Таня Лаева
Стерва
Глава 2. Званный ужин
Лили.
Утром я проснулась в отличном настроении, готовая к новым свершениям и подвигам… а еще издевательствам и кровожадной мести. «Готовь свою упругую задницу к порке, господин Сойер!» – потирала я мысленно ручки, с замиранием вспоминая его синие и бездонные, слово океан, глаза.
А еще, наконец, настал самый важный день в моей жизни, ведь сегодня у меня выпускной, я получу жетон и стану патрульным офицером. Моя самая главная цель в жизни – это работа в ФБР, в элите полицейского корпуса. Ну и конечно же, я очень уповаю на моего преподавателя, Джоунса, который обещал пристроить меня в мото патруль по большому блату раньше окончания испытательного срока.
Но прямо сейчас необходимо было подобрать гардероб для временного проживания в особняке Сойеров. Я, в принципе, одевалась дерзко и вызывающе. Мини юбки и майки, кожа и шнуровки, драные джинсы и джинсовые шортики на размер меньше. Собрав максимально откровенные шмотки, битком забивая чемоданы, я отправила их с нашим водителем к месту назначения, а сама погнала за своим малышом, надевая крышесносный нарядец. Белые обтягивающие штаны и топ, едва прикрывающий грудь дополняла лохматая непослушная грива густых длинных волос. Пара взмахов туши и два мазка румянами, и я была в полной боевой готовности. Проворачивая варианты наступления во время поездки с ругающимся матом усатым таксистом, я не могла заглушить в себе воспоминания, которые горели на моих губах мокрым поцелуем.
*********************************************
– Как ты, мой маленький, тут без меня всю ночь пробыл? – погладила я обтянутое черной кожей сидение моего огненного цвета жеребца, который уже успело присыпать пылью города Ветров, плавящегося от аномальной жары.
Раскинувшийся вдоль побережья озера Мичиган второй бизнес центр страны не предполагал наличие несметного количества баров и развлекательных заведений, но тем не менее каждый район Чикаго являлся маленьким суб-культурным мирком, в том числе и для любителей погонять на одной паре колес. И сейчас я смотрела на огромную круглую вывеску с изображением быка и потухшими буквами, которые вечером вновь зажгут свои огни, под зазывающим знаком в дверях появится грозный охранник, а высокие узкие бокалы наполнятся ароматным крафтовым пивом.
Забрав свой шлем у знакомого бармена, надевая защиту, я завела своего жеребца и с необузданным ревом рванула в дом Сойеров.
*********************************************
И вот я на месте. Передо мной вычурный, нереально огромный (для четверых то членов семьи) трехэтажный домина четы богатейшего магната Чикаго, точнее целый дворец с белоснежными колоннами высотой по второй этаж. В дополнение королевскому образу особняк окружали вычурные кованные решетки высотой в человеческий прыжок. На входе посетителей встречал нелепый просто нереально гигантский фонтан, изображающий мужчину завоевателя с острой саблей наголо.
«Убожество… это что памятник Алистеру?» – прыснув в кулак, я прошла дальше по небольшому придомовому засаженному ковром алых роз и квадратными кустами саду. Маленькому совсем… гектаров на десять.
– О, Боги! Еще фонтан… – не удержалась и воскликнула я, ибо красота местного убранства пленила все мое внимание и ослепила.
Я позвонила в звонок, ожидая мажордома, но в секунду дверь распахнулась, и на крыльце в меня влетела шикарно одетая и также пахнущая женщина почему-то на шпильках.
– Господи, Лили! Я тебя жду с самого утра! – встряхнула она золотыми кудрями, а я растянулась в улыбку на тридцать два, ибо все женщины сойеровской породы были словно отксерокопированы. Клаудия, мама, Кира.
– Доброе утро, миссис Сойер! Не кричите так, – также крепко обняла я загорелую блондинку в солидном возрасте, пропитываясь насквозь ее сладкими духами.
– Прости! Я с ума схожу тут совсем одна. Твои вещи уже в гостевой комнате, поживешь пока там.
– Это очень мило с вашей стороны, а где Кира?
Женщина театрально всплеснула руками, коснулась груди и откинула голову, махая на свое лицо ладонью, словно веером.
– Ох, что же мы стоим на пороге, идем скорее. Она лежит уже два часа на постели и не подает признаков жизни, – словно опомнившись, она подхватила и потащила меня за локоть внутрь. – Сказала, что умирает!!! Ох… мое сердце… – едва ли не плакала актриса, которая в списке тех, кто без Оскара, и я едва сдерживала хохот, на ходу скидывая обувь в цвет одеянию.
– Идемте же спасать!
Мы поднимались по устеленной красным бархатом деревянной лестнице с позолоченными резными перилами. Клаудия порхала по низким широким ступеням, словно княгиня, изящно вскидывая руки. Утонченная мадама проводила меня до логова зверя, и перед расставанием с ней я предупредила.
– Миссис Сойер, у меня сегодня выпускной, поэтому вечером я уложу Киру спать и уйду на вечеринку в его честь.
– Это же такое значимое событие! Мы должны организовать семейный ужин! – качались мы с ней за ручки, как девочки из соседних дворов.
– О, нет, миссис Сойер, пожалуйста, не нужно, – пыталась съехать я, но хозяйка дома погрозила мне пальчиком, освобождая одну из моих ладоней.
– Еще как нужно, девочка, во сколько твоя вечеринка?
– В десять.
– Вот и отлично. Ужин будет в шесть.
Я поняла, что спорить бесполезно, поэтому согласилась, просто кивнув. А расправившая свои бархатные крылышки ароматная фея дала свободу моим конечностям и плавно уплыла цветочным облаком.
«Что ж. Чувствую, это будет тот еще ужин…» – повернув ручку "заветной" двери, я чуть не рухнула от смеха. Посреди воздушной, наполненной дневным светом спальне, на кровати в, как минимум, десяти подушках лежала маленькая сорвиголова, с закрытыми глазами, вся белая, со скрещенными руками на груди и выпрямленными в струну ногами.
«Как же я ее люблю. Глазки цвета изумруда, волосы цвета печеньки. Мечта поэта-мазохиста. Русалочка с душой и поведением Стервеллы», – принцесса в белоснежном сарафанчике в цвет смертельно бледной кожи задержала дыхание, а я генеральским голосом проголосила.
– Ну хоть прямо сейчас в гроб клади!
– Лили! – открылись зеленые глазки, единственное, что досталось девочке от ее папеньки.
– О, чудо! О, воскрешение! Я всемогущ–ща!
Я вскинула руки в небеса, точнее в кричащую люстру, усыпанную кристаллами в виде хрустальных капель, когда на мою шею упала ожившая бестия, пачкая меня белой пудрой и обиженно фыркая.
– Я уже думала, ты никогда не появишься.
– Так этими концертами ты меня заманивала, маленькая фурия? Не позвонить было?
– Слишком много чести!
Я разразилась хохотом, потрепывая непослушную макушку.
– Пойдем в пиццерию что ли сходим? Тебе надо поесть.
– Умираю с голоду! Это ты виновата! – ткнула меня острым пальчиком упертая кроха.
– Хорошо-хорошо! Пошли только скорее.
Взявшись за руки, мы помчались в коридор, едва не сбивая с ног дверью голого по пояс "братика-дядюшку". Мои бесстыжие зыркалки не могли даже схлопнуться, чтобы смочить высохшие глазные яблоки.
– Да–амы…
«Уффф…» – раздалось в моей голове при виде еще влажного мускулистого тела, которое было прикрыто лишь белым махровым полотенцем. Я закусила губу, наблюдая, как несколько одиноких капель упало с его мокрой челки и потекли по рельефному прессу.
– Мои глаза! Лили! Выколи мне глаза! Я же теперь по ночам спать не буду! – заверещала Кирюша, приводя Нейтана в полнейшее замешательство.
– Что?!
– Ничего, кен, – она закрыла лицо ладошками, – Прикрой свои пластмассовые бугры!
– А-ха!!! Простите мою подопечную, мистер Кен, то есть Сойер… но… а-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Я заливалась смехом, а долбанный Аполлон схватил мой локоть и, вырывая из маленькой ручки, увел подальше на три шага, припечатывая к стене, и тихо-тихо прохрипел в мое навостренное ушко.
– Аккуратнее, Лилиана.
– Оу! Я тебя внизу подожду, крошка! – хитрюша быстро засеменила в сторону помпезной лестницы, не оборачиваясь на мои мольбы и стенания сквозь неудержимый смех.
– Кира, предательница, ты не можешь со мной так поступить, он же сейчас оторвет свою ногу и поколотит меня ей.
– Ничего не слышу, ля-ля-ля-ля!!! – пропела негодяйка, а местный банщик все сильнее вжимался в мою намокающую одежду.
– Будешь так меня называть, и я тебе покажу мое главное отличие от кукольного мужика.
– И какое же? Дырку в заднице или волосы на спине? – я все еще пыталась шутить, хотя от его близости давление поднялось выше, чем у Алистера. А Сойер все приближался, уже практически выдыхая мне в губы.
– Назови и узнаешь.
Собрав в кулак все свое мужество, я гордо и невозмутимо задрала нос и произнесла по буквам, самодовольно прыская.
– Пф! К.Е.Н.
Проворным движением Сойер пихнул меня в ближайшую дверь, за которой оказался «маленький», размером больше, чем моя комната, складик одежды и обуви Клаудии, и сорвал с себя полотенце, проводя по… по… своему изваянию сжатым кулаком вверх вниз.
«Святые угодники! Вот это балда!!!» – сказать, что это было впечатляюще, ничего не сказать, особенно при дневном освещении. Я побагровела, как свекла, едва не сдирая кожу с полыхающих щек, будто на них серной кислотой плеснули.
– Теперь ты видишь разницу, мышка?
Я закрыла лицо ладонями, чтобы убрать с глаз этот постыдный позор, и судорожно закивала, начиная нервно кхыкать, подавляя в себе дебильные смешки.
– Да-да, ма–аленькую такую… кх-кх-кх… лупа есть, чтобы лучше разглядеть.
– Я тебе сейчас устрою "лупу".
Сквозь щели между пальцев я видела, как свирепый бешеный бычара понесся в мою сторону, видимо, чтобы навалять мне своей бейсбольной битой. Поймав момент, я распахнула дверь, и он со свистом вылетел наружу прямо в идущую мимо мамочку, наваливаясь на нее своим кием.
А я, с диким ржачем подхватывая его полотенце, уже улепетывала вниз по лестнице, слыша позади себя истеричное:
– Господи! Нейтан! Убери "ЭТО" сейчас же!!!
*********************************************
– Ёшкина мышь! Как же я проголодалась!
Я с умилением смотрела, как Кирюша уплетала четвертый треугольный кусок и мычала от наслаждения.
– Ммм… это божественно…
– Ешь, ешь. Тебе за два дня надо отрабатывать.
Я пыталась быть веселой, но чешущая мои легкие грусть не давала мне забыться… да такая, что хоть уголки губ на нитку привязывай и цепляй за уши.
– Ты из-за Нейта такая?
– Ты – маленький манипулятор, можешь не испытывать на мне свои дикие эксперименты.
Я оглядела помещение заполоненного людьми фудкорта, который изобиловал самыми разнообразными кухнями. Я завидовала их беспечности и легкости, ведь они жили одним днем. Я смотрела на них, и мне казалось, что мои проблемы были самыми сложными, а задачи наисерьезнейшими.
– И вще же? – настаивала жующая девочка, указывая кивком маленькой головушки на нетронутый кусок в моей тарелке.
– Не совсем… и из-за него тоже, от части, но просто сейчас идет церемония вручение жетонов выпускникам академии, а я все пропускаю… – горечь пробрала мое настроение, и я со злостью произнесла, правда мысленно, – «и вместо лицезрения счастливых лиц моих однокурсников и друзей, я должна теперь переживать эту психологическую травму в виде теперь преследуемой меня в кошмарах гигантской переваренной сардельки.»
– Ну с первым мы разберемся. А второе – ты ради меня все пропускаешь? – Кирюша коснулась моей руки. – Это же самый важный день в твоей жизни!
– Ну… не самый важный, я надеюсь, – мечтательная улыбка все же коснулась моих губ, – самый важный настанет, когда я получу значок агента ФБР. И я получу свою награду вечером после семейного ужина, если ты будешь хорошей девочкой, вовремя ляжешь спать и отпустишь свою няню кутить всю ночь.
– Не вопрос, детка! Но только чур я сделаю тебе прическу.
Кира, вопреки всем надеждам, желаниям и планам на ее оставшуюся жизнь, твердо решила стать парикмахером и активно практиковала свои навыки на подопытных. А благодаря своей бабуле имела весь арсенал. Кто бы сомневался с такими генами, что девочка не захочет быть бизнесвумен.
– Ладно-ладно, демон-парикмахер, пойдем прикупим мне платьице.
– Чтобы Кена сразить наповал? – уколола меня мини-Сашка.
– Пошли уже.
*********************************************
Стуча каблучками по начищенному до нашего отражения паркету, с пакетами чуть ли не в зубах, весело хохочущие, мы ворвались в холл с металлической винтовой лестницей, у которой Нейтан пожирал какую-то рыжую пересоляренную куклу, хватая ее силиконовые прелести.
«Вот это поворот.» – раздалось в моей голове, и я замерла в оцепенении.
– Смотри не захлебнись, дядя Нейтан. Повышенное слюноотделение – первый признак бешенства, – Кира взяла небольшую паузу и с неподдельным отвращением добавила, – бешенства матки.
Парочка тут же прекратила, а барби в змеином платье, не обращая на меня никакого внимания, подбежала к Кире и села на корточки перед ней. Лживо и абсолютно неестественно она просипела своим прокуренным голосом.
– Кира, малышка, я так рада тебя видеть. Я купила тебе куколку.
– Скворечник себе купи, чтобы птицы больше не вили гнезда у тебя на башке, – выплюнула в нее маленькая ведьмочка, заставляя меня закашляться.
– Кхм… кх… простите… а-ха-ха-ха-ха!!!
Нейтан буравил меня злостным взглядом, не отрываясь, и тощеногая большезадая стерва поймала его и обратилась ко мне, переминаясь на кривых ногах с острыми коленями.
– Новая прислуга?
– Я – няня Киры.
Она осматривала меня с ног до головы, бегая своими мелкими глазками цвета соплей при гайморите.
– И сестра Нейтана Сойера. Так ведь, братишка, – перевела я вызывающий взгляд на скота напротив. Его кулаки сжимались, а из ноздрей начали валить клубы белого пара в сочетании с краснеющими белками в его… ммм… таких глубоких синющих глазах.
– Шта? Какая еще сестра?! Незаконнорожденная?
– Сводная, барби… – я стала серьезной и даже угрожающей, ведь переломить пополам эту мымру мне не стоило ничего, при чем, как морально, так и физически. – Хотя нет, ты – не барби, ты – синди. А еще, так, на всякий случай, я – дочь Джейкоба Хилтона. Слыхала? Увидимся за ужином, дорогая семья.
Я развернулась на пятках с ярым желанием устроить шоу с пиротехникой сегодня за столом и помчала вверх, вбивая ноги в ступени по самую задницу.
– Ке-ен, си-инди, встречаемся в шесть, – последовала моему примеру маленькая заноза.
*********************************************
Нейтан.
«Сучки! Две маленькие злостные стервы!!! Два демона. Нет… дьявола во плоти! Нет… ведьма и мегера! Грррр....»
Не так давно я вернулся с самой убогой прогулки в моей жизни, после которой девушка провожала меня до крыльца, где мамуля позвала эту корягу на ужин. Как только я увидел приближающуюся Лилиану в окно…
«Цветочное нежное имя для колючей пышащей страстью бестии.»
Так вот, когда я ее увидел, то сам не знаю зачем, накинулся на эту меркантильную недалекую швабру, которая уже сил нет как меня зае… надоела со своей дебильной помолвкой.
– Это че щас было, котяк?! – открыла свой силиконовый рот ущербная, – Ты че молчал?! Эти две набросились на меня… а ты… э… молчал!
Очередная протеже папочки по имени Патриция для заядлого холостяка и двух слов связать не могла. Она за свою жизнь не прочла ни одной книги, не посмотрела ни одного приличного фильма. Турецкие сериалы, социальные сети и салоны красоты… весь ее багаж. Я на ней никогда не женился бы… но соблазн слишком велик, чтобы использовать идиотку для того, чтобы побесить и поиздеваться над этой оборзевшей слишком самоуверенной малолеткой.
– Я тебе не котик, – равнодушно бросил я, отталкивая от себя неприятную дамочку, которая тут же начала ластиться.
– Ладно, не злись, что это за такая няня? Расскажешь?
– Расскажу, – ухмыльнулся я, смакуя и предвкушая сегодняшний ужин.
*********************************************
Лили.
«Хоспади!» – я вошла в огромную столовую, с люстрами, горящими тысячами свечей, с бархатными стульями… и вензелями на позолоченных зеркалах… бесконечными кружевами нереально изворотливых рисунков повсюду. Посередине стоял длиннющий просто гигантский стол в лучших традициях королевских раутов, где между гостями километр для удобства общения.
«У людей вообще свисток сорвало от денег», – мысленно угорала я над этими роскошными натюрмортами. Стол ломился от самых изысканных яств, и можно было бы даже кормить небольшое африканское племя, примерно, в течение полугода, но все это меркло от одной лишь мысли, – «Но где же фонтан?» – и чтобы не расхохотаться от своего же остроумия, я звонко брякнула.
– Всем добрый вечер!
На меня вытаращились четыре пары ошарашенных глаз, и госпожа Клаудия подлетела ко мне, ласково обнимая.
– Эм… чудесный костюмчик… я плохо разбираюсь в сегодняшней моде… ну в общем Лили, дорогая, мы тебя поздравляем от всей души с окончанием академии и желаем тебе карьерного роста и професси....
– Короче, не помри там! – сократила речь маленькая зеленоглазка в голубом платье, в котором она была похожа на Алису из сказочной страны. Я засмеялась и пустила растроганную слезку, поднимая бокал с шампанским, видимо, стоимость которого превышала всю гастрономию на необъятной переливающейся золотом скатерти.
– Не помри? – силикон так и сидел, распахнув ботоксную хлеборезку, осматривая мой костюмчик. А наряд был просто отпад. Чтобы вы понимали, на мне был надет белый бюстгалтер под расстегнутый пиджак длиной по лопатки. Серый под цвет короткий галстук был туго затянут на шее. Красная клетчатая юбка не прикрывала моих круглых ягодиц, а белые гольфы выше колена дополняли образ развратной школьницы.
– Патриция, милая, ты же не знаешь, Лилиана закончила с отличием полицейскую академию и будет защищать улицы на…
– Может ты сядешь уже, наконец?! – опасно зарычал Нейтан, сгибая вилку в своем огромном кулаке, и Миссис Сойер была снова перебита, а ее размашистая мысль осталась в ее космосе бесконечных словосочетаний.
– Что такое, дядя? – мотнула бедром я, – Сидеть неудобно стало, можешь тоже встать рядом.
– А?! – снова ржавая раскрыла свой хавальник, да так широко, что захотелось что-то вложить ей за щеку!
Но я действительно стояла слишком долго, поэтому покорно села, теряясь в роскошномстуле Гуливера, и, накалывая на вилку потрясающее мясо, максимально сексуально и медленно положила его себе в рот, проводя зубами по металлу и томно мыча.
– Ммм… нежное… сочч–ччное… миссис Сойер, волшебный вкус. Такой отличной прожж–жжарочки.
– Ты считаешь?! – раскраснелась смущенная хозяюшка, – Ох, как я рада, пойду проверю, как там поросенок запекся?
– Все поросята здесь, бабуля, – съязвила «добрая» девочка и поправила себя, будто оговорившись. – В смысле, захвати мне кукурузные булочки.
Клаудия упорхала, счастливейшая, что Кира, наконец, начала есть. А рыжее надутое недоразумение обратилось ко мне, расплескивая свой змеиный яд.
– Я же вижу, че ты делаешь, серость! Нейтан рассказал мне, что ты всего лишь никем нетронутая целка, которая сходит по нему с ума. Ну взгляни на себя, кто позарится на такую убогую?
«Сука…» – как же мне захотелось прокатить ее обколотую рожу по столу, но я не успела среагировать, ибо Нейт жестко рявкнул.
– Ты что несешь, дура?
– Ты же сам сказал, котяк. Знай, убогая, Нейтан – мой жених. У тебя ниче не выйдет, дорогуша. Так шта сдрисни.
Ощущая свое временное превосходство, тетя отпила из бокала, на дне которого образовался небольшой осадок.
– Какой богатый слог! – решила поддержать я напоследок красотку, – Вот только выйдет сейчас у тебя… все твое дерьмо…
– Так что "сдриснешь" сейчас ты, кровавым поносом… синди! – припечатала Кира, и, только она вынесла приговор, рыжая вскрикнула.
– Ах! – красотуля схватилась за живот.
– Ой-ёй-ёй!!!
В столовой раздалось громкое урчание и королева перекаченной красоты пулей усвистала вон, издавая характерное амбре и ветерок за собой.
– Вот у кого горшок-то звенит, кен. Но мне пора на вечеринку. Чао-какао, – посылая воздушный поцелуй обалдевшему от произошедшего Сойеру, я нарвалась на нескрываемую угрозу в виде грозного допроса.
– Ты так собралась?!
– Нет! Ну что ты?! Я приготовила себе наряд пооткровеннее! Счастливо, в попе слива. Идем, Кирюш.
Виляя бедрами в едва прикрывающей мою попку юбке, отклячивая пятую точку в лицо кипящему чайнику, я взяла племяшку за ручку, которая подала мне перед ужином дедушкино слабительное, и гордо удалилась.
*********************************************
– Это просто улет, Ли!!! Нейтану снесет башку, – последние кудри рассыпались по моей голове, и я улыбнулась своему наипрекраснейшему отражению в сиреневом переливающемся платье без лямок и чувства малейшего стыда.
– Ты думаешь, он меня поджидает?
– Уверена. Я ему относила ромашковый успокоительный чай. Он весь черный от злости.
Но вопреки уверенности моей напарницы, я беспрепятственно миновала расписной под хохлому коридор, бархатную лестницу и направилась на выход, когда грубая мужская рука с силой рванула меня в очередное тесное подсобное помещение.
– Ты никуда не пойдешь в таком виде! – угрожающе прорычал Нейт, вдавливая мое ватное тело в жесткие полки. И тут меня понесло на максимальных оборотах.
– Слышь ты,… Да ты кто такой?! Мой папочка?!
– Слышу, не ори!
И снова я попала в плен его борзых лапаний и мокрых поцелуев. Прижимая меня к полкам, сваливая оттуда содержимое, Нейтан Сойер поднимался от моей шеи к губам.
«Святые угодники… как приятно…» – открываясь навстречу его похабному языку, так искусно орудующему по моей нетронутой коже, по всем самым чувствительным точкам, я растворилась как пена в его ласках и проникновениях.
– Нейт… – мой голос срывался. Под эпителием начался сеанс жестокого иглоукалывания, разливаясь приятным теплом внизу живота, когда гаденыш заглатывал мои стоны вместе с перекусом моих горящих от его щетины губ. Покусывая мои алеющие щеки, он добрался до моего ушка и, заправляя волосы за него грозно прохрипел.
– Только моя… такая сладкая Лилиана…
«Хрен ты угадал, петушок», – нащупав на стеллаже огромную канистру с каким-то моющим средством, я со всей одури врезала ему по голове.
– Сдурела?!
Он отпрянул, давая мне немного простора, и в его сторону полетели ведра, тряпки, туалетная бумага, порошок, даже какое-то кашпо.
– Ненавижу тебя, сволота!!! Отвали–и!!!
Но никакие преграды и обрушивающиеся с силой предметы не останавливали рвущегося в бой поганца, который стискивал меня в охапку и притягивал к своему распаленному телу. В ход уже пошли мои кулаки. Обрушивая серию безбашенных ударов рук и ног, я не заметила, как он схватил мои запястья и дернул к себе, грозно рыча мне в лицо.
– Ты сводишь меня с ума, Лилиана Дэвис.
– Ох…
Я стояла, как вкопанная, в предвкушении результатов своей беспомощности перед сказанным только что признанием, как вдруг…
– Ой!!!
В помещении раздался предательский "Бррррр…", и Нейта согнуло пополам. Он схватился за живот, издавая нечеловеское рычание своих внутренностей, словно из него должен был вылезти Чужой.
«Беги, Лили, беги!» на панике я рыпнулась, но жестко была впечатана обратно.
– Стоять! А–ай!!!
Еще один сбивающий с ног приход, и я ураганом вылетела из кладовки, дико ухохатываясь над несчастными задницами надменных господ.
«Хороший, видать, был чаек, с секретным ингридиентом. Спасибо, напарник. А мне пора веселиться», – с этими мыслями я сверкала пятками к своему железному коню.
