Светлана Дениз
Иалея, запутанный клубок судьбы.

– Леди Иалея?

Неожиданно к нам подошла королева и парочка шустро поклонилась.

– Ваши знакомые? – проговорила Анариель, смотря проницательно в глаза Иствуду.

– Ваше величество, – мужчина ссутулился от неожиданности. Лица коснулся легкий налет румянца.

– Это господин Арнас Иствуд и его спутница. К сожалению, имени ее, я не знаю.

– Леди Валия, – проговорило юное создание.

Королева кивнула.

– Господин Иствуд, мой знакомый с земель Ванд. Вот, свиделись!

– Да, ваше величество, очень неожиданная встреча, ведь о леди Иалеи давно ни слуху не духу, а она оказывается покоряет столицу своим умением творить.

В голосе Арнаса, звучали нотки сарказма, не укрывшиеся от внимательной королевы. Анариель улыбнулась.

– Вы правы, господин Иствуд. Леди Иалея, это драгоценный алмаз, который раскрывает свои грани и я, как ее подруга, потакаю ей в этом, так как вижу в ней дар. Она преподносит женщинам радость и счастье, разве это можно назвать плохим делом?

– Безусловно, вы во всем правы, ваше величество, – выдавливая из себя медовую патоку, произнес Арнас, – ну что же, нам пора откланяться.

– Торопитесь в родные земли? – не скрывая легкой язвы, поинтересовалась я.

– Как закончу дела, отправлюсь, – уклончиво произнес Арнас, – кстати, леди Иалея, мы так давно не виделись, столько воспоминаний, не желаете ли отобедать как-нибудь вместе? Я пошлю вам записку.

Все внутри меня сжалось.

– Попробую найти в своем плотном графике для вас местечко, господин Иствуд, но не обещаю.

Любезный тон был мягок, но тепло не коснулось глаз. Лишь глухой морозный холод.

Арнас кисло ухмыльнулся и попрощавшись с королевой, вышел вон, так ничего и не купив ни спутнице, никому-либо.

Уже поздно вечером, когда дом мод «Бель Флер» закрылся, прислужники прибрали этажи, а помощницы подготовили залы к следующему дню, аккуратно развесив одежду и принеся в мои покои книгу учета, я уселась в кресло в легком халате и закинула ноги на пуф, ощущая как на меня наваливается жуткая усталость, одиночество и воспоминания.

Они как огромное облако, обложили меня, и я нервно потерла виски.

Перед глазами мелькали образы и картинки прошлого, включая Арнаса Иствуда.

Ночь прошла спокойно. На удивление, я уснула, сморенная трудным днем.

А на утро, меня навестила королева Анариель.

Ее визит был неожиданным и очень ранним.

Я стояла возле зеркала в своих покоях, аккуратно закалывая темные волосы шпильками и разглядывая свой утонченный силуэт, ощущала тяжесть кольца с сапфиром на левой руке. Единственная драгоценная вещь, которую я забрала из прошлого.

– Леди Иалея, – королева улыбнулась и зашла в мои покои, пока я оторопело глядела на нее, не ожидая столь раннего визита королевского представителя.

– Что-то случилось, ваше величество? – произнесла я, моментально напрягаясь и чувствуя легкое замешательство.

Анариель улыбнулась и подойдя ко мне, положила свои руки на мои плечи.

– Это вы мне лучше расскажите, – произнесла королева. В ее глазах разливалось сердечность и понимание. Тепло, такое нужное и такое забытое для меня ощущение. – Я чувствую, вам нужен собеседник.

– Я, – растерянно произнесли мои губы.

Королева взяла меня за руку и повела в сторону кресел, где стоял поднос с наполовину съеденным завтраком.

– Вы очень проницательны, ваше величество. Мне, действительно, иногда не с кем поговорить, – я ухмыльнулась, усаживаясь в кресло, – если быть честной, то я ни с кем не была откровенной.

Анариель села напротив меня, позволяя себе расслабленную позу и кладя руки на удобные подлокотники кресла.

– Знаете, многие причины болезней тела, от молчания. Когда мы не делимся и держим в себе, мы копим в себе невысказанное годами. Уверена, ваше время пришло, Иалея. Я хочу выслушать вас и обещаю, что ваши тайны уйдут вместе со мной в похоронную урну мастера Хилмуна.

Я не сдержалась от ухмылки.

– Вас обидел этот человек? – продолжила Анариель, – я видела, как вы побледнели, когда в доме мод оказался Иствуд.

Я часто заморгала, словно пытаясь убежать от картинок воспоминаний, возникших перед моим взором, и тяжело вздохнула. Пять с лишним лет я бежала от прошлого и вот оно нагнало меня.

– Господин Иствуд, был моим мужем, ваше величество и расстались мы с ним, с громким скандалом. Я не из земель Веси, как всегда, говорила. Мой родной дом в городе Вандей.

Глава 2

Шесть лет назад.

– Иалея, шустрее, шустрее! – скомандовала тетушка Имелина, – экипаж Иствудов уже переехал мост, соединяющий берега реки, а ты все копаешься!

– Тетушка, еще пару минут и я буду готова! – восторженно проговорила я, стрельнув взглядом через зеркало на свою родственницу, мимолетно оценившую меня подслеповатыми глазами и скрывшуюся за дверью.

Тетушка Имелина, предпочитала исключительно темные оттенки и очень строгие, традиционные наряды, не помышляя даже намека на декольте.

Рассматривая ее старые портреты в небольшом зале особняка, где можно было отследить всю родословную семьи Беннет, сразу бросалось в глаза, что Имелина никогда не позволяла себе лишнего. Всегда застегнутая по шею на пуговицы или завязанная темным бантом, который можно было назвать праздничным с большим натягом.

Именно сегодня, тетушка повязала именно такой на шею, приправив образ старинной брошью, потертой временем и женщинами рода Беннет, доставшейся ей по очередности.

На строгом лице тетки, редко проступало разнообразие эмоций. Она предпочитала строгую мину. Весь вид ее кричал о жесткости и манерах. Даже волосы пепельного оттенка с двумя темными синими прядями, она собирала в одну и туже прическу, открывая высокий лоб и темные брови, за километр бросающиеся в глаза.

Я вздохнула и наивно покачала головой, осторожно беря в руки благовоние с ароматом «Нежная ваниль» и сдобрила руки и шею, немного переборщив.

Через зеркало на меня смотрела юная особа, с длинными темными синими волосами и в платье, целомудренном как сутана молельщика.

Оно имело грифельный оттенок, чем-то напоминающий шерстку муши.

Угнетающий цвет заставлял меня нездорово печалиться, но это платье, по сути, было самым нарядным из десятка темно-синих и голубых.

Голубое, не пришлось бы по погоде, так как холодные месяцы ловко начинали хозяйничать в землях Ванд, задувая шустрыми ветрами и заставляя кутаться в накидки с теплыми меховыми воротниками.

Земли Ванд соседствовали с землями Ванн, самым холодным местом на карте Элы. Там господствовал вечный холод и порой я поражалась, как там умудрялись жить аквийцы.

Разделяли земли два узких и длинных фьорда Нурей и Северный Капкан. Там пасли скот, вели хозяйства и заселяли те земли, как простой люд, так и благородные господа.

Я никогда не была в тех местах, но по рассказам бывалых и из книг, можно было составить образ красивого края, укрытого горной грядой, с лугами и долинами, обдуваемыми холодным морским воздухом.

Еще немного покрутившись у зеркала и оправив серьги с маленькими сапфирами, доставшимися мне от матери, я волнительно подошла к окну, вглядываясь в пейзаж и заламывая пальцы от напряжения.

За окном задувал ветер, гоняя низкие сизые тучи по небу, через которые проглядывали лучи Сувара, пытаясь обогреть край рек.

Окна моих небольших покоев, выходили на запад и на бесцветное поле, где вдалеке, если сильно приглядываться, можно было углядеть вертлявую реку Ванду, изрезавшую все земли и другой ее берег, где сквозь дымку виднелись жилые дома, плотно прилегающие друг к другу.

Фамильный особняк Беннетов, казалось, стоял здесь дольше, чем замок правителя земли Ванд – старого Греуса, которому все пророчили скорую кончину, из-за того, что он всегда хворал и, казалось бы, ничего не соображал, но был на хорошем счету у короля Аралима.

Стены особняка, как и полы, всегда скрипели и издавали старческие охи и вздохи и человеку, не знающему это место, могло показаться, что дом дышит, живет и кряхтит, а еще и то, что в нем обитают древние приведения, только и ждущие как кого напугать.

– И долго тебя ждать?

В комнату снова ворвалась тетушка Имелина, с лицом похожим на дракона с земель Суа и укоризненно дернула головой.

– Ты знаешь, как мы зависим от этих Иствудов! Ты должна радоваться, что на нас обратил внимание такой знатный род и их сын. Не вздумай оплошать, Иалея, иначе, останешься старой девой до скончания веков!

Я поторопилась за теткой, обходя пару скрипучих половиц в коридоре верхнего этажа.

– Но, ваша дочь Йонга, не осталась старой девой. Нашла себе супруга, – тихо молвила я, припомнив Камелиуса, от которого хотелось держаться как можно дальше. Когда их семейство приезжало гостить, я старалась не показываться на глаза супругу Йонги, так как ощущала его масляный взгляд, ползающий по мне как кучка разбежавшихся насекомых.

– Тогда были другие времена, – скрипучим голосом произнесла Имелина, – Беннеты жили лучше. А сейчас наш род вымирает и мне нужно договориться с Иствудами, кое о чем.

Я покосилась на нее, но не стала спрашивать, что она надумала. Тетка не любила лишних вопросов и если и отвечала, то парой слов, не вдаваясь в подробности. Женщиной она была закрытой, немногословной и не умела никак проявлять чувства. По сравнению, с ее братом, моим отцом, от которого у меня осталась только память пятнадцатилетней давности, она была льдиной с земель Ванн.

В гостином зале, на потрепанной временем мебели, собрались родственники.

Обивка софы и кресел местами источилась и потемнела, но еще продолжала быть пригодной для сидения.

Шелковые обои золотистого оттенка, местами выгорели от световых кристаллов и подсвечников, где еще по старинке любили ставить свечи, воск от которых иногда капал на деревянный пол.

Камелиус стоял возле окна, держа руки за спиной и задумчиво вглядывался в даль. Сюртук кобальтового оттенка, новый и шелковый имел почти такой же цвет, как и его волосы. Борода и усы, тоже шли тон-в-тон в комплекте.

На софе, с ничего не выражающими лицами застыла моя двоюродная сестра Йонга и ее пятнадцатилетний сын Эббет, молодой юноша, внешностью похожий на мать. Пепельного цвета волосы, мелкие черты лица и длинные пальцы, передались по наследству от тетушки Имелины, а еще и темные как два колодца глаза.

Также в гостиной зале, в расслабленной позе нога на ногу, вздыхал дядюшка Арнольд, являющийся в нашей семьей самым импозантным представителем. Он обожал хорошо пошитые сюртуки, в молодости тратил лари на карманные часы и дорогую обувку.

Сейчас же, он все донашивал, выуживая из шкафов пахнущие отдушками против мули, вещи и как несколько лет, пристрастился к вайни из террийских виноградников. На это увлечение дядюшки всегда находились деньги.

Благодаря его увлечению, Арнольд практически всегда был миролюбив и отстранен и не предпринимал ничего существенного, чтобы поднять семью на ноги или хотя бы сносно отремонтировать скособоченный на бок особняк, требующий ремонта уже несколько лет.

Когда-то, род Беннет процветал, как и мануфактуры по производству мохера и ангоры, славящиеся на всю Аквию, но благодаря нерасторопности дяди Арнольда, единственного оставшегося в живых прямого наследника, все стало медленно загнивать, так как Арнольд предпочитал спускать лари на себя и на свои нужды, разбрасывая деньги направо и налево.

У него был старший брат, скоропостижно умерший, по причине падения с хорса.

Теперь же, древнее семейство Беннетов, славившееся в давние времена знакомствами с королями и большими землями, медленно превращалось в тлен и существовало, благодаря скромным сбережениям и тройкой лавок, в которых через посредников продавали шерсть.

Прямого наследника, который бы с гордостью понес фамилию Беннет, тоже пока не было и по ощущениям не предвещалось, так как старые Имелина и Арнольд, вряд ли могли кого-то зачать.

– Едут! – крикнула запыхавшаяся Гера, прислужница, живущая в доме еще с малолетства и отдавшая всю свою жизнь семьей и дому, скрипящему и продуваемому сквозняками. Это была единственная прислужница, которую держали. Также, в кухонных помещениях, работала стряпчая Иза, старающаяся разнообразить наше меню всеми возможными способами.

– Стол накрыли? – переходя на высокие фальцеты, проговорила тетушка. Обычно она не позволяла своему тембру голоса что-то лишние. Только когда волновалась.

– Все готова, госпожа. Лучшие блюда, лучшие скатерти, – кивнула Гера, вытирая вспотевшие руки о белоснежный передник.

– Фарфор? – поинтересовалась Имелина, таким же тембром, словно готова была запеть что-нибудь трепетное и душераздирающее.

Гера снова кивнула и все услышали, как к особняку подъехала карета, выуживая оттуда важных гостей.

Все моментально встрепенулись, кроме дядюшки Арнольда. Он вальяжно открыл крышку часов и вздохнув, не торопясь поднялся.

Я осталась стоять в гостином зале, слушая свое колотящееся сердце и взволнованно кусая губу.

Услышав топот ног по скрипучим половицам, готовым в любой момент провалиться в подвальные помещения, я замерла и воодушевленно всмотрелась в освещенные стены холла.

Сегодня зажгли все световые кристаллы, чтобы темное помещение выглядело повеселее.

В зале появилось семейство Иствуд с их отпрыском, а за ним и моя родня.

Помещение сразу же наполнил свежий воздух и различные ароматы благовоний.

Не сдержавшись, я тут же уставилась на Арнаса. Молодой человек, был старше меня лет на пять и выглядел как божество, от которого невозможно было отвести взгляд.

Пиджак из серебристого шелка, черные брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги, и белая рубаха, создавали образ денди. Я восхищенно замерла, с лицом полной наивности и чуть ли не запрыгала на месте от счастья, ведь Арнас Истуд был тем, в кого я была влюблена со времен обучения в доме благородного воспитания.

Дом для представителей мужского пола, как раз находился рядом с женским, через небольшую ограду и во время прогулок на территории, можно было наблюдать друг за другом.

Нас также опускали в свободное время гулять в город, где при встрече с Арнасом, я могла любоваться им сколько угодно.

Я была влюблена по уши и никого не видела кроме него.

Он иногда бросал на меня ничего не выражающие взгляды, словно скользил по водной глади и тут же отворачивался.

Но даже в этих взглядах, я видела надежду, что мы можем быть вместе.

На протяжении нескольких лет, проведенных в доме благородного воспитания, я не допускала никого в свое сердце, кроме него и каким мое было удивление, когда известная на весь Вандей, семья Иствуд, вдруг отправили письмо дядюшке Арнольду с пожеланием объединить наши рода.

Вообще, это было странным. Их богатый род, где отец, господин Кастид Иствуд, являлся советником правителя Греуса, вдруг воспылал желанием отдать своего единственного наследника за простую девушку, пусть хоть и из известного рода.

На самом деле, я не имела прямого отношения к роду Беннетов. Когда мои родители умерли, тетушка Имелина взяла опеку надо мной, так как я являлась ее племянницей. Мой отец являлся ее братом. И фамилию я носила Келлет, которую потом пришлось поменять на Беннет.

– Добро пожаловать! – волнительно произнесла я, краснея и дергано рассматривая вошедших гостей.

Арнас же, увидев меня, как-то странно стушевался и на его бледном лице проступила еще большая бледность.

«Возможно, ему не понравилось платье!» – подумала я, перенося свое внимание на госпожу Эмму, матушку Арнаса.

Женщина выглядела великолепно и одухотворенно. Она улыбнулась, протянула мне свои аккуратные руки с двумя дорогими перстнями и браслетом.

Синий бархат великолепно отливал блеском. Я залюбовалась дорогой тканью и представила как создаю шедевр.

Больше всего на свете, я любила шить и, казалось бы, родилась с иглой. С самого детства, я вышивала, и мама помогала мне делать аппликации и творить наряды для кукол.

Потом, после того как я переехала к тетке, пришлось поубавить пыл с увлечением, так как шить было не из чего. Имелина экономила на чем только можно, поэтому я перешивала свои старые платья, штопала одежду родных и прислуги и иногда изощрялась, когда нужно было из обрезов тканей создать что-то типа салфеток, скатертей и занавесей.

– Дорогая Иалея, здраствуй, – ласково проговорила госпожа Эмма, – какое же ты милое создание. Не правда ли, Иалея чудесный бутон?

Господин Кастид мазнул по мне мимолетным взглядом и еле заметно кивнул. Казалось бы, ему было все равно с кем сын обменяется брачными чашами. Хоть с мешком картошки!

Он быстро поздоровался с дядюшкой Арнольдом и задумчиво закатил глаза на несколько секунд, словно что-то пытался вспомнить.

Арнас оказался копией своей матери. Такие же голубые волосы, бирюзовые глаза и красивая улыбка, полностью передались младшему отпрыску и главному наследнику.

В семье Иствуд, из того, что я знала, была еще старшая дочь.

– А это презент для тебя, дорогая Иалея! –госпожа Эмма сунула в мои руки миниатюрную шкатулочку с дарением. – Арнас долго выбирал, ты будешь довольна.

Я радостно захлопала ресницами, не веря своему счастью и даже не обратила внимание что презент подарил не сам Арнас, а его матушка.

На шелковой подушечке голубого цвета лежала миловидная брошка из горного хрусталя и аметиста, изображающая цветок.

– Как мило с вашей стороны, – блеклым голосом произнесла тетушка, а ее дочь Йонга наигранно восторженно ахнула, будто на подушечке покоился перстень самого короля Аралима. – Ну что же, вы с дороги, пройдемте к столу, чтобы попробовать блюда и напитки.

Самым резвым в столовую прошествовал господин Кастид. Я немного отстала и поравнялась с Камелиусом, супругом Йонги.

Его лицо вдруг оказалось возле моего уха.

– Миленькое платьице, – прошептал он и слегка ущипнув меня за спину, прошел вперед. Я подавила приступ отвращения и тошноты, поднявшийся из живота.

После того как я вернулась из дома благородного воспитания, муж сестрицы, начал смотреть на меня как на ягодный пирог и это ужасно раздражало.

Радовало лишь то, что этот бородатый развратник, лишь пялился. На большее ему смелости не хватало, спасибо богам!

В столовой стоял приятный аромат закусок, разложенных на больших блюдах. Сверкал хрусталь и сервиз, который достали к важному поводу, выглядел довольно-такие неплохо, как и белоснежная кружевная скатерть.

Столовая была большой и хорошо освещенной из-за нескольких окон в пол, а светлые легкие занавеси, давали налет легкости, как и серебристого цвета стены.

Стулья, со светлой отделкой местами обтерлись, но, если не приглядываться, их можно было списать на относительно новые, так как вставки из дерева, аккуратно покрасили пару месяцев назад.

– Прошу к столу! – пригласила Имелина, усаживая гостей с левой стороны. Все остальные уселись с правой. Только дядюшке Арнольду выделили главное почетное место и дядюшка, недолго думая, сразу же попросил Геру разлить вайни в хрустальные бокалы.

Я оказалась сидящей напротив Арнаса и никак не могла скрыть своего трепетного восторга.

Моя мечта сбывалась! Я так хотела в это верить! Ведь не просто же так, Иствуды прислали записку в наш дом.

– Мы рады принимать вас у себя дома, господин Кастид и вашу семью, – Арнольд сладострастно причмокнул, – давайте поднимем бокалы за совместный ужин и за долгожданную встречу!

Все собравшиеся кивнули, и дядюшка тут же ополовинил свой с таким наслаждением на лице, что госпожа Эмма даже залюбовалась.

– Мы приехали не просто так, господин Беннет, – начал Кастид, ловко вонзая в буженину вилку и накладывая себе в тарелку несколько кусков.

Гера засуетилась позади его спины и Имелина дала знак, что можно подавать горячее, что тянуть?

Арнольд расслаблено кивнул, крутя вилкой из стороны в сторону и создавая образ полной гармонии.

– Мне хотелось бы, чтобы наши дети, ваша Иалея и наш Арнас обменялись брачными чашами. Я считаю, что этот союз будет благополучным и счастливым.

Кастид незаметно покосился на своего сына, крепко схватившегося за приборы. Его лицо мигом заострилось, но он молчал, глядя на тарель с овощной нарезкой.

– Какое неожиданное предложение, – ответила за Арнольда, тетушка Имелина. – Ваш род и семья, такие известные, что простите за откровенность, мы были немного удивлены вашим предложением. Как вы знаете, сейчас мы имеем некоторые проблемы и боюсь, не сможем дать Иалеи то количество приданного, которое необходимо.

Я встревоженно замерла, переводя взгляд на всех членов семьи Иствуд.

Я как-то забыла думать о том, что наше семейство, не ровня.

– Ничего страшного в этом не вижу, – ответил за всех Кастид, слегка задев прибором по звонкому бокалу, – ваш род знатен, на хорошем счету у правителя Греуса и главное, ваша семья чтит традиции. Я вижу, как скромна ваша племянница и уверен, что с моим сыном у них будет крепкая семья. Иалея не будет ни в чем нуждаться и думаю, сможет приземлить моего сына, так как такие серьезные девушки в наше время, большая ценность, – Кастид слегка откашлялся, чуть дергая ртом.

– Раз вы так считаете, – спокойно ответила Имелина, немного недоуменно пожав плечами.

– Я вижу, что вы терпите некоторые финансовые проблемы, господин Беннет и замолвлю о вас словечко перед правителем, – выкинул еще один козырь Кастид.

– Тогда, не будет откладывать сие прекрасное мероприятие, – хлопнул в ладоши Арнольд, – Гера, обнови нам бокалы и несите горячее скорее.

– Мой сын не сильно откровенен, но могу сказать, – начала госпожа Эмма, – что стоило ему увидеть портрет Иалеи, как он тут же сказал мне о том, что хочет познакомиться с ней.

После этих слов, я чуть не подавилась кусочком моркови, который медленно жевала, как ненормальная, смотря на Арнаса, по лицу которого пробежала еле заметная тень. Видно, молодой человек, волновался. Губ коснулась натянутая улыбка, но глаза остались холодны.

Мне снова стало непонятно, как это после портрета он заволновался по отношению ко мне, когда на протяжении шести лет, даже не взглянул в мою сторону и я списала это на его взросление.

– У вас очень милая столовая!

Эмма сделала комплимент и все демонстративно вежливо кивнули. В принципе, столовая, являлась более-менее нормальным местом во всем доме, куда было не стыдно пригласить гостей.

Арнас вялым взглядом прошелся по помещению и на его лице тут же отразились эмоции. За моей спиной нашли место, лет сто назад, парочка сервантов, которых давно нужно было списать, но так как они являлись старинными, их никто не собирался утилизировать.

Дядюшка Арнольд имел странную привычку – ничего не выкидывать. Он тяжело расставался с вещами и посему, особняк был нашпигован разными древними вещами, которые он называл антиквариатом.

Оправив лацкан старомодного сюртука, Арнольд не сдерживая восторга, еще раз пригубил вайни.

– Устроим празднество на следующей неделе, – отрезал Кастид и все взволнованно и как по команде, уставились на него.

– Так скоро?

На лбу Имелины от неожиданности проступили глубокие морщины.

– Нечего тянуть, пусть молодые побыстрее будут вместе. Молодое дело, не хитрое! –Кастид и Эмма переглянулись.

Казалось, матушке Арнаса нравилось все, даже выцветшие обои на стенах.

В этот момент, Гера вместе со стряпчей Изой внесли в столовую подносы с горячим и когда открыли крышки, в нос ударил аромат обжаренного на огне коюна, куски которого были украшены фигурными цветами из овощей.

Изу иногда несло не в ту степь и в своих фантазиях, ее было сложно остановить.

– Как красиво! – произнесла Эмма, чему я даже не удивилась. Видно, женщина, умела видеть во всем хорошее.

Кастид ловко отрезал кусок мяса и сунул в рот, продолжая о чем-то думать.

– Милая, ты рада что скоро войдешь в семью Иствуд? – поинтересовалась Эмма, медленно пиля жестковатое мясо.

Я наивно кивнула, не в силах сдержать улыбку и не отводя глаз от Арнаса.

Он казался мне самым красивым мужчиной на Эле.

– Я, – промямлила я в ответ, – думаю, мы будем счастливы.

Иствуд младший даже головы не поднял, сосредоточившись на жевании каюна. Видно, старого, так как мясистые волокна не желали спокойно пережевываться.

– Иалея, – начала тетушка, вдруг вспомнив про традиции, – обучена в благородном доме и хорошо воспитана, согласно всем традициям. Как вы знаете, ее родители умерли от лихорадки, и я взяла девочку себе.

Зачем нужно было это уточнение, не совсем было понятно. Видно, Имелина хотела показать свое благородство.

– Да, мы в курсе, – брякнул Кастид, – вы поступили очень благородно. Теперь, Иалея будет в нашем доме. Мы примем ее как родную.

Эмма многозначительно кивнула.

– Я слышал, – встрял в разговор Камелиус, немного откашлявшись для солидности, – про вашего наследника писали в еженедельных хрониках Вандея, о том, что его застукали с юной особой известного рода. Неужели, это правда?

Арнас моментально взметнул взгляд на Камелиуса, пока остальные напряженно замерли, забыв, как жевать. Я еще больше возненавидела супруга Йонги, который лез туда, куда его не просили лезть.

– Какие глупости! – воскликнула Эмма, – это все полная ерунда и глупые сплетни. Что только не говорят про моего сына завистники.

– Мне тоже кажется, что Арнас очень серьезный молодой человек, – добавила Имелина, радующаяся только от мысли что племянницу забирают в хороший и богатый дом. Разве можно об этом было мечтать? Боги услышали ее молитвы!

– Я вам говорю, что это козни! – поддакнула Эмма, а Кастид громко глотнул вайни, напряженно продолжая жевать мясо.

Спустя некоторое время, Эмма предложила нам с Арнасом недолго прогуляться до десерта, чтобы мы могли познакомиться ближе и после согласия родных, нас выпроводили на холодный ветер.

Темнело, и я из-за всех сил куталась в накидку пыльного цвета. Волосы разметались в разные стороны и никак не хотели послушно лежать на голове. Я придерживала их руками, пока Арнас молча шел вперед к большому дереву с наполовину засохшими ветвями.

Сувар медленно уползал за горизонт и резко стало холодно. Я расстроилась, что забыла перчатки и пока я пыталась нагнать молодого человека, терла руки друг об друга.

Наконец, Арнас остановился и резко повернувшись вперил в меня свои глаза.

У него были светлые густые ресницы, ярко-очерченные скулы и немного надменное лицо, которое я приняла за серьезность.

– Вы рады нашему совместному будущему? – спросила, а сама замерла, разглядывая столь желанный силуэт так близко с собой.

Арнас кивнул. Я ожидала что он что-то ответит, но он молчал как рыба, выловленная из реки Ванды.

– Мы будем жить вместе с вашими родителями? – снова спросила я, чтобы как-то поддержать беседу, списав молчание молодого человека на волнение.

Арнас снова кивнул.

– Вы помните, мы иногда виделись, так как дома воспитания стояли рядом? – задала я следующий вопрос.

– Не припомню, – сухо ответил Арнас, – я занимался обучением и не смотрел по сторонам.

Теперь уже я кивнула.

– Спасибо за дарение, мне понравилось.

– Пожалуйста!

В голосе парня послушались нотки раздражения. Возможно, он замерз на ветру также, как и я. Я подула на заледеневшие руки и посмотрела по сторонам, в своих мечтах надеясь, что мой избранник возьмет мои окоченевшие пальцы в свои и согреет их поцелуями и своим дыханьем.

– Зябко, – ответил он, – вы не взяли перчатки?

Я сладострастно заглянула в его глаза, не в силах скрыть восхищение.

– Засуньте руки под накидку, так будет теплее, и вы согреетесь, – предложил Арнас. Я тут же придумала ему оправдание. Молодой человек благоволил традициям Аквии и считал, что близость может быть только после обмена брачными чашами в молельном доме.

– Вы правы, хорошая идея. – Я покрутилась по сторонам, заполняя неловкие паузы…ничем, и снова посмотрела на Арнаса. Казалось, молодой человек был мыслями где-то далеко, только не под древним дубом, с которого от ветра облетела почти вся синяя листва. – У нас будут одни покои на двоих?

Молодой человек посмотрел на меня, немного покосившись на облезший меховой воротник накидки и поморщился. Я прекрасно знала, что моя скромная одежда, выглядела невзыскательно и старо и потупила взор от стыда.

Казалось бы, Арнас увидел мою неловкость и поднял мой подбородок, прикоснувшись к коже холодными пальцами. Его губ коснулась еле уловимая улыбка, чуть кривоватая, но все же.

– Матушка займется приготовлениями и вопрос с покоями решится, не стоит переживать. Если вы желаете раздельные, то в этом не будет проблемы. Каждому нужно свободное пространство.

– Я, не, – пролепетала я что-то нечленораздельное, – как вы пожелаете. Это ваш дом.

Арнас заглянул мне в глаза долгим, задумчивым взглядом и усмехнулся.

– Думаю, у нас с вами не будет проблем, – произнес он. Его белые зубы сверкнули в лучах уходящего светила, пока я с трепетом не могла оторвать от него своих темных глаз.