Сьюзен Стивенс
Четыре кольца для невесты
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Одетая в красивую удобную тунику с длинными рукавами и широкие брюки из ткани цвета сливок, Люси была уверена, что вполне готова к совещанию. Ее явно балуют, подумала она, когда молодой, одетый в европейскую одежду мужчина, сопровождающий ее, взял у нее портфель. Лучше не привыкать к этому, размышляла Люси, следуя за ним по гулкому коридору.
Все затихли, когда она вошла в зал, затем собравшиеся разом поднялись со своих мест. Высоко подняв голову, Люси прошествовала к столу в форме ромба, вокруг которого стояли люди в свободных аравийских одеждах – стояли, ожидая ее…
У Люси пересохло в горле. Ее оптимизм оказался преждевременным. Уверенность в себе начала испаряться, когда она поняла всю важность проекта, осознала действительные размеры и богатство дворца.
Сопровождающий ее мужчина положил портфель на стол и выдвинул для нее стул. С уверенным выражением знающего свое дело профессионала она села. Это послужило сигналом к тому, чтобы остальные тоже сели. Пожилой человек, сидящий слева от нее, наклонился к ней и тихо пробормотал:
– Его Высочество приносит свои извинения.
Он присоединится к нам, как только сможет. Не будете ли вы любезны дать краткий обзор вашего проекта?
Люси наклонила голову в вежливом согласии.
Она едва успела закончить формальное представление проекта, как двойные двери внезапно разошлись. Все сидевшие за столом сразу же встали и повернулись в направлении входа. Люси занервничала. Это же смешно, сказала себе она, делая несколько глубоких, успокаивающих вдохов.
Она не чувствовала ничего подобного с тех пор, как…
– Его Высочество. – Невидимый придворный по-английски объявил о прибытии шейха. Несомненно, из уважения к ней, предположила Люси.
Вошедший в зал мужчина, за которым следовали его придворные, поразил ее. Он был слишком молод, чтобы быть правящим шейхом. Должно быть, это его сын, подумала Люси и, вспомнив фигуру, которую видела утром во внутреннем дворе, почувствовала, что ее сердце стремительно забилось. Он обладал невероятной внешностью.
Ей казалось, будто она смотрит фильм, в котором самый лучший голливудский актер исполняет роль аравийского принца.
Ослепительный солнечный свет, струящийся в зал из стеклянных, расположенных над входными дверями окон, не давал ей разглядеть его как следует. Но не надо было видеть этого мужчину, чтобы ощутить ту ауру власти, которая окружала его.
Шейх Калил из Абадана, принц пустыни, воин до мозга костей. Он должен быть тем, кто одновременно внушает и доверие, и страх в равной степени.
Его черные одежды вздымались, пока он шел.
Простой черный гутра, охваченный золотым огалом, закрывал часть лица.
– Мисс Бенсон, – бесстрастно проговорил он, приветственно протягивая ей руку по европейскому обычаю.
Когда их руки соприкоснулись, Люси показалось, что ее ударила молния, которая прошла через каждый сантиметр ее тела.
– Ваше Высочество, – выдавила она из себя, отнимая руку, как будто он прожег ее. Люси стояла, опустив голову, но больше для того, чтобы избежать его резкого, оценивающего взгляда, чем для того, чтобы выразить ему свое уважение.
– Господа, пожалуйста, садитесь. Не хочу сбивать вас с мысли, мисс Бенсон. Прошу вас, продолжайте.
В его голосе звучала какая-то угроза. Ее разум затуманился, а сердце приостановилось. Она шумно вздохнула, затем осознала, что присутствующие начали проявлять к этому интерес, и, собравшись с мыслями, привела свои чувства в порядок.
– Да, да, конечно, – сказала она торопливо.
– Воды для мисс Бенсон, – сказал шейх Калил.
Этого не может быть, с отчаянием сказала себе Люси, с благодарностью принимая стакан воды, которую кто-то подал ей. Мог ли Кэл, которого она знала, иметь близнеца? Двойника в Абадане, о котором он ничего не знает? Люси сделала несколько глотков и заставила себя улыбнуться присутствующим.
Да, спасибо. Я готова продолжить.
Люси поразилась твердости своего голоса. Но мысли ее носились взад и вперед, как маятник.
Неужели шейх Калил и Кэл – это один человек? В своем сердце Люси уже знала ответ. Мужчина, сидящий в нескольких дюймах от нее, спокойно расправляющий складки на своей одежде, и есть отец Эдварда!
Внезапно Люси стало не по себе. Что сделает такой могущественный человек, как шейх Калил, когда обнаружит, что у него есть сын? Что теперь будет с Эдвардом?
– Мисс Бенсон? Мы вас слушаем.
Тон шейха был спокойным, и это нервировало ее. Он тоже ее узнал, она была уверена в этом.
Сколько времени у нее есть, прежде чем кто-то скажет ему, что она приехала не одна… что привезла с собой своего сына?
– Да, конечно. Простите меня, господа… Тут так жарко…
Жарко! Кондиционирование во дворце обеспечивало полный комфорт. Ей следовало придумать что-нибудь получше. Но Люси чувствовала, что летит в глубокую черную пропасть. Ее сердце не подчинялось ей, разум был парализован. Так или иначе, но она должна пройти через все это ради Эдварда, если не ради нее себя самой. Как только совещание будет закончено, у нее будет возможность разработать план, как ей исчезнуть из Абадана вместе с сыном.
Конечно, Эдвард должен знать, кто его отец. И она сообщит ему, когда сочтет это нужным… Но как она может конкурировать с принцем? Как она может отрицать такое происхождение своего сына?
Дальнейшее прошло как в тумане. В тех немногих случаях, когда Калил обращался непосредственно к ней, он ограничивался конкретными вопросами по проекту. Но сила его ума встревожила Люси. Она поняла, что при их первой встрече не приняла во внимание его интеллект, и теперь ее опасения все больше росли.
Ничто никогда не проходило вне его контроля.
Внутри у Калила все бушевало. Он поручил заниматься конкурсом и всем, что было с ним связано, одному из своих советников. И сегодняшнее совещание было устроено так, чтобы он лично мог встретить и поздравить победителя. Здесь впервые должна была быть показана его, шейха Калила, реальная причастность к проекту, который привлечет к Абадану внимание во всем мире. Он надеялся, что его наследникам достанется страна, успешно развитая в области туризма и отдыха. Решающим фактором для осуществления этого плана должна была стать известность его страны, которая последует за конкурсом проектов и открытием Золотого дворца для широкой публики.
Но произошло непредвиденное. Калил хотел лучшего дизайнера – и получил Люси Бенсон! Но от нее едва ли можно ожидать, что она осуществит его замыслы в лучшем виде. Двадцать один месяц назад он сказал ей, что его зовут Кэл, и ничего больше.
Да, они наслаждались друг другом. Но это и все.
Он не хотел нарываться на неприятности.
Конкурс, как предполагалось, должен был открыть совершенно нового человека в этом бизнесе, чтобы начать рекламную кампанию с использования фотографий победителя, представленных во всем мире, и привлечь как можно больше внимания к Абадану. Но когда Калил все это затевал, он думал о привлечении лучших дизайнеров, а не женщин с сомнительной моралью – хотя, раз уж речь зашла о сексе, то здесь Люси Бенсон действительно была лучшей. Буквально через несколько минут после их знакомства Калил овладел ею на столе ее же кухни. Между ними возникло такое мощное желание, что даже он не смог противиться искушению. Она заставила его потерять контроль до такой степени, что он занимался с ней любовью, как алчущее животное, без мысли о последствиях!
Ему не за что упрекнуть себя, отметил Калил, вспоминая события двухлетней давности. Они оба были взрослыми людьми. И он постарался сделать разрыв между ними безболезненным, уехав прежде, чем она проснулась – никаких сожалений, никаких взаимных обвинений.
В Калиле закипел гнев. И в таком состоянии ему пришлось председательствовать на совещании. Его мысли упрямо возвращались к Люси.
Бенсон. Что же привело ее в Абадан? Совпадение или хитрый умысел? Он волею судеб оказался рядом с нею, когда ее мечты были разрушены. Каждая деталь того дня, наверное, запечатлена в ее памяти. Сумела ли она выяснить после их краткой и страстной встречи, кем он является на самом деле?
История доказала, какими хитрыми могут быть женщины, когда ставкой являются королевство и богатство. Теперь он должен быть начеку и ждать, какую же неожиданность она может преподнести ему.
Люси была довольна тем, как закончилось совещание. Все присутствующие одобрили ее проект. Когда зал опустел, она наклонилась над столом, чтобы собрать рисунки и образцы. Наконец остались только Калил и ее сопровождающий.
– Вы можете идти, – произнес Калил, поворачиваясь к молодому помощнику. – Я сам помогу мисс Бенсон.
Люси хотела возразить, ее помощник был уже далеко.
– Все в порядке, я справлюсь сама, – сказала она спокойно, поднимаясь со стула.
Калил, стоящий рядом с ней, принял угрожающий вид.
– Я желаю говорить с вами.
Его голос был тихим и низким, но вместе с тем властным и пугающим. Люси подумала, что здесь, в Абадане, желание Калила – закон.
– Конечно, – ответила она.
– Мы вместе позавтракаем… – это прозвучало так, как будто ей велели войти в клетку с тигром, в городе.
Люси почувствовала некоторое облегчение.
Подальше от дворца, подальше от Эдварда.
– Хорошо, – согласилась она, смело встречая взгляд Калила. В голове пронесся вихрь мыслей, но доминировала всего одна – нужно как можно дальше держать Калила от Эдварда, пока она благополучно не увезет мальчика из Абадана.
Люси решила, что если она за завтраком ограничит их беседу обсуждением проекта, то сможет избежать неприятностей и выиграть некоторое время. Золотой дворец очень обширен, и маловероятно, что их дорожки когда-либо пересекутся снова.
– Я только отнесу вещи в свою комнату.
– Оставьте все здесь. Их отнесут в ваши апартаменты. Я полагаю, это вас удовлетворит? – спросил он.
– Вполне, – сказала Люси. – Мне переодеться к завтраку? – спросила она, ища повод повидаться с Эдвардом.
– Вы совершенны, как вы есть.
Слова вырвались у него прежде, чем он смог остановить себя. Но это, к сожалению, было правдой; как женщина и любовница Люси Бенсон была идеальна.
Возможно, эта неожиданная встреча станет не такой уж и неприятной. Его губы начали изгибаться в сардонической улыбке. Фотографии, которые были сделаны на совещании, распространятся по всему миру, и по ним никто даже приблизительно не сможет определить давнишнюю причастность друг к другу автора проекта и принца.
Жизнь двигалась таинственными кругами – но Люси была здесь; и он может опять использовать ее.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ресторан, расположенный двумястами метрами выше Абаданского залива, был исключителен: явно очень дорогой и изысканный.
Кабинки, отделенные друг от друга высокими стенками и обставленные бархатными креслами темно-малинового цвета, создавали ощущение уединенности, которую по некоторым причинам Люси нашла опасной. За столами сидели мужчины в национальных одеждах и молодые красивые женщины, одетые по самой последней моде; обилие их уникальных драгоценностей поражало воображение.
– Что это за место? – спросила она. – Я думала, что у нас официальный завтрак.
– Укромное, – решительно сказал Калил.
Метрдотель проводил их к одному из лучших столиков с видом на залив.
Это не официальный завтрак, а выяснение отношений, сердито подумала Люси. Калил все помнит об их первой встрече и, вероятно, хочет расставить точки над «i», прежде чем они вернутся во дворец.
Сидящие в зале сразу же обратили на них внимание. Приподняв подбородок немного выше обычного, Люси слабо улыбнулась и постаралась придать своему лицу выражение самоуверенности.
Вежливо поблагодарив, Люси села в кресло, которое метрдотель выдвинул для нее, и огляделась. У всех дверей стояли телохранители, одетые в европейскую одежду. Под их пиджаками угадывалось оружие. Дрожь пробежала по телу Люси, когда она осознала, что ее бегство может быть воспринято как измена. Увезти сына наследника трона Абадана из страны, не рассказав об этом его отцу и не получив его одобрения, было бы с ее стороны безумием – но какая у нее альтернатива?
Потерять сына?
Шейх Калил бен Сайд аль-Шариф – отец Эдварда! Живот Люси сжался от дурного предчувствия, когда она украдкой бросила взгляд на мужчину, сидящего напротив.
Калил производил впечатление властного человека. Настоящий принц, принц-воин – поправила она, ловя почтительные взгляды, которые он привлекал. Здесь все почитали его. Гул голосов вокруг них снизился на пару тонов. И даже официанты, казалось, ставили фарфоровую посуду и: бокалы аккуратно, чтобы произвести как можно меньше шума.
Люси слегка покачала головой, когда подошел метрдотель, чтобы обсудить меню. Теперь казалось почти невозможным, что шейх Калил был тем самым мужчиной, которому она сама так нетерпеливо отдалась, надеясь на краткое забвение, принесшее ей тогда несказанное облегчение…
Должно быть, она была безумна! Она и сейчас безумна, если действительно надеется скрыть, что родила от него ребенка.
Люси посмотрела на молодых женщин, находящихся в зале. Большинство из них счастливо улыбались своим богатым и могущественным спутникам, многие смеялись – но такая жизнь не для нее. Она такая, какая есть, и ей необходимо учитывать возможные последствия.
Люси почти не принимала участия в обсуждении меню. Если шейх Калил хочет что-то заказать для нее, пусть заказывает.
– Итак, Люси, – легко начал он, – это – приятная неожиданность.
Нет, неприятная, думала Люси, читая по его глазам.
А он продолжал:
– Прошло много времени. Почти два года; многое могло произойти.
– Немного расслабившись, Люси рассказала ему о своей работе, но умолчала про личную жизнь.
Она не хотела замечать вспышки желания в его темных глазах, которые говорили ей, что шейх Калил помнит каждый момент их первой встречи и побуждает ее сделать то же самое.
Как будто она могла забыть, думала Люси, довольная тем, что постоянная перемена блюд заполняла промежутки в их беседе.
– Не хочешь ли пудинг или кофе? – спросил он, когда наконец унесли последние блюда.
– Нет, спасибо, – ответила Люси, сворачивая салфетку. Она стремилась поскорее попасть во дворец – к Эдварду – и разработать план, как благополучно добраться домой прежде, чем шейх Калил узнает правду о ее сыне.
– Я отвезу тебя во дворец.
Калил встал, и немедленно из ниоткуда возникла его свита и окружила их. Когда он жестом отпустил их, сердце Люси предупреждающе екнуло.
Шейх ошеломляюще привлекателен, признала она, поднимаясь из-за стола. Самым легким выходом было бы снова лечь с ним в постель и заняться любовью. Сама мысль о том, что она единственная женщина, которая сможет приручить принца-воина и растопить его ледяное сердце, казалась ей непреодолимым вызовом. Однако, как бы много меток о побежденных им женщинах не оставил он на столбике своей аравийской кровати, у нее не было никакого намерения добавить еще одну.
– Спасибо. Я сразу же приступлю к работе, как только мы вернемся, – солгала она, размышляя об Эдварде.
Неужели Люси Бенсон действительно воображает, будто может одурачить его? – думал Калил, когда шел впереди нее из ресторана. Следовало признать, что ее чопорность была чем-то новым, но он очень скоро собьет с нее спесь.
В дверях один из телохранителей вручил ему ключи от автомобиля. Калил спешил вернуться во дворец. Люси Бенсон имела смелость избегать его вопросов, и он хотел знать – почему. Факт, что он все еще желает Люси, но она пробудила в нем подозрения. Было в ней что-то такое, чего Калил никак не мог понять. Люси гораздо лучше владела собой и держалась значительно уверенней, чем он запомнил. У нее есть мужчина? Удар ревности застиг его врасплох, он не мог припомнить, чтобы такое случалось с ним раньше.
Подарив ему грациозный поклон, Люси забралась в салон, и Калил завел двигатель изготовленного по индивидуальному заказу «мазерати». Здесь, в своей собственной стране. Калил не подчинялся ничему и никому. Но сегодня это касалось Люси, и он все-таки использовал общепринятые знаки внимания. Она была испугана – за себя и больше всего за Эдварда, – но не забывала, что любое проявление слабости в конечном счете только повредит ей и ее ребенку. Она должна быть крайне осторожной до тех пор, пока не представится возможность убежать.
Однако шейх Калил был не простым противником. Это единственный мужчина в мире, которого желала бы любая женщина в здравом уме. И Люси не была исключением.
Сексуальное напряжение между ними просто невероятное, подумал Калил, сидя рядом с ней в дорогом спортивном автомобиле. Воздух в машине потрескивал от повышенного напряжения, которое так или иначе должно найти выход. Возможно, он прикажет принести пудинг в свои апартаменты, возможно, будет кормить ее с рук, а затем отнесет в спальню. Даже наиболее капризная из его скаковых лошадей научилась доверять ему, и Люси Бенсон непременно покорится шейху Абадана.
Своенравной гордячке Люси повезло; несмотря на ее дерзкое поведение в ресторане, он предоставит ей остальную часть дня – к тому времени, подобно лучшему из его аравийских коней, она будет умолять его о хорошей разминке.
Когда они прибыли во дворец, член совета Калила ожидал его у парадного входа.
– Мы встретимся позже, – сказал Калил Люси После того, как перекинулся парой фраз с ожидающим, – и закончим наш завтрак и разговор.
Сердце Люси пропустило удар.
– Когда точнее? – спросила она, чтобы успеть подготовиться.
– Через час, – пояснил Калил. – Тебя проведут к моим комнатам, а мой повар приготовит для нас восхитительный десерт.
Было облегчением узнать, что он не придет за ней сам. Но все это напоминает песок в песочных часах, сыплющийся слишком быстро, думала Люси.
Любой может рассказать Калилу, что она привезла с собой сына. Остается только надеяться, что у него на уме более важные вещи, чем дворцовые сплетни.
Эдвард спал, когда она вернулась.
– Нет, дай ему поспать, – сказала она Лейле. Я думаю, что он еще некоторое время будет ощущать смену часовых поясов.
– Мы хотим, чтобы он был на своем дне рождения завтра бодрым и веселым, – согласилась Лейла, нежно глядя на спящего Эдварда.
– Да, – согласилась Люси, чувствуя комок в горле. – Но мне надо будет уйти, чтобы закончить переговоры с шейхом.
– Не волнуйтесь о нас, – сказала Лейла, вглядываясь в напряженное лицо Люси. – У нас все будет прекрасно. Идите и просто наслаждайтесь тем, что дает вам жизнь.
Если бы это было так, подумала Люси, когда выходила из комнаты.
Нетрудно понять, почему она так легко уступила Калилу, сообразила Люси, наблюдая, как он берет вилкой последний кусочек восхитительного пудинга и подносит к ее рту. Резкие контуры его лица казались гораздо более мягкими в свете горящих свечей.
Несмотря на то, что до вечера было еще далеко, в роскошном павильоне царили сумерки: слуги задернули шелковые занавеси и зажгли множество свечей. Люси казалось, что она в сказке.
Потолок в комнате был обтянут изысканной тканью в рубиново-красных тонах, а окна из цветного стекла, занавешенные изящными шторами, защищали от яркого солнечного света. Калил выбрал хорошее место. Если хоть какая-то форма договора и была возможна между ними, то только в такой идеальной обстановке.
И рано или поздно он должен узнать об Эдварде. Она хотела доверять ему.
Люси наклонилась, чтобы взять кусок пудинга с его вилки. С пудинга капал апельсиновый соус.
Она смущенно засмеялась, потянувшись за салфеткой.
Но прежде чем успела взять салфетку в руку, Калил осторожно стер каплю соуса в углу ее губ кончиком пальца.
– Я был небрежен, дав тебе такой большой кусок, – мягко произнес он. – Удивлен, что ты не сделала мне выговор.
Люси поняла, что ей действительно хотелось шаловливо отчитать шейха Калила из Абадана.
Он безошибочно угадал одну из ее наиболее соблазнительных фантазий. Она тяжело сглотнула, когда он облизал свой покрытый соусом палец.
– Кофе? – пробормотал Калил, удерживая ее взгляд.
В его глазах стоял вопрос – и он не имел никакого отношения к кофе. Люси сделала несколько глубоких вздохов, но это не помогло. Ее сердце не подчинялось ей. Он все еще хочет ее. Они могут просто продолжить с того места, где остановились в прошлый раз…
Безумие! Она не должна думать об этом, рассердилась на себя Люси.
– Кофе, – твердо сказала она.
– Почему ты так застенчива? – спросил Калил, поворачиваясь к ней после того, как проинструктировал слуг и затем отпустил их. – Или в твоей жизни есть кто-то еще?
– Никого нет, – призналась Люси.
– Никого? – повторил Калил, поднимая одну бровь цвета черного дерева. – Тогда почему ты так упорно отказываешься рассказать мне хоть что-то из своей личной жизни?
У Люси побелели костяшки пальцев, когда она изо всех сил сжала руки в кулаки.
– Я должна уехать.
– Ты хочешь вернуться домой?
Калил взял ее руку, и Люси почувствовала, что ослабла, такими нежными и дразнящими были его прикосновения. Он медленно, осторожно возбуждал в ней желание. Взгляд его был мягким и ласкающим. И Люси не выдержала этой пытки, она растаяла, мечтая о близости с ним, чтобы еще раз забыть все на свете…
Забыть! Она не может ничего забыть, поняла Люси. Это был вопрос будущего Эдварда, его безопасности, его счастья. Он был самым дорогим ее сокровищем.
– Я должна идти, – сказала она, опуская веки, чтобы не видеть желания в его глазах.
– Я не буду останавливать тебя, – произнес Калил, зная, что она хочет остаться. Как ни странно, он тоже хотел этого. Калил едва не рассмеялся вслух. Сильный духом мужчина Абадана вдруг обнаружил, что у него тоже есть сердце? Но на эту опасную территорию Калил никогда и никого не впускал. – Ты можешь идти. Я провожу тебя.
– Нет! – Испуганное восклицание сорвалось с ее губ прежде, чем она сообразила, что должна держать себя в руках.
– Нет? – холодно переспросил Калил.
В его глазах появилась тревога, он стал обдумывать, чем она так напугана. Люси заметила это.
– Калил, пожалуйста! Мне бы хотелось проверить свои разработки еще раз. Есть детали, которые я должна продумать перед нашим следующим совещанием, – в отчаянии импровизировала Люси.
– Работа может подождать, – успокоил ее Калил. – Я сам назначил дату следующего совещания и поэтому могу изменить ее. Если тебе нужно больше времени, ты должна только уведомить меня.
Люси вздохнула. Он все равно узнает об Эдварде. Лучше она сама скажет ему, чем кто-нибудь другой.
– Мне нужно уйти, – объяснила Люси, едва слыша свой охрипший голос, – потому что я здесь не одна…
– Не одна? – резко перебил он. – Что ты имеешь в виду?
– Я привезла с собой своего ребенка, – сказала Люси и, собравшись с духом, добавила:
– Своего сына.
– У тебя есть сын? – Калила, казалось, поразило это известие.
Шейх отвернулся от Люси; внутри у него все бушевало. Напрасно он доверял ей, как и своему советнику по проведению конкурса. Неужели ему следует за всем наблюдать лично? Снова посмотрев на Люси, он обжег ее взглядом. Сын! Она ничего не говорила о ребенке. Что же это за женщина?
Внезапно Калилу самому захотелось немедленно уйти. Ему нужно время, чтобы во всем разобраться, понять самого себя, и продумать свой следующий ход.
– Тогда иди к нему, – резко проговорил он. Иди к своему сыну!
– Его зовут Эдвард, – спокойно сказала Люси.
Было ужасно слышать, что об Эдварде говорят с таким гневом, – и говорит Калил! – Имя моего сына – Эдвард, – повторила она.
Глаза Калила сузились. Оттого, что у нее есть сын, или от ее прямого ответа? Люси сомневалась, что кто-то мог когда-нибудь прервать Калила. Но, возможно, он ни разу не сталкивался с матерью, защищающей своего ребенка.
Калил перевел взгляд на старинную вазу. В его правилах было активно поощрять работающих в Абадане иностранцев привозить с собой семьи.
Ничто так быстро не ведет к недовольству, как тоска по тем, кого любишь. Если у Люси есть ребенок, то, конечно, она должна была привезти его с собой. Вот только любопытно, какую еще информацию она скрывает от него.
– Во дворце для детей моих слуг организована хорошая площадка для игр, – сказал он, поворачиваясь к ней, – есть и школа…
Люси больше не слушала его. Он считает ее одной из своих слуг? Возможно, имеется также вакансия любовницы…
Она помедлила, чтобы собраться с духом, потом произнесла:
– Эдвард еще несколько маловат для подвижных игр, но спасибо.
– Какого возраста твой ребенок?
Слова Калила были подобно кинжалу в сердце Люси.
– Так вы позволите мне пойти к нему? – тихо спросила она вместо ответа.
– Иди, – сказал Калил, указывая ей на дверь.
Сгустился сумрак, когда Люси вернулась к себе. Она расслабилась, видя, как счастлив здесь Эдвард, и почти поверила в то, что, в конце концов, все будет хорошо.
– Он проснулся сразу после вашего ухода, – сообщила Лейла.
Люси обвела взглядом преобразившуюся комнату. Вокруг было огромное количество игр и игрушек: доски с цветными мелками, краски, деревянные вагончики, составляющие целый поезд, автомобили и даже лошадка-качалка. Люси посадила малыша на лошадку и отошла, предоставив его заботам Лейлы. Эдвард попытался отодвинуть девушку.
– Я боюсь, что он настроен ездить на ней самостоятельно, – объяснила Лейла, – он не хочет, чтобы я держала его. Должно быть, вы увлекаетесь верховой ездой.
– Да, увлекаюсь, – рассеянно пробормотала Люси, снова подойдя и помогая Эдварду поудобнее устроиться в седле.
– Или, возможно, он унаследовал это от своего отца, – прокомментировала Лейла. Потом увидела смущенное выражение лица Люси и быстро сказала:
– Простите, я хотела сказать…
– Не имеет значения, – перебила ее Люси и добавила:
– Возможно, ты и права.
Слова Лейлы напомнили ей, что та ничего не знает об отце Эдварда. Но вполне вероятно, что Калил ездит верхом так же первоклассно, как делает и все остальное. Он рожден для спорта, для движений…
– Откуда эти игрушки? – спросила она.
Глаза Лейлы расширились.
– Это детские игрушки шейха Калила, – доверилась она Люси. – Слуги сказали мне, что много игрушек и других его вещей хранится в кладовой.
То, как трепетно Лейла произносила его имя, напомнило Люси об опасности ситуации, в которой она оказалась.
– Все во дворце так добры к Эдварду, – счастливо щебетала Лейла. – Старые слуги сказали мне, что было бы хорошо, если бы во дворце снова появился ребенок. С вами все в порядке? – спросила она, прерываясь.
– Да, спасибо. Все нормально, – сказала Люси, едва управляя непослушными губами.
Но с ней не все было нормально. Она начала осознавать, что лишает сына его законного наследия. Все это внимание, вся эта роскошь, привилегированный образ жизни по праву принадлежат ему. Неужели она не расскажет Эдварду об Абадане? Он должен узнать о своей второй родине. И о том, что шейх Калил, наследник Абадана, его отец.
Но если Люси признается во всем Калилу, то он может подумать, что у нее какая-то скрытая цель. Иначе почему она так долго утаивала от него правду? Калил богат и могуществен, а это означает, что он должен относиться с подозрением к каждому. И что, если Калил решит отправить ее назад, а Эдварда оставить в Абадане?
Несмотря на протесты Эдварда, Люси сняла его с лошадки и крепко прижала к себе. Ей надо уехать с ним из Абадана и поискать хорошего юриста.
– Вы должны прослушать это.
Люси повернулась к Лейле, отвлекаясь от своих мыслей.
– Мы делали записи некоторых мелодий, объяснила Лейла, – чтобы дети могли спеть Эдварду завтра на торжественном чаепитии. Эдвард схватил микрофон…
Прослушивая записи, Люси признала, что малыш произносит свои немногочисленные слова более четко. Он даже сказал слово или два на абаданском языке. Но она уже привыкла, что перемены, происходящие в развитии и познаниях ее ребенка, идут быстро, и поэтому не удивилась. Малыш уже мог сделать несколько шагов, если кто-то поддерживал его. А Калил пропустил все это.
И его первые слова, и его первые шаги, и много всего остального.
Вина пронзила Люси. И вдруг случилось худшее – в комнату вошел Калил. Ей даже не надо было оборачиваться, чтобы узнать, что он здесь.
Будто ледяная рука провела по ее спине. Эдвард смотрел в направлении двери, не мигая. Калил, по-видимому, что-то показал Лейле жестом, и та поспешила выйти из комнаты.
– Калил! – воскликнула Люси, повернувшись к нему и опуская мальчика на пол.
– Странно, – сказал он, подходя ближе. – Я думал, что твой ребенок гораздо старше.
У Люси пересохло в горле. Официальная аравийская одежда придавала ему неслыханное великолепие и делало его похожим на незнакомца.
Впрочем, во многом он и был незнакомцем. Закутанный с головы до ног во все черное, кроме золотого огала, Калил являл собой величественную фигуру. Люси заметила, что Эдвард не вздрогнул и не отвернулся, когда высокий мужчина в черном шагнул к нему.
Когда Калил наклонился к Эдварду, тот протянул ручку, и, к удивлению Люси, Калил разрешил ребенку обхватить кулачком свой длинный загорелый палец.
– Я очень рад познакомиться с тобой, Эдвард, – вежливо произнес Калил, позволяя мальчику повиснуть на себе.
Сердце Люси громко застучало, когда она наблюдала реакцию малыша на его отца. Глаза Эдварда имели то же самое бесстрашное выражение, что и у Калила.
– Какого он возраста?
– Эдвард… Эдварду почти год. Завтра день его рождения, – сказала Люси, вздернув подбородок, чтобы посмотреть Калилу в глаза.
– Он мой?
Не ожидая столь прямолинейного вопроса, Люси напряглась.
– Я спрашиваю, это мой ребенок?
Люси бросило в озноб. Несомненное сходство двух людей, огромного и крошечного, было столь явным, что скрывать правду стало бессмысленно.
– Мы должны выяснять это в детской? – спросила она.
Самые разные эмоции попеременно отразились на лице Калила: напряженность, очарование Эдвардом, подозрение и, наконец, ярость.
– Почему ты не рассказала мне о нем сразу?
– Пожалуйста, Калил… Я хотела искупать Эдварда.
Он подошел к висящему на стене шелковому шнурку и дернул за него.
Лейла постояла немного на пороге, затем не спеша вошла.
– Вы звали меня? – сказала она, кланяясь Калилу.
– Да. Возьми Эдварда и искупай его.
– Конечно, – прошептала Лейла, еще раз поклонившись.
– И оставь нас одних, – приказал Калил. – Мисс Бенсон придет сама, чтобы забрать сына, когда мы окончим разговор. Иди с Лейлой, – нежно сказал Калил, обращаясь Эдварду, – а я зайду к тебе попозже.
Люси почувствовала вспышку негодования.
Она хотела, чтобы Эдвард возразил, расхныкался; но мальчик не сделал ни того, ни другого. Он просто обменялся взглядом с отцом.
У Люси возникло острое ощущение угрозы, ей казалось, что Эдварда уносят от нее навсегда. Она вздохнула. Надо успокоиться и выяснить, как намеревается поступить Калил, и лишь потом что-то предпринимать.
С минуту никто из них не произносил ни слова. Затишье перед бурей, подумала Люси, мысленно готовя себя к сражению.
Голос Калила расколол зловещую тишину подобно удару грома:
