Светлана Очакова
Такое кино
– На колени посадишь, искусство требует жертв.
Съемочный день начался. Сказ и Оленька охали и тискались в разных углах дома, подглядывая порядок охов на суфлере. Оленька была чудо как талантлива и почти все сцены снимались с первого дубля. Душа Оленьки витала в облаках и уже видела себя на всех красных дорожках кинофестивалей. Раздражал только Пихайлов, его мерзкие усы все время щекотали в самый ответственный момент, а нос, чаще необходимого по сценарию, оказывался между грудей.
В один из моментов, когда режиссер уже устал смотреть на борьбу силиконового поезда с лилипутом, он попытался внести немного живости в процесс и попросил.
– Оленька, немного, кошечки, живее, больше жизни.
– Вам кошечку пушистую, или с кожаными ушками и плеткой? У меня ещё медсестра есть и пастушка, я сейчас всё принесу.
–Не надо Олечка, просто попой кошечку изобразите, нежную, ласковую.
–Хорошо, я поняла,– ягодицы Олечки застучали друг о друга, как баскетбольные мячи.
Режиссер больше не вмешивался в Олечкины импровизации и процесс съемки покатился дальше.
– Всё, снято. – Провозгласил режиссер. Он достал из кармана телефон и включил его. Телефон сразу зазвонил.
– Да, здравствуй дорогой, да уже сняли, да другая, очень талантливая и не капризная, как твоя Кожина. Что??? – лицо режиссера изменилось с устало-довольного на бешено-охреневшее.
– Мы же договорились, после озвучки "Любить Любимого", я отдам тебе гонорар. Ты же сказал. Нет, не было такого условия. Ах, теперь без Кожиной никак! Теперь я не хочу её снимать. Да я помню сто тысяч, иначе ты отзовешь право экранизации. Конец.
Режиссер опустил руку с телефоном и отрешенно смотрел в пустоту перед собой. Олечка ничего не поняла, но почувствовала своим нутром, что случилось что-то плохое.
– Артём, что случилось?
– Я не всё понял, но кажется, Автор отозвал право экранизации его романа.
– И что?
– Автор хочет снимать в кино свою любовницу, Кожину или требует сто тысяч за право экранизации. Зная нашу киношную братию, очень любящую европейское искусство это в евро.
Олечка почувствовала, как её звезда падает с Олимпа опять в блог на 14 персон.
– Я куплю вам право съёмки! – с видом Жанны д" Арк, вещающей с костра воскликнула Оленька.
– Девочка, ты не совсем понимаешь, это не фантиков, это сто тысяч европейских денег. – Сказал режиссёр .
– Я найду деньги. Что нужно делать.
Вся съёмочная группа смотрела на Оленьку, как на богиню. Оленька почувствовала, как это быть самой самой. Это придало ей такой силы, что она готова была бросить в топку искусства всё.
4 глава
Подъезжая к дому автора, Оленька думала думу:
– Если этот автор на Кожину позарился, то я уж враз его охомутаю. МС то же был не подарок, ничего приручила. Актрисе полезно иметь своего автора.
Дом был самый разобычный, в самом разобычном районе. Олечка подошла к двери подъезда и набрала домофон. После третьего гудка, домофон проскрипел нечеловеческим голосом:
– Проходите душенька. – Желание обольщения отпрянуло вглубь организма и нырнуло на самое дно. Дверь в квартиру была открыта.
– Проходите душенька, тапочки там, в галошнице, одевайте и проходите.– голос вживую был ещё более мерзкий, чем в домофоне. На полке стояли три пары старых драных, драповых тапок. Оленька сморщилась и одела наименее противные, как ей казалось.
В комнате, у круглого стола сидел старикашка. Оленька привыкла к мужчинам не первой свежести, но здесь слово свежесть было совсем неуместно.
– Чем обязан визиту прекрасной девушки? – старикашка улыбнулся, и желание обольщать упало просто в пропасть, в Марианскую впадину.
– Режиссер вам должен был сказать… – Олечка старалась не смотреть в сторону Автора.
– А ты сама скажи. Язык не отвалится? – перебил дедушка.
– Я хочу купить у вас право экранизации фильма "Любовная Любовь". Выпалила Оленька зажмурившись, чтобы не видеть собеседника.
– Что, хочешь сниматься, аж "сиськи" сводит? – слово сиськи, звучало у дедули настолько мерзко, что казалось они стали липкими и скользкими.
– Думала покажу "сиськи " и дедуля всё так подпишет? – старикан продолжал своим мерзким голосом, который был не лучше его облика.
– Нееет, дедуле денежки нужны. На молочко, на сушки. У тебя есть денежки?
– Нет.
– А что приперлась? Дедуля старый, ему гулять надо, а он дурочку слушает.
– У меня есть бентли.
– А у меня нет бентли, и прав нет и глазки плохо видят. – Голос деудли стал ласковым, от того ещё более мерзким.
– Ну не дуйся, вижу ты прекрасная актриса. Я сейчас позвоню дяде, ты перепишешь на него машинку. Я напишу, что все права на экранизацию романа "Любовная любовь" принадлежат тебе, а дяденька будет катать меня на бентли. В больничку из больнички, в больничку из больнички.
Через 2 часа всё было закончено. В руках у Оленьки была пухлая пачка бумаг. Она села в такси и набрала Режиссеру. "Абонент временно недоступен" проговорил телефон.
