Светлана Александровна Данилина
Сделка с браком для пышки
– Да, – услышала она свой тихий голос, идущий издалека.
– В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие даёт мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепить подписями.
Кирилл взял ручку, поставил подпись. Передал Нике. Ника тоже расписалась.
– Данным мне правом благословляю вас и объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту.
После этих слов Кирилл повернулся в Веронике и медленно поднял вуаль. Его красивое лицо склонилось над пухлым личиком невесты и губы их соединились в холодном недолгом поцелуе.
Когда они повернулись, на них обрушился шквал аплодисментов. Тут же подлетел фотограф и моментально сделал снимок молодоженов со «Свидетельством о заключении брака» в руках. Затем Кирилл взял её за руку и они пошли обратно, мимо всё тех же гостей, которые теперь выкрикивали поздравления и желания счастья.
Вероника двигалась устало, боясь запутаться в платье и повиснуть на руке Савина. Она чувствовала его напряжение: он тоже не в восторге от свадьбы.
Рядом с ним щебетала её мать.
– Прошу Вас, Кирилл. Какое красивое имя! Вероника и Кирилл… красиво звучит, не так ли? Надеюсь, вам понравилась церемония? Торжественный регистратор – такая чудесная женщина, моя хорошая знакомая.
Наконец, они дошли до стола, где возвышался чудо-торт. Официанты всем принесли шампанского.
– Шампанского?! – Аглая взяла сама бокал и предложила Кириллу и Веронике. – Затем, конечно, вы примите поздравления и подарки от гостей. Если что – я буду рядом. Наши друзья горят от нетерпения, познакомиться с вами, Кирилл Александрович. Сегодня вы самый важный гость. За вас, дорогие мои. Будьте счастливы!
– Благодарю вас, Аглая Сергеевна. Вы очень добры, – тихим и низким голосом ответил Савин. – Вы сегодня прекрасно выглядите.
– О, спасибо, Кирилл. Вы сегодня единственный мужчина, который сделал мне комплимент. А теперь вы с Вероникой должны выпить друг за друга.
Молодой человек повернулся к Нике и она была вынуждена поднять на него глаза. Она взглянула в незнакомое, невероятно красивое лицо и увидела в его глазах не отвращение, которое можно было ожидать, а почти циничное безразличие, как к ней, так и ко всему происходящему. Нику бросило в жар.
– За вас, Вероника! – услышала она равнодушный голос супруга и попыталась ответить то же самое, но вдруг почувствовала, что в горле всё пересохло. Она попыталась вдохнуть, но то ли сладкое шампанское будто стало поперёк горла, то ли тесный корсет платья, не позволял сделать вдох. Голова закружилась, всё поплыло как в тумане. Ника услышала звон разбившегося бокала и чей-то крик: «Помогите, невесте плохо!»
Круглое тело Вероники лежало на дорожке, выложенной из камня. Кирилл стоял на коленях перед её телом и поддерживал её голову. С другой стороны на коленях стояла Аглая.
– Вероника, дорогая, открой глаза, вставай, дочка, – нервно бормотала она, но Ника не реагировала. Тогда Аглая обратилась к Кириллу. – Кирилл, пожалуйста, помогите перенести её в кабинет.
Молодой человек, с трудом, но всё же поднял пухлое тело на руки. Очки слетели на землю и Кирилл наступил на них, неся невесту в дом.
– Дорогие гости, свадьба продолжается! – объявила нервно Аглая, едва сдерживая себя, заметив кровавое пятно на бордюре дорожки. – Вероника присоединится к ним чуть позже.
Когда Кирилл положил невесту на кожаный диванчик в кабинете, тут же подошёл Сергей Васильевич, что бы осмотреть её: он пощупал пульс на запястье, посмотрел зрачки, послушал биение сердца и только потом заметил красное пятно крови на фате.
– Что с ней, доктор? – ворвалась в кабинет, как вихрь Аглая. На что доктор лишь грустно покачал головой.
– Она без сознания. Её необходимо госпитализировать, – объявил он, набирая номер в своём телефоне.
– Как? – в ужасе спросила Аглая. – А как же свадьба?
– Добрый день! – сказал доктор в телефон. – Вызов примите. Черепно-мозговая травма. Девушка, двадцать три года. Без сознания.
– Что же теперь делать? – заметалась Аглая.
– Аглая, успокойтесь, – успокоил её Кирилл, – я сам извинюсь перед гостями, и всё объясню.
– Кирилл, спасибо вам! – немного успокоилась Аглая.
Как только Кирилл вышел из кабинета, вошла полная женщина средних лет. Волосы тёмные короткие зачёсаны назад, в простом платье без декора.
– Аглая, я могу чем-то помочь?
– Тамара? – удивилась Аглая. – Побудь рядом с Вероникой. – Натянула улыбку. В любой другой ситуации Аглая никогда бы не позволила остаться ей, но сейчас просто не было другого выхода. – Спасибо. Я должна вернуться к гостям.
Аглая вышла из кабинета, набрав воздуха в лёгкие. Но спустя буквально несколько минут, послышались крики из гостиной. На полу, посреди украшенной гостиной, лежала Аглая Морозова. Тот же доктор Пирогов, осмотрев её, вызвал вторую машину скорой помощи. Веронику и Аглаю увезли в больницу. Гости собирались в кучки, обсуждая происходящие события, и потихоньку расходились. Ещё недавно уверенное лицо Кирилла сменилось растерянностью и печалью. Провожая взглядом машины скорой помощи, Тамара обратилась к Кириллу.
– Кирилл Александрович, я тётя Вероники, – представилась Тамара.
– Очень приятно, Кирилл Савин! – представился он и взглянул на часы на руке.
– Вы куда-то торопитесь? – предположила Тамара.
– Да, домой. У меня самолёт через несколько часов, – сообщил Кирилл.
– Поезжайте, а я за ними присмотрю. Буду навещать их и вам сообщать о состоянии здоровья.
– Благодарю, вас. Я был бы очень вам признателен, – с облегчением согласился он. – Меня действительно ждут дела дома. – Кирилл достал из внутреннего кармана смокинга визитку и протянул Тамаре, – Вот моя визитка, если вам что-то понадобится – звоните. Я сделаю всё, что от меня зависит.
– Спасибо, Кирилл Александрович.
– И, пожалуйста, называйте меня просто – Кирилл.
– Хорошо, Кирилл.
Глава 3. После свадьбы
Вероника с большим усилием открыла глаза. Она смутно увидела белый потолок, белые стены, на одной из которых играли, кажется, солнечные блики из окна. Её охватило ощущение радости и счастья. Она слегка улыбнулась, но тут же почувствовала дискомфорт в горле. Пищащие приборы над головой резали слух, запах, как в больнице. Незнакомое женское лицо в медицинской маске склонилось над пациенткой.
– Сергей Васильевич, она очнулась!
Следом, склонилось лицо Сергея Васильевича.
– Вероника, успокойся! – спокойно произнёс он, заметив испуганные глаза девушки. – Спокойно лежи, я сейчас уберу трубку.
Ника замерла, а доктор вытащил прозрачную трубку изо рта.
Теперь Ника смогла вдохнуть, но боль в горле ещё не отпускала.
– Вероника, как ты себя чувствуешь?
– В голове шумит… – с усилием прошептала она.
– Голова болит?
– Да.
– Это нормально.
– Ты помнишь, что с тобой случилось? Помнишь свадьбу?
Ника кивнула. В памяти всплыли обрывки последних событий.
– Торт… мама… жарко было… мне трудно было дышать… что случилось?
– Ты упала и ударилась головой об бордюр на тропинке. Поэтому и голова болит.
– Где мои очки?
– Тебя привезли без очков.
– Я ничего не вижу.
Пирогов снял свои очки и надел их на пациентку.
– А теперь лучше?
– Да, – ответила Ника, ещё раз оглядев помещение.
– Где я?
– В реанимации.
– Давно я здесь?
– Две недели.
– Отдыхай, тебе дадут обезболивающее. А пока я вынужден забрать свои очки.
Доктор ушел, забрав очки и Ника, почувствовав усталость, провалилась в сон.
***
Состояние Ники с каждым днём улучшалось и вскоре её перевели в палату. Когда она снова проснулась, над ней склонилось лицо незнакомой женщины уже без маски.
– Вероника, ты проснулась! – произнёс ласковый голос женщины в белом халате, накинутом на плечи поверх повседневной одежды.
– Кто вы?.. – спросила Ника, перебирая в памяти женские лица, понимая, что это какая-то знакомая их семьи.
– Я твоя тётя, Вероника, тётя Тамара.
– Я вас не знаю… – чуть слышно произнесла она. – Хочется пить.
Тамара приподняла голову и поднесла стакан к губам.
– Выпей, Вероника.
Ника сделала несколько глотков и осмотрелась. На прикроватной тумбочке заметила очки. Одев очки, смогла рассмотреть женщину, лет пятидесяти, немного полноватую, но с добрыми глазами.
– Кто принёс очки? – спросила Ника.
– Я была у тебя дома. Принесла тебе очки, телефон и одежду, – Тамара бросила короткий взгляд на сумку, которая стояла на полу у кровати.
В палату дошел Сергей Васильевич.
– Доброе утро, Вероника! Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Лучше.
– Хорошо… – доктор подсчитал пульс на запястье девушки.
– Отдыхайте, набирайтесь сил, – улыбаясь, произнёс доктор.
Когда Пирогов вышел из палаты, Ника снова уставилась на женщину.
– Меня зовут Тамара Калинина, – снова представилась женщина. – Я сестра твоего папы. Я твоя тётя.
– Вы тоже были на свадьбе?
– Да.
– А что случилось потом, когда я упала?
– Думаю, пока не стоит разговаривать об этом. Тебе нужна тишина и покой.
Вероника задумалась, пытаясь снова вспомнить последние моменты на свадьбе.
– Я помню свою свадьбу, торт, шампанское, а потом всё как в тумане: голос мамы и всё…
– Не думай сейчас об этом. Тебе нужно поспать.
– Да… снова хочется спать… – пробормотала Ника и уснула.
Когда она снова проснулась, на потолке горела лампа. Наступил уже вечер. Ника пошевелилась и Тамара подошла к ней.
– Вот ты и опять проснулась, – улыбнулась она, – я принесу тебе куриный бульон.
Тамара принесла миску бульона и покормила её с ложечки, словно маленькую девочку, не умеющую кушать самостоятельно. Куриный бульон показался очень вкусным. После небольшой порции бульона Ника почувствовала себя сытой и бодрой.
– Как хорошо с вами, так спокойно, – сказала Ника, нежась под тёплым и мягким одеялом. – И вы добрая.
В памяти стали всплывать воспоминания из далекого детского прошлого, когда Нике было года три. Она услышала разговор на повышенных тонах. Отца, пришедшего в ярость, как часто это бывало с ним, когда ему кто-нибудь перечил. Всё кончилось тем, что Тамара ушла из дома, хлопнув дверью.
– Я вспомнила вас, вы ушли из дома.
– Да, – подтвердила Тамара, – я ушла из дома, чтобы выйти замуж за любимого человека.
– Мама! – испуганно воскликнула Ника, – Она очень рассердилась, когда я потеряла сознание на свадьбе? Почему она не навещает меня? Она ещё сердится на меня? Да?
– Поговорим об этом в другой раз, детка. – Тамара поправила одеяло, пытаясь уйти от ответа. – Ты, наверное, устала.
– Нет, я не устала, я хочу поговорить сейчас. Она очень сердится?
– Твоя мама на тебя больше не сердится и не на кого больше не сердится. Её больше нет с нами, – медленно закончила фразу Тамара, наблюдая за реакцией девушки.
– Как? Она умерла? – не поверила своим ушам. Нике никогда не приходило в голову, что её мама может умереть. – Этого не может быть… Она была здоровая и сильная. Как это могло случиться?
– Когда ты упала, твоя мать была сама не своя. Она решила, что ты притворяешься больной, чтобы не встречаться с гостями. Кирилл Савин отнёс тебя в кабинет. А когда доктор понял, что у тебя ещё и голова разбита, то скорая понадобилась не только тебе, но и ей. Её сердце не выдержало. Через час, после того, как её госпитализировали, сообщили, что она умерла.
– А что случилось… с ним? – запнулась Ника.
– С кем? С твоим супругом? – уточнила Тамара. – Он единственный, кто до последнего сохранял спокойствие. Всё объяснил гостям, извинился и позволил мне ухаживать за тобой.
– Ещё бы он не позволил! Не упустил момент – избавиться от меня.
– Вероника, не сердись на него. Он был очень расстроен. Между прочим, он мне понравился.
– А я его ненавижу, – объявила Ника. – Теперь, когда мама умерла, у меня нет необходимости оставаться его женой.
– Если ты хочешь с ним расстаться, тогда зачем выходила за него замуж? – удивилась Тамара.
– Я не хотела, – объяснила Ника, – это мама меня заставила выйти замуж за человека, которого я никогда не видела, только потому, что она решила, что это очень хорошая сделка. За одно и утереть нос всем своим подругам Москвы. И я ничего не могла с этим поделать.
– Какой ужас! Но ты могла отказаться, – предположила Тамара.
– Я пыталась, но мама мне пригрозила, что отправит меня в женский монастырь в Сибири.
– Боже! – не сдержалась Тамара и поднесла руку к груди.
– Мне пришлось выйти замуж за него. А мама пообещала ему за это миллион долларов, представляешь, тётя. За это я его ненавижу.
Тамара подошла в изголовье племянницы, и ласково погладила её по светлым волосам.
– Тебе не стоит сейчас ни говорить, ни думать об этом, – заботливо произнесла Тамара, – у тебя будет ещё много времени всё обдумать и решить. Всё будет хорошо.
Ника немного успокоилась.
– Может быть, он тоже меня возненавидел, – вслух рассуждала она, – Он же не знал, что ему достанется пампушка-невеста, да ещё и очкарик.
– Вероника, ты этого не знаешь.
– Я не настолько глупа, чтобы не понимать, как я чудовищно выгляжу, – усмехнулась она. – В то утро мама заставляла меня пить то кофе, то шампанское, и жара, как назло. Мне даже было трудно дышать под вуалью. Почему я родилась такой уродливой?
– Это не правда, – возразила Тамара. – Ты была красивым ребенком, но что случилось с твоим телом потом?.. Почему появились лишние килограммы?.. Ты, наверное, много кушала?
– Меня мама заставляла хорошо питаться. А «хорошо» для неё – это деликатесы, стейки, сладости, тортики. И спорить было с ней бесполезно. Да, ещё эта свадьба…
Ника опустила голову и задумалась.
– Никуша, теперь всё будет хорошо! А пока тебе нужно отдыхать, – напомнила Тамара.
Ника кивнула и спрятала руки под одеяло.
– Отдыхай, Никуша!
***
Спустя пару дней Ника совсем окрепла, стала меньше спать днём, больше бодрствовать.
Она проснулась рано. Хотя тело ныло от постельного режима, настроение было прекрасное, яркие лучи солнца пробивались сквозь шторы. Ей вдруг захотелось встать и открыть окно. Осмотревшись, заметила свои очки на тумбочке. Теперь она снова всё видела чётко. Она откинула одеяло и спустила ноги, накрытые длинной ночной сорочкой. Ника осторожно встала с кровати и подошла к окну. Распахнула сначала шторы, потом открыла окно и вдохнула свежего утреннего воздуха. Он показался ей настолько чистым и сладким, что от удовольствия она прикрыла глаза. Надышавшись вдоволь, она повернулась и пошла в ванную комнату. Над раковиной висело зеркало. Она бросила короткий взгляд на себя и опустила голову, чтобы умыться. Но… Медленно подняла глаза на своё отражение. Глаза округлились от удивления. Голова перебинтована… Отеки с лица ушли, глаза стали большими… Второй подбородок исчез и шея стала тоньше… Две длинные косы свисали по плечам. Она опустила голову и посмотрела на свои руки – там тоже пальцы стали тоньше. Этими руками она натянула на талии ночную сорочку и увидела, что талия стала значительно меньше, чем была… Потом опять подняла глаза и более внимательно осмотрела своё лицо в зеркале, словно не веря своим глазам. Она потрогала себя за щеки. Зажмурилась на несколько секунд, долго смотрела на своё отражение. Не галлюцинации ли? Может это сон?
Вероника услышала, как кто-то вошёл в палату. Она вышла из ванной и увидела Тамару с подносом в руках.
– Тётя, это … действительно… я? – испуганно спросила девушка с большими круглыми глазами.
– Зачем ты встала? – забеспокоилась Тамара, – Ты ещё слаба!
– Неужели это я? – повторила Ника, не обращая внимания на слова тёти.
– Да, Никуша, это ты, – наконец, Тамара ответила на её вопрос, и поставила поднос на столик у кровати.
Ника подняла свои руки и показала их тёте.
– Посмотри на мои пальцы, руки! Я стала другим человеком!
– Вот видишь, какой ты стала хорошенькой, когда стала выздоравливать.
– Хорошенькой? Разве я могу быть хорошенькой? – глаза девушки радостно заблестели, – Я не верю… Я не могу в это поверить!
– Но это правда! – Тамара повела Нику к кровати и уложила её в постель, накрыв одеялом, – Механизм в твоём теле запущен и теперь ты будешь терять лишние килограммы. А сейчас – кушать.
Тамара успела накормить девушку, как вошел Сергей Васильевич.
– Доброе утро, Вероника! – произнёс он.
– Доброе утро, доктор! – ответила ему она.
– Доктор мы уже позавтракали, – сообщила ему Тамара.
– Замечательно! А как себя чувствует моя пациентка? – спросил он у Ники.
– Замечательно! – ответила она.
– Замечательно! – повторил он. – Тогда через несколько дней вас выпишем. Я пропишу витамины, составлю диетическое меню, режим дня и если будешь всё соблюдать, то будет всё хорошо!
– Я за этим прослежу! – заверила Тамара.
– Почему ты улыбаешься? – спросил в недоумении доктор, заметив, что девушка продолжает улыбаться.
– Я видела себя в зеркало, – ответила она, – я, наконец, начала худеть!
– Не понимаю, почему раньше ты не худела? – задумался доктор.
– А я, кажется, догадываюсь, – сообщила ему Ника, вспоминая плотные завтраки.
– Просвети меня, Вероника, – попросил он.
– У мамы было своё мнение по поводу ваших диет. Она не понимала, как можно сидеть на голодной диете или есть не соленое куриное мясо.
– Ты хочешь сказать, что она не выполняла мои рекомендации?
Ника отрицательно покачала головой.
– На завтрак она заставляла меня есть омлет, круасаны и овощи, – сообщила ему Ника. – И то же самое ела сама. Она не поправлялась, а я всё толстела и толстела.
– Какой ужас, – доктор нахмурил брови. – Теперь всё понятно. У вас у обоих был нарушен обмен веществ, только у тебя замедлился, а у неё, наоборот, ускорился.
– Но теперь всё будет по-другому, – вмешалась в разговор Тамара. – Мы будем выполнять все ваши рекомендации и худеть. А с глазками можно что-то сделать?
– Вы имеете ввиду, вернуть зрение? – уточнил Пирогов.
– Да.
– Я говорил с Аглаей, ещё пару лет назад, предлагал операцию, но она отказалась.
– А что? Можно вернуть зрение, чтобы не носить очки? – удивилась Ника. – Мама мне ничего не говорила.
– Можно. Если пожелаете.
– Конечно, хочу! – оживилась Ника.
– Ну, хорошо. Сейчас, я думаю, пока не стоит делать операцию после черепно-мозговой травмы. Можно подобрать пока линзы. А вот через полгода, зимой, можно провести планово коррекцию лазарем.
– Правда?
– Правда.
– Мы согласны, – сказала Тамара.
***
Через неделю Веронику выписали из больницы. Ника оделась в свою одежду, которую принесла тётя, джемпер сел более-менее нормально, а вот брюки были велики. На такси они приехали в дом Тамары.
– Вероника, добро пожаловать в мой дом! – сказала Тамара перед тем, как они вошли в небольшой одноэтажный дом, – хотя у меня не особняк, как твой дом, но места хватит.
– Тётя, мне не нужен особняк. Я хочу жить как все, – ответила Вероника.
Тамара показала ей небольшую комнату с невысоким потолком, но очень уютную. Окна выходили в сад. На шкафу висело её свадебное платье огромного размера с фатой. Ника схватила его и начала рвать юбку.
– Ненавижу! – шипела сквозь зубы Ника и морщила лоб. – Ненавижу эту чертову свадьбу!
– Ника, успокойся! – пыталась остановить её тётя, но девушка не обращала внимание.
Выбившись из сил, Ника села на кровать, тяжело дыша.
– Тётя, выбрось это! – потребовала она. – А лучше сожги! Я не хочу это видеть никогда!
– Хорошо, выброшу, – Тамара собрала платье с пола по частям.
Ника схватилась за голову и застонала.
– Что? Что, Ника? Голова болит?
– Раскалывается… – простонала Ника.
– Я сейчас тебе принесу таблетку… – Тамара вышла из комнаты и вскоре вернулась со стаканом воды и обезболивающим. – Выпей!
Ника послушно выпила таблетку и легла на кровать, свернувшись калачиком.
Осталось стереть из памяти эту свадьбу. Но сначала – развод!
Глава 4. Жизнь без мамы
– Тётя, как хорошо у тебя тут. Уютный дом, рядом лес. Тишина… – умиротворённо улыбалась Вероника, сидя рядом с Тамарой на террасе, спустя несколько дней.
– У меня всегда тихо и спокойно. Не то, что в городе. Все куда-то спешат, бегут, – ответила Тамара, посмотрев на племянницу. – Вероника, нам надо поговорить.
– О чем?
– О твоей дальнейшей жизни, о твоём муже.
– Тебе звонил Савин?
– Да, – подтвердила Тамара. – Он очень внимателен, звонит каждую неделю, интересуется твоим здоровьем.
– Стоило ли беспокоиться, – фыркнула Ника, – Получил обещанные деньги, и, наверное, очень доволен. Он может забрать всё остальное, меня это не интересует.
– И об этом я тоже хотела с тобой поговорить, – продолжила Тамара, – теперь, когда твоя мама умерла, ты понимаешь, что ты стала наследницей всего состояния своих родителей?
– Мне всё равно, – равнодушно отозвалась Ника, – мне не нужно больше того, что у меня уже есть.
Тамара рассмеялась.
– Такое счастье недолгое. Жизнь здесь скоро тебе покажется однообразной и скучной.
– Ты так думаешь?
– Я не знаю. Но знай одно: мой дом – твой дом. Я пришла сюда жить, когда вышла замуж. Поначалу мы были очень бедны. С твоим отцом я не общалась много лет. Он не смог мне простить то, что я вышла замуж не за богатого и знатного, а за простого человека.
– А твой муж жив?
– Нет, он умер год назад. Вот почему я была рада, когда появилась возможность за тобой ухаживать. Мы жили с ним хорошо, но детей у нас не было, а тут как будто появился ребёнок – ты.
– Мне здесь очень нравится. Я решила: я останусь здесь с тобой, если, конечно, ты не возражаешь? Единственное, на что пригодятся мои деньги – это обеспечить нам жизнь.
– Я не возьму твоих денег, – резко ответила Тамара, – ни рубля. Я ещё твоему отцу сказала, что сама себя обеспечу, и никогда у него не попрошу ни копейки. Я своё слово сдержала и не собираюсь нарушать его даже ради тебя.
– Ты тратила на меня свои деньги всё это время?
– Ты не требовала больших расходов, – улыбнулась тётя. – Теперь, когда ты здорова, мир за окнами ждёт тебя, и ты должна предстать перед ним.
– Зачем?
– Затем, что мир за этими окнами полон интересными людьми, встречами, событиями. Я уверена, тебе понравится. Тем более что ты должна окончить Университет и получить диплом.
– Я никуда уже не хочу, – ответила Ника, не представляя, как же она появится в Университете в новом обличье.
– Но ты не можешь здесь оставаться отрезанной от всего мира. Рано или поздно люди узнают об этом.
– Какие люди? У меня нет друзей.
– Но есть пресса, есть телевидение, – напомнила Тамара, – загляни в верхний ящик комода в гостиной и увидишь там кучу газет и журналов с фотографиями твоей свадьбы. Свадьба Вероники Морозовой и Кирилла Савина надолго заняла первые страницы многих газет и журналов. К тому же смерть твоей матери усилила драму.
– Я хочу посмотреть, – Веронику охватило любопытство, и, вскочив с кресла, помчалась в гостиную.
Ника открыла верхний ящик комода и достала оттуда все газеты и журналы. Положив их на комод, она заметила, что на дне ящика лежит фотоальбом. Она пролистала его. Детские и юношеские фотографии маленькой Тамары, какой-то другой девочки и Андрея. На последней странице общая фотография подростков Тамары, девушки и уже взрослевшего Андрея. Ника присмотрелась. Ей вдруг показалось, что лицо девушки ей знакомо. Может, подружка Тамары?
– Вероника, ты нашла газеты? – как гром среди ясного неба, раздался голос Тамары и Ника вздрогнула.
– Да, тётя, – ответила она, убирая фотоальбом на место.
Она взяла в охапку все газеты и журналы и вернулась на веранду. На первых полосах таких известных журналов, как «Cosmopolitan», «Караван историй», «Домашний очаг» были напечатаны громкие заголовки: «Свадьба года», «Смерть на свадьбе», «Невеста теряет сознание на свадьбе». Статьи о свадьбе не обошлись без фотографий Вероники, Аглаи и красавца Кирилла.
– Тётя, что мне делать? – Ника отложила журналы, поправила очки и посмотрела на тётю.
– Это решать тебе и только тебе. Хочешь, я попрошу его приехать сюда?
– Нет, конечно! – воскликнула Ника и отвела взгляд в сторону. – Я ненавижу его! Я думала, что встречу молодого человека, который полюбит меня такой, какая я есть не из-за денег. А мама заставила меня выйти замуж.
– Моя бедная девочка! – пожалела её Тамара. – Не один, а многие бы влюбились в тебя. Но… я понимаю тебя, ты всегда будешь относиться к мужчинам с подозрение: ты нужна им или твои деньги.
– Мне нужно развестись с Савиным и начать жизнь заново, – сказала Ника. Наступила тишина. Ника посмотрела на тётю, будто ждала ответа. Тамара задумалась, но её размышления прервала сама Ника. – Помоги мне, тётя! – молила она, – Помоги мне освободиться от него! Сейчас, когда я начала меняться, превращаться в нормальную, обыкновенную девушку, возможно, я встречу человека, о котором мечтала. Но сначала я должна освободиться от этого человека. Помоги мне, поговори с ним, пусть пришлёт документы на развод.
– Вероника, конечно, я помогу тебе, но сейчас я не могу с ним говорить о разводе. Я сказала ему, что ты ещё в больнице, тяжело переживаешь смерть мамы. Позже.
Ника кивнула в знак согласия.
– И ещё, Вероника, твой дом пустует, – продолжила Тамара, – ты не хочешь посмотреть на него?
– А зачем?
– Дому нужна хозяйка, за ним нужно следить, ухаживать. Если этого не делать, то он просто развалится.
– Ну и пусть!
– Ника, нельзя быть такой упрямой! Ты должна там побывать. Можем завтра же и съездить. И вообще, нам нужно пройтись по магазинам, купить тебе новую одежду, обувь и ещё кучу других вещей. А ещё, ты должна научиться сама управлять семейным бизнесом.
– Тётя, какой бизнес? Я примерно знаю, где находятся отели, а где этот новый отель – понятия не имею.
– Настала пора узнать. Без контроля хозяина или хозяйки бизнес тоже может разориться. Я думаю, Анатолий тебе поможет, а я тебе помогу советом.
– Правда? – улыбнулась Ника.
– Правда, – заверила её Тамара. – Но перед тем, как мы поедем в твой дом, заедем на кладбище на могилу твоей мамы. Завтра сорок дней.
Следующим утром Вероника с Тамарой поехали на такси сначала на кладбище. У свежей могилы с большим портретом Аглаи стояли две огромные корзины с пожухлыми розами. На корзине с красными розами колыхалась ленточка с надписью «от брата», а с белыми розами – «от зятя».
– Савин прислал цветы? – спросила Ника, поправляя только что принесённые свежие розы в небольшой корзинке.
– Кирилл прилетал на похороны сам. Помог с организацией похорон.
– Какое благородство! – с иронией прокомментировала Ника.
– Вероника, не ёрничай. Он хороший человек.
Пока Вероника и Тамара стояли у могилы, подошел Анатолий Титов с букетом красных роз.
– Доброе утро, моя хорошая… – Титов обнял за плечо племянницу, перед могилой сестры.
– Здравствуй, дядя!
– Какое горе, Вероника, как ты теперь без мамы?..
– Да, дядя, горе… но я не одна. Есть ты и тётя Тамара.
– Здравствуй, Анатолий, – сказала Тамара и Титов кивнул.
Потом возложил букет красных роз на могилу и взглянул в лицо племянницы.
– Боже… как ты изменилась, какая ты стала красивая… – удивился Титов, снова обнимая племянницу.
– Дядя, теперь, когда рядом нет мамы, – начала разговор Ника, когда все пошли к выходу с кладбища, – мне придётся научиться жить без неё, зарабатывать на жизнь и научиться управлять бизнесом.
– Вероника, но тебе не обязательно работать… и ты ещё учишься… – в лёгком замешательстве напомнил Титов, поглядывая на племянницу.
– Дядя, я хочу попробовать. Я постараюсь всё успевать.
– Если хочешь, конечно, я помогу тебе, – согласился Титов. – Но в гостиничном бизнесе я не силён. У нас с Аглаей была договорённость, не влезать в бизнес друг друга. Ты же знаешь всю сеть отелей.
– Да, кроме нового.
– Новый отель могу показать.
– Хорошо.
– Хорошо. Ваш семейный юрист пару месяцев назад умер, поэтому я предупрежу своего, чтобы он подготовил все необходимые документы, и позвоню завтра, – уведомил её Титов и посмотрел на часы. – Рад был видеть тебя здоровой! – Титов погладил племянницу по плечам.
– Я тоже была рада тебя увидеть.
– Всего доброго! – Титов повернулся к Тамаре.
– Всего доброго, Анатолий!
***
Потом они поехали к дому Морозовых. Вероника вышла из такси и посмотрела на дом, как будто в первый раз. Так надолго она никогда ещё не покидала его. Ника не уверенно позвонила в домофон.
– Тамара? – спросил в домофон Борис, не заметив Веронику, стоящую в стороне.
– Да, Борис.
Через несколько минут дверь открыл водитель Борис.
– Вероника Андреевна? – изумлённо спросил водитель.
– Здравствуй, Борис! Это я, – сказала Ника и вошла.
– Как вы изменились! – восторженно произнёс он.
– Спасибо, Борис, – скромно одарила его улыбкой на комплимент.
– Здравствуй, Борис! – поприветствовала его Тамара.
– Здравствуйте!
Ника прошлась по гостиной. Нахлынули воспоминания о свадьбе… Она заглянула в кабинет, где часто работала Аглая и присела в кресло. Тамара пошла за ней.
– Тётя, что мы здесь делаем? – грустно спросила Ника, чувствуя, что ей немного не по себе здесь находиться.
– Тебе здесь неприятно находиться?
– Да. Всё напоминает о маме и о свадьбе, которую я пытаюсь забыть.
– Мы здесь для того, чтобы ты смогла научиться жить нормальной жизнью, – сказала Тамара, присев на кожаный диванчик.
Раздался стук в дверь.
– Войдите! – сказала Ника.
В кабинет вошел Борис, а за ним повариха Мария – сорокалетняя полная женщина в белом чепчике на голове.
– Простите, можно?
– Да, проходите, – ответила Ника.
– После смерти вашей мамы горничные и садовник уволились. Остались только я и Маша. Что нам делать? Нам тоже уйти?
– Да. Я хочу продать дом, – сказала Ника и посмотрела на Тамару, которая отрицательно покачала головой, – хотя… я не буду торопиться… Жить я здесь пока точно не буду, поэтому вы пока останьтесь здесь, чтобы присмотреть за домом.
– Хорошо, спасибо, Вероника Андреевна, – кивнул Борис и вышел вместе с Марией.
– Это твой дом и продавать его не торопись. Недвижимость вообще не стоит продавать. Она всегда в цене. А чтобы за домом ухаживали, нужны деньги.
– Деньги? А где мне их взять? – прищурив глаза, Ника посмотрела на тётю.
– Деньги обычно хранят в сейфе. У вас есть сейф?
– Да… Точно. И как я забыла?!
Вероника подошла к высокому шкафу справа от стола, открыла дверцу верхнего шкафа, где стоял сейф. Она закрыла глаза и вспомнила: как мама подходит к этому шкафу, открывает дверцу и набирает шифр – дату её рождения. Открыв глаза, она набрала код и открыла сейф, в котором лежали несколько пачек наличных купюр, документы и коробочки с очень дорогими украшениями. Она взяла по две пачки денег в каждую руку и посмотрела на тётю.
– Хватит нам? – спросила Ника.
– Это очень много, – ответила Тамара, – Одну пачку отдай Борису и потребуй от него полный отчёт, а остальные – возьми с собой.
– Хорошо, – ответила Ника, закрывая сейф. – Тётя, я ещё поднимусь в свою комнату.
– Конечно! – согласилась Тамара, проводив взглядом выходящую племянницу из кабинета.
Вероника неторопливо поднялась по лестнице, вспоминая, как она спускалась по ней с дядей в белом платье. И это чувство безысходности, тяжёлым грузом давило на неё. Весь дом был пропитан такой атмосферой: чувство безысходности и тоски. Открыв дверь своей комнаты, она вошла. Всё лежало на своих местах. Она подошла к столу, собрала необходимые книги и свой ноутбук. Осмотрев ещё раз комнату, её взгляд привлёк шкаф с одеждой. Открыв дверцы шкафа, Ника стала поспешно доставать все наряды и бросать их на кровать. В это время Тамара вошла в комнату и села в кресло.
