Светлана Успенская
Двум смертям не бывать
Когда соблазнительная особа с пленительной фигурой с придыханием произносила эти слова, многие, даже самые благоразумные игроки – из завсегдатаев, кто знал, что девушки подставные, – не выдерживали и, махнув рукой на заведомый проигрыш, в опьянении собственной удалью решались ставить на Split (два номера, 17:1) или Streight up (на один номер, выигрыш 35:1). Зная, что крупье наверняка не допустит слишком крупного выигрыша, под действием восхищенных взглядов девиц они тем не менее начинали верить, что уж сегодня-то удача их не минует…
С карманами, полными фишек, подруги направились к столику американской рулетки, за которым было не очень много народу. Столик оказался четвертым в ряду.
– Элька, привет! – окликнула Ирина знакомую барышню, которая с индифферентным видом ошивалась неподалеку. – Как сегодня дела?
– Так себе, – негромко отозвалась та. – Что-то сегодня игра не идет.
– Ничего! Сейчас мы взлохматим хвост удаче! Новичкам всегда везет, поэтому сегодня будешь играть ты, – обратилась она к Алле.
Для разгона они сначала поставили на четное. Четное выиграло. Крупье пододвинул к подругам несколько фишек. Потом ставки пошли по нарастающей. Осторожные «дюжины» сменились более рискованными «колонками», а потом одна за другой понеслись «углы» и «улицы». Несколько раз Алла проигрывала, но удача неизменно возвращалась к ней, принося вместе с собой целую гору цветных красивых фишек.
Щеки женщин разгорелись, глаза заблестели от возбуждения. Алла не осознавала, как много она выигрывает или проигрывает. Ведь перед ней на зеленом сукне игорного стола красовалась не стопка купюр, а красивые маленькие фишки, которые так приятно было брать в руки. Алла радостно хлопала в ладоши, когда крупье пододвигал к ней очередной выигрыш, и без сожаления смотрела, когда тот сгребал к себе проигравшие ставки.
Мало-помалу вокруг их стола стал собираться народ. По залу пролетел слух, что за четвертым столом ведется крупная игра, и люди постепенно стали слетаться на запах наживы, как коршуны на запах падали. Вскоре вокруг играющих возвышалась плотная стена мужчин и женщин. Все заворожённо наблюдали, как с каждой минутой растет кучка фишек возле двух подруг. Многие делали ставки на те же комбинации, надеясь, что им тоже улыбнется фортуна.
Внезапно Алла почувствовала на своем плече чье-то горячее дыхание и оглянулась. Этот был тот самый блондин, который пытался познакомиться с ней в баре. Его глубокие бархатные глаза смотрели на нее восторженно-умоляюще.
– Прикоснитесь к моим фишкам, прошу вас, – мягко попросил он. – Мне кажется, вы приносите удачу.
На его ладони лежало несколько ценных фишек. Счастливо улыбнувшись, Алла протянула ему руку, и он восторженно сжал ее горячую ладонь. На долю секунды ей показалось, точно по пальцам пропустили электрический ток. Она тут же отдернула руку и отвернулась. Ну, это уже слишком! А что, если он попросит еще и поцеловать «на удачу»?
Блондин протиснулся и встал рядом с ней, сделал ставку. Крупье, молодой безусый парнишка, звонко прокричал: «Ставок больше нет!» Закрутился волчок, завертелся шарик. Ставка блондина проиграла, ставка Аллы выиграла. Парень тяжело вздохнул, он расстроился. Кажется, у него больше не было фишек.
Повинуясь внезапному порыву, Алла неожиданно для себя пододвинула к нему горстку ценных фишек и поощрительно улыбнулась:
– Наверное, это я виновата, что ваша ставка не выиграла.
– Спасибо! – прошептал он. – Назовите любое число. Пожалуйста!
– Тринадцать, – сказала Алла.
Блондин поставил на «тринадцать».
Завертелась рулетка. Но блондина больше не интересовала игра, не интересовал и выигрыш, который через несколько секунд пододвинул к нему крупье. Он, не отрываясь, смотрел на свою соседку по игорному столу. От его взгляда Алле становилось все жарче и жарче. Как ни странно, она тоже забыла про рулетку и думала только о том, как чудесно оказаться с ним наедине, чтобы вокруг не было ни людей, ни резких выкриков крупье, ни подруги, то и дело тормошившей ее, чтобы сделать очередную ставку. Только он и она – так же близко, как сейчас, лицом к лицу. Нет, еще ближе…
С этой минуты Алла стала стремительно проигрывать, а ее сосед все время ставил на Straight up и выигрывал. Теперь удача отвернулась от Аллы. Махнув хвостом, она, беспутная, переметнулась к смазливому блондину с бархатными глазами…
Через час от горы фишек, возвышавшихся на сукне напротив подруг, не осталось и следа.
– Ну что, наигралась? – утомлённо зевнула Ира. – Всё, у меня больше наличности нет. Пойдём домой? Уже поздно…
Уходить из казино Алле не хотелось. Вот бы сидеть так, рядом с этим мужчиной, и до бесконечности смотреть в его глубокие нежные глаза. Но как только они встали, их место за столиком сразу же заняли другие люди. Да и без фишек торчать возле стола было глупо.
Уходя, Алла оглянулась – блондин тоже прекратил игру и теперь торопливо распихивал выигрыш по карманам. Пока он складывал фишки, подруги затерялись в толпе.
– Может быть, еще немного посмотрим? – взмолилась Алла.
И они направились в зал, чтобы полюбоваться на выступление девушек из варьете, одетых только в перья и жемчужные бусы. Гремела музыка, от шампанского звенело в ушах…
В это время блондин, неторопливо поднявшись на галерею, проскользнул в служебную комнату за дубовой дверью и вывалил кучу жетонов на стол перед пожилым лысым человеком с усталым взглядом.
– Здесь всё? – спросил его лысый. – Не зажал ли ты чего, Жека? Смотри, я ведь у крупье узнаю, сколько ты выиграл.
– Да что я, врать, что ли, буду! – обидчиво возразил блондин.
– Если что, из твоего жалованья вычтем… – Лысый небрежно сгреб фишки в ящик стола. – А как та баба?
– Пустая ушла.
– Нормально, – удовлетворённо кивнул лысый. – Ну ладно, валяй дальше! Ну и работка у тебя, Жека, обзавидуешься…
Когда блондин Жека вышел из служебного помещения, карманы его были девственно чисты. Интересовавшая его особа все еще находилась в концертном зале. Но подходить к ней он не стал, предпочитая следить издали. Он видел, что дама, из-за которой его и наняли, несколько раз оглянулась по сторонам. Взгляд у нее был ищуще-тоскливый.
За выполнение ответственного задания Жека больше не волновался. Рыбка попалась на крючок и отныне была готова на всё. Наживка показалась ей самой желанной на свете.
Блондин беззаботно уселся в кресло, положил ногу на ногу и пригубил бокал шампанского. Отлично! Вечер сегодня удался. Дамочка не такая уж уродка, он с удовольствием переспит с ней пару раз, как ему заказывали. А сейчас надо дать жертве немного охладиться. Нужно, чтобы она чуть-чуть поразмышляла в одиночестве и пожалела, что не согласилась на его ухаживание раньше. Ей нужно время, чтобы понять: тот шанс, который он собирается ей дать, будет последним. И не в ее интересах этот шанс упускать!
«Интересно, кто она? – меланхолически раздумывал Жека, следя за движениями красоток на сцене. – Зачем ее мне заказали? Какой у Лучка к ней может быть интерес? Что за информацию нужно выудить у нее в постели? А эта черноволосая, с холодным лицом отъявленной стервы и повадками злобной кошки, кажется, не то подружка Лучка, не то… И как она была права, когда говорила, что чем дольше воздержание, тем ближе грех!»
На часах было уже около двух ночи. Подруги, посовещавшись, поднялись и начали пробираться к выходу. На лице той, с каштановыми волосами, на которую его ориентировали, читалось тревожное выражение, странная смесь разочарования и надежды. Она несколько раз искательно обвела глазами зал, потом взгляд ее потух.
– Пора! – решил блондин и направился к выходу. Он подождёт их на стоянке, а затем предложит подвезти.
Стоя возле своей машины, он услышал слова швейцара, обращённые к подругам:
– Ну, как вечер?
– Проигрались в пух и прах, – послышалось контральто черноволосой.
– Ничего! Завтра повезёт, – откозырял швейцар. – Удачи!
Подруги направились к стоянке машин. Дорогу им преградил черный блестящий автомобиль.
– Что такое? – испуганно ойкнула Алла.
– Позвольте вас подвезти, дорогие дамы! – Из машины появился долгожданный блондин. – Вы помогли мне выиграть, должен же я вас чем-то отблагодарить.
Алла невольно задержалась. Она понимала, что это ее последний шанс. Этот шанс достался ей в конце длинного дня, вертевшегося перед глазами, точно американская рулетка. Такой шанс выпадает только раз в жизни. Глупо было бы проворонить его…
– Вот моя визитка, – между тем произнёс блондин, протягивая ей белый прямоугольник бумаги с тиснёными золотыми буквами.
Алла машинально взяла визитку. И прочитала: «Евгений Александрович Миронов, менеджер фармацевтической фирмы “Фарминвест”, тел. …»
– Друзья зовут меня просто Жека, – интимным шёпотом произнёс «менеджер фармацевтической фирмы».
– Жека… – повторила Алла, разомкнув пересохшие губы.
Это имя ей уже казалось самым замечательным из всех.
– Шикарный мужик, – тихонько обронила Ирина, когда огненная «мазда» вылетела на Садовое кольцо. – Завидую тебе, подруга…
Алла благоразумно промолчала. Она сжимала белый прямоугольник бумаги в кармане и думала о том, как хорошо, что их с Жекой никто, кроме Иры, не видел. Во внебрачных связях главное, чтобы о них знало минимальное число людей. А в том, что именно такая связь ждёт Аллу в ближайшем будущем, сомневаться не приходилось. Стремительный поток уже подхватил ее и, увлекая, заставлял следовать за собой вопреки благоразумию.
Через несколько дней Алла и Жека встретились в уютном кафе в центре. Жека – с первой же минуты Алла называла его только так – рассказал ей о своей работе, о планах по организации собственного бизнеса, о своей одинокой холостяцкой жизни. Узнав, что муж его новой знакомой – банкир, он удивился и сразу как-то сник.
– Что такое? – встревожилась Алла, положив ладонь на рукав его пиджака.
– Вам, наверное, будет неинтересно встречаться с обыкновенным менеджером. Это не ваш уровень!
– Какая ерунда! – Алла легкомысленно рассмеялась. Он такой смешной, этот Жека, такой робкий!
Потом они посетили авангардистскую выставку и долго бродили среди картин. Жека рассказывал ей про основные отличия раннего Малевича от позднего, особенно напирая на динамику свойственной художнику колористики. Алла не знала, что в кармане его пальто лежал свёрнутый в трубочку путеводитель по выставке, который Жека целых три дня перед встречей учил наизусть, чертыхаясь и кляня себя за то, что позволил втянуть себя в это нудное дело.
Потом они побывали в театре, на скачках, посидели в уютных барах и ресторанах. На встречи молодой человек являлся с неизменным роскошным букетом роз «Гран-при». Но, поскольку Алла не могла вернуться домой с цветами, она с сожалением расставалась с букетом на подходе к дому, отдавая его первому встречному.
Жека был неизменно галантен и любезен. Он не пытался грубо приставать к ней, не позволял никаких нескромных жестов. Максимум, на что пошел галантный кавалер, – были нежные поцелуи рук. Возможно, он боялся неосторожным словом или движением оскорбить возлюбленную.
Впрочем, эти поцелуи заслуживали отдельного разговора. Они были проникнуты таким тонким, изощренным эротизмом, что возбуждали ее ничуть не меньше, чем прямое сексуальное воздействие. Когда светлая голова Жеки склонялась над ладонью и горячее дыхание щекотало тонкую кожу запястья, когда его губы скользили вверх по руке, вызывая томление и негу… Тогда Алле казалось, что она готова на всё!
Она сама вызвалась посмотреть его холостяцкую квартирку. Она сама предложила выпить по бокалу шампанского. Она сама попросила поставить какую-нибудь романтическую музыку. Она первая обвила его шею руками, первая прижала губы к его прекрасно очерченным губам. Она казалась самой себе смелой и изощренной бесстыдницей. Как-то незаметно для себя она перестала быть хозяйкой, матерью, женой. Теперь она была только любовницей, и это новое звание наполняло ее жизнь новым, потаенным смыслом.
Когда он поднял ее на руки и понёс к кровати под балдахином, она зажмурилась, точно бросаясь в омут. Когда он вошел в нее и их сомкнутые губы и языки составляли единое целое, Алле показалось, что в этом омуте она нашла свое единственное счастье…
Лишь гораздо позже она узнала, что этот омут оказался полон ужаса и разочарования, став причиной ее гибели. Но это было потом…
Глава 7
Двор, в котором всю свою сознательную жизнь проживала Ленуська, стал местом времяпрепровождения банды оторванных фашиствующих подростков, называющих себя скинхедами. Компания коротко стриженных парней, оккупировав детские качели, по вечерам покуривала марихуану или попивала горячительные напитки. Подростки были одеты по особой, своей моде – тупоносые пудовые ботинки, черные джинсы, черные куртки, прикрывавшие нарукавные повязки со свастикой. Члены шайки скинхедов в основном учились в ПТУ, кое-кто из них уже был условно осуждён за злостное хулиганство.
Скинхедов боялся весь двор – да что там, вся округа! Накурившись анаши, они шли громить цыганские квартиры, армянские палатки на рынке или общежитие Института имени Патриса Лумумбы, где жили негры и арабы. Себя, как представителей белой расы, они считали венцом творения природы, высшей расой. Целью своего существования эти ребята из рабочих семей декларировали физическое уничтожение всех людей, отличающихся от них цветом кожи, а заодно и всех сочувствующих им представителей белой расы. Нападали они только стаей, били жестоко, зверски, до смерти, а при малейших признаках опасности растворялись в темных подъездах, как стая черных воронов в ночном небе.
Они могли избить армянина за то, что он шёл под руку с русской женщиной. Они могли избить девушку за то, что однажды видели, как она разговаривала с кавказскими парнями. Они ненавидели и рэп и джаз, потому что это была музыка черных. Они даже специально охотились на рэперов и музыкантов второсортных групп, играющих black music. Они избили двенадцатилетнего мальчика, у которого на шапке было вывязано слово «рэп». Они чуть не убили парня – из его магнитофона доносилась музыка, которую юные музыкальные критики вдруг отнесли к ненавистному им музыкальному стилю.
Милиция их не гоняла, потому что считалось, что они как бы помогают устанавливать порядок во вверенном их охране районе. Кроме того, скинхеды частенько на правах дружинников добровольно патрулировали тёмные улицы вместе с городскими патрулями. В их рядах значилась пара-тройка брызжущих ненавистью ко всему свету половозрелых девиц в коротеньких юбках, с сигаретками, приклеенными в углу рта. Юные скинхедки славились своей особой жестокостью и звериной ненавистью к людям с более темным, чем у них, цветом кожи. На вопрос: «Как вы относитесь к неграм?» – скинхеды обычно сдержанно отвечали: «Мы ничего не имеем против домашних животных».
На их счету было уже несколько убийств и множество не поддающихся статистике избиений.
Именно такая банда облюбовала двор, где проживала Ленуська. В холодные дни они перемещались в подвал, находившийся в том же доме, или отсиживались в подъездах, где, не без их участия, регулярно вывинчивали лампочки.
С недавних пор в их компании появилась новенькая, по кличке Перо. Перо была долговязой девицей с длинными волосами и густой чёлкой, свисающей почти до подбородка. Она была упакована в черную кожу, носила огромные тёмные очки и непрерывно курила. Говорила она хрипловатым голосом, раскатисто смеялась каждой шутке, легко приходила в неистовство и готова была первому встречному расцарапать физиономию своими длинными кошачьими когтями. Где она обитала и откуда взялась, никто не знал. Ее откопал глава подростковой шайки Штырь, когда покупал сигареты в табачном ларьке. Он заметил девицу, потому что на рукаве ее кожаной куртки красовалась повязка со свастикой.
– Ты что, тоже из наших? – спросил Штырь. – Приходи вечером в «Белочку».
Вечером Перо плавно влилась в новый коллектив, без сучка без задоринки пройдя необходимые для этого испытания (от нее потребовали перевернуть столик старика таджика, торгующего зеленью возле метро, и плюнуть ему в бороду). Шайка бритоголовых пополнилась новыми силами.
Фрол и Ленуся познакомились в парикмахерской, где Ленуся работала мужским мастером. Это было чуть больше года назад. Тогда Фрол считался еще «рядовым» и выполнял мелкие поручения авторитетов. Он часто заходил в уютный салон неподалёку от дома, чтобы придать своей голове форму квадрата, достойную самого крутого члена охранного агентства «Элида».
Хорошенькая девчушка, которая стригла его, сразу же запала ему в душу. Было лето, стояла адская жара, на девушках в парикмахерской красовались только тоненькие синтетические халатики, из-под которых так соблазнительно просвечивало голое тело.
Фрол немедленно пригласил девушку покататься на машине. Естественно, она согласилась – парень выглядел так солидно! Они поехали купаться на речку, потом ели шашлыки в придорожном кафе, потом отправились на ночную дискотеку. Так и началась их связь. Теперь они были чем-то вроде мужа и жены. Под горячую руку Фрол любил побаловать свою подругу собственным кулаком, а та отвечала ему достойно – требовала за каждое рукоприкладство материальную компенсацию. При этом горячий парень иногда любил притиснуть в темном уголке Ленуськиных подруг, что тоже входило в перечень поступков, требовавших обязательной материальной сатисфакции. Впрочем, на похождения своего возлюбленного Ленуся смотрела сквозь пальцы. «Кобель!» – снисходительно роняла она, узнав о его очередных проделках.
Когда в их парикмахерскую пришла наниматься новенькая девица по имени Лера, Ленуся сразу почувствовала, что эта особа представляет собой определенную опасность. Правда, Фрол предпочитает ярких блондинок, но, в конце концов, когда девушка смазлива, как эта Лера, какой мужик обратит внимание на цвет ее волос?
Но со временем Ленуся даже подружилась с Лерой. Главным достоинством этой немногословной девушки было ее умение слушать. Она мало говорила, и, наверное, именно поэтому Ленуське так нравилось плакаться ей в жилетку за рюмкой чая. Часто после работы девушки из салона запирались и распивали вкруговую бутылочку-другую. Лера обычно отказывалась от выпивки, но компанией не брезговала, сидела до упора, внимательно вслушиваясь в легкомысленную болтовню товарок. Когда Лера появилась в их дружном рабочем коллективе, все отчего-то поняли – не здешнего полёта птица, скоро уволится, как пить дать! Да она и не скрывала, что у нее эта работа временная, только перебиться. О себе не рассказывала, предпочитая отшучиваться.
Расставшиеся накануне возле кафе подруги встретились на следующий день. Ленуська выглядела бледной и томной.
– Это всё твое шампанское! – раздражённо пробормотала она на приветствие приятельницы.
– Просто ты его пить не умеешь, – улыбнулась Лера.
– Чего там уметь…
На Ленуське была короткая шубка, сапоги на толстых платформах. Коротенькие кудряшки обрамляли круглое личико, накрашенный яркой помадой рот пламенел на лице, как распустившийся на снегу пион. Томные глаза с поволокой были темны и пусты.
Войдя в магазин, девушки неспешно двинулись мимо отделов с парфюмерией и сувенирами.
– Слушай, ума не приложу, что ему подарить? – уныло ныла Ленуська. – У него всё есть…
– Всё есть? – задумалась подруга. – Тогда подари ему что-нибудь для души. Что твой Фрол любит?
Ленуська наморщила свой гладкий лобик и через пару секунд ответила:
– Меня.
Подруга улыбнулась:
– И всё?
– А что ему еще надо? – заносчиво ответила Ленуся. Ее челюсти равномерно двигались, за ней плыл по воздуху жвачечный мятный шлейф. – Еще он любит валяться на диване и смотреть фильм «Криминальное чтиво». Уже раз десять его видел, каждый кадр наизусть помнит… Ума не приложу! Подарить Фролу одеколон, что ли, а оставшиеся сто баксов себе оставить… Так у него парфюмом вся полка в ванной заставлена. Галстук? У него целый шкаф галстуков…
Девушки поднялись по лестнице на второй этаж. В отделе верхней одежды их окружил заботой скучавший в ожидании покупателей продавец, молодой парень лет двадцати.
– Что-нибудь ищете? – спросил он.
Подруги не удостоили парня ответом.
Ленуська с мрачным видом рассматривала ужасающего вида пёстрый свитер и, с отвращением отложив его в сторону, тяжело вздохнула. Тем временем ее подруга сняла с вешалки спортивную куртку с яркой надписью на спине «I like blackscin».
– Ленуська, смотри, какая прелесть! Именно в такой куртке Бутч мочил всех в «Криминальном чтиве».
Глаза Ленуськи загорелись восторженным огоньком.
– Нет, правда? Значит, Фролу понравится!
– Эксклюзивная модель, – подлетел к ним любезный продавец. – Входит в моду этой весной в Париже. Вышивка на спине специальными флюоресцирующими нитками позволит вам увидеть вашего суженого даже в кромешной тьме.
– Ух ты! – изумилась Ленуська. – Светится в темноте! А что значит эта надпись?
– «Я люблю чернокожих», – перевела Лера. – Ну, наверное, в том смысле, что чёрные должны работать на белых.
– Слушай, а в этом что-то есть… Ты говоришь, в фильме «Криминальное чтиво» такая была? – задумалась Ленуська и решилась: – Беру! Заверните! Сколько она стоит?
– Двести пятьдесят у.е. – ответил продавец.
– Ой, мне не хватает пятидесяти баксов! – огорчилась Ленуська.
– Ничего, я тебе дам взаймы, потом отдашь. – Лера полезла в сумочку.
Взяв покупку, подруги вышли на улицу. Лицо Ленуськи было уже интенсивно зелёного цвета. Она томно обмахивалась перчатками, ей было душно.
– Вот Фрол обрадуется! – простодушно улыбалась она, размахивая пакетом с подарком, завёрнутым в красивую упаковочную бумагу. – И в темноте светится, надо же!
– И точно такая же, как в «Криминальном чтиве», – поддержала ее Лера.
– Вечером заезжай за мной, – предложила Ленуська. – Поедем вместе в «Золотую подкову».
На день рождения Фрола Лера не пришла. И вообще она больше никогда не появлялась в парикмахерском салоне…
На следующий день, отоспавшись после бурно отмеченного двадцатипятилетия, Фрол решил проведать свою подружку. Целое утро у него зверски трещала с перепоя голова. Фрол с удовольствием вспоминал шикарную «поляну», которую, не поскупившись, он накрыл своим «сослуживцам», припомнил все те приятные слова, которые ему говорили. Единственное пятно на воспоминании о давешнем вечере – момент, когда эта змеюка Жанна, зыркнув на него черными глазищами, вместо радостного тоста, который воспевал бы человеческие качества именинника, его стойкость, мужество, храбрость и преданность друзьям, в ответ на слова Лучка: «За то, чтобы рвал глотки своим врагам!» – добавила с дьявольским блеском в глазах: «Чтобы рвал, да не зарывался!»
Фрол чуть не поперхнулся от таких слов. С лютой ненавистью он посмотрел на Жанну, сидевшую по левую руку от Лучникова. Место по правую (пока лишь на правах именинника) занимал он сам.
Эта сука знала о нем всё! Она знала, чем он дышит, что думает, что замышляет. Она давным-давно догадалась, что он метит в «звеньевые». И не иначе как с ее подачи Фрола постепенно стали тормозить, отчего-то больше не поручали важных и перспективных дел. Да и ребята в последнее время как-то косо на него посматривали, видно, эта змея наплела им про него с три короба. Неизбежно назревали крупные «непонятки», или, как говорят, «рамсы», в организациях подобного рода заканчивавшиеся одинаково – смертью. Где это происходило, не так уж и важно – на поле боя, или во время бандитской разборки, или во время банального «заказного» убийства.
«Сука! – злобно подумал Фрол, вспомнив слова Жанны. И тут же дал себе зарок: – Или она, или я. Из них кто-то один должен остаться в бригаде. Да чтобы баба правильными пацанами верховодила – век тому не бывать!..» Фрол молча сжал кулаки. И сверкающий день сразу же потух для него.
Обострённое самолюбие не позволяло ему долго оставаться рядовым бригадиром. Он давно уже проявлял инициативу, сам вызывался на самые сложные дела, чтобы показать всем свою отвагу и смекалку и укрепить свой авторитет. А его зажимали, отводили в тень, глушили, как рядового сопляка, который первый день в бригаде…
Сидя за рулём машины, Фрол с важным видом взглянул на свои новые часы – ему их вчера презентовал Лучок. «Патрик Филипп», шестьсот баксов. Казалось бы, это хороший знак, – знак уважения со стороны авторитета. Ленуська вот тоже расстаралась, куртку ему модную подарила, вся братва восторженно свистела. Сказала, что будто бы в «Криминальном чтиве» кто-то в такой же точно щеголял.
Пискнул пейджер на поясе, принимая сигнал. Пейджер – это тоже вчерашний подарок. «Нет, все-таки день рождения удался, – подумал Фрол. Правда, после застолья парни рванули в сауну, сняв по дороге телок, а он, как дурак, отправился домой. Точно он не свободный парень, а женатик. Ну да ладно, еще наверстаем!» – присвистнул Фрол, выруливая во двор, где жила его пассия.
Было уже часов восемь, темнело. Фрол поставил машину у тротуара, включил сигнализацию. Озабоченно осмотрел крыло своего автомобиля, отметив недавно появившуюся на нем царапину – притёрся к кому-то в пробке. Потом неторопливо щёлкнул дорогой зажигалкой (тоже подарок ребят), закурил сигарету, огляделся. Во дворе было тихо и спокойно. Сквозь ветки деревьев призрачно светилась полная луна. Фрол шагнул в подъезд.
На первом этаже нажал кнопку лифта – чёрт подери, не работает! Опять на девятый этаж пешком…
На подоконнике между третьим и четвертым этажом галдела шумная компания. В темноте яркими точками краснели огоньки сигарет. Фрол презирал этих сопляков, считавших себя сильно крутыми. Пару раз они уже нарывались на драку с ним, правда, тогда всё заканчивалось лишь парой подзатыльников и злобным шипением: «Ну, погоди, поймаем!» – ему вслед. Но беспокоиться нечего, в кармане его куртки всегда лежит ствол.
Фрол стал неторопливо подниматься по лестнице.
– Эй, приятель, не найдётся закурить? – послышался за спиной ломающийся мальчишеский голос.
– Не найдётся! – презрительно бросил Фрол.
– Эй, ребята, да вы гляньте, что у него на куртке написано! – послышался звонкий женский голос. – Да он черных любит в задницы целовать!
– А ну стой! – прозвучало сзади.
Фрол повернулся. Ему было неохота связываться с борзой пацанвой. Однако не доставать же ствол – жилой подъезд, сразу же вызовут милицию, только разборок с ментами ему не хватало! Впрочем, двух ударов будет достаточно, чтобы раскровянить этим придуркам носы. После этого они сразу же побегут мамочкам жаловаться.
– Держи его! – послышался женский голос, в котором было столько открытой ненависти, что любому стало бы страшно.
В мгновение ока его окружила визжащая свора, вооружённая кастетами и цепями.
– Ребята, да вы что! – Еще надеясь словами образумить скинхедов, Фрол потянулся рукой за оружием.
Он слишком поздно вспомнил, что оставил оружие в кармане старой куртки, – сильный удар обрушился на его аккуратно стриженный затылок…
После того как его обмякшее тело упало на ступени лестницы, компания одетых в черное подростков россыпью метнулась из подъезда.
На полу между третьим и четвертым этажом в луже крови осталось лежать неподвижное тело лучшего бойца охранного агентства «Элида».
– Какая жалость, – промолвила Жанна, и, утешая, положила узкую холодную руку на плечо друга. – Он был, в сущности, неплохой парень…
– Если найду, кто это сделал, – сквозь зубы пробормотал Лучников, – урою!
– Обыкновенные подъездные хулиганы, – вздохнула Жанна. – Что с них взять… Отправь лучше его матери немного денег.
Лучок сидел, сжав голову руками, и тупо перечитывал сообщение на пейджере. Короткая надпись гласила: «Был у Фрола. Компрессионный перелом позвонка. Перспективы нет. Штурман».
– Это значит, что остаток жизни он проведёт в инвалидном кресле, – тихим голосом пояснила подруга. – Кто знает, может быть, это лучше, чем если бы его увалили на разборке…
Лучок поднял на нее тяжёлый взгляд. На долю секунды ему показалось, что в ее темных глазах блеснула тщательно притушенная радость.
