Тарас Витковский
Небесный человек
Кувшинников вылетал каждый день и всегда на закате. Он был единственным, у кого только прибавилось пассажиров. Но рассказывать об этом было нельзя.
Входя в линию горизонта, он проникал в чужие сны. В сны людей, борющихся с недугом, в сны врачей. Это были взрослые люди, которые больше не росли и давно уже забыли детское ощущение полёта. Он подхватывал их с больничных кроватей, с коек в комнате для дежурных, даже со стульев и скамей, и они оказывались в «Цессне», не понимая – что с ними происходит и как всё это произошло. Впрочем, и понимать-то не требовалось, ведь это были всего лишь сны.
Пассажиры Кувшинникова, невесомые и восхищённые, слушали успокаивающий гул мотора и любовались жидким золотом залива, сгустком церковного купола, кораблями-игрушками, резкими, словно кистью прочерченными облаками над линией горизонта. Они тыкали пальцами в звёзды и хватали ватные облака, прыгали на купол и проносились низко над водой, а затем вновь оказывались в самолёте. Но когда самолет разворачивался и в темноте, с догорающим закатным костром позади, шёл на посадку, в кабине уже никого, кроме самого лётчика, не было.
3
Полина даже не могла бы сейчас сказать, когда она в последний раз нормально высыпалась. Спать приходилось урывками: дежурство отнимало всё время жизни и только немного оставалось на общение с бабушкой (бабушка ненавидела скайп, говорила, что на экране все «мутанты как жертвы ядерной войны», поэтому приходилось писать ей в чате и в чате же присылать фотографии). Звонить тоже получалось не всегда… Кроме бабушки, Полина пыталась поддерживать отношения с товарищами по институту. Волонтёрили многие. Двое заразились и лежали в больницах. Но разговаривать было, по сути, не о чем: у всех происходило одно и то же – работа. Ежедневный труд по спасению людей.
Полина выезжала с бригадой – обходила дома и брала анализы. Появление людей в защитных костюмах, масках, с контейнером, полным дезинфицирующих средств, который везли от санитарной машины на колёсиках к подъезду, вызывало в пустых дворах особенный интерес. Полина видела в окнах людей, некоторые снимали на мобильники. «Ангелы», – сказала маленькая девочка, которая ходила по двору вместе с мамой и собакой. Полина засмеялась. Старший по группе распределял объекты, которые предстояло обойти и обработать. «Апокалиптичненько», – высказалась мама маленькой девочки. Полина хмыкнула под маской. Девочка висела на маминой руке и повторяла: «Это ангелы, ангелы? Мама, это ведь ангелы? Они же белые целиком, люди так не бывают, да?» – «М-да», – сказала мама, думая о своём.
Полина сказала: «Это просто проверка». – «У меня такое чувство, будто я нахожусь посреди какого-то фильма, – призналась мама. Собака, которая, как и ребёнок, соскучилась без людей, усиленно махала хвостом. – Как будто мне прямо во двор подвезли какой-то боевик… Точнее, фильм-катастрофу». – «Это не фильм, – сказала Полина. – И уж точно не катастрофа». – «Вот это-то и странно», – отозвалась мама девочки. «Просто вы никогда раньше не видели вблизи людей в защитных костюмах, – объяснила Полина. – А это, в сущности, довольно простое дело».
Девочка и собака, которую Полина даже не могла погладить, показались девушке какими-то чудными сгустками энергии. Девушке сейчас катастрофически не хватало внутренних сил. Она даже не подозревала раньше о том, что у неё их так мало.
Тем более удивило её, когда одна из подруг, с которыми она разговаривала в обеденный перерыв, вдруг заметила: «Ну, ты-то у нас, Полинка, всегда была вулканом…» – «В смысле – вулканом?» – удивилась Полина. Она считала себя довольно сдержанным человеком. В общем-то интровертом. «В том смысле, что когда все уже валились с ног, ты продолжала заниматься», – напомнила подруга. На третьем курсе у них была компания, три девушки и парень, они вчетвером готовились к экзаменам. Полина никогда не подозревала, что её считают самой выносливой. Но сейчас даже её «вулканические» силы были на исходе.