Светлана Юрьевна Казакова
Сказ о том, как Емеля разум искал
Ты ведь думаешь, случайно ты на царствие попал,
Потому что изначально щуку в проруби поймал…
Только дело ведь не в щуке, так Совет Святой решил…
Знаем, был ты криворукий, пил, ленился и грешил…
Только в лидеры мы ставим тех, что заслужил народ.
Коль народ в спиртном угаре, то правитель тоже пьет.
Если деньги – главный идол, то правитель казнокрад,
Потому народный лидер – ты, и ты не виноват…
– Только жить и царством править я как раньше не могу,
Как все к лучшему исправить, чтоб позор не тлел в мозгу.
– Лишь когда идеи света, милосердия, любви,
Победят на всей планете и в умах, тогда не ты
Будешь править государством, Бог пошлет наверняка
К управлению над царством лучшего ученика.
Царь ссутулил свои плечи, неприятно, что уж там,
Слышать вот такие речи, что тебе не по зубам…
– Что же я совсем никчемный, нет мне светлого пути?
– Почему? Сеанс лечебный сам назначь себе, иди,
Возвышай свое сознанье, просвещение неси
В своем сердце, на признанье не надейся и не жди.
Помогай преодолеть всем тяжесть жизни, устремляй
Их к Божественности истин, да и сам их познавай.
Путь указан, он известен – поднимать духовность ввысь,
Каждому из вас и вместе, для того дана вам жизнь…
– Что за истины такие, помогите разобрать,
Чтоб стране моей, народу была Божья Благодать?
– Вы опутаны обманом, паутиной липкой лжи,
Льющейся со всех экранов, как вы можете служить,
Если истина укрыта лицемерной болтовней,
Сериалами убита и компьютерной игрой…
Вы не слышите, планета «SOS!» сигналит вам давно!
Вы не знаете про это? Или вам всем все равно?
Вам давно кричат «Спасите!» и озера и леса,
Свалки, вырубки, смотрите! что вы прячете глаза?!
– Да, я знаю, просто царству нужны деньги, где их взять?
– Мой дружок, ты не лукавствуй, вам не надо во-ро-вать!
Много денег ты транжирил на себя, смеясь, греша…
Только стал ли ты счастливей, в радости ль твоя душа?
А Земля – она живая, и страдает, как и ты?
Но грязны ее озера и оборваны цветы,.
Вы не вечны, и так скоро дети ваши подрастут,
Но родители беспечны…Что оставите им тут?
Горы свалок, реки грязи? Для того живете разве?
А Земля – она вам Мать, и дарует вам всем воду, лес, и пищу, и природу!
Что вы можете ей дать?
Вы безжалостные дети…
Катаклизмы на планете – это гнев больной Земли …
Только в истинной любви оживет планета ваша,
Станет чище, станет краше,
Только в истинной любви, обретете радость жизни,
Без стыда и укоризны!
А еще хочу сказать, что вы связаны все нитью,
все вы клеточки Земли…
И в ответе перед жизнью, как вы здесь себя вели!
Думаю, сегодня хватит, что ж, осознавай, иди
Глубину всех тех понятий, что пришли к тебе в пути.
Завтра утром, как леченье, мы продолжим изученье».
Замок в облако скрутился и взлетел на небеса,
А Емеля очутился на поляне, трет глаза:
«Иль привиделось, как спьяна, или сон меня сморил,
Но ведь помню, без изъяна, все, что Он мне говорил».
Что же происходит в царстве? Поликарп вернулся в дом,
В думах он уж государством правит, смотрит все кругом,
Свои новые владенья он обходит не спеша,
Даже каплей сожаленья не терзается душа.
Вот заходит в дом Марьяши, дева грустная сидит,
«Все же нет на свете краше» – Поликарп себе бубнит,
«Ну, а с ней большое царство как приданое придет!»
Что поделаешь, коварство лишь момент удобный ждет!
– Здравствуй, Машенька – царица!» – говорит печально ей.-
Я пришел с тобой делиться грустной новостью своей!
Нет уже на белом свете, нет Емелюшки– царя,
Был он в самом лет рассвете, но погиб, причем за зря.
Он, как видно, утопился в полынье большой реки,
Иль нечаянно свалился, благо наши мужики,
Подобрали шапку эту,– и из-под полы достал
Шапку, что была по цвету точно царская, украл
Или где припрятал, но была она точь в точь
Как Емелина … «Ведь братом он мне был, тебе помочь
Попросил перед кончиной, плакал, что разбил мечты,
И сказал, коль что случится, управляешь царством «ты»,
То есть я, а я значенья не придал его словам,
Да, такого огорченья уж не пересилить нам…»
Поднялась царица вроде, и упала без сознанья,
Вот ведь до чего доводят нас фальшивые признанья.
А Емеля на поляне, призадумавшись, сидит,
Вечер бродит весь в тумане, в тишине огонь горит.
Спички оказались в шубе, ими он разжег костер,
«Пел, да ел без всякой думы… вот как жил я до сих пор!
Никому ведь не помог я, только титулы давал,
Деньги царства не сберег я, все по ветру раскидал…
Без хлопот жил, без печали, думал, что и так сойдет,
Эх, сказали б мне в начале, правил я б наоборот».
Смотрит вдаль – туман клубится, и как в странном мираже -
Дева–щука, точно снится… но вдруг радость на душе!
– Что печалишься, Емеля, думаешь наоборот
Если б правил, в самом деле, было б лучше, и народ
Тебя сразу полюбил бы, ошибаешься, мой друг,
Коли шел ты без любви к ним, ничего не вышло б «вдруг».
Только при любви к народу и с желанием помочь
Всем, в любую непогоду, не смотря на час и ночь,
Облегчить им тяжесть жизни, про себя забыв совсем,
Без вранья, без популизма, без пустых словесных тем…
Без желанья понастроить всюду для себя дворцы,
Денег взять себе поболе, спрятав далеко концы…
У тебя б не получилось все равно на тот момент…
Чтоб воистину свершилась Перемена, есть секрет:
Называется СЛУЖЕНЬЕМ в Бескорыстье и в Любви,
Это Сердца вдохновенье, пламень, что горит в крови.
А коль хочется за это тебе что-то поиметь,
То огонь, как сигарета, будет просто тихо тлеть,
Отравляя дымом души, и не истинно оно,
Потому как все Служенье – зов от сердца твоего.
И Любовь та, что от Бога, лишь она должна вести,
А иное все убого, не найдет нигде пути.
Все построено Любовью, все миры, вся красота…
Все шедевры к изголовью лишь Любовь несет всегда.
Жизни чтоб Служить, ты должен быть в дозоре каждый час,
И готовность долг исполнить – то привычка, а не фарс.
Постоянство и терпенье, без желаний на признанье…
И, фактически Служенье – состояние сознанья,
Каждый эрг, что Богом даден, тратить на добро спеши!
А иначе он украден у твоей живой души…»
И пошла вдаль дева-щука, затерявшись за горой,
Без оглядки, так ни звука и не проронил герой.
Что же в царстве происходит? Как Марьяша? Третий день
Из палаты не выходит, заперлась, и даже тень
Там не движется, не дышит, у двери сидит отец,
Но Марьяша как не слышит, не выходит во дворец.
Поликарп, коль дом в тревоге, начал в царстве управленье,
Стал взимать со всех налоги, и считать все накопленья.
Он внушил отцу Марьяши, что ему с ним повезло,
Царство станет крепче, краше, всем врагам его назло.
Пусть поплачет дочь в палате, все забудет через год,
Купит свадебное платье, замуж за него пойдет.
Пошли слухи при народе – у царей дошли до драк…
Царь с царицею в разводе, и что дело всем табак.
Хорошо хоть труд спасает, подождем весенних дней,
Вот уж скоро снег растает, надо подковать коней…
Безмятежно спал Емеля на овчине в этот час,
Чуть прохладно в самом деле, но терпимо, в самый раз…
Вдруг проснулся, в небо смотрит, а там звездный небосвод
И луна вновь хороводит, словно тихо песнь поет…
Да, узнать б, что шепчут робко и луна, и та комета!
Эх! А звезд-то в небе сколько… «Ах, Марьяша, как ты, где ты?
Ты грустишь иль спишь, ведь поздно? Да, в просторах этих млечных,
В этом океане звездном гости дети человечьи…»
Посмотрел еще немного, потянулся и зевнул,
Шубу подтянул под боком, приукрылся и заснул.
Просыпается Емеля ранним утром, солнце встало,
« Собирайся на ученье!» – говорит себе устало.
Чуб пригладил, выпил воду и пошел походкой шаткой,
Летом хороша природа, только спать под шубой жарко.
Облака летят неспешно, тишина стоит вокруг,
Птаха лишь щебечет нежно, да у сердца слышен стук.
В небе облако скрутилось, превратилось во дворец,
И легонько опустилось пред Емелей, как ларец.
Вот опять он в замок входит красоты необычайной,
Словно вылитый природой, солнца сотканный лучами.
Вновь встречает великана с ликом ангела прекрасным,
Тот ему: «Явился рано…хорошо, Емеля, здравствуй!
Что ж продолжим обученье: выпей чай из трав чудесных,
Закуси моим печеньем, это вкусно и полезно…»
Тут Емеля только вспомнил, что давно не ел он, кстати,
Только почему-то, словно, чувство голода утратил.
– В этом мире вы все гости, избалованные дети,
Ищите лишь удовольствий, и вредите тем планете
И себе, но зла не видя безответственных поступков,
Злясь, ругая, ненавидя, как из грязной мясорубки,
Вылетает та отрава, что корежит судьбы ваши,
И Земле и жизни раны нанося все глубже, дальше..
Мир ваш – просто отраженье мыслей, что творит народ,
Чтоб Добро в нем стало стержнем, надо сделать поворот,
Изменить сознанье людям: Бога всем вернуть и Свет!
Этот путь, конечно, труден, но иных решений нет.
Только темные не дремлют, забивают вам мозги,
Телешоу, пошлость, сплетни – все, на что идут враги,
Чтобы отлучить от Бога, разбазарить свет души,
В горы так трудна дорога, ну, а вниз – бегом бежит…
Плотно вас кольцом укрыли информации ненужной,
Чтоб не думали о Мире, чтоб смердели ваши души.
Я могу с тобой общаться только здесь, к лицу лицом,
Невозможно нам добраться к вашим душам чрез «кольцо»…
Быть разборчивыми нужно, что послушать, что принять…
Чтоб гармонию не рушить, чтоб творилась благодать
На Земле и в государстве, в жизни вашей и детей,
Надо к Свету устремляться, к Богу, к чистоте идей.
Вот частушки любишь петь ты про любовь всем для забавы,
Оскверняешь чувство этим, и душе наносишь раны.
Пиво пил и сквернословил, злобой душу бередил…
Сколько грязи в мир ты пролил! Как тебя полюбит Мир?
Ваши мысли – это сила, что ведет вас каждый миг,
Их твори светло, красиво, прочь и злость, и гнев и крик…
И не будь ты пустомелей, слушай голос из души,
Равновесие, Емеля, равновесие держи…
Тут Владыка повернулся, ноты взял и сел к органу,
И орган вдруг встрепенулся, заиграл то ль серенаду,
То ли дивную сонату, звуки плыли над землею,
Звуки плакали, смеялись, то с надеждой, то с любовью,
Умирали, возрождались, поднимаясь к поднебесью,
В сердце звуки отзывались то ли болью, то ли песнью…
Словно ветры буйной силы подхватили, ворвались,
В ритмах, в звуках закружили и душа взлетела ввысь
От любви такой глубокой, бесконечной и…прозрачной,
На глазах, как от восторга, появились слезы счастья.
Вот закончилась соната, звук последний улыбнулся,
Как надежда, как награда, и Емеля вдруг очнулся:
– Как я жил – грешно и пошло, никому не дал я света,
Но так дальше невозможно, и спасибо Вам за это.
С грустью музыкант промолвил и в глазах его прекрасных
