Святослав Яров
Охридский «ястреб»
Однажды старику, вроде как невзначай, удалось прошмыгнуть за ворота внутрь крепости. А там! Все перерыто – яма на яме! Дед для себя сразу решил: клад ищут! Хотел, было, поинтересоваться у своего приятеля профессора, а тот, ни в какую… О детях, о внуках, о дороговизне жизни – это сколько угодно! Но как дед Мичо не пытался разузнать, чем они в Охриде занимаются, Шляйф всегда отвечал одинаково: что-то вроде, кто много знает, то плохо спит…
А как-то раз, упившись до чертиков. Домашняя ракия – штука забористая, сам знаешь. Немец разговорился, ну и сболтнул лишнего, дескать, кончились мои мученья – нашли наконец то, что искали. Дед, по простоте душевной, возьми да и ляпни: неужто золото нашли? А тот только ухмыльнулся: «Ни черта ты не понимаешь, старый дурак! Есть вещи много дороже золота… Проклятое кольцо! Отец почти до него добрался – совсем чуть-чуть времени не хватило… Он с сорок первого по сорок четвертый – понимаешь ты, целых три года! – проторчал здесь, в вашей вшивой Вардарской бановине*, да только у него вместе с его «Аненербе»** ни черта не вышло, а у меня получилось…»
Старик, хоть ничего почти не понял, но выслушал внимательно. Все надеялся, что спьяну профессор выболтает, за каким кладом они здесь два месяца охотились. А Зигфрид опрокинул еще рюмашку, и его окончательно развезло – понес совсем уже какую-то чушь про «девять невидимых», про Александра Великого… Тут подлетел к ним второй штатский, который вместе с
*Вардарская бановина – самая южная из девяти провинций Королевства Югославия. Включала в себя территорию нынешней Республики Македония. Существовала, как административно-территориальная единица, с 1929-го по 1941 год.
**«Аненербе» – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков» (1935-1945). Фактически НИИ, созданный по инициативе Гиммлера. Основная цель деятельности – доказательство теории расового превосходства германцев посредством исторических, антропологических и археологических исследований. Кроме того организация активно занималась исследованиями в области эзотерики, магии и оккультизма.
немцем в крепости находился, и так на профессора цыкнул, что тот от испуга трезветь начал, принялся что-то лепетать, вроде как оправдывался. Разговор шел на английском, и о чем они там говорили, дед не уразумел. Единственное, что смог уловить, так это, как американца зовут. Немец все твердил виновато: мистер Крайтон да мистер Крайтон. А у того морда недовольная такая, глаза злющие! В общем, этот Крайтон подхватил Зигфрида под локоть и уволок с собой.
На следующий день в крепости приземлился военный вертолет, и сразу какая-то непонятная суета началась. Американский офицер заявился к хозяину кафе и велел закрываться. Деду тоже объяснили, чтоб домой отправлялся. И как-то так вышло, что пока он со своими сувенирами возился, у ворот вообще никого не осталось. Не удержался старик, заглянул внутрь и увидел, как солдаты в вертолет какой-то ящик грузят, а Шляйф с Крайтоном тут же рядышком стоят, наблюдают. Деда вроде бы никто не заметил – не до того было. Все только тем и занимались, чтобы этот ящик понадежнее в грузовом отсеке закрепить. Старик сообразил, надо от греха подальше сматываться, да поживее, а то мало ли что…
Была пятница. Рейсовым автобусом он, как обычно, на выходные отправился в Трпейцу – поселок километрах в двадцати от Охрида. У него там до сих пор на самом берегу домик имеется – тоже ветеран, ну, может, лет на двадцать деда помоложе… А ближе к ночи, когда старик сидел на крыльце да от нечего делать на озеро глазел, услыхал он шум винтов. Глядь, низко над водой летит в сторону албанской границы вертолет – вроде тот самый, что он утром в крепости видел. Ну летит себе, и пусть летит… Вдруг двигатель заглох, машина набок завалилась и в воду плюх – только круги пошли… Дед место падения запомнил, а с неделю назад мне его показал. Он не сомневается, что там что-то очень ценное.
Дослушав до конца, Денис почесал затылок.
– Черт его знает… Как-то все это… – неуверенно промямлил он. – Сам посуди, вертолет рухнул в озеро, и никто ничего не заметил, кроме этого твоего деда Мичо? Допускаю, что пилоты погибли раньше, чем успели на базу сообщить – все-таки экстремальная ситуация. Но к пункту назначения-то они не прибыли. Там непременно должны были хватиться и начать искать. Насколько мне известно, все «вертушки» оборудованы поисковыми маячками, по сигналу обнаружили бы… Выходит, американцы розысками не занимались, что ли?
– Искали, да еще как! – возразил Бранко. – Старик говорил, назавтра три вертолета целый день над озером кружили, да только без толку… Здешняя вода хоть и чистейшая, но просматривается всего метров на двадцать-двадцать пять, а глубины тут приличные – кое-где и до трехсот доходят. А там мрак и чернота. Маячок? Может, вырубился или неисправен был, а может, сигнал через воду на проходил. Да мало ли было случаев, когда даже в горах найти не могли… Помнишь, ты в Албании «индейца»* завалил? – Денис утвердительно кивнул. – Говорят, его так и не обнаружили. А здесь озеро…
*Речь идет об основнойм боевом вертолете армии США АН-64А Apache (Апач).
– В общем, логично, – согласился Денис, но все же в качестве последнего аргумента вбросил вопрос. – Только с чего ты решил, что этот дед Мичо правду тебе сказал?
На это Бранко белозубо осклабился:
– Да с того, что он не просто дед, а родной дед Биляны.
– Так, какого ж… он столько лет молчал? – изумился Денис.
– Выжидал, наверное, – предположил Джурич, пожав плечами. – Ну и опасался, само собой. Его-то понять легко – не раз жизнью пуган был. Тут ведь, как у вас говорят: и хочется, и…
– …колется… – на автомате закончил фразу Бардин, все больше погружаясь в раздумья по поводу услышанного.
– Ну да! – подхватил Бранко. – А сейчас вот рассказал – видать, не пожелал свою тайну в могилу уносить… Совсем ведь плох стал старик – еле ходит… Да и лет прошло с тех пор порядочно… Может, понадеялся, что все уже позабылось… – И он тут же насел на Дениса с мальчишеским азартом: – Да что тут раздумывать?! Ты же – в прошлом водолаз-разведчик, тебе и карты в руки!
– Вот именно, что в прошлом… – без особого энтузиазма подтвердил бывший диверсант-подводник и на всякий случай поинтересовался: – Какая там глубина? Ты ж наверняка уже выяснил.
Ответ последовал незамедлительно:
– Само собой, на карту глубин глянул. Предположительно, метров девяносто.
– Ого! – слегка опешил Бардин. – Я, конечно, по старой памяти, периодически грешу дайвингом, но это чересчур. Да и не мальчик уже. Раньше, по молодости, было дело, лазил как-то раз на сотку, а сейчас… Даже не знаю, что сказать.
Он крепко призадумался, взвешивая все «за» и «против». Подумать действительно было о чем. «С одной стороны, эти глубоководные приключения мне ни к чему, – резонно рассуждал он. – Долг побратима? Не тот случай. Это уж никак не вопрос жизни и смерти – спасать пока никого не требуется. А с другой стороны – имеет место предложение разбогатеть, если повезет. И, по всему видать, боевой товарищ на это сильно надеется, что вполне объяснимо… Еще когда он только извлек из кармана свой видавший виды бумажник, сразу ясно стало, что дела у него, мягко говоря, не фонтан. Ну не станет человек с достатком таскать фотографию любимой жены и детей в таком потертом бумажнике…
Хоть ситуация, от начала до конца, вилами на воде писана, и здорово смахивает на голимую авантюру, а все же любопытно: вдруг и в самом деле выйдет что-то путное? Опять же, «Аненербе», сколько мне помнится, была организацией серьезной и пустяками не занималась. Вопрос: осилю ли я девяносто метров? – Денис вновь усомнился в своих возможностях. – Для погружения на такую глубину моей нынешней практики маловато будет…» Он колебался, не зная, как поступить, но тут вмешался внутренний голос и пристыдил: «Что ж ты все отвертеться-то норовишь! Человек в помощи нуждается, а ты… Назвался груздем, вот и полезай!»
– Приличное водолазное снаряжение найдется? – деловито поинтересовался Денис, отбросив последние сомнения.
– Найдется, – уверил его Бранко.
– Тогда чего ждем? Поехали на место, там все и покажешь…
Недоразумение на дне
День угасал. Старенький белый «фольксваген», то ли первый, то ли второй «гольф» – определить точнее Бардин затруднялся, поскольку давненько уже таких не встречал – довольно резво катился по дороге, повторявшей изгибы береговой линии. За рулем сидел, естественно, Бранко, а Денису только и оставалось, что озирать окрестности. Ехали недолго, минут двадцать пять. Миновав Трпейцу, небольшой, но очень симпатичный поселок, расположившийся в живописной бухточке, свернули на едва заметную заросшую бурьяном дорожку, уходящую в лес. Вернее, это был даже не лес, а скорее густые заросли какого-то крупного кустарника.
Продираясь сквозь ветки, нависавшие сверху и нещадно царапавшие кузов машины, Бранко уверенно продвигался вперед. Неожиданно автомобиль, словно птенец, вывалившийся из скорлупы, выскочил на открытое место и остановился. Бескрайняя водная равнина расстилалась до самого горизонта и упиралась в горный хребет, окаймлявший противоположный берег. Закатное солнце причудливо раскрасило склоны гор всеми возможными оттенками кармина от светло-розового до багрового. У Дениса от такого сказочного вида аж дыхание перехватило.
– Вот это да! – только и смог выговорить он, выходя из машины и неотрывно глядя перед собой.
– Что, цепляет? – понимающе усмехнулся Бранко. – Знакомое ощущение. Сам через это прошел, когда впервые здесь оказался… Кстати, тоже на закате!
Бардин промолчал, продолжая осматриваться. Сзади плотной зеленой стеной стоял тот самый лесок, который они только что миновали. Впереди простиралось озеро. А справа в полусотне шагов виднелся деревянный домишко в три окна, надо полагать, та самая собственность деда Мичо. До воды от него действительно было рукой подать.
– Неплохо дедуля устроился! – констатировал Денис.
– Понятное дело. Это же территория Национального парка «Галичица», – между делом просветил его Бранко. – Так что деду действительно повезло. Правда, и землей, и домом его семья владела задолго до того, как этим местам статус парка присвоили, но все равно здесь здорово, правда? Пошли, оценишь снаряжение. Налюбоваться еще успеешь.
И направился к дому, который, по крайней мере, снаружи, выглядел очень даже ничего, несмотря на озвученный преклонный возраст постройки. К удивлению Дениса, дверь была закрыта снаружи лишь на примитивную щеколду. Никаких других запирающих устройств он не заметил. Словно отвечая на его немой вопрос, Бранко объяснил:
– Так не от кого запираться. В округе людей совсем почти нет. Да и бессмысленно. Повесь хоть какой замок, если кто захочет влезть, так можно ведь окно разбить. А это, – указал он на щеколду, – чтобы рысь не забралась. На моей памяти такого не было, но дед уверяет, будто раз-другой случалось.
Внутри все выглядело вполне цивильно. Деревянная перегородка делила дом на два смежных помещения. Первое, ближнее ко входу – кухня с чугунной дровяной плитой, посудным шкафчиком на стене и кухонным столом. Второе – жилой отсек. Там тоже имелась кое-какая мебель: две кровати, стол, стулья и древний шифоньер. Об электричестве, водопроводе и канализации, само собой, даже и речи не было. Зато на кухне нашлось целых три керосиновых лампы, одну из которых Бранко предусмотрительно зажег в преддверии сгущающихся сумерек. Короче, не дом, а мечта подмосковного дачника конца восьмидесятых.
Пока Денис с интересом разглядывал внутреннее убранство домика, муж внучки хозяина сего загородного жилища сдвинул с места жалобно скрипнувший платяной шкаф, открыл подпол и полез вниз. Через минуту Бранко выбрался оттуда, таща огромную черную сумку со снаряжением. Он водрузил ее на стол, расстегнул молнию и жестом предложил московскому гостю ознакомиться с содержимым, что тот и сделал.
– Ну-ка, ну-ка… Что у тебя тут? – пробормотал Денис, извлекая из сумки нечто черное, напоминающее школьный рюкзачок, снабженный парой гофрированных трубок соединенных загубником. – Ага, ребризер*!
В голосе его послышалась заинтересованность. Единственное, что хоть как-то указывало на производителя дыхательного аппарата, был неброский лейбл с надписью белым по черному «Azimuth AF»**, но человеку, разбирающемуся в подобном оборудовании, каковым, само собой, являлся Бардин, этого оказалось вполне достаточно.
*Ребризер – дыхательный аппарат, в котором углекислый газ, выделяемый в процессе дыхания, поглощается химпоглотителем, затем смесь обогащается кислородом и подается на вдох. Существует несколько типов ребризеров, некоторые из них используются при погружении на большие глубины.
**«Azimuth AF» – ребризер, выпускаемый компанией O.M.G.(Италия). Используется для погружения на глубины до ста двадцати метров.
– Итальянский, – сразу определил он. – Логично – макаронники к этим местам ближе всех… Итак, мы имеем тримексный ребризер полузамкнутого цикла с активной подачей. Само собой, бывают и покруче, но и этот весьма неплох. С таким на сотку сходить реально… – он продолжил копаться в сумке, вслух перечисляя обнаруженное: – Сухой гидрокостюм… Очень кстати… Ласты, маска, компенсатор, глубиномер, фонари… Ого! Даже видеокамера для подводной съемки припасена…
«Молодец братан – основательно подготовился! – одобрительно подумал Денис, закончив беглый осмотр. – Однако все это денег стоит, и немалых…»
– Твое? – спросил он у побратима, заранее догадываясь, что навряд ли.
– Одолжил, – лаконично ответил тот, не вдаваясь в подробности, и в свою очередь спросил: – Подойдет?
– Вполне, – кивнул Денис, укладывая все это хозяйство обратно в сумку. – Лодка у тебя, конечно же, есть… – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес он.
Ответ последовал во все той же немногословной фирменной манере Бранко Джурича:
– Найдется.
– Значит, утром чтоб была здесь! – на правах ведущего специалиста распорядился Денис. – А сейчас отвези-ка ты меня обратно в гостиницу. Хочу как следует выспаться – чувствую, завтра будет трудный день…
То ли дед Мичо умудрился каким-то необъяснимым образом так точно зафиксировать в памяти место падения, то ли просто повезло, но вертолет Бардин нашел почти сразу – не прошло и двадцати минут блуждания в непроглядной придонной черноте. С учетом сомнительности всей этой затеи, на такую удачу он, понятное дело, не рассчитывал.
Сначала в свете фонарей из темноты показалось нечто, нелепо торчащее вверх. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это – не что иное, как лопасть винта. «Если бы не она, долго бы я еще здесь круги нарезал», – вынужден был признаться себе новоявленный искатель сокровищ. Без всякого преувеличения можно утверждать, что мало кому доводилось видеть вертолет на дне озера, и абсурдность подобного зрелища произвела на Дениса не то чтобы ошеломляющее, но все же абсолютно не рядовое впечатление.
Он включил видеокамеру и начал снимать, однако его не покидало ощущение, будто что-то здесь было не так, и по мере приближения к покоящейся на правом боку машине, он понял, что именно. Развороченный левый борт геликоптера и изуродованная пилотская кабина наглядно демонстрировали то, что сталось бы с банкой консервов, если бы кто-то вздумал разогреть ее на плите, предварительно не вскрыв. Несомненно, фюзеляж был раскурочен мощным взрывом изнутри, о чем свидетельствовали вывернутые наружу лоскуты обшивки. «Ладно, – продолжая снимать, решил Денис, – с нюансами разбираться будем позже»…
Заметив показавшуюся на поверхности голову водолаза, Бранко облегченно вздохнул. Укрепленные на корпусе маски справа и слева два мощных фонаря, делали Бардина похожим то ли на диковинное морское чудовище, то ли на инопланетянина. Добравшись до легкого пластикового суденышка, на котором его поджидал побратим, он первым делом аккуратно опустил на дно лодки видеокамеру, упакованную в бокс для подводной съемки. Потом сдернул с лица отягощенную фонарями маску и отправил ее туда же. Однако сам вылезать не спешил, держась за борт, отер рукой лицо и, щурясь на солнце, воззрился на Бранко:
– Заждался, поди?
– Что так долго? – недовольно проворчал Македонец, который и вправду уже начал волноваться из-за того, что его друг столь продолжительное время находился под водой – как-никак без малого два часа прошло.
– Глубина-то не детская – на декомпрессию немало времени ушло, – отозвался Денис, поплавком покачиваясь на воде рядом с моторкой. – Глубиномер рассчитан на восемьдесят метров, так его, бедолагу, зашкалило! Утверждать не берусь, но, полагаю, на сотне я сегодня побывал.
– Нашел? – не удержался от вопроса Бранко.
– О-о-оп! – натужно выдавил из себя бывший разведчик-водолаз, не без труда переваливаясь через борт, и, уже полулежа в лодке, тяжело дыша, самодовольно ухмыльнулся. – Вертолет-то? Нашел! А куда бы он делся голуба! – И, оставив браваду, признался: – Но умаялся дальше некуда. Одно из двух: или нужно почаще в погружение играть, или староват я стал для подобного экстрима.
Когда Бранко помог ему освободиться от ребризера, Денис как-то странно посмотрел на друга и спросил:
– Говоришь, он просто упал в воду, и все?
– Угу, – утвердительно кивнул Бранко.
– Ни взрыва? Ничего такого?
– Старик рассказывал: просто летел, тарахтел, потом вдруг все смолкло, и плюх… А что?
– А то, что без взрыва тут не обошлось, – походу, боезапас детонировал. Корпус чуть ли не наизнанку вывернуло.
– Ты уверен? – на всякий случай уточнил Бранко, хотя нисколько не сомневался, что уж кто-кто, а Гавран ошибиться не мог – в таких вопросах он был спец.
Пожав плечами, Денис пододвинул к нему бокс с видеокамерой:
– Не веришь, на – сам убедись! Но только до сих пор я галлюцинациями не страдал.
Бранко, не имевший обыкновения что-либо откладывать на потом, немедленно извлек камеру из герметичного бокса и подключил ее к ноутбуку. К тому времени, когда Денис стащил с себя ласты и гидрокостюм, на экране уже появилось изображение. Картинка была довольно тусклая – практически черно-белая, точнее, серо-зеленовато-голубая. Свет фонарей с трудом пробивался сквозь чуть взбаламученную воду, окончательно рассеиваясь на расстоянии метров в шесть-семь. Вот он уперся в брюхо вертолета, который беспомощно лежал на боку, словно погибший кит. Лопасти несущего винта были уродливо погнуты, лишь одна, уцелевшая, вызывающе устремилась куда-то вверх. Нечеткие контуры геликоптера стали увеличиваться – по-видимому, Денис, продолжая снимать, подплыл ближе и двинулся по кругу, намереваясь показать его со всех сторон…
– Крупненький мальчик, – уважительно заметил Бранко по поводу немалых габаритов затонувшего вертолета.
– Само собой, – поддакнул Денис, приглаживая мокрые волосы и периодически бросая взгляд на монитор. – «Апач» все-таки… Сколько мне помнится, он в длину метров шестнадцать будет, не меньше…
После этих слов на лице у Бранко появилось, озадаченное выражение. Он хотел, было, что-то сказать, но не успел. Изображение вдруг исчезло, и на время кладоискателям стало не до разговоров.
– А, чтоб тебя, зараза! – вырвалось у Бардина. – Вот тебе и хваленая японская видеотехника! Ну, что там?
Повозившись немного с камерой Бранко, отрицательно покачал головой:
– Это все. Больше ничего не записалось.
– Ну надо же! Как нарочно! – вскрикнул расстроенный Денис. – Вот же непруха!
Но тут Бранко прервал его:
– Постой-ка, я правильно расслышал? Ты сказал, «Апач»?
– Ну да. А что? – вопросительно уставился на него Денис.
– Старик в вертолетах не разбирается, но по фотографиям в военном журнале, довольно уверенно опознал «Блэк Хоук»*. А его с «Апачем» перепутать невозможно… И потом, у «индейца» ведь даже грузового отсека нет.
– Вот и я о том же подумал… – протянул Денис и, сосредоточившись, принялся рассуждать вслух: – Выходит, искали мы одно, а нашли совсем другое. Если даже допустить, что дедушка все же наблюдал падение «Апача», то, по логике, вертолет должен быть целым и невредимым, а тот, что я обнаружил, взрывом разворотило – мама не горюй! Ничего себе недоразуменьице! И вот еще что… Я, для очистки совести, там все обшарил. Летуны – в смысле, то, что от них осталось – на месте, но никак крупных сундуков или ящиков ни внутри, ни поблизости снаружи – нет. Я-то понадеялся, что все скрупулезно отснял… – он кивнул на видеокамеру. – Думал, покажу тебе в подробностях! Кто ж знал, что техника подведет? Одного не могу
*«Блэк Хоук» – UH-60 Black Hawk («Черный ястреб»), многоцелевой вертолет армии США, состоит на вооружении с середины восьмидесятых годов двадцатого века.
понять, как такое получилось, что вместо «Блэк Хоука» в том самом месте, которое, по твоим словам, дед указал, я нашел «Апача»… – И с усмешкой добавил: – Нет, если здесь, что ни день, вертолеты в озеро падают, и на дне рядком выстраиваются, тогда конечно…
– Этот был единственный, о котором деду известно. А он тут всю жизнь прожил, – очень серьезно ответил на это Бранко, которому, похоже, было не до иронии. – Ни черта не понимаю!
Бардин саркастически хмыкнул:
– Ну, в этом ты не одинок, – потом, словно прикинув, стоит ли поделиться кое-какими своими соображениями на сей счет, многообещающе намекнул: – Сейчас я тебе еще непонимания добавлю… В общем, уж не знаю, что за хрень здесь творится, но, к бабке не ходи, какая-то чертовщина точно присутствует… – он смущенно потупился. – Не хотел говорить, да, видно, придется, тем более что мистики на сегодня и без того было предостаточно! Чуть больше, чуть меньше – ни на что уже не повлияет! Понимаю, что рискую показаться полным идиотом, а только… – Денис все мялся и мялся, словно никак не мог решиться, и наконец-таки выдал: – Короче, делай со мной что хочешь, но я почти не сомневаюсь, что этот «Апач», – он ткнул указательным пальцем куда-то вниз, – тот самый, который я лично в девяносто девятом «Мухой»* сбил… Ты еще вчера говорил, что его до сих пор так и нашли, думаю, тот случай помнишь…
– Такое забудешь! – помрачнел Бранко. – Этот гад Драгана, Зорана и Душана в фарш смолол. Да мы бы там все полегли, если б не ты.
Помнил ли он? Да у него до сих пор иногда вставали перед глазами события того дня… Сначала была совместная с батальоном югоославской народной армии операция по выдавливанию албанских боевиков из косовского села Растелица. Шиптары, как обычно, когда ситуация складывалась не в их пользу, предпочли отойти без боя, намереваясь укрыться в Албании, благо граница рядом, всего в нескольких километрах.
Когда солдаты и спецназовцы вошли в село, первое, что бросилось в глаза, – десятка два обезображенных трупов, сваленных как попало у околицы. Это были сербы, из тех, кто в надежде остаться жить на родной земле, никак не соглашался покинуть свои дома и убраться прочь. Местные албанцы рассказали, что боевики были нездешние, пришлые. Заявились позавчера. Человек тридцать. Согнали сербов – тех, кого сумели найти, – на окраину села и всех до одного перебили. Даже не расстреляли, а именно перебили, посмеиваясь, что дескать патроны тратить на «сербских собак» жалко… Рассказу селян можно было доверять. Перепуганным творящимися вокруг ужасами крестьянам не было никакого дела до идей воссоединения Великой Албании. Они просто хотели спокойно жить так, как привыкли,
*«Муха» – РПГ-18, реактивная противотанковая граната. Одноразовый гранатомет, предназначенный для поражения бронированных целей.
трудиться, растить детей… Кстати сказать, кое-кто из этих албанцев, на свой страх и риск, прятал сербских ребятишек у себя, когда боевики рыскали по домам.
С армейцами все понятно – приказ выполнен, дальше ни шагу. От них ничего другого ждать не приходилось. Спецназ – дело иное. Приказ приказом, однако, бандюков так вот запросто отпустить – не порядок. Ребятам кровь в голову ударила, насели на командира, зубами скрипят, мол, порвем сволочей! Старшой быстро прикинул: у него двадцать шесть бойцов, шиптаров, надо полагать, побольше будет, но это не беда. Решил, справимся по-любому, и молча кивнул своим. Потом подошел к командиру батальона, который формально руководил операцией, козырнул и, нахально глядя ему прямо в глаза, доложил:
– Бойцы моего отряда находятся в непосредственном огневом контакте с противником, прошу разрешения, продолжать преследование.
Тот препятствовать не стал, хоть и прекрасно понимал, что никакого контакта нет и не было, что приданные ему спецназовцы, которым сам черт не брат и на начальство начхать, самочинно собрались наказать тех живорезов, которые здесь бойню устроили. Все своим видом он как бы говорил: «И сам бы рад, да не могу, а вы, парни, – птицы, считай, что вольные – уж поквитайтесь с ублюдками!» Вслух же, в строгом соответствии с уставом, капитан начальственно рыкнул:
– Приказываю продолжить преследование!
Почитай, часа три бандитов нагоняли. Так увлеклись, что даже не заметили, как углубились на территорию Албании. Да и как тут разберешься, когда ни пограничных столбов, ни контрольно-следовой полосы, ни даже просто колючей проволоки тогда и в помине не было? А боевики, едва границу пересекли, успокоились, понадеявшись, что на исторической родине им ничто не угрожает, что сюда-то уж точно никто с той стороны сунуться не посмеет. Вдобавок ко всему еще и привал устроили в месте, хуже не придумаешь – на плоском выступе скалы прямо над обрывом, что было с их стороны весьма опрометчиво. Там их тепленькими и взяли.
Народ в отряде подобрался тертый, каждый пороху нанюхался, на десятерых хватит! Хоть и не супермены, но дело свое знали – грамотно обложили шиптаров с трех сторон, и попросту забросали гранатами. Ну а тех, кто после этого фейерверка уцелел, добивали в индивидуальном порядке – никому уйти не дали… Одно плохо: нашумели. Ведь, с какой стороны ни посмотри, а произошедшее – не что иное, как вооруженное вторжение на территорию суверенного государства Албания. Тут уж не до шуток, ситуация попахивала международным конфликтом. Надо было убираться, и поживее. Да только, если целый день по горам бегать, хочешь не хочешь, а у любого и сил, и задора поубавится, так что назад плелись еле-еле.
Когда до границы было уже рукой подать – оставалось только через хребет перевалить, – откуда ни возьмись, появился тот чертов «Апач». Видно, связь у шиптаров хорошо налажена была, успели сообщить. Вот и примчался на подмогу борцам за освобождение Косова заокеанский союзничек. Сообразив, что малость припоздал – место боя сверху хорошо просматривалось, и результаты были, что называется, налицо, – американец, как видно, решил с обидчиками поквитаться.
Едва он засек растянувшихся цепочкой спецназовцев, забирающихся на гору, сразу пошел на боевой разворот и недолго думая шарахнул по ним из автоматической тридцатимиллиметровой пушки. Троих сразу разнесло в клочья. Та же судьба ждала и остальных – на голом каменистом склоне укрыться негде, человеческие фигурки в камуфляже, как на ладони. Однако пилот попался то ли неопытный, то ли чересчур самоуверенный. Ему бы зависнуть на месте и спокойно перебить всех без суеты, как в тире, но этот умник решил не искать легких путей. Отстрелявшись, не сбавляя скорости, прошел «на бреющем» над головами бойцов и перевалил через гребень, чтоб развернуться и повторить атаку.
Тут Бранко заметил, как побратим, вместо того чтобы искать место для укрытия, подхватил первый попавшийся под руку, оброненный кем-то из убитых гранатомет и, будто ошпаренный, кинулся вверх по склону. «На подходе перехватить собирается, – быстро смекнул Бранко. – А ведь может получиться…» Македонцу даже захотелось заорать ему вслед: «Давай, брат! Давай!» Но Денис и без того делал все, что было в его силах – в кровь обдирая о камни руки и колени, он карабкался все выше и выше. А летун, судя по приближающемуся характерному, режущему слух звенящему звуку и шелесту рубящих воздух лопастей, уже возвращался. И все-таки Гавран успел раньше.
Снизу, оттуда, где стоял, застыв в напряженном ожидании, Бранко, «Апача» видно не было – вертолет все еще находился по ту сторону хребта. Зато Македонец хорошо рассмотрел, как, забравшись на самую верхотуру, Гавран сдернул с плеча «Муху», припал на колено, прицелился и выстрелил. Секундная пауза. Хлопок разорвавшейся гранаты. А следом, еще с полусекундной задержкой, громыхнул второй оглушительный взрыв…
Что там сталось с вертолетом, Бранко интересовало мало, у него появились заботы поважнее. Взрывной волной Дениса сбросило с гребня, и он безвольной тряпичной куклой покатился вниз – по всему видать, побратима сильно контузило. Кто-то из парней успел перехватить бесчувственное тело товарища. Подоспевший Македонец убедившись, что тот, хоть и потерял сознание, но не ранен, успокоился. Весь оставшийся до Растелицы путь бойцы попеременно несли его на руках…
Конечно же, он все это помнил, но, хоть убей, даже представить себе не мог, что сбитый в Албании, километров за семьдесят отсюда, «Апач» каким-то образом оказался здесь, в Охридском озере, да еще в том самом месте, где, по словам старого Мичо, затонул «Блэк Хоук» с бесценным грузом. Ну никак не укладывалось это в его голове!
– А только быть такого не может, – негромко возразил Бранко, скорее самому себе, чем Денису.
– Может, не может… – незлобиво передразнил его Бардин. – Как он сюда угодил, понятия не имею, а только моя это работа – точно тебе говорю! Я же собственными глазами видел, как под кабину граната угодила и как боезапас потом рванул… Что дальше было, конечно, не помню, но это – тот самый «Апач»! Я уверен! – тут он запнулся. – Ну, или почти, уверен… На фюзеляже приметная картинка была – белая тигриная башка… Да и номер на хвосте, как сейчас помню: двести четырнадцать… Там, в Албании, когда он ко мне левым бортом повернулся, я все это хорошо рассмотрел и здесь, под водой – тоже… Эх, жаль, камера отказала!
Не зная, что на это возразить, Бранко молча пожал плечами. У Дениса, терзаемого сомнениями, тоже уже ни в чем уверенности не было, но, чтобы хоть немного подбодрить побратима, он предложил:
– Давай, отдадим камеру специалистам, пусть выяснят, в чем проблема. Потом… – Он замолчал, что-то прикидывая, затем отрицательно мотнул головой: – Нет, сегодня уже вряд ли… А вот завтра, если пожелаешь, можем второй заход сделать. Все отсниму. Внимательно изучим…
– Да что там изучать! – отмахнулся погрустневший Бранко. – Я-то надеялся одним махом все решить, а тут сплошная мистика. Нам с тобой, пожалуй что, самим не разобраться – либо надо наплевать и забыть, либо обратиться к знающим людям…
Дениса кольнуло недоброе предчувствие:
