Т. А. Огородникова
Топ 10, или МужчиNа Моей Мечты

– Я не озабоченный. Я надеюсь встретить женщину, которая полюбит меня таким, какой я есть.

– Надеюсь, вы ищете ее не с помощью Интернета?

Виталик еще сильнее покраснел. «Киллеры не краснеют», – с облегчением подумала я.

– Нет, с помощью Интернета можно найти массу более приятных вещей.

– Например? – Мне нравилось его доставать, некоторое время назад он считал, что вопросы может задавать только сам. Все остальные должны отвечать.

– Ну, рефераты, новости, статьи. Думаю, что вы, Аня, не интересуетесь такими сложными вещами.

К сожалению, я не могла себе позволить нахамить этому потенциальному убийце и просто неприятному человеку. Зато я с удовольствием наклеила на него ярлык с маркой ДОДИК и перестала обращать на него внимание.

Додик

В силу того что многие представители этой категории, как правило, связаны с цифровым и компьютерным миром, бизнес, приносящий им доход, вплотную соприкасается с цифрами, программами и расчетами. Некоторые экземпляры данного вида невероятно богаты, но на деньги смотрят не как на способ хорошо провести время, а как на любимую игрушку, которая нуждается в постоянном обновлении, дополнении и взращивании. Отсюда возникает небольшая проблема – мягко говоря, они тяжеловато расстаются с денежками.

Такие редко пускают в ход жесткие методы расправы. Скорее наоборот, – попустительствуют негативным явлениям, не проявляя к ним никакого внимания, если, конечно, не уткнутся в них прямо своими очками. С точки зрения замужества они скорее идеальные кандидаты для манипулирования и использования, чем непробиваемая стена, на которую можно опереться.

Значительная часть подобных мужчин не совсем уютно чувствует себя в отношениях с женщинами и детьми. В компании, даже на собственном дне рождения, они испытывают недоумение от отсутствия ответа на вопрос: зачем эти люди здесь сидят, все ведь уже поели. Их роль в мире можно определить как некий бытовой аутизм.

Чтобы заарканить такого жениха, вам придется, во-первых, разглядеть его за широкими плечами накачанных, агрессивных и продвинутых претендентов, во-вторых, немного подтянуть его внешний облик к требованиям современности (только не перестарайтесь), в-третьих, пережить довольно серьезное сопротивление любящей мамы (будущей свекрови) и, наконец, пробить весьма стойкую боязнь любимого раздеться перед женщиной. Здесь не нужно проявлять излишней напористости и заставлять мальчугана снимать все сразу, начните с того, что важнее.

Эти ребята предпочитают периодическое общение с ночными (дневными, вечерними…) бабочками (божьими коровками, стрекозами, проститутками…). Первый сексуальный опыт обычно случается в довольно позднем возрасте – и то мальчики предпочитают о нем умалчивать. Если вам все же удастся поговорить с ним «об ЭТОМ», то во всех романтических историях непременно в большом количестве будут использованы элементы художественного вымысла, если не прямо пересказан сюжет «Основного инстинкта» например. Не вздумайте смеяться или недоверчиво улыбаться во время подобного откровения, вы даже не представляете, как малышу самому было трудно поверить в то, что он сочинил.

Зато для решительных напористых особ, которых интересуют статус, деньги и возможность относительной свободы передвижения, такие кадры – сущая находка:

– они легко могут не заметить трехдневного отсутствия жены, если им никто не напомнит о том, что она когда-то была;

– нетребовательны в еде (им спокойно можно разогревать deep fried куриные голени из fast food, и они будут приятно удивлены, что жена приготовила такой вкусный ужин);

– нормально расстаются с деньгами, если затраты логично аргументированы: не надо говорить «Дай триста на кольцо!». Нужно убедить в том, что ваш внешний вид – зеркало его респектабельности, к тому же он должен вложить деньги в камень, который в любом нормальном банке примут под обеспечение по той же цене;

– они едут туда, куда им говорят, почти не сопротивляясь, если можно взять с собой ноутбук и хорошенько оторваться по работе.

Не докучайте излишней заботой, не напоминайте постоянно имена и дни рождения детей и родственников, лучше пользуйтесь тем, что он не всегда уверен, были ли куплены подарки, обожайте его маму и, главное, не переборщите, подсыпая любимому в кефирчик снотворное, когда соберетесь отдохнуть по полной.

С детьми также все просто. В какой-то момент наш кандидат просто перестанет вспоминать, сколько их, даже перестанет удивляться, почему они совсем на него не похожи, а некоторые мальчики – очень уж взрослые. ИБО в ваших силах убедить своего любимого в том, что стоит ему снять очки и присмотреться повнимательнее…

С таким мужем можно спокойно встретить хорошо сдобренную антиквариатом и другими раритетами старость и, сидя у камина, закутавшись в плед, рассматривать альбомы с семейными фотографиями в окружении множества внучат и облаков приятных воспоминаний.

Аврал

Впопыхах я совсем забыла о Виталике, которому все-таки очень хотелось быть полезным. Когда он решительным шагом приблизился ко мне, я поняла: риск получить пулю в висок немного возрос. Но он остановился в полуметре. Достаточно было одного взгляда на несчастную физиономию супервайзера, чтобы понять, что он смертельно обижен невниманием и непониманием. Мне реально стало жалко венчурного супервайзера, тем более что ему удалось выдавить:

– Я хотел спросить вас, Аня, почему ребята на площадке так ругаются матом? Ведь здесь же дамы!

Клянусь, я готова была разрыдаться, таким несчастным был его облик.

– Виталик, это – жизнь. Не принимайте близко к сердцу, еще никому не удалось собрать бригаду разнорабочих из профессоров и академиков.

В этот момент в помещении противно завоняло. Нет, это не Виталик! В принципе я знала, что некоторые животные в моменты острых переживаний имеют свойство выделять зловонные газы. Но я ни в коем случае не идентифицировала Виталика с животным. Максимум, он был похож на неуверенного мышонка. Мышонок не мог так круто обгадиться. Впрочем, Виталик тоже подозрительно заводил носом.

– Аня, что это? Что за отвратительный запах? – Нанесенная обида отступила перед дружеским венчурным долгом.

– Я как раз собиралась спросить об этом у вас.

Я кинулась к рации.

– Надюш, прием, что за вонь на площадке?

– Видимо, мы перестарались с аквариумом, засорили канализацию. Уже вызвали аварийную бригаду, но содержимое унитазов неумолимо выливается на пол.

– И в ВИП-туалетах?

– Ань, ну они же не знают, что они – ВИП. Из них течет точно такое же г…о, как и из регулярных сортиров!

На лице у Виталика отразилась сложная гамма переживаний. Кажется, его покоробило грубое слово, обозначающее фекалии.

– Извини за назойливость, Надь, как наши розы и скатерти? Прием…

– Розам удобрения пойдут на пользу, а скатерти мы давно убрали на недосягаемую высоту.

– Ты молодец, сейчас появлюсь в зоне военных действий. – Я дала отбой.

– Аня, – Виталик вернулся в образ супервайзера, – обратите все-таки особое внимание на ВИП-туалеты.

Я решила, что противоречить человеку дождя – неблагодарное занятие, поэтому, придав лицу покорное выражение, сказала:

– Не волнуйтесь, Виталик, не в таких переделках бывали.

Он, похоже, немного успокоился. Потому что не знал, что предыдущие переделки касались только личной жизни, домашних питомцев и мелких автомобильных аварий. Впрочем, мне приходилось сталкиваться и со смертью: буквально пару недель назад у меня подохла золотая рыбка по имени Дуся. Я искренне горевала, тем более что причиной смерти явилось мое невежество. Мне показалось, что бедняжке одиноко, и я бросила к ней в аквариум резинового ежика. Дуся очень обрадовалась и стала плавать за ежом по пятам, она, наверное, подумала, что это – морской еж. До вечера она мотылялась за ним по аквариуму, скорее всего, решила, что теперь у нее есть муж или хозяин, но, встретив в ответ своему внезапно вспыхнувшему чувству полное равнодушие, перевернулась вверх брюшком и умерла. А может, просто резиновый чужак нарушил флору маленького Дусиного дома, и она отравилась его резиновыми микробами.

Понимаете, почему я не стала уточнять, в каких именно переделках мы бывали.

– Вам, Виталий, наверное, лучше отдохнуть, я дам сигнал, когда все будет готово к просмотру. Check-in, так сказать.

– Не буду мешать вам, только сразу информируйте о проблемах, если они возникнут. Хорошо?

Конечно, хорошо, нудный засранец, разве ты не видишь, что все кругом – одна большая проблема, а до свадьбы твоего хозяина остались считаные часы. Но вслух я сказала:

– Непременно. Все это – обычная рутинная возня. Как только мы будем готовы, я дам знать.

– Если понадобится грубая физическая сила, тоже обращайтесь. – Он, наверное, редко смотрелся в зеркало, скорее всего, мама, целуя его перед выходом из дома, пользовалась простейшими приемами: «До свидания, мой богатырь, смотри не ввязывайся в драки по дороге, пожалей недостойных забияк». Что касается меня, я давно не видела более несовершенного в физическом смысле мужчину. Но на сегодня борьбы было достаточно, пускай отдохнет.

– Конечно обратимся. Отдыхайте.

Супервайзер успокоился.

За оставшиеся часы людьми был совершен подвиг. Мы ликвидировали течь в аквариуме, восстановили канализацию, развесили звук и световые головы, смонтировали подъемник для проектора, соорудили прозрачный подиум со сценой, под которыми поселили псевдоморских обитателей, опробовали пиротехнику, сделали шесть смен декораций, повесили огромный экран, расставили столы в соответствии с пожеланиями заказчика, опробовали дыммашину и, передохнув три часа, начали украшать розами стены огромного зала.

О житейском

Я хотела призвать к порядку монтировщиков, сбившихся в кружок и наотрез отказавшихся заниматься розами, но хрипловатый голос лидера бригады на пару минут возбудил мое любопытство:

– Да ты чё, я думал, они уже помирились. Я бился с ними три часа. А уговаривал их встретиться два месяца. Они, сука, такие принципиальные. Один говорит: «Пусть он мне позвонит». А другой: «Дай ему мой номер, пускай наберет». У меня же работа из-за них срывается: они бодаются – дело стоит. Чуваки из конторы деньги уже заплатили.

– Ну и чё?

– Чё, чё… А то. Я с этим сел в «Ростиксе», другому позвонил, говорю, подъезжай, я тебя жду. Он подъехал, а тут – подстава, я-то не один. Деваться некуда, все вроде свои.

– Он ему в рыло не дал?

– Ну как, мы же типа в ресторане, все по-серьезному. Сели, я говорю, давайте, типа, поговорим, раз такая оказия. Или бабки нужно возвращать, или на мировую. Иначе всех отымеют.

– А он?

– Он сначала кочевряжился, потом пошли выяснять, кто на каком моменте сломался, реально чуть не набили друг другу хари, даже вставали из-за стола, а орали так, что по периметру три бокса опустели.

– Обосрались, что ли?

– Я сам обосрался. Полтора часа чисто гнали пургу, орали, задирались, обвиняли друг друга. Халдеи уже к нам не подходили, хорошо, не вызвали ОМОН.

– Да ладно, им самим невыгодно опускать кабак.

– Ну да.

– И чё в итоге?

– Ну чё, пошли на мировую, руки пожали, признали, что каждый по-своему не прав. Потом заказали виски.

– О как! Дело серьезное.

– Сука, серьезное. Ну, почти два часа я их мирил.

– Короче, все нормально?

– Да, бля! Нормально. Только пока ждали виски, этот ему говорит: «Знаешь, я никогда и не думал, что ты – мудак». А тот ухмыляется довольно, типа: «Учить вас и учить». А этот продолжает: «Я тебя ни разу не подставил, а поверь, возможности были…» Тот ему: «Какие возможности?» А этот: «Ну, помнишь, когда мы на «Ракете» катались, с тобой блядь была? Она мне так глазки строила, что я чуть не кончил. Записки мне хотела передать, телефон и все такое. Я еще тогда подумал: «Ну ее, девушку друга иметь не по понятиям». И слил ее, сказал, что с блядьми не сплю.

– Ну чего, благородно.

– Ну да, благородно. Только тот даже виски не дождался, сразу бросился на него, мордобой был серьезный.

– Да ладно, чего это?

– А того, эта телка была его жена…

После монолога возникла пауза. Затем пошла реакция – сначала редкое хихиканье, потом дружный смех, через несколько секунд он перерос в здоровое жеребячье ржание двенадцати молодых мужиков. Думаю, каждый из них представил себя на месте участников событий.

Как они гоготали! Все-таки у монтировщиков есть чувство юмора.

Я выдержала короткую паузу, одной истории на тему «ВСЕ БАБЫ – БЛЯДИ» было достаточно. Как человек творческий, я представила себе это в лицах, и честно, ситуация показалась мне поистине анекдотичной. Для приличия я постояла еще немного, чтобы прошел приступ хохота, а потом дала культурный стук в импровизированную дверь, просто сказав:

– Тук-тук, можно вас прервать на минуточку?

– Да, чего, работа нашлась? – У них хватало хамства спрашивать меня об этом.

– Друзья мои, она не кончалась, предлагаю вам два вида работ на выбор: влажная уборка помещения или приколачивание декораций к стенам.

– Конечно приколачивание, – недружным хором провозгласила банда.

– Ну, тогда стартуйте. Вот вам декорации, – я указала рукой на горы цветов, – а вот вам стены.

– Я величественным жестом обвела пространство вокруг. Мужики неохотно поднялись, но согласились с формулировкой.

Время пошло. Виталик мирно дремал за компьютером. В шестнадцать часов двадцать семь минут можно было объявить о ликвидации завода тяжелого машиностроения. На сцене уже вовсю отстраивали звук для Муси-Пуси, Belle, Женщины, которая поет, и прочих звезд шоу-бизнеса.

Виталик уехал домой, чтобы переодеться и взять подарок. Внутреннее чутье подсказывало мне, что мы немного подружились. Совместная ночная вахта как-то сразу сближает людей.

В семнадцать сорок он приехал – нарядный, прилизанный, все с тем же кейсом, но уже расслабленный и умытый. Мне кажется, ему хотелось произвести впечатление на Надюшку. Я его понимаю, потому что без этой святой женщины свадьбы могло не быть.

Свадьба Миши

Нет, вы все-таки не представляете себе, почему шоу-бизнес называется шоу-бизнесом. Задачка простая, но нужно один раз это увидеть и услышать. За пятнадцать минут до начала красочного музыкального представления вокруг тебя куча грязного кабеля, множество потрепанных сейфов для хранения оборудования и реквизита, орущих и матерящихся специалистов, каждый из которых думает, что он – уникальный, торопящихся агентов звезд, перепутавших себя с ними, гримеров и костюмеров – вполне сносный контингент – и безликое сооружение непонятного назначения, которое стоит невероятных денег. Когда режиссер командует старт, все преображается в одно мгновение. Ты больше не сотрудник фабрики по производству металлоконструкций, ты – часть интеллектуального механизма, который к тому же еще и небывало красив. Вот оно – чудо превращения, магическое воздействие одного слова: «Поехали!» С этой секунды начинается оно – то самое шоу, которое включает в себя миллион маленьких частей, все они должны совпасть во времени и пространстве, но если в какой-то момент этого не произошло, зритель все равно должен думать, что так и должно быть. Звенящее многочасовое напряжение в воздухе, после которого ты понимаешь, что самая сладкая и несбыточная мечта – горячая ванна, бокал белого вина и четырнадцать часов коматозного сна. А когда ты просыпаешься, чувствуешь внутри дикую прозрачную пустоту и осознаешь, что жить теперь незачем, ведь все самое лучшее – позади.

Но до этого было далеко. Чтобы проснуться с такой мыслью, требовалось сдать госэкзамен. Не сдашь – можешь не проснуться вовсе. Эта деталь очень способствовала повышению трудоспособности и ответственности.

Если вы хотите знать, на каких лимузинах предпочитают подъезжать «розовые» юбиляры, я вам скажу: двенадцатиметровый Hummer белого цвета, крыша которого украшена пушистыми розовыми гирляндами. Приезд юбиляров – сигнал для гостей, которые должны занять соответствующие позиции и приготовиться чествовать молодых. Еще к этому готовятся мальчики из церковного хора. Ну нет, конечно, не мальчики. Мальчики – на подпевке, а сами хористы – уникальные певчие, собранные мною из нескольких монастырских хоров и привезенные специально в честь Мишиной свадьбы. Как вам такая идейка?

Хористов было четверо. Они, как и положено уважающим себя свадебным певчим, исполнили псалом номер 127. У самого басистого рыжего бородатого богатыря голос был на нижней грани восприятия звука – низкий, раскатистый, поразительный по мощности. Кажется, такой голос называется актавист. Каждую секунду казалось, что вот, все, ниже – невозможно, сейчас сорвется, однако нет – он продолжал выводить глубоким басом приветственную песнь, а ему в терцию и в унисон не менее красиво выводили тенор, баритон и контр-альт. Контр-альт по высоте нот, на которые он забирался без всякого труда, переплюнул Преснякова, Агузарову и Витаса. При том что делал он это не блеющим фальцетом, а уверенным сценическим оперным голосом. Если бы я своими глазами не видела невысокого темноволосого мужчину с грустными глазами, подумала бы, что прекрасная муза спустилась с небес, чтобы порадовать народ своим божественным даром.

Это было не просто красиво, это было ошеломляюще. Знаете, я ведь разговаривала с этими ребятами – они умеют просто говорить, и это – самое удивительное.

Пожалуй, исполнение свадебного псалма было единственным соответствующим обрядовой церемонии. Видимо, игра стоила свеч, потому что Михаил отыскал меня взглядом в толпе и исподтишка показал большой палец – вверх! Ура, меня оставят в живых.

Миша, Миша, все только начинается, на моем месте ты еще не такое бы придумал. Но с оценкой я согласилась, ход с певчими был эффектным и торжественным. У меня было припасено еще несколько сюрпризов.

Другой неожиданностью стало появление заморского фокусника – эффектного моложавого блондина с голливудским искусственным лицом, широкой белозубой улыбкой и фигурой тренера по аэробике. Мне лично иллюзионист очень нравился, хотя я не фанат этого жанра. Похоже, гости тоже не верили чудеса. После объявления о выступлении Ганса Хиггенса у многих погрустнели лица. Я засомневалась в правильности выбора и подумала, что внутренний голос иногда подсказывает правильные вещи. Зря я к нему не прислушалась. Я зажмурила глаза – номер Ганса я видела семь раз, правда, все равно не поняла, как за одну секунду люди могут меняться местами и на ровном месте вырастают цветущие розовые клумбы, убейте меня, я не верю, что дело обошлось без гипноза. Аплодисменты возникли вдруг и сразу, некоторые даже свистели, другие кричали «Браво!». Тогда я решила приоткрыть веки. Герои вечера стояли на чудесном цветочном ковре, который мягко накрыл наш подводный мир со всеми его обитателями. Те, скорее всего, были в шоке, не понимая, где они находятся. Впрочем, им пора привыкнуть к стрессам и переездам, они же – не рыбка Дуся.

Чудеса белокурого Ганса на этом не закончились. Он в одно мгновение достал из воздуха Мишиных мальчиков, улыбающихся и довольных. Причем ровно так, как в кино, – только что их не было, и вдруг они здесь. По дороге к свадебному трону Миша показал мне два больших пальца. Вверх!

Я, наверное, оказалась единственным человеком, которого чудеса Ганса оставили равнодушным. В моей памяти сохранились фокусы и покруче, хотя техника исполнения была другой. Впрочем, обстоятельства были похожи. Тогда, я помню, тоже была свадьба. Только не розовая, а настоящая, и жениха звали не Миша, а Толян. Толян – друг детства моего Сержа, из тех, кого вынужден принимать такими, какие они есть, иначе останешься без мужа и его друга.

Толян

В нашей совместной жизни с Сержем это была не первая свадьба друзей, но она стоила десяти. Потому что женился не кто иной, как Толян. Я, молодая жена с небольшим стажем, ничем не отличалась от большинства подруг, которые были замужем. Мы все мечтали о дне, когда Толик остепенится и найдет себе нежную голубоглазую молчаливую спутницу жизни. Поэтому, когда мой Сережа за ужином сказал: «Ты знаешь, Толян женится!» – я искренне ответила: «Господи, как я рада!»

Естественно, после этого диалога Серж по-быстрому оделся и уехал на холостяцкую пирушку, в народе называемую мальчишником. Конечно, от мальчишек ребята были уже далеко, но суть не менялась.

Естественно, мы с девчонками собрались на девичник. Правда, без невесты. Тогда еще мы все любили готовить и угощать друг друга оладушками из кукурузной муки с кабачками, высококалорийным тортиком с кремом и орехами, запеченной курочкой, жареной румяной картошкой и тому подобными деликатесами. Маринка, Надя, Светик и я – мы собрались у нас на даче. Наш сторож дядя Валера топил баню, он был классный мужик, и все считали его нашим родственником, впрочем, мы и сами уже так думали.

Дядя Валера все время жил на даче, следил за домом и садом, готовил для Сержа с друзьями баню, раков и пиво, когда те собирались попариться, и, надо заметить, больше всех любил именно Толика. Хотя и пенял ему иногда: «Тебе бы, Толь, жениться пора, детей, а то что это – каждый день все новые и новые, так и помрешь холостым…» Толик только посмеивался: «Дядь Валер, ну холостяк я по жизни, ничего поделать с этим не могу. Люблю всех баб до смерти!»

Это было известно. Похождения Толика стали легендой, он никогда не возвращался из отпуска с той девушкой, с которой уезжал, мог сидеть в ресторане одновременно за несколькими столами, причем за каждым из них дама была уверена, что Толик – именно ее спутник. Он, зараза, умел рассадить их так, что они не видели друг друга. А в случае провала уверенно заявлял, что его ex-girl friend специально приехала выяснить отношения или попросить денег. В багажнике машины любвеобильного донжуана хранились заводские упаковки одинаковых духов и подарков.

Короче, у Толяна была своя точка зрения на постоянство и непостоянство.

Надо ли говорить, что для замужних дам из нашей компании свадьба лучшего друга была воплощением робкой надежды. Мужчины, для которых Толик всегда был инициатором и вдохновителем чисто мужского отдыха – мальчишников, рыбалки, спортивных мероприятий, испытывали искреннюю досаду. Женщины, хоть и любили Толяна за покладистый и ласковый характер, все-таки чувствовали облегчение (может, на какой-то период этот гуляка угомонится и перестанет провоцировать своими загулами скандалы в семьях).

Короче, что там говорить, мы с девчонками были очень рады. Даже Маринка, которая в свое время побывала любимой женщиной Толика Гончарова, была рада. Она прямо так и сказала:

– А вы знаете, девчонки, я очень рада за него, наконец-то он станет нормальным человеком.

Все дружно заржали. У Маринки было слишком серьезное лицо, чтобы мы поверили в то, что Толян станет нормальным человеком.

– Если честно, я к нему очень хорошо отношусь, но за него я не вышла бы даже после войны, а тогда расхватывали всех, кто под руку попадется, лишь бы мужик. Даже одноногих, контуженых и безруких. Мне бабушка рассказывала, – продолжила Маринка.

– Да, девчонки, невесту жалко. Представляете, она – молодая, наивная и симпатичная – не знает, что ее ждет, – вступила Светик.

– Перестаньте вы пророчить, что, собственно, ее ждет? – взяла слово я. – Может, и правда Толик остепенится и станет показательным отцом пятерых детей. Вон Мел Гибсон – образец для подражания, пятеро детей, а на вид… Короче, любая с ним стала бы.

– Вот и нет, – возразила Маринка, – я бы не стала. Он вообще метр с кепкой.

– Ты перепутала, это Бандерас метр с кепкой, точнее, сто пятьдесят шесть. – Надюшка была киноманкой, про актеров и актрис она знала все.

– А вот с Бандерасом я бы очень даже подружилась, несмотря на лилипутский рост. В нем чувствуется мачо. – Маринка мечтательно прикрыла зеленые веки и помычала.

В мычание вмешалась Светик, она была самой трезвомыслящей:

– У тебя уже был один мачо, который женится послезавтра, тебе не хватило?

– Ну да, с другой стороны, и Бандераса здесь нет. – Маринка в надежде оглянулась по сторонам. – А вообще, девчонки, все они кобели, просто в разной степени. Толик – образцово-показательный, а остальные скрывают до поры.

– Перестань, Марин, откуда ты знаешь? У нас с Сержем пока все в порядке. Жизнь только начинается. – Я все-таки неисправимая оптимистка.

– Вот именно, начинается, а когда будет заканчиваться, ты первая будешь кусать локти и говорить: «Как Мариночка была права, когда говорила, что нужно пользоваться каждым моментом в жизни и доставлять себе удовольствие».

– Не знаю, Марин, я не могу так, как ты, для меня существует только один мужчина, пока я с ним, даже мысли не могу допустить, что еще кто-то…

– Конечно, Ань, не надо допускать… Только имей в виду, что с возрастом возможность предоставляется все реже и реже, а когда ты поймешь, что надо бы, поезд уйдет… Впрочем, тогда останется только одно – мстить. А месть бывает такой сладкой. Особенно когда человек немощен. Думаю, жена Толяна к тебе присоединится. Он с таким ритмом жизни долго не протянет. У него такой психотип, который кончает инсультом. Представляете себе картину: они лежат, прикованные к постели, а вы, нарядные, чистенькие старушки, заказываете молодых медбратьев-санитаров, и на глазах у инвалидов накачанные молодые загорелые жеребцы вам и стриптиз, и летку-енку, и… в общем, что захотите.

Тут со смехом вмешалась Надюшка – натура творческая, она легко входила в образ, могла войти даже в образ санитара:

– Нет, девчонки, зачем же столько ждать? Думаю, надо начинать мстить сразу, если есть за что. Знаете Машку Красильникову? Ей лет тридцать пять, такая толстушка, не модель, конечно, но хорошенькая. Но это все равно, потому что ее муж Игорь на двадцать лет старше. Так вот, она застукала своего козла в кафе за поеданием мороженого. Картинка была милая: одну ложечку даме, другую – после нее облизывает сам, и за всем этим с улицы наблюдает жена. Ладно, что у него диабет и несварение желудка, он еще и кричит на каждом углу, какой он брезгливый. По его словам, из-за этого он и с посторонними бабами не может.

– Ух, какая скотина! Я бы убила, я бы это мороженое ей на голову вылила, а его… Даже не знаю, что я сделала бы с ним… – Маринка не могла сдержать гневных эмоций.

– А она знала, что делать, – продолжала Надя. – Она не стала врываться и устраивать истерик. Она даже не сказала, что засекла любовничков за сладким. Она просто заказала…

– Санитаров? – в один голос выпалили мы с Маринкой.

– Да нет, лучше.

– Что может быть лучше парочки отборных санитаров? – Маринка отпила вина и пожала плечами.

– Она заказала рекламный щит, который повесила прямо перед офисом своего старпера. На щите – она, такая домашняя, в белой бандане, с укладочкой, в фартучке с рюшками на бюсте, а у нее – хороший шестой. Так вот, она со своим шестым номером – в обнимку с кареглазым, оголенным по пояс юношей, у того бедра обмотаны оранжевым полотенцем. И она так смотрит на него, снизу вверх, нежно, а губки в ярко-красной помаде посылают ему поцелуй. На его загорелом мускулистом прессе как будто отпечаток этого поцелуя. А надпись такая: «Игорь! Уступи дорогу молодым!!!» Красным по белому. И три восклицательных знака.

– Да ладно… Она правда так сделала? – Маринка округлила глаза.

– Клянусь, я специально проезжала мимо, чтобы посмотреть. Думаю, не я одна.

– А диабетик?

– Что диабетик… Когда приехал на работу, сразу не заметил рекламу на щите. Но понял, что что-то не то, – по поведению сотрудников. Они за спиной ухмылялись и в глаза не смотрели. А в курилке, наверное, писали в штаны от смеха. И поделом ему! Совсем страх потерял – прожил с молодой девкой десять лет, родил двоих, и все туда же… Самому пора уже о душе подумать. А знаете, сколько его girl-friend?

– Сколько? – выдохнули мы.

– А ей девятнадцать, – Надюшка произнесла это детским голосом, хлопая глазами, как глупая фарфоровая кукла, – они работают вместе.

– Ну, мудак, пардон. Как его по-другому назвать? – откликнулась Светка. – Знаете, что на самом деле противно? Что эта девчонка после такого старика ложки облизывает. Фу! Стошнит сейчас!

– Ох, какие мы нежные, а я бы ей пожелала всю жизнь ложки за такими облизывать, это то, чего они достойны. А Машка – красавица, у нее-то как раз все будет в порядке. Душа молодая – молодые глаза, а килограммы не важны. Поэтому с двадцатилетним накачанным красавчиком она, я думаю, смотрелась отлично. Жалко, что только фото. Вот бы зароманила… – Это Маринка со своей сексуальной невоздержанностью. – А кстати, она не зароманила? Что у них теперь?

– Да это же просто модель был. Дома, конечно, скандал дикий, но приложила она своего по полной программе, весь офис, все сотрудники целый месяц смотрели на эту «порнографию», как говорил потерпевший. Бесился, потому что ничего сделать не мог. Только орал и нервничал. Машка уехала к родителям. А потом его приперло… Тот самый случай. Заболел. Позвонил, прощения просил, ну, она из жалости вернулась. Думаю, новый роман у жиголо не скоро.

– Ой, девчонки, Толика, наверное, никакие щиты не остановят, даже если он будет прикован к постели, все равно сообразит как-нибудь, – подытожила Маринка. – Все равно, я рада, что он женится, хоть на время оставит вас в покое с вашими сусликами. Ладно, давайте собираться потихонечку, они скоро явятся на ночлег.

Вот такое настроение преобладало в нашей компании, когда мы собрались на свадьбе у веселого Толяна.

Невеста, кстати, была не блондинка. Зеленоглазая темненькая худенькая девушка, на вид – совсем подросток, очень застенчивая и молчаливая. Мы с девчонками из вредности поспорили с мужиками, что максимум через два месяца она будет обкладывать Толю такими матюгами, что никому из них и не снилось. Правда, сейчас я уже не помню, кто выиграл пари. Девушка оказалась настолько скромной, что к концу свадьбы никто не помнил, как ее зовут. А Толян оставался самим собой – здоровый, усатый, веселый, громкий и розовощекий жених был центром внимания.

Он, кстати, был великолепным собеседником и сердечным человеком. Может быть, именно это подкупало многочисленных невест. Я любила поговорить с ним по душам. Вот и сейчас, во время свадьбы, на удивление тихой и домашней, подсела к Толику, чтобы сказать, что рада за него.

– Толь, какая хорошая девочка, наконец-то ты взялся за ум.

Он расхохотался, как будто я рассказала свежий анекдот. Впрочем, наверное, это и был анекдот.

– Анька, золотце, как я тебя люблю. – Он чмокнул меня в нарумяненную щеку. – Вы такие все дуры, вы не понимаете, что, когда нам за тридцать, для нас каждый раз как последний. Знаешь, чего мужик боится больше всего на свете?

– Детей! – выпалила я.

Толик заржал.

– Ну ты чума… Да не детей он боится, а того, что не сможет их делать! Запомни и передай своим девчонкам, что для мужика переспать с бабой – все равно что сходить на зеленый куст по малой нужде. И ничем это для вас не чревато. Курите бамбук, пейте красное, отдыхайте, веселитесь. Не доставайте нас излишним вниманием, и все будет тип-топ. – С этими словами Толян повернулся к новобрачной и поцеловал ее взасос. Мы громко считали хором.