Светлана Бондаревская
Дети Ковчега
– Здравствуйте, – бабочки порхнули совсем по-другому.
– Здравствуйте, – снова едва уловимое изменение в ощущениях.
– Добрый день, – ответила Мария.
– Начинаем, – она почувствовала, что Данлар улыбнулся.
Крылья защекотали очень сильно, так что хотелось отогнать назойливых красавиц от головы. Мария слышала всех обращавшихся к ней рептилоидов. Говорила со всеми участниками ментальной связи одновременно и по отдельности, улавливала едва заметные различия в порхании бабочек. Она поражалась своей способности не меньше, чем поражался Данлар. Когда безмолвная беседа подошла к концу, Мария поняла, что очень устала. Ей так хотелось спать, что она боялась уснуть здесь же в зале. Еле дождавшись завершения переговоров и отдав составленную речь министру, она уехала домой, не приняв участие в пресс-конференции, чего раньше никогда не бывало. Усталость и сон одолели Марию уже в машине, водитель еле смог разбудить её возле дома.
Мягкая постель обняла тёплым одеялом, укутала облаком подушек. Мария глубоко погрузилась в царство Морфея. Она проспала до позднего вечера и когда проснулась, чувствовала себя бодрой и полной сил. «Давно я так не отдыхала», – подумала она, сжимая в ладонях горячую кружку чая. Мария смотрела в окно на огни города, бисером рассыпавшиеся по тёмному холсту ночи, задумчиво соединяла блестящие точки, рисуя на стекле замысловатый узор. Теперь, после рассказа Данлара, становилось всё более или менее ясно. У наместников есть в правительстве свои люди, которые отстаивают их интересы и ведут разорительную политику для страны. Среди них Сергей Павлович и президент. Мария задумалась, сопоставляя свои наблюдения с рассказом Данлара. Всё верно. Президент тоже. Этот вывод не утешал. Закусив губу, она нахмурила лоб. В её ли власти выяснить, кто в правительстве подчиняется наместникам? Мария пожала плечами. Нужно узнать всех поимённо! А что потом? Куда пойти с этим? В полицию? В прессу? Мария ухмыльнулась своему отражению в тёмном стекле. Что же тогда? Неужели рептилоиды – это пока единственные союзники? Разве никто из людей не поверит, если всё им рассказать? И снова ухмылка, ещё одна абсурдная мысль. Кто же поверит в такое? Данлар прав! Но надо что-то делать? Сосредоточенно думала Мария. Необходимо достать любую информацию о наместниках и тех, кто им подчиняются. Такие сведения будут обязательно у Сергея Павловича. Мария закрыла глаза, крепко сжав кулаки. Гнев нарастал с каждой минутой. Гнев на тех, кто продался сам и продал свою Родину. Долгие размышления прервал писк сканера, зелёной точкой застывший на экране.
– Заходи, – радостно улыбнулась Мария.
– Я впечатлён твоими возможностями! – с порога воскликнул Данлар. – И не я один! Твой диапазон ментального общения поражает!
– Что в этом такого? Какая от него польза?
– Ты можешь быть бесценным помощником на переговорах или при первом контакте с новой расой. Знать все языки и диалекты в галактике невозможно. Мы, конечно, используем универсальный переводчик, – Данлар показал на наручи, – но он работает там, где язык нам известен. Однако, есть миры, которые общаются только ментально. Например, лесные люди на Пергалионе, – он прикрыл глаза, стараясь не поддаться душевной боли от воспоминаний. – Менталы, как ты, просто необходимы в новых мирах. Аурийцы всегда первыми устанавливают ментальный контакт с местным населением до изучения их языка и внесения его в картотеку переводчика. Мыслью можно передать гораздо больше, чем словами. Ты ценный экземпляр, Маша! У тебя сверхширокий для человека диапазон. Такое среди людей встречается нечасто.
– Я могу общаться ментально и с людьми тоже? – обрадовалась Мария. – Читать их мысли?
– Нет, – Данлар с улыбкой покачал головой. – Читать мысли ты не можешь. Ты можешь общаться только с теми, кто открыт для общения, а таких мало, – он снял наручи, аккуратно положил на стол. – Я хочу показать тебе мою планету. Мой дом. Я расскажу тебе о нас, чтобы ты окончательно поверила мне.
Задёрнув шторы, он что-то настраивал. Через минуту комнату озарил неяркий неоновый свет, рассыпались созвездия в воздухе.
– Это ваша планета, – Данлар держал на ладони синий сияющий шарик. Взмахом руки он переместил всю проекцию к системе с двумя солнцами. – Это мой дом, – показал он на жёлтую планету, проплывающую мимо.
Марию окружало безграничное пространство Вселенной. Вокруг мерцали яркие звёзды, светились разноцветные туманности, пролетали кометы. Она аккуратно прикоснулась к жёлтому шарику.
– Как называется твой дом?
– Оритеон. В нашей системе два солнца, – Данлар раздвинул руками проекцию, чтобы девушка смогла ещё лучше всё рассмотреть. – Одно называется Сва, другое Перу, – два сияющих шара пролетели по комнате.
– Очень необычно. Почему она жёлтая?
– Планета покрыта на шестьдесят процентов пустыней. Реки и моря из песка, песок в воздухе, песок под ногами, – Данлар уносился мыслями домой. – Одно спасение – города, построенные на зелёных островах среди пустоши и зелёные долины полюсов.
– Ты скучаешь?
– Да, – с грустью выдохнул он. – У всех есть дом, в который будет тянуть всегда, где бы мы ни находились. В момент отчаяния или радости тепло его очага никогда не покинет наши сердца и души, останется с нами, что бы ни случилось, согреет и успокоит.
Мария взяла Данлара за руку. Нежное прикосновение обожгло током, волной пробежало от кончиков пальцев по всему телу. Подняв взгляд, она посмотрела в большие синие глаза и погрузилась с головой в их огромный космос. Уже не было под ногами пола, не было стен и потолка. Всё исчезло, растворилось, усыпанное звёздной пылью. Данлар и Мария оказались в бесконечной вечности, окружённые отблесками далёких звёзд и хлопьями блестящих галактик. Данлар чувствовал, как стучит его сердце, разбивая многолетний лёд души, как тают его глаза. Ему хотелось кричать, кричать во весь голос, выпустить скопившиеся эмоции. Он смотрел на Марию и не мог отвести взгляд, видел алмазы слёз на её щеках, но не мог пошевелиться. Время серебряными струнами проходило сквозь застывших в космосе, связывало их навеки своими потоками, и они кружили среди звёздных ветров под музыку, слышимую только их душами. Сколько так простояли Мария и Данлар, было известно одному лишь времени, а оно вдруг потеряло для них своё значение. Только когда наручи издали громкий сигнал связи, а проекция звёзд исчезла, они пришли в себя, с неохотой разомкнув руки.
– Что это? – голоса почти не было слышно.
– Меня вызывают на базу.
– Ты сейчас уйдёшь? – в вопросе слились печаль и надежда.
Данлар молча кивнул, не в силах что-либо сказать. Как же ему хотелось сейчас расцеловать Марию, утонуть в ней, ощутить вкус нежных губ. Он неотрывно смотрел в тёплые медовые глаза, взгляд которых не отпускал, крепко держал за тонкие серебряные нити. Всего лишь миллиметры отделяют от мечты! Всего лишь один шаг до манящих сладких губ! Данлар потянулся к Марии. Она прикрыла глаза, готовая принять его поцелуй. Очередной сигнал вызова заставил собраться с мыслями в единое целое и остановиться. Мария осталась один на один с новыми впечатлениями и чувствами. Ещё долгое время она с замиранием сердца ощущала прикосновения, видела ласковый взгляд синих глаз. Новое чувство наполняло душу и сердце, играло нескончаемой небесной музыкой внутри. Ещё не совсем понимая, что за чувство растёт в ней, Мария полностью отдавалась ему.
Всё свободное время она и Данлар проводили вместе, часами беседовали, рассматривая проекцию звёзд, безотрывно смотрели друг другу в глаза, дочитывая в их отражении то, что не осмеливались произнести вслух. Для них было удивительно, как легко и свободно можно смотреть друг на друга, разговаривать так, будто знакомы всю жизнь.
– Я думала, что вы больше похожи на рептилий: зелёный цвет, хвост и всё такое.
– Так и было очень много лет назад. Но нас поразила генетическая болезнь, и мы стали вымирать. Наши врачи нашли в крови людей ДНК Древних – лекарство от смерти. Рептилоиды смешались с вами, потеряв свой прежний облик, но избавившись от болезни. Теперь мы больше похожи на вас, чем на самих себя прежних, – ухмыльнулся Данлар.
– И все, такие как ты?
– Нет. Мы потеряли хвост, у нас по пять пальцев на руках и ногах, как у человека, но цвет кожи остался прежним серо-зелёным, – Данлар снял перчатку с руки, протянул ладонь на свет лампы, гордо демонстрируя серо-голубой цвет своей кожи. – Это, Маша, наследие, доставшиеся нам от древних богов, – напыщенно сказал он. – Все Великие семьи созданы на этом наследии. Божественный оттенок передаётся только по мужской линии Великого рода. Он выделяет нас и говорит о высоком положении даже в своей семье. А выгляжу я ещё более человекоподобным, потому что у меня мать человек.
– Такое возможно? – Мария сильно удивилась.
– Да. Это не запрещается. В нашей семье несколько браков с женщинами с Земли. Да и в других тоже. Это считается очень разумным и полезным для сохранения нашей расы.
– Вы нас похищаете?
– Мы похищаем ваше сердце, а вы наше! – Данлар счастливо улыбнулся, Мария улыбнулась в ответ, впервые увидев сияющие от счастья его глаза.
– Данлар, твои родители, – она испуганно замолчала, заметив изменения в его лице.
– Они мертвы, – с болью в голосе сказал Данлар. – Земные женщины могут родить от нас только одного ребёнка. Больше ваше тело не выдерживает. Мой отец забыл об этом, – грустно вспоминал он. – Я видел, как умерла моя мама, – он опустил голову. – Отец не смог простить себя за её смерть. Он окаменел рядом с её могилой. Я был ещё ребёнком, когда всё это произошло и когда остался один на один с этим миром.
– Ты не один, Данлар, – воскликнула Мария. – У тебя есть я! – она во внезапном порыве вырвавшихся эмоций взяла его за руку. – Ты не один, – тёплые медовые глаза с чувственным блеском смотрели на него. – Ты не один, – вдруг опомнившись и потупив взгляд, повторила Мария. – Что значит окаменел? – она отдёрнула руку, стараясь унять неловкость сложившейся ситуации.
– Мы можем превращаться в камень, – еле пробормотал растерявшийся Данлар. – У нашего организма есть такая особенность.
Мария смотрела с недоверием.
– Да, Маша! Мы каменеем, – настаивал он. – Например, в случае сильного горя или смертельной болезни. Это наша древняя особенность, которая постепенно уходит с каждым поколением, ваша кровь тому виной.
* * *
Четыре месяца пролетели совсем незаметно. Общаясь почти каждый день, Мария и Данлар рассказывали друг другу истории из своей жизни, болтали о пустяках и путешествовали по проекционной галактике. Мария задавала много вопросов. Она со страстной пытливостью расспрашивала о других мирах, далёких звёздах, рептилоидах и истории Земли. Она жадно ловила каждое слово, с упоением наслаждалась временем, которое проводила вместе с Данларом, и сильно расстраивалась, когда тому нужно было уходить. Она всё чаще и чаще задавалась вопросом, кем он стал для неё, что испытывает к нему? Смешанные чувства наполняли вопрошающее сердце. Эта неуверенность выводила из себя, доводила до измождения. Мария спорила сама с собой, пыталась понять бушующие эмоции, разобраться в них. Внутренний спор заполнял теперь каждое свободное мгновение её жизни, не давал покоя ни днём, ни ночью. Ей казалось, что ответ лежит на поверхности, но она упорно не видела его или боялась принять тот свет, который зарождался в ней. Данлар теперь подолгу задерживался на Земле, придумывал тысячи причин, чтоб попасть на планету. Рядом с Марией он оживал, дышал свежим воздухом счастья. Внутри его сердца не было спора или непонимания. Он давно знал, что чувствует по отношению к девушке, давно видел свет, зарождённый в его душе. Данлар очень хотел поделиться своими чувствами с дядей. Он миллион раз обдумывал разговор с ним и столько же раз откладывал его, зная, как тот отнесётся к отношениям с человеком. Данлар боялся, что добавит Марии ещё больше проблем, что дядя приложит все усилия, чтобы их разлучить.
Вынырнув из атмосферы Земли, корабль взял курс на Луну. Спутник давно и полностью принадлежал рептилоидам. Их база располагалась в вечной темноте кратера на полюсе, скрытая от любопытных глаз землян. Посадочные огни приветливо замигали в глубине, ворота шлюза впустили тёмную железную птицу. Шум работающего порта накрыл волной, как только Данлар вышел на причал. Встречающие техники замерли при появлении командира Чёрного отряда, военные отдали честь, прижав ребро ладони к груди. Вскользь пробежав по помещению равнодушно-высокомерным взглядом, Данлар решительно проследовал к дяде, углубляясь в огромный лабиринт базы. Сегодня он всё узнает.
В большой комнате с иллюминатором во всю стену Омаран был один. Он сидел за длинным железным столом в виде крыла оруэлла и что-то набирал на планшете, изредка сверяясь с показаниями на мониторах.
– Как Земля? – не отрываясь от дел, спросил он.
– Я должен тебе кое-что сказать, – проигнорировал вопрос Данлар.
Омаран выжидающе посмотрел на него.
– Дядя, я встретил девушку, – сердце замерло в ожидании реакции.
Омаран молчал, пристально всматриваясь в синие глаза. Молодой Мюрей догадался, что он уже всё знает.
– Она сильный ментал, – продолжил осторожно Данлар. – Может общаться одновременно по нескольким каналам ментальной связи. Я проверил с группой наблюдателей.
Омаран упорно продолжал хранить молчание.
– Я назвал Марию своим человеком, – синие кристаллы смотрели в попытке предугадать ответ.
– Теперь у наместников есть рычаг давления на нас, – наконец нарушил молчание Омаран.
Данлар отошёл к иллюминатору. «Дядя прав!» – пронзила мысль его сердце.
– Ты изменился, – Омаран тяжело вздохнул, наконец-то понимая, кто растопил лёд в глазах племянника. – Ты же знаешь, я этого не одобряю.
– Глава семьи я. Мария мой человек, – рассержено повторил Данлар. – Все знают об этом.
– И люди? – удивился дядя.
– Нет, – Данлар опустил голову. – Ещё нет, но скоро узнают!
– Они первыми должны были узнать это, сын. Что будет, если твоя девушка окажется в опасности или кто-то из наместников узнает про вас?
Данлар нахмурился. Омаран посмотрел на него с нескрываемой тревогой и тихо попросил:
– Сынок, я прошу, не надо. Я знаю твоё горячее сердце. И знаю, к чему всё это может привести.
– Ты не знаешь, – помотал головой Данлар. – Я люблю её, – отрезал он. – Я нашёл Машу среди всех этих звёзд.
– Сынок, ты забыл?
Синие глаза злобно сверкнули. Разве он мог забыть?
– Нет! – осколок льда вонзился в сердце Омарана. – Я всё помню, дядя.
Глава третья. Сердце Данлара.
Маленький Данлар еле выкарабкался из расщелины, в которую провалился, добывая бесценное сокровище. Он изо всех сил старался сохранить свою находку и не повредить хрупкий цветок. Загадочно улыбаясь, Данлар подбежал к матери, пряча руки за спиной.
– Что ты нашёл, сынок? – женщина наклонилась, тщательно стряхивая песок с его перепачканной одежды.
– Смотри, – осторожно в открытых ладонях сын протянул сокровище пустыни – хрупкий песочный цветок.
Елена бережно взяла нежное растение цвета утренней зари. Лёгкие полупрозрачные лепестки, как будто сотканные из невесомой кружевной паутины, вспорхнули на ветру, рассыпали необыкновенный сладкий аромат.
– Спасибо, родной, – поцеловала мать Данлара в макушку. – Отвезём цветок папе?
– Да! – радостно прокричал сын. – Мама, догони меня! – большие синие глаза задорно блеснули на его лице.
Елена побежала за сыном. Весёлый смех матери и ребёнка далеко прокатился по пустынной местности, пугая многократным эхом одиноко бродивших в поисках еды вакхлов, созданий очень похожих на земных буйволов. Догнав сына, мать подхватила его на руки и закружила в высоте матового неба.
– Я лечу! – радостно прокричал Данлар, раскинув руки. – Смотрите все. Я лечу! – сиял восторг в детских глазах.
С высоты самого большого скалистого выброса открывался завораживающий вид на безграничное песчаное море. Мать и сын увлечённо любовались чёрными каменными осколками, торчавшими из сухой кожи равнины. Омытые беспощадными жестокими ветрами острые клыки напоминали остов огромного животного, давно покинувшего этот мир. Тяжёлое жёлтое небо смотрело на женщину с ребёнком размытыми глазами двойных солнц. Одно из них замерло в зените, второе поднималось к нему из-за башен небоскрёбов города, миражом застывшего на горизонте. Елена держала за руку Данлара, устремив вдаль синие как море глаза. Её золотые волосы и лёгкое длинное платье красного цвета свободно трепал колючий ветер пустыни. А вверху, совсем невысоко, в припылённой желтизне небес парили два оруэлла – огромные птицы ярко-красного оперения. Их длинный, тонкий хвост с небольшим веером чёрных перьев на конце реагировал на малейшее изменение воздушного потока, направляя гордых гигантов под лучи солнц.
– Госпожа! Госпожа! – кричали у подножия скалы обеспокоенные безрассудством Елены охрана и слуги. – Разобьётесь. Госпожа, спускайтесь. Пожалуйста, – молили испуганные рептилоиды.
– Вы своим криком распугали всех вакхлов, – недовольно пробурчала пришедшая на крики девушка рептилоид.
– Самарина, – Данлар весело замахал руками. – Поднимайся к нам!
Одним движением плеча Самарина сбросила мольберт на землю. Подобрав подол длинного красного платья, она с грациозностью лиолы взобралась на скалу к племяннику и Елене. Ветер тут же безжалостно подхватил и растрепал её длинные тёмные волосы, парусом надул лёгкую ткань платья. Взяв маленького Данлара за руку, она застыла рядом в созерцании песчаной равнины. Младшая сестра братьев Мюрей, очень красивая, умная, свободолюбивая девушка, как и большинство молодёжи её возраста, не стремилась следовать родовым традициям, считая их ненужным пережитком. Втайне от братьев поддерживала движение по борьбе за независимость землян и их право вступления в Ассоциацию в качестве свободной планеты. Самарина без памяти любила маленького племянника. Довольно часто они вдвоём выбирались за город, чтобы посмотреть на небо, чистое от небоскрёбов и летающих машин. Данлар забирался, как и сейчас, на высокие острые камни, припудренные песком пустыни, всё ближе и ближе подступающей к городу, а Самарина рисовала пейзажи с одиноко бродившими вакхлами.
– Госпожа Елена, из дома сообщили, что господин Набилисон вернулся, – слуги старались перекричать ветер.
– Пора возвращаться, – с лёгкой грустью сказала Данлару мать.
– Мама, ещё чуть-чуть, – закапризничал сын.
– Маленькому господину не пристало так себя вести, – склонившись к племяннику, с озорной строгостью прошептала Самарина и слегка щёлкнула его по носу. – Он должен быть примером для подражания и гордостью своей семьи.
Красный аэромобиль с золотым гербом семьи Мюрей взмыл в небо, оставив после себя едва заметный след на песке. Шумный город с башнями небоскрёбов, ещё недавно казавшийся миражом на горизонте, проглотил его, как голодный зверь. Квартира знатного рода занимала несколько верхних этажей здания, расположенного в центре мегаполиса. Из панорамных окон больших комнат открывался великолепный вид на столицу и небо над ней. Острые крыши высоток взмывали на сотни метров, почти задевая звёзды. Между блестящих гигантов из стекла и бетона проложили ровные дорожки ряды разноцветных аэромобилей, расчертив небо на строгие прямоугольники. Данлар любил наблюдать за жизнью, раскинувшейся у его ног, за облаками, которые стучались в окна, за тем, как на горизонте всходит Перу и тянет за собой Сва, заливая солнечным светом миллионы окон просыпающегося города. Но больше всего на свете он любил проводить время с матерью, отцом и Самариной. С ними было весело, беззаботно и спокойно. С ними он чувствовал себя безмерно счастливым.
Сурового дядю Омарана малыш побаивался всем своим детским сердцем. От его грозного вида веяло опасностью и холодом. И хотя дядя бывал дома нечасто, Данлар всячески старался избегать с ним встреч. Омаран же любил племянника той светлой любовью, на которую способны только отцы. Ведь он был единственным ребёнком в семье, единственным наследником могущественного рода. Своих чувств Омаран никогда не показывал, и мальчику было сложно понять любовь без выражения, сложно понять, что сердце дяди, как и отца, полностью отдано любви к нему. Ещё при рождении племянника дядя поклялся защищать его и приложить все усилия для его благополучия. Ни детей, ни семьи у старшего брата не было.
В Великих семьях рептилоидов главой рода считался носитель Божественного гена, придающего серо-голубой цвет коже. Только он мог иметь семью и детей. Остальные мужчины в роду лишались такого права навсегда, что, впрочем, не мешало им содержать иногда даже большой гарем. Нелепый закон привёл к тому, что из восемнадцати Великих родов, берущих своё начало от древних богов, осталось только восемь. Носителей Божественного гена становилось всё меньше и меньше. Дошло до того, что их практически возвели в ранг всемогущих небожителей, преклоняясь перед ними и с благоговением смотря им вслед. Поэтому маленькому Данлару сложно было найти друзей, дети с молоком матери впитывали в себя обычаи и историю великой расы рептилоидов. Ему ничего не оставалось делать, как большую часть времени играть с родителями, слугами и наложницами дяди. Как и положено по древним традициям, вся семья жила вместе. Мужчины рептилоиды никогда не покидали родительский дом, все жили под одной крышей, делили общие радости и печали, решали семейные проблемы. Девочки же жили в семейном доме только до замужества. После свадьбы менялся не только их статус, но и принадлежность к роду. У рептилоидов не было неравенства между мужчинами и женщинами. Все были равны и свободно выбирали свой путь. Женщины могли вольно распоряжаться своей судьбой, получали признание в науке, медицине и искусстве. Были и те, кто посвящал себя семье, занимаясь не менее почётным и достойным занятием. Такие фундаментальные традиции скрепляли всё общество, делали его сильнее, убирали внутренние разногласия и двигали вперёд.
Омаран, следуя по стопам предков, с детства решил стать великим воином. Вся его грудь сияла от медалей за отвагу и доблесть, проявленную в сражениях. Он стал гордостью семьи, гордостью рода и того же хотел для племянника. Набилисон – прямая противоположность старшего брата. Он никогда не питал пристрастия к военному делу и с детства тянулся к дипломатии, решая все разногласия с её помощью. Проницательный и рассудительный младший брат за время государственной службы стал отличным политиком. Уже в молодые годы он возглавлял правительственный Совет рептилоидов, а сейчас ещё и состоял в Высшем Совете Межзвёздной Ассоциации, возвеличивая, как и старший брат, могущество рода.
Набилисон и Омаран довольно часто спорили о том, в каком направлении воспитывать Данлара. Старший брат настаивал на военной школе и академии, отец же предлагал дипломатическую школу. Споры вокруг будущего для ребёнка разгорались нешуточные. Самарина поддерживала Набилисона, предлагая для племянника мирный путь. Елена была на стороне Омарана.
– Вы посмотрите в его глаза, – говорила она. – За этими синими алмазами скрывается столько отваги и ярости, что только в военном деле их удастся усмирить.
– Нет! Я категорически против, – качал головой отец. – Он не воин, а будущий политик. Данлар ласковый ребёнок.
– Вы его слишком изнежили, – грубо подытожил спор Омаран. – Где это видано, чтобы наследник был таким мягким и… – слова оборвались на полуслове, как только взгляды братьев встретились. Спорить с главой семьи никто не осмеливался.
– Он не воин, – повторил Набилисон. – В нашей семье достаточно воинов, Омаран. Твоя слава бежит впереди тебя, а он должен развивать в себе качества, достойные дипломатов. Будущее галактики и Ассоциации за мирными и дипломатическими решениями. Рептилоиды довольно много пролили своей крови, пора бы усмирить нашу воинственность.
– Ребёнок ещё совсем мал, а вы решаете за него, – вмешалась Самарина. – Он должен сам определять свою судьбу и сам избрать путь, по которому идти.
– Твои вольные речи оскверняют этот дом, сестра! – сердито отреагировал старший брат. – Ты можешь говорить об этом со своими друзьями, но не вносить вольнодумство в устои семьи.
– Ваши устои давно устарели. Вы живёте прошлым.
– Все семьи поддерживают родовые обычаи, сестра моя. Если мы не будем этого делать, то весь наш вид исчезнет.
– Набилисон, спустись с небес, посмотри на жизнь простых смертных, – попыталась убедить брата в своей правоте сестра, но он только хмыкнул в ответ и отошёл к окну.
Перу уже почти скрылась за горизонтом, окрасив небо в ярко-жёлтый цвет. Сва, догоняя старшего брата, застряло в пыльном небосводе тусклым фонарём. Набилисон задумчиво смотрел на раскинувшийся под ногами город.
– Я подобрал тебе мужа из рода Авастон, – тихо сказал он, поправляя тёмные, слегка волнистые волосы, упавшие длинными локонами на глаза. – Мы уже переговорили с его семьёй. Их младший сын скоро вернётся из военной миссии, и мы вас познакомим. После твоего совершеннолетия подпишем брачное соглашение.
– Ты не можешь так поступить со мной! – возмущённо вскричала Самарина. – Кто ты такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями.
– Сами, успокойся, – Елена доброжелательно обняла за плечи сестру мужа. – Он твой брат, глава этого рода. Он решает судьбу этой семьи.
– И ты туда же? – Самарина грубо оттолкнула её. – Я выйду замуж только по любви, как ты, Набилисон!
Брат улыбнулся, довольный сравнением, но сразу же нахмурился, раздражённый проявленной дерзостью младшей сестры. Звонко смеясь, в комнату вбежал Данлар. Все семейные споры сразу прекратились. Набилисон подхватил сына на руки и примирительно добавил:
– Он тебе понравится, сестра моя. Он такой же вольнодумец, как и ты, несмотря на божественный цвет своей кожи.
Самарина что-то хотела возразить, Елена прервала её, взяв за руку.
– Успокойся. Брат плохого ничего не сделал. Он действует в твоих интересах.
– И это говоришь мне ты? – Самарина задохнулась от негодования. – Они поработили твой вид на вашей же планете, – махнула она рукой в сторону брата. – Они ненавидят людей, а ты защищаешь их. Набилисон привёз тебя сюда, оторвав от дома. Держит здесь как рабыню!
Елена отдёрнула руку.
– Не надо так, – тихо, но строго сказала она. – Я здесь по своей воле и по воле своего сердца. Я люблю своего мужа! Я люблю эту семью! Человечество никто не порабощал. Мы сами поработили себя.
– Самарина, уважай свою госпожу, – грозный бас раскатами грома прокатился по комнате. – Неуважение к своей жене я не потерплю. Моё решение ты слышала! Немедленно извинись перед своей госпожой.
Никто из присутствующих не ожидал сурового тона от всегда спокойного брата и особенно удивилась сестра – его любимица. Она испугано покорно склонила голову перед Еленой.
– Простите меня, госпожа, – еле слышно произнесла Самарина, ввергнув жену брата в смятение и неловкость.
– Сами, – Елена протянула руку, но мятежница уже покидала гостиную.
– Оставь нас, – тихо попросил Набилисон брата.
Склонившись, Омаран вышел из комнаты.
– Подойди ко мне, жена моя, – очень нежно обратился Набилисон к супруге. – Я так соскучился по тебе, – он обнял Елену, целуя в лоб.
– Не нужно было так с Самариной, – лёгкий упрёк слышался в её голосе. – Она твоя сестра, и пока она здесь, ты её защитник.
Жёлтые глаза строго смотрели в ответ.
– Ты её госпожа, пока она живёт в этом доме, – Набилисон распустил золотые волосы жены, стянутые в тугой хвост. – Скажи, сынок, мама у нас ведь самая красивая! – он дал понять, что не желает больше возвращаться к неприятной теме.
– Да, – Данлар с серьёзным видом кивнул.
Отец ласково потрепал сына по голове.
– Никто не должен обижать маму. Правильно?
– Правильно, – согласился маленький Мюрей, недовольно поправив волнистые пряди, взлохмаченные отцом.
– Никто не должен обижать твою любовь. Запомни это, Данлар.
Набилисон посмотрел на жену и погрузился в манящую глубину её глаз. Он чувствовал, как сильно Елена любит его. Он каждой клеткой своего тела ощущал силу, придающую ему крылья и смелость летать над необъятным простором синего моря, в прозрачной высоте голубого неба, под ослепительно ярким солнцем. Как же было упоительно спокойно от этого чувства, светло и радостно на душе.
– Благословен тот день, когда я встретил тебя, – прошептал Набилисон, целуя руки жены.
– Поговори с Самариной, – не отступала она. – Смени гнев на милость. Она твоя сестра. Не томи её своими запретами. Сами умная девушка, у неё свободолюбивая душа. Да, она подвержена сейчас опасному влиянию. Так переломи это! Покажи ей другой путь. Расскажи, что можно достигнуть цели, не нарушая закон. Ты для неё идеал, пример для подражания!
– В ней слишком много пылкости и горячности.
– Вспомни себя в её годы, – с улыбкой сказала Елена. – Сколько ты совершил ошибок?
– Предлагаешь ей путь политика? Не много ли политиков для одной семьи?
– Выйдя замуж, она не будет твоей семьёй.
– Одобрит ли муж этот путь?
– Найди такого, чтобы одобрил.
Набилисон кивнул в ответ, не отрывая рук жены от своих губ и наслаждаясь светлым мгновением счастья.
– Я могу тебя попросить, муж мой любимый?
– О чём, жизнь моя?
– Я хочу увидеть дом, своих родных, – Елена с тоской посмотрела в глаза мужа.
– Хорошо, – через минуту раздумий согласился он. – Я устрою это. Только родных, к сожалению, ты не увидишь. Это невозможно.
– Очень жаль. Отец был бы счастлив увидеть внука. Тогда я покажу Данлару родные места, красоту моей Родины, расскажу о прекрасных людях, населяющих её.
Набилисон улыбался, видя сияющие радостью глаза жены.
– Спасибо, муж мой любимый, – Елена нежно прильнула к его груди. – Я так тебя люблю!
– Моё сердце – твоё. Навсегда. Оно не будет биться, если рядом не будет тебя.
Столько нежности и света было в словах, произнесённых родителями. Столько теплоты и любви дарили они друг другу. Данлар никогда не видел никого более счастливее, чем мать и отец. Никогда больше не ощущал такого тепла как от них. Он прилежно и с упоением хранил в своей памяти ласковые руки матери, укрывающие его одеялом, вкрадчивый голос отца, читающего сказку на ночь. Не было более светлых моментов, чем те, когда родители были рядом, когда держали его на руках. Тоска по счастливым дням, проведённым вместе с ними, всю жизнь томила его сердце.
* * *
Омаран, сладко потягиваясь, вошёл в гостиную. Послеобеденный сон почему-то не принёс в этот раз никакого отдыха. Через ещё полузакрытые глаза он увидел брата, удручённо сидевшего с бокалом терпкой яхны в руках.
– Что случилось? – заволновался Омаран.
Набилисон торопливо обернулся.
– Я потерпел неудачу, – разочарование в его голосе было настолько сильно, что у старшего брата дрогнуло сердце.
