Тамара Крюкова
На златом крыльце сидели…

Ему было нечего терять. В худшем случае придется искать закуток на другом рынке. В конце концов, мест под солнцем сколько угодно. Главное, выбрать свое.

Опешивший от такой наглости, директор побагровел, вскочил с кресла и указал на дверь:

– Слушай, вали отсюда! Русский слова не понимаешь, маму твою!

Алик взвился. Что же это происходит? Куда ни сунься, всюду верховодят хачи! Наши ребята в предбаннике жмутся, а эта волосатая морда по-русски через пень колоду говорит – и будет еще его маму поминать?

– Сидеть, – рявкнул Алик.

Багаршакович плюхнулся в кресло и присмирел. Его неожиданная кротость только сильнее распалила Алика. Он ощущал в себе невероятную силу, почти могущество. Хозяин рынка вдруг представился ему мелким жучком: наступить на такого – останется мокрое место. Алик мысленно занес над ним ногу в огромном ботинке.

Вазген Багаршакович вдруг жалко залепетал:

– Не сердись, дорогой. Один-два месяца – все готово будет. Лучше будет.

– А два месяца в сезон я должен бамбук курить? У меня договор об аренде истекает через пять месяцев, – перебил его Алик.

– Новый подпишем. Слово даю. Приходи потом.

Метаморфоза, произошедшая с Вазгеном, не укладывалась в рамки здравого смысла. Гроза рынка давно усвоил, что на работе гораздо доходчивее изъясняться не иначе как матом и криком. А тут вдруг сник и, как загипнотизированный, внимал Алику, пока тот отчитывал его, будто нашкодившего пацана:

– Потом суп с котом. Договор подпишем сейчас. На тех же условиях.

– Бланк нужен, – кивнул Вазген.

Воодушевленный его сговорчивостью Алик решил гнуть до конца:

– И переезд в новое помещение сразу, пока эта байда идет. Простой в мои планы не входит.

Багаршакович нажал на кнопку вызова секретарши, отдал указания и продолжал взирать на посетителя глазами дрессированной болонки.

В венах у Алика кипел адреналин. Теперь ему казалось странным, что Багаршакович вызывал у народа благоговейный страх. Достаточно было стукнуть кулаком по столу, как тот стал тише воды, ниже травы. Стоит проявить твердость, и из него можно лепить все что угодно. Колосс из необожженной глины.

В ожидании бумаг они сидели молча. Алика мучила жажда. Через десять минут дракониха принесла отпечатанные листы.

«Еще бы стакан водички», – подумал Алик, но высказывать свою мысль вслух не стал. Не стоило испытывать предел директорского терпения. Он и так уже превысил все допустимые нормы нахальства.

Через минуту секретарша вернулась с запотевшим стаканом воды и поставила его перед посетителем. Алик так онемел от удивления, что забыл и про жажду, и про слова благодарности.

«Она что, мысли читает?» – подумал он, проводив секретаршу взглядом.

Алик победителем шествовал по торговым рядам к своему магазинчику. Все складывалось даже лучше, чем он ожидал. Ему выделили более удобное и просторное место за ту же плату. Переезжать он мог хоть завтра. Но, несмотря на такой удачный итог переговоров, он испытывал не столько радость, сколько смятение. В происходящем было что-то противоестественное.

Отчего вдруг Багаршакович стал таким покладистым? Всем известно, что он крохобор и жмот без стыда и совести. А тут без единого возражения согласился на все требования. Может, договор недействительный? Типа, подписан ручкой из магазина приколов, и к вечеру чернила испарятся. Но с чего бы Вазген стал ваньку ломать? Чай, не первое апреля. И на шутника он не тянет.

Но больше всего Алика потряс стакан воды. Совпадение? Или дракониха в самом деле телепат?

Глава 4

Грохот и смачная тирада, сдобренная рвущимися из души исконно народными словами, вырвали Бориса из сна. С трудом разлепив веки, он посмотрел на часы и застонал. Еще не было десяти. Встать в такую рань для него было равносильно подвигу. Борис накрыл голову подушкой и попытался вернуться к прерванному сновидению, но это оказалась не лучшей идеей. В комнате и без того стояла духота. Жара держалась уже больше двух недель. Раскаленный город не успевал остыть за ночь.

Борис взмок и почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он отбросил подушку и сел. Сон окончательно улетучился, оставив в голове тяжесть и тупую боль – напоминание о вчерашнем дне рождения. Хотелось пить. От сухости язык распух и прилип к небу.

Борис спустил ноги на пол и, не глядя, пошарил рукой в поисках бутылки пепси, которую накануне поставил на пол возле дивана. Напитка в ней оказалось на донышке. Запрокинув голову, Борис вылил остатки жидкости в рот. Теплая пепси не утолила жажды, а только вызвала легкую тошноту.

Между тем баталия за стеной продолжалась. Раздался топот, глухой удар и снова замысловатая игра слов, когда-то считавшихся непечатными. Отличный аккомпанемент для утренней побудки, особенно если накануне лег в четыре часа. Вот так русский писатель получает зарядку бодрости на весь день. Борис понял, что поспать сегодня больше не удастся.

Скандалы случались нечасто – только когда Ивану удавалось разжиться бутылкой. В другое время соседи вели себя тихо и не докучали. Более того, время от времени Люба подкармливала Бориса: то нальет тарелку борща, то угостит горячими пирожками из духовки.

Лет пять назад Люба с Иваном приехали на подработки из Чувашии, устроились дворниками и незаметно осели в Москве. Ширококостная грудастая Люба была воплощением идеала соцреализма. Крепкая и работящая, она тянула на себе три участка и вдобавок мыла полы в ближайшем универсаме. Рядом с ней Иван выглядел пигмеем. Жилистый и сутулый, он был чуть ли не на полголовы ниже своей крупногабаритной супруги. В отличие от жены говорил тихо и мало, стараясь не привлекать к себе внимания. Иван был мастером на все руки и мог бы найти более подходящую работу, нежели уборка мусора, если бы не безграничная любовь к зеленому змию. Зная о слабости мужа, Люба держала его на коротком поводке и без надобности из поля зрения не выпускала.

И все же случалось, Иван изыскивал возможность отдать должное своей страсти и срывался с привязи. В такие дни Люба преображалась. Из рассудительной, домовитой бабы она превращалась в беспощадную фурию, колотила мужа всем, что под руку попадет, и во время баталий обнаруживала такую глубину знаний лексики родного языка, что литераторам и не снилась. Иван каялся и на какое-то время становился трезвенником, а потом история неизменно повторялась.

Борис поднялся с дивана и несколько раз двинул кулаком в стену. Наступило затишье, а потом послышался громогласный окрик Любы:

– Ты куда это, паразит? Ишь, угрем выскользнул. А ну подь сюда, упырь…

Красочный эпитет, который последовал дальше, был в своем роде неологизмом. Борис в восхищении цокнул языком. До чего же велик и могуч русский язык! Черпая лексическое богатство из перепалок соседей, он мог бы шутя написать смачный роман, но сейчас этим уже никого не удивишь. Сорокин и Алешковский сняли с народного языка все пенки, и теперь ненормативную лексику вставляет в тексты всякий, кому не лень.

Борис натянул звездно-полосатые шорты, которые Инга привезла ему из Штатов, и вышел в общий коридор. Возле запертого санузла стояла на страже Люба со сковородой. Вид у нее был воинственный, как у ратника перед битвой на Чудском озере: крушить и топить.

– Люб, мне бы умыться, – сказал Борис.

– Так я ж рази против? Это вон окопался, жук навозный. – Люба стукнула кулаком в дверь. – Слышал, ирод? А ну выходь! Чтоб тебе изо всех дыр повылезало, обносок.

В ванной стояла абсолютная тишина. Люба снова забарабанила в дверь кулаком.

– Выходь, кому говорю! Вурдалак помойный. Сколько ты моей кровушки попил! Пришибу гада!

Борис понял, что при таком раскладе Иван вряд ли сдаст оборону. Пока жена не уйдет на работу, он из ванной носа не высунет. Без душа Борис мог бы обойтись, но поскольку санузел был совмещенным, требовалось принять срочные меры.

– Иван, освободи туалет, – попросил Борис.

– Пущай она уйдет, – донеслось из-за двери.

– Ща, уйду я тебе. Разбежалася, – воинственно подбоченилась Люба.

– Борь, зашибет ведь, – пожаловался Иван.

– Люб, может, пощадишь? Можно прожить без многого, но без уборной… – Борис развел руками. – Разберитесь уж как-нибудь.

Люба вдруг сникла. На глазах у нее выступили слезы.

– Так ведь как с ним, гадом, разберешься? Уже и зашивали. Терпел какое-то время, а потом опять за бутылку. И зашивка его не берет. Чтоб ты окочурился, паразит! – сердито выкрикнула Люба, напоследок саданув кулаком по двери, и уже без прежней злости скомандовала: – Выходь. Не хватало соседям из-за тебя, засранца, неудобства терпеть.

– Драться не будешь? – с опаской спросил Иван.

– Выходь уж, обмылок.

Иван осторожно приоткрыл дверь и выглянул в щель. Видя, что супружница сменила гнев на милость, он рискнул выйти. На лице его было написано величайшее смирение. Втянув голову в плечи, он с видом вселенской покорности потрусил в свою комнату.

Стоя под душем, Борис думал, что хорошо бы иметь отдельную квартиру, как у Алика. Вот у кого жизнь распланирована на годы вперед. Алик всегда знал, чего хочет и, как бизон, напролом двигался к цели. Уже сейчас у него есть бизнес, пусть маленький, но свой и стабильный. И нашел ведь людей, которые на него пашут: одна девчонка бухгалтерию ведет, другая за прилавком торгует – все как положено. Сам себе хозяин. Это не то что рыскать в поисках заказа и кропать статьи, которые в лучшем случае пробегут глазами, а в худшем просто пролистают. Хорошо еще, если имя автора укажут, а то и вовсе печатают анонимно.

Рассуждения неминуемо привели Бориса к неутешительной мысли, что к завтрашнему дню он должен сдать рекламник про путешествие на Сейшельские острова, а у него еще конь не валялся. И без того поганое настроение упало ниже некуда. Работенка была несложная и выеденного яйца не стоила, но он уже неделю не мог заставить себя за нее сесть. Почему творческий человек должен работать под заказ? В нынешнем мире, где правит бал мамона, не осталось места вдохновению. Вот послать бы всех этих редакторов с их гламурными журнальчиками куда подальше и сесть за роман.

Борис открыл холодильник и тотчас понял, что идею о книге века придется отложить до лучших времен. Из провизии у него осталось полбатона хлеба, купленного еще позавчера, и сиротливый кусок сыра, скукожившийся, то ли от одиночества, то ли со стыда за пустоту полок. Борис выскреб из банки остатки кофе и поставил турку на плиту.

Соседи утихомирились. В квартире воцарился покой. Люба ушла наводить порядок во дворах столицы, а Иван завалился отсыпаться. Самое время сесть за письменный стол. Правда, Борис предпочитал работать по ночам, но откладывать дальше было некуда. Лучше уж отвязаться с утра, чтобы ненавистная статья не висела на нем целый день.

Борис поставил дымящуюся чашку кофе на стол и включил компьютер. В правом нижнем углу экрана мелькал конвертик: «В вашей почте 12 непрочитанных писем». Искушение посмотреть, нет ли там чего интересного, было велико, но накануне Борис дал себе обещание не заходить в почту, пока не сделает хоть что-то по работе. Любопытство вступило в противоборство с чувством долга. Чтобы укрепить себя в добрых намерениях, Борис вслух произнес:

– Спам, спам, спам. На девяносто процентов.

«А вдруг в десяти процентах окажется что-то стоящее?» – гаденько провоцировал внутренний голос.

Несколько мгновений Борис боролся с желанием заглянуть в почту, а потом набрал в Яндексе: «Сейшельские острова фото».

Перед глазами замелькали слайды. Наверное, так выглядит рай. Пронзительно бирюзовое море. Пляжи с белоснежным песком. Манящие шезлонги под опахалами пальм. Живописные бунгало, обставленные внутри с учетом вкусов самых придирчивых клиентов. Это был мир за пределами мечтаний, но ведь кто-то действительно там отдыхает, ест омаров и устриц, пьет экзотические коктейли. Для кого-то Сейшелы – место очередного отпуска. А для кого-то – десять тысяч знаков с пробелами.

Вдохновение резко упало, как столбик термометра, засунутого в морозилку. При нынешних гонорарах Борису не светило пожить на Сейшелах даже в клоповнике.

Он покинул Яндекс и зашел в почту. Слева от «Входящих» возник зомби в боксерских перчатках с предложением «Сразись». Борис кликнул по нему курсором, и пошла молотиловка. Поначалу монстру удалось пойти в нападение, но это только раззадорило Бориса. На зомби посыпались быстрые и расчетливые удары. Борис мутузил противника, как будто хотел отыграться на нем за безденежье, отсутствие перспектив и серый быт. Наконец зомби рухнул. Один – ноль, с удовлетворением констатировал победитель.

Настроение несколько улучшилось. Хвала тем, кто придумал тупые игры. Подубасишь чудиков, оттянешься, и жить становится легче.

Борис пробежался по списку новых писем, по ходу дела удаляя спам.

Пара сообщений из Facebook. Ваши фото оценили… Delete.

Какой-то чувак выложил прикольное видео. Похихикав, Борис отослал ссылку Алику и Гришане.

Действия ваших друзей в «Моем Мире». Извечная чепуха: кто-то приобрел новых друзей, кто-то добавил пару своих фоток. Delete.

«Предложение дружбы». Имя ему ничего не говорило. Заинтригованный, он нажал на незнакомую аватарку Очередная ночная бабочка мечтает хорошо провести время. Delete.

Buruki. Выгодные предложения на авиаперелеты. Инга подписалась на эту рассылку с его адреса. А на кой ему это? Как будто он может даже со скидкой выложить шестьсот девяносто пять евро за полет до Сейшел. Опять эти Сейшелы! Delete.

А это что за шняга? «Поздравляем, вы стали победителем лотереи. Ваш выигрыш составил один миллион долларов. Пожалуйста, пришлите номер банковского счета или счета в системе веб-мани, на который будут переведены деньги».

«Очередной розыгрыш для идиотов», – подумал Борис и уже хотел нажать Delete, но на мгновение задержался. Интернет кишел посланиями коронованных особ в изгнании и наследников миллиардеров, которые сулили большой куш тем, кто поможет им получить причитающееся наследство. Все они просили сделать лишь незначительный вклад. Если находился достаточно доверчивый и жадный лопух, чтобы пойматься на эту удочку, мошенники исчезали, а лох получал за свои деньги неплохой жизненный урок. В этом письме была задействована какая-то новая схема. Никакого взноса не требовалось. На первый взгляд, деньги давались просто так, за здорово живешь.

Борис попытался догадаться, в чем кроется суть аферы, но скоро сдался. Однако любопытство подтолкнуло его включиться в игру. Кто знает, может быть, это пригодится ему для нового романа. В любом случае, он ничего не терял. Номер его виртуального счета – информация не секретная. Если бы даже какой-то чудак собрался его крэкнуть, то облысел бы от разочарования. Обычно на счете лежало десять рублей – минимальная сумма, чтобы его не закрывать. Все поступления изымались немедленно.

Борис отослал номер счета, а заодно проверил его состояние на сегодняшний день. Интернет-журнал прислал полторы тысячи рублей за последнюю статью.

– Йес! Жизнь продолжается! – воскликнул Борис.

Больше непрочитанных писем не осталось. Пора было браться за работу. Борис создал новый файл.

«Сейшельские острова – рай на земле!» – напечатал он и уставился на экран. Вместо ненавистной статьи в голову лезли мысли о том, какой мишурой ему приходится заниматься. Думал ли он, поступая в Литинститут, что по окончании вуза будет кропать грошовые статейки! На творческих семинарах они все ощущали себя потенциальными гениями, признанными расшевелить и двинуть вперед русскую литературу. А в результате разбрелись кто куда: в газеты, в Интернет-журналы – благо их расплодилось, что грибов.

Только у Машки Разиной вышла пара детективов, но ей не приходится вкалывать за копейки. У нее муж добытчик, она может погрузиться в творчество и делать себе имя. Еще повезло Пашке Бойко – пролез на телевидение писать сценарии сериалов. Работенка не пыльная и платят прилично. Но он всегда был пронырой, под стать фамилии. Кирилл Шапошников устроился дворником в альма-матер, так сказать, поближе к литературе. Впрочем, не такая плохая мысль: найти местечко дворника или ночного сторожа. Деньги те же, что и за работу фрилансером, зато регулярно и не высасывает все соки. После журнальной писанины вообще за стол садиться не хочется. Однако надо.

Организм требовал новой дозы кофеина. Борис взял грязную чашку и отправился на кухню, но вспомнил, что кофе закончился. Он заглянул в пустую банку и на всякий случай потряс ею, но по сусекам ничего не наскреблось. Борис со вздохом отправил банку в мусорное ведро. Вот так всегда: стоит вознамериться с утра посвятить себя работе, как обязательно что-нибудь помешает.

В кармане джинсов должна лежать пятисотенная, которую он накануне стрельнул у Алика. Значит, сначала в магазин за кофе, а потом в банк, обналичить виртуальные деньги.

Борис стал рыскать по комнате в поисках штанов, но те куда-то запропастились. К приезду Инги надо бы прибраться: она сдвинута на порядке. Однако не такой уж у него бедлам, чтобы потерять джинсы. Это ведь не иголка в стоге сена. Накануне перед сном он принимал душ. Может, джинсы там?

Пропажа нашлась на крючке в ванной, однако карманы были пустыми, как деньрожденный горшок Вини-Пуха. Деньги исчезли, если не считать потертой пятикопеечной монеты старого образца, которая застряла в складках подкладки. На краешке ванной рядом с шампунем лежал его кошелек. Борис точно помнил, что не вытаскивал его. К тому же зачем было оставлять бумажник в ванной. И тут его осенило, где сосед мог разжиться бутылкой.

– Вот сволочь! – в ярости воскликнул Борис.

Знать бы на какие шиши гулял этот забулдыга, он бы его самолично прибил, а не защищал перед Любаней. Борис без церемоний ворвался в комнату соседей и растолкал спящего Ивана. Тот ошалело смотрел мутными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Это ты взял у меня деньги?

Борис грубо тряхнул соседа за грудки.

На лице Ивана отразилось полное непонимание и отрешенность от бренного мира. Он промямлил что-то нечленораздельное и снова закрыл глаза.

Разумнее всего было бы отложить выяснение отношений до тех пор, пока сосед не придет в себя, но Борис закусил удила. Он схватил с подоконника бутылку воды для полива цветов и щедро плеснул из нее на спящего. На этот раз Иван всхлипнул и пробудился.

– Где мои деньги? – спросил разъяренный Борис.

– Какие деньги? – невинно поинтересовался Иван.

– Пять сотен. Ты зачем взял кошелек?

Во взгляде соседа читалась тяжелая работа мысли. Наконец до него дошла суть вопроса, и он пролепетал:

– Я не брал.

– Врешь! – отрезал Борис.

– Чесслово! Он на полу лежал.

– Даже если на полу. Какого хрена ты достал оттуда деньги?

– Я отдам. Ты ж знаешь, я всегда отдаю, – миролюбиво улыбнулся Иван.

– Любаша твоя отдает, а не ты, – язвительно процедил Борис.

Он швырнул Ивана на кровать, развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты. Разговаривать с пьянчугой, пока тот не проспится, было бесполезно. К тому времени, как Борис покинул комнату, сосед уже крепко спал.

Глава 5

В банке было полно народу. Борис недовольно поморщился. Откуда столько бездельников? Будний день, и время еще не обеденное. Такое ощущение, что страна не работает.

Автомат выплюнул квиток с номерком. Борис сверился с табло. Еще ждать и ждать. Все стулья заняты. Некуда приткнуться. Хорошо еще, что кондиционер работает. Надо отдать должное банковским сотрудникам, они себя уважают. На улице жара, а тут микроклимат. И то сказать, походи-ка в такое пекло в удавке. Все в галстуках, как на приеме.

На мгновение Борис почувствовал себя неуютно. Его звездно-полосатые штаны и голые ноги в шлепанцах смотрелись здесь неуместно. «Надо было натянуть джинсы», – мелькнуло в голове и тотчас уступило место более трезвой мысли: к чему париться по пустякам? И так сойдет. Свои полторы тысячи он мог и в трусах забрать. Скорей бы уж. Голова раскалывалась. Нужно было срочно глотнуть кофе.

На табло замелькало: «В 31». Борис подскочил к стойке.

– Мне деньги обналичить, – сказал он и привычно сунул операционистке паспорт.

Процедура была отлажена до автоматизма, но сегодня в программе почему-то произошел сбой. Девушка сверилась по компьютеру и посмотрела на Бориса как-то странно.

– Сколько? – спросила она.

– Все, – выпалил Борис и добавил: – В смысле, десять рублей оставьте на счете.

Девушка издала нервный смешок.

– Боюсь, это невозможно.

– Почему? – искренне изумился Борис.

– Подождите, пожалуйста, минутку, – попросила девушка, встала и удалилась за дверь.

В ожидании Борис нервно постукивал пальцами по стойке. Чего проще, отдать человеку причитающиеся ему полторы тысячи? Может, в журнале что-то напутали? А что если ему сейчас деньги не выдадут? И еще Иван спер пять сотен. Вот непруха. Как же быть? Где достать кофе?

На крайний случай можно было стрельнуть у родителей, хотя он не любил к ним обращаться. Они, конечно, не откажут, но у него своя гордость. Взрослый мужик должен сам себя обеспечивать. Мать заведет вечную песню, что ему надо устроиться на нормальную работу. А где ее взять, нормальную? Просиживать штаны с девяти до шести? Шиза! И это считается нормой. Пусть лучше предки думают, что он в шоколаде.

Однако девушка задерживалась. Раздражение Бориса нарастало.

Наконец операционистка вернулась, но не одна. С ней явился дядечка при галстуке и пивном животике.

– В чем дело? – спросил Борис, не пряча своего недовольства.

– Простите, я правильно понял, вы хотите снять всю сумму, которая вам сегодня поступила? – спросил дядечка, излучая услужливость и доброжелательность.

– Да. А что, нельзя? – вскинулся Борис.

В душе зрела злость. Что эти банковские стручки себе воображают? Думают, если он в шортах, так его можно унижать?

Между тем служащий был сама невозмутимость.

– Вы не могли бы немного подождать? Нам нужно кое-что проверить, – попросил он.

– Я и так уже полчаса жду. У меня голова раскалывается! – возмутился Борис.

– Простите за неудобство. Будьте любезны, пройдите в мой кабинет. Я попрошу, чтобы вам принесли таблетку аспирина, – предложил служащий.

– Лучше бы чашку кофе, – язвительно сказал Борис.

– Черный или со сливками? – уточнил служащий банка, провожая Бориса в кабинет.

Начинающий писатель опешил от такой предупредительности. Что это? Сон? Или он спятил? Прежде банкиры не поили его кофе. Но уж если пошла такая масть, то почему бы не выпить на дармовщинку.

– Эспрессо, – сказал он и добавил: – Двойной.

– Мила, разберитесь, – бросил толстячок секретарше и с улыбкой повернулся к посетителю: – Сейчас вам все принесут. Если позволите, я ненадолго вас оставлю.

Борис опустился в кресло возле журнального столика. В мыслях была чехарда. С чего это вдруг в банке так расщедрились? Кофе, да еще на выбор. Что случилось? Не нравилась ему эта чиновничья вежливость. Наверняка со счетом какие-то проблемы. Но какие? Он уже тысячу лет сотрудничает с этим Интернет-журналом, всегда все было четко. Прислали деньги в виртуальный кошелек – обналичил. Никаких заморочек. Собственно говоря, если у них какие-то проблемы, то он-то тут при чем? Он вообще не в курсе.

Кожаное кресло уютно обнимало тело. Несмотря на кондиционер, зад взмок. Борис представил себя со стороны. Чувак в майке и бермудах, похожих на семейные трусы по колено, в данном антураже выглядел карикатурно. Он невольно улыбнулся, успокоился и решил получать удовольствие от жизни.

Напротив него на стене висела картина «Московский Кремль» из кристаллов Сваровски. Вещь абсолютно бесполезная. Такую только в офисе вешать, чтоб всяк приходящий сюда видел, что хозяин кабинета может кучу бабок спустить в мусоропровод.

Миловидная девушка внесла поднос с кофе, печеньем и шоколадками с логотипом банка. Борису все больше нравилось нынешнее приключение.

Кофе был сварен на славу: крепкий и в меру сладкий. Сделав несколько жадных глотков и утолив наркотическую тягу к бодрящему напитку, Борис отдал дань печенью. Пока никто не видел, он сунул в задний карман штанов пару шоколадок. К тому времени как пришел управляющий, жизнь стала казаться Борису прекрасной и удивительной.

Улыбка банкира прямо-таки источала мед.

– Прошу прощения за ожидание.

– Все в порядке? – нагловато спросил Борис.

– В общем да. Но почему вы хотите закрыть счет? Может, вас не устраивает процент? Мы могли бы пересмотреть условия.

– Почему вы решили, что я закрываю счет? Я оставляю десять рублей, – сказал Борис, недоумевая: неужели банк так держится за каждого клиента?

– Вы шутник, – улыбнулся управляющий так кисло, как будто положил в рот лимонную дольку.

– Вы мне прямо скажите: в чем дело? Я получу свои деньги? – снова забеспокоился Борис.

– К сожалению, мы не можем выплатить вам всю сумму сразу.

– Что, банк до такой степени обнищал? – возмутился Борис.

– Мы не держим столько наличности, – холод в голосе управляющего был сильнее, чем от кондиционера.

– Да что вы говорите! Я был о вашем учреждении лучшего мнения, – ехидно заметил Борис.

– Ни один банк не выдаст вам наличными шестьдесят пять миллионов рублей без предварительного заказа.

– Сколько?! Это ж миллион баксов!

Несмотря на то, что работал кондиционер, Борис взмок. Спина и зад приклеились к кожаному креслу. Это какая-то ошибка. А может, снять, сколько могут дать, а потом пусть разбираются? Нет, за такими деньгами наверняка стоят люди, которые его из-под земли выкопают и голову открутят.

Вдруг на ум пришло письмо из утренней почты: «Вы выиграли миллион долларов…» Но ведь это бред! Чушь собачья! Человек не может просто так выиграть миллион! И тем не менее, шестьдесят пять «лимонов» лежат в банке. Борис издал нервный смешок. Он попытался привести мысли в порядок. С этим нужно было что-то делать. Во всяком случае, забирать такие деньги он не собирался, даже если б дали. Не в полиэтиленовом же пакете их нести.

– Я оставлю… – голос у Бориса осип, так что ему пришлось прокашляться и начать снова: – Я оставлю вклад в вашем банке, и давайте пересмотрим условия договора.

– Прекрасно, – кивнул управляющий, и теплота снова вернулась в его голос. – Мы можем предложить вам…

Впервые в жизни Борис обсуждал финансовые дела не на уровне «дай сотню до получки». Он старался держаться с банкиром на равных, хотя в трусах это было сделать непросто. Прежде чем подписывать договор хорошо бы посоветоваться с Ингой или Аликом. Они больше соображают в денежных вопросах.

– Подготовьте «рыбу» договора. На досуге я с ней ознакомлюсь, а сейчас я возьму десять, нет, двадцать тысяч рублей. Надеюсь, такая сумма у вас найдется? – с чувством собственного достоинства спросил Борис.

– Удачная шутка, – подобострастно улыбнулся управляющий.

– И еще чашку кофе, – попросил новоиспеченный богатей, окончательно войдя в роль миллионера.

На улице вся напыщенность и спесь с Бориса слетели, точно осенняя листва с деревьев. Он уже не мог сдерживать бурлящих в нем эмоций и шел, приплясывая, точно двоечник, впервые получивший пятерку. Он не обращал внимания на удивленные взгляды прохожих. Сегодня он мог себе это позволить. Он мог позволить себе все!

Бориса подмывало позвонить Инге и друзьям, но он сдержался. Лучше посмаковать новость и привыкнуть к ней. Он миллионер!!! Инга обалдеет.

Деньги жгли карман. Борис отправился в супермаркет. Прежде все его покупки умещались в корзинке, но сегодня он взял тележку. По такому случаю стоило устроить настоящий пир.

Кофе «Карт нуар». Впрочем, на кофе он никогда не экономил.

Красная рыба. Икра.

В колбасном отделе разбегались глаза. Борис выбрал несколько лоточков с нарезкой.

Банки с маслинами и оливками, помидоры в собственном соку…

Тележка быстро наполнялась. Борис ощущал могущество оттого что может позволить себе все и не смотрит на ценники. В хлебобулочном отделе он по привычке взял нарезной батон, но потом заменил его свежевыпеченной итальянской чиабаттой.

Ряды красивых бутылок напоминали, что событие нужно отметить, не скупясь. Борис долго бродил между полок с дорогим алкоголем. Теоретически он мог купить спиртное за любую цену, но жаба душила. Не так легко перековать себя из нищего в миллионера. Долго примеряясь к самому дорогому французскому коньяку, он все же выбрал коньяк из той же Франции, но подешевле. Нужно было еще привыкнуть к тому, что он теперь богат.

Новоявленный миллионер решил вечером пригласить друзей в клуб, чтобы по-человечески отметить свалившееся на него состояние. Жалко, Инга еще не вернулась.

Расплатившись за покупки, Борис понял, что погорячился. Две тяжеленные сумки предстояло тащить по пеклу до дома. Всякий успешный человек такой груз возит на машине, но брать такси, когда твой дом находится в трехстах метрах от магазина – это чересчур даже для миллионера.

Обливаясь потом, Борис доставил провизию домой и, не разбирая сумки, бросился в душ. Прохладные струи привели его в чувство.

Он рассовал еду по полкам в холодильнике, по ходу дела прикладываясь то к ветчине, то к сыру. Кухонный агрегат сыто заурчал. Он сроду не видел такого изобилия.

Заварив еще одну чашку кофе, новоявленный богач вернулся в комнату и включил компьютер. Внезапно он понял, что ему больше не надо строчить статьи под заказ – он теперь свободен. Зайдя в «Мои документы», он нашел файл под названием «Сейшелы» и кликнул «delete». «Вы действительно хотите удалить этот файл?» – услужливо поинтересовалась программа.

– Да! – выпалил Борис и снова кликнул мышкой.

Жизнь обретала смысл.

Он набрал номер телефона Алика.

– Трудишься?

– Нам, приземленным, приходится крутиться, не то, что вам, писателям. А у тебя что? По делу или как?

– Есть предложение сегодня встретиться.

– Так мы же вчера встречались, – напомнил Алик.

– Хочу тебе долг отдать.

– Ну, без этих денег я как-нибудь проживу.

– А как насчет того, чтобы завалиться в ресторацию?

– В «Макдоналдс», что ли?

– Обижаешь. А может, лучше в клуб? Куда хочешь, в «Сохо» или в «Пачу»?

– Борька, ты на солнце не перегрелся?

– «Приятель строгий, ты не прав. Несправедливы толки злые…»^[2] Нет, я серьезно. Приглашаю.

– В лотерею, что ли, выиграл? – в голосе Алика звучала насмешка.

– Не поверишь, – выпалил Борис. – Миллион баксов, прикинь?

У Алика пересохло во рту. Выигрыш Бориса был из разряда чудес. Но ведь все, что происходило сегодня с ним самим тоже из числа невероятного. Совпадение или?..

– Не может быть, – проговорил Алик.

– Еще как может! Я сам обалдел, когда мне в банке сказали.

– А что ты получил вчера от той девчушки?

Борис вспомнил о пятикопеечной монете и о мифическом богатстве, которое ему посулила девочка с ангельским личиком.

– Иди ты! Не может быть, – только и смог пролепетать он.

– Может. Еще как может, – заверил его Алик.

Слов не было. Помолчали.

– Слышь, а ты же царь, – вспомнил Борис. – Только не говори, что тебе предложили пост президента.