Таиска Кирова
Равновесие
– Я не совсем понимаю, – пробормотала девушка, – но я согласна на все ваши условия.
– Да, собственно говоря, ничего сложного. Я спасаю твоего брата, а ты за это должна мне служить целый год, только и всего. Ну, там, помочь по хозяйству, или сбегать куда пошлю, да мало ли…
Она молча кивнула, на что Асторет довольно хлопнул в ладоши и повернулся к стене, украшенной гобеленом, где статуй не было. За тканью оказалось зеркало в рост человека, очень старое, мутное, покрытое тонкой вязью трещинок, ибо само время трудилось над его росписью.
Асторет поманил девушку и указал на зеркало:
– Остался сущий пустяк. Ты должна заглянуть в это зеркало, чтобы скрепить наш договор.
Арея приблизилась к стене и увидела свое отражение. Отражение посмотрело на нее, печально покачало головой, отвернулось и медленно побрело прочь в мутную глубину. Девушка вопросительно глянула на Асторета.
– Это твоя душа, она останется там, как залог твоей верности, пока ты не выплатишь свой долг.
Он нахмурился и добавил:
– Если ты хоть раз не исполнишь мое поручение, она останется там навсегда, и ты никогда не вернешься домой. А теперь – иди к своему брату. Но, помни, что каждый вечер, ты обязана являться ко мне. Днем ты мне не нужна, но ночью – ты моя. Иди.
Девушка направилась к выходу, а хозяин медленно подошел к зеркалу. Как ни странно, обратную дорогу она нашла сама, несмотря на то, что все время бежала и почти не глядела по сторонам. И лишь когда пересекла Ручей, остановилась передохнуть. Тут ее и окликнул колдун, непонятным образом, оказавшийся у нее за спиной.
– Я забыл предупредить, что о нашем договоре ты никому не должна говорить. Поэтому я дам тебе одну вещь, которую ты будешь надевать перед выходом из дома. Она позволит тебе незаметно покидать город и возвращаться обратно. И еще одно – только на закате и восходе ты должна пересекать Ручей, иначе его магия уничтожит тебя.
С этими словами он перекинул через водную преграду, разделявшую их, золотое ожерелье с сапфиром – то самое, которое в последний раз она видела в руке умирающего брата.
Это было почти год назад, но до сих пор Арея не знала, какую именно работу она выполняет для колдуна. Каждый вечер, стоило ей надеть ожерелье, мир словно забывал он ней. Родители смотрели сквозь нее, брат не откликался на призыв, даже их пес не приветствовал девушку радостным лаем, как это бывало в прочие дни. Арея спокойно проходила мимо городских стражников, охраняющих ворота и не спеша брела в запретный лес. Правда, ожерелье приходилось снимать перед тем, как вступить в воду Ручья, потому, что оно раскалялось и жгло шею. У девушки до сих пор сохранился шрам – тонкая белая полоска на груди.
В первую ночь новой жизни Арея сделала еще одно неприятное открытие, касающееся одежды. Она стояла в Ручье с обожженными пальцами и ноющей шеей и внезапно потеряла рассудок, а когда очнулась, обнаружила, что вокруг начинался новый день. Ночь сгинула, оставив после себя страшную усталость и ломоту во всем теле. Девушка опустила глаза и с ужасом обнаружила вместо одежды окровавленные лохмотья, едва прикрывающие тело. Она попыталась вспомнить, что произошло, но так и не смогла. После того, как Арея смыла кровь, оказалось, что она совсем не ранена, если не считать ожогов на груди и руках. Это означало, что кровь была не ее. Только благодаря заколдованному украшению ей удалось незаметно вернуться домой. То же самое случилось и в последующие ночи – беспамятство, кровь и усталость, а также разорванное в клочья новое платье.
Она решила, что будет раздеваться, и запретила себе думать о том, что же такое ей поручает злобный колдун. Но, чем ближе казалось заветное освобождение, тем сильнее давил на плечи груз вины. Арея знала, что убивала по приказу Асторета, но не это страшило ее. Иногда днем девушку настигало зыбкое видение – бешеная погоня через черный лес в окружении серых теней. В такие мгновения она испытывала дикий беспричинный восторг и это пугало ее до безумия.
Лишь живой и здоровый Микаэль не давал ей окончательно сойти с ума. Они никогда не говорили о происшествии в лесу, но детские игры прекратили раз и навсегда. Впрочем, бессонные ночи отнимали слишком много сил. Теперь девушка научилась засыпать в любую свободную минуту, за что домашние прозвали ее дремлюгой. Мама часто сердилась, но Микаэль всегда спешил на выручку сестре и был готов выполнять любую работу по дому вместо нее. Но и ему девушка не могла доверить свою тайну, опасаясь за плененную душу. Оставалось надеяться, что скоро она будет свободна.
Арея подошла к Ручью, сняла ожерелье и повесила его на ветку ивы, склоненную к воде. Из ветвей выглянула тень и ласково улыбнулась обнаженной девушке. Тень – высокая, тонкая, полупрозрачная женщина с зелеными волосами и черными глазами без зрачков – попросила:
– Убери зло с моих ветвей.
Голос ее оказался мелодичным и нежным. Из рассказов отца Арея знала, что некоторые деревья обладали магией, которой их наделил лесной царь. Стоило любой нимфе уснуть под таким деревом, как она становилась пленницей и могла отойти от дерева лишь на расстояние, равное тени самого дерева. Отсюда пошло и название – тень. Такой симбиоз считался нерасторжимым, а смерть одного влекла за собой смерть другого. До сей поры девушка не встречала никого из лесного народа и теперь смотрела во все глаза на неожиданную собеседницу.
– Прости, – Арея торопливо схватила ожерелье и бросила его на траву, – я не хотела причинить тебе вред.
– Я знаю, дитя, успокойся. Ты ведь ходишь к колдуну, верно? Я часто вижу тебя здесь. Асторет опасен как никто другой и очень коварен.
Тень заботливо смотрела на девушку, и столько было участия в ее взоре, что та вдруг разрыдалась и поведала тени о своем договоре.
– Колдун никогда тебя не отпустит, – печально сказала тень. – В последнюю ночь он помешает тебе выполнить поручение, и ты навсегда останешься в его власти.
