Светлана Бутусова
Игра в человека: Сага о Виннфледах
Предисловие
Я занималась уборкой, когда перед глазами неожиданно возникла зеленая равнина, заканчивающаяся обрывом. К нему бежали четверо парней и белокурая девушка.
Образ был похож на вспышку – молниеносный и нечеткий, но запоминающийся. В тот момент я поняла, что мне нужно все узнать про этих ребят. Так появились Виннфледы.
Я фанат текстовых ролевых. С лучшей подругой играем с университетских лет. Придумываем персонажей и потихоньку ведем их тернистыми путями запутанных сюжетов. Виннфледы тоже должны были стать героями игры. Только игры. Но чем дальше уходил наш сюжет, тем четче в моей голове проявлялись образы из их прошлого. Накрывало неожиданно. Я могла катить коляску с сыном и вдруг на миг словно переместиться мыслями в темную комнату, где неподвижно сидела Астрид, не видя ничего перед собой. Или заходила в душ и словно погружалась в ледяную воду Атлантики, видя рядом с собой Эйрика. Это были странные ощущения. С каждым днем я все больше погружалась в жизнь Виннфледов. Плакала вместе с ними после каждого воспитательного момента Эдны, чувствовала несправедливость, когда тройняшки прогоняли Эйрика и до жути хотела обнять и утешить одинокого Финна. Ребята стали моими воображаемыми детьми, которых хотелось обнять и обогреть.
Авторам часто задают вопрос: о чем книга? Я могу сказать не задумываясь – о семье.
Здесь есть сверхъестественные существа, мистика, психологические аспекты принятия себя, но самое главное – семья. Пусть братья и сестра не ладят, мать – изверг, но вопреки всему ребята стараются держаться вместе. Поэтому история Виннфледов – семейная сага.
И перед тем как вы окунетесь в мир инкубов, позвольте поблагодарить мою Аню, без которой эта история не заговорила. Она вдохнула жизнь в Эйрика и Сверра и пристально следила, чтобы ребята мне рассказывали все как было в действительности.
А еще спасибо мужу просто за то, что поверил в мою историю.
Теперь все, добро пожаловать к Виннфледам.
Часть 1 Семья
Глава 1 Эдна
Она не помнила своего имени, не знала, сколько времени провела взаперти. Её лишили голоса и зрения, сковали тело толстыми цепями и заключили в подземельях монастыря.
Сменялись настоятели, умирали братья, переписывался уклад, но одно оставалось незыблемо: пещеры древнего храма хранили тайну, имя которой кануло в Лету.
Всё могло продолжаться и впредь, если бы однажды флот язычников из таинственной Скандинавии не пришвартовался у стен обители.
Ярл Харальд слыл неутомимым мореплавателем, отважным воином и бесстрашным викингом. Он умел увлекать людей, и даже боги симпатизировали ему. Харальд чтил Одина, приносил божеству жертвы, а в ответ молил о блестящих успехах как на воде, так и на суше. И мудрый Верховный старец направлял викинга победными путями.
Монастырь на севере Английского королевства не был первым в послужном списке норвежского моряка. У викинга была тактика, чёткий план и верная команда. Авторитет Харальда был непоколебим.
Ничто не предвещало беды. Но спасая жизнь, один из монахов упомянул об узнице, запертой в подземельях. Эта новость всполошила разгорячённых воителей. На поиски таинственной пленницы отправился сам Харальд.
Он бродил по лабиринтам монастыря, плутал в тишине и темноте путанных поворотов. Вера в правдивость слов отшельника неумолимо испарялась.
Приняв решение заканчивать поиски, Харальд зацепился взглядом за неприметный выступ и остановился. Гнилостный запах сырости и космы паутины, свисающие с потолка, вызывали отвращение, но ветхая дверь, скрывающаяся в темноте, привлекла внимание и легко подалась удару ноги крепкого воина.
Помещение встретило ярла беспробудной тьмой. Харальд инстинктивно напрягся, когда неярким светом факела выхватил из мрака тонкую фигуру. Ощутил, как по спине пробежал мороз. Невольно сглотнул, но заставил себя войти внутрь и направить источник света в сторону призрачного виде́ния.
Это оказалась девушка. Она сидела посреди комнаты, скованная по рукам и ногам. Длинные серебристые волосы падали на лицо, скрывая его от взгляда викинга.
Харальд шагнул вперёд, поднося факел к незнакомке. В отблеске пламени глаза пленницы переливались оранжевым золотом. Мужчина отпрянул, испытав необъяснимый страх. Сглотнул, переборол слабость и заставил себя вновь приблизиться. Осторожно коснулся волос девушки рукой, отводя их от лица. В ту же секунду замер, поражённый красотой пленницы.
– Что за зверьё сотворило с тобой это?! – искренне ужаснулся мужчина. В груди заклокотала ярость.
Он сбил топором древние цепи, помог девушке подняться и вывел в коридор. Невольница зажмурилась. Блёклый свет ослепил её с непривычки.
– Не бойся меня. Я помогу тебе. – проронил Харальд, заворожено глядя на светловолосую незнакомку. Викинг встречал много прекрасных женщин, но таких, как эта – никогда прежде. В красоте пленницы было нечто маняще-опасное.
Харальд облизнул пересохшие губы и протянул руку. Незнакомка прошептала. Воитель не разобрал ни слова, но от тембра её голоса сердце мужчины неистово забилось. Среброволосая склонила голову, показывая, что благодарит, а в следующий миг бесстрашно вложила тонкую кисть в его ладонь. Ярл чуть заметно улыбнулся и медленно повёл пленницу на поверхность.
Незнакомка была обворожительна. Даже ветхое платье не портило девичьей притягательности. Харальд засмотрелся, а красавица вдруг улыбнулась и протянула к нему вторую руку. Коснулась скулы.
– Я хочу быть твоей.
Викинг инстинктивно догадался, чего желает прелестница. Замер, а уже через мгновение прижимал узницу к стене, неистово срывая остатки дряхлого одеяния.
Она громко стонала, извивалась змеёй, царапала ногтями спину и прижималась к Харальду максимально плотно. Движения пьянили и вызывали неконтролируемое желание. У викинга немало было женщин в прошлом, но ни одна прежде не пробуждала таких эмоций. Харальд поймал себя на мысли, что ради этой готов на всё.
Их возвращение викинги встретили улюлюканьем. Девица куталась в длинные простыни, которые Харальд стащил с аналоя, и смотрела на всех с затаённым интересом в глубине огромных голубых глаз. Ярл подивился смене цвета, но не стал искать объяснения. У него были дела поважнее.
Остриё топора в руках викинга упёрлось в шею монаха.
– Узнай её имя и выясни, за что была заперта в вашем монастыре, – приказал воитель христианину. Тот испуганно задрожал и, стараясь не смотреть на узницу, перевёл вопрос язычника.
Девушка призадумалась, затем медленно подняла глаза на своего спасителя:
– Монахи лишили меня имени. Они испугались моей внешности. Из-за неё схватили и сковали цепями. Всем вокруг эти тёмные люди солгали, что я несу опасность. Но поверь, это гнусная ложь. Я невинна, словно дитя!
Голос девушки звучал проникновенно и, одновременно, так печально, что слушающие её викинги, не понимая смысла, ощущали смятение. В их груди разгоралась ярость и желание защитить незнакомку. Они смотрели на неё, не в силах отвести глаз.
– Убей монаха! Это он и его племя причинили девушке вред, – все как один затребовали воины, заслышав разъяснения. Но у Харальда были другие планы на священнослужителя.
– Он послужит переводчиком, поскольку незнакомка едет с нами. Приступаем к погрузке добычи, – отдал приказ ярл и резко обернулся к отшельнику. – Но только причини ей вред… – предупредил низким рычащим голосом. Затем помолчал мгновение, размышляя. – Сопроводи её и помоги подобрать себе наряд. А ты, Йоун, друг мой, – Харальд развернулся к одному из своих людей, – присмотришь за ними. Не спускай глаз с этого ублюдка и не позволяй оскорблять девушку.
Викинг кивнул, а Харальд обернулся к монаху и потребовал перевести пленнице просьбу. Заикаясь, тот выполнил приказ, а девушка, выслушав, улыбнулась Харальду так пронзительно, что по телу ярла пробежали мурашки. Незнакомка зашагала вглубь монастыря, а Харальд продолжил смотреть ей вслед, чувствуя нарастающее желание, и лишь окрик приставленного к монаху викинга, возвратил к реальности. Могучий норг тряхнул головой, отгоняя похотливые мысли, сглотнул и развернулся, отдавая очередной приказ собирать награбленное.
Он и не заметил, как наскоро закрестился монах, кидая испуганные взгляды в сторону ушедшей пленницы. И как с силой толкнул послушника в плечо викинг, заставляя сдвинуться с места. Харальду не было дел до суеверных страхов иноверцев, в его сознании уже плотно поселился образ обнажённой прелестницы.
***
Служитель монастыря трусливо шагал по коридорам, боясь и не желая смотреть в сторону про́клятой. Он шептал молитвы, чем вызывал насмешки у викинга. Тот свистел и старался задеть монаха, не обращая внимания на перемены, происходящие с прекрасной спутницей.
Девушка скользила по коридорам, ощущая, как по венам разливается позабытая магия. Тёмный и пугливый народ однажды пытался застыдить её – дитя иного мира – и наказать за дар, что бурлил в изящном теле. Её называли порочной и пробовали перевоспитать. Вот только где те, кто ставил себя выше пленницы? Давно гниют в могилах, в то время как в её крови вновь пробуждается тёмная энергия.
– Ты дьявольская подстилка, – процедил монах, косясь на отвлёкшегося язычника, а затем с презрительной гримасой обращаясь к шагающей впереди девице. – Я не позволю тебе рыскать в стенах священного храма!
Прелестница резко замерла, неспешно обернулась на послушника. На изумительно невинном лице заиграла коварная ухмылка.
– Перечитал архивы? – прошелестела она, и голубые радужки медленно окрасились в цвета расплавленного золота. – Думаешь, всё обо мне знаешь? – кроткий голосок не соответствовал ядовитой улыбке, сияющей на миловидном лице. Девушка моргнула и прошипела. – Так бойся меня. Ты ведь знаешь, сколько ваших полегло от моих чар, святой отец.
Монах потрясённо дёрнулся и подался назад, намереваясь кинуться прочь от дьяволицы, но тяжёлая рука норга улеглась на его плечо.
– Куда? – пробасил над ухом викинг, пристально изучая побледневшего христианина.
– Он угрожал мне, – безбоязненно влезла в беседу девица, поднимая на язычника взгляд, полный мольбы о помощи.
Викинг вспыхнул, не сразу соображая, что слова несчастной звучат на родном ему наречье. А когда осознание настигло, красавица уже шагнула вплотную и мягко коснулась тонкой кистью мощной груди завоевателя.
– Позволь мне разобраться с этим иноверцем.
Норг хотел возразить, но с языка сорвалось лишь глухое согласие. Незнакомка в ответ благодарственно кивнула, а затем выпрямилась, приподнялась на носки и алыми губами неожиданно коснулась обветренной щеки моряка.
– Подожди меня в ближайшем из залов. Я сама отыщу тебя, – низко и обволакивающе произнесла, не убирая тонких пальцев с могучей груди мужчины.
У викинга не хватило силы воли воспротивиться завораживающему приказу.
Стоило северянину скрыться за поворотом, как девушка медленно развернулась к обомлевшему монаху, с ужасом наблюдавшему за игрой коварной обольстительницы.
– Давным-давно один из ваших святош, возжелал, чтобы я принадлежала ему. Тогда я ещё не помнила себя настоящей и поступала так, как того требовали ваши правила – целомудренно. Я отказала, а этот святой муж оклеветал меня в глазах целого поселения. И толпа бестолковых смертных обезумила. Надо мной издевались, меня обесчестили… – пленница пристально изучала лицо монаха, словно дикий зверь наслаждаясь страхом, плещущимся в глубине глаз жертвы. – Но желая унизить меня, они пробудили тёмное и опасное; то, что было истинной моей сущностью. Умей я благодарить, испытала бы признательность, – девушка мимолётно ухмыльнулась, но в этом подобии улыбки таилась смерть.
И монах понял это. Попятился, зашептал молитвы, пытаясь найти спасение в своём боге, только незнакомка, невзирая на хрупкий стан, оказалась на диво прыткой и сильной. Она в два шага нагнала послушника, толкнула в грудь, и от её удара молодой мужчина врезался в стену. Опасно накренились висящие распятия. Пленница посмотрела на один из крестов и оскалилась.
– Хочешь, я огорчу тебя? Ты заблуждаешься. Все вы, смертные, ошибаетесь. Всё устроено иначе. Впрочем, ты скоро в этом убедишься, – девица звонко рассмеялась, совсем несоответствующе серьёзности момента. Сверкнула глазами, окрашивающимися в оранжевый, и провела кончиками пальцев по скуле монаха. – Возможно, я дьявольская подстилка, вот только ты, умирая, будешь умолять меня ещё раз тебя коснуться.
Узница подалась вперёд, и монах инстинктивно плотно сжал губы и закрыл глаза, не желая, чтобы блудница совершила задуманное.
– Глупый, это будет лучшее, что было в твоей жалкой смертной жизни, – обжигая горячим дыханием, проворковала над самым ухом грешница. Тонкие пальцы скользнули вниз, безбоязненно зацепили крест, висящий на груди. Монах испуганно распахнул веки и встретился с лукавыми глазами пленницы. – Ты же не думал, что это меня остановит? – ухмыльнулась она, ведя линию от груди к животу послушника. Тот хотел оттолкнуть девку, залепить пощёчину, сбежать, но от прикосновений падшей в теле распалялось неконтролируемое пламя и по тому, как шире скалилась блудница, монах осознавал: она ведает, что творит.
– Пожалуйста, – жалобно пробормотал, но стоило открыть рот, как девушка прижалась к нему алыми устами и проворным языком скользнула внутрь. Ладонью накрыла, сквозь плотную ткань рясы, возбуждённое не по собственной воле достоинство инока. Противиться дьявольским чарам мужчина больше не мог.
Одежды опали на пол, руки переместились на женские бёдра, и до последнего удара сердца монах действительно умолял не останавливаться, не замечая, как тонкой оранжевой нитью жизнь покидает его при поцелуях.
Энергия мёртвого разливалась по венам девушки, отдаваясь жаром в теле. Серебристые волосы сияли, глаза горели расплавленным золотом, а припухшие губы пекло от желания. Пленница поднялась с поверженного святоши, равнодушно скользнула по нему взглядом, переступила и зашагала по коридору в поисках второго сопровождающего.
Викинг нашёлся в одном из залов, как ему и приказали. Заслышав шаги, обернулся и замер. Девушка увидела недоумение, отразившееся на грубом лице. Улыбнулась, призывно касаясь кончиками пальцев своей обнажённой груди. Язычник среагировал, как пленница и ждала. Тогда она повела руку вниз, продолжая неотрывно следить за реакциями мужчины.
Тот попытался воспротивиться, затряс лохматой головой, отгоняя наваждение. Даже поинтересовался, где монах, но узница тихо застонала, и викинг замер на полуслове, жадно ловя взглядом движения обольстительницы.
– Возьми меня, – прошептала она, и норг, не колеблясь, решительно шагнул навстречу, подхватил девицу и уложил на один из близстоящих столов, размашисто сметая всю утварь, что лежала на нём.
Последние минуты викинга походили на поле боя, только душу его не валькирия забирала, ой не валькирия.
***
Огромными испуганными глазами девушка смотрела на ярла Харальда. Кутаясь в длинные полы мужской рясы, прекрасная пленница тыльной стороной ладони вытирала блестевшие на щеках слёзы и сбивчиво лепетала на непонятном викингам говоре.
Северяне настороженно взирали друг на друга, своего предводителя и бывшую узницу, силясь понять, что стряслось между товарищем и местным послушником.
– Монах пытался тебе навредить? – попробовал выяснить Харальд.
Девушка засопела, делая вид, что вслушивается в незнакомую речь. Покусала губы и неуверенно кивнула.
– А с Йоуном что случилось? – вмиг оживились викинги, загалдев.
Пленница одарила растерянным взглядом и снова залепетала. Потом замерла, задумалась, нахмурив лоб, и указала сначала на топор в руках одного из мужчин, а затем себе на грудь.
Викинги недоумённо охнули, а Харальд поспешил озвучить догадку:
– Между монахом и Йоуном произошла стычка?
– Хочешь сказать, что щуплый христианский жрец сумел одолеть нашего Йоуна? – недоверие явно сквозило в голосах завоевателей. Они уже подозрительно уставились на пленницу, но та вдруг расплакалась, закрывая лицо ладонями, и Харальд поспешил обнять несчастную.
– Не переживай, теперь ты под моей защитой и ничего с тобой не произойдёт, – пообещал, гладя шелковистые серебряные волосы девы и не видя, как она расплывается в ядовитой ухмылке. – Чего встали? Всё золото уже собрали? Тогда по драккарам, – гаркнул ярл на своих людей. Те стали возражать, мол, недурно тела отыскать да разобраться в происшедшем, но Харальд крепче обнял девушку и таким яростным взором одарил викингов, что те мгновенно смолкли, отправившись выполнять поручение.
Команда перенесла все драгоценности в драккары, забралась в лодки и ждала приказа поднимать якоря. А ярл Харальд продолжал возиться со своей прекрасной находкой, словно не замечая зреющего недовольства. Викинги переглядывались и раздражённо скрипели зубами, а пленительная незнакомка так смотрела на своего ярла, что Харальд терял голову.
– Харальд, мы будем отплывать? – не выдержал вконец один из самых старых воинов и несильно хлопнул товарища по плечу. Ярл вынырнул из дурмана, заозирался. Недобро скосил глаза на коснувшегося его и кивнул.
Драккары язычников снялись с места. Бывшая пленница монастыря обернулась к оставшимся позади стенам и облегчённо выдохнула. Её ждала новая жизнь.
***
Дни напролёт прекрасная дева не отходила от своего викинга. Была рядом, касалась, улыбалась и смотрела так восхищённо, что Харальд забывал обо всём. В поселении его ждала молодая жена, но образ её более не занимал мысли мужчины. Только наложница крепко-накрепко засела в сердце и голове мореплавателя.
Такое непостоянство и нарушение божественных обетов не давали покоя соратникам Харальда. Они гневались и упрекали предводителя, втайне жалея, что прекрасная незнакомка не с ними делит ночлег.
– В одном из предыдущих походов на моём пути попалась церквушка. Местный жрец так отчаянно пытался сохранить жизнь, что готов был делать всё, лишь бы оказаться полезным. Осыпал золотом, совал в руки чаши и блюда, даже пытался переводить свои книжки, какой Локи его дёрнул на это, – неясно. Но кое-что любопытное я уловил. Жрец зачитывал отрывок, и там проскользнуло красивое слово – эдна. Если память не изменяет, означало это высшую степень удовольствия. Так вот, тебя я буду звать своей Эдной, потому что ты – моё истинное наслаждение.
Девушка сделала вид, что не поняла, но всё равно закивала. И Харальд не сдержался, опрокидывая её на деревянные доски и сам наваливаясь сверху.
***
Так, с лёгкой руки Харальда пленница обрела звучное имя Эдна, а по прибытии в селение дивным образом осталась подле ярла. Ни слезы жены, ни увещевание старших жителей не вернули Харальду разум. Ослеплённый красотой и покорённый навыками чужестранки, он жёстко расправлялся с каждым, кто выступал против его воли и пытался навредить наложнице.
А Эдна наблюдала за этим со стороны, умело играя на мужском желании, и всё сильнее опутывала викинга своими чарами.
***
В поселении обосновалось зло. Ярл пал под его пленительным гнётом, и людям ничего не оставалось, как принять волю предводителя. Принять, но не понять.
Глава 2 Предсказание
Эдну бросало в жар. Тело горело, мысли путались, туман застилал сознание, и ужас смерти протягивал к девушке липкие пальцы. Она облизывала пересохшие губы и из последних сил старалась перебороть панику, охватывающую нутро. Яд убивал. Отравлял организм, забирая вместо одной – две жизни. Вёльва сказала, что мерзкий плод станет причиной гибели. Только ирония в том, что Эдна уничтожала себя сама в желании изменить судьбу.
В ушах зазвенело, к горлу подступила рвота, а живот скрутило с неистовой силой. Девушка рухнула на колени, не удержавшись на ногах от острой боли, пронзившей тело. Холодный пот выступил на висках, в глазах потемнело. Эдна попыталась избавиться от зелья, но это не помогло – лучше не стало, а вот сознание окончательно оставило её.
Тьма поглотила дьяволицу.
***
Вёльва ждала её. Раскинула на столе руны, приготовила отвар, положила поленья в костёр. Прорицательница знала, что чужестранка придёт. Будет спрашивать о будущем и выведывать прошлое.
Вёльва слышала о ней: девчонке, которую местный ярл привёз из дальних земель; дьяволице, что тёмными чарами завладела сердцем викинга; наложнице, о смерти которой мечтают женщины селения, а мужчины просто желают.
Вёльва догадывалась, с каких проклятых мест та пришла. Видела судьбу тёмной, но также знала, что ей принесёт это нечистое создание. От осознания женщиной овладевал ужас. Она могла сбежать и никогда не встречаться с дьяволицей, но духам был неугоден её побег. И вёльва смиренно приняла судьбу.
Эдна слышала о провидице. В селение говорили, что от её мудрого взора не скрыть никаких тайн; сам Один посылает прорицательнице вещие картины; каждое её слово воплощается в жизнь. Эдна желала знать всё. Хотела вспомнить лица врагов из прошлого, выяснить, как бы сложилась судьба, не попади в этот проклятый мир, увидеть зло в будущем. Она мечтала о власти и надеялась, что придёт час, когда все падут ниц перед её могуществом. Но ещё Эдна понимала, что заигрывание с чужими духами не принесут добра, вот только ноги сами привели к пещере, где обитала провидица.
Негромкий окрик. Звук шагов, разлетающийся эхом по подземелью. Ощутимое напряжение в воздухе. Вёльва на миг прикрыла глаза, пытаясь побороть возникший ужас. Исход был определён и изменить его не было возможности. От страха у женщины онемели кончики пальцев, но она заставила себя подняться с пола, сделать глубокий вдох и обернуться к пришедшей. Та настороженно оглядывалась. Вёльва почувствовала волну неприятия, идущего от девы, и про себя выдохнула.
– Я ждала тебя, Тёмная, – выдержав паузу для придания большего веса словам, произнесла предсказательница.
Эдна сощурилась.
– Тёмная? Меня так звали монахи. Трусливые и помешанные фанатики… Неужели ты тоже боишься, колдунья? – лучистые голубые глаза дьяволицы, казалось, смотрели в душу.
Вёльва поёжилась, но заставила себя не поддаваться эмоциям.
– Я видела, что тебя ждёт, Тёмная. Чего мне тебя бояться? – голос звучал ровно, хотя в глубине души женщина ощущала нарастающую дрожь. Пребывать в обществе чужестранки было неуютно. Утешал лишь факт, что им обеим тягостно друг с другом, а значит, они скоро распрощаются.
– И что меня ждёт? – Эдна постаралась сделать вид, что не заинтересована в происходящем. Но вёльва заметила, как встрепенулась гостья, заслышав о будущем.
– Ты непочтительна к здешним богам, – промолвила предсказательница. – Прежде чем получать ответы, принеси подношение.
– Мне всё равно на твоих богов, – голос Эдны был холоден. – Я не поклоняюсь им и не считаю нужным ублажать их глупые желания. Я пришла за рассказом о себе и прямыми ответами на интересующие вопросы. Так повторюсь, что ты знаешь, колдунья?
Вёльва медлила. Понимала, что своими словами подписывает приговор себе и крошечному человечку, чьё сердце уже билось в Тёмной. Солгать? Демоница не узнает об этом. Или сказать правду и тем самым обречь всех на муки?
– Я жду… – Эдна, не спеша, приблизилась к столу гадалки, осмотрела лежащие на гладкой поверхности руны и через плечо взглянула на вёльву.
Та молчала. Солгать. Она не допустит того будущего, что виделось ей на костяшках.
Пламя костра резко взмыло вверх. Обе женщины от неожиданности вздрогнули и уставились на огонь. Вёльва сглотнула. «Я знаю, что ты хочешь её сжечь, но слишком рано. Придётся подождать. Многое ещё не исполнено», мысленно обратилась к стихии предсказательница и приблизилась к Эдне. Опустилась на лавку у стола. Кивнула, призывая посетительницу последовать примеру.
– Ты жаждешь власти и получишь её в полной мере.
– Это всё, что показали тебе твои руны? – Эдна насмешливо скривилась. – Чтобы получить такое предсказание, достаточно выйти из пещеры. Я уже держу власть в своих руках. Посмотри, ярл делает всё, что я пожелаю. Где его жена? Ходят слухи, Харальд планирует отправить её обратно в родное поселение, – глаза дьяволицы засверкали. – Скажи мне, это произойдёт?
– Разве это тебя волнует больше всего? – сдерживая отвращение, уточнила колдунья.
Эдна звонко рассмеялась.
– Тебя не провести, Сида. Конечно, мне неинтересно, что произойдёт с этой глупой женщиной. Она никак не влияет на меня. А вот увидеть прошлое, узнать, что светило мне, не очутись я здесь…
– Тебе закрыт вход в твой мир. Зачем жить несбывшимися надеждами, суккуб?
– Даже так, – ехидные нотки зазвучали в тоне демоницы. – Неужели, твои камушки и правда вещие? Думаешь, всё знаешь обо мне?
– Я нет, они – да, – сказала, как отрезала вёльва, указывая на руны.
Эдна презрительно поморщилась.
– Так удиви меня. Расскажи, чего ждать наперёд? Или… – Эдна вдруг напряжённо вгляделась во встревоженное лицо провидицы. Уловила растерянность, что словно плотным одеялом окутывала Сиду. – Что ты скрываешь от меня, предсказательница?
Вёльве сглотнула. Ей бы взять себя в руки, заверить, что Тёмная ошиблась и ничего от неё не скрывается. Соврать. Придумать ответы. Прогнать, в конце концов, демоницу. Вот только в сознании закопошился некто чужой, сдавил тисками голову, опалил тёмной энергией. Сердце испуганно заколотилось в груди.
«Сида, впусти. Отступи в тень и дай поговорить с моим созданием», незнакомый голос раздался в мыслях колдуньи. Она попыталась проигнорировать его. Обхватила голову руками, стиснула челюсти, но некто явно превосходил силами слабую женщину. Глаза вёльвы окрасились в чёрный.
Эдна, до этого с презрением наблюдавшая за телодвижениями провидицы, от неожиданности охнула и подскочила на ноги. Дикий ужас вперемежку с благоговением охватил демоницу. Не находя разумного объяснения собственным незнакомым ощущениям, девушка кинулась прочь из пещеры, но голос низкий и утробный, остановил беглянку.
– Куда ты, Наама? Тебе не убежать от смерти. Она идёт за тобой. Теперь она всегда будет рядом, даже если заперта вдали. Её начало – твой конец.
Фраза оборвалась, вёльва зашлась хохотом, а через мгновение всё переросло в гортанный кашель, что эхом отразился под сводом пещеры.
Эдна, пригвождённая ужасом, застыла на месте. Боясь дышать, чувствуя, как колотится в груди сердце, она попыталась повторить услышанное. Сознание отказывалось воспринимать смысл слов. Пот ручьём катился по спине.
– Ты что мне наговорила? – заставив себя через силу очнуться от страха, сипло прошептала суккуб. Умей она чувствовать полутона эмоций, плакала бы сейчас от растерянности, недоумения, обиды, испуга, отчаяния. И боли, что замаячившая надежда на власть так просто погаснет из-за злого рока. Нет, Эдна не собиралась сейчас умирать. Не после всего пережитого! – Ты лживая сука! – с неприкрытой яростью процедила демоница, беря себя в руки. Мысль, что все старания пойдут прахом, придали Тёмной сил. Она заскрежетала зубами и шагнула к вёльве, отвешивая той звонкую пощёчину. – Решила, что напугаешь меня своими чарами? Я не хуже тебя владею колдовством и не верю ни одному твоему слову и жесту. Ты врёшь, как и твои духи!
– Разве? – тихо обронила Сида, прижимая к пылающей щеке ладонь.
Эдна пренебрежительно фыркнула:
– Ты не изрекла ничего ясного. Твои слова – туманы и лживы.
Но она верила. Знала, что предсказание не игра. Истинное имя не звучало в мире людей несколько столетий, и уж точно смертная не могла ведать о нём. От этого осознания пробирал мороз. Кому понадобилось сулить ей гибель?
– Ты знаешь, что я не выдумала их. Пророческие слова можно трактовать по-разному, – покачивая головой, возразила колдунья и, замечая, что Эдна намерена потребовать, опередила: – Я не поясняю советы духов. Ты вольна сама понять истину.
Сиду мутило от чужеродного вселения, и она жаждала, чтобы демоница покинула пещеру и оставила некоторые тайны скрытыми. Но одним жёстким требованием Эдна разрушила все чаяния провидицы.
– Ты напророчила мне смерть и обязана дать теперь защиту. Мне нужен отвар из полыни. Я знаю, что у тебя такое имеется!
Вёльва медленно закрыла глаза. Вот и всё. Поменять исход было не суждено.
– Ты слышишь меня, колдунья? Мне нужно защитное зелье!
– Кто тебе сказал, что я готовлю подобное?
Но Эдна даже не изменилась в лице, давая понять, что её не провести. Тогда Сида вздохнула:
– Тебе не положено нынче употреблять полынь.
– Что за чушь ты несёшь… – суккуб оборвала себя на полуслове. Осознание яркой вспышкой промелькнуло в голове, раздельные куски сложились в цельный образ. Эдну пробрало от правды. – Смерть, которая уже во мне… Её начало – мой конец. Этот приплод и есть то, что ты пыталась скрыть от меня, жалкая лгунья?
Эдне было достаточно понурившегося взгляда вёльвы. Значит, правда… И хоть демоница не могла понять, как понесла, памятуя о способностях своего вида контролировать процесс деторождения, её замутило от одной мысли, что жалкое существо – полукровка – желает навредить её чистому телу.
– Что тебе ведомо об этом чудовище?
«Единственное чудовище стоит передо мной», промелькнуло в мыслях Сиды, но промолчать колдунья не могла: Тёмная взирала на неё с неприкрытым гневом, ожидая ответа. И с тихим вздохом вёльва проговорила:
– Тебе не сулит гибель в родах. Ты не умрёшь в ближайшие годы, но… Руны не открывают точного времени и способа.
– Так откуда ты ведаешь про роды? – не удержалась Эдна, кривя губы в отвращении.
– Просто знаю, – лишь прошептала провидица. – Как и то, что пророчество не есть истина до конца. Его возможно изменить. Полюби малыша, стань ему доброй матерью, и тогда слова утратят смысл.
– Я не просила от тебя совета, как мне поступить с приплодом, – огрызнулась суккуб, поведя плечом. – Полукровки отвратительны и не должны населять миры, – смачным плевком на пол пещеры Эдна поставила точку в беседе с вёльвой. И вскинув подбородок, одарив ледяным взглядом, удалилась. Если колдунья не желает помогать, Эдна сама решит проблему. Вытравит уродца, но не позволит осквернить чистокровное тело. Пусть дом далеко и вход туда впредь закрыт, Эдна помнила закон и не собиралась плодить помесь.
***
Она знала, где раздобыть полынь. В разных пропорциях эта трава, как укрепляла тело и дух, очищая от пагубного энергетического влияния, так и ослабляла. Всё зависело от цели питья, используемой части растения, а главное, посыла-заклинания, произнесённого над отваром. У Эдны было желание, и она твёрдо верила, что навредит лишь мерзкому полукровке.
Но после первого стакана ничего не произошло. Демоница выждала некоторое время, нервно постукивая ногтями по столешнице, а затем потянулась за второй порцией. Мысленно облекла заговор в нужную форму, залпом осушила стакан и сжала зубы, прислушиваясь к ощущениям в теле. Ответом ей была тишина.