Светлана Петрунина
Я экстрасенс. И это нормально
Зависаю на миг, обнажив лицо солнцу,
Поглощаю гул неба с улыбкой волчицы
И пронзительно жмурюсь в лицо незнакомцу.
Он курил и ночами себя ненавидел,
Он жевал темноту и плевал боль в рассудок.
Он опять всех своих за собою увидел,
Их сплетал и кружил аромат незабудок.
Не забыть никогда. «Дайте к чёрту прорваться!
Ведь мои прорывались, швырялись костями.
Будь же проклято время! Я буду сдаваться
Весь ему, что течет и не лечит свечами».
Вылетаю на зов, обнимаю, воркую.
Зависаю на миг: он прощается с телом.
Всех своих я у жалких секунд отвоюю,
Чтоб без времени плыли на облаке белом.
Это что-то новенькое. Наверное, в какой-то из прошлых жизней я была поэтом. Писала про войну. Несколько раз мне снились музыкальные шедевры. То были спящие отголоски таланта позапрошлой жизни. А вот стихотворение приснилось впервые.
– Ее надо к врачу, – заявил утром папа. – Я всю ночь отгонял от нее вражеские пули.
– Не надо, – ответила мама. – Пройдет. Она еще маленькая.
– Папа, не надо меня к врачу. Пройдет. Я еще маленькая, – повторила я.
– А если ты дом спалишь? Или глаза мне ножом выколешь?
– Не спалю. А глаза могу, – я попыталась трансформировать папину панику в шутку.
– Ладно. К врачу пока не пойдем, сдался папа. – Понаблюдаем. А то таблетками еще напичкают.
***
– Верка, что я сегодня получу по физике? – спросил меня как-то старшеклассник Вовка. – Мне очень нужна отличная отметка. Иду на золотую медаль. Никак нельзя опозориться.
– Два ты получишь, – спокойно ответила я.
Вовка фыркнул:
– Гадкая ты. Вот бы мне такой талант. Я бы людям помогал. Ты не заслуживаешь быть экстрасенсом.
– Подожди, – опомнилась я. – Прости. Ты прав. Все у тебя будет хорошо. Дай руку.
Я взяла Вовкину потную руку, закрыла глаза и нырнула в его подсознание. Как же там оказалось хорошо! Сначала я не могла понять, почему так хорошо. У меня выросли крылья, по астральному телу прошуршала божественная рябь, голова закружилась от всеблаженства. Что же это за ощущение такое? Незнакомое. Прислушиваюсь и принюхиваюсь. Поймала! Вот оно! Я купалась и растворялась в бархатной энергии родительской любви.
