bannerbannerbanner
Творцы

Талани Кросс
Творцы

Полная версия

Глава 5. Неугасимый огонь

Яна начало напрягать то, что его, шутя, перетаскивали то на выставку, то обратно. Интересно, у творцов со всеми такие «салки» работают, или просто ему не повезло? Спросить Милу напрямую, что за дела, не позволяла совесть. Или жалость к этой хрупкой нервничающей девушке, расстроенной из-за сорванной выставки, к которой она долго готовилась. Поняв, что Ян никуда не побежит сломя голову, Мила отсела от него на диванчик и принялась теребить браслеты на запястье, бездумно глядя в стену. Да, в ту самую стену, на которой еще недавно висела доска с жертвами маньяка. Ян прекрасно понимал, что опасность на выставке совсем другого рода, но не представлял, какого именно. Неизвестность бесила. Больше всего на свете он не любил неизвестность, ожидание и собственное бессилие. И вот сегодня словил комбо.

Кажется, что-то такое уже было, когда он в последний раз получил от отца по лицу и упал, ударившись головой о косяк. В тот день ему показалось, что отец замахнулся на Лану, и просто не мог не вмешаться. И не пожалел о своем поступке, даже когда расплывающийся от боли и слез мир показал ему, как на голову насмерть перепуганной сестренки ложится тяжелая мужская рука и гладит по волосам. Даже когда услышал, как отец просит у Ланы прощения.

О том, что отец умер, Яну сообщили только после выписки из больницы, где он целый месяц пролежал с сотрясением мозга. Ходили слухи, что Виктора Смирнова убили на глазах у дочери, но Лана ничего не помнила. Не удивительно – такой шок для семилетнего ребенка. И хотя Ян помнил, что сестра была единственной, кого отец не трогал, он не испытывал к ней ненависти и ни капли не жалел, что в тот день попытался ее защитить. Он и сейчас предпочел бы выйти против непонятного «опасно», вместо того, чтобы мерить шагами чужой кабинет. Кабинет, когда-то принадлежавший его отцу.

Хлопнула дверь, и едва не сбив Яна с ног, в комнату ворвался Сеня, успевший переодеться в черное. Правда, в его случае это были всего лишь джинсы и футболка с символикой группы «DrugMetal». Неплохая группа, кстати. Их, кажется, Лана слушает. От воспоминаний о сестре чувство собственной беспомощности накатило с новой силой, и Ян так сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели.

– Не укусит, – вздохнула Мила, отвечая на немой вопрос Сени.

– Точно? А то я даже не знаю кто страшнее – Ян или векш, который сегодня запустил в меня копьем. Ну, знаешь, эти их… с дымящимся хвостом… энергетические такие… а! Джахар бхаала!

Но никто не оценил способность Сени разбираться в неведомом оружии. Ян понятия не имел, что за векши такие, и в какой компьютерной игре водятся. Мила и вовсе после его реплики спрятала лицо в ладонях и затихла. Плачет? Ян уже собирался проверить и в случае чего утешить, но Сеня оказался быстрее. Присел рядом с девушкой на корточки и, убрав одну из ее рук, заглянул в глаза.

– За картины переживаешь?

– Да в бездну ваши картины! – обозлилась Мила.

Нет, она не плакала, но Ян почему-то не был этому рад.

– Ну, примерно туда они и попали, – обрадовал чей-то голос за их спинами.

Все трое одновременно обернулись на высокого бородатого мужчину, покрытого толстым слоем пепла. Несмотря на столь плачевный вид, его карие глаза смеялись. Убедившись, что его как следует рассмотрели, он стряхнул с груди часть пепла и на грязно-черной футболке нарисовал огненный символ. Тот вспыхнул, разошелся по телу, возвращая одежде, коже и рыжим волосам чистоту. После чего мужчина перевел взгляд на Милу и трагично объявил:

– Прости, крошка, я бы спас твои картины, но, когда начала падать крыша, твой благоверный спалил все к чер… то есть, во славу бога нашего Огня. Такие дела.

Мила протяжно вздохнула, почти всхлипнула и вновь обхватила голову руками. По ее реакции Ян понял: все сказанное новоприбывшим – правда. Он замер, пытаясь выбрать что делать: выпытывать у бородача подробности или успокаивать Милу. Выручил Сеня, который как бы невзначай спросил:

– То есть Дэн шарахнул по падающей крыше «Стеной Огня», после которой, как известно, даже пепла не остается, но ты, как та свинья, все равно грязь нашел?

Рыжий и бровью не повел, сделав вид, что отряхивает футболку от несуществующих пылинок, а заодно хвастался прокачанной бицухой.

– Арсений-Арсений, ты без году неделя как прошел обучение и станешь утверждать, что видел «Стену» в принципе? Не то, чтобы в исполнении Дэна.

«А вот и не подеретесь» – устало подумал Ян.

– Дэн в «Крещатике» номер спалил, когда Сеня в череду вероятностей провалился, – пояснила Мила, не поднимая головы. – Ванька, а почему крыша упала?

Тот, найдя благодарную слушательницу, прошел к дивану и, усевшись рядом с Милой, закинул ногу на ногу, всем своим видом показывая, что сейчас будет вещать. Не дали – только Иван открыл рот, как в кабинете на том же самом месте, где недавно стоял он, появился Дэн в охапку с беснующимся существом. По бледной коже существа струились красные трещины, напоминающие вулканические разломы, по дну которых струилась пылающая огнем кровь. На лысой голове вкупе с закатившимися глазами, смотревшими на мир мутно-алыми бельмами, разломы смотрелись особенно жутко, но в тоже время естественно. А простенькие шорты, бывшие когда-то белыми, и футболка в копоти, крови и разводах наоборот казались лишними. Особенно принт на последней в виде контура мужской головы с приставленными к виску пальцами, изображавшими пистолет.

«Все в твоей голове, Нео, – прочитал Ян. – Ты и есть Матрица».

Сердце ухнуло вниз, разбившись вдребезги. Ян шагнул к новоприбывшим, но его перехватил Сеня, хлопнув ладонью по плечу. Делать новый шаг тело отказалось, только губы прошептали на выдохе:

– Лана…

Для того, кто захватил тело его сестры, шепот показался призывным криком. Лана мгновенно вырвалась из цепких объятий Дэна, вскинула руку. С ее пальцев сорвалось густое ржавое пламя, похожее на магму. Пламя летело прямиком к Яну, который не мог и пальцем пошевелить, а судя по предостерегающему крику Милы, после столкновения шевелить уже будет нечем. Перед глазами мелькнула черная вспышка, Яна толкнули к дивану, а на его месте тут же материализовался Дэн, левой рукой поймал магму и стряхнул на пол уже пепел. От следующего удара он закрылся крыльями, а потом кинул в Лану светящуюся золотую ловушку и сам бросился следом. Яну ничего не оставалось, кроме как смотреть, как парень выше и сильнее его сестры никак не может ее утихомирить, несмотря на обилие золотых рун. Огонь из разломов на коже Ланы всякий раз сжигал их, норовя поджечь и кабинет тоже.

Впрочем, в итоге у Дэна получилось уложить Лану на пол в центр большой светящейся руны. Ян снова дернулся к сестре, но его снова оттолкнули. В этот раз Мила. Она подскочила к голове Ланы, принялась чертить на висках синие закорючки и обводить их в круги. Лана затихла, разломы на ее теле стали блекнуть, глаза медленно закрываться. Но Дэн неожиданно оттолкнул Милу, бросив что-то резкое, чего Ян не расслышал.

– Убиваю? – непонимающе переспросила Мила. – Я только…

– Дэн, не городи ерунду! – поддакнул Ванька, кинув на пол рядом с Ланой с десяток рулонов черной ленты, покрытой разнокалиберными рыжими рунами. – У Милы магия на убийство вообще не заточена!

И опровергая его слова, тело Ланы выгнулось, разломы раскрылись еще шире, из приоткрытого рта повалил черный пар. И снова Дэн среагировал быстрее остальных: одну руку просунул Лане под голову, второй задрал ей футболку и положил ладонь на живот. Кабинет заполнило золотистое марево, в котором то тут, то там мерцали крылья бабочек.

«Мы ему мешаем, – осознал вдруг Ян. – Мы все ему только мешаем».

Но тому, что захватило тело Ланы, в первую очередь мешал Дэн. И как только жизни этого существа перестала грозить опасность, оно вновь начало бесноваться. Правая рука попыталась убрать руку Дэна с затылка, левая впилась ногтями ему же в щеку, прочертив по ней четыре глубоких борозды. Дэн выругался и попытался перехватить замахнувшуюся для нового удара руку, но одновременно с этим, стирая остатки руны на полу, с громким шипением вспыхнул огонь.

Воздух стал обжигающе жарким. На стенах проплешинами начала лопаться краска. Совсем рядом треснуло стекло. Загорелась папка с бумагами на столе в углу, за ней и сам стол начал дымиться.

– Прямо как на выставке, – пробормотал Сеня и посмотрел на Ваньку.

Тот задумчиво кивнул и поправил:

– Только без огня. Зря Дэн девчонку сюда притащил – по коже и так сразу было видно, что она выгоревшая. Такие все равно долго не живут.

И Яну вдруг захотелось его ударить. Совсем как в детстве, когда он, не задумываясь, вступал в драку с любым, посмевшим сказать недоброе слово или бросить косой взгляд в сторону его сестры. Потому что тогда если и было ради чего жить, так это Лана. Потому что не было ничего больше, не отравленного ядом отца, не пропитанного горькими слезами матери. Потому что больше вообще ничего не было. Вот только драка сейчас – пустая трата времени. Сначала сестра, а волосы на бороде рыжему можно и потом подергать.

Не совсем понимая, что он делает, Ян шагнул к объятой пламенем парочке и, схватив сестру за руку, потянул на себя. В лицо пахнуло жаром, собственную руку обожгло, но Ян не только не отпустил Лану, но и потянулся за второй ее рукой.

– Ты идиот? – спросил Дэн, тем не менее, воспользовавшись его помощью и принявшись чертить на полу новую золотую руну.

– Еще какой, – сквозь зубы прорычал Ян и попытался усмехнуться.

Дэн чертил руны быстро, не только основную на полу, но еще несколько в воздухе и одну на животе Ланы. Дышать стало немного легче, а руки, удерживающие сестру, почти не жгло. Одновременно с Дэном, свои руны в воздухе принялась чертить Мила, и пожар вскоре потух. И несмотря на то что Лана еще пыталась сопротивляться, Дэн сумел обмотать черной лентой ее левую руку. А когда закончил с правой – сестра почти пришла в норму, если не считать сгоревших дотла волос, бровей и ресниц. Ничего, еще отрастут.

 

– Ян, отпускай, – приказал Дэн, принявшись обматывать Лане ногу. – Мила, вылечи парня, пока действие «Золотого тумана» не закончилось, и он не взвыл от боли.

Ян с удивлением посмотрел на свои руки – они были покрыты жуткими волдырями, а местами и вовсе опалены до мяса. Но сил, чтобы бояться, не осталось, удивляться тоже, поэтому, когда рядом присела Мила, он просто протянул к ней ладони. Мила, закусив губу, мотнула головой, словно мысленно приказала себе собраться.

– Сенечка, – позвала она слишком ласково, чтобы это не показалось подозрительным, – если холодильник не сгорел, достань «суповой набор» и аптечку с мазями. Если сгорел, то можно все тоже самое у Ольги на пятом уровне взять. Она, вроде бы, тебя убивать больше не собиралась. А ты, – она повернулась к Яну, – спать, наверное, хочешь?

Ее прохладные пальцы легли на щеку и заскользили по ней, поглаживая. И Ян вдруг вспомнил, что и правда не спал больше суток, а потому кивнул. Глаза закрылись сами собой и больше не собирались открываться. Падая, он качнулся назад, но его заботливо подхватили, и голос, похожий на голос отца, недовольно спросил:

– И в чью светлую голову пришла идея заставить парня держать провалившуюся в череду вероятности выгоревшую?

Ответом было нестройное «он сам» от Сени с Ванькой, и одновременно с этим почти неслышное Дэна:

– Она вернула огонь, Макс. И синекожая сука вернулась за нею.

Глава 6. Демон Максвелла

Долина утопала в густом тумане, из-за которого на расстоянии вытянутой руки все терялось в серо-молочной дымке. Под босыми ногами Ланы хлюпало: то ли обильная роса, то ли недавно прошедший дождик, и она успела не один раз пожалеть о неудачном выборе обуви для выставки. Прилетевший в лицо ветер заставил вздрогнуть и поежиться от холода, но принес с собой звук гонга, а значит, впереди было еще что-то, помимо бесконечного тумана. Лана обхватила себя за плечи, потерла их, пытаясь согреться, потом решительным шагом направилась на звук.

Картинка сменилась неожиданно, словно механизм игры посчитал ее действия верными и прогрузил следующую сюжетную локацию. Поначалу показалось, что перед ней грот, но вскоре все прояснилось, и она увидела каменную кладку и стоящего в арке Будду. По бокам от статуи располагались вазы с лотосами, впереди – округлая подставка для свечей и благовоний. Принюхалась, но ничего не почувствовала, провела рукой над пламенем свечи – результат тот же. Получалось, что она одновременно существовала и нет, как призрак… Или это всего лишь сон? В пользу последнего говорила быстрая смена мест действия, где Лана никогда не бывала в реальности. И если сны – привет сознанию от бессознательного, то, может именно здесь ее ждет подсказка о том, как вернуть память?

Лана, решив не паниковать раньше времени, осмотрелась и обнаружила справа от арки кое-что интересное: на отполированном до блеска полу сидел пожилой монах и чинно выводил на бумаге иероглифы. Он делал небольшой росчерк кистью, отводил ее в сторону, любовался получившейся линией, проводил новую – и так по кругу. Движения были настолько плавными и грациозными, что старческие пятна на руках и лысой голове казались нарисованными. Но Лана откуда-то знала, что старику уже минуло больше сотни лет, и он давно хотел бы оставить этот мир, вернувшись в Колесо Сансары. Перед монахом сидел черноволосый подросток и хмурил брови, с каждым мазком кисти становясь все мрачнее и мрачнее.

– Это бред! – не выдержал мальчик и вскочил на ноги. – Бред, понимаете?! А учиться я как по-вашему должен?

– Учителя смогут навещать тебя здесь. Они будут творцами, чем не всякий ребенок может похвастаться.

Монах закончил выводить иероглиф, отложил лист в сторону и взялся за новый. Он был невозмутим и сосредоточен, в то время как подросток в ярости сжимал кулаки. Но стоило мальчику с шипящим «Тогда!» податься вперед, как рука с кистью дернулась, нарисовала в воздухе замысловатую руну и заключила ее в круг. Руна вспыхнула золотом, полетела вперед и, припечатав мальчика по лбу, пронесла пару метров назад, опрокинула на пол. Лана охнула и кинулась к упавшему, но бессмысленность своего поступка осознала, лишь когда встретилась с горящими яростным отчаяньем темно-карими глазами подростка. Он ее не заметил и не услышал сочувственное: «Ты там как?»

Точно, она же призрак, а значит, никому не сможет помочь. Она вздохнула и полетела прочь.

Декорации сменились. Босые ноги снова хлюпали по лужам куда глаза глядят, а глаза дальше носа ничего не видели из-за тумана. И звук гонга, как ориентир, исчез. И ничего не менялось, словно она стояла на месте.

– Ну а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, а чтобы попасть в другое место, нужно бежать вдвое быстрее, – вспомнилась мудрость от Льюиса Кэрролла.

И она побежала, боясь в итоге налететь на дерево или стену, но ничего такого не случилось – случился обрыв, огражденный хлипким забором из низеньких столбов и пары реек, зато по всему периметру. Он-то и остановил Лану, представив взору спускающееся вниз ущелье с текущим по дну ручьем. Упадешь с такого – все кости переломаешь, чего ни в коем случае не хотелось бы прочувствовать на собственном опыте. Она отошла подальше от края и осмотрелась. Конечно же! Разве могло быть иначе? Перед обрывом стоял давешний мальчишка, и кожа его была полностью покрыта сияющими рунами, похожими на полученную от монаха ранее. Какой непоседа оказался – уже столько раз наказали! Лана почему-то улыбнулась и крикнула:

– Эй, ты же не прыгать отсюда собрался?

Мальчик вздрогнул, сделал пару шагов назад и только потом, обернувшись, прошел сквозь нее взглядом, остановившись на ком-то, стоящим позади. Она обернулась следом и заметила кучку подростков, пришедших с явно недобрыми намерениями.

– Спорим, не подеретесь? – риторический вопрос сорвался сам собой, хотя на это сейчас ни один миротворец не поставил бы.

Но увидеть развязку Лана успела, так как оказалась по ту сторону экрана, который все отдалялся и отдалялся, унося прочь хмурого темноглазого подростка и его противников.

– А кто тебя нашел? А я тебя нашел! – засуетилось рядом бурлящее рыжим аморфное тело, без глаз, но со ртом, а потому довольно болтливое. – А кто тебя нашел? А я… Ой, да не переживай ты за Дениску! Он потом сдачи давать научился. Не без волшебных пенделей, конечно, но! Главное ж результат! Как у нас сейчас с тобой! Почему? А потому что я тебя нашел!

Лана сидела на полу, поджав под себя ноги, и думала, можно ли называть это полом. Далеко вниз, вверх и в стороны в темноте висели плоские экраны с видеозаписями, своим интерфейсом напоминающие YouTube. Но их наличие не мешало сидеть и наблюдать за мечущимся в радостном припадке рыжим существом.

– Я – гений! – орал рыжий, с удовольствием булькая огненными пузырями своего тела. – Я, мать вашу, криворукий чертов гений! Аха-ха-ха!

Лана уже пыталась заговорить с ним и даже хвалить, но ему было не до нее – он был слишком счастлив. Тогда она попыталась посмотреть, чего же показывает местный YouTube, но стоило ей приблизиться к экрану, как тот улетал, перемешиваясь с остальными. И картинки мелькали, мелькали, не давая запомнить отрывок увиденного. В итоге ей надоело, и она уселась по-турецки, подперев подбородок руками. Эта тактика оказалась самой удачной: рыжий успокоился и подлетел к ней, не переставая радостно пузыриться.

– Я ведь и не надеялся, что сработает! Не, у мелкого, конечно, глаз-алмаз! Столько дельного уже усмотрел! Но тут… Мы ж самое страшное показать показали, а ты – ни-ни. А тут опачки! И испугалась! И позвала! А главное, кого испугалась-то! Поняла ж, кого, да? Поняла же?

Лана ошарашенно помотала головой.

– Да ладно? – губы рыжего выгнулись в недоверчивой улыбке, и несколько пузырей лопнуло с разочарованным «ууу».

– А кого?

– Так Дениску же! Сейчас.

Рыжий поманил одно из окон и, когда оно подлетело, вытер его бурлящей когтистой рукой. Экран засиял и выдал изображение незнакомца, с которым Лана столкнулась на лестнице. Дело происходило в круглой комнате, выкрашенной в черный, на стенах, полу и потолке перемигивались рыжие руны. В центре комнаты стоял квадратный ритуальный камень – черней и в то же время ярче всего остального. На камне лежала девушка, укрытая черным саваном все с теми же рунами. Парень прошел к камню, откинул часть ткани и, склонившись над телом, провел рукой по светлым волосам.

– Поверни камеру! – Лана вскочила на ноги и подалась вперед. – Эй! Я знаю, что ты можешь! Поверни камеру!

– Да пожалуйста, – рыжий деланно развел руками, но камера повернулась, показывая лицо девушки – лицо Ланы.

– Какого?! Эй! Что он собрался делать?

– Не собрался – уже. Страдает…

Лана недоуменно посмотрела на монстра, тот снова развел руками. Да, четкого ответа от него явно ждать не стоило, потому она снова повернулась к экрану. Незнакомец, склонившийся над ее телом там, в черной комнате, не выглядел страдающим, скорее задумчивым. Его пальцы осторожно гладили Лану-на-камне по щеке, и на краткий миг ей показалось, что она чувствует прикосновение его теплых рук. Эти руки… это он держал ее там, на пятом этаже, а за его спиной развевались черные крылья.

– Так он меня все-таки убил, – пробормотала Лана, но злости на незнакомца не было.

– Чего? – возмутился рыжий и показательно покрутил пальцем у предполагаемого виска. – С чего вдруг Дениске тебя убивать?

– Ну там, – невпопад пояснила она, – на выставке… И крылья у него черные…

– Железобетонный аргумент! Вот ты ответила, и я ка-ак все понял! Вот прям совсем все! Даже теорию струн! Прикинь?

Но на провокацию она не повелась, и монстр, горестно вздохнув, заговорил:

– Во-первых, никто тебя не убивал. Ты пока что всем живая нужна. Во-вторых, в случае с Денисом надо другие глаголы с «ил» использовать: схватил, утащил, защитил, – рыжий хотел сказать что-то еще, но вдруг застыл с открытым ртом и задумался, потом махнул рукой: – А не, это на «ит».

– Расчленит? – уточнила Лана и получила ощутимый хлопок огненной ладонью по лбу.

– Совсем больная, да? Вот знал я, что нельзя тебе маньяка показывать, знал же! Но как тебя еще пугать надо было? А, ну да, Дениской же…

Вот Дениска-то ее как раз и напугал, в отличие от маньяка. Если незнакомца на лестнице действительно звали Денисом, а рыжий не был рожден больным сознанием Ланы и говорил правду. Она снова повернулась к экрану, чтобы как следует рассмотреть напугавшего ее до рыжего монстрика парня, и увидела, как тот склонился к ее лицу, лицу Ланы-на-камне.

Щеки вспыхнули, не то от смущения, не то от гнева. Она развернулась к чрезвычайно довольному монстру и, ткнув в него пальцем, спросила:

– Ты всемогущ?

– А то, – подтвердил рыжий, гордо выпятив грудь.

– Верни меня обратно в тело! Я этому твоему Дениске!..

Что именно она ему сделает, Лана пока не придумала, но справедливо решила, что на месте разберется.

– Чего сразу моему? – возмутился монстр. – Твоему! И потом, я, конечно, всемогущий, но не всехочущий. Это, знаешь ли, совершенно разные вещи! Не для того я тебя в череду вероятностей тянул, чтобы возвращать ради идиотского желания побить Дениску. Побить его ты всегда успеешь.

Лана замерла, пытаясь понять, что все это значит конкретно для нее. Рыжий в свою очередь обернулся к экрану, на котором Дениска перестал играть в принца из «Спящей красавицы» и накрыл Лану-на-камне обратно саваном. Монстр сочувствующе кивнул. Его когтистая лапа помахала экрану, тот послушно отдалился и затерялся среди остальных.

– Бедный, бедный Дениска, – вздохнул он.

Лана разозлилась:

– Да кто такой этот Денис?

– Владелец заводов, газет, пароходов, – продекламировал рыжий, но заметив непонимание на лице Ланы, сказал: – Творец, прошедший не только череду вероятностей, но и Лабиринт Смерти. Или тебе фамилию, имя, отчество, размер сапог и где он был в ночь с пятого на двадцатое рассказать? – Когда Лана покачала головой, кивнул и продолжил: – Но в отличие от меня, он далеко не всемогущий. Потому что я кто?

– Мать вашу, чертов гений? – процитировала Лана, намеренно опустив «криворукий».

Рыжий довольно хмыкнул.

– И это тоже. Но в первую очередь я – Демон Максвелла.

– Почему Максвелла? – удивилась она и, предчувствуя долгую нравоучительную лекцию, уселась обратно на «пол».

– Ну… Я как-то больше по науке загоняюсь, чем по религии. А раз уж назвался демоном, то и имя надо звучное, не находишь? Все эти Везельвулы, Бафометы и прочие Азазеллы чересчур пафосные и безумные, чтобы брать себе их имена. Они ж чего хотели? Уничтожить всех человеков! А с кем я тогда играться буду? А вот Максвелл, он – молодец! Он своего демона для дела выдумал, с пользой, значит. Ну вот, я и решил, что буду Демоном Максвелла! Энтропию улучшать… Ты, вообще, про законы термодинамики слышала?

 

Не к месту вспомнился мем: «Первый закон термодинамики – никому не говорить о законах термодинамики!» Вряд ли рыжего устроит такой ответ, поэтому Лана старательно покачала головой.

– Только ньютоновское «все тела во вселенной притягиваются друг к другу».

Уголки губ демона опустились. Пузырьки выдали разочарованное «ээээ».

– А дальше?

– В смысле дальше? – не поняла Лана.

– Все тела во вселенной притягиваются друг к другу – это для ванилек или озабоченных. Ты весь закон говори.

– Стой-ка! – разозлилась девушка, не желая причислять себя ни к первым, ни к последним. – Если я не знаю физику, это еще не значит, что я глупая. И вообще! Ты мне тут зубы не заговаривай! Ты меня зачем сюда вытащил и обратно не отпускаешь?

Рыжий замер. Даже пузырьки, которые, казалось, жили своей жизнью, молчали. Но стоило Лане подумать, что она погорячилась, монстр ожил:

– Твоя правда. Я тебя не просто так сюда притащил. Я тебе показать кое-что хочу, чтобы повысить шанс выживания видов. И лучше до того, как эти умники соберутся провести ритуал. Поверь мне, без ритуала будет гораздо лучше. Вон, даже Дениска ритуала не хочет. И я не хочу. А череда вероятностей… Ты же храбрая девочка, да, Лана?

– Вообще, череда вероятностей – все вокруг. Но в каждое окно соваться – бессмысленно и беспощадно. А потому с помощью вот этой руны, – крючковатый палец с загнутым когтем быстро нацарапал на футболке Ланы сложный узор и заключил его в круг, – с помощью нее ты попадешь только в ключевые моменты, которые можно и нужно изменить. Ты ведь понимаешь, что главное слово «изменить»?

Лана согласно кивнула.

– Молодец, – рыжий ободряюще улыбнулся и продолжил. – Дениска вон как неизбежное воспринял. Хотя у него совсем другая мотивация… к-хм…Отвлекся. В общем, проходишь и запоминаешь… И не истеришь – это пустая трата времени. За последней вероятностью сразу попадешь в свое тело. Но! – когтистый палец трагично дернулся вверх. – Но ты вспомнишь только то, что увидела в вероятностях, а не вне их. И вспомнишь не сразу.

Лана перестала кивать, как китайский болванчик, на каждое предложение демона и удивленно посмотрела на него.

– То есть не сразу?

– Ну я же говорил! Человеки – существа хрупкие! От всего сразу у тебя мозги спекутся. Поверь мне, подобный эксперимент уже был. Так что ты события посмотришь, я эти воспоминания соберу, конвертирую нужным образом и вышлю тебе обратно… почтой России. Ахахаха.

– Да хоть голубиной, – нахмурилась девушка. Ее начало потряхивать. Хотя стоило бы удивиться, почему не затрясло раньше.

– Ладно. Выбирай с чего начать.

Демон поманил несколько окон, и те послушно загорелись начальным кадром. На одной шел дождь и виднелось старое кладбище, похожее на то, где был похоронен отец Ланы. На втором экране люди, словно сошедшие с обложек модных журналов, веселились на вечеринке. На третьем из душа струилась горячая вода. Четвертый, пятый, десятый… Лана ходила от одного к другому, желая для начала выбрать простой и относительно безопасный.

– Ты в них не умрешь по-настоящему, – успокоил демон, без зазрения совести читающий ее мысли. – Если тебя там вдруг убьют, автоматически перенесешься в следующий экран.

– Хорошо. – она кивнула на темно-серый коридор с развешанными по стенам черно-белыми фотографиями ночных городов: – Вот с этого.

– Уверена?

Лана кивнула.

– Окай.

Демон щелкнул пальцами, и она очутилась в том самом коридоре. И теперь не просто босая, а в чужой белой футболке на голое тело. Мужской футболке.

«Здорово, – подумала Лана. – При условии, что в череде вероятностей меня ждет смерть, я, кажется, переспала со своим убийцей. – Посмотрела на футболку и, не обнаружив на ней ничего интересного, даже принта, протяжно вздохнула: – Он еще и скучный!»

Она обернулась и с сомнением посмотрела назад, где коридор разветвлялся в стороны. Слева горел свет, намекая, что она пришла оттуда. Проверять не хотелось: вдруг ее будущий убийца не наигрался в героя-любовника? Да и совсем рядом была дверь, которая вполне могла вести к спасению.

Лана нерешительно повернула ручку – оказалось не заперто – и потянула на себя. За дверью обнаружился мрачный кабинет с тяжелой массивной мебелью. Окон не было, но света из коридора хватило, чтобы осветить хрупкую женскую фигуру в кресле для посетителей. Заметив Лану, она встала и вышла на свет. Ей оказалась Мила.

– Ты меня почти напугала, – улыбнулась Лана и шагнула подруге на встречу.

– Я? – наигранно удивилась Мила. – Это ты меня пугаешь. Читать такое в наше время…

Она осуждающе покачала головой, потом вернулась к столу и что-то с него забрала.

– Вот, полюбуйся.

В Лану прилетел тонкий томик, она машинально поймала и развернула обложкой к себе. «How to pick the perfect name for your baby» гласило название, но у ребенка под ним кто-то выскреб ногтем глаза и прочертил глубокую борозду на шее.

– Ты еще полистай, – предложила подруга, и Лана поняла, что вот этого как раз делать не стоит.

Книга выпала из рук, сама Лана шагнула обратно в коридор и продолжала отступать, пока не уперлась спиной в стену. Мила медленно шла следом, и чем ближе она подходила, тем заметнее становились пульсирующие синие линии на коже подруги. Но только кожей дело не ограничилось: волосы тоже сменили свой цвет на зеленый, а на голубом платье по рукавам и груди расползались алые пятна крови. Заметив, что глаза Ланы задержались на них, Мила зло усмехнулась и остановилась:

– Знакомая кровь, да? Знаешь, кому из твоих родных она принадлежит?

«Ян…»

Лана дернулась и побежала в ту сторону, куда перед этим так не хотелось идти. Она знала, что Мила не будет догонять, так же, как и понимала, что та непременно настигнет. Просто решила побольше напугать этой глупой игрой в салки. И в подтверждение свет вспыхнул ярче, чтобы тут же погаснуть.

Пришлось остановиться, чтобы впотьмах ни во что не врезаться. Но рука, ощупавшая тьму впереди, наткнулась на стоящего там человека. От неожиданности Лана вскрикнула и отпрянула назад, но человек притянул ее к себе и прошептал в ухо до боли знакомым голосом:

– Тише-тише, это всего лишь я.

– Там, – всхлипнула она, но ее перебили:

– Да, я знаю. Держи.

В руки сунули телефон с включенным на нем фонариком и ключ-карту, подтолкнули в сторону ближайшей двери.

– За ней еще одна, откроешь ключ-картой и бегом к лестнице. Никаких лифтов. На первом этаже скажешь охране, что тебе нужен Мигель. Они в курсе.

– Но… – попыталась возразить Лана, совсем запутавшись в происходящем.

– Никаких «но», мы уже все обсудили.

Чужая рука отобрала у нее ключ-карту, провела по замку, вернула обратно, чтобы толкнуть Лану в открывшуюся дверь. Когда она обернулась, то увидела за своей спиной съедаемый тьмой огненный символ, не сдерживаемый активирующим кругом.

– Надо было сразу посмотреть, – вздохнула она. – Раз уж не вспомнила сама, хотя бы увидела…

Вторая дверь нашлась легко и открылась так же. Во внешнем коридоре оказалось душно: то ли дело происходило летом, то ли в какой-нибудь жаркой стране. Лана решила не тратить зря время, а найти Мигеля. Но на лестничной площадке ее ждал брат, живой и невредимый.

– Ян, – бросилась она к нему, но когда он не обнял ее в ответ, отстранилась. – Ян… По…

Воздух в легких внезапно закончился, и остатки слова вылились кровью и стекли по подбородку. Лана, не веря происходящему, снова посмотрела на брата и снова опустила взгляд на заляпанную кровью футболку. Из груди торчал наконечник обсидиантового копья, от которого по ней расползались черные линии. Лана пошатнулась вперед и упала…

Но не на пол, а лицом в лужу. Быстро вскочила на четвереньки и долго отплевывалась, пытаясь сообразить, что произошло. Над ней плакало дождем осеннее небо, омывая кресты, памятники и могильные ограды, коих вокруг оказалось великое множество. Все надписи на них были на русском.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29 
Рейтинг@Mail.ru