Светлана Медофф
Курочка Ряба. Бандитские стихи со сравнениями
Выслушал дьяк краснощёкий
И побледнел, как стена.
Взвился под купол и в шоке
Сбросил колокола.
Выбежал поп, выражаясь:
“Ты что это, пииип, натворил?”
Спустился дьячок, озираясь,
Шёпотом заговорил:
“Знаете, что тут творится?
Дьявольские дела:
Кура, домашняя птица,
Яйцо шельмовское снесла.
Где-то она подгуляла,
Может, с самим сатаной.
Ей совестно, видимо, стало,
Поэтому тёмной порой
Странное пёстрое коко,
Невиданное досель,
Она положила на полку.
И понеслась карусель:
Мышь мимоходом трусила,
Полку свалила с яйцом,
Явно нечистая сила
Виляла её хвостом.
Сникла под образом свечка.
Вспыхнул огонь и погас,
Дед обкурился за печкой,
Наверное, это сглаз.
Бабка отчаянно взвыла,
Шлёпнул её не спеша,
Ведь молоко убежало,
И пригорела лапша.
Дед и смеялся, и плакал.
Тын проломив со зла,
С цепью умчалась собака,
Внучка не в срок родила.
Ставни с петель слетели,
Спрыгнули с окон горшки,
Двери истошно скрипели,
Ржали на крыше коньки.
Бился в ворота, как в бубен,
Бык, поломав рога.
Листья повисли на дубе,
Будто была пурга.
Съехала с крыши солома,
И провалилась гать.
Старцы-калики у дома
Сели поминок ждать.
Дочери ваши узнали,
Бешено затряслись,
В хлам коромысла сломали,
Вёдра разбили вдрызг.
Речка кровавой стала,
Люди лишились ума.
В грязь попадья побросала
Просвирки, что испекла”.
“Вот оно! Конец света!” –
Выкрикнул поп-здоровяк.
Ринулся он, как торпеда,
Вдарился о косяк.
Косу в печали отрезал,
Книги свои изорвал,
Волосы ирокезом
Тщательно зачесал,
Мыла добавив и краски.
Чёрный футляр достал.
Кликнул: “Ляськи-масяськи”,
В руки гармошку взял.
“Песню про Курочку Рябу,
Пока не настал рагнарёк,
Спеть напоследок хотя бы”, –
Батюшка взмыленный жёг.
Грянул отец что есть силы –
Люди бегут впопыхах.
Девочка громко спросила:
“Мама, а где же ишак?”
Все собрались на майдане
(Голос-то дай боже),
Кто-то кому-то по пьяни
Врезал на кураже.
Скрепы и швы затрещали,
Вскинулись кулаки.
Женщины заверещали,
Ухнули мужики.
“Боже, помилуй нас, грешных!” –
Батюшка прошептал.
Юноша в белых одеждах
Вдруг перед ними предстал.
Рядом, притрушенный пылью,
Мялся заморенный слон.
Ветер трепал его крылья,
Гладкие, словно стекло.
Замерли волны людские.
