Тамара Михеева
Мия. Семь прях. Книга 1
Ветер в пятках
– Ну, не знаю… странно все это…
– Я понимаю, вам трудно поверить, я бы и сам не поверил. Но ваша дочь и ее книга…
– Чертова книга! Так я и знал, что из-за нее будут неприятности! – выкрикнул в сердцах маячник.
– Ты знал? – Мия во все глаза смотрела на отца. – Ты знал про нее и не сказал мне!
– Говорил: не трогай ты ее, не открывай… но ты же упрямая! Все по-своему, все лучше всех знаешь…
Мама прижала Миину голову к своей груди, будто желая защитить от несправедливых обвинений. У мамы было много детей, и иногда Мии казалось, что мамина любовь поделена на семь частей и от этого каждому достается по чуть-чуть. Но сейчас, в эту минуту, вся мамина любовь была только для Мии. Может быть, в первый и последний раз.
– И что же вы хотите? – ворчливо спросил отец.
– Чтобы ваша дочь поехала с нами. Всего на неделю. И чтобы книгу взяла, конечно.
– Не слишком ли много вы просите? Учитывая, что я вижу вас первый раз в жизни?
– Я знаю. Моя просьба… странная, и вам страшно отпускать дочь. Но я мог бы предложить ей заработок. Она бы работала с нами, я готов платить ей двойное жалованье. Тогда вы сможете купить ей новое платье к школе или…
– Вы что, думаете, я продам свою дочь? – взревел отец.
Мия спрятала лицо у мамы под мышкой. Она знала, что ее никогда не отпустят. Никогда-никогда-никогда. Всю жизнь она будет нянчить младших и терпеть старших. Мыть, стирать, убирать и шить. Никакой кибитки, никаких дорог и никакого ослика.
– Почему продать? Нанимаются же ваши старшие сыновья к рыбакам, и вы не считаете этой продажей, – резонно заметил Арс.
– Сравнили! – фыркнул отец. – Они взрослые парни, сумеют постоять за себя!
– Вы думаете, мы будем обижать вашу дочь? – фыркнул в свою очередь Арс. Даже мысль эта показалась ему смешной. Мии, после дня, проведенного в бродячем театре, тоже.
– Не пойму я все-таки, зачем она вам, – вставил Марк.
Все три брата сидели здесь же, за столом. Мия тоскливо подумала, что одному Арсу с ними не справиться ни за что, не убедить, не уговорить. А у Мии нет права голоса. Надо было брать Крошку Си. Она хоть кого уговорит.
– Мия, возможно, единственный человек, который может нам помочь.
– Помочь в чем?
– Я не знаю, – вздохнул Арс. – Не знаю, как объяснить. Это сложно и запутанно.
– Хорошенькое дело! Куда же вы везете нашу сестру?
– Мы просто поедем по дороге. Ведь она ничего не видела, кроме этого берега и вашего городка…
– Чем же плох наш город?! – тут же взвился Дик.
– Город прекрасный. Но иногда, чтобы понять это, нужно увидеть весь мир. Не бойтесь, мы не повезем ее вокруг света. Недолгое путешествие, всего неделю… Сколько лет вашей дочери?
– Тринадцать.
– Тринадцать… В этом возрасте многие девочки уже нанимаются в работницы…
– Распоряжайтесь в своем доме, господин агиб! – закричал отец и стукнул кулаком по столу.
Арс промолчал. Какое-то время все сидели молча. Братья переглядывались друг с другом, мама все так же обнимала Мию. Отец смотрел на свой сжатый кулак, лежащий на столе. Похоже, ему было неловко за свою вспышку гнева. Марк первым нарушил молчание:
– Я все-таки не пойму, зачем вам Мия? Почему вы не можете ничего толком сказать?
– Ты просто поздно пришел, Марк, – шепнула ему мама, которая, вопреки всему, чувствовала, что с Мией придется расстаться.
Но ничего такого важного Марк не пропустил. Арс пришел сразу после ужина. Вежливо поздоровался и попросил уделить ему немного времени. Он подробно рассказал о своем театре, о том, как они ездят из города в город, дают представления и этим зарабатывают себе на хлеб. Что театр у них хороший, только бедный. Костюмы они шьют сами, сами делают реквизит для спектаклей. В угоду зрителям Арс переделал все пьесы, теперь они больше похожи на цирковые представления – герой Рича ходит по канату, Лу и Лота показывают фокусы, сам Арс наряжается в клоунский костюм, а Крошка Си выступает с дрессированными собаками. Они не сидят на месте: в поисках зрителей им все время приходится переезжать.
– Агибы, – кивнул отец, даже не пытаясь скрыть свое пренебрежение.
– С вашего позволения, можно и так сказать. Я знаю, здесь не очень нас жалуют, рассказывают страшные истории, но, поверьте, я в жизни не украл ни одного ребенка и не съел ни одной кошки. Клянусь.
Тогда отец пересилил себя и спросил, что же ему, агибу Арсу, нужно от него, маячника Дика, и его семьи.
– Я бы хотел нанять вашу дочь Мию проводником.
Отец смеялся долго и обидно. Мия молчала, а мама сразу притянула ее к себе, погладила по голове.
– Вы, верно, не в своем уме! – сказал отец. – Моя дочь Мия вчера первый раз была в ближайшем городе, какой из нее проводник?
– Такой, который нужен нам, – терпеливо объяснял Арс, и Мия поражалась, что он говорит правду, то есть говорит то же самое, что говорил ей. А ведь мог соврать что-нибудь, придумать более достоверную историю! – У вас есть книга, которую может прочитать только Мия. А эта книга и есть наш проводник. Но без Мии она не работает. Такие книги создавали много лет назад в городе Риле. Книги, которые открываются только одному человеку, тому, который по-настоящему проникся ими, знает их и…
– Куда же вас надо проводить, господин агиб? – перебил отец.
– В закрытый город Рионелу.
– Рионела? Это же город из старых сказок!
– Почему же? Это вполне реальный, хоть и далекий город.
– Далекий? – встрепенулась мама.
– Да. Но Мии не нужно вести нас до конца. Главное, вывести на правильную дорогу. А я надеюсь, это произойдет быстро.
– И можно узнать как?
– Рионела – закрытый город, его нет на обычных картах, и попасть туда можно только с помощью вашей книги, прочитать которую может только Мия. Вот так все запутано. – Арс развел руками, будто извиняясь. – Так уж получилось. Наверное, Мия часто листала эту книгу, рассматривала картинки, разговаривала с ней… может, ей было немного одиноко и…
– И что же вам надо в закрытом городе? – опять перебил его отец. – Ведь если его закрыли, на то были причины, вы об этом не думали? Может, там у них чума?
Арс фыркнул, будто услышал величайшую глупость.
И вот сейчас Арс опять повторял все это для Марка, который пришел позже всех.
– Потому что только Мия может прочитать ту книгу, которая хранится у вас на чердаке.
И Мия опять промолчала. Какой смысл? Она уже сто пятьдесят раз сказала Арсу, Ричу и Си, что читать на языке, на котором написана книга, не может. Но они ей, кажется, не очень верили. Как родители и братья не верили сейчас Арсу.
– Принеси книгу, Мия.
Она вынырнула из-под материнской руки и взглянула на отца. Уж не показалось ли ей?
– Принеси книгу.
Ну вот и все. Сейчас Арс увидит, что она не может ничего. Вздохнет, извинится и уйдет. И завтра они все уедут. В другие города.
Как высоко чердак! Как много ступеней ведет туда! Раньше Мии хватало минуты, чтобы взлететь по ним, но теперь… целый день она мечтала, что сможет вырваться из дома ненадолго, надолго она бы и не хотела, наверное, все-таки это дом… Она мечтала и верила, даже когда отец фыркал, а мама тайком вытирала слезы, даже когда Марк задавал свои вопросы… Но теперь все, какие могут быть надежды? Она не знает языка, на котором написана книга.
– Читай, – сказал отец.
Мия уставилась на страницу. Молча. Отец усмехнулся.
– Говорить больше не о чем.
Арс внимательно смотрел на Мию. Потом сказал:
– Возможно, все не так просто, но я чувствую, что это она.
– Знаете что, господин клоун? – взъярился отец. – Мне нет дела до ваших чувств! Убирайтесь!
Арс тяжело поднялся. Он задумчиво смотрел на Мию. Он будто знал какой-то секрет, но не хотел говорить при всех. Взяв шляпу, он пошел к двери. Отец по привычке сказал:
– Проводи гостя, Мия.
Провожать гостей тоже было ее обязанностью. Мама встревоженно смотрела им вслед. Уже на пороге Арс положил руку Мии на плечо и сказал тихо:
– Если не получилось с первого раза, это еще не значит, что не получится никогда. Мы уезжаем завтра на рассвете.
И ушел. Так и не сказав секрета. Мия вернулась к столу. Она все еще не смела поднять глаза на родных. Они ведь все, все решили, что она хочет уйти от них! Бросить! Будто она их не любит! Променяла семью на кучку бродячих артистов!
«А ведь так и есть, – поняла Мия. – Я ведь и правда готова была их бросить».
– Иди спать, дочка. Завтра трудный день.
«Ничего не трудный. Такой же, как и всегда», – подумала Мия.
Книга осталась лежать на столе.
Уже в постели ей вдруг пришло в голову, что отец сгоряча, пожалуй, может и сжечь книгу. Мия тут же вскочила и выскользнула из комнаты. Все что угодно, только не книга! Она будет работать день и ночь, она и думать забудет о далеких городах, но если они сожгут книгу, что останется у нее, кроме утреннего моря?
– Сожги ее, отец! – кипятился на кухне Марк. – Ты же сам говорил, что все из-за нее!
– Нет, сынок, – горько вздохнул отец. – Ну при чем тут книга? Просто у твоей сестры ветер в пятках. Особый такой ветер… ветер странствий. Я-то все думал, кому из вас это достанется. А досталось Мии. Она вся в моего отца. А единственная просьба, которую я слышал от своего отца, была беречь эту книгу. Правда, открывать он ее не разрешал. И я слушался его всю жизнь. И прятал книгу на чердаке. Кто ж знал, что моя собственная дочь… Нет, сынок, жечь мы ее не будем. Твой дед был сумасброд, но все-таки надо уважать его волю. Я запру ее у себя. Мать! Давай-ка ты поменьше поручений Мии. Сдается мне, наша девочка просто устала. Идите спите. Завтра в море.
Мия спряталась за занавеской, пока все расходились. Отец еще сидел у стола, постукивал пальцами по твердой обложке книги. Во дворе завыла собака. Сердце Мии стучало так сильно, что, казалось, могло разбудить сестренок, спящих этажом выше. Все, что она хотела сейчас, – это забрать книгу и спрятать подальше, чтобы больше никто не мог отобрать ее. Она так привыкла ко всем, кто жил под ее обложкой, на ее страницах! И девочка с мальчиком в кибитке, и котенок, лежащий на чьих-то коленях, и бородач в нелепой шляпе, и милый старичок, перебирающий письма… Все они были будто ее добрые друзья. Как сказал Арс отцу? «Только Мия может прочитать то послание, которое спрятано в книге. Послание, которое укажет нам путь в Рионелу». Как и отец, Мия не верила ни одному слову агиба. Но ей очень хотелось уехать с ними. Куда-нибудь! Она вернется потом, обязательно вернется! Всего недельку! Ну что может случиться за неделю? Тина расквасит нос Мисе? Ну и поделом, Миса ужасно вредная!
– Паршивый пес! Чтоб тебя!
Отец пошел к двери, сейчас он выйдет во двор успокаивать Пирата, который уже разбудил своим воем соседских собак. Этих пяти минут Мии хватит. А потом? Отец, конечно, догадается! Ну и пусть! Она уговорит его, она будет плакать и упадет на колени, как делает Миса, когда ей что-нибудь надо. Отец этого терпеть не может, он на все согласится, лишь бы прекратить этот концерт. Мия выскочила из-за занавески, схватила книгу и бросилась в свою комнату. Куда спрятать? Под подушку – в два счета найдет! Под подушку Тины? Она маленькая, ее будить не будут! Только Мия успела спрятать книгу и прыгнуть в постель, как скрипнула последняя ступенька перед их дверью, и отец тихо зашел в комнату. Он подошел к ее кровати, навис над ней и долго смотрел, смотрел. Но Мия умела притворяться спящей. Она лежала на животе, отвернув лицо к стене, и дышала ровно-ровно. Отец запустил руку ей под подушку, потом под матрас. Он открыл ее ящик и долго рылся там. Потом потряс ее за плечо.
– Мия! Проснись, чертовка, я знаю, что ты не спишь!
Мия вздрогнула, будто только что проснулась.
– Где книга?
– Папа?
– Где книга?
– Ты забрал ее…
– Не ври!
– Я спала. Я не вру. Ты все время думаешь про меня только плохое!
Она знала, что он отступит. Он всегда отступал, стоило намекнуть, что он не любит детей. Мии казалось, что это оттого, что на самом деле не любит.
– Ладно, утром поговорим. Смотри у меня!
Утром! Ну, что ты будешь делать утром, Мия? Когда мама придет будить тебя? Ты встанешь и будешь делать все, что делаешь каждый день, изо дня в день… И так до конца своих дней!
«Мы уезжаем завтра на рассвете…»
Мия спустила ноги с кровати.
«И я. Я тоже уезжаю на рассвете», – поняла она.
Когда растишь трех младших сестер, умеешь многое делать бесшумно. Мия сняла наволочку с подушки, положила туда юбку, кофту и платок. Старые башмаки – хоть и разваливаются, а в дороге пригодятся запасные. Книгу она завернула в Лизину косынку и тоже положила в наволочку. Лиза добрая, она ее простит. Теперь потихоньку – вниз. Мия знала все особенно скрипучие ступеньки и половицы в доме, она их старательно перешагивала. Открыв дверь, Мия увидела, что синий Сильвер ждет ее на ветке старой груши, и почувствовала, как в пятки ей ударил тот самый ветер странствий, про который с такой горечью говорил отец.
Лучшая лодка
Можно было уйти из дома, не сказав ни слова родителям, но нельзя уйти из города, не попрощавшись с одним человеком. Мия обогнула маяк, пробежала по тропинке, собрав на юбку мелкие колючки с высокой травы, на холм, с холма, и вот – спуск к воде, второй дом слева от скобяной лавки.
– Кого это несет в такое время, черт меня побери!
Бабушка не держала собак. Бабушке Гаррэт не нужны были собаки и другие сторожа. Ни один человек в городе и его окрестностях не рискнет забраться в ее дом.
– Ну, и чего ж тебе не спится, дурная башка?
Бабушка Гаррэт делала лодки. И разговаривала она вот так: как лодочники и рыбаки. У бабушки короткая, открывающая шею стрижка и челка до бровей – как у маленькой девочки. А сама высокая, худая, с мускулистыми, мозолистыми руками. Если бы не грудь и не льняная полосатая юбка, которую она вынужденно надевала, чтобы не шокировать всех своим рабочим комбинезоном, когда везла свои лодки продавать на ярмарку, ее принимали бы за мужчину. Даже рукава рубашки она закатывает по-мужски, до локтя. В ее доме всегда пахло деревом, краской, горячей смолой. В ее доме царил кавардак и вместе с тем все предметы лежали на своих местах. Лодки бабушка строила прямо в большой комнате, там, где у всех нормальных людей обычно располагается гостиная. Поэтому, когда у Мии выдавалась свободная минутка и она прибегала к бабушке выпить чаю, они садились прямо на горы стружки. Камином в гостиной бабушка пользовалась только зимой, потому что зимой она не делала лодок, а только читала, вязала длинные полосатые шарфы и рисовала.
– Может, будешь делать лодки в сарае? – спрашивал ее сын, Миин отец. – Как все нормальные люди?
– Может, яйцо не будет учить курицу, как цыплят высиживать? – отвечала бабушка Гаррэт и невесело усмехалась.
Она вообще была невеселой. Но Мии было с ней хорошо и спокойно. И, пожалуй, только ее осуждения она по-настоящему боялась.
Тук-тук-тук-тук. Мия представляла, как бабушка распахивает глаза, будто и не спала вовсе. Как смотрит в темноту, в светлеющее пятно лодки посреди гостиной. Теперь надо постучать еще раз, чтобы она убедилась, что ей не послышалось. Она встанет, не снимая ночной рубашки, влезет в рабочий комбинезон. Бабушка, не признающая халатов. Она пойдет босыми ногами по свежей стружке, и та будет чуть поскрипывать под ее ногами.
– Ну?
– Я уезжаю на рассвете, – выпалила Мия, прижимая к груди свой узелок.
– Это я вижу.
Пожалуй, это была плохая идея. Сейчас бабушка схватит ее за руку и потащит домой.
– Все взяла?
– Что?
– В дорогу все взяла?
Они так и стояли на пороге. Мия кивнула побыстрее. Какая разница? Она взяла то, что смогла.
– И веревку?
– Зачем мне веревка?
Бабушка покачала седой головой и пошла к верстаку. Там она долго копалась среди своих вещичек, гремела жестяными коробками и бормотала:
– Мой муж, да съедят его гаргульи, всегда брал с собой веревку в дорогу. Говорил, что нет вещи нужнее. Ну да он тот еще врун. Обещал любить меня всю жизнь, а сам бросил с твоим маленьким отцом на руках. Ну и черт с ним! Я уж думала, ты никогда не решишься отправиться в путь. Вот. Моток крепкой веревки, нож и коробка печенья.
На узкой и длинной коробке для печенья были нарисованы ракушки и хоровод морских коньков.
Она подмигнула Мии.
– Не знаю, как мужчины, а я-то ни шагу не сделаю за порог без печенья.
– Ты не сердишься на меня?
– За что, птичка? За то, что ты такой уродилась? Глупо сердиться на того, кто всего лишь хочет сбежать из дома и посмотреть мир. Ступай с богом, моя девочка. И ничего не бойся. Бабушка примет тебя, даже если ты вернешься ни с чем, хромая, босая и одноглазая.
Мия робко улыбнулась и обняла бабушку. Обычно ее смешили бабушкины странные шутки, но сейчас было не до смеха.
– Погоди-ка, – сказала бабушка, вышла из дома и пошла к морю.
Мия видела, как она ходит по берегу, наклоняется, будто что-то ищет, отбрасывает ненужное и снова ищет. Наконец она вернулась.
– Бери. И ничего не спрашивай, просто не потеряй в дороге.
Бабушка вложила ей в руку осколок раковины рапаны. Весь берег был усыпан такими. Чайки подхватывали целые ракушки, поднимались в небо и бросали их с высоты на камни. Ракушки разбивались, и умные птицы могли спокойно съесть моллюска. Осколок, что бабушка вложила Мии в руку, был как вытянутое колечко. Он мягко светился оранжевым по внутренней части кольца, а по внешней разбегались полосами коричневые точки.
– Места он почти не займет в твоем узелке, да и весит немного.
Мия кивнула. Странный все-таки подарок на память. Может, они видятся последний раз в жизни, а бабушка дарит ей всего-то расколотую ракушку с пляжа, одну из тысячи точно таких же. Бабушка обняла ее.
– Все лодки стремятся в море. Такой уж у лодок удел.
– Я ведь не лодка.
– Какая, к черту, разница? Придет время, и единственное, чего тебе будет хотеться, – это посидеть у камина с чашкой крепкого чая в руках, кутаясь в теплый плед. Но пока это время не настало, я буду строить тебе лодку, птичка. Клянусь, это будет лучшая лодка на свете! Ступай.
Бабушка почти вытолкнула Мию на тропинку.
У повозок Мию встретили собаки: Буль, Тулуп и Пенка. И Крошка Си. Она сидела на заборе, огораживающем заброшенное поле, на котором стояли повозки агибов, и улыбалась Мии.
– Я знала, что ты удерешь. – Крошка Си протянула Мии разноцветный леденец. Мия таких никогда не видела. – Рич расплакался, как девчонка, когда отец вернулся от вас ни с чем. Но я знала, что ты удерешь. Я бы удрала.
– Я ведь не ты, – улыбнулась Мия.
Она не лодка, она не Крошка Си. Но, может быть, в ней есть что-то от той и от другой.
Горячий шоколад с дорожной пылью вместо сливок
В повозку било солнце, солнце со всех сторон. Мия думала, что внутри будет прохладно, но уже к полудню ткань повозки нагрелась так, что трудно было дышать. Поэтому они с Крошкой Си откинули полог и сели на бортик. Смотрели, как убегает дорога.
– Я попала в свою книжку, – вздохнула Мия.
Рич сидел на козлах и горланил какую-то незнакомую Мии песню:
Мне сегодня радостно,
И так теперь и будет!
Дорога, дорога катится
Желтой лентой судеб!
Маттеа, детка, боже мой,
Дождись меня, дождись!
Вернусь не скоро я домой,
Но ты меня дождись!
Сильвер кружился в высоком, жарком небе; семенил за повозкой серый ослик.
– Лу и Лота тоже ваши родственники? – спросила Мия.
– Да, младшие сестры отца. Они близнецы.
– Я поняла.
С Лу и Лотой она познакомилась утром. Они были молодые, красивые и очень похожие, но держались замкнуто и отстраненно, будто у них был какой-то секрет, один на двоих. Мия подумала, что за два дня узнала больше новых людей, чем за всю предыдущую жизнь.
– Хочешь горячего шоколада?
– Шоколада?
Честно сказать, Мия никогда не пробовала шоколад, тем более горячий. Бабушка Гаррэт убеждала ее, что дарила ей как-то плитку шоколада на день рождения, но, наверное, это было очень давно, и Мия этого не помнила.
– Ты думаешь, я не смогу приготовить горячий шоколад, потому что кибитку трясет? Ха! – И Крошка Си скрылась в их душном доме на колесах.
«Какое удивительное слово «кибитка», – подумала вдруг Мия. И что-то щелкнуло у нее в голове. «Кибитка», «кибитка»… Она дотянулась до своего узелка и достала книгу. Развернула косынку Лизы и не удержалась, понюхала. Она пахла Лизиными волосами, их комнатой, домом и немножко мамой.
«Ну и пусть! – нарочно сердито подумала Мия. – Они все равно не любили меня! Я им нужна только для того, чтобы следить за девочками и полоть грядки!» Она открыла книгу, впервые заметив, какая удивительно гладкая у нее обложка. А ведь на чердаке казалось, что книга вся покорежена временем, что ее хлестали дожди и перелистывали тысячи рук. При свете дня она выглядела совсем по-другому. Будто вся собралась, сконцентрировалась, поджалась, как агиб перед прыжком. Как глупо думать так про книгу! Но именно так Мия чувствовала сейчас. Она погладила обложку, ощутила теплую гладкую поверхность. «Поговори со мной, – просила она книгу, – они все ждут, что я найду дорогу, укажу путь, но я даже не знаю, где искать и как. Я даже не могу прочитать тебя». Но нет, одно слово все-таки могла: «кибитка». Вчера, когда они тронулись в путь, Арс крикнул собакам:
– А ну марш в кибитку, бестии!
И пока Пенка, Тулуп и Буль толкались, пыхтели и огрызались друг на друга, Мия еще раз перебрала свой узелок. Все было на месте, только один уголок у страницы в книге загнулся. Мия разогнула его, и еще тогда ей показалось… тогда показалось, что этого не может быть, ведь она знает каждый дюйм книги, каждую закорючку, нет, нет, ни единого слова на знакомом ей языке, просто показалось! Сейчас Мия открыла книгу на той странице. Уголок еще не выпрямился до конца. Здесь не было картинок, только чужие буквы, сложенные в слова, как черепица на крыше, цепляются друг за друга. И – дырой среди них, пятном, воплем: «кибитка едет по степной дороге». Так и написано. На ее, Миином, родном языке! Но как так может быть?
Читать ее научил Санди, он читал лучше всех в семье, быстро и выразительно, слова оживали, срываясь с его губ. Сначала Мия просто повторяла за ним, бормотала, будто шла по следу. Потом он показал ей буквы и научил строить из них домики слов и улицы предложений. Потом Санди вырос и стал ходить в море, а Мия читала сказки сестрам вместо него.
– Кибитка едет по степной дороге… – пробормотала Мия.
– Вот твой шоколад, только сливок нет, они скисают на такой жаре. – Си протянула Мии кружку. – Что ты сказала?
– Кибитка едет по степной дороге.
– Ну да, едет. – Крошка Си посмотрела на нее в недоумении.
– Си! Я прочитала это в книге! Вот тут, видишь?
Мия ткнула пальцем в волшебно возникшую строчку.
– Знаешь, Мия… если честно… я не вижу.
– Как так? Ну вот же – написано!
– Нет, я совсем ничего в этой книге не вижу. Пустые листы, чистые страницы. И Рич не видит, и папа, и Лу с Лотой. Поэтому ты нам так нужна, понимаешь?
Крошка Си вдруг замолчала и приоткрыла рот.
– Что ты сказала?!
– Ну вот, я прочитала, – вконец растерялась Мия. – Вот тут, эта фраза, она перевелась с незнакомого мне языка, и я смогла прочи…
– Папа! – истошно заорала Крошка Си.
Рич затормозил, спрыгнул с козел и подбежал к ним.
– Кого режут?
Через минуту примчались взволнованный Арс и Лу с Лотой.
– Что случилось?
– Мия! Мия увидела в книге строчку «кибитка едет по степной дороге»! Она прочитала ее! Книга заговорила!
Все столпились вокруг Мии, книги и Крошки Си, все смотрели в книгу, и Мия уже знала, что никто, кроме нее, ничего не видит. Это была загадка, которую не могла вместить ее голова.
– Что ж, – вздохнул Арс, и вздох получился судорожным, нервным, – это означает, что мы на верном пути. Нам надо спешить. До вечера мы должны добраться до Алекты.
Все разошлись по своим местам, Рич щелкнул кнутом, ослик, привязанный к их кибитке, негромко всхлипнул, колеса заскрипели.
Какое-то время они ехали молча. Мия смотрела, как ленточка дороги разматывается под их колесами. Кибитку трясло. Шоколад в кружке остывал, покрываясь корочкой дорожной пыли.
