Татта Риззи
Невеста на убой
– Так и делается, ― Ника сделала небольшую паузу и добавила, ― в самом начале. Но потом обязательно найдутся несогласные, ведь никогда же не бывает единодушного результата.
– Но мой мир же как-то выбирает правителя? Мы голосуем, назначаем президента всей страной, потом он правит нами отведенный срок. Да, бывают хорошие, бывают плохие, но и Орниксы небось не все идеальны!
– Скажи мне, ― она сделала несколько шагов в мою сторону, ― свергали ли когда-нибудь ваших, как их там… президентов? Не было ли у них врагов? Не пытались ли их убить? Все ли вы были ими всегда довольны?
– Нет…
Я занервничала. Мне не хотелось соглашаться с ней так просто.
– Нет, но всегда находилось решение. Может, и не всегда самое лучшее, но мы все равно продолжали жить. Человечество не вымерло из-за того, что у нас не было суперчеловека!
– Но как вы продолжали жить? Была ли эта жизнь хорошей? Сколько боли, страданий и смертей принесло это твоей расе?
Я заметалась взглядом по комнате, словно жаждая выискать ответ на эти вопросы то на стенах, то на потолке, а то и на безмолвных книжных полках.
– Думаю, ты понимаешь, что правитель, угодный каждому, и тот, кто вызывает сомнения и споры – это разные вещи. И правление их будет разным. Неугодный всем разделит народ, брат пойдет на брата, сестра возненавидит сестру, мир погрязнет в хаосе, а хаос станет причиной погибели рано или поздно. Думаю, вы просто оттягиваете этот исход, пытаясь биться до последнего, хватаясь за надежду на лучший мир, но продолжая приближаться к тому судьбоносному дню, когда ваши муки подойдут к концу.
– С чего ты взяла, что человечество должно погибнуть? – чувства злости, отрицания и страха перемешались во мне. Я хотела спорить с ней до последнего! Я хотела доказать, что она была не права, чего бы мне это ни стоило! Но почему-то мне так сложно было сейчас подобрать должные аргументы…
– А разве тут может быть другой исход? Если у вас нет Орникса, то у вас нет выхода. Вы словно дикие звери в одной клетке. Вроде уживаетесь, но в неожиданный момент один все-таки загрызет другого, и причиной тому может стать что угодно. Вы ведь каждый сам за себя? У вас нет единства, без него ни одна раса не уживется даже между собой.
– Ты не права!
– Тогда объясни мне, ― с вызовом она сделала еще несколько уверенных шагов вперед. – Докажи мне это! Пусть даже на словах, но объясни, что именно я сказала не так? Без чувств, не мешай голос сердца и разума. Просто подумай и скажи, что поможет вам выжить в такой ситуации? Без своего Орникса?
Слова сорвались с губ даже прежде, чем я успела их осмыслить:
– Сердце! Нам поможет голос сердца! Человечность – вот наше спасение!
Глава 11. Невинная
Их смех еще долго стоял в ушах. Не на такую реакцию я надеялась, но что еще можно ожидать от драконов, весь смысл жизни которых сводится к продолжению сильного рода?
– Человечность? Это что? Какая-то волшебная сила людей? ― этими словами Ника словно высмеивала мою якобы глупость.
А почему нет? Разве доброта ― это не суперсила? Разве не человечность спасала нас веками? Иначе мы бы, и правда, друг друга перебили давно. Взять только древние алчные войны… Алчные войны? Не думаю, что были другие. Даже прикрытые национальной враждой, побоища всегда были кому-то на руку…
– Все готово, госпожа Ирана, ― Зира погладила меня по голове, словно добавляя последний штрих к моим идеально прямым волосам. Удивительно, как ей это удавалось сделать при помощи одного только гребня?
– Спасибо, ― поблагодарила ее я.
– Не расстраивайтесь, госпожа, ― решила поддержать меня Дана, но ошиблась только, в чем именно мне нужна была поддержка, ― у вас обязательно все получится. Время еще есть, а госпожа Ника хороший учитель!
– Ага, ― мой голос прозвучал подобно духовой трубе. Мне-то какое дело до ваших уроков?
Да, к слову, я сегодня изрядно портачила. То ли от обиды, то ли от собственной неуклюжести, я с десяток раз уронила драгоценность Дракардии, причем на каждое падение мои служанки реагировали испуганным: «А!» Не скрою, это немного задобрило мою душу, хотя и не принесло полного успокоения.
Одно я поняла точно: пытаться донести здравый смысл до драконов, как сказал бы мой отец, дело заранее проигранное. Они в чем-то были похожи на зомбированных сектантов, которые даже не подвергали сомнению «великие» учения, которые плотно въелись в их сознание с малолетства.
– Хотите, чтобы я вам спела, госпожа? ― с улыбкой спросила Зира, когда я уже улеглась в постель.
– Нет, ― быстро ответила я, но увидев ее удрученное выражение лица, почувствовала укол совести и добавила: ― сегодня не нужно, нет настроения.
– Я вас поняла.
Дана приставила кресла к моей кровати.
– Будете снова ждать, пока я не усну?
– Нет, сегодня мы проведем ночь здесь.
Я приподнялась.
– Зачем?
– На вас напали. Будет правильным больше не оставлять вас в одиночестве.
– А разве вы сможете мне помочь? Если опять придет этот колдун?
Зира сдвинула брови.
– Не думаю, что он так скоро вновь дерзнет ворваться в ваши покои. Да и вряд ли будет действовать так же.
– Это точно, два раза в одну реку…
– Что, простите?
– Ничего, ― отмахнулась я и отвернулась, натягивая одеяло по самые уши.
– Госпожа Ирана, ― неожиданно обратилась ко мне Дана.
– Да? ― с любопытством отозвалась я.
– А какой он? Мир людей?
Я даже приоткрыла рот от удивления.
– Дана, ― назидательным тоном произнесла Зира, ― такие вопросы неуместны.
– Почему? ― я приподнялась и посмотрела ей в глаза. ― Почему неуместны?
– Нам запрещено спрашивать вас о вашем мире, дабы не усиливать тоску по дому.
– Поверь, это не поможет, ― я села, сложив ноги в позу лотоса и подобрав поближе одеяло. Свечей на этот раз в комнате было больше, но легкая прохлада все же ощущалась. ― Что именно ты хочешь узнать?
Дана замешкалась.
– Если честно, то я почти ничего не знаю о вашем мире. Нам просто говорили, что у людей нет магии, они слабы телом и духом…
– Вот тут могу поспорить!
– Ну… Глядя на вас…
Она испугалась и прикрыла рот рукой. Зира одарила ее свирепым взглядом.
– Думаю, ― сказала я, ― у нас просто разные представления о «силе духа».
– Как это? ― спросила Дана.
– Вот, что подразумеваешь под этим ты?
– Стойкость, терпимость к боли, решительность, ― она задумалась, пытаясь подобрать еще больше подходящих синонимов.
– Все это тоже верно, но главная сила духа заключается немного в другом.
– В чем? ― они произнесли этот вопрос в один голос. Пусть Зира и была ходячим примером «правильного» (в понимании этого мира), но все-таки она так же не была лишена простого любопытства. Это осознание сделало ее более «живой» в моем понимании.
– Никогда не сдаваться, не терять доброту… всегда находить в себе силы бороться, жить дальше.
– Так это ж и у нас так! ― радостно воскликнула Дана.
– Нет, ― отрезала я.
– Нет, правда, у нас так же!
– Не так же, ― еще более настойчиво произнесла я. ― У вас далеко не так. Вы понятия не имеете, что означает настоящая доброта. Вы лишили себя главного ― любви. У вас нет семей, только родословные. Вам не за что бороться, кроме существования своей расы. А существование ― это не жизнь.
Они поникли, в их глазах читалось множество вопросов наряду с несогласием.
– Жизнь ценна только тогда, когда ты можешь разделить ее с кем-то. А вы даже собственных детей бросаете. Отворачиваетесь от них, и вам по большому счету плевать, что будет с ними дальше.
– Это не так, ― прошептала Зира.
И я впервые увидела слезы в ее глазах.
– Мы любим их, но не можем портить им жизнь своей любовью. Любовь сковывает, она не дает взлететь. Каждая мать знает, что рано или поздно она может потерять свое положение, как и ее дитя может лишиться своего. Представьте, что будет, если вашу маму заберут из дома и она станет прислуживать другим? Привязанный к ней ребенок может пойти следом, лишь бы не оставлять ее одну. При этом он опозорит себя, навлечет на нее еще больше бед. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я видела этих матерей, которые украдкой подглядывают за своими детьми. Они передают им подарки, ночами приходят к ним в комнаты, чтобы обнять и поцеловать. Каждый следующий ребенок ― это их боль. Новая боль потери. Эти женщины иссыхают на глазах. Но бывает, что страдают не только они.
– Как это? ― я чувствовала, что за всем этим рассказом таилось еще что-то… Что-то, что очень ранило ее саму.
– Бывает, что жадная мать видится со своим чадом. Она разговаривает с ним, обнимает. Он привязывается к ней. А когда ее наказывают, дитя уходит из жизни вслед за ней.
Я ахнула.
– Если мать видится с ребенком ― это преступление? За это казнят?
– Да, ― Зира глубоко вздохнула и кротко улыбнулась. ― В этом мире нет места любви, госпожа Ирана, ровным счетом, как и вашей человечности. Здесь опасно знать, на что может быть способно сердце.
– Почему? Почему все так?
– Если бы все было иначе, драконы бы уже вымерли. Это наша дань будущему нашей расы. Мы делаем это во благо многих поколений и верим, что когда-нибудь угроза нашего вымирания исчезнет, и тогда, возможно, все станет иначе.
– Но почему нельзя сейчас? Почему нельзя позволить всем жениться по любви? Пусть рожают в браке! Пусть растят своих детей, любят своих родных, что в этом плохого?
– Ограничение одного рода, у драконов запрещены браки между детьми одних и тех же родителей.
– А если общий только один родитель?
– Тогда можно.
– Это же инцест!
Она удивленно уставилась на меня.
– Не знаю, что вы имеете в виду.
– Брату и сестре нельзя…
– Если у них общие оба родителя, тогда на свет обязательно появится слабый дракон. А если общий родитель только один, то это уже не имеет значения.
Мое лицо исказилось презрением. Все это звучало слишком омерзительно.
– А самое страшное ― привязанность. Бывает так… редко, но бывает, что женщина-дракон, даровавшая жизнь сильному дракону, впоследствии может утратить эту возможность.
– В смысле?
– Она может родить слабого.
– Но виной тому может быть и мужчина?
– Верно, но если это происходит дважды, или до этого мужчина становился отцом сильного дракона, то это уже ее вина.
– Как такое…
– Никто не знает, ― оборвала она меня на полуслове. ― Сейчас такие случаи редки, но раньше и случаи рождения слабых были редки. Не более одного в столетие, а теперь… ― она посмотрела в окно, а затем снова перевела взгляд на меня. ― Что же, уже поздно. Завтра вам рано вставать.
– Но…
– Спокойной ночи, госпожа Ирана, ― она одарила меня поклоном, явно продолжать разговор было бесполезно.
– Может, стоит потушить половину свечей? ― спросила Дана.
– Нет, ― ответила я, ― если честно, то прошлым вечером я немного замерзла.
– Свет не будет вам мешать?
– Сейчас он как раз то, что нужно.
– Хорошо. Спокойной ночи, госпожа.
– Спокойной… А, может, вам стоит принести сюда кровати? Думаю, места хватит…
– Нет, не переживайте, ― сказала Зира, ― драконы мало спят, и эти мягкие кресла вполне удобны.
На этот раз спорить я не стала. Просто отвернулась и еще больше закуталась в одеяло.
Уснуть долго не получалось. Оказывается, засыпать под пристальными взглядами не так уж и легко. На каждое мое движение они тут же подскакивали, а на неосторожный взгляд ― отвечали моментальной улыбкой. Да и мысли о прошлом Зиры не отпускали, я даже выстроила как минимум три собственных версии, почему она так неожиданно поддалась слезам. Любопытство и сопереживание атаковали меня раз за разом, и в итоге вылились в ночной кошмар.
Зира пряталась с маленьким ребенком в темном углу узкого дворцового коридора, поглаживая спящее дитя по голове и все время повторяя:
– Т-ш, т-ш, мой маленький, все хорошо. Все хорошо, спи, сладкий. Мама рядом.
Неожиданно из-за угла вытянулась огромная драконья лапа. Ее когти пронеслись прямо перед Зирой, едва не задев спину малыша. Она подскочила и развернулась, спрятав ребенка в углу и прикрыв его собой.
– Отдай! ― раздался грозный рык. ― Отдай мне!
– Нет, ― сквозь слезы взмолилась Зира. ― Нет, прошу! Не забирайте его, умоляю.
– Отдай! Отдай мне!
Лапа просунулась дальше. Еще один взмах разодрал платье на спине, следующий оставил три глубокие полосы на ее коже. Хлынула кровь, Зира взвыла от боли и еще сильнее прижала ребенка.
– Спи, мой маленький. Все хорошо.
Еще один удар когтей. Она вытянула шею и стиснула зубы. Маленький дракон посмотрел на нее белыми чистыми глазками. Она улыбнулась и почему-то поклонилась ему.
– Все хорошо, сладкий. Все хорошо, закрой глазки.
Из темноты высунулась голова Люки с ехидной ухмылкой. Зира встрепенулась.
– Ничего хорошего, ― сказал он и громко рассмеялся.
Когти дракона пронзили ее и ребенка насквозь. Зира открыла рот и с ужасом посмотрела на ребенка. Глаза малыша медленно закрылись. Она закричала от боли и… Я проснулась.
Первое, что я увидела ― лицо Зиры, что обеспокоенно висело надо мной.
– С вами все в порядке, госпожа Ирана?
– Да, ― испугано ответила я, пытаясь прогнать послевкусие от жуткого кошмара.
– Хорошо, ― улыбнулась она, ― нам пора собираться. Сегодня важный день.
– Да, ― с сомнением подтвердила я, косясь на новое черное платье в ее руках.
– Вы должны выглядеть великолепно! ― Дана, прикусив нижнюю губу, с особым рвением начала перебирать флаконы и прочую косметику.
Через час я сама себя уже не узнавала. И без того немаленькие глаза раскрылись с еще большей силой. Темно-синие тени, на этот раз присыпанные золотыми блестками, создавали особую выразительность зеленому цвету. Добрый пуд сухой туши утяжелил веки, сделав их почти неподъемными. Скулы стали гораздо выразительнее, а щеки приобрели игривый розовый румянец. Мой курносый нос был превращен почти в самого идеального представителя этой части тела. Таким прямым его вряд ли бы сделал даже пластический хирург! Я с осторожностью дотронулась пальцем до его кончика.
– Теперь он почти такой же, как у нас, ― с гордостью сказала Дана.
– Это точно. А прямые носы ― это ваша отличительная черта?
– Да, еще большие глаза.
– Нам нужно поспешить, ― Зира водрузила на мою голову терновый венок, аккуратно поднимая накрученные пряди. На этот раз обошлось без высокой прически. ― Боюсь, сегодня вам придется остаться без обеда.
– И без завтрака, ― с сожалением произнесла я, и в животе предательски заурчало.
– Ох! Мы совсем забыли! ― служанки быстро переглянулись.
– Вы сами-то хоть едите? ― спохватилась я. Мне ни разу не доводилось видеть, чтобы мои служанки уходили на обеденный перерыв. Когда мне приносили еду, я даже не удосуживалась спросить, не голодны ли они!
– Драконы едят раз в день, ― улыбнулась Дана. ― Мы поели утром, пока вы еще спали.
– Да, но вот только госпожу покормить забыли, ― удрученно добавила Зира.
– Мне хватит и одного яблока. Я могу съесть его по пути.
– Помада… ― Дана замолчала и виновато покосилась на меня, посчитав свой страх за мой макияж сейчас неуместным.
– Возьми ее с собой, ― предложила я. Мне тоже стало жалко испортить эти выразительные алые губы. ― Накрасишь перед входом.
– Выходом, ― поправила меня Зира.
– Что?
– Мы идем на вершину башни, госпожа.
С этими словами она достала из шкафа красную меховую шубу с пологим капюшоном.
Мы взобрались на верх башни, в которой я и жила, как оказалось, далеко не на вершине. Когда Зира отворила старую дверь, резкий порыв холодного морского ветра чуть было не сбил меня с ног. Дана вовремя успела меня подхватить. С ужасом обернувшись, я представила, как бы долго катилась кубарем вниз по каменным винтовым ступеням, и поспешила поблагодарить свою спасительницу:
– Спасибо.
Она кивнула и, держа меня под руку, помогла преодолеть последние две ступени. Перед выходом она быстро расправила широкую юбку, что по низу была обшита мехом, и поправила шубу на плечах.
К сожалению, на меховом шедевре, а по-другому ее назвать было сложно, учитывая все эти волнообразные переливы от медно-красного до темно-бордового, не говоря уже о вставке в виде огромного черного дракона на спине, была только одна застежка ― драгоценная брошь, что скрепляла две половинки шубы на моей груди (открытой глубоким декольте, к слову).
Еще даже не успев приблизиться к правителю, что стоял в компании Люки почти на самом краю башни в черной меховой мантии с красным драконом на спине, я уже почувствовала, как встает колом корсет платья. Король Риза обернулся и одарил меня довольной улыбкой.
«Фух, одобрение получено ― можно укутаться. Вряд ли надменный правитель одарит меня еще одним взглядом», ― с этой мыслью я подтянула края шубы, пытаясь закутаться в нее как можно сильнее.
Может быть, температура еще была далека от зимних морозов, но вот ветер здесь пробирал до самых костей. Не говоря уже о том, как сильно он вздымал мои волосы, растрепывая прежде красивые локоны.
Зира, заметив неладное, тут же поспешила зацепить передние пряди чуть ближе к ушам за терновый венок. Теперь веник мотыляло только позади. Будем надеяться, что великолепный макияж в исполнении Даны скроет этот обидный нюанс.
Неожиданно король вновь обернулся, и улыбка быстро пропала. Тяжело вздохнув, он посмотрел на Люку и кивнул в мою сторону.
– Подойдите сюда, пожалуйста, госпожа Ирана, ― попросил колдун.
Я осторожно сделала шаг вперед, но мои служанки не последовали за мной. Дана только махнула рукой, подгоняя меня идти быстрее: «Ну вот!»
Приблизившись к зубцам на башне и почти поравнявшись с королем, я остановилась и посмотрела вниз. На крепостной стене в ряд была выстроена добрая дюжина мужчин в легких шелковых мантиях. Они стояли босиком, а вздымающиеся от ветра края одеяния оголяли их голые ноги, намекая, что этот предмет одежды, возможно, был единственным.
Волны бушевали, с яростью разбиваясь о скалы. Брызги от этих титанов почти доставали до вершины крепостной стены и едва не задевали стоявших на ней претендентов.
Люка подошел ко мне и приглашающим жестом попросил пройти вперед.
– Только не говори, что мне надо будет прыгнуть, а они будут ловить? ― с ужасом воскликнула я.
Король Риза усмехнулся.
– У вас очень бурная фантазия, госпожа Ирана, ― улыбнувшись, ответил Люка, ― вам просто надо встать между зубцами.
– Я боюсь высоты, ― честно призналась я.
Подойти так близко к краю? Да меня удар хватит!
– Это мало кого волнует, госпожа Ирана. Если вы вдруг оступитесь, то я или Его Величество вас поймаем. Вам не о чем переживать.
Нервно сглотнув очередную обиду, я сжала края шубы еще сильнее. Вдох. Выдох. И так три раза. Не помогло. Помявшись еще несколько секунд, я сделала маленький шаг вперед.
– Быстрее, ― рявкнул король.
Люка взял меня под локоть и чуть ли не вытолкал прямо на край. Я содрогнулась и вцепилась в его руку.
– Пожалуйста, отпустите, ― тихо прошептал Люка, пытаясь высвободиться из моей хватки.
– Нет.
Король уставился на меня широко открытыми глазами.
– Вас неправильно поймут, ― на этот раз уже взмолился Люка.
– Я боюсь!
– Не могли бы вы бояться как-нибудь приличнее?
– Нет. Мне страшно!
– Просто не смотрите вниз, и все.
Почему после этой фразы глаза всегда сами опускаются туда, куда не следует? И почему, когда ты смотришь вниз, тело сразу проецирует ощущение свободного падения?
Голова закружилась, я слегка покачнулась, еще сильнее сжав руку Люки. Король резко дернулся с места и подошел ко мне:
– Двигайся! ― скомандовал он раздраженным голосом и встал рядом, схватив меня под руку.
Это был второй раз, когда он обратился ко мне напрямую. И первый раз, когда я была ему благодарна.
– Госпожа Ника прибыла, ― возвестил Люка, и я хотела было обернуться, но король тут же дернул меня за руку ― видимо, нельзя.
– Улыбайся, ― прошипел правитель, и я тут же растянула рот, стараясь на этот раз изо всех сил. Судя по его спокойному взгляду, получилось у меня неплохо. Боюсь даже представить, что бы он сделал, если бы это было не так.
Люка встал в следующем проеме и поднял руку, привлекая всеобщее внимание. Драконы устремили взгляды на него. Ровно напротив нас стоял Рога, по правую руку его красноглазый друг (думаю, что друг) Сола. По левую стояли двое других, с которыми я танцевала на балу, видимо, решили, что они одни из тех, на кого, возможно, падет мой выбор, раз уж они все в центре. Но тогда почему там же стоит Сола?
– Сегодня первый день отборочных состязаний, ― голос Люки разносился далеко вокруг. Я украдкой взглянула в его сторону, одну руку он держал на шее, это какое-то заклинание? ― Сегодня вы не будете соревноваться друг с другом. Ваша задача ― лишь доказать свое право принимать участие в этом отборе. Вы должны продемонстрировать нам чистоту своей крови ― свой истинный облик!
Люка убрал руку от шеи и тихо обратился к правителю:
– Желаете что-то сказать, Ваше Величество?
– Давай быстрее, ― рявкнул тот, даже не повернувшись.
– Хорошо, ― Люка снова обхватил ладонью шею и громко произнес: ― Приготовьтесь!
По команде каждый из мужчин скинул с себя мантию. Мое предположение оказалось верным ― они голые! Абсолютно голые!
Я отвернулась, король одернул меня. Но я ничего не могла с собой поделать. Сжавшись изо всех сил, я старалась не смотреть в их сторону.
– Госпожа Ирана, вы должны смотреть на претендентов, ― обычным голосом сказал Люка.
– Я не могу.
– Почему?
– Они голые!
– И что?
– Как что?! ― закричала я на него, но потом осеклась. ― Я не могу! Это… Это невозможно…
– Оставь ее, ― послышался сзади голос Ники, ― она же первый раз голых мужчин видит. Просто смущается, вот и все.
– Я понимаю, госпожа Ника. Но правила есть правила.
– Такая реакция нам даже на руку. Лишний раз доказывает то, что она ― девственница. Хотя, я бы на месте госпожи Ираны все-таки оценила товар лицом, пока есть такая возможность.
Девственница? Я, конечно, не скрывала, но и не говорила им об этом. Это что, имеет какое-то значение?
Люка посмотрел на короля, тот согласно кивнул.
– Начали! ― закричал колдун.
