Квентин Тарантино
Прирожденные убийцы
ВНУТРИ, ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА – ДЕНЬ
Караван высыпает на лестничную клетку. Микки поворачивается к Дункану, единственному оставшемуся пленному помощнику шерифа.
МИККИ (Дункану). Куда она ведет?
Дункан сильно перегрелся. Микки бьет его об стену.
МИККИ. Куда?!
ДУНКАН. Нн… первый этаж.
МЭЙЛОРИ. Парадный выход там?
Дункан отчаянно кивает.
МИККИ. Пошли.
Микки хватает Дункана, и караван начинает спуск по лестнице. Они проходят несколько пролетов.
Когда караван достигает последнего пролета, там ему встречается Уорлитцер с группой ПОМОЩНИКОВ, ожидавших на нижнем этаже. Помощники поднимают ружья.
Мэйлори хватает Уэйна крепче, и прячется за ним, одной рукой приставив дуло пистолета к его затылку, а другой, обхватив за горло, держит Уэйна вплотную к себе.
МЭЙЛОРИ. Назад или я его урою! Назад или я его урою! Назад или я его урою!
Никто из помощников не опускает стволы, но в них, кажется, поубавилось решительности стрелять.
Уэйн кричит.
УЭЙН. Не стреляйте. Прошу вас, не стреляете! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Уэйн продолжает просить.
Уорлитцер делает шаг вперед.
УОРЛИТЦЕР. Эмм, Микки, Мэйлори, только позвольте мне…
МЭЙЛОРИ. Заткнись! Молчать, не хочу ничего слушать!
УОРЛИТЦЕР. Вы должны узнать…
МЭЙЛОРИ. Я говорю заткнись…
Мэйлори резко опускает пистолет, и стреляет из него Уэйну в БЕДРО. И снова резко поднимает оружие назад, к голове Уэйна.
Уэйн кричит от боли.
Помощники отскакивают.
МЭЙЛОРИ. …это значит заткнись!
Немного молчания и тишины.
Слезы струятся по лицу Дункана, караван медленно отступает вверх до предыдущего пролета.
Помощники остаются на своих позициях.
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ, ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА – ДЕНЬ
Караван поднимается на один пролет, там останавливается. Микки и Мэйлори позволяют двум своим заложникам присесть.
Дункан все больше впадает в истерику, приступ мочеиспускания меняет оттенок его униформы (в паховой области).
Микки собирается с мыслями.
МИККИ. Думай… думай… думай…
Мэйлори стоит оперевшись о стену, держа бок рукой. Сквозь пальцы просачивается кровь. Теперь мы видим, что и она тоже ранена.
Кроме шума, который производит Дункан, они могут слышать крики Уорлитцера, доносящиеся снизу.
УОРЛИТЦЕР (за кадром). Сдавайтесь! Тут нет других выходов!
Микки садится, крайне истощенный. Мэйлори присаживается рядом с ним. Она вздрагивает от боли. Он обнимает ее одной рукой.
МЭЙЛОРИ. Послушай, любимый, нам отсюда не выбраться. И, я скажу тебе, черт с ним, на хрен надо возвращаться в клетку. Давай как Буч Кэссиди и Сандэнс Кид. С пальбой, вниз по лестнице – попадем под град пуль, но и кучу этих уродов с собой заберем.
Внезапно, на Микки находит озарение. У него родился план.
МИККИ. Так мы поступим, когда не будет других способов.
Микки встает.
МЭЙЛОРИ. Еще не пора?
МИККИ. У нас пока осталось несколько тузов в рукаве.
Микки, оценивает заложников, затем указывает на Дункана.
МИККИ. Ты женат?
ДУНКАН. Оу, я не хочу умирать…
МИККИ. Ты женат? Дети есть?
Дункан жалостливо кивает.
МИККИ. Отлично. Слушайте все, сейчас мы с вами пойдем к парадному входу. И, доберемся мы туда в том лишь случае – если больше чем убить нас, они не хотят убить вас двоих.
ВСТАВКА:
КАДР: помощники держат ружья в руках, и руки просто чешутся от желания убить Микки и Мэйлори. Мы слышим голос Микки за этим КАДРОМ.
МИККИ (только голос). На данную минуту, я нахожу это крайне маловероятным. Поэтому, давайте менять расклад, верно?
ВОЗВР. К ЛЕСТНИЧНОЙ КЛЕТКЕ:
Микки присаживается на корточки перед Уэйном.
МИККИ. Смотри. Допустим, я скажу тем ребятам внизу, что если они откроют огонь или тронутся с места, я порешу Уэйна Гэйла. Они ведь все равно откроют огонь или сдвинутся с места. Теперь, подумай, в такой вот непростой ситуации как наша, и ты вдруг не погиб – жив остался. Что бы ты сделал тогда?
Микки отлепляет ЛИПКУЮ ЛЕНТУ со своего пояса и начинает рвать ее на полоски, затем прилепляя их на стену.
УЭЙН. Что бы я сделал? Я и моя телекомпания предъявили бы иск всему Лос Анджелесскому департаменту шерифов. В этом иске значилось бы обвинение в скандальном, вопиющем игнорировании обеспечения моей безопасности. Я бы обратился за помощью к друзьям, к мэру, заставил бы всех этих сукиных детей коротать остаток жизни в очереди за пособием по безработице. Фактически, я предъявил бы иск каждому из них. Я бы поставил целью своей жизни опустить Лос Анджелесскую окружную тюрьму на колени. Одно за другим я разоблачал бы зверство, адские условия заключения, жестокость, господствующие в этом месте.
Микки кидает ленту Мэйлори, указав на Дункана. Мэйлори подмигивает Микки. Микки улыбается в ответ и приступает к обматыванию ствола дробовика, снимая отрезки изоленты со стены.
МИККИ. Так я и подумал. Это ты им и скажешь. Когда мы станем спускаться по лестнице, хочу чтобы ты выкрикивал то, чем только что со мной поделился. «Меня зовут Уэйн Гэйл! Я телезвезда Американских Маньяков, которых каждую неделю смотрят…» сколько народу?
УЭЙН. В среднем сорок миллионов.
МИККИ. «Каждую неделю смотрят сорок миллионов человек. Я известный журналист». Какие-нибудь награды у тебя есть?
УЭЙН. А как же! Золотой глобус, премия Эдварда Мюрроу…
МИККИ. «Известный журналист»… Встань на колени…
Уэйн становится на колени перед Микки. Пока дробовик Микки упирается в подбородок Уэйна, его владелец обматывает ленту вокруг шеи.
МИККИ (продолжает). … «Среди моих наград – Золотой Глобус и премия Эдварда Мюрроу». Назови им своего адвоката, скажи, где он работает, его адрес, номер его телефона. Упомяни мэра и очередь за пособием. Суть уловил?
УЭЙН. Да.
Микки встает вместе с Уэйном, и приматывает свою руку, (пальцем которой он обычно нажимает на курок), к основанию ствола дробовика.
МИККИ. Так и скажешь. Прокричишь. Пройдем к парадным дверям, а потом сядем в фургон. А если перестанешь кричать, Богом клянусь – я тебе мозги вышибу.
УЭЙН. Заметано.
Микки хватает камеру, поднимает ее на плечо, затем кричит Дункану.
МИККИ. Ты! Как звать?
Дункан не может внятно ответить – Мэйлори завязала ему рот липкой лентой. Мэйлори берет Дункана за шиворот и поднимает с пола, прежде чем прочесть имя на его полицейском значке.
МЭЙЛОРИ. Дункан… Гамолка?
СМЕНА ПЛАНА:
ВНУТРИ, ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА (ПЕРВЫЙ ЭТАЖ) – ДЕНЬ
Уорлитцер и помощники обдумывают следующий шаг, и тут слышат:
МИККИ (за кадром). Начинай.
Уэйн и Дункан появляются в поле зрения, Ноксы держатся за ними.
Помощники моментально поднимают ружья, но вскоре понимают, что если они застрелят Микки либо Мэйлори, тогда Уэйн или Дункан тоже погибнут.
Правая рука Мэйлори привязана у курка, а конец ствола дробовика накрепко примотан к шеи Дункана. Пистолет в ее левой руке смотрит на Уорлитцера.
Левая рука Микки привязана к дробовику, а дуло приставлено к Уэйну, правой Микки держит КАМЕРУ, она на правом плече и снимает Помощников.
ПРИМЕЧАНИЕ: Следующая сцена смесь ВИДЕОСЪЕМКИ и съемок на ЦВЕТНУЮ 35мм пленку.
Уэйн начинает орать свою речь, Микки настраивает резкость КАМЕРЫ, и ею смотрит на Уорлитцера. Дункан только мычит, и невнятно умоляет спасти его жизнь.
УЭЙН (орет). «Меня зовут Уэйн Гэйл! Я телезвезда Американских Маньяков, которых каждую неделю смотрят сорок миллионов человек! Я известный журналист, среди моих наград – Золотой Глобус и премия Эдварда Мюрроу! Если кто-нибудь подвергнет мою жизнь опасности, моя телекомпания предъявит иск Лос Анджелесскому окружному департаменту по делам шерифов. Мои адвокаты предъявят иск каждому, кто стрелял – лично. Юридическая фирма телекомпании – Роулэндс, Дэвис и Синклер…
Микки знал, что делал. Речь произвела впечатление на помощников.
МЭЙЛОРИ (кричит). С дороги!
Стена помощников начинает отступать.
Ноксы и их заложники двигаются вперед, а Уэйн орет всю дорогу.
Помощники не перестают целиться в караван, но не преграждают путь, пока караван не достигает дверей, ведущих в фойе, в котором, кажется, яблоку негде упасть.
На подходе – Уорлитцер, тоже дает пройти.
УОРЛИТЦЕР. Как далеко вы думаете зайти?
МИККИ. Прямо до парадных дверей.
УОРЛИТЦЕР. Этого не случится.
МИККИ. Уже случилось.
Караван двигается дальше по фойе к парадному входу. Уэйн и Дункан продолжают кричать свои реплики. Никто не решается преследовать их, но помощники держат караван на прицеле.
Чтобы отдышаться, Уэйн замолкает.
МЭЙЛОРИ. Не останавливайся!
Уэйн возобновляет свой крик.
Помощники в полной растерянности. Микки и Уорлитцер находятся нос к носу.
УОРЛИТЦЕР (Микки). Я вас лично отыщу, оторву башку твоей во все щели драной шлюшке-жене, а твой жалкий зад самолично в могилу закопаю.
МИККИ (спокойно). Как-нибудь в другой раз, но не сегодня.
Микки покидает КАДР.
СМЕНА ПЛАНА:
СНАРУЖИ ОКРУЖНОЙ ТЮРЬМЫ – ДЕНЬ
Двери распахиваются в ЗАМЕДЛЕННОЙ СЪЕМКЕ, когда караван из Микки, Мэйлори, Уэйна и Дункана переступает порог тюрьмы, оказавшись под открытым небом.
Полукруг из помощников шерифа за спинами каравана, на ЗАДНЕМ ПЛАНЕ. Уорлитцер стоит, побежденный, прямо позади Микки.
СТОП-КАДР на ВИДЕ СВЕРХУ.
Изображение СГОНЯЕТСЯ ДО ЧЕРНО-БЕЛОГО, затем ЭКРАН ЗАЛИВАЕТ БЕЛЫЙ СВЕТ.
СНАРУЖИ, ЛЕС – ДЕНЬ
БЕЛЫЙ СВЕТ ЗАТУХАЕТ до нормальной ЧЕРНО-БЕЛОЙ цветности. Изображение восстанавливается на ОЧЕНЬ КРУПНОМ ПЛАНЕ Уэйна. «Их» КАМЕРА снимает его на 16мм пленку, она закреплена на штативе.
Эта СЦЕНА играется на одном дыхании, т.е. одним планом, без монтажа. Звук идет асинхронно с изображением, первый раз мы убеждаемся в этом сейчас, когда Уэйн отходит чуть дальше до СРЕДНЕГО ПЛАНА. Он смотрит точно в КАМЕРУ.
УЭЙН. С Вами Уэйн Гэйл. Я ранен, а моя команда – Роджер и Скотт – мертва. Звук, скорее всего, чуть отстает от видео, потому что мы снимаем на любительскую камеру, используя стандартный рекодер, который нашли в фургоне. План Микки Нокса увенчался успехом. Мы вышли через парадные двери, сели в мой телевизионный фургон и совершили побег. Когда нас преследовали патрульные машины, Мэйлори Нокс убила помощника шерифа Дункана Гамолку и, на ходу, выбросила его тело через заднюю дверь. Микки, по переговорному устройству, сообщил властям, что я стану следующим, если те не прекратят погоню. Они прислушались к словам Микки, и отозвали преследователей. Почему не были подняты вертолеты, мне не известно. Единственное, что могу сказать – все произошло слишком быстро, чтобы успеть принять соответствующие меры. Мы только что съехали на обочину, чтобы записать это интервью. Напряженные отношения зашли дальше…
Микки кричит за кадром.
МИККИ (за кадром). Нам тут целый день, на хрен, стоять?!
УЭЙН. Без дальнейших расшаркиваний – Микки и Мэйлори…
Уэйн подходит вплотную, снимает КАМЕРУ со штатива, и на протяжении всего интервью, КАМЕРА остается у него в руках.
КАМЕРА настраивается на Мэйлори, сидящей на пеньке, а Микки то попадает, то выходит из КАДРА на ЗАДНЕМ ПЛАНЕ.
УЭЙН. Мэйлори, что Вы думаете о плане Микки? Вы знали, что он сработает?
МЭЙЛОРИ. Не знала, пока мы не попали на первый этаж. Там-то я полностью осознала: мы не выстрелим – и они стрелять не будут. Когда мы спустились, помню, я подумала: «Боже мой. Похоже, сработало». А Микки знал, что все так и будет. По этому поводу у него не было никаких сомнений. Только это не в смысле, что он знал, что все получится, да только вида не подавал. Он просто знал – должно сработать.
УЭЙН (за кадром). А какая мысль пришла следующей?
МЭЙЛОРИ. Я задалась вопросом, сколько еще пройдет времени, прежде чем мы останемся с ним наедине. И задалась вопросом, смогу ли я столько вытерпеть.
УЭЙН (за кадром). Вы имели какое-либо отношение к мятежу, произошедшему в прачечной?
МЭЙЛОРИ. Ты не слышал моих гребаных слов? …Ой, извините. Можно говорить «гребаных»? Нельзя, или можно?
УЭЙН (за кадром). Постарайтесь свести к минимуму.
МЭЙЛОРИ. Мы не имели никакого отношения к тому бунту. Тот мятеж был только… незнкаксказть…
Последнюю фразу может расслышать только Микки на ЗАДНЕМ ПЛАНЕ.
МИККИ. Божественное вмешательство.
МЭЙЛОРИ. Вот это самое. Мы не знаем проныру, который заварил кашу, и про сам этот мятеж ничего не знаем. Он просто случился. Это рок. Мы даже участников не знаем. Как бы мы смогли организовать мятеж, когда целый долбаный год в изоляции провели? Короче, на каждую хитрую задницу найдется хуй винтом. (смеется) Я хотела сказать, бунт – не наших рук дело. Если они хотят гнать, что мы тайно руководили восстанием, пусть гонят. Нам это спокойно спать не помешает. Ты сказал, что хочешь услышать правду, так правда в том, что мы везучие.
Микки щелкает пальцами на ЗАДНЕМ ПЛАНЕ.
МИККИ. Ну же, ну, давайте поторапливаться.
УЭЙН (за кадром). Хорошо, а что же дальше?
МЭЙЛОРИ. Ну, теперь мы с Микки собираемся утихомириться. Просто наслаждаться присутствием друг друга, останавливаться, чтобы вдохнуть аромат роз. Короче, жизнь в розовом цвете и все такое.
УЭЙН (за кадром). Как же Вы хотите раствориться? Вы, должно быть, самая знаменитая пара в Америке.
МЭЙЛОРИ. Ну, во времена нашей рабской жизни, мы слышали про штуку, которая называлась подземной железной дорогой. И у нас был целый фан-клуб людей, которые только того и ждали, побывать в роли кондукторов. (в камеру) Так что, вы там детишки, не теряйте надежду. Ведь Микки и Мэйлори заедут в ваш городок совсем скоро.
МИККИ. Ну все, хватит. Конец интервью. Нам пора.
Микки подходит к Уэйну. КАМЕРА немного накреняется, потому что Уэйн убирает ее от глаз.
УЭЙН (за кадром). Хорошо, давайте поменяемся местами, и Вы снимете, как я задаю вопросы. А потом я сделаю небольшую концовочку.
Микки берет КАМЕРУ у Уэйна, и пока говорит, устанавливает ее на штатив.
МИККИ. Оу, мы сделаем небольшую концовочку – это да. Но это будешь не ты, тупо смотрящий в камеру, и несущий всякую чушь. Вместо этого, концовочкой станешь ты, заглядывающий в дула наших дробовиков, а мы спустим крючки.
Уэйн хихикает через силу. Микки отходит с КАМЕРОЙ на ТРИ ШАГА. ТЕЛЕФУРГОНЧИК припаркован сзади.
УЭЙН. Это же шутка?
Микки нагнетает воздух в слайд своего дробовика. Мэйлори подбирает свой с земли.
УЭЙН. Ну-ка подождите одну сраную минуту.
МИККИ. Я говорил, что дам тебе интервью. Только что, если я не путаю, мы как раз разобрались с интервью. (Мэйлори) Мы дали интервью, разве нет?
МЭЙЛОРИ. Я уж точно дала интервью.
МИККИ. Я говорил, что дам тебе интервью. Но я же не говорил, что не убью тебя.
УЭЙН. Стойте! Ничего не знаю, но до этого момента я считал что… наш удавшийся побег своего рода обязательство…
Уэйн колеблется.
УЭЙН (продолжает). …заключенное между нами троими. Мы провернули все это вместе, Вы так не считаете?
МИККИ. Нет. Не совсем.
УЭЙН. Не трогайте курки! Прошу. Я думал, что уже доказал, что живой Уэйн Гэйл гораздо лучше мертвого… Уей… Гэйл. Я был вашим пропуском через ворота тюрьмы, не Дункан Гамолка. А я! Я буду вашим пропуском из…
МИККИ. Попридержи коней, Уэйн. Мы тебя ненавидим. Если кто-то в этом гребаном мире и заслуживает смерти, так это ты.
Уэйн цепляется за последнюю соломинку.
УЭЙН. Стойте! Вы не можете меня убить. Микки и Мэйлори всегда оставляют кого-то, чтобы тот рассказал о случившемся.
МИККИ. Мы оставили. (указывая на камеру) Твою камеру.
Микки поворачивается к Мэйлори.
МИККИ (голосом Джона Уэйна). Станцуем, Колорадо.
УЭЙН. НЕТ!!!
Два интервьюера разряжают пушки, стреляя по Уэйну, чье тело танцует как марионетка, прежде чем растерзанное валится на землю.
Микки и Мэйлори страстно целуются, затем залезают в телефургон, и уезжают.
Тело Уэйна покоится в КАДРЕ, до тех пор, пока в КАМЕРЕ не заканчивается пленка.
ВЫТЕСНЕНИЕ ЧЕРНЫМ
A FILM DIRECTED BY
RAND VOSSLER
A Noja Production.
