Светлана Алешина
Дурной пример заразителен
– Что вы говорите? – воскликнула женщина больше с восторгом, чем с удивлением. – Теперь понятно, зачем вы приходили к Нелли Максимовне. Вы что, считаете, она все это и подстроила?
Женщина покосилась на кабинет Хохловой, а затем схватила меня под локоть и отвела в глубь коридора, чтобы продолжить разговор наедине. Костик даже не пошел за нами, чтобы не смущать незнакомку.
– А вы как думаете? – ответила я вопросительно на вопрос.
– Конечно она, а кто же еще, – хмыкнула собеседница. – Они с Татьяной очень давно знакомы, когда-то даже работали вместе как партнеры. Я тоже тогда работала под их началом. Тогда еще это был единственный хладокомбинат в городе. Ни конкуренции, ни врагов…
– А теперь, значит, они конкурируют друг с другом, – сделала я вывод.
– Ну не то чтобы конкурируют, – уклончиво ответила собеседница. – Рынок не перенасыщен продуктом, который мы производим, поэтому места хватает всем, но только вот Нелли Максимовна ненавидит Бурлаеву совсем по другой причине.
– Ненавидит? – заинтересовалась я и тут же предположила: – Наверное, за то, что у них не пошел в гору совместный бизнес.
– А вот как раз дело тут совершенно в другом, – чуть ли не прошипела мне на ухо женщина и опять покосилась на дверь Хохловой. – Говорят, что они поссорились на личной почве. Раньше-то Хохлова с Бурлаевой очень крепко дружили, а потом произошел разлад. Вы знаете, даже поговаривают, что все дело было в мужчине.
И собеседница многозначительно повела глазами, а затем приложила палец к губам, как будто бы только что мне доверили тайну государственной важности. Я согласно кивнула в ответ, а затем шепотом поинтересовалась:
– А подробностей их ссоры вы не знаете?
– Нет, – резко ответила женщина. – Кажется, они положили глаз на одного и того же мужика, вот и дрались за него.
– А кто это?
– Шут его знает, – пожала плечами женщина.
Вдруг дверь приемной распахнулась. В коридор вышла сама Нелли Максимовна. В руках у нее была папка, набитая документами.
Хохлова сразу же заметила меня и мою собеседницу. Посмотрев на нас свысока и пренебрежительно фыркнув, Нелли Максимовна уверенной походкой прошла к лестнице и начала спускаться вниз.
– Ну вот и все, – проговорила моя собеседница. – Теперь мне точно надо увольняться.
– Вы думаете, что Хохлова слышала наш разговор?
– Нет, но могла догадаться, что я вам здесь не анекдоты рассказываю, – вскрикнула она.
– Тем не менее большое спасибо вам за откровенность, – поблагодарила я женщину. – Надеюсь, что ваша информация поможет мне в расследовании произошедшего на комбинате Бурлаевой.
Работница кивнула и торопливо пошла по коридору к какому-то кабинету. Мы же с Костиком направились за Хохловой.
Почему Нелли Максимовна мне ничего не сказала о причинах ссоры с Бурлаевой? И что это за мужчина, ради которого закадычные подруги так разругались, что даже не смогли вместе работать? Рассчитывать на откровенность Нелли Максимовны мне, конечно же, не приходилось, но интересно, что она скажет, если я намекну ей о том, что знаю о причине ее ненависти к Татьяне Анатольевне?
Когда мы с Костиком торопливо спустились на первый этаж, на проходной было пусто. Рабочий день уже начался. Основной поток работников прошел. Хохловой же не было видно.
Я бросилась на стоянку, надеясь догнать Нелли Максимовну. Первым на глаза мне попался уже знакомый охранник. Потом только я увидела Хохлову, которая усаживалась в салоне своего автомобиля. Я прибавила шаг, чтобы успеть поговорить с ней до того, как она отъедет, но подоспела, когда Нелли Максимовна уже нажала на газ.
– Стойте, стойте, прошу вас, – громко крикнула я.
Нелли Максимовна заглушила мотор.
– Ирина Анатольевна, вы понимаете, что это уже наглость? – произнесла Хохлова довольно-таки спокойным тоном, высунувшись из салона автомобиля. – Отойдите от машины. В противном случае я буду вынуждена вызвать охрану.
– Мне надо с вами поговорить, – сказала я, подходя ближе к Нелли Максимовне.
– Оставьте меня в покое, – с тем же поразительным спокойствием обратилась ко мне Нелли Максимовна. – Я не хочу с вами разговаривать, неужели это непонятно. Если у вас есть какие-то подозрения на мой счет, то вы можете рассказать об этом в милиции.
– Почему вы мне солгали? – поинтересовалась я.
– Я? Вам? – переспросила Нелли Максимовна и хохотнула. – Вы что-то путаете. Я старалась быть с вами искренней.
– Вы поссорились с Бурлаевой из-за мужчины, – выдала я то, о чем только что мне поведала работница комбината.
– Ах, это! – усмехнулась Нелли Максимовна. – А вам-то какое дело до того, что произошло между нами с Татьяной? Я ни в чем не виновата и в свою личную жизнь не позволю никому вмешиваться.
После этого Хохлова опять нажала на газ. Я не стала ее останавливать. Откровенного разговора все равно не получится. Охранник на стоянке уже заметил, что я скандалю с Нелли Максимовной, и направлялся ко мне. Разумеется, он встанет на защиту своего начальника. Какое ему дело до Ирины Лебедевой?
Я была в гневе. Мне приходилось сталкиваться еще и не с такой грубостью, но во многих случаях меня это не задевало. Как говорится, на дураков не обижаются, надо быть выше обидчика. Но разговор с Хохловой меня всерьез расстроил. Если Нелли Максимовна ни в чем не виновата, что ей стоило со мной просто поговорить по душам. Если она знакома с Татьяной Анатольевной с самого начала развития ее бизнеса, то, значит, может помочь следствию. Почему же Хохлова решила остаться в стороне?
А если это именно она подготовила убийство женщины, чтобы пошатнуть бизнес своей конкурентки и, как выяснилось, недруга?
То, что Хохлова и Бурлаева находятся в плохих отношениях, понятно по высказываниям самой Нелли Максимовны, а также из разговора с одной из работниц комбината. Помогла ли Хохлова подстроить отравление? А почему бы и нет. Достаточно только подкупить одного из работников хладокомбината, передать ему яд, и дело в шляпе. Вот только непонятно: зачем это было нужно Хохловой? Конкуренция среди хладокомбинатов не так уж высока, чтобы действовать такими жесткими методами. К тому же рынок в этой отрасли производства не перенасыщен, поэтому оснований для такой грызни недостаточно. Может быть, все дело в старых обидах? Но и это не основание срывать производство. За личные обиды Хохлова скорее всего отомстила бы самой Бурлаевой. Кстати, такая импульсивная бабенка и кислотой могла бы Бурлаевой личико подпортить. Ужас!
В этот момент в машине Костика зазвонил телефон. Я вздрогнула. Шилов первым схватил трубку. Все-таки он водитель, а звонить мог кто угодно. Может быть, даже тот же Кошелев, которому Костик мог понадобиться в любой момент.
– Да, Валера, ты? – с радостью приветствовал Гурьева Костик. – Как у тебя?.. Встретиться, говоришь…
Костик посмотрел на меня, чтобы я выразила свое мнение, надо ли встречаться сейчас с Гурьевым. Я утвердительно кивнула. Валерка же тоже встречался с директором одного из хладокомбинатов. Может быть, он тоже что-нибудь существенное узнал.
– Где? – продолжил разговор Костик. – Хорошо, мы сейчас подъедем. Только ты оттуда никуда не уезжай.
Костик отключил телефон и положил его на привычное место. А потом резко рванул с места, не говоря мне ни слова. Я не стала у него допытываться, где назначена встреча с Валеркой. Костик все равно подвезет куда надо.
Я поудобнее уселась на переднем сиденье и погрузилась в свои мысли, которые все время вращались вокруг Хохловой. Ну не может она вести себя с нами так грубо, если виновата. Неужели ей совершенно безразлично, что кто-то вышел на ее след и раскусил замысел? Или же Нелли Максимовна полностью уверена в своей непогрешимости?
Когда Костик направился на выезд из города, я поинтересовалась у него, где поджидает нас Валера. Оказывается, Гурьев назначил встречу прямо у хладокомбината, с директором которого он беседовал.
Одинокая фигура Гурьева, которая маячила на проходной, сразу же обращала на себя внимание. Валера время от времени посматривал на дорогу, а когда заметил нашу «Волгу», тут же подошел ближе к тротуару.
– Привет, ну что там у вас? – сразу же спросил он, усаживаясь на заднем сиденье.
– Плохо, – честно призналась я. – Расскажи сначала, что тебе удалось выяснить.
– Ничего, – разочаровал меня Валера. – То есть я кое-что выяснил, но это не поможет нашему расследованию. Оказывается, хладокомбинат Коневской занимается, помимо производства мороженого, еще и полуфабрикатами. На это и направлены основные линии производства. Мороженое же изготовляется попутно, не является основным продуктом. Так что этот хладокомбинат практически не конкурирует с предприятием Бурлаевой.
– А может быть, здесь планируется расширить линию производства мороженого и для этого сразу же устраняются конкуренты? – предположила я.
– Нет, я об этом тоже спросил у Коневской, – ответил Валера. – Лена мне сказала, что со временем ее производство вообще планируется направить на изготовление только полуфабрикатов. Мороженое же больше здесь не будут делать. Следовательно, ей незачем устранять конкурентов.
– А она знает о том, что произошло во время прямого эфира моей программы?
– Конечно, об этом уже знает почти весь город. В эфир же вышла «Криминальная хроника» с моим репортажем о провальном прямом эфире.
– Значит, Коневская ни при чем, – сделала я вывод и тяжело вздохнула.
В принципе я предполагала, что этот крупный комбинат останется в стороне от конкурентной борьбы на рынке производства мороженого. Гурьев только подтвердил мои предположения. Когда же я рассказала Валере о разговоре с Хохловой, тот чуть не подпрыгнул от радости.
– Ира, это она! Такая стерва способна и на большее!
– Может быть, и она, – не стала я возражать Валере, – только у нас против Нелли Максимовны нет никаких доказательств.
– А какие тут нужны доказательства?! Надо брать ее тепленькую, к стеночке прижать, и она все расскажет, – потирая руки, вскрикнул Гурьев. – Костик, а ты чего там терялся? С такими бабами одними разговорами не обойдешься…
– Ага! Когда мне было на нее бросаться? В кабинете, что ли? Или на стоянке, где она меня задавила бы и глазом не моргнула, – уныло хмыкнул Костик.
– А почему вы за ней не проследили? – поинтересовался Валера. – Куда она поехала после разговора с вами?
– Наверное, на деловую встречу, – предположила я. – У нее в руках была папка с документами.
– Или с деньгами, – задумчиво сказал Костик.
– С какими деньгами?
– Чтобы расплатится с исполнителем, – пояснил Шилов. – Не сама же Хохлова подсыпала яд в мороженое.
Костик хотел было еще что-то сказать, как вдруг снова зазвонил телефон, и Шилов схватил трубку, не выпуская из рук руля.
– Да… Ирину Анатольевну? – удивился он просьбе собеседника. – А кто ее спрашивает?.. Да, конечно.
Костик протянул мне трубку и прошипел:
– Сама Бурлаева.
Я взяла телефон в руки, поприветствовала собеседницу и в ответ услышала голос самой Татьяны Анатольевны.
– Извините, что я вам звоню по этому номеру, – вежливо отозвалась Бурлаева. – Мне его дал ваш коллега. Я решилась позвонить. Вы знаете, у меня сейчас очень много проблем. Хладокомбинат трясут комиссии, я всю ночь просидела в управлении внутренних дел. Бесконечные допросы, показания, выяснения обстоятельств дела… Извините, что я толком не смогла попрощаться с вами еще в студии. У вас, Ирина Анатольевна, тоже, наверное, проблем накопилось благодаря мне.
– Ничего страшного, – успокоила я Бурлаеву. – Нам, конечно же, досталось за сорванный прямой эфир, но вы в этом не виноваты.
– Я даже не думала, что все так трагически закончится. Бедная женщина, – произнесла с грустью в голосе Татьяна Анатольевна. – Сотрудники правоохранительных органов выяснили, что в порции мороженого находился яд. Это было отравление. Представляете, какой ужас?
– Я об этом знаю, Татьяна Анатольевна, – отозвалась я. – Мы занимаемся расследованием произошедшего у нас в студии.
– Расследованием? Вы? – удивилась Татьяна Анатольевна. – Но вы ведь не частный детектив. И вообще, Ирина Анатольевна, может быть, вам не стоит вмешиваться в это дело. Мало ли что может за этим последовать.
– А что может еще случиться? – насторожилась я.
– Не знаю, но все-таки, – растерялась Татьяна Анатольевна. – Неужели вы ничего не боитесь?
– А чего мне бояться?! По всей видимости, это вам кто-то мстит, чтобы расстроить бизнес.
– Да, мое предприятие после такого происшествия потерпит убытки, – констатировала Бурлаева.
– Вы знаете, нам кое-что удалось выяснить, и мне нужно с вами поговорить, – сообщила я Бурлаевой, решив, что именно она может рассказать правдиво о взаимоотношениях со своей старой подругой и компаньонкой Хохловой. – Вы сейчас свободны?
– Вообще-то у меня много работы, но я смогу вам выделить несколько минут, – обещала Татьяна Анатольевна.
Я в свою очередь уточнила, где она находится, и сказала, что подъеду через полчасика, чтобы Бурлаева меня дождалась.
Глава 3
Татьяна Анатольевна и не отрицала, что знакома с Хохловой. Только вот когда я упомянула о Нелли Максимовне, она как-то странно скривилась и через силу улыбнулась. Они на самом деле общались почти со времен учебы в институте, были подругами. Все, что рассказала мне сама Хохлова, подтвердила и Татьяна Анатольевна. Бурлаева также не упомянула о том, почему они поссорились, поэтому мне пришлось ее об этом спросить прямо.
– А что вам рассказала Нелли? – поинтересовалась Татьяна Анатольевна.
– Ничего, – ответила я. – Она только сказала, что вы не смогли работать вместе и расстались из-за рабочих проблем.
– Отчасти это правда, – произнесла Татьяна Анатольевна и подошла к окну.
Она отвернулась от меня и выглянула на улицу. Затем Татьяна Анатольевна медленно повернулась, недоверчиво посмотрела на меня и присела в кресло в своем кабинете. Неужели и от самой Бурлаевой мне не дождаться откровенности?
– Татьяна Анатольевна, вы понимаете, что отравление могла подстроить Нелли Максимовна? – продолжила я, так как Бурлаева молчала.
– Нет, вы что?! – встрепенулась Татьяна Анатольевна. – Зачем ей это нужно? Мы, конечно, с Нелли расстались и находимся не в самых лучших отношениях, но она не могла пойти на такое. Вы думаете, что здесь замешана конкуренция? Но это же глупо. Производство мороженого у нас в городе – дело прибыльное. На рынке могут вполне независимо существовать несколько комбинатов.
– А может быть, у нее для такого поступка были свои причины? – настойчиво спросила я.
– Она вам может мстить таким образом, – поддержал меня Валера.
– Мстить? – переспросила Татьяна Анатольевна, испугавшись замечания Гурьева. – Если вы думаете, что по прошествии стольких лет она могла вспомнить старые обиды, то ошибаетесь.
– Но ведь тогда вы очень сильно поссорились, – напомнила я. – Пришлось даже разорвать и деловые отношения.
– Причиной вашей ссоры стал мужчина? – прямо спросил Валера.
Татьяна Анатольевна при этой фразе бросила на Гурьева молниеносный взгляд, а затем отвела его в сторону. Она все еще не решалась нам рассказать правды. Я не стала на нее давить, а спокойно выжидала, когда Татьяна Анатольевна решится на откровенный разговор.
– Да, это была обычная женская ссора, – произнесла наконец Бурлаева после продолжительной паузы. – Так получилось, что мы с Нелли влюбились в одного мужчину. Звали его Сергей. С ним мы познакомились на одном деловом фуршете, где проходила презентация его компании… Он сначала оказывал знаки внимания Нелли. Я оставалась в стороне. Они даже начали встречаться. Я нисколько не ревновала его. Раз он выбрал Нелли, что уж теперь… – Татьяна Анатольевна тяжело вздохнула. – А потом их отношения резко сошли на нет, и Сергей стал ухаживать за мной. Мы встречались долго, а Нелли не хотела оставаться в стороне. Тогда-то мы с ней и поссорились. Она обвинила меня в том, что я расстроила ее брак.
– А что, Сергей был на ней женат? – уточнила я.
– Нет. Хотя в принципе уже готов был сделать ей предложение, но…
Татьяна Анатольевна неожиданно замолчала. Я посмотрела на нее с выжиданием, стараясь угадать, что она скажет в следующую минуту. Но Бурлаева не торопилась. Только вздохнув еще раз, она произнесла тихо:
– Но он женился на мне.
– Это был ваш муж? – удивилась я.
– Да, мы с Сергеем поженились, – сказала Татьяна Анатольевна. – Тогда еще мы с Нелли пытались работать вместе. Но ничего не вышло. При первом же конфликте она ставила мне в упрек, что я увела у нее Сергея. Я больше не могла этого терпеть и поэтому первой попросила закончить наши деловые отношения. Нелли согласилась.
– И вы думаете, что Нелли Максимовна сейчас успокоилась?
– Конечно, ведь прошло уже столько лет, – встрепенулась Татьяна Анатольевна. – Лет пятнадцать точно, а может быть, и больше. Если бы она хотела отомстить мне, то не стала бы ждать столько времени, – заметила Бурлаева, а затем тихо проговорила: – И вообще, сейчас уже ей не за что бороться. Сергея нет в живых. Он умер, когда ему было пятьдесят два года… – с тоской в голосе произнесла Татьяна Анатольевна. – Сергей тоже занимался бизнесом, который требовал много сил и отнимал здоровье. Когда мы с ним познакомились, он был еще крепким мужчиной, но постепенно стал угасать. Мне же тогда было чуть больше двадцати… – вздохнув, сказала Бурлаева. – С ним случился инфаркт.
– Как же вы пережили его смерть? – участливо спросила я.
– Мне было очень тяжело, – сказала Татьяна Анатольевна. – Сразу после смерти мужа у меня начались проблемы с сыном. Валя стал какой-то нервный, не общительный. Очень переживал смерть отца. С возрастом, конечно, чувства притупились… Сейчас вроде бы все нормально.
Я перевела свой взгляд на рабочий стол Бурлаевой, где в рамке стояла фотография самой Татьяны Анатольевны, которую нежно обнимал молодой человек с рыжеватым цветом волос. Это, по всей видимости, и был сын Бурлаевой. Валентину на вид было лет двадцать пять, но я знала из рассказов Татьяны Анатольевны, что ему нет еще и двадцати двух. Юноша был очень симпатичным. Такой парень, наверное, свел с ума немало девушек. Может быть, за его благосклонность разгораются такие же страсти, как когда-то разгорались из-за его отца.
– Да, это Валентин, – подтвердила мои догадки Татьяна Анатольевна, посмотрев на фотографию.
– Значит, вы считаете, что Хохлова не имеет никакого отношения к произошедшему отравлению? – перевел разговор Валера на более деловой тон.
– Нет, конечно, – встрепенулась Бурлаева.
– Тогда кто же? – продолжил Гурьев.
Татьяна Анатольевна пожала плечами и растерянно посмотрела на меня.
– Неужели вы никого не подозреваете? – удивился Валера.
– Я даже не знаю, на кого можно подумать, – призналась Татьяна Анатольевна. – У меня в принципе нет врагов.
– Такого быть не может, – заявил Костик.
– Ну я не знаю, – повторилась Татьяна Анатольевна. – Может быть, есть люди, с которыми у меня не очень хорошие отношения, но это же не повод подставлять меня.
– Значит, недоброжелатели есть, – уцепился Валера. – Вы о них рассказали сотрудникам правоохранительных органов?
– Нет, ничего я в милиции не рассказывала. Да меня никто там и не спрашивал. Следователь больше интересовался моим бизнесом, производством. Да и вообще в милиции, по-моему, считают, что это все подстроила именно я. Вопросы были слишком уж странные, – задумчиво произнесла Татьяна Анатольевна и тут же добавила: – Но я ни в чем не виновата. Может быть, мне в самом деле стоило провести специальную экспертизу мороженого, которое поступило на вашу программу. В этом мое единственное упущение.
– Хорошо, Татьяна Анатольевна, тогда нам придется самим выяснять, кто мог подсыпать яд в мороженое, если вы никого не подозреваете, – сделала я вывод.
Бурлаева опять неопределенно пожала плечами. Я попросила ее звонить мне в любое время суток, если еще прояснятся какие-то обстоятельства. Татьяна Анатольевна аккуратно переписала в свою записную книжку номера всех телефонов, по которым меня можно найти, и мы расстались.
Учитывая то, что последняя программа была сорвана, нашей редакции надо было с особой тщательностью готовить очередной выпуск. Кошелев, как и грозился, взял над нами серьезное шефство, которое заключалось в тотальном контроле. Я появилась в редакции только к вечеру, но, несмотря на выходной день, все коллеги были на рабочих местах. Галину Сергеевну Кошелев еще и сегодня вызывал к себе на ковер, где опять выразил свое недовольство прошедшей программой. Моршакова по этой причине сегодня была не в настроении. Я это сразу заметила. Галина Сергеевна сидела за своим столом и нервно перебирала какие-то бумаги. А вот Павлик с Лерой страдали от безделья и, когда я вошла в кабинет, оба радостно вскрикнули.
– Ирина, наконец-то! Ты где была? – поинтересовался Павлик.
– С Валерой и Костиком мы уже проверили конкурентов Бурлаевой, – ответила я, усаживаясь на стуле.
– Ну и как? – с интересом спросила Лера.
– Ничего хорошего, – честно призналась я. – С Коневской беседовал Валера. Он считает, что она вне подозрений, так как ее предприятие занимается не только производством мороженого. А вот с Хохловой пришлось говорить нам.
Последнюю фразу я произнесла каким-то усталым голосом. Лера внимательно посмотрела на меня, а потом спросила:
– Хохлова тоже вне подозрений?
– Не знаю, – ответила я. – Сама Татьяна Анатольевна считает, что Нелли Максимовна не могла пойти на такое преступление, хотя отношения между ними плохие.
Мне пришлось подробно рассказать коллегам о разговорах с Хохловой и Бурлаевой. Даже Галина Сергеевна отложила в сторону бумаги и внимательно выслушала меня, не меняя кислого выражения лица.
– Ну и что вы решили делать дальше, Ирина Анатольевна? – поинтересовалась Лера, когда я замолчала.
– Ума не приложу, – призналась я. – Если бы Бурлаева хоть на кого-нибудь указала, то мы бы уцепились за эту версию.
– Не нравится мне все это, – произнес задумчиво Павлик Старовойтов, покручиваясь на кресле из стороны в сторону. – Что-то эта Хохлова темнит. Ей в лицо бросают такие серьезные обвинения, а она даже разговаривать с вами не хочет. И почему она не рассказала о том, из-за чего поссорилась с Татьяной Анатольевной? В этом же нет ничего страшного. Нелли Максимовна вообще могла бы состроить из себя несчастную жертву неразделенной любви.
– А зачем ей это надо? Хохлова, наверное, уже и забыла о том, что разругалась со своей подругой из-за какого-то старикашки, который все равно в скором времени умер, – предположила Лера. – Что же теперь всю жизнь по нему убиваться?
– Нет, она ничего не забыла, – уверенно сказала Галина Сергеевна, привлекая наше внимание этой фразой. – Если она действительно любила этого человека, то будет помнить о нем всю свою жизнь. Я думаю, что чувство ненависти к Бурлаевой накапливалось в ней постепенно, а когда Нелли Максимовна узнала о том, что ее давняя подруга еще и в программу приглашена, то решила ей устроить подлость.
– Ничего себе подлость, – хмыкнула Лера. – Это же убийство!
– Зато сколько проблем после этого убийства свалилось на голову Татьяны Анатольевны, – заметила Моршакова. – Хохлова именно этого и ждала.
– Ирина, а почему вы не проследили, куда после вашего разговора поехала Хохлова? – поинтересовался Павлик.
– Нам Гурьев позвонил, мы за ним заезжали, – объяснила я.
– Зря! Надо было за этой бабенкой поехать, – произнес Павлик, резко качнувшись в кресле, отчего оно противно скрипнуло, и Галина Сергеевна скривилась еще больше.
– А может быть, зайти с другого конца, – предложила Лера Казаринова, обратившись ко мне.
– Вот и я говорю, что надо этой Хохловой пригрозить, – поддержал Казаринову Павлик, даже не дослушав предложение Леры.
– Я не про это, – строго посмотрела на него Казаринова и опять повернулась ко мне. – Ирина Анатольевна, надо выяснить, как цианид попал в мороженое. Не мог же он там оказаться случайно. Скорее всего яд подсыпали в момент производства продукции на хладокомбинате Бурлаевой. Надо выяснить, кто занимался фасовкой порций с логотипом нашей программы.
– Точно, и как я сама до этого не додумалась! – вскрикнула я, удивившись сообразительности Казариновой.
– Лера у нас вообще талант, – важно произнес Павлик и по-братски похлопал Казаринову по плечу. Девушка отвела руку Старовойтова в сторону и строго посмотрела на него. Этого взгляда было достаточно, чтобы Павлик перестал раскачиваться на кресле.
– Я завтра обязательно поеду на хладокомбинат и выясню, кто фасовал мороженое, – решительно заявила я.
И правда, ведь порцию могли подпортить только на хладокомбинате. Как я сама не сообразила. Наверное, это сделал кто-то из фасовщиц. Я вспомнила сюжеты отснятого нами ролика на комбинате Бурлаевой, где были показаны все стадии производства. До определенного момента все мороженое находится в одном огромном чане, защищенном от человека. И только на конвейере, где происходит его фасовка, мороженое делится на мелкие порции, а затем тут же герметично пакуется. За этим процессом следят работницы хладокомбината. Отраву могли подсыпать только на этой стадии производства. Даже если мы не найдем заказчика этого преступления, то на исполнителя уж точно можем выйти. Не исключено, что это одно и то же лицо. Одна из фасовщиц могла воспользоваться своим служебным положением и подпортить репутацию хладокомбината.
Я отыскала в сумочке записную книжку и придвинула к себе ближе телефонный аппарат. Номер мобильного Бурлаевой я нашла без особых проблем.
– Ну вот, а кто будет программой заниматься? – возмутилась Галина Сергеевна. – Кошелев сказал, что каждый день будет требовать от нас отчет о проделанной работе.
– И что сегодня у нас в отчете? – поинтересовался Павлик.
– Ничего, – ответила Галина Сергеевна. – Я вроде бы нашла героиню для программы, но созвониться с ней сегодня не смогла.
– Кого вы нашли? – спросила я, закрыв свою записную книжку. Галина Сергеевна права. Расследование расследованием, а о своих рабочих обязанностях забывать нельзя.
– Кабанова Татьяна Ивановна! – представила первую претендентку Галина Сергеевна. – Она живет в пригороде Тарасова и содержит собственную ферму. Раньше она сама занималась разведением скота, теперь же настолько развернулась, что в ее хозяйстве работают несколько десятков рабочих. Кроме того, она установила несколько теплиц на выкупленной земле и занимается еще и овощеводством. По-моему, это вполне достойная героиня программы! Тем более что у нее, помимо всего прочего, еще и четверо детей.
Мы с Лерой Казариновой переглянулись. Кандидатура была не очень подходящей для моей программы, где обычно выступают холеные бизнес-вумен, а не колхозные тетки. Хотя, с другой стороны, такая героиня может немного разнообразить эфир. Все-таки владелица фермы – это что-то новенькое.
– Как вам она? – поинтересовалась Моршакова, обратив внимание на наши не очень-то восторженные лица.
– Нет, Галина Сергеевна, такая кандидатура Кошелеву точно не понравится, – ответил за нас Павлик. – Колхозница какая-то.
– Хорошо, тогда предлагайте свои кандидатуры, – спокойно сказала Галина Сергеевна в ответ на возражения Павлика.
Старовойтов сразу же стушевался. Лера тоже не могла ничего сказать, впрочем, как и я. За весь прошедший день я даже не вспомнила о своих рабочих обязанностях, хотя из головы не выходил разговор с Кошелевым. Занявшись расследованием, я даже не подумала о том, что надо бы и на работе что-то сделать.
– Хорошо, Галина Сергеевна, мы будем снимать программу с Кабановой, – согласилась я, на что Павлик и Лера не возразили.
– Тогда для Кошелева отчет почти готов, – вздохнув, сказала Моршакова без особого энтузиазма. – Ирина, может быть, ты ему отнесешь?
– Ой, Галина Сергеевна, вы уж простите, но мне совершенно не до этого… – начала я лепить отговорки.
Галина Сергеевна перевела свой взгляд на Леру, но и Казаринова отказалась идти к Евгению Ивановичу. Наверное, придется самой Моршаковой сегодня еще раз столкнуться с нашим шефом. Такая перспектива Галину Сергеевну не радовала.
Дверью, выходя из кабинета, она хлопнула так сильно, что Павлик аж подпрыгнул на своем кресле. Лера же сидела, опустив голову вниз.
В таком настроении нас и застал зашедший в кабинет Валера Гурьев. У кого как, а вот у Гурьева настроение всегда было хорошее. На своей памяти я не помню ни одного случая, когда Валерка злился бы на кого-нибудь.
– Ну что, братцы-кролики, грустите? Моршакову почто обидели? Она как ошпаренная из вашего кабинета выбежала.
– Мы ее к Кошелеву снарядили, – пояснила я.
– А-а-а, тогда понятно, – закивал Гурьев. – А вы что пригорюнились? Я к тебе, Ирина, с деловым предложением.
– Каким? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Гурьев отыскивает в своем ежедневнике нужную страницу.
– Что будем делать с Хохловой?
– Ничего, – безынициативно отозвалась за меня Лера. – Нам работать надо.
– Нет, так нельзя, – возразил ей Валерка. – Ирина, собирайся. Там нас Шилов ждет. Я раздобыл домашний адрес Хохловой. Она точно сейчас дома, вот и поговорим с Нелли Максимовной в спокойной домашней обстановке, – предложил Гурьев, демонстративно потирая ладони.
Кажется, я поняла, каким образом Валера решил добиться разговора с Нелли Максимовной. Опять будем применять запрещенные приемы – проникать нелегально на территорию подозреваемого. И хоть я всегда была против такого радикального решения проблем, иногда приходилось соглашаться и на это. Другого способа выяснить, причастна ли Хохлова к отравлению совершенно неповинной женщины, пока что не было.
Впрочем, интересное предложение выдвинула Лера Казаринова. Надо же еще и с фасовщицами поговорить. Но на ночь глядя на хладокомбинате навряд ли кого-нибудь нам удастся застать. А вот завтра с утра сразу и поеду на хладокомбинат Бурлаевой, если разговор с Нелли Максимовной не даст никаких результатов.
Мы въехали во двор, окруженный со всех сторон домами.
Костик остановился перед одной из девятиэтажек. Гурьев сверил номера и мотнул головой. Именно в этом доме и проживает Нелли Максимовна Хохлова. Новостройка располагалась в очень дорогом районе, и, по всей видимости, жильцы дома были богатенькими людьми. Машин у подъездов не было, так как под домом находился гараж. Костик же не стал парковаться в гараже, а остановился у одного из подъездов.
На улице в такой поздний час уже почти никого не было. В стороне на детской площадке сидела компания подростков, которые вели себя не лучшим образом. Кажется, молодые люди были немного выпившими. Они очень громко разговаривали и употребляли в основном ненормативную лексику.
– Там кодовые замки какие-то навороченные, – сообщил Валера, который первым подошел к двери одного из подъездов.
– Ничего, справимся, – уверенно отозвался Шилов, который был мастер по вскрытию замков.
