Светлана Сергеевна Васильева
Спаси себя
– Но на жизнь времени совсем не остаётся.
– Вроде того. Но однажды я все использую. Все навыки, которым я научилась, пригодятся, вот увидишь!
– Жду с нетерпением, – сказала Катя с иронией в голосе.
– Жди, жди, – пообещала Инна.
***
День рождения секретарши походил по размаху на обычные их корпоративные вечерники, разве что не в ресторане. Катя сидела в углу и старалась ни с кем не разговаривать. Перед ней стояло изрядно опустевшее блюдо с салатом, рюмка водки, бокал вина, стакан сока и грязная тарелка из-под горячего. Катя заказала бы пиццы на всех и на этом бы все. Но Галина принесла продукты и заставила молодых сотрудниц строгать салаты после окончания рабочего дня. Катя еле отговорилась срочным делом для клиента.
В зале совещаний устроили танцы. Приглушили свет и включили музыку на компьютере. Директор даже достал новогоднюю гирлянду из кладовки, чтобы мигала для антуража. Получилось неплохо, даже мило, как школьная дискотека 80-х.
Паша пытался подсесть рядом, но его быстро увели танцевать с юбиляршей. Потом все дружно вернулись за стол, разлили по рюмкам что осталось и долго и красочно поздравляли Галю всем коллективом, клялись в любви и желали долгих лет плодотворной работы. Хотя никто ее, по большому счету, не любил. Больше недолюбливали разве только главную бухгалтершу, которая, по общему мнению, непременно что-то такое мутила с зарплатами.
Галя – женщина властная, походила на начальницу больше, чем сам директор. Да и если не власти, то влияния имела больше, поскольку все приказы проходили через ее руки. Катя, с одной стороны, как и все, терпеть ее не могла, с другой – восхищалась. Галя выглядела на свой возраст, но старела благородно. Не прятала морщинки у глаз, волосы всегда укладывала в затейливую элегантную прическу, а костюм на ней выглядел как на манекене – ни морщинки, ни пятнышка и все по фигуре. По дородной, но все же фигуре.
Конечно, ходили слухи и о молодых любовниках, хотя Катя в подобных обсуждениях участия не принимала. Да и кто она такая, чтобы осуждать. Послушать – да, но высказывать свое мнение – ни за что! Переврут и перескажут.
– Зря ты вчера ушла. – сказала уже заметно подвыпившая Даша, устраиваясь рядом. – Мы тааак весело провели время!
– Правда? А по Инне не скажешь, – Катя посмотрела на коллегу на другом конце стола. Та с кислым видом ковырялась в салатике из спаржи, который сама же и приготовила.
– Пфф, она не рассказала? – Даша захихикала и придвинулась ближе. Катю обдала смесь аромата приторных духов и сигаретного дыма. Даша уже набралась, глаза блестели и е не терпелось поделиться. – Она же утянула Пашу в общий зал – танцевать.
– И что? – удивилась Катя. Она считала, что Инне давно уже пора показать себя более настойчивой, если уж ей нравится Паша. Сама бы она так и сделала, имей к нему хоть какой-то интерес.
– Ага, а потом упала и потеряла туфель! Прикинь, это те самые туфли, которые она чуть ли не в кредит взяла. Пришлось возвращаться без обуви, еще и Паша ее высмеял.
– Бедняжка, – сказала Катя. – Бывает же.
– Да это не все, ты послушай! Висла у Пахи на шее, а когда он вызвал такси – легла под машину и кричала, что без нее он никуда не поедет.
У Кати вытянулось лицо, она вновь посмотрела на Инну. Та как раз наливала сама себе очередную рюмку и едва не расплескала ее на скатерть, которую юбилярша вынимала все из той же кладовки только по очень особым случаям.
– Серьезно?!
– И это еще не все!
– Да куда-дальше-то?
Про новые приключения Инны Катя узнать не успела, их снова позвали поздравлять Галину.
"Ну, у кого-то есть проблемы и посерьезней моих", подумала Катя, глядя на бледную грустную Инну. Захотелось даже подойти к ней и как-то приободрить. Катя, после тоста, целенаправленно направилась к коллеге, игнорируя попытки остальных привлечь ее внимание, особенно игнорируя Павла.
– Слушай, мне тут Даша рассказала, – сказала Катя, и тут же сообразила, что не стоило выдавать источник. Теперь Инна будет сердится на Дашу, что та все рассказала, а Даша на нее и…
– Да, представь, туфли украли, – горестно вздохнула Инна. – Я теперь точно пить брошу.
– Да, туфли…, – Кате хотелось расспросить и на счет остального, но Инна тут же продолжила грустный рассказ.
– Ага, представляешь, просыпаюсь дома. а туфель нигде нет, не могу представить куда они пропали. Я целый день по ним убиваюсь, да ты и сама заметила.
– А вчера…
– Я ничего не помню, – так же горестно вздохнула Инна. – И мне ничего не рассказывают. Даша вот про туфли вообще ничего не знает. Пашу и спрашивать нечего. Наверняка кто-то из того караоке утащил. Официантка или вообще уборщица.
– Ничего, туфли ерунда, новые купишь, – попробовала подбодрить ее Катя, ведь за этим она и пришла.
– Да ни фига себе ерунда, две моих зарплаты. В кредит их брала! Не всем платят такие премии, как тебе.
Несмотря на недавнее заявление, что бросит пить, Инна держала в руке очередную рюмку и, видимо, уже успела здорово приложиться. Обычно, Инна, да и сама Катя, старались пить на мероприятиях вино, но в этот раз Инна разошлась. Причем не только в выпивке.
– На одну-то зарплату точно ни шмоток таких не купишь, ни на отдых не съездишь. А я ведь постоянно работаю над собой. Тренинги, учеба, все это у меня. а не у тебя. Что ты такого делаешь, что тебя всего больше?
– Работы, – сказала Катя очевидную вещь.
– Это потому что тебя никто не любит. И дома ты не ночуешь, вон и сегодня пришла в том же, в чем и вчера была. Наверняка с Пашкой где-нибудь…
– Не смеши! – ответила Катя холодно и поскорее отошла, чтобы не провоцировать Инну на пьяный скандал.
– Все про тебя знаю, коза драная! – крикнула Инна ей вслед.
– И за что это мне, – ворчала Катя. Настроение, которого и так не было, ухнуло в пропасть еще больше.
***
Инна злобно смотрела вслед уходящей коллеги. Старая, с прической под мальчика, а туда же. вертится вокруг молоденьких. Инна поискала глазами Пашку, чтобы и ему рассказать какой он козел, но, по счастью, не нашла. Ей все-таки хватило ума, чтобы пореже попадаться на глаза юбилярше, которая вряд ли обрадовалась бы, увидев ее состояние. Об этом не говорилось и не обсуждалось, но начальство зорко следило, кто и как ведет себя на общих гуляниях и что говорит, и потом могло больно прилететь неизвестно за что.
Поэтому, раз Катеньки нет рядом, то вести себя надо хорошо. Инна села за стол и уставилась в рюмку.
– Чего грустим? – спросила подсевшая к ней Даша.
– Туфли потеряла вчера.
– Аа, ты об этом. Да ничего, потом купишь новые.
– Катька тоже самое сказала. Сговорились, что ли? Купишь тут, как же. Она вчера с Пашкой ушла, да?
Даша с интересом посмотрела на нее, наматывая выбившийся локон на палец.
– Нет, с кем-то другим.
– С кем? – удивилась Инна так, что даже протрезвела немного.
– Я его не знаю, к счетам фотографии не крепятся, но вроде какой-то знакомый шефа. – Даша называла директора шефом, по примеру своей начальницы.
– Вот как. Он просто подвез ее?
– Я не знаю, видела только как в машину садилась.
– И на работу она сегодня пришла во вчерашнем, значит, не домой поехала, – с одной стороны у Инны отлегло от сердца, Паша оказался вне опасности, с другой все стало только хуже.
– Вот откуда у нее шмточки дорогие, – прошипела Инна, снова загораясь ненавистью. – Конечно! Все ясно про нее! Работает она лучше, ха!
Даша подняла бровь.
– Виктор интересный мужчина, – протянула она. – Такой не каждой достанется.
Инна через стол посмотрела на Пашу, он ей вяло улыбнулся, она резко отвернулась. Мальчишка, просто жалкий воробышек, по сравнению с любовником Кати, и того она получить не может. Ну почему всегда так? Одним все, а другим ничего.
Наверное, она сказала это вслух, потому что Даша ответила.
– Потому что одни берут, все что хотят, а другие мнутся и жмутся, вдруг не получится.
– Да?
– Нет, конечно, – рассмеялась Даша. – Это просто судьба такая. Кате везет больше, вот и все. Мужики ее любят. Ничем она не лучше. Просто доступней, а мужики это чувствуют.
Я тоже доступная, подумала Инна, снова глядя на Пашку., почему же он ничего такого не чувствует?
– Потому что тупой и вообще тебя недостоин, – сказала Даша, отчего Инна поняла, что снова подумала вслух. – Ты посмотри на него, он же ветреный, не очень-то и красивый, самовлюбленный болван.
– Но он мне нравится.
– А ты перетерпи, – сказала Даша, – Потом увидишь, как он за тобой волочиться будет.
– Точно? – с надеждой спросила Инна, в мечтах уже рисуя картинку, где она. в шикарном платье, в дорогих туфлях, сидит на коропоративе с бокалом в одной руке, а к другой припадает Паша и умоляет ее о клочке внимания. А она такая ему "нет".
Ну а потом. может быть, сжалится, и упадет в его жаркие объятия.
Инна все еще смаковала эту сцену, покачиваясь и блаженно улыбаясь, когда Даша поняла, что делать здесь уже нечего и убежала. Инна даже не заметила ее ухода.
Она работала рядом с Катей не первый год. Первое время они даже считали друг друга подругами. даже несмотря на разницу в возрасте. Инну лишь немного раздражала интересность Кати, та с трудом соглашалась на сходить куда-нибудь, прочитать что-нибудь, что Инна ей советовала. Можно было бы забить, и не париться, но вскоре Инна заметила, что к Кате начальство относится более благосклонно. Ее предложения чаще внедряются, а показатели продаж растут.
Инна решила пройти обучающий курс, решив, что раз ей не хватает опыта, то она доберет знаниями. И вообще, где молодость, там энергия и креативность. Только Катя себя старухой тоже не считала. Он спокойно и методично работала. пока Инна скупала книжки. тратила деньги на тренинги, и все равно проигрывала. Чтобы как-то успокоиться. Инна записалась на тренинг по развитию личности, где ей внушали, что ее самооценка не должна зависеть от работы. Но она зависела!
Инна записалась на различные мастер-классы, чтобы завести себе хобби по вкусу, наделал разных корявых рукодельных штук, поуспокоилась немного.
И вот теперь появился Паша и все понеслось по новой!
Катя опять обходила ее, даже не зная об их соперничестве и не прикладывая ни малейших усилий.
Инна ее ненавидела.
Тем же вечером, вернувшись домой и скинув дурацкие дешевые тапки у порога, она не раздеваясь рухнула на диван в гостиной. Из своей комнаты выглянула мама.
– Инночка, ну разве так можно?
– Меня никто не люююбит, – загнусавила Инна пьяным голосом в подушку.
Мама укоризненно на нее посмотрела и закрыла дверь.
Само пройдет.
***
– Какого черта? – бушевал Женя. – Появляешься дома только через двое суток! Поддатая и еще и огрызаешься?! Я тебе сейчас леща дам!
Катя не огрызалась, она сосредоточенно и очень злобно пила кофе и старалась прийти в норму. Женя бегал по их маленькой кухоньке, которую успел завалить грязной посудой и упаковками до Доширака за два дня. Катя просто диву давалась, как у него так получалось. Всякое чувство вины при виде красного от злости мужа, растаяла без следа.
Разведусь, думала она. глотая горячий кофе, разведусь сегодня же. Детей у нас нет, имущество поделим пополам и адью. Но даже в этот момент она знала, что не сделает ничего подобного. Женя мог сколько угодно беситься, но он ничего ей не сделает, а она не уйдет от него. Потому что, потому что они семья и оставались ею несмотря ни на что. Женя ходил широкими шагами. Они бы разделил все имущество, нажитое в браке, но потом жили бы отдельно. И пусть Женя был главной семи, квартира принадлежала Кате еще до свадьбы, да и зарабатывала она больше. Так что путь бесится, думала она с тайным удовлетворением, домашний питомец.
– Я спать, – сказала она. поставив кружку в мойку. – Завтра поговорим.
– Спать? Ты же кофе на ночь напилась!
– Да. а теперь иду спать. если ты по мне соскучился – присоединяйся.
Женя замер. Он недоверчиво посмотрел на дверной проем, в котором исчезла Катя, все равно как вход в другое пространство, потом собрал мусор со всех нервностей. Кое-как ополоснул посуду, расставил ее по местам и только после этого направился в ванную – готовиться ко сну и примирительному сексу с женой. Иногда он почти вспоминал, почему женился на ней.
***
– Что это такое, Инночка? – вопрошала ее мать, уперев руки в бока. – Что, я тебя спрашиваю?
Инна пила обжигающий зеленый чай мелкими глотками. Лицо опухло от сна и вечерних рыданий, голова болела.
На кухне царил идеальный порядок, все поверхности, которые могли блестеть – блестели. Кухонные принадлежности были идеально подобраны по цвету и размеру. Горшочки для запекания сверкали глиняными пузами сто в ряд на специальной полочке. Под ними красовалась полочка для специй – в одинаковых баночках с цветными наклейками. В этой кухне не водились кофе и нездоровая еда, на завтрак – злаковый хлеб и зеленый чай.
И посреди всего этого упорядоченного изящества сидела она – в несвежей одежде, с опухшим лицом, с растрёпанными волосами. Мать разочарованно покачала головой.
– Кто же тебя такую замуж-то возьмет? – сказала она, подразумевая, что никто. – А ведь такая умница, красавица, отличница. Школа с золотой медалью, институт с красным дипломом.
Инна вздохнула.
– Никого это не волнует, – сказала она мрачно. – На работе продвигают тех, кто пускает пыль в глаза начальству. Вот почему одним все, а другим – ничего? Одним и муж, и любовник состоятельный, и шмотки какие захочет, и … – она снова всхлипнула.
Мама присела за стол, пододвинула ближе вазочку с хрустящими диетическими хлебцами.
– Что такое? – спросила она мягко. – Тебя кто-то достает на работе?
Инна замялась. Когда она была маленькой, ее в школе, маленькую, круглую, любимицу учителей, доставал мальчишка из ее же класса. Задирал, обижал, он и его компания. Сейчас это казалось ерундой, но тогда Инна возненавидела школу из-за него, не хотела идти. Притворялась больной, плакала в подушку почти так же, как прошлым вечером.
Тогда мама тоже как-то сумела выудить из нее, что происходит, хотя Инна, подобно многим детям, считала, что ее дела – это только ее дела и взрослым о них знать не следует. А едва выудив подробности, ее мама отправилась в школу. Выловила того мальчика и, мерзко усмехаясь, спросила, понравится ли ему, если она найдёт и побьет его маму. Мама Инны была высокой, сильной, здоровой женщиной. И мальчик понял, что она и в самом деле может поступить, как обещает.
Потом были разборки с учителями и родителями. Инну начали сторониться, но в общем игнорировании появилась нотка уважения. Инну все устраивало, больше она не боялась. И даже сочувствовала новой жертве, которую выбрали тот мальчика и его глупая компания.
И теперь Инна видела у матери ровно то же выражение лица. Она гадала, что сделает мама, если Инна расскажет, как ее бесит ее коллега – Катя. Вроде же на самом деле Катя ни в чем перед ней не провинилась, просто она… она… она лучше нее.
– Нет, – сказала она, опустив голову. – Нет, ничего такого.
– Инночка, – мама ласково погладила ее по голове, – неужели ты думаешь, что я не узнаю, что с тобой происходит?
И Инна, всхлипывая, все-таки рассказала про Катю, Пашу, про то, как напилась вчера на юбилее бухгалтерши и как ей сегодня от этого плохо.
– А еще туфли потерялааа, – протянула она и хотела снова зарыдать, но сил на слезы уже не осталось.
– Ничего, – серьезно сказала мама. – Ничего. За туфли я тебе нагоняй уже устроила.
Верно, устроила, да еще какой. Настолько суровый, что Инна зареклась рассказывать матери, сколько на самом деле стоят ее сумочки и обувь.
– А Катя эта… найдем и на нее управу, – сказал мама задумчиво. – Хм… и муж, и любовник, и вообще вся в шоколаде. Ладно, умывайся, не пойдешь же ты на работу вот так.
Инна почистила зубы и переоделась в свежую, выглаженную, пахнущую цветочным кондиционером одежду. Строгий темный костюм с игривой бежевой рубашкой. Туфли на каблуке. Волосы уложены, а губы ярко накрашены, чтобы отвлечь внимание от припухших глаз.
– Отлично, – мама полюбовалась ею как любимой куклой, чмокнула в лоб. – С Богом!
– Ага, – сказала Инна и убежала, стуча каблучками по лестничной клетке.
***
Как ни странно, Катя выглядела лучше. На ней красовались джинсы и свободный свитер, пахло цветочными духами. Короткие волосы благоухали шампунем и, несмотря на то, что под глазами по-прежнему красовались темные круги, которые не удавалось замазать никакой косметикой, она все же выглядела посвежевшей. И дело было вовсе не том, что она наконец выспалась, вовсе нет. Скорее наоборот. Накануне, покричав друг на друга, повыясняв отношения, Катя долго не могла уснуть. Пила чай на кухне, ходила в туалет, пока не открыла глаза на кухонном диване. И если ей что-то и снилось, то наутро она, слава богам, ничего не помнила.
Это не помешало ей немного опоздать на работу и получить короткий выговор от начальства. Тут же обнаружить, что Инна опаздывает даже больше ее.
Сторона стола Инны отличалась аккуратностью, которая терялась, едва хозяйка оказывалась за столом, но вечером, перед уходом, все снова приводилась в порядок. Монитор по периметру был уклеен разноцветными чешуйками – бумажками с напоминаниями и номерами телефонов. Толстый ежедневник, куда Инна заносила обязательные дела, лежал ровно посередине стола.
У Кати был похожий, его подарили на восьмое марта от коллектива. Она исписала от силы страниц пять и забыла про него, тогда как Инна вела свой неустанно. Втайне Катя восхищалась ее методичностью и тягой к знаниям, и упорядоченностью собственной жизни. Но говорить это Инне не считала нужным. Давно, еще в самом начале их знакомства, они еще могли подружиться, но теперь чувство приязни ушло, оставив лишь соперничество и презрение к чужому образу жизни.
Кстати, о подругах. Катя смахнула часть бумаг с рабочего стола не глядя. Это то, чем она займется позднее, а пока, пока не начались назойливые звонки и визиты начальства, она набрала номер Иры. Звонить подруге она предпочитала с рабочего телефона. Там можно сделать вид, что она разговаривает с клиентом, и ее не будут трогать.
– Привет! – прощебетал в трубку знакомый голос. Ира, как всегда, лучилась оптимизмом. – Как дела? Что так рано звонишь? На работе?
Град вопросов. Как обычно. Катя улыбнулась.
– Где же еще? Конечно на работе. Инна еще не пришла. Так что можно поболтать.
– Инна? А, это та занудная девчонка, которая все время на тебя дуется?
– Да. Она.
– Я тоже собираюсь на тебя дуться. – сообщила Ира весело. – Ты совсем меня забросила и не уделяешь времени.
– Ты совсем как мой муж, – не могла не улыбнуться Катя.
– Хм, если ты ему уделяешь внимание как мне, то как вы с ним еще не развелись? – Ира притворно вздохнула.
– Ты все эти годы про это спрашиваешь, – так же притворно вздохнула Катя. – пора и мне задуматься. Так я чего звоню-то. Пройдемся сегодня по магазинам или в кафе? Мне надо поговорить.
– Нуу, – Ира ненадолго задумалась. – Давай после семи. Поужинаем вместе.
– Отлично.
– Катя, с тобой все хорошо? – спросила Ира внезапно.
Катя вздрогнула.
– А что такое? – спросила она, размышляя, что натолкнуло подругу на это вопрос. Краем глаза она заметила устраивающуюся на своем месте Инну, которая тут же бросила в ее сторону острый взгляд. Выглядела Инна как всегда так, будто собралась на деловой ужин, а не просиживать целый день в маленьком кабинетике, откуда выбраться-то получается только в кафешку на обед. И то, Инна носила обед с собой, который ей готовила ее любящая заботливая мама.
– Да так, голос у тебя временами странный. Спишь хорошо?
– Я.. я.. при встрече с тобой все расскажу. – сказала Катя.
Глава 3
С Ирой Катя встречалась в их любимом кафе. За долгие годы дружбы они неплохо знали вкусы друг друга, и если Кате нравилось перекусить вкусно и недорого, то Ире нравилась атмосфера, чтобы мило и без пафоса. И чтобы никто не мешал разговаривать, ни официанты, ни громкая навязчивая музыка. Вроде бы, даже их общий список требований выглядел небольшим, но подходящих заведений оказалось не так много. К тому же, Ира иногда брала с собой детей, а значит, наличие детского меню шло в зачет.
В кафе пахло шоколадом и сладкими булочками. Катя, только с работы, чуть не закашлялась, сглотнув слюну, и тут же подозвала официанта. Ира опаздывала. Катя села у окна, уставилась в телефон и, в ожидании заказа, листала ленты соцсетей. Когда принесли заказ – салат, супчик и парочка шоколадных маффинов к чаю, подумала немного, выбрала удачный ракурс и сфотографировала.
– А когда-то смеялась, когда я фотографировала еду. Помнишь?
Катя обернулась на голос Ирины. Подруга выглядела так, будто только что вернулась из отпуска. Свежая, отдохнувшая. Неброский костюм двойка, волосы подняты наверх, так чтобы подчеркнуть длинную шейку, на ногах изящные каблучки. Она похожа на Инну, вдруг подумала Катя, стиль похожий, только Ира более непосредственная, потому что взрослее, что ли.
– Привет! – расплылась Катя в улыбке.
– Привет! – Ира бросила сумочку на свободный стул и уселась тут же. – Ну и видок у тебя. То есть, выглядишь отлично, как всегда, но ты спишь вообще? Тебя как будто машина переехала, ты в курсе?
– Я в курсе, спасибо за заботу, – сказала Катя и вздохнула.
– Что, на работе проблемы?
– Не больше обычного. С клиентом проблемы. Услугу получил, а деньги отдавать не желает. Но ты знаешь, постоянно откуда-то такие лезут. Тут нам не нравится, здесь не нравится, а чуть что – звонят начальству жаловаться. Про деньги – молчат. По-моему, начальство они тоже задрали. Да директор у меня, сама знаешь, какой.
– Бывает. Дома как?
– Нуу, так, – сказала Катя. – Все как обычно. Я работаю, мой сидит дома и не делает ни-хре-на. Даже ужин не готовит.
– Сама приучила. Сашке всего девять, а он уже умеет приготовить яичницу к моему приходу, – начала рассказывать Ира про своего старшего сына. – Научился варить макароны. Придет со школы и сварит с сосисками. Сам поест, Маришку покормит. Знаешь, мальчики они такие, делают что-то, когда очень надо.
Катя рассеянно кивала. Разговоры о детях ее не интересовали. Своих пока нет, о чужих слушать неинтересно. Настолько неинтересно, что Катя даже не пыталась изобразить вежливое внимание. Ире же как будто не была нужна слушательница. Она нежно щебетала о кровинушках и иногда подсовывала Кате фотографии на экране смартфона.
– Это они с бабушкой в парке гуляют. Это Маришка коляску с куколкой катает. Смотри, какая серьезная.
Катя смотрела. Это тоже был своего рода ритуал во имя дружбы, как плата за то, что Ира слушала ее бесконечное нытье про работу и мужа.
В вузе они считали друг друга лучшими подружками. Вместе ходили на дискотеки и в ночные клубы. Катя умела нравится парням, а Ира отваживать тех, кто не понравился. Обе вышли замуж после учебы, сначала Катя, потом, через годик, Ира. И если у Кати брак мог считаться условно-удачным, то Ира забрала детей и ушла через три года. Веселый дружелюбный парень, за которого она выходила, оказался мелочным и придирчивым в супружеской жизни. А когда Ира поймала его на измене, ответил коротко «не нагулялся», да и, мол, сидела бы и молчала, беременная дура. Катя помнила, как плохо тогда было подруге. И теперь, все эти платья-каблучки, отсутствие постоянных серьезных отношений, она воспринимала как попытка подруги компенсировать тот период жизни, когда жила Ира не для себя, и даже не для детей, а для постороннего ей человека.
Теперь Ира выглядела и чувствовала себя куда лучше, но все равно, у Кати оставалось чувство, будто жизнь как-то подленько обманула ее подругу. Бывший переводил копеечные алименты, с детьми не виделся и, как считала Ира, оно и к лучшему. Едва детки подросли, чтобы ходить в садик, а ее мама смогла их забирать, вышла на работу. Кроме кормить и обувать деток, Ира рассчитывала в будущем купить квартиру побольше, скататься хоть разок на море и отложить на старость.
Налюбовавшись на Ирининых детишек, Катя вновь перевела разговор на свои проблемы.
– Что-то я сплю в последнее время очень плохо.
– Из-за стресса, – сказала Ира убежденно. – У тебя на работе проблемы. дома – хрен знает что. Ну и что ты хотела? Конечно организм реагирует.
– Угум, – Катя обхватила голову руками. – Но я спать боюсь. Каждую ночь снятся кошмары.
Ира помолчала.
– Что тебе снится? – наконец спросила она. Как раз принесли заказ. Ира свои блюда фотографировать не стала, тут же приступила к еде.
Едва официант ушел, Катя придвинулась ближе и все рассказала.
Рассказала, как страшно тонуть, как горло охватывает судорога, от невозможности вдохнуть, от отчаяния, как не может всплыть и как будто ее держат, держат под водой и больше нет ничего.
– Ничего? – нахмурившись, спросила Ира. – То есть ты тонешь и все?
– А должно быть еще что-нибудь? – не поняла Катя.
– Не знаю, это же твой сон, но обычно они длиннее. У меня, по крайней мере. А так – ты закрываешь глаза и сразу тонешь?
– Не совсем, – сказала Катя, удивляясь проницательности подруги. – Просто это самое яркое, такое реальное. Но я помню урывками некоторые другие детали сна. Например, что до этого я в своей квартире, только там все разгромлено и пусто, как после ограбления. Помню, как плачу и с кем-то разговариваю. Еще помню, как иду по коридору и наступаю на мое темное платье. Ты знаешь, то, в котором я ходила с тобой в театр в прошлом году. Я даже порывалась его выкинуть, после всех этих кошмаров, но оно мне так нравится и дорогое к тому же.
Ира подняла бровь.
– Если надумаешь выкинуть, то скажи мне где – я подберу.
Катя рассмеялась.
– Заметано!
– Попробуй пить успокоительные на ночь. И вообще, поменьше беспокойся о всякой ерунде, тогда и спать будешь нормально.
– Легко сказать. А главное, я же чувствую чужую руку на горле, меня же топят!
– Ого, – сказала Ира. – То есть, тебе мало того, что снится собственная смерть, так еще и убийство.
– Вроде того.
– Я знаю, что ты неверующая, но я, на всякий случай, сходила бы в церковь.
Катя фыркнула.
– А что же не сразу к бабке, а? К колдунье какой-нибудь, чтобы порчу сняла.
– Может быть, и это оказалось бы нелишним, – заметила Ира. Она, в отличие от Кати, не так, чтобы до фанатизма, но доверяла всяким оккультным штучкам. Как у нее это сочеталось с верой в божественное провидение, знала только она одна. Как будто вера в Бога, это тоже разновидность оккультизма и магии. Катя никак не могла взять в толк, как в ее подруге удесятеряются так смешаться прагматичность и почти детская наивность. Как может ее подруга одновременно носить строгий костюм, амулет в виде браслета на руке и прятать под блузкой маленький крестик.
– Если бы я верила, думаю, мне бы в самом деле могло бы помочь. Как плацебо, – сказала Катя. – Но я же не верю.
– Ты сама себе копаешь яму, – сказал Ира. – Тогда хотя бы обратись к специалисту, сходи к врачу, если тебе действительно так плохо. Постарайся, хотя бы, больше отдыхать.
Катя подумала, помешивая в кружечке остывающий чай.
– Само пройдет, – сказала она.
***
К следующим выходным Катя узнала, что Ира не забыла их разговор. Сначала прилетело сообщение с расписанием и прайсом бассейна, потом предложение сходить всем вместе в сауну. Вместе – означало семьями, Ира с детьми и Катя с Женей. Кате не очень нравилась идея идти такой шумной компанией. Ира, судя по всему, вбила себе в голову, что у Кати водобоязнь и ее надо непременно преодолевать. Отправила несколько ссылок на популярные статейки на подходящую тему и продолжила уговаривать Катю на совместный мокрый досуг. Чтобы только доказать подруге, что она ошибается и никакой водобоязни нет, Катя передала ее предложение мужу. Женя, к Катиному удивлению, не артачился.
– И в самом деле, тебе может быть полезно, – сказал он.
В его спокойном согласии Катя увидела и желание развеяться и наладить отношения с женой. Удивительно, Катя знала наверняка, что Женя не догадывался о Викторе. Она сделала все возможное, чтобы Женя ничего не знал. Но каким-то чутьем супруг все-таки чувствовал. Он редко звонил ей, но его звонки зачастую выпадали на их с Виктором часы уединения. Едва стоило договориться с Виктором о встрече, Женя становился ласковым и внимательным, бередя в Кате чувство вины.
Все остальное время супруг притворялся дополнением к компьютеру. То играл, то работал.
Катя вовсе не собиралась делать Виктора постоянным любовником, отлично понимая, что новизна встреч вскоре утихнет, и настанет скучная рутина отношений. Уже сейчас в их свиданиях проскальзывала та самая раздражающая нотка той самой привычки, которая начисто убивает страсть. Катя вовсе не считала такое развитие событий неблагоприятным, она уже замужем, и менять мужа ей не хотелось.
Перед походом в сауну Женя побрился и сразу стал выглядеть моложе. Надел рубашку, а на нее вязаный жилет, который придавал его фигуре забавный домашний вид. Захватил с собой сменные носки, потому что после купания ему будет неприятно надевать несвежие.
– Там будет только Ира, зачем ты так стараешься? – спросила Катя, наблюдая, как он вертится перед зеркалом.
– Но ты-то там тоже будешь, – улыбнулся он игриво.
– Ну и что? Я тебя всяким видела. Ты же не будешь пытаться произвести на меня впечатление? Это глупо.
Женя хмыкнул и засунул в карман джинсов бумажник.
– Я стараюсь, чтобы тебе было не стыдно за своего чумазого супруга, – сказал он.
– Как скажешь.
Ехали в такси молча. Катя смотрела из окна на проносящийся городской пейзаж. Синтетический запах салонного ароматизатора едва перебивал теплый запах пыли. Так пахнет только в автомобилях. Катя немного приоткрыла окно.
– Ого, новое здание построили, – сказала она.
– Уже два месяца как, – сказал Женя.
– Не замечала.
***
Ира уже ждала их одетая в открытый раздельный купальник. На взгляд Кати, он состоял из одних шнурков и демонстрировал все округлости пышного тела. Катя быстро переоделась сама, хотя она-то как раз, могла не стесняться ни мужа, ни подруги. Саша и Маришка, к Катиному облегчению, опять остались с бабушкой. Ира со смехом рассказала, что ее мама считает, что Ира ищет себе мужика, потому и просит посидеть с детьми время от времени. Ну а как же, детям же нужен отец.
В парилке Ира щебетала, Катя смеялась над ее шутками, а Женя все время порывался отшлепать Иру березовыми веником. Ира смешно визжала и не давалась. Было жарко и пахло особенно хорошо. Женя предложил выпить холодного пива.
– Снаружи, – сказала разомлевшая Ира. – после того, как нырнем. Можем еще массаж закажем.
– Так я сам вас, девочки, отмассирую.
Ира захихикала, Катя благосклонно улыбнулась. Прямо сейчас она чувствовала себя хорошо, почти как в далекой юности, в те времена, когда она только-только получила диплом и познакомилась с Женей. Она проводила время вот с этими же людьми, точно так же. И то веселое время накладывалось на это, и становилось еще веселее и лучше. И Катя понимала, что любит их обоих, и все у нее все в жизни хорошо. Ну а сны? А что сны? Всего лишь сны. Они всем снятся.
