Блокадный танец Ленинграда – Сьюзи Литтл

СЬЮЗИ ЛИТТЛ «БЛОКАДНЫЙ ТАНЕЦ ЛЕНИНГРАДА»История – воспоминание о жизни во время блокады Ленинграда.Книга о мужестве, героизме,силе воли, любви к искусству и преданности мечте.Книга о девочке, которая не смотря на войну, голод, блокаду не предала свою мечту. Упорством и трудом достигла цели – стала балериной.Но не мало важную роль в этом становлении сыграла поддержка мамы. При полученной серьезной травме, она поддержала девочку и помогла вновь поверить в свои силы.Конечно не просто читать истории переживших блокаду, но такие истории нужно читать, чтобы знать и помнить, что благодаря таким людям наша страна смогла одолеть врага и мы победили в этой страшной войне.Книга не большая, всего 123с. Мне очень понравилась. Большим плюсом было и оформление книги. Твердый переплет, плотные страницы и чёрно-белые иллюстрации.

Очень странная книга. Тема заявлена сильная и драматичная. От неё многого ждёшь – но ничего не получаешь. Точнее, получаешь совсем не то. (Кстати, непонятно, кто автор. На обложке значится загадочная «Сьюзи Литтл», а повествование ведётся от лица некоего писателя с громким именем Виталий Леонидович Писарев. Ну да ладно.) Возрастной адрес книги тоже неясен. Шрифт крупный, как в букваре, предложения короткие и простые. При этом есть жуткие (даже для взрослого человека) сцены съедения заживо лошади и подробный рассказ о каннибализме. Это конкретно 18+. Хоть на обложке и заявлен балет, о балете в книге ничего нет. Автор даже периодически забывает, что героиня учится в Ленинградском хореографическом училище и запросто называет его «балетной школой». Условная школа в условной стране. Ни слова о самом училище, никаких деталей его жизни, распорядка, внутреннего убранства. Ничего о людях. Пару-тройку раз упоминается безликая «учительница» без имени и без характера и с парой реплик. И буквально пару раз – абстрактные «девочки» с одной (!) на всю книгу репликой на всех. Ни одного имени, никаких взаимоотношений. Три балетных термина на всю книгу. И всё. О постановке балетной стопы говорится буквально так: «выгибая стопу арочкой, как птичка». И это говорит героиня 13 лет, полжизни посвятившая балету! Какая арочка?? Какая птичка?? Вообще, такое ощущение, что всю информацию автор почерпнул из знаменитого поста в контакте о буднях Ленинградского балета во время войны. Да и то, справедливости ради, в посте информации было больше. Автор взял оттуда целые общие фразы вроде «девочки занимались с полной самоотдачей», перечисление предметов: «арифметика, русский, естествознание, музыка (фортепиано)» – но опустил живые и интересные детали – как однажды удалось распилить на дрова кусок аттракциона «русские горы», какой колоритный и обаятельный был в училище истопник, как в самом разгаре войны и блокады в училище осуществили набор учеников – детей из детских домов… Ничего из этого в книге нет. Зато придумана постановка «Щелкунчика» весной 1942 года, которой не было. И не могло быть – ведь тогда в городе остались лишь 15 учеников и несколько педагогов. И героизма и драматизма в их судьбах было достаточно и без несуществующего «Щелкунчика». О том, что действие присходит и советское время, нет почти ничего. Героиня должна быть пионеркой – но пионерская (и комсомольская) организация не упоминаются ни разу. А, нет, один раз сказано, что дети пели «пионерские» песни. И всё! ! Зато подробно и благоговейно описано, как вся семья была на пасхальной службе. Это могло быть, но это же должно быть решение – советской семье, пионерке пойти в церковь? Нет, подано как нечто обычное. С хронологией тоже беда – ещё до войны комнату греет «буржуйка» (вероятно, осталась с времён НЭПа), в августе 1941 в городе уже голод, не работает водопровод, и нет электричества (хотя перебои с продовольствием начались лишь в сентябре, а вода и электричество стали пропадать в ноябре) – зато в конце декабря девочка вдруг «вскочила со скамейки и стала прыгать по комнате». И мать унимала её словами «Тише, егоза!»С психологией героев там вообще лютые странности. В начале книги писатель реагирует на упоминание о войне так:"Серьёзно? Вы пережили блокаду?»Диалог в разгар постоянных бомбёжек:"– Надо проследить, чтоб на крышу не упала зажигательная бомба"– А если упадёт? – с любопытством поинтересовалась я. « (Ах, это милое детское любопытство! ) Мать говорит двенадцатилетней дочери, получившей серьёзную травму суставов: 'Твои ножки заживут, и ты снова будешь танцевать».Автор постоянно сбивается на современный язык/жаргон – так, в 40х годах появляются «стрижка под каре», «чешки», «дульки» (прически балерин), «мой звёздный час»Целая коллекция странных фраз: «не утерпел и решил навязаться», «мои детские телодвижения», «холодная щека, ещё не согревшаяся после мороза», « Было жутко и очень страшно», «она повернула ко мне своё лицо», «память услужливо рисует в воображении улицы», «напиток наполняет рот невероятно вкусным нектаром», «сделали ещё один плевок в сторону немецких захватчиков», «тяжёлые портьерные кулисы раздвинулись» (Как, как кулисы могут раздвинуться??), «испещренная морщинками рука», «мы танцевали балет с гордо поднятой головой» (видимо, одной на всех). «Немцы рьяно обстреливали город с присущей им педантичностью, как бы цинично ни звучала сейчас эта характеристика»»Немцы утюжили город с завидной регулярностью" – для кого завидной?? Имеется куча штампов, канцеляризмов и клише: «нарядно украшенная ёлка», «загадочно подмигнула», «подрастающее поколение», «танцоры замерли в ожидании реакции зрителя», «во время просмотра представления складывается впечатление» и тд. С медициной эта история тоже не дружит. Зачем-то в детской книге с буквариным шрифтом приведено полное научное название травмы – «Множественные разрывы менисков и губы тазобедренного сустава и врождённая дисплазия соединительной ткани». Кстати, мать героини говорит при этом «я тебя вылечу, я поставлю тебя на ноги». А то, что она не врач, не медсестра даже, а санитарка – причём психиатрической больницы – да какая разница? Я уверена, что и сегодня следует создавать новые книги и истории о тех драматичных временах, осмысливать их и рассказывать о малоизвестных деталях. Но делать это нужно уж как минимум ознакомившись с темой досконально – зная хронологию событий, речь тех времен, всю специфику темы. Конечно, обидно, что такая сильная тема, как учёба в хореографическом училище в блокаду осталась не раскрытой. А пока есть много замечательных книг, написанных современниками и очевидцами событий. Для тех, кто хочет почитать о балете и о буднях хореографического училища, есть прекрасная «История одной девочки» М. Сизовой. Для тех, кто хочет по-настоящему узнать о блокаде, и о том, как людей спасали музыка и танец – «Хлеб той зимы» Э. Фоняковой, «Седьмая симфония» Т. Цинберг, «Балерина политотдела» Ю.Яковлева и много других замечательных книг.