Светлана Алешина
Победитель получает счет
– Держи! – Андрей протянул супруге ее бокал.
– Я больше не буду, дорогой, ты же знаешь, – тихо ответила та.
– А… Гм… Да. Ну да, – будто вспомнив что-то, пробормотал супруг. – Тогда я за тебя двойную порцию выпью!
Окороков опустошил свой бокал, затем поднес к губам Людмилин, выпил до конца и… упал на пол.
– Ну вот, допился, – с досадой сказал Кирилл Вересаев. – Надо его поднять. Толя, помоги!
Караевский подошел к Кириллу, вдвоем они попытались поднять Окорокова. Людмила с ужасом в глазах, не отрываясь, смотрела на мужа. Ее тревога неожиданно передалась и Ларисе. Она шагнула к Окорокову, схватила его за руку… Пульса не было.
Мужчины наконец перевернули Андрея на спину. Все увидели его широко раскрытые безжизненные глаза. Окороков был мертв.
* * *
Мужчины, застыв в нелепых позах, растерянно глядели друг на друга. Дико взвизгнула Элен Караевская. Алена Хлебникова расширившимися от ужаса глазами смотрела на труп. В комнату вошла Лада Вересаева. Увидев лица гостей, она сразу поняла, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
– Что случилось? – удивленно спросила она.
– Лада, только не волнуйся, дорогая, – попытался успокоить жену Вересаев. – Кажется, Андрей умер.
Лада, охнув, схватилась за сердце. Элен часто задышала. И тут, мучительно вскрикнув, в истерике забилась Людмила. Подхватив ее, Лариса крикнула:
– Вызывайте «Скорую», быстро! И милицию!
Кирилл бросился к телефону.
– А может быть, не надо милицию? – робко вставил Караевский.
– Нет, уважаемый, без милиции никак не обойтись, – с усмешкой сказала Лариса.
Она сама не понимала, почему так разозлилась на Анатолия. В сущности, она понимала, что злится на саму себя. Не смогла выполнить то, зачем ее сюда пригласили… Тоже мне – «именины как именины, не станут же ее убивать прямо за праздничным столом!» Людмилу-то и не стали, а вот ее мужа… Хотя, в принципе, Лариса была приглашена для спасения жизни Людмилы, и подруга действительно осталась живой, но это вовсе не заслуга Ларисы, которая просто расслабилась и забыла про осторожность. То, что Люда жива, – скорее всего, случайность. Просто в результате какой-то нелепой ошибки жертвой стал ее муж. В том, что Андрея убили, Лариса не сомневалась ни на секунду. Бокал с вином предназначался Людмиле, она пить отказалась, и смертоносная жидкость досталась ее мужу.
Пока ждали приезда «Скорой» и милиции, царило почти полное молчание. Окаменевшая Алена Хлебникова сидела на стуле в уголке. Элен курила одну сигарету за другой. Всхлипывающую Людмилу Лада Вересаева увела в ее спальню. Мужчины молча стояли кучкой у стены.
Вскоре подъехала «Скорая», из нее вышла пожилая женщина с чемоданчиком и совсем молоденькая девушка.
– Мертв, – констатировала пожилая, осмотрев Окорокова, хотя это было ясно и так. – Отравление цианистым калием. Смерть наступила примерно пятнадцать минут назад.
– О, господи, а мне кажется, что мы сидим здесь целую вечность! – выдохнула Алена, подав, наконец, признаки жизни.
Молоденькая медичка послушно записывала все, что говорила пожилая. На присутствующих обе не обращали внимания, занимаясь своим делом.
Между мужчинами тем временем завязался разговор. Начал его Михаил Морозов. Качнув своей крупной головой, он вполголоса заявил:
– Короче, попали мы все.
– В каком смысле? – удивленно воззрился на него Анатолий Караевский.
– В том, что замотают теперь по ментовкам ходить! – зло огрызнулся Михаил. – Показания там всякие давать, по десять раз одно и то же рассказывать… Ну и вообще!.. – Он махнул рукой, не закончив фразы.
– Подождите, господа, а если цианистый калий – значит, кто-то его принес? – вступил Кирилл Вересаев.
– Ну и кто принес? – задал риторический вопрос Морозов. – Ты принес? Я принес? Чушь вообще какая-то!
– А может быть, он у них дома хранился? – предположила примкнувшая к мужчинам Элен Караевская.
– Да бросьте вы! – отмахнулся Морозов. – Это что, лекарство, что ли! Такие вещи дома не хранят, чтобы по ошибке кто не траванулся.
– Так, может быть, Андрей по ошибке и траванулся, – не отставала Елена.
Отвечать на это замечание никто не стал по причине глупости подобного предположения, сделанного Караевской. Брат Александр угрюмо курил в углу, его жена выглядела испуганной и постоянно бросала на мужа вопросительные взгляды. Тот продолжал молчать, иногда похлопывая ее по плечу.
Котов, молча выслушав реплики остальных, наконец решился вставить и свое веское слово.
– Это английский детектив, господа, – заявил он. – Между прочим, моя жена – большой по этому делу специалист. Если потребуется, она это убийство раскроет в два счета. И уж если кто-то из вас виноват – а наверняка кто-то виноват, потому что, как правильно заметил господин по имени Михаил, – Котов важно повернулся в сторону широкоплечего приятеля убитого, – цианистый калий просто так не появляется. Я могу даже уже высказать некоторые соображения. Если это отравление, то не исключено, что его совершила женщина. Это женское убийство, типично женский способ. Однако! – Он предупреждающе поднял руки вверх. – Я никого не обвиняю. Просто думаю вслух. Может быть, уж извините, мое мнение наиболее объективно, потому что я единственный среди вас, кто познакомился с Андреем только сегодня. Не считая, разумеется, моей жены. Кстати, я не договорил: если кто-то из вас виноват, лучше будет признаться сразу. Это избавит и убийцу от позора, когда его раскроют, и всех нас от лишних хлопот. Извините, если кого обидел. – Евгений закончил свой патетический монолог, хотел было налить себе в бокал водки, но потом раздумал. Взглянул на мертвого Андрея, потом на бутылку, на бокал, перекрестился и сказал: – Кстати, будет лучше, если никто из нас не станет притрагиваться ни к каким предметам на столе.
Пожалуй, последняя фраза его была наиболее полезной и благоразумной. За все же остальное Лариса вовсе не почувствовала благодарности супруга. Во-первых, зачем нужно было раскрывать, что она занимается расследованиями? К чему это глупое хвастовство? Настоящий убийца насторожится и будет при ней вести себя менее естественно. А возможно, постарается даже ввести ее в заблуждение какими-то на первый взгляд невинными высказываниями. Во-вторых, его «версии» были написаны вилами по воде и никому не были интересны. И уж милиция точно не станет принимать их в расчет. В-третьих, надежда на то, что убийца, вняв словам Котова, тут же решит раскрыть себя, была просто нелепой и смешной. Лариса постаралась смягчить слова мужа.
– Жень, с чего ты взял, что я могу разобраться в этом деле? – пронизывая Котова суровым взглядом, внешне шутливо спросила она. – Тут у людей горе, а ты со своими шутками! Ну было один раз у меня криминальное приключение, в которое я попала случайно, но это же ерунда!
– А что за приключение? – спросил Кирилл Вересаев.
– Не знаю, помните ли вы, года четыре назад у нас людоедов вычислили. Пирожками они еще кормили народ… с человечиной.
– Ах! – вскрикнула Элен Караевская. – Кошмар какой! Слава богу, я никогда не покупаю пирожков! И что же?
– Да ничего, раскрыли их, вот и все. Можно сказать, с моей помощью. Но все это было случайно. ОМОН приехал, всех повязал, а я просто догадалась, позвонила куда надо, вот и все мои заслуги.
Лариса имела в виду действительно имевшую место историю, одну из первых в ее сыскной практике. Она практически не лукавила, когда рассказывала об этом. Так оно и было – Лариса догадалась, кто стоит за преступлением, позвонила знакомому в ФСБ, а опергруппа уже накрыла всю банду.
– Боже мой! – продолжала причитать Элен. – И такие страсти творятся в нашем городе?
– Ну уже давно не творятся, – успокоила ее Лариса.
– Здесь не людоеды, а отравление, – подал голос программист Александр.
– Смерть от этого не становится менее страшной, – тихо произнесла его жена. – Неважно, убивают людей на мясо или травят.
– Да, им это точно уже неважно, – снова вступил Михаил Морозов.
Тут распахнулась входная дверь, и все увидели входящего мужчину в штатском, за спиной которого толпились еще несколько человек, вероятно, эксперты и фотограф. Мужчина оглядел комнату, но взгляд его особенно не задержался ни на ком.
– Здравствуйте, – поздоровался он сразу со всеми.
Ему нестройно ответили.
– Капитан Ключников, – представился мужчина. – Прошу присутствующих не покидать этот дом, я должен буду опросить каждого о случившемся.
– Мы что, арестованы? – визгливо вопросила Элен Караевская. Из-за сегодняшних волнений черты лица ее заострились, под глазами залегли синяки, и она еще больше стала походить на крысу.
– Елена! – укоризненно сказал Анатолий, подходя к жене и сжимая ее локоть.
– Вы задержаны для дачи показаний, в качестве свидетелей, – устало пояснил капитан, и Лариса, хорошо знакомая с работой сотрудников убойного отдела, представила, в который раз ему приходится растолковывать нервным дамочкам их положение.
– Сейчас я освобожусь, мы пройдем в соседнюю комнату, вы все по очереди сообщите мне свои фамилии, имена и домашний адрес.
– А отчества? – «очень остроумно» съязвила Караевская.
Ключников посмотрел немигающим взглядом прямо ей в глаза и тихо ответил:
– И отчества, и место работы, и были ли судимы ранее. И если нет, то почему.
После такого ответа Элен моментально закрыла рот, накрашенный яркой помадой цвета артериальной крови. Ключников же подошел к врачам, которые уже заканчивали свою работу. Пожилая женщина принялась что-то ему объяснять и показала готовое заключение. Ключников мельком взглянул на него и переадресовал женщину эксперту. Сам он, однако, тоже присутствовал при их разговоре.
В это время Лариса вышла в коридор, достала свой мобильник и позвонила своему давнему другу, полковнику УВД Тарасова Карташову Олегу Валерьяновичу.
Нужно признать, что они с полковником действительно уже давно стали друзьями. В давнем же прошлом они с Олегом иной раз встречались в Зеленом кабинете в «Чайке» совсем не по поводу рабочих дел. Они даже были близки какое-то время, и Лариса ночевала пару раз у Карташова дома. Но на то тогда были свои причины: Котов пил, как собака, совершенно не уделял времени ни жене, ни Насте и, кажется, вообще забыл о том, что эти две женщины имеют к нему самое близкое отношение, переключившись на женщин чужих и представлявших для него вполне конкретный интерес. Дело шло к разводу, о своей семейной жизни Лариса тогда вообще старалась не думать, поскольку ей грозил полный крах. И вот тут-то они нашли общий язык с Олегом, который хоть и был на несколько лет моложе Ларисы, но сумел оценить ее по достоинству – как человека и как женщину. Их сблизило одиночество, возникшие отношения складывались удачно, и Лариса несколько раз всерьез подумывала о том, чтобы связать свою дальнейшую судьбу с Олегом, тем более что он и сам на это намекал. Но…
Сейчас даже и не скажешь, по какой основной причине все изменилось. Во-первых, неожиданно бросил пить Котов. Причем самым неожиданным было то, что бросил всерьез и вроде бы навсегда. Во-вторых, из-за их семейных отношений очень переживала Настя, которая хоть и не высказывала явной неприязни к дяде Олегу, но предпочтение, естественно, отдавала родному отцу и всячески способствовала примирению Ларисы и Евгения, по мере своих тогда еще детских сил и возможностей. В-третьих, сыграло свою роль и различие в социальном статусе, хотя для Ларисы это было не так уж важно. Скорее комплексовал Карташов, чувствовавший себя рядом с продвинутой и богатой дамой нищим и задрипанным капитанишкой из убойного отдела УВД Тарасова.
Так или иначе, отношения стали ослабевать, Лариса и Олег отдалились друг от друга, а потом… Потом произошло воссоединение Ларисы с протрезвевшим Евгением, а там и свадьба Олега… Лариса через некоторое время познакомилась с его женой и, признаться, отнеслась к ней с искренней симпатией. Словом, все то, что имело место быть несколько лет назад, теперь являлось просто кратковременным эпизодом, о котором ни Олег, ни Лариса старались не вспоминать. По крайней мере, вслух. И сейчас Лариса даже удивилась, что все это на какой-то миг всплыло у нее в памяти. Они с Олегом давно стали добрыми и верными друзьями, пройдя через целый ряд метаморфоз и трансформаций своих отношений. Так что Котовой в данной ситуации, в принципе, ничего не стоило снять телефонную трубку и запросто набрать номер Олега Валерьяновича.
Полковник не был удивлен довольно поздним звонком Ларисы – случалось, что она будила его и в более неприличное время. Впрочем, и он порой обращался к ней за помощью в любое время суток, когда это требовалось. Он сказал только, что рад ее слышать, и попросил Ларису поскорее изложить свою просьбу, так как он, Олег Валерьянович, собирается смотреть второй тайм какого-то решающего футбольного матча, и хорошо было бы, если бы Лариса уложилась в несколько минут перерыва. Котова вкратце изложила ситуацию, назвала фамилию Ключникова и попросила полковника, если ему знаком этот капитан, поговорить с ним и объяснить, кто такая Лариса, что она явно не виновата в этом преступлении и что ей можно доверять.
Олег Валерьянович, к счастью, Ключникова знал и попросил позвать его к трубке. Лариса вернулась с ней в комнату и протянула Ключникову, сказав, что с ним хочет побеседовать полковник Карташов. Ключников непомерно удивился, но трубку взял и вышел с ней в коридор. Вскоре он вернулся, молча возвратил трубку Ларисе, сообщил врачам со «Скорой», что они могут быть свободны, после чего обвел взглядом присутствующих и сказал:
– Давайте начнем с вас, Лариса Викторовна. Эксперты пусть приступают к своим обязанностям, а остальных прошу подождать. Где можно побеседовать? Кто хозяйка дома?
– Она лежит в своей комнате, ей плохо, – сообщил Анатолий Караевский.
– В эту комнату можно пройти? – Ключников, видимо, принял Караевского за самого близкого хозяевам человека и обращался теперь к нему.
– Конечно, – кивнул Анатолий. – Какое это все теперь имеет значение!
Лариса опустилась в мягкое кресло и утонула в нем. Ключников устроился в точно таком же напротив нее.
– Ну, Лариса Викторовна, поведайте мне, что же здесь произошло, – начал Ключников беседу.
Лариса принялась рассказывать. Через десять минут об этом деле капитан знал столько же, сколько и она.
– Выходит, хотели убить Людмилу, а по ошибке замочили ее мужа? – нахмурил брови капитан.
– Выходит, так, – пожала Лариса плечами. – И я думаю, что опасность продолжает ей угрожать. Убийца наверняка среди гостей. Он видит, что совершил промах, и попытается его исправить. Людмилу нельзя оставлять одну.
– Кстати, а сейчас она одна?
– Она в своей спальне, с ней Лада Вересаева, жена компаньона убитого. Можно сказать, подруга.
Увидев, как сузились глаза Ключникова, Лариса поспешила добавить:
– Ну не совсем же она идиотка, чтобы убить Людмилу и этим сразу же выдать себя!
– Да, конечно, – согласился Ключников. – А что вы можете сказать об этой Ладе и об остальных?
– Ну насколько я могу судить, учитывая, что познакомилась со всеми лишь несколько часов назад, Лада довольно милая, добрая, несколько ограниченная женщина. Дом, муж, дети – заботы о них занимают все ее свободное время. Она не работает, занимается домашним хозяйством. На работу выходить не стремится и с удовольствием родит четвертого ребенка, полностью отдавшись его воспитанию. Убивать Людмилу у нее нет никаких причин.
– А может быть, ревность?
– Вы шутите, – искренне улыбнулась Лариса. – У Людмилы прекрасный муж, никакого сравнения с этим Окороковым, уж простите меня за нелестный отзыв о покойнике. Ревновать Окорокова к жене? Абсурд!
– Да нет же, я совсем не об этом! – поморщился Ключников. – Я имею в виду, что эта ваша Людмила могла иметь виды на красавца-мужа Вересаевой, тем более что ее собственный муженек не отличался, как я понял, ни красотой, ни интеллектом. Что, если Людмила узнала об их отношениях и решила убрать соперницу, а вместо этого под удар попал ее собственный муж?
– Тогда Людмила поделилась бы со мной тем, что у нее есть какие-то отношения с Кириллом. В другой ситуации, скорее всего, она ничего такого не рассказала бы, но тут уже дело было серьезным. Эти угрозы подействовали на Милу так, что она была на грани истерики от страха. Я спрашивала ее, не подозревает ли она кого-нибудь, и она ответила резко отрицательно. В таких ситуациях люди не скрывают своих грешков, тем более что Мила знала: я не помчусь рассказывать о ее связи ни ее мужу, ни жене Вересаева, – закончила Лариса.
– А может быть, она вам не доверяет? – приподнял одну бровь капитан.
– Тогда зачем она обращалась ко мне? – возразила Лариса. – Она же понимает, что, если что-то не договорит, я не смогу ей помочь.
– Возможно, вы и правы, – задумчиво кивнул Ключников. – Но, сами понимаете, я должен отрабатывать разные версии, а любовь порой делает с людьми такие чудеса! Итак, продолжим нашу беседу. Что из себя представляет Кирилл?
– Он производит впечатление умного, сдержанного человека, очень любящего свою жену, хотя она явно проигрывает ему по внешности. Компаньон Окорокова.
– Это я уже слышал.
– Ну пока больше ничего не могу о нем сказать.
– Пока? Вы что же, намерены продолжать это дело? – Ключников удивленно посмотрел на Ларису.
– Не знаю, – честно призналась та. – Многое зависит от того, захочет ли Людмила, чтобы я нашла убийцу ее мужа. Я, конечно, могу заниматься этим и по собственной инициативе, но… Мне этот Окороков, во-первых, никто. Во-вторых, особой симпатии он у меня не вызвал. В-третьих, это дело не кажется мне таким уж интересным, поскольку не очень интересны сами люди, в него вовлеченные. Единственное, что настораживает, – это способ. Взять и отравить человека у всех на глазах, да еще на праздновании дня рождения его жены! К чему такой эпатаж?
– Но отравить же должны были ее, – напомнил Ключников.
– Да, и это тоже непонятно. Если ее хотят убить, зачем звонить и предупреждать об этом? Обычно когда хотят убить, то просто берут и делают это, не давая объявлений заранее. Вот это интересный момент. И убийца наш наверняка оригинал, не банальный такой киллер с винтовкой с глушителем…
Ключников внимательно посмотрел на Ларису.
– Вообще-то я бы хотел, чтобы вы поучаствовали в расследовании, – сказал он. – Олег Валерьянович советовал к вам прислушиваться, хвалил вас. Сказал: «С ней, Ключников, за три дня все раскроешь!»
– Даже так? – удивилась Лариса. – А почему не за три часа? А еще лучше было бы прямо к вашему приезду. Представляете, вы приезжаете, а я вам с порога широким жестом – вот он, злодей, берите его!
– Да вы не обижайтесь, я просто хотел, чтобы вы нам немного помогли, – примирительным голосом проговорил Ключников. – Ладно, поехали дальше. Кто такие – парочка у стола? Мужчина мне показался незаметным таким, а она – настоящая выдра!
– Караевские. Какие-то друзья Андрея. Анатолий – обычный, ничем не примечательный человек. Работает в какой-то строительной фирме, это я узнала от Людмилы.
– В какой фирме?
Лариса несколько снисходительно посмотрела на Ключникова:
– Людмила название фирмы своего мужа не знает и не хочет знать, что уж там говорить о Караевском!
– Ладно, это мы легко выясним. А его жена?
– Честно признаться, мне она тоже напоминает то ли выдру, то ли крысу, – улыбнулась Лариса. – Язвительная особа. Самомнение – грандиозное.
– А как она на роль убийцы?
– Вполне, – решительно кивнула Лариса. – Из зависти. Если кто-то придет в более дорогом платье, чем она.
– Я серьезно спрашиваю! – чуть обиделся Ключников.
– Если серьезно, то, в принципе, убийцей может быть абсолютно каждый человек, нужны лишь определенные обстоятельства.
– Ну это уже философия, Лариса Викторовна! Она нам мало помогает.
– Не скажите! Иногда как раз очень помогает.
– Ладно, теперь расскажите мне об этой рыженькой девушке. Как ее зовут?
– Алена Хлебникова. Очень приятная девочка. Откровенно, ее после Людмилы мне больше всех жаль. Ведь она почти ребенок! Веселилась весь вечер. По-моему, танцы, шутки, веселые компании – вот и все ее интересы.
– Она где-нибудь работает, учится?
– Понятия не имею.
– Кстати, а кем она приходится хозяйке дома?
– Этот вопрос я и сама хотела задать Людмиле, только не успела.
Ключников тяжело вздохнул, что-то помечая у себя в блокноте. Собственно, он открыл его с самого начала разговора и время от времени делал в нем краткие записи.
– У нас остаются еще несколько персонажей, – сама продолжила Лариса.
– Один из них, как я понимаю, ваш муж… Высокий такой, чуть лысоватый.
Котова кивнула в знак согласия. Да, к сожалению, ее муж Евгений Котов уже может считаться лысоватым. Еще лет десять, и о нем, возможно, будут говорить просто как о лысом. Невеселая перспектива. Хотя, впрочем, о чем это она, когда здесь человека убили!
– Значит, присутствовал еще Михаил, здоровый такой. Он давний друг Андрея. И бородатый мужчина со своей женой – это брат Людмилы. Могу поделиться только своими личными впечатлениями, я об этих людях практически ничего не знаю.
– Конечно-конечно, – закивал в ответ Ключников.
– Михаил чисто внешне ассоциируется с бандитом, или бывшим, или нынешним… Или с охранником. Что, по-моему, одно и то же. Но это внешне. А сколько таких людей в России – похожих на бандитов!
Ключников продолжал кивать.
– Вел он себя довольно прилично, причин убивать Людмилу у него, кажется, совершенно никаких нет. Впрочем, я не буду брать на себя далеко идущие умозаключения, – оговорилась Котова. – А вот насчет брата могу сказать, что отношения с сестрой, кажется, у него не слишком-то хорошие. Неродственные. Неблизкие. Встречаются они, как я поняла, нечасто, Людмила о брате и его жене отзывалась не очень хорошо. Возможно, потому, что сама она вся такая успешная и процветающая, а брат – простой компьютерщик, что с него возьмешь! Жена его производит впечатление забитенькой женщины, которая во всем полагается на своего мужа. Вот и все, пожалуй, что я могу сказать.
Ключников снова заводил по странице блокнота ручкой, видимо, записывая, чтобы не забыть, мнение Ларисы о брате Людмилы и его жене. «Прямо-таки лекция и конспект», – мелькнула у нее ассоциация.
– Ну а что-либо подозрительное вы не заметили во время вечеринки? Кто-то себя не так вел… или еще что-нибудь?
Лариса посмотрела на Ключникова и чуть улыбнулась.
– Если бы что-то подобное было, я бы вам сказала. А тут… Я была в курсе звонков с угрозами и пришла сюда по просьбе подруги, чтобы предотвратить, так сказать, ее собственную смерть. Я, разумеется, следила за всем, что происходит. Но… Я не видела, кто бросил Андрею в бокал цианистый калий. По сути один этот момент решает все. А я не видела…
Лариса произнесла эти слова так, как будто должна была это видеть. И не увидела! Несмотря на то что объективно она не могла предотвратить того, что случилось, Лариса все равно отчасти винила себя.
Ключников же, покивав в такт Ларисиным словам и поняв, что дальше ее расспрашивать бесполезно, заключил:
– Хорошо, Лариса Викторовна, спасибо вам за информацию. А сейчас я хочу поговорить с мужем этой тощей дамы, как его: Караевский?
– Да, Анатолий Караевский.
– Вы можете остаться, – охотно разрешил капитан.
Лариса улыбнулась, видя, что капитану совсем не хочется лишаться ее поддержки и он будет рад ее присутствию на допросе.
Надо же, как быстро меняются времена! Еще совсем недавно Лариса упрашивала молодого лейтенанта Карташова, чтобы он разрешил ей присутствовать при допросе кого-то из подозреваемых, а тот отвечал ледяным отказом. А теперь не только он, но и его подчиненные за ней чуть ли не бегают. Что ж, это приятные перемены, а они бывают в жизни не так уж часто.
* * *
Для Караевского капитан Ключников поставил стул, выдвинув его напротив себя и сидящей рядом Ларисы. Войдя, Анатолий плотно закрыл дверь и сел на приготовленный стул. Он явно не знал, куда девать руки. Наконец он положил их на колени и весь обратился в слух.
– Назовите ваше имя, отчество и фамилию, – попросил Ключников.
– Караевский Анатолий Михайлович.
– Кем вам приходился хозяин дома?
– Андрей мой старинный знакомый, мы еще в школе вместе учились. Мы часто встречались, потом я женился, видеться стали реже, но праздники все равно отмечали вместе. Недавно Андрей тоже женился. Он очень хотел, чтобы мы дружили семьями. Людмила – очаровательная женщина.
– Где вы работаете? – задал следующий вопрос Ключников.
– Я главный инженер строительной фирмы «Лепта».
– Где вы находились в тот момент, когда Андрей Окороков упал на пол?
– Здесь же, в комнате. Я еще подумал, что ему не надо больше пить, но он уж такой: если начнет, не остановишь. Выпил свой бокал, потом Людмилин и свалился. Кто бы мог подумать! Боже мой, представить такое! Отравление! Даже не верится! Неужели он действительно умер… – Анатолий вытер платком пот со лба. На его рубашке под мышками обозначились темные круги.
– К сожалению, умер! И не от старости или больного сердца, – констатировал Ключников. – Что вы делали дальше?
– Кирилл находился ближе всех к нему, хотел его поднять и позвал меня на помощь: Андрей ведь довольно крупный. Я подошел, вместе мы перевернули его, но поднять так и не смогли, он словно отяжелел еще больше. И тут… мы увидели, что он мертв. Мы сразу же вызвали «Скорую» и вас.
– Ну что ж, Анатолий Михайлович, пока вы нам больше не нужны. Оставьте свой домашний адрес и телефон, а заодно и рабочий.
– Я могу ехать домой?
– К сожалению, пока нет, – огорчил его капитан. – Придется еще немного подождать. Тем более что я еще буду разговаривать с вашей женой.
– Господи, неужели вы хотите трепать нервы Елене? Уверяю вас, она не сообщит вам ничего нового. Она чрезвычайно впечатлительная женщина, ей нужно срочно отдохнуть, – зачастил Караевский, не успевая вытирать пот, который теперь так и катился с его лба. – Разговор с Еленой вам абсолютно ничего не принесет. Она очень ненаблюдательный человек.
– Анатолий Михайлович, разрешите мне самому решать, нужен мне этот разговор или нет, – достаточно холодно резюмировал Ключников. – Ничего страшного с вашей женой здесь не случится. Все должны через это пройти.
– Но я уверяю вас… – начал было опять Караевский, но Ключников тут же перебил его:
– Анатолий Михайлович, пригласите сюда вашу супругу.
Караевский покачал головой и вышел, бормоча что-то себе под нос.
Елена Караевская просто ворвалась в комнату и с ходу набросилась на Ключникова:
– Что, что, что вам от меня нужно? Я буду жаловаться! Мне нельзя волноваться! У меня больные нервы!
– Я вижу, – спокойно ответил Ключников.
– Что-о?! – задохнулась от негодования Елена. – Да как вы смеете… да я…
– Успокойтесь, пожалуйста, выпейте воды, – предложил капитан. – А теперь скажите ваше имя-отчество. Спокойно, ничего страшного не происходит. Побеседовать нам с вами все равно нужно.
– Елена Павловна, – смягчившись, ответила Элен.
Видно, звучное сочетание имени и отчества поднимало ее в собственных глазах и, как она считала, в глазах окружающих.
– Елена Павловна, где вы находились в момент трагедии?
– Как где? – тут же надула губы Элен. – Там, где и все. Я так растерялась, так испугалась, что почти ничего не помню!
– А скажите, Елена Павловна, в каких вы отношениях с хозяйкой этого дома?
– С Людмилой? В очень, очень теплых. Я просто обожаю Милу, да она и сама вам скажет! Мы с Анатолием самые близкие их друзья. Такой ужас, такой ужас!
– Простите, в чем ужас?
– Как? Ну… все это… все это разве не ужасно? Я имею в виду эту смерть.
– А-а-а, – протянул Ключников. – Я думал, ужас в том, что вы были лучшими друзьями Окороковых.
– Молодой человек, – поджала губы Караевская, начисто лишенная чувства юмора. – Вы забываетесь! Кто вам позволил говорить со мной в неуважительном тоне?
Сидевшая рядом Лариса подумала, что, наверное, Ключников слегка перебарщивает в своей неприязни к Караевской. Собственно, и сама Лариса не очень-то была расположена к этой особе, проведя с ней под одной крышей всего лишь несколько часов, но… Однако Ключников тут же исправился. Он доброжелательно улыбнулся и свел конфликт на нет:
– Да бог с вами, Елена Павловна! Спасибо вам за ценную информацию, вы нам очень помогли. Можете идти. Правда, с возвращением домой придется чуть-чуть подождать. Сами понимаете, такой порядок. Ничего не поделаешь…
Упоминание о том, что она очень помогла следственным органам, не омрачило для Караевской даже запрещение уехать домой.
– Будьте так любезны, Елена Павловна, позовите сюда Ладу Вересаеву, – сказал Ключников, заглянув в блокнот.
Лада вошла совершенно спокойно. Сообщив, что ее зовут Лада Борисовна Вересаева, села на стул, поправила волосы и приготовилась отвечать на вопросы. В первую очередь Ключников спросил, где она находилась в момент трагедии. Лада совершенно честно ответила, что на балконе.
– В комнате было душно, и я вышла на балкон. В течение вечера, кстати, это неоднократно делали многие.
– За исключением Людмилы, – вставила Лариса.
Ключников бросил на нее взгляд и понимающе кивнул. Естественно, Людмила не делала этого из осторожности, предупрежденная Ларисой.
– Сколько вы там пробыли? – тем временем спросил капитан.
– Ну я не знаю, примерно минут десять-пятнадцать. Когда я вошла в комнату, то увидела, что Андрей лежит на полу. Я подумала сначала, что ему стало плохо, спросила, что с ним, и Кирилл сказал, что он мертв. Люда так страшно закричала, ее пришлось успокаивать. Я увела ее в спальню, дала успокоительное. Сейчас она спит.
Ключников задал еще несколько дежурных вопросов общего характера и, когда Лада заверила его, что ничего подозрительного в поведении кого бы то ни было она не заметила, отпустил ее.
Следующей была вызвана Алена Владимировна Хлебникова, двадцати двух лет, студентка экономического института. И она тоже не сообщила ничего нового. Сказала, что с Людмилой познакомилась на занятиях шейпингом, а так как та, кроме этих занятий, больше нигде не бывала, то Алена и стала ее единственной подругой.
Отпустив Алену, Ключников откинулся на спинку кресла и сказал:
– Пока я не вижу ни у кого из опрошенных причины для убийства. Но у нас остаются еще Кирилл Вересаев, Михаил Морозов и парочка родственников.
– А зачем убивать Людмилу, скажем, Вересаеву?
– Это мы и должны выяснить, – ответил капитан, и Лариса поймала себя на мысли, что вполне нормально, как к должному, относится к местоимению «мы», произнесенному Ключниковым. – Пора как раз звать Вересаева. Может, после разговора с ним что-то прояснится. А потом я планирую побеседовать с молодой вдовушкой, несмотря на то что она сейчас в расстроенных чувствах… Кстати, – капитан неожиданно улыбнулся, – а нельзя ли попросить вас о небольшом одолжении?
