Таня Анатольева
Кулинарная книга попаданки, или Как выйти замуж за…

День второй

Как оказалась в своей постели, даже думать боюсь. Потому что тот, кто принёс меня в постель всю дорогу пытался лизнуть то шею, то грудь, а я отбрыкивалась, хоть и не слишком усердно, всё глубже погружаясь в сон. Укрывая меня одеялом, он ещё раз легко коснулся бёдер, печально вздохнул, и исчез. Полотенце оказалось у “тёплой стены”, а сорочка на стуле.

–Тамарка, ты уже встала?

– Ещё даже не проснулась – недовольно пробурчала, натягивая одеяло на голову.

Дверь внезапно скрипнула, приоткрываясь, Торин охнул, и тут же её захлопнул. Сквозняк пощекотал попу, слишком торчавшую из-под одеяла.

– Не думал, что ты голая спишь, – виновато пробурчал он из-за двери.

– Я тоже так не думаю. Просто после купальни сил не осталось одеться.

Внутри начал свой путь червячок стыда. Значит, не он перебазировал меня из бассейна в кровать? По пути ещё и высушив эту непослушную гриву, да так что после сна она всё ещё была волосок к волоску.

– Одевайся и спускайся. Эта парочка уже ждёт обещанный завтрак.

Я застонала. Но делать нечего, действительно пора. Сбегая по ступенькам, отметила, что паутины на втором этаже нет, хоть и всё так же пыльно.

А эти двое не просто ждали, они уже расставляя тарелки. У плиты меня уже ожидала кастрюлька с почищенной молодой картохой, луковицей и морковкой. Рядом стояла тарелка с колбасками, несколько яиц.

– Ну так сами можете!

– Мы только подготовить умеем – откликнулся один.

– А потом всё сжечь – продолжил второй.

– Это они запросто – согласился Торин, подходя ближе, положив большие ладони мне на плечи доверительно прошептал на ухо, всколыхнув прядку волос – так что спаси нас от голодной смерти…

Я, наверное, покраснела до самой макушки. По крайней мере грудь в вырезе нового платья так точно.

– Спасибо за одежду, Торин – прошептала, едва слышно, пытаясь скрыть непонятное смущение, завязывая платок, потянулась за фартуком и опять угодила в его руки. Братья, сидя за столом похихикивали и отворачивались, вроде не замечая, как меня вновь бросает в жар.

–Слушай, а мы точно раньше знакомы не были?

–Нет.

–Так, а теперь кто поможет, и подскажет, как разжечь очаг?

–Сейчас – наш хозяин вновь подошел ближе, присел, на мгновение коснувшись моей ноги достал несколько щепок и дрова из специальной укладки, забросил всё в нужный отдел и туда же небольшой алый кристалик из не замеченной мной ранее шкатулки. Тот разбился, и пламя охватило дерево. – Это активатор. Для не владеющих огнём. Чтоб с огнивом не возится. Только коробку закрытой держи.

–А раньше нельзя было разжечь? Чтоб прогрелось хорошо.

–Я забыл. Возился с мойкой…

–Ну хоть это.

Очаг разгорался, заслонку я задвинула, устанавливая на законное место огромную чугунную сковороду. Морковь и картошку порезала кольцами, пока в разогретом масле золотился зубчик чеснока и жесткая веточка с мелкими листиками, выдранная из одного из горшочков. Быстро их выудив, бросила картошку и морковь, перемешала, смазывая их ароматным маслом. Вскоре, на соседней сковородке попискивали колбаски, а потом и яйца. В дальнем углу пристроился кофейник.

–Ну что, налетай – я поставила перед каждым тарелку, дышащую паром. – сегодня тоже день тяжелый. Помимо готовки вам двоим придётся убрать второй этаж.

Раздался дружный стон, быстро сменившийся стуком приборов , и едва слышным чавканьем. Торин ел спокойней, но тоже довольно споро, подбирая желток свежей булочкой, принесенной ребятами из деревенской пекарни.

После завтрака Торин сунул тарелки и сковородки в мойку, которая заурчала и забулькала и вышел в зал. Братья, начистив запас овощей на пять порций отправились наверх.

–Тамар, сделай на двоих!

– Сейчас!

Вот и начинается. Поставила на большую плиту несколько сковородок, влила масло…

–А мне тоже можно?

На краю стола сидел домовой. Он стал чуть больше, и даже обрёл человеческие черты.

–Если поможешь подготовится к обеду.

Он кивнул, и исчез. В кладовой раздался шум.

–Тебе ведь мясо на косточке? Сейчас, вспомню…

Спустя десять минут вынесла две тарелки в зал. Меня сопровождали четыре пары голодных глаз. Гномы сидели за маленьким столом в самом углу.

–Вам ещё приборы?

–Свои есть – ммм, знакомый жест. Не дожидаясь реакции скрылась на кухне, потом лишь сгрузив на стойку большой кофейник. Из дальнего угла доносилось чавканье и причмокивание, а Торин счастливо улыбался.

–Эй, ты что там застрял?

Заглянув в кладовую, я ахнула. Идеальный порядок, всё на своих местах. Домовой сунул мне уже нарубленные кости и отдельно мясо.

–Прости, я увлёкся – и он так мило покраснел, что я не удержалась, и чмокнула его в щёку. Под громкий “пуф!” он исчез. На кухне обнаружилось, что и его тарелка тоже.

Тут же раздался грохот и ругань. Потом топот, скрип ступенек, ещё ругань, и на кухню ворвались Ригард с Рагордом.

–Ну? Что сломали? – Оба гнома застыли, сверля друг друга злыми взглядами. – Прямо дети малые. Признавайтесь быстрей, мне ещё суп варить.

–Мы только дверь вышибли. Случайно…

–Понятно. Хоть этаж то почистили?

–Да. До того, как пыль из комнаты разлетелась.

Вечером в зале стало оживленно. Пассажиры проезжавшей мимо почтовой кареты так не хотели есть на ходу, что упросили кучера всё же остановиться у нас, хоть тот и уверял, что “это место печально известно плохой едой”. Шесть человек расположились за столами подальше от кухни, заняв несколько столов, лишь бы подальше друг от друга. Двое, просто попросив “что-то съедобное” пошли поразмять ноги, пара мужчин сразу начали с пива под неодобрительные взгляды остальных.

Когда же двустворчатая дверь за прилавком впервые открылась, впуская в зал ароматы густого супа с копчёнными рёбрышками и жаркого, разговоры резко затихли. Через маленькое застеклённое окошко я наблюдала, как Ригард гордо вплыл в зал, ловко управляясь с подносами, заставленными множеством тарелок. А далее последовал столь знакомый вздох, сопровождаемый звяканьем собственных приборов, извлечённых из поясных сумок.

–Странные вы – произнесла я, сдвигая горку углей подальше от места, где находились кастрюля с котелком.

–Нет, это ты странная. У каждого всегда с собой есть ложка, вилка и нож, начиная с момента, как от мамки отлипнут – сообщил, домовой, в нетерпении подскакивавший на лавке у окошка. Он ожидал свою порцию.

–Не помню ничего такого.

Ароматная похлёбка заполнила две тарелки, и я устроилась рядом, чтоб тоже поесть.

–Не боишься, что Торин тебя застукает?

–Ты паникерша, Тамарка – домовой был в своей “средней” форме, и обычная ложка казалась ему велика.

Но с каким проворством он ею орудовал! Где-то в доме раздался грохот, словно близнецы опять что порушили.

– Торина нету.

– Минуту назад же в зале был.

– А сейчас нету, время такое.

Я нахмурилась, но не успела ничего сказать, как громко звякнул колокольчик, и мерный гул в зале стих.

–Тамарка!!! Большую мяса давай! – в голосе Ригарда появились странные тревожные нотки, когда он влетел на кухню. – Ой, сначала супа обычную, с булками, потом мяса.

Мясо для Дракона

– И кто из нас паникует? – бурчала себе под нос, выполняя первую часть просьбы гнома. Надеялась, что домового тот не заметил. – Новый гость?

– Да. Лучше б ему понравилось…

Когда гном вышел, я глянула в окошко в двери. Но темная фигура гостя скользнула как раз в угол между внешней стеной и кухней, недоступный взгляду. Только спустя несколько минут, гнетущая тишина потихоньку, словно волнами была смыта в тихих разговорах. Гномы снова увлеченно болтали, не забывая орудовать личными приборами.

– Тамар, – домовой подтягивал к себе сладкую булочку. – я, пожалуй, пойду… Не хочу, чтоб дракон учуял.

– Дракон?

Никто мне не ответил, только мисочка с ложкой булькнули в мойку.

По времени было похоже, что пора подавать второе, а гномы не приходили. В зале то и дело раздавался хохот, даже зазвучало нечто, похожее на музыку. Похоже, придётся нести еду самой. Спешно выудив самую большую миску, отправила в неё почти тройную порцию. Итак, сейчас увидим, что это за дракон такой.

Он сидел в самом тёмном углу, и мягко щурился на пламя свечи своими мерцающими золотыми глазами. Плащ брошен на лавку рядом, но даже без него точно разглядеть фигуру мужчины было сложно из-за каскада распущенных, чуть вьющихся волос, в которых змеилось несколько тонких косичек.

Тарелка опустела как раз в тот самый момент, как я подошла.

– Вот, второе.

Он поднял взгляд, долго смотрел и вдруг улыбнулся. Отодвинул пустую тарелку, освобождая место для нового блюда.

– Добрый вечер, – его тон и мягкая улыбка привели меня в замешательство.

– А? Добрый.

– Я рад, что ты тут, – продолжил он, не забыв достать из поясной сумки вилку

– Простите? Разве мы знакомы?

Длинные пальцы с золотыми ногтевыми пластинами мягко коснулись моей руки. В пляшущем пламени блеснули несколько мелких чешуек на ребре ладони.

– Прошу простить меня за неподобающий вид в первую нашу встречу.

Единственный чешуйчатый, которого я помню, был так же и первым, кого встретила после потери памяти. И вид у него был… Меня передёрнуло, что не укрылось от взгляда мужчины. Он убрал тёплую ладонь.

– Ещё раз прошу прощения.

– Это вы меня простите. Я тогда была не в себе, – мужчина явно был смущён. А я не отвечала, пытаясь справится с дыханием и щемящим чувством в груди – как вспомнила что тогда чуть…

– Меня зовут Ториар, – он снова коснулся моих пальцев, едва погладил.

– Тамарка.

– Знаю. Всего пару дней прошло. А гномы в горах только и болтают, что о странной девушке, живущей у полукровки и её волшебной готовке.

– Наслаждайтесь, – ещё немного, и я расплавлюсь, как и эта свеча от мягкого касания горячих пальцев к моим. – А мне пора обратно, на кухню.

Уже в своём царстве упала на подоконник, высунулась в окно, надеясь что прохлада позднего вечера остудит буйную голову. И только тогда вспомнила, какая тишина стояла в зале с момента его тихого приветствия.

***

– Всё, Тамарка, закрываемся, – появились на кухне сразу оба брата. – И этот тоже давно улетел.

– Кто? – не сразу сообразила я.

– Дракон же.

– А, Ториар, точно. Золотой…

– Тамарка, ты правда его не знаешь? – Рагорд сгрузил новую порцию тарелок в бочку – мойку. – Совсем?

– Он знаменитость? – я успела ополоснуть, протереть и расставить по местам сковородки и кастрюли. – Вы же знаете, я ничего не помню.

– Готовить-то не разучилась.

– Так это не знания, а навык.

–Ладно, рассказываю. – Ригард уселся за стол, стал ковыряться в котелке, вышкребая остатки жаркого. – Ториар – проклятый король.

– Шутить изволите? – гномы ухмылялись и доедали остатки ужина. Один из них подвесил над очагом чайник.

– Какие уж тут шутки.

– С проклятиями не шутят. Ториар вправду король. Ещё и последний золотой дракон. У них только мальчики золотыми могут быть.

– Король – и вот так, запросто, в деревне?

– А кто ему что сделает? Он с детства странный был, а как корону получил, так вообще… – Ригорд заваривал чай, продолжая ворчать себе под нос.

– Самовлюблённый эгоист он, этот король. Девушек портил только так. – Рагард полез в шкаф, вытащил банку с джемом, последние булочки. – Но такое не могло продолжаться долго. Попалась ему одна ведьма.

– Никто не знает точно, что там было, но теперь дракон появляется только по ночам, и не видать ему солнечного света.

– А снять проклятие он пытался?

Гномы подтащили меня к столу, поставили три чашки с ароматным напитком, тарелки с булками, маслом и джемом. Хороший хлеб у них… Явно не гномий.

– Наверняка. Только кто нам, простым крестьянам расскажет. Условия ведомы только королю, ведьме и придворному магу.

– Всё, давайте на ночь о таком не говорить, – я с наслаждением откусила булку с джемом, запила чаем. – Мы люди малые, нас подобное не касается.

Как же я была неправа!

День третий. Свои приборы.

Утром на кухне меня ждал только хозяин. Он пересчитывал миски и тарелки на полке, записывая всё с толстую тетрадь. Несколько штук улетели в мусорное ведро.

– Доброе утро, Торин.

– Доброе, Тамарка.

– Переучет?

– Что? – гном смотрел непонимающе. – А, ну да, считаю тут… С твоим появлением дела пошли лучше, и теперь посуды может не хватить.

– Да ну? В посёлке так много жителей?

– Я бы не сказал. Но большинство наших женщин готовит не очень, так что с каждым днём тут будет всё больше голодных мужчин, жаждущих вкусной еды.

– Так это ведь хорошо.

На столе была миска с яйцами и корзина, полная свежайших грибов. Несколько луковиц и морковь уже очищенные плавали в кастрюльке.

– Братья где?

– Убирают зал, пока ждут завтрак.

– Надеюсь, окна они помоют, – я нагло отпихнула гнома бедром, занимая место у плиты. – И ты не отлынивай, иди им помогать, а то до завтра не управитесь.

Тяжелый вздох, гном откладывает тетрадь в сторону, внимательно смотрит на меня.

– Что? – подтолкнула его к выходу. – Иди, говорю. Шагом марш!

Дверь тут же хлопнула, и я осталась одна. Хорошо, что кашу приготовила ещё вчера, и теперь нужно лишь сделать зажарку и прогреть всё вместе. Из зала доносился шум, ругань и скрип сдвигаемой мебели. Несколько раз забегали Ригард с Рагардом, поздоровались, и каждый сунул нос к сковороде с овощами и подкопченной грудинкой.

За спиной зашуршало, донесся аромат свежего хлеба. Но кто принёс эту огромную корзину, полную булочек заметить не успела.

– А мне завтрак будет? – рядом с корзиной качал ножкой домовой.

Точнее, теперь это был юноша. Он был маленький,ростом с ребёнка трёх лет. Но теперь выглядел совсем как человек, только с длинным носом, хитрыми глазками и спутанной блондинистой шевелюрой.

– Так это ты хлеб приносишь?

– Нет, – эта мелочь, элегантно взмахнула хвостиком, уселась на подоконник. – Это сестричка из пекарни.

– Сестричка – домовичка? – спросила я, наполняя тарелки. Гномы сейчас появятся, и их надо кормить, и домового не забыть.

– Нет, Марика человек… Ведьма. Краси-и-ивая.

– Кто то влюблён? – пошутила я, протягивая домовому еду, но тот не ответил, а просто исчез, забрав мисочку.

– Тамарка! Есть уже завтрак?

– Готов, садитесь уже.

Мужчины уселись вокруг стола, вынули свои вилки. А Торин достал продолговатый мешочек и протянул мне.

– Это что?

– Знаешь, Тамарка, у тебя ведь нет своих приборов. Я совсем об этом забыл. Ранним утром это передали для тебя. От Ториара.

На стол выпали вилка и ложка. Похоже, серебряные, с золотым узором. Дорогой, наверное, подарок. Отодвинула их подальше.

– Ты чего? Хорошие ведь вещи.

– Не понимаю, за что они мне.

Ригард облизал свою вилку, ткнул ею в листик, упавший вместе с приборами:

– Прочитай. Драконы просто так подарки не дарят.

– Разве что истинным, – согласился его брат, потягивая чай. – И то, только после ритуала.

Короткая записка твердым, даже немного резким почерком на дорогой белой бумаге.

“Госпожа, я посчитал, что простых извинений за причиненные неудобства недостаточно. Кроме того, по причине моих необдуманных действий, вы утратили свою сумку. Я обязан восполнить хотя бы это.

Увидел их вчера и понял, что они должны принадлежать Вам. Надеюсь попробовать еще много необычных и вкусных блюд.

Ториар”

– Ого! Настоящая подпись короля, хоть и не полная! Да за одну эту записку можно новый дом купить! – восхитился Рагорд, нагло заглянув через плечо.

– Настолько ценное?

– Да уж ценнее вилки с ложкой. Это же личная, собственноручная подпись! – Торин взмахнул кружкой с горячим ароматным напитком из фруктов. – Да любой маг за неё…

– Опять эта ваша магия. Ладно, приборы приму. Не помешают.

На улице послышался шум. Потом такой грохот, что наружная стена затряслась. Кто-то ломился в запертую на время уборки дверь таверны.

– Явились… – одновременно вздохнули мужчины. Торин отправился открывать.

Братья сгрузили тарелки в мойку и тоже хотели сбежать. Но одного я успела поймать за рукав:

– Нет уж, дорогой. Мне тоже нужна помощь. Ригард с Торином справятся. А ты давай. Наряд на кухню!

– Тамарка, иногда ты говоришь совершенно непонятные вещи.

Я только плечами пожала и подвинула к гному ведро с картошкой. Сегодня опять будет много работы.

Прогулка

Утренний шум в зале стих. Гномы разошлись по своим делам, но Торин с Рагордом не спешили возвращаться на кухню. Хотя мы и вдвоем справлялись неплохо. Домовой не появлялся, но кусок хлеба всё же успел стащить.

На плите булькала кастрюля с бульоном. На другой половине, подальше от огня, в большом котле томилась мясная каша. Выбора у гостей не будет. Всё же у нас не ресторан, готовить множество блюд по меню. Простая и понятная, сытная еда. Что ещё нужно гномам? Этого я не знала. У меня вообще никаких воспоминаний о мире, истории и собственной жизни.

– Нет, так не пойдет, – возмутилась я, когда от окна потянуло ароматом крепкого табака. – Торин! Подойди ка!

– Тамарка, чего кричишь? -появилась в окне рыжая голова. – Я покурить присел.

– Все дела закончил?

– Закончил до обеда. Почтовых сегодня быть не должно, можно и отдохнуть.

– Так, значит, я зря тут тружусь? – я крутила в руке деревянную ложку-мешалку. – Безвылазно тут на кухне готовлю, солнце только в окно и вижу.

Ригард охнул а Торин хмыкнул, разглядывая трубку:

– А что не так, Тамарка? Ты же сама в кухарки и подрядилась.

– Я помочь тебе хотела, а не навечно тут застрять! – глаза вдруг запекло, закололо и я резко смахнула рукавом непрошеные слезы.

– Тамара…

– Что – Тамара? Я ведь ничего не помню и ничего не знаю! А ты меня в доме запер!

– Я хотел в выходной… – взгляд у полугнома стал растерянный, он потянулся вперёд, коснулся моей руки. – Завтра праздник, я хотел тебе деревню показать и в город отвезти…

– Завтра праздник, – передразнила я гнома, стряхнув его руку, и второй испуганно пискнув, исчез в глубине таверны. – А вот скажи, в праздники чего желают гномы?

– Выпить эля в хорошей компании, конечно!

– И сколько в вашей деревне мест, где можно “посидеть за кружечкой, в хорошей компании”?

Раздался вздох, и Торин исчез в беседке под окном. Тихо там ворчал, выбивая трубку. Потом вышел, взглянул на небо, где ярко светило солнце:

– Слишком много света, как для нормальных. Деревня пустая будет, а в городе даже и не знаю… – хитро глянул на меня, задержался взглядом в вырезе рубахи. – Точно. Собирайся, Тамарка, покажу тебе наше захолустье.

Да что мне собирать? Скинула передник на лавку, деревянную мешалку отдала Рагорду, как раз рискнувшему сунуться на кухню:

– Через час засыпайте картошку и крупу в бульон. Как сварится – зажарку туда и зелень. И переставьте кастрюлю подальше от огня. Справитесь?

– А ты куда? – гном схватил меня за руку, испуганно заглянул в глаза. – Не бросай нас!

– Дурень ты. – на кухне появился Торин, поправляя на бедре фляжку. – Я Тамарке деревню покажу. И город.

– Так вы туда даже на Коняге только после обеда доберетесь.

– А я ей тайную тропку покажу.

– Торин, нельзя же! – воскликнул младший из гномов, схватил друа за рукав. – Туда только нам ходить можно, ты же знаешь, если гора…

– Вот и посмотрим, примет ли её Лиа.

Уже не слушая возмущенную тираду Рагорда он схватил меня за руку и вывел из таверны. В первое мгновение солнце едва меня не ослепило.

Проморгавшись я впервые увидела свое новое жилище.

Широкая мощеная дорога проходила вплотную к таверне. Оказалось, она и вправду была пристроена к горе, наполовину уходя в скалу. Со стороны дороги, за выступом скалы виднелась коновязь и каретный сарай, сейчас пустой. Небольшой навес прикрывал вход и окна, под которыми пристроились грубые лавки. Дальше стоял чистенький, ухоженный колодец с специальным корытом – поилкой для лошадей, а за ним густо поросший крапивой плетень.

– Это за ним кухня и беседка ваша?

– Наша, – непонятно зачем поправил меня гном, и потащил в другую сторону. – Хочешь, качели тебе там сделаю?

– Зачем?

Торин пнул камешек на дороге, будто смутившись:

– Не знаю. Слышал, человечки любят качели…

– А гномки?

– Не знаю. Они со мной не говорят.

– Давай сначала посмотрим, вдруг я что то вспомню?

– Пока только на это надежда. Ну и посмотрим доску с розыском в городе. Идти придется пешком, Конягу нашего Вацлав забрал, жену в город взял. Его гора не приняла, весь день на дорогу тратит.

– Как это?

– Скоро узнаешь, – таинственно улыбнулся мужчина. – Но я бы не переживал.

Он отвернулся, показывая, что не желает продолжать, а я наконец обратила все внимание на деревушку, что мы проходили.

Она хитро расположилась по одной стороне широкой дороги, и большинство домов как приклеились к скале. Думаю, большая часть комнат их вырублена в камне. Меня подобное не удивило, всё же эта деревенька принадлежала гномам. Во дворах и на дороге чисто, немногочисленная скотина не обращала на нас внимания, щипая траву у леса, что вплотную прилегал к дороге с другой стороны, полностью накрывал ее своей тенью. Между домами и весьма условными заборчиками обязательно росли раскидистые деревья, дающие большую тень. Под ними наблюдались маленькие крытые беседки.

– Гном и солнце, что вода и масло, – прошептала себе под нос, вспомнив, как близнецы недовольно щурились в большое кухонное окно.

– Точно. Почти все гномы солнце не любят, да и поверхность тоже.

По воздуху тянулся тонкий аромат свежей выпечки, а через минуту лес расступился, открывая взгляду два отдельных двора. На воротах одного из них висела доска с нарисованным крендельком. Пекарня. А второй почти не просматривался за деревьями.

– Пекарню нашу держит человечка, ведьма. К ней за травами можно приходить, или за лечением, если что то несложное. Только сейчас её нет, только помощница там, – Торин виновато так посмотрел на меня. – Сегодня уехала, я о тебе спросить не успел.

– Ну, вернется – спросишь, – милостиво улыбнулась я гному, и кивнула на дом в лесу. – А это жилище Вацлава?

– Да. Как видишь, Заречье наше – деревня маленькая. Два десятка гномов, пара ведьм и оборотень с семьей. До города полдня пути пешком, если по дороге, – он остановился у скалы, по которой бежал узкий водопад, перетекая с выступа на выступ. – Но есть те, кто может пройти весь путь за час.

– Через гору?

– Да, если Лиа пропустит.