Тала Тоцка
Двойня для чайлдфри
Глава 1
«Что же за день сегодня такой гадский…»
– Скажите, что это шутка, Юрий Константинович, – Катя требовательно уставилась на своего непосредственного руководителя в тайной надежде, что тот сейчас вскочит, взмахнет рукой и воскликнет с победной улыбкой: «Розыгрыш! Розыгрыш! Вас только что разыграли!» Достанет из-под стола букет, торжественно ей вручит, а затем радостно выпроводит из кабинета.
Она даже хмыкнула, представив это отчетливо и наглядно.
Юрий Константинович Чистяков, несмотря на немолодой возраст, был довольно крепким и мощным мужчиной, обладающим сумасшедшей работоспособностью и неистребимым перфекционизмом в отношении подчиненных.
Благодаря природной харизме, громогласному голосу и богатому словарному запасу матерных выражений он был способен не только убедить и задать правильный рабочий импульс.
При приближении дедлайна Чистяков мог без труда вернуть из любой точки земного шара сотрудника, находящегося в отпуске, разбудить подчиненного глубокой ночью и даже поднять мертвого, за что абсолютно заслуженно носил прозвище Король Ночи.
Прозвище Чистякову дал Антон из рекламного отдела, с его легкой руки помимо Короля Ночи в их компании трудились Дарт Вейдер, Дамблдор, Халк и Магистр Йода. Это только те, что были известны Кате.
Особенно ее забавляло, что Магистром Йодой именовался двухметровый охранник Григорий, который порывался всех обучить правилам рукопашного боя и на шестидесятишестисантиметрового зеленого джедая из «Звездных войн» походил разве что ушами.
Но прозвища удивительно приживались. Мало того, Катя подозревала, что она тоже удостоилась отдельной клички после того, как отказала Антону в его назойливом внимании. Но коллеги молчали как могильные плиты, а у Антона спрашивать было не комильфо.
– Чему ты смеешься, Катерина? – недовольно воззрился на нее непосредственный руководитель. – Мне плакать хочется, как подумаю, что устроят здесь эти младореформаторы!
– Но ведь это противозаконно, несправедливо и… – Катя запнулась, подбирая слова, – и очень недальновидно!
– А кто говорит о законности, когда дело касается доброй воли владельца бизнеса? Кто платит, тот заказывает музыку, – невесело хмыкнул Чистяков, – разве ты не знала? Касательно остального, так в том-то все и дело, что они уверены в дальновидности такой политики. Наш новый владелец убежден, что КПД бездетных сотрудников на порядок выше тех, у кого есть дети, там целое исследование проводили.
– Я считаю, что наоборот, когда у человека семья, он больше ценит свое рабочее место и больше выкладывается, – возразила Катя. Чистяков с такой же грустной ухмылкой кивнул:
– Так и я так думаю. Вот только нас с тобой спросить забыли, Катерина. Зато мне дали задание составить перечень сотрудников с детьми по убывающей. В конце должны быть мужчины, догадайся, кто пойдет первым.
– Матери-одиночки, – вздохнула Катя, догадаться было нетрудно. – И что, вы уже составили «расстрельный» список?
– Составил, – столь же тяжело вздохнул Чистяков, – куда деваться? И я очень рад, что ты не в нем. Пока. Ты повременила бы, Катерина, куда торопиться? Ты же понимаешь, что потом возглавишь его, так сказать, дважды?
Катя все понимала, как не понимать. И в чем-то даже готова была согласиться с неизвестным ей новым владельцем, купившим их компанию. Но повременить не могла, никак.
Чистяков, видимо, прочел это по ее лицу и принялся уговаривать.
– Ну куда тебе спешить? И зачем тебе вообще их усыновлять? Оставайся опекуном, пусть государство все оплачивает, и работу не потеряешь. Я же тебя на начальника отдела тянул, Кать, повремени, а? Вылетишь со свистом в первых рядах, и я ничего не смогу сделать.
– Давайте подождем, – примирительно сказала Катя, сложив руки на столе, как первоклашка, – может, эти веяния улягутся, ну ведь бред же собачий, как статус работника влияет на его мозги? Гляди, со временем перебесятся там наверху.
– Не перебесятся, – покачал головой Чистяков. – Ты бы видела те диаграммы и графики, меня ими буквально завалили. Дети болеют, «детные» сотрудники немобильны, инертны, неамбициозны, безынициативны… А, – он безнадежно махнул рукой, – там все серьезно. Есть целое движение, не слышала, забыл, как называется, ну, люди, которые добровольно от детей отказываются…
– Чайлдфри, – слабым голосом подсказала Катя, чувствуя, как у нее холодеет в животе.
– Да, они, – обрадовался подсказке Чистяков. – Вот наш новый хозяин из этих самых чайлдфри.
«Значит, идейный. Снова. Они что, меня преследуют?»
Тем временем руководитель обеспокоенно вглядывался в Катино лицо.
– А ты чего вдруг так побледнела? Я тебе уже полчаса толкую, что все очень серьезно, а до тебя только дошло?
– Но Юрий Константинович, разве можно уволить человека на основании того, что у него есть дети?
– Не придуривайся, Катя, конечно, с такой формулировкой никого увольнять не будут. А вот по соглашению сторон аж бегом.
Увольнение с формулировкой «по соглашению сторон» позволяло уволенному некоторое время получать пособие в размере заработной платы. Естественно, любой вменяемый работник предпочтет написать такое заявление, чем «по собственному желанию».
Беда в том, что Катя Самойлова не могла себе позволить увольнение ни с какой формулировкой. Она должна была цепляться руками и ногами, а если получится, и зубами, за свою должность. Ее зарплата была достаточной для того, чтобы оплачивать ипотеку и подтвердить наличие стабильного дохода и квадратных метров, необходимых для усыновления ее мальчиков.
Катя и думать не хотела, что у нее может не получиться, она давно уже считала их своими. Но теперь выходило, стоит ей усыновить малышей, она тут же потеряет тот самый стабильный доход, а с ним и квадратные метры.
У нее была очень хорошая зарплата. Попробуй потом найди что-то равноценное с двумя полуторагодовалыми детьми в статусе матери-одиночки. Она вздрогнула.
Чистяков продолжал сверлить Катерину глазами, а ей и сказать было нечего.
– Юрий Константинович, вы же знаете, они у меня беспроблемные. У меня хорошая няня, я мобильна, неинертна и очень-очень амбициозна.
– Да знаю я, – беспомощно махнул рукой Чистяков, – главное, чтобы другие о твоей мелкоте не знали, меньше рассказывай, Катюш.
Она чуть не расплакалась от затопившей признательности, но на землю быстро вернул голос секретаря Марины, заглядывающей в приоткрытую дверь:
– К вам Аверин. Ему назначено, – как бы извиняясь, сообщила Марина.
– Твою ж… Забыл совсем, – потер переносицу Чистяков. – Зови давай этого Аверина, – и, понизив голос, быстро проговорил: – В отдел к тебе сотрудничка прислали, Катюш, вчера кадровики звонили. Вроде как специалист великий, а там кто знает, возможно, новое руководство своих людей засылает территорию застолбить.
Дверь открылась, и Чистяков, широко улыбаясь, поднялся из-за стола.
– Здравствуйте, Клим Маркович, рад вас видеть, – Чистяков двинулся навстречу вошедшему. Катя следом принялась выбираться из-за стола. – Я Юрий Константинович, а это Екатерина Дмитриевна, она введет вас в курс дела. На время испытательного срока вы подчиняетесь непосредственно ей.
Катя подняла голову с заготовленной приветливой улыбкой, которая мигом сползла с лица. Немедленно захотелось спрятаться за широкой спиной Чистякова, а лучше юркнуть под стол и там отсидеться. Вдруг повезет, и Клим Маркович рассеется, как призрак в рассветной дымке.
К сожалению, рассеиваться никто не собирался, и Катя, призвав на помощь все самообладание, заставила себя поднять взгляд на своего временного подчиненного.
На нее оценивающе смотрели черные как ночь глаза из-под таких же черных вразлет бровей. Легкая небритость, темные волосы аккуратно уложены набок – Клим Маркович был безупречен. Тонкий джемпер и черные джинсы, типичный менеджер среднего звена.
Вот только менеджеру среднего звена ни к чему такая дьявольская красота, а Аверин был до неприличия невозможно красив.
Катя мучительно покраснела, вспомнив, как запускала пальцы в эти темные волосы, тогда влажные и взъерошенные. Смуглый лоб, покрытый капельками пота, вынырнул из памяти так явственно, что она вздрогнула и спрятала руки за спину, почувствовав непреодолимое желание прикоснуться к небритой щеке.
«А вдруг он меня не узнает? Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он меня не узнал! Да у него тех баб наверняка сотни, ну что ему стоит, подумаешь, мы и свет почти не включали…»
Красиво очерченные губы дернулись, уголок криво пополз вверх.
– Очень приятно, Екатерина Дмитриевна. Надеюсь, я вас не разочарую, – низкий мужской голос с приятным тембром лился как музыка, но она не обманулась и явно различила язвительные нотки.
«Узнал. Да что ж сегодня за день такой гадский, а?»
* * *
Кате худо-бедно удавалось сохранять дистанцию. Как раз подтянулись остальные сотрудники на оперативку, где отделу официально был представлен Клим Маркович.
Аверин лучился обаянием, а Катя не уставала изумляться, как у него получалось так открыто улыбаться остальным. Но лишь только в прицел черных глаз попадала она сама, лучезарная улыбка неуловимо приобретала саркастический оттенок.
После оперативки народ потянулся на выход. Катя еще лелеяла призрачную надежду вернуться в отдел порознь, но и та растаяла без следа, стоило шагнуть за порог кабинета Короля Ночи.
Она старалась идти быстро, все время сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, но быстрые шаги за спиной не оставляли никакого шанса.
– Что, не получается сбежать? Юбка узкая? Могу помочь увеличить разрез, – послышался насмешливый шепот у самого уха, и Катю бросило в жар при одном воспоминании, что он тогда сделал с ее платьем, которое тоже оказалось слишком узким…
Отвечать не собиралась. Подняла подбородок вверх и устремилась в лифт, но цепкие руки ухватили ее за локти и оттащили в сторону, пропуская остальных.
Катя опомнилась в последний момент, чтобы не начать отбиваться от новоявленного коллеги на глазах у всего трудового коллектива. Коллектив у них, конечно, дружный и сплоченный, но развлекать народ с утра это было слишком. Интуиция подсказывала, что она успеет это сделать, причем неоднократно и в самое ближайшее время.
Подошел соседний лифт. Катя нацелилась туда, но, увидев, что он пустой, развернулась, намереваясь проскочить мимо Аверина. И сразу уткнулась в мускулистую грудь, которая мигом ожила в памяти во всей своей рельефной и загорелой красе. Она и не подозревала, что запомнились такие подробности, просто безобразие какое-то…
Что он вообще забыл у них в офисе? Ему бы на рекламных постерах сниматься на фоне океанских волн с доской для серфинга в обнимку, сияя белозубой улыбкой на загорелом лице. В одних плавках, а можно и без, такую фигуру прятать от людей просто грешно, она-то помнит… Можно даже на календарь, Катя первая купила бы и на стену повесила.
– Значит, Екатерина Дмитриевна? – раздалось язвительное где-то в районе виска.
Она вынырнула из своих мечтаний и обнаружила себя прижатой к стенке лифта. Запястья были надежно зафиксированы в тисках крепких рук и тоже припечатаны к стенке.
– Отпустите, – она конвульсивно задергалась, с ужасом представляя, что будет, если сейчас откроется дверь и ее увидят в таком виде. Аверину, судя по всему, было наплевать.
– Отпущу, только если мы сию секунду идем пить кофе, и ты рассказываешь, куда и зачем тогда сбежала. Я тебя полгода найти не мог, – и добавил, процедив сквозь зубы: – Алиса!
– Ты меня искал? Зачем! У тебя что-то пропало? – испуганно спросила Катя. Аверин смерил ее странным взглядом сверху вниз:
– Дурочкой прикидываешься, да? Просто искал. Увидеть хотел. А она, оказывается, Екатерина Дмитриевна!
– Не сейчас, сейчас рабочее время, у нас работы много, – завертела Катерина головой, а потом умоляюще посмотрела в черные глаза, – отпусти, Клим, пожалуйста!
И сдалась:
– В обед можно кофе выпить, здесь кофейня недалеко.
– Только попробуй сбежать, – Аверин снова бросил на нее свой странный взгляд свысока, разжал тиски, и Катя отскочила к противоположной стенке. Очень вовремя, надо сказать.
Дверь лифта отъехала в сторону, и внутрь ступил айтишник Виталик. Тот самый Халк – ростом на полголовы ниже Кати, рыжий и щуплый.
Каждый раз при встрече с ним Кате приходилось прятать улыбку, вспоминая намертво прилипшее прозвище, но сейчас она даже мысленно не улыбнулась. Кивнула и выскочила в холл, вслед за ней шаг в шаг шел Аверин.
Уже сидя за столом, поняла, что так удивило в его взгляде – несмотря на кривящиеся в ухмылке губы, его глаза оставались серьезными. И, если бы взглядом можно было утопить, Катя Самойлова уже лежала бы на дне этих черных глаз-озер, спутанная по рукам и ногам и совершенно не имеющая сил всплывать на поверхность.
* * *
Кто-то там наверху сжалился над Катей, и в обед праздновали день рождения Ирки из финансового отдела.
Именинница организовала чаепитие с тортом и пирожными, потому на некоторое время получилось избавиться от Аверина. С головой хватило его бесконечного присутствия рядом за столом, пока Катя проводила вводный инструктаж, объясняя структуру их подразделения и компании в целом.
А тот как будто задался целью сбить ее с рабочего ритма и сделать все, чтобы она вообще перестала соображать. Переспрашивал, заглядывая в глаза, наклонялся к ней так, что чуть ли не упирался носом в декольте, пока она вообще к нему монитор не развернула. Свой ноутбук он даже не открыл.
Катерина, в свою очередь, усиленно боролась с собой, вдыхая сногсшибательный аромат очень мужского парфюма, что уж слишком будоражаще раскрывался на смуглой коже, и не знала, чего ей хочется больше. Бежать без оглядки, пока эта чертова химия вновь не сотворила с ней какую-нибудь пакость, или забить на все и попробовать на вкус его шею, чтобы вспомнить, какая теплая и терпкая у него кожа…
Определенно, у коллектива есть все шансы в самый короткий срок стать свидетелями незабываемых и пикантных сцен, если только Аверин не прекратит распространять по офису свои тестостероновые флюиды.
Одно утешало: не может ведь такого быть, что только Катя их чувствует. Вдруг ей повезет, и кто-то окажется менее стойким?
– Обед, – постучали рядом по столу, и она распахнула глаза.
Аверин смотрел уже не насмешливо, а, можно сказать, с некоторым сочувствием.
Катя встала, как под гипнозом, лихорадочно обдумывая, какую из версий своего бегства преподать, чтобы не выглядеть полной дурой. Ни одна из них никуда не годилась, кроме разве что настоящей.
Но как сказать правду, глядя в пронизывающие насквозь черные как ночь глаза, она вообще не представляла.
Глава 2
Шесть месяцев назад
Катя проснулась и обнаружила вместо Клима лишь смятую простынь, хоть хорошо помнила, как засыпала почти под ним, переплетясь руками и ногами и уткнувшись ему под правую ключицу. Ей нравилось вдыхать его запах, который слегка смешался с ее собственным запахом, и это было так волнующе, что даже уснуть поначалу не получалось.
Захотелось пить, она еще немного покрутилась в постели, а потом встала, завернулась в простыню и отправилась на поиски кухни, столовой или Клима. Уже приготовилась проплутать в этом лабиринте полжизни, но повезло, послышался знакомый голос, и Катерина ускорила шаг.
Честное слово, она вовсе не собиралась подслушивать, Клим просто слишком громко говорил, развалившись на диване в гостиной, и Катя, догадавшись, что речь идет о ней, замерла под стенкой у порога.
– Нет, сорян, Артем, не приеду, я такую девочку снял, просто улет… Спит пока, отсыпается, сил набирается… В «Саламандре» снял, где ж еще? Так что дня на три я точно выпадаю, если раньше не надоест… Да, давай, я позвоню…
Катя подхватила простынь, отступила на цыпочках, некоторое время пятилась по инерции, а потом развернулась и бегом бросилась обратно. Хорошо, что спальня Клима с его кроватью, своими габаритами напоминающей взлетную полосу, находилась недалеко от гостиной, иначе она точно бы заблудилась. Ей почудились шаги, или это уже глюки?
Мозг без устали пульсировал услышанным «девочку снял», значит, все остальное было обычной постановкой. Клим ее обманул, и от этого становилось противно и горько, даже дыхание сбивалось. И самое обидное, так оно и было.
Она сбежала с ним из клуба, но потом вполне могла вызвать такси и уехать, насильно никто никого не удерживал. Но то, что начало тогда твориться – да какая там химия, магия самая настоящая! – и сейчас заставляло сердце колотиться как сумасшедшее и покалывало в позвоночнике и затылке.
Катя бросилась на кровать и только успела зажмуриться, как следом вошел Клим. Улегся рядом, а потом склонился над ней, проводя пальцами по щеке и убирая мешающие пряди.
Она всячески изображала спящую, молясь только, чтобы не разреветься, и стараясь не вздрагивать, когда его губы поползли с шеи вниз дальше по позвонкам.
– Алиска, ты спишь? – его шепот звучал где-то внутри.
Если бы она не подслушала тот разговор с неизвестным Артемом, то сейчас повернулась бы, подставляясь под поцелуи, предвкушая, как вмиг изменится градус накала, и из нежных и невесомых они станут требовательными и горячими.
Хорошо, что подслушала. И хорошо, что назвалась чужим именем, впрочем, не факт, что его зовут Клим. Он вполне мог назваться да хоть Сигизмундом, теперь Катя точно не собиралась проверять.
Что ж, лишнее подтверждение тому, что секс, пусть даже такой сносящий крышу, как случился у них этой ночью, вовсе не повод для настоящего знакомства. И даже если он случился несколько раз подряд.
Вопреки опасениям, Клим не стал ее будить. Еще несколько раз поцеловал и придвинулся ближе, обнимая со спины.
«Пускай отсыпается, набирается сил? Повезло-то как, мамочки мои, и внимательный, и заботливый, просто мечта идиота!»
Точнее, идиотки. Ее.
Катя долго прислушивалась к неровному дыханию за спиной, ругая себя последними словами. Словно пелена спала. Разве для нее было новостью, как мужчины относятся к легкодоступным девушкам? Ни разу не новостью.
Отчего же так ощутимо, прямо физически больно от его незамысловатого «девочку снял»? Спасибо, кстати, что ограничился «девочкой» и не стал применять более пространные выражения.
Да потому что ей понравился этот мужчина. Ее потянуло к нему, она никогда еще настолько не теряла голову. А то, что им пришлось прятаться и бежать из клуба, лишь послужило катализатором необъяснимой силы, толкнувшей их друг к другу, стоило только переступить порог дома.
И разве это дом? Замок самый настоящий, только теперь он больше казался Кате крепостью.
Дождалась, пока дыхание за спиной замедлится и выровняется, а потом начала отползать. Сантиметр за сантиметром, чтобы только бесшумно, чтобы только не разбудить.
Теперь найти бы выход. Она точно помнила, что на второй этаж Клим нес ее на руках, значит, где-то здесь должна быть лестница.
«Замок» на удивление оказался спроектирован достаточно разумно, по крайней мере, холл она искала сравнительно недолго. И покраснела до корней волос, увидев свою разбросанную одежду. То, что одежда Клима валялась здесь же, служило довольно слабым утешением.
Катя оделась и с отчаянием уставилась на себя в зеркало. На улицу в таком виде нечего и соваться, платье, ранее плотно облегавшее бедра, теперь болталось как на вешалке, поскольку разрез доходил до самой талии.
Он просто наклонился, взял за края и рванул в стороны, ткань поддалась. Затрещали нитки, и она смогла без труда запрыгнуть на байк, крепко обхватив Клима за талию и млея от ощущения каменных мышц пресса под руками. Теперь даже выйти из дома не в чем…
Внезапно Катя вспомнила о купленном в офис степлере, который так и лежал в сумке. Не стала снимать платье, вынырнула из бретелей, провернула на себе и принялась скреплять разорванные края.
Торопливо оглядывалась на лестницу, одновременно и опасаясь, и желая, чтобы Клим нашел ее и остановил. А потом обнаружила, что не имеет ни малейшего представления, куда делись ее туфли. Жакет был, сумка лежала рядом, и даже телефон не разрядился, а туфли как сквозь землю провалились.
Махнула рукой и направилась к двери босиком, но тут же поняла, что ошиблась дверью и попала в хозяйственный блок. Вчера они с Климом шли через гараж. Ну как шли, впились губами друг в друга, как одержимые, и наугад ногами перебирали…
На глаза попалась сушилка с мужскими вещами. Без зазрения совести Катя стянула пару носков – на ее взгляд, они выглядели истинной парой – и натянула на ноги.
Ей только добежать до такси, она его уже вызвала. Благо, нынешние технологии позволяют найти пассажира по геолокации, потому что сама Катя и близко не представляла, где находится. Машина уже должна быть за воротами.
Катя вернулась в холл и через минуту уже бежала по двору к воротам. Хоть этот сентябрь выдался по-летнему теплым, земля быстро остывала. Да и в носках по плитке, которой была вымощена дорожка, бежать было не слишком приятно.
Катя опасалась, что на калитке окажется какой-то мудреный замок, но ей повезло, выйти удалось без труда, а у ворот ее уже ждало такси.
Водитель и внимания не обратил на ее ноги, зря она переживала. А вот дома Катерину впрямь чуть удар не хватил, когда она рассмотрела на носках марку – Balenciaga! – а потом порылась в интернете и нашла их стоимость.
Сто десять евро! Носки! Да она туфли вдвое дешевле купила на распродаже, красивые, кожаные, как же жалко теперь…
С платьем все оказалось не так плохо, вот что значит брендовая вещь! Ткань разошлась по шву, в соседнем ателье все аккуратно застрочили, и после химчистки платье выглядело как новенькое.
Илона готова была его подарить, лишь бы Катя рассказала в подробностях, как и с кем она исчезла из «Саламандры», после прислав сумбурное и короткое сообщение, что с ней все в порядке. Но ей никому не хотелось ничего рассказывать.
Потому что сразу вспоминалось, как она сбивчиво тыкала в экран, набирая сообщение, а в это время Клим обвивал ее со спины. Его руки скользили по телу, забираясь под платье, и от тоски хотелось сесть и завыть. Даже луна была не нужна, ей был нужен Клим.
Начали проскальзывать провокационные мысли, не наведаться ли к нему в дом под смехотворным предлогом вернуть дорогущие носки – постиранные и спрятанные в самый дальний угол платяного шкафа.
Она то благодарила небеса, что не поддалась соблазну остаться, то до слез жалела, что сбежала. Ну услышала и услышала, мало ли что он говорил невидимому Артему. Может, просто бравировал?
Зато можно было провести вместе три дня, целых три дня! И внутри то ухало, то замирало, когда она представляла себе эти три дня.
Она совсем измучилась. Еще немного, и точно бы решилась, адрес дома Катя тогда же отскринила со странички онлайн-заказа службы такси. Но не прошло и месяца, как погибли Алла с Ильей, а жизнь для Кати раскололась на две части – до и после аварии.
Клим остался в «до». Она приняла это как данность и не вспоминала о нем, пока он так нагло не вломился в ее «после». И теперь Катерина не имела ни малейшего понятия, что ей делать. И что ему солгать.
* * *
В кухонной зоне уже собрался весь отдел. Кате всунули в руки тарелку с десертом и кофе, при этом бухгалтер Лена ловко оттеснила ее задом от Аверина. А Катя боялась, что он начнет к ней клеиться, вот дурочка!
Вокруг Клима создалась настоящая давка из незамужних сотрудниц, да и замужние поглядывали с поволокой в глазах. Все норовили поухаживать за новеньким, так что можно было перевести дух и отдохнуть от навязанного сослуживца.
Катя забилась в угол, механически глотала кусочки пирожного, совсем не чувствуя вкуса, и с интересом наблюдала разворачивающуюся перед ней панораму назревающей битвы за внимание вновь прибывшего красавчика.
Настроение, конечно, упало ниже плинтуса, особенно при виде того, как Аверин расточает комплименты и скалится всем без разбора. Да уж, Клим Маркович ни на секунду не сомневался в своем очаровании и способности гипнотического воздействия на женщин. Вон Ленка уже разве что на колени к нему не взобралась, а он так сияет, как будто это не тощая Ленка, а красавица неземная.
Ну и пусть. Катя выстояла положенное для соблюдения приличий время и незаметно протиснулась к выходу. Если бы могла, зажала бы уши, чтобы не слышать воркование окруживших Аверина девиц, временами переходящее в блеяние:
«Какое интересное у вас имя, Клим! А полное Климентий? Ах, не меняется… Так сексуально!.. Клим, вы не против перейти на „ты“, у нас такой дружный коллектив, прям как семья!.. Это твой байк там на стоянке? О! Я всю жизнь мечтала прокатиться. Клим!..»
Он отвечал с ослепительной улыбкой, и Катя поспешила оставить кухонную зону, надеясь избавиться от гаденького чувства, угнездившегося внутри с левой стороны.
Да что это с ней! До сегодняшнего дня ее вовсе не раздражали словоохотливые коллеги, а здесь будто прорвало.
«Это они еще не видели, какой у него большой… дом!»
Ну, конечно же, дом, а о чем она могла еще подумать? Вот только почему-то даже мочки ушей запылали…
К слову, дом у Аверина в самом деле роскошный и огромный. Тут же пришла здравая, хоть и несколько запоздалая мысль: к чему обладателю шикарного жилья и носков, стоимостью как приличные сапоги, должность аналитика в пусть даже таком престижном отделе, как их отдел перспективного развития?
Ее отдел.
Екатерина Самойлова, несмотря на свои двадцать два, числилась ИО руководителя. И, как сегодня прямым текстом озвучил Чистяков, имела все шансы заполучить отдел на постоянной основе.
Она попала в компанию случайно. Проходила практику на третьем курсе университета и так сумела себя зарекомендовать, что Чистяков лично предложил остаться. А ей здесь очень понравилось!
«Перспективный» отдел отслеживал и мониторил все новейшие тенденции и технологии, выныривающие на рынке с завидной периодичностью, анализировал эффективность готовых проектов и двигал идеи для ее повышения.
Катя выдала парочку толковых идей. Чистяков впал в ступор, объявил ее вундеркиндом и молодым талантом и сразу же сделал предложение. Должности и оклада. Катя приняла его, не задумываясь, перевелась на заочное отделение и ни разу не пожалела.
– Тебе не понравился торт?
Она даже вздрогнула от неожиданности и обернулась, рядом невозмутимо вышагивал невыносимый Аверин. Катя приостановилась, а потом резко выдала, добавив яда в голосе:
– Что ж вы сбежали так быстро, Клим Маркович? Всех воздыхательниц бросили!
– Ревнуешь? – самодовольно ухмыльнулся Аверин.
– Вот еще! Нет, конечно.
– Если нет, тогда перестань губу закусывать. Прокусишь, – это уже звучало как открытая издевка.
– Да смешно смотреть на эти брачные пляски, – и себе не удержалась Катя от колкостей. – Здесь, вообще-то, строительный холдинг, а не бордель.
– Надо же, какая непруха! – вполне искренне расстроился Клим и сокрушенно развел руками. – А я как раз туда шел, наверное, дверью ошибся.
Катя не выдержала и рассмеялась. Клим тоже улыбался, и атмосфера сразу стала чуть менее напряженной.
– Нечего было памятник изображать, я выкладывался как мог, а она и бровью не пошевелила. Я уж было решил, что мне придется кого-то из сослуживиц раскатать прямо там, чтобы ты на меня внимание обратила.
Катя всем телом развернулась к Аверину.
– Внимание? Я? Зачем?
– Нравишься ты мне.
– Мимо, Аверин, это больше не сработает.
– Я все же попытаюсь.
– Лучше попытайся с кем-то из того роя, что липли сегодня к тебе как пчелы к меду.
– Мне так скучно. Они слишком предсказуемы.
– Но это не помешало тебе вести себя с ними, как султан среди любимых жен.
– Неправда, я даже не успел похвастаться, какой у меня большой…
– Дом, – поспешно договорила за него Катя.
– Нет, не угадала, – удивленно взглянул Аверин. – При чем здесь вообще дом? Внутренний мир, конечно же. Какая же ты недогадливая, Екатерина Дмитриевна! И что там в твоей голове творится?
Катя снова вспыхнула, потому что в голове образы складывались довольно определенные. К сожалению, Аверин явно распознал, какие именно.
– Продолжим, у меня, кроме тебя, своей работы полно, – усаживаясь, попыталась пресечь опасный разговор Катерина и покрылась мурашками от того, как низко прозвучал его голос:
– Я рад, что ты меня ревнуешь. Значит, я не безнадежен.
Она попыталась хмыкнуть и повести плечами, но ситуацию это вовсе не спасло. Ей по-прежнему было жутко неуютно под пристальным взглядом черных глаз. И вряд ли получится избежать неприятного разговора, она всего лишь получила отсрочку до вечера.
