Святозар Мракославский
Мой обэжэшник
Вот тогда он начал по-настоящему гнать. И это привело к аварии с какой-то легковушкой. И, по-моему, он врезался в неё специально.
Удар был сильный, я ударился головой и потерял сознание.
4. Потом
Я пришёл в себя в каком-то подвале. Из маленьких окошек почти не шёл свет: на улице всё ещё был шторм. Сам я лежал на небольшой кровати, и у меня до сих пор болела голова.
Когда я поднялся, услышал шаги. Кто-то неторопливо спускался ко мне. Как и следовало ожидать, это обэжэшник. Увидев меня, он задал вопрос:
– Как вы себя чувствуете?
Он выглядел нормально, по виду не скажешь, что он пережил аварию.
– Вроде хорошо, – ответил я ему.
– А голова?
– Побаливает, но жить можно. А что с той машиной?
– Вы про аварию? Всё в порядке, мы спокойно разошлись, пассажиры остались целы. Кстати, я вспомнил где я вас видел. Вы же учились у меня. Как можно было забыть…
Мне не понравился его тон, в нём было что-то странное.
– Кажется, да. Вы ведь преподавали ОБЖ? – спросил я его. Ответ был предсказуем:
– Да! Я тогда вышел в отставку, раньше работал начальником отдела полиции в районе вашей школы. И после ухода со службы пошёл к вам, к детям.
Он начал предаваться воспоминаниям.
– Помню, я очень старался дать вам знания. И меня любили! Что вы запомнили самое главное из моих уроков?
– Самое важное – это дисциплина, – ответил я ему.
– Правильно! Всегда надо про неё помнить! Именно она позволяет нам оставаться людьми, а не какими-то шимпанзе!
Я решился задать ему вопрос:
– А где мы?
– Я заехал сюда, чтобы вы пришли в себя. Вы, надеюсь, набрались сил, и теперь мы можем продолжить путь в город. Но сначала я попрошу вас об услуге, если вы не против.
Я находился на его территории. Отказывать я был не вправе.
– Не против. Что нужно делать?
– Сперва поднимемся наверх.
На первом этаже дома он подошёл к картине. На ней, преимущественно фиолетовыми цветами, изображена гроза, а на переднем плане на лошади сидит всадник без головы. Это картина навела на меня жуть, и тогда я задался вопросом: а может, обэжэшник и правда снимал свою голову? Вдруг это был не сон и не наваждение?
– Интересная картина, – заметил я. – А кто автор?
– Точно не знаю, мне она досталась от родственников.
– И давно?
– Год назад примерно. И висит она тут не просто так. Подойдите, – он снял картину, и за ней оказалась большая дыра.
За этой дырой была куча проводов. Обэжэшник сказал:
– Вот здесь есть ещё одна дыра, – он сдвинул небольшой комод с телевизором возле картины.
– Что нужно делать? – спросил я его.
– Там тесновато, есть всякие кабели, штыки и прочее. И среди всего этого расположен один белый проводок с вилкой. Видите его?
Я присмотрелся и нашёл искомый провод.
– Я буду пытаться его достать, а вы направляйте меня, – попросил обэжэшник.
Пару минут я пытался направить его, но у нас совсем ничего не получалось: вилка была направлена вверх, и когда обэжэшник тянул провода, она зацеплялась за штыки. Тогда мой бывший учитель поднялся и произнёс:
– Так ничего не выйдет. Я дам вам другое поручение, деликатное.
Я напрягся, и, как оказалось, не зря:
– Я сниму голову, а вы подержите её так, чтоб я всё видел. Хорошо?
В первые мгновения мне сильно поплохело, но я собрал волю в кулак и согласился. Как я уже говорил, это его территория, а перечить человеку, снимающему свою голову, как деталь какого-то пазла, было страшно.
Одним движением руки он просто и легко снял голову, как какую-нибудь шляпу, и отдал её мне.
– Так, сейчас я сяду, никуда не поворачивайте меня. Всё, можно, показывайте мне провода.
Держать в руках чужую голову очень неприятно, скажу я вам. Я не трогал место «сцепки» головы и тела, а держал её за подбородок и под ушами.
– Готово! – в конце концов известила голова. – Пожалуйста, разверните меня к телу. Да, вот так.
