Светлана Пригорницкая
Новый Колобок
ГЛАВА 10. ДОМОЙ
Колобок пил тёплое молоко, как и предписал врач – маленьким глотками. Капельки скользили по подбородку и падали на чистый, зашитый комбинезон. У окна, скрестив на груди руки, стоял Зеро-Зеро. Молоко уже почти закончилось, а Колобку так хотелось, чтобы этот момент не кончался. Он, тёплое молоко и старший брат.
– Как ты узнал, что я в лесу? – спросил он, облизывая покрытые молочным налётом губы.
– По запаху, – засмеялся Зеро-Зеро. – Это у нас с тобой впечённое. Ты ещё только в лес вошёл, а я уже почувствовал, что кто-то родной рядом. Я запах бабушкиной ржаной муки ни с чем не спутаю.
– Почему же не подошёл сразу?
– Не мог, – улыбнулся Зеро-Зеро. – Я ведь секретный агент. А ты всё время то с Зайцем, то с Лисой.
– А зачем из дома ушёл? – наконец, задал Колобок вопрос, который мучил его с того самого момента, как он узнал о существовании старшего брата.
– Молодой был, глупый. Поверил Коту, – смущённо потупил изюминки глаз Зеро-Зеро. – С самого рождения он мне проходу не давал. Рассказывал, что я в доме лишний. Что прокормить меня сплошная проблема. Тогда-то я и начал изучать современную экономику. Интересно было. Потом решил свои знания в дело пустить. Хотел помочь бабушке с дедушкой своё предприятие открыть. Они ведь ещё совсем молодые пенсионеры были. Только тяжело оказалось их уговорить. Очень уж они привыкли по старинке жить. Да и Кот свою линию гнул. Нашёптывал, что в их возрасте уже нельзя жизнь поменять, ну и всё такое. А потом рассказал, что испекли меня на ужин, но пожалели. Всё намекал, что обязательно съедят, как только проголодаются. Хоть и не поверил я Коту, но обидно мне стало, что дедушка с бабушкой готовы ржаным хлебом питаться, а начать новую жизнь боятся. Тогда-то я с Котом и поспорил, что уйду, а через год встану на ноги, куплю бабушке и дедушке телегу с лошадью, корову, мешок зерна и вернусь.
– Значит это ты сделал им тот подарок? А почему же после этого не вернулся домой?
– Как тебе объяснить, братишка, – Зеро-Зеро расстроенно закусил губу и отвернулся к окну. – Сначала я помог Зайцу. Потом заставил Волка взяться за инструмент профессионально. Потом помог МихалПотапычу сесть в кресло губернатора леса. И так заработался, что не заметил, как год прошёл. Отвёз бабушке и дедушке телегу с коровой да зерном и снова в лес. Хотел зайти поздороваться, да стыдно стало. Ведь ушёл не попрощавшись. Вернулся в лес. Работы тогда было – непочатый край. Охотники совсем разбаловались. Стреляли и днём, и ночью. Да и звери вели себя не лучше. А ещё через год стал я совсем чёрствый. Крошился так, что МихалПотапыч в приказном порядке велел мне отпуск взять и на лечение во Францию отправил. Там меня сразу же в суперсовременную печь засунули. Пропарили, по-новому замесили, пропекли на низких температурах. Заодно лишний сахар вывели, заполнили витаминами, глюкозой. Ну и вылепили тоже по-новому. На свой манер.
Вспомнив хохолок на голове старшего брата, Колобок снова чуть не задохнулся от хохота.
– Вот-вот, – улыбнулся Зеро-Зеро. – Я тоже смеялся. У них все так ходят. Мода. Круассан называется. Даже при выписке из пекарни меня записали, как месье Круассан. Так что вернулся в лес я с новой внешностью и с новыми документами. Подумали мы с МихалПотапычем и решили не говорить о том, что я и есть Колобок. Устроился в администрацию леса на должность секретного агента. Так появился месье Кру. А к бабушке и дедушке я пару раз заходил. Инкогнито. Они бы не узнали меня в таком виде. Кот и тот только по запаху узнал. Сказал, что обо мне и думать забыли. Работы в поле да в пекарне нынче столько, что некогда по прошлому страдать. Увидел я, что у них всё хорошо, да и вернулся в лес. Чего уж старое ворошить? Может и тебя во Францию отправить? Вон ты какой чёрствый стал после плена.
– Нет, – вздохнул Колобок, отодвигая пустую чашку, – я домой вернусь. Бабушка меня лучше любой Франции отпарит. В отличии от тебя я путешествовать не люблю. Лучше уж дома буду помогать. Дедушка-то с бабушкой уже совсем старенькие стали. Тяжело им одним.
МихалПотапыч в очередной раз поворошил сено, которым было устлано дно повозки, проверил сбрую на косуле, затем поднял и поставил поближе к бортику бочонок. И тут же раздражённо поморщился. Уж как хорошо закрывали в этом году мёд, а всё равно бочонки липкие. Впрочем, раздражался мэр леса совсем не из-за мёда. Всё дело было в Волке, подпиравшем в этот момент плечом молодую сосну.
Безмятежно закрыв глаза, тот вполголоса читал рэп, отстукивая хвостом по стволу ритм. Взяв за основу события последних дней, Волк написал целый цикл композиций о смелых братьях Колобковых, о важности леса в жизни зверей и о главном защитнике леса грозном и всемогущем МП. Иногда, рэпер исподтишка бросал взгляд на МихалПотапыча, словно проверяя его реакцию. Ну а МихалПотапыч делал вид, что не понимал, кто такой этот загадочный МП. Его-то таким дешёвым подлизоном не проймёшь. Просто через неделю у Волка новый тур, и тот обязательно придёт в мэрию просить помочь с транспортом. Отсюда и «горящий взгляд» и «громовое рычание». Врунишка. Как будто МихалПотапыч и без всего этого не помог бы.
– А от меня орешки бабушке передай, – вывела МихалПотапыча из мыслей о волчьих гастролях белка.
Разместив на телеге небольшую корзинку, прикрытую лопухами, МихалПотапыч помог уложить на сено младшего Колобка. Выглядел тот хоть и лучше, чем пару дней назад, но всё равно ещё очень слабым. Месье Кру взял вожжи и обвёл взглядом зверей, собравшихся проводить домой местного героя.
– Ты долго-то не задерживайся, – прошептал, склонившись над телегой МихалПотапыч. – Сам понимаешь, не время сейчас отдыхать.
Месье Кру едва заметно кивнул и перевёл взгляд на подошедшего к телеге Волка.
– Бабушке с дедушкой от меня привет передавай, – почему-то смущённо прошептал он. – И скажи, что на Ютубе выложен мой новый концерт. Пусть посмотрят. С них лайк. Ну и пару слов в комментах. Типа, Волчара – красава, сила, ауф.
Медведь и месье Кру дружно отвели взгляды, пряча улыбки. Волк расстроенно засопел.
– Ну ладно, – вздохнул он, вытирая лапой нос. – Согласен, ауф – это перебор. Пусть хоть бабушка напишет: «Волк лучший. Люблю. Целую. Бабушка». Мне будет приятно. А то, знаешь какая сейчас конкуренция? Полный хвост.
– Будьте добры, – вежливо обратился месье Кру к косуле, – можем выезжать.
Косуля гордо склонила острые рога, и телега покатила по вперёд. Наверное, лесная жительница знала все местные дорожки, потому что телега неслась по лесу ровно, без тряски. Под мерное покачивание Колобок даже начал засыпать. Но вдруг знакомый запах вырвал его из полусонного состояния. Тяжёлый запах. Грязный. Месье Кру, кажется, тоже ощутил его. Натянув вожжи, он остановил телегу и медленно повёл носом в сторону зарослей ореха. И, действительно, именно там ветки зашевелились. Что-то коричнево-серое, обвешенное колючками и пожухлыми листьями вывалилось прямо под колёса. Колобок испуганно сжался.
– Нет, вы только посмотрите на них, – жалобно взвыло существо. – Бабушка с дедушкой все глаза выплакали, а они на косулях катаются.
– Кот! – одновременно закричали Колобок и месье Кру и спрыгнули с телеги. – Ты как здесь оказался?
– Вас ищу, – жалобно мяукнул Кот, вытирая грязной лапой нос. – С тех пор, как ты, Колобок, пропал, они места себе не находят. Поля стоят непаханые, тесто – не мешаное…
– Пузико не глажено, за ушком не чёсано, – смеясь закончил Колобок.
– Чего ты смеёшься? – обиделся Кот. – Я думал, что они погорюют и забудут, всё-таки работы непочатый край. А они уже неделю места себе не находят. Возвращайтесь домой. Пожалуйста. На всех хватит и сметанки, и молочка.
– Но ведь тогда придётся рассказать бабушке и дедушке кто нас из дома выпроводил, – хитро прищурившись, сказал Колобок.
– Ничего говорить не надо. Я уже сам всё рассказал. Признался бабушке с дедушкой, что из-за меня вы из дома ушли.
– Дедушка с бабушкой сильно расстроились?
– А ты как думаешь? – буркнул Кот, забираясь на телегу. – Но я пообещал, что найду вас и приведу домой. Так что без вас мне назад хода нет.
– Ладно, – засмеялся месье Кру. – Будем считать, что извинения приняты.
Бросив брезгливый взгляд в сторону Кота, косуля стукнула копытом по пыльной дорожке и снова бросилась в путь. А между деревьями уже проступали контуры старого села.
