Светлана Алексеевна Аксенова
Гораксена

– Значит, у меня в запасе будет всего одиннадцать часов, – захлопнув блокнот, Лика обняла игрушечного кота и уткнулась в мягкую искусственную шерсть.

Ничто не мешало прямо сейчас загрузиться в машину и рвануть прочь отсюда. Хватит и сорока минут, чтобы добраться до Новороссийска, но Лика понятия не имела, что там дальше.

Доедет ли она вообще до Новоросса? И как долго машина будет на ходу? Автозаправки в городе не работали.

Она честно пыталась слить бензин с других машин, но черт подери! Повсюду были одни иномарки. Правда Левка рассказывал, что русские всегда найдут лазейку и исхитрятся, но откуда было знать, что эта информация когда-нибудь окажется полезной. Откуда?

Лика попросту не слушала брата. Тогда казалось, всегда рядом будет мужчина, которому придется заниматься такими вопросами.

Как-то так. Кто же знал, что всех словно корова языком слижет? Хорошо хоть машину научилась водить.

– Ладно! – Лика наконец-то приняла решение. – Ждем плюс пятнадцати и валим. Хуже не будет. Какая разница, где тебя поглотит туман? В доме или в дороге…

Долгожданные плюс пятнадцать наступили через четыре дня. Дождавшись рассвета, Лика быстро оделась, схватила давно приготовленный рюкзак, из которого торчала рыжая морда игрушечного кота и перекинула через плечо беретту.

«Пошла искать ответы на вопросы», – написав помадой на зеркале, она тихо вышла из квартиры.

На повороте в Новороссийск, машина вдруг забуксовала на месте.

– Что за хрень еще?! – выскочив, Лика долго рассматривала идеальную дорогу.

Но, тем не менее, логан отказывался двигаться дальше.

– Понятно, это бунт! Машины против людей! Банально и старо как мир. Уже раз сто было и в книгах и в фильмах! Придумали бы что-нибудь поновее! – и, обойдя машину, она внезапно уперлась в невидимую мягкую стену…

Стена поддавалась вперед только самую малость, а потом мягко отталкивала назад.

– Это как? – ошеломленно выдохнула Лика и еще минут десять забавлялась тем, что разбегаясь, пыталась пройти сквозь невидимый заслон.

Дорога к Новороссийску была закрыта.

Определенно ее направляли другой дорогой.

А вот только кто и для чего?

Теперь путь предстоял не из легких; горы, перевалы и серпантины.

Федеральная трасса пустовала. Все чаще и чаще встречались машины, одиноко притулившиеся у обочины, или же брошенные посреди дороги. Последнее очень напрягало; приходилось не ехать, а ползти, словно похоронный кортеж.

– Мы едем, едем, едем. В далекие края, – напевала Лика, настороженно оглядывая покинутую технику.

– Думаю, что остановки чреваты всякой фигней, – и покосилась на кота, что сидел на пассажирском сиденье и даже был пристегнут ремнем.

Все как положено, все по правилам. Как жаль, что соблюдение правил не смогут уберечь от непонятного, запредельного и не подающегося никакой логике.

– А как же естественные потребности организма? Я же не вытерплю!

Терпеть и не пришлось; на следующем повороте логан натужно взвыл и, дернувшись пару раз, замер.

– Кажись, приехали, – произнесла Лика, после безуспешных попыток завести машину. – Дальше пешком.

– Пока, друг, – погладив логан по капоту, она вздохнула. – Хоть недолго, но послужил, – и, поправив рюкзак, решительно направилась вперед.

Отскакивая от нависших над головой скал, шаги отдавались гулким эхом.

Увидев старое кладбище, расположенное на крутом спуске горы, Лика невольно прибавила ходу.

– Господи, еще не хватало мне, – прошептала она, машинально осенив себя крестом. – Я же его проезжала вроде?

– Господи, спаси мою душу грешную. Да и не такая она и грешная, если разобраться. Вот совсем не умею молиться. Никогда не молилась. Прости и за это. Прости и огороди меня, сама не знаю от чего. Как вообще можно хоронить на таком крутом склоне? – заметив развязавшийся шнурок, Лика остановилась и тут поняла; шаги, что принимались за эхо, продолжают звучать.

Быстро завязав шнурок, она словно краб, бочком, бочком переместилась за огромный куст, так удачно выросшим в выемке между скал, и прислушалась. Шаги раздавались, но непонятно с какой стороны. То ли кто-то шел следом, то ли навстречу.

Да и человек ли это? Воображение разом нарисовало толпу покойников, что выбравшись из могил, маршируют за ней дружным строем. Того и гляди строевую песню затянут.

– Кто там? – не выдержав выкрикнула Лика.

Шаги прекратились.

– Ты человек? – тут она поняла, что тупее вопроса в жизни еще не задавала.

– С утра вроде был человеком, – раздался хриплый мужской голос.

– Это как? – вскинула беретту Лика. – Попробуй только выкинь номер! Как пульну в лобешник и разворочу скворечник! – не удержавшись, добавила любимую присказку брата.

Молчание.

– Надеюсь, что ты умер от страха, – не опуская ружье, пробормотала она.

– Лика? – очень искренне удивился незнакомец, или зомбак. – Лика, ты что ли? – поинтересовался негодяй голосом брата.

– Давай, показывайся по частям! – рявкнула та.

– По частям, это как?

– Рука, нога, голова! И как можно медленнее!

Из-за скалы с поднятыми руками не спеша вышел Левка.

– Оу! – присвистнул он. – Реально с ружьем? Думал, на понт берешь.

– Ты чего здесь делаешь? – опешила Лика, продолжая держать брата на мушке.

– К тебе добираюсь. Может, уже опустишь эту разрисованную красавицу?

– Это беретта, – гордо ответила сестра.

– Вижу, что не берданка, – кивнул Левка, подходя ближе. – Сама покупала?

– Точнее будет, сама взяла. Ты пешком, что ли идешь?

– Машина сдохла, а попуток не дождался. Что у вас здесь творится?

– Самой бы хотелось узнать, – забывшись, сестра сняла кепку и подставила разгоряченную голову прохладному ветру.

– Вижу, что фильм «Солдат Джейн» произвел на тебя достойное впечатление, – согнувшись от хохота, еле выдавил Левка.

Лика совсем не разделяла веселья брата. По привычке попытавшись откинуть волосы назад, провела рукой по ежику волос и на мгновение замерла.

– Так и знала, что отмочишь какую-нибудь дурацкую шутку насчет моей прически, – рассмеялась она.

– Нормальная шутка! – не согласился Левка. – Нет, ну с этой стрижкой ты вылитая Деми Мур! Ну, иди, обниму тебя что ли?

– Когда твой тарантас сломался? – прижавшись к брату, Лика почувствовала себя спокойнее.

– Вчера вечером. Думал попуток дождаться и заснул, а поутру уже пешком двинулся.

Что-то в голосе брата Лике совсем не понравилось.

– Недоговариваешь, – взглянув ему в глаза, произнесла она.

– Да ерунда, – отмахнулся тот. – Сон приснился, пока в машине спал.

– Какой сон? – не отставала сестра.

– Тихо! – насторожился Левка. – Будто едет кто? Слышишь?

Иномарку, выскочившую из-за поворота, юзом несло прямо на брата с сестрой. Оттолкнув Лику к кусту, за которым та недавно пряталась, Левка еле успел отскочить сам. Машина проехала совсем рядом, посшибав ветки с несчастного куста, и немного притормозив о валуны, смачно влепилась в выступ скалы.

Поднятая колесами белая пыль из горной породы постепенно оседала.

– Придурки, – отплевываясь, выругался Левка. – Чуть не переехали совсем! Бухие, что ли?

– Не кипятись, – отряхиваясь, Лика косилась в сторону машины. – Главное, что все живы! Постой! – и она напряженно взглянула на брата.

Левка изменился. Что-то в нем было не так. Что-то не так…

– Бухие, – прошептала сестра, поняв, в чем дело. – Лева, а ты?

– Да не пью уже, – отмахнулся тот. – Как ты на связь перестала выходить, так и бросил.

– Испугался за меня?

– Лика, ну что как маленькая?! – вспыхнул Левка, стеснявшийся всяческих проявлений чувств. – Конечно, испугался! Пойду, наваляю этим горным лихачам.

– Иди, наваляй, – согласно кивнула Лика и, присев на камень, достала из рюкзака бутылку с водой. – А я сейчас попью и помогу тебе, если что.

Коленки дрожали. До нее только сейчас дошло, что если бы не брат, то лежать ей размазанной по щебенке. Вполне реалистично нарисовав в голове картинку с размотанными по дороге кишками и мозгами, свисающими вот хотя бы с этого куста-спасителя, которому изрядно досталось, Лика вздрогнула.

«Что-то не видно разлетающихся тел и не слышно криков ужаса. Затянулась расправа».

Пострадавший куст, не смотря на потерю веток, все-таки загораживал обзор.

– Лева, ты там как? Один справишься? Или помочь? – не поднимаясь, выкрикнула сестра.

– Помочь, – ответ брата был настолько неожиданным, что она растерялась.

– Если тебя лупят, чего молчишь? – выглянув из-за укрытия, Лика поперхнулась водой.

Да так сильно, что еле продышалась.

– Ну, ребята, не к добру это, – утирая выступившие слезы, произнесла она, созерцая бывшего мужа Глеба и его супругу Ирен, которые в свою очередь изумленно таращились на них.

– Значит, диверсия? – решила пошутить Лика.

– Что? – обратилась она к Глебу. – Решил стереть бывших родственничков с лица земли?

– Да откуда я знал? – забубнил тот, оглядываясь на супругу.

– Что ты ее слушаешь? – одернула Ирен мужа. – Сам рассказывал, какая она язва.

– А где же наследник, что был на подходе? Видимо уже несколько лет в животе сидит, да? – глядя на располневшую соперницу, Лика усмехнулась и оглянулась на брата.

Прикрыв ладонью лицо, Левка смеялся, и только чувство такта не позволяло ему загоготать в полный голос.

– Надо было их отмудохать, пока я за кустом отдыхала, – заметила она, стараясь не расхохотаться. – Теперь уже не получится… Родственные воспоминания и все такое.

Уже не стесняясь, брат взвыл от смеха. Лика давно не видела его таким. Будто несколько лет назад промотались. И не было этой его дурацкой свадьбы, которой Левка, если честно и не особо хотел.

– Сеструх, не хочу всего этого. Не люблю я ее, – вспомнились слова брата накануне женитьбы.

Тогда Левка тоже выл, но не от смеха, а от безвыходности.

– Зачем тогда замуж позвал?

– Да она на моих глазах чуть проявитель не выпила!

– Какой еще проявитель? – не поняла Лика.

– Фотки мы печатали. Меня как черт за язык дернул, предложил расстаться. А она, молча так слила закрепитель и проявитель в банку и чуть не выпила.

– Думаешь, отравилась бы?

– Думаешь, надо было проверить?

Прежний стал Левка. Как в те времена, что вместе обрывали чужие сады, а потом опрометью уносились от разгневанных хозяев. Тайком сбегали на речку и, припозднившись, получали нагоняй от родителей. Стреляли в овраге по бутылкам…

Чего они только не делали, но главное, понимали друг друга с полуслова и полувзгляда.

– Как мне тебя не хватало, – медленно произнесла Лика.

– Что? – не сразу сообразил брат.

– Левка, мне так тебя не хватало, – повторила она.

Обняв сестру, Левка слегка раскачивал ее, будто убаюкать пытался.

– Лисенок, жизнь то ад, то рай. Не разберешь. Прости, что так надолго оставил тебя.

– Прощаю, прощаю, – бубнила ему куда-то в подмышку сестра. – Ты пытался выбраться из своего персонального ада.

– Какого черта так неслись? – вывернувшись из объятий, она уставилась на бывшего мужа.

Похудел Глеб, осунулся. Серый какой-то. Мешки под глазами.

«Пьет что ли?» – мелькнула мыслишка, но тут же рассеялась.

– Насколько помню, ты же всегда осторожно водил, – увидев в глазах Глеба растерянность, Лика почувствовала; лоб сдавило ледяным обручем как тогда на набережной.

Вот совсем недавно было что-то похожее. Ну, конечно! Странный голос брата, когда тот рассказывал о поломке машины.

Лика помотала головой; пытаясь стряхнуть с себя ледяной обруч.

– Ты чего? – брату всегда передавался ее настрой.

– Ничего. Скоро солнце садиться начнет. Не хочу вас пугать, но надо срочно что-то делать.

– Например? – напрягся Левка.

Или ей показалось? Нет, он определенно что-то видел.

– Вот этого, к сожалению, не знаю, – выйдя на дорогу и уловив отдаленный шепот приближающегося тумана, Лика беспомощно оглянулась.

– У нас мало времени! Если не ошибаюсь, мы рядом с самой высокой и крутой горой.

– Гораксена? – подхватив рюкзаки, уточнил брат.

– Да, – сестра заметно нервничала – Нам надо успеть забраться на нее до захода солнца. Будет нелегко, но боюсь, выбора у нас нет.

– Вы с нами? – обратилась она к Глебу.

Мужчина молча кивнул.

– Быстро берите самое необходимое! Пять минут! Мы ждем вас.

– Куда собрался! – кинулась к мужу Ирен. – Нам в Новоросс надо! Мои родители ждут!

– На чем поедете? – усмехнулась Лика.

– Попутку подождем, – огрызнулась та.

– Угу. Только знайте, дорога в Новоросс закрыта.

– Кем закрыта? Кто ее закрыл?

– Будешь воздух сотрясать или с нами пойдешь? – спокойно поинтересовался Глеб.

Недовольно фыркнув, Ирен полезла в машину, выставив на обозрение толстую задницу и ляжки обтянутые цветастыми безвкусными брюками.

Взбираться по крутой горе было тяжело. Перед глазами Лики то и дело мелькали черные мушки.

«Если я выдохлась, то, что говорить о Глебе с этой…»

Глеб и Ира действительно уже еле тащились. Казалось еще чуть-чуть, и они рухнут замертво.

Вдруг стало так жалко их, таких неприспособленных к долгой ходьбе и физическим нагрузкам.

– Чего встала? – притормозил возле сестры Левка.

– Давай передохнем немного? А то не дойдут эти…

– Забота о бывшем родственнике? – хмыкнул брат. – Не ожидал. А как же твой чертов туман?

– Он не мой! И я буду слушать.

– Привал! – выкрикнул Левка. – Все отдыхают, а наш командир слушает. Правда, что она там слушает, я понятия не имею…

– Просто замолчи, хорошо? – устало попросила сестра. – У меня нет настроения шутить.

Тяжело дыша, Глеб и Ирина растянулись рядом.

– Боюсь, что они не встанут, – прошептал Левка. – И вообще, почему ты решила, что на вершине нам ничего не угрожает? И кто угрожает-то? Что там не так с этим туманом? – добавил он громче.

Медленно поднявшись, Лика замерла; на минуту даже показалось, что она превратилась в статую. И в эту самую минуту небольшой отряд чуть не сошел с ума.

– Вы знаете, от кого мы бежим, – проговорила она, взглянув на мужчин. – Вы видели это. И не надейтесь, что показалось. Нет!

– А там, – продолжила, кивнув на вершину горы. – Там безопасно. Потому что, она так и не дошла туда, и не дорисовала. Это единственное место, где вас не найдет ее туман.

От того, что Лика заговорила, легче не стало. Скорее наоборот.

Левке даже поначалу показалась, что сестре вздумалось подшутить над ними. Голос изменила и говорит как-то странно…

– Лика! – не выдержал он. – Хорош уже бред нести! Кто там не дорисовал?

– А? – вздрогнула сестра. – Что такое? – произнесла уже нормально.

– Фух, – сняв бандану, Левка вытер вспотевшее лицо. – Напугала! Куда мы бежим? От кого? И почему надо непременно идти на вершину? Я так и не услышал нормального ответа! Вот только в статую не превращайся и про рисунки не задвигай!

– Да какая еще статуя? – вспылила Лика. – Просто… – и закрыла глаза, словно пытаясь что-то вспомнить. – Просто макушка самой высокой горы никогда не закрывалась туманом.

– Погоди, – задумался брат. – Верхушка, или может половина горы? Это, знаешь ли, совсем разные вещи!

– Вроде как соседние горы скрыты в тумане, а на Гораксене он словно провисает.

– Сейчас минуту отдохнем и пойдем, – кивнул брат, но было заметно, не особо он верит во все эти россказни и видения.

Шепот не заставил себя ждать, но оглянувшись на спутников, Лика поняла, что те его попросту не слышат.

«Неужели мне все примерещилось? Все эти пропажи, пустой город и странная старуха. Выходит, что я просто-напросто сбрендила?»

– Я его вижу, – показывая на туман, который колыхаясь, поднимался все выше и выше, прошептал Левка.

– Господи! – подпрыгнул вдруг брат. – Бежим! – заорал он так, что никому и в голову не пришло ослушаться, или спросить; зачем и куда?

Все рванули. А толстая Ирка, забыв про усталость, летела впереди всех.

Замыкая удирающий отряд, Лика постоянно оглядывалась, все надеясь, что белая мгла вот-вот остановится. Ведь не приснилась ей эта высокая гора, что выглядывала из непроглядного морока.

«Приснилась!» – внутренне ахнув, она вдруг вспомнила тот яркий сон. Как раз после общения с милой старушкой.

«Что же я натворила? – ужаснувшись, Лика остановилась. – Как бы я увидела Гораксену? Даже если гора и стояла прямо напротив моего балкона, то в сумерках все равно ничего бы не разглядела. Совсем уже, сон с явью попутала», – уставившись на подползающий туман, отрешенно думала она.

– Лика, ты чего? – крикнул брат.

– Ничего… Все напрасно…

Стоило ей произнести эти слова, как туман остановился. Белый морок плескался у самых ног, и от него веяло таким холодом. Но не это было самое страшное…

Теперь Лика поняла, почему брат подскочил как ужаленный; из-под нависшей хмари просовывались руки. Бледные с вздутыми синими жилами, они царапали землю длинными ногтями, пытаясь подняться выше. Но нет, не получалось у них. Словно до святого круга дошли, и нет дальше пути.

– Остановился! – оглядываясь на попутчиков, радостно заорала она.

Левка уже бежал к ней.

Увидев копошившиеся белые пальцы, напоминавшие червяков, брат вздрогнул.

– Значит, не показалось, – ошеломленно пробормотал он. – Ну и мерзость… Что это такое?

– Не знаю, – с трудом поднявшись, Лика поморщилась.

Ноги дрожали, колени болели, а поясницу разрывало на части.

– Я очень устала. Давайте уже на ночлег встанем и тогда поговорим; кто и что видел… Хорошо?

– Место для ночлега подобрать надо, – Левка достал фонарик и протянул сестре. – Желательно, не под уклон, а то скатимся во время сна прямо в пасть этой хрени.

– У меня есть фонарь, – сбросив надоевший рюкзак, Лика внимательно посмотрела на Глеба и Иру.

Прижавшись, друг к другу, те дрожали как бездомные котята.

– Посторожите вещи? А мы место найдем. Хорошо?

– Не бросите нас? – жалобно протянула Ирен.

– Мы здесь свою поклажу оставляем, – расставаясь с рюкзаком, заметил Левка. – И встречный вопрос, а не сбежите ли с нашим барахлом?

– Да что вы такое говорите! – придя в себя, возмутился Глеб. – С места не сдвинемся!

– Отлично! Тогда мы пошли, – и вскоре брат с сестрой исчезли из вида, затерявшись среди сосен и зарослей кизила.

Вскоре отряд уже устраивался на новом месте. На эту небольшую поляну, продравшись сквозь колючий кизил, наткнулась Лика. Наткнулась и ахнула. Место как нельзя лучше подходило для ночлега.

С трех сторон поляну окружали огромные ступени, уходящие высоко в горы. Было ли это творение рук человека, или самой природы, то верно тайна, которую уже никто и никогда не узнает.

Но место было потрясающее! Скатиться отсюда не грозило, а крепко сплетенные ветки деревьев создавали над головой крышу, защищающую от дождя и ветра.

Разжигая костер, Левка тревожно оглядывался.

– Ты чего? – подсев к нему, тихо спросила сестра.

– Да можно ли здесь огонь разводить?

– Боишься, что оштрафуют? Или что?

Брат неопределенно пожал плечами.

– Разжигай, не бойся, – авторитетно заявила Лика. – Нам надо поесть и желательно сделать это возле костра. Типа все хорошо и мы просто выехали на пикник такой вот странной компанией, а то наши милые тюлени скоро в обморок грохнутся от голода.

– Как скажешь, босс, – усмехнувшись над «странной компанией», Левка чиркнул спичкой. – И это… найди мне плоский небольшой камень.

– У нас будет горячий чай?! – обрадовалась сестра. – А я тоже солдатскую кружку прихватила!

– Ну, так! – улыбнулся брат. – Моя школа!

Гречневую кашу с тушенкой запивали крепким сладким чаем. Можно сказать, ужин удался.

Иру разморило так, что положив голову на колени мужа, она быстро уснула. Укрыв жену курткой, Глеб бросил быстрый взгляд на бывших родственников.

– Перенервничала, – словно оправдываясь, вздохнул он. – Пусть поспит.

– Очень кстати, – заметила Лика. – Потому что сейчас начну вас жестко допрашивать. Я знаю, вы оба что-то видели… Рассказывайте, и не бойтесь, что это будет выглядеть смешно и нелепо. Кто первый?

– Ну, давайте я… – неуверенно начал брат. – Действительно, то, что мне примерещилось вчера ночью, до сегодняшнего вечера казалось полным бредом. Пока не увидел эти руки из-под тумана. Б-р-р-р! – вздрогнул он, чуть не расплескав чай.

– Короче, где-то после Новомихайловского перевала чихнула пару раз моя ласточка и встала как мертвая. И бензина полный бак и все в норме, а вот взяла и превратилась в бесполезную железяку. Вышел попутку поймать, а на дороге шаром покати. Вот только ехал и радовался, что трасса свободна, а тут прямо струхнул. Хрень разная в голову полезла, тем более до тебя уже несколько месяцев дозвониться не могли. Ну, я обратно в машину залез, да и задремал.

Сколько спал, не знаю. Очнулся от стука в окно. Слабый такой стук, будто кто ногтями до стекла дотрагивается и вниз проводит. Стукнет и проводит… Стукнет и проводит…

Продрал глаза, смотрю, ночь уже глухая стоит, а впереди стена из тумана. Такая плотная, что мне захотелось выйти и наощупь попробовать. Только к двери потянулся, как вдруг ладошка из тумана шлеп по стеклу… ногтями щелкнула и вниз поскребла. До сих пор этот звук в ушах стоит… – поежился Левка и замолчал.

– А дальше-то что? – Лике показалось, что разбухшие от страха слова царапали гортань.

– Дальше отодвинулся я от двери и замер. Согласитесь, странно? То ждал, что на трассе кто-нибудь появится и вот дождался, но дверь открывать совсем не хотелось. Много о чем передумал в те секунды. Что может, кто в аварию попал и из последних сил просит о помощи, а я сижу тут как пень. Мне было одновременно и стыдно и жутко. И тут… тут к стеклу припал человек.

Припал так, словно хотел рассмотреть меня. Это была женщина… – брат громко сглотнул. – Не просто какая-то там женщина, а моя покойная жена Шура.

– Ребята, – взлохматив темные волосы, простонал Левка. – Я чуть с ума не сошел в тот момент. А Шурка увидела меня и, приложив палец к губам, покачала головой; типа, не выходи и сиди тихо. Потом изобразила знак, который известен лишь нам двоим. Сложила из пальцев сердечко и приложила сначала ко лбу, потом к губам, а потом к груди. Шурка всегда так делала. Все-таки она очень сильно любила меня… Да и я, видимо, тоже… Потом она исчезла, а я дождался утра и двинулся пешком. Вот и все. Можете верить, а можете не верить, но это не бред…

– Я верю, – внезапно проговорил Глеб. – Думаю, теперь моя очередь рассказать, почему мы сегодня чуть не раскатали вас по щебенке.

– Было бы интересно услышать, – отозвалась Лика.

– Приношу извинения еще раз, но думается мне, во всем этом кроется какой-то смысл.

– Какой смысл, раскатывать по дороге бывших родственников? – нервно хохотнул Левка.

– Сейчас расскажу, и поймете. Вы же знаете, что мои бабушка и дедушка похоронены в Тихорецке. Так вот, по дороге навестили мы их могилки, а как поехали дальше, тут все и началось. Я прямо-таки извертелся, все казалось на заднем сиденье сидит кто-то. Обернусь, пусто. Еду дальше и опять у меня в одном месте свербить начинает, так и тянет оглянуться. Видя мою невсебешность, Иринка велела остановиться.

Передохнули немного, у меня даже вздремнуть получилось и дальше тронулись. Вроде все нормально, даже успел забыть про то ощущение за спиной, как прямо перед поворотом опять накатило, но оглядываться уже не стал, а попросту взглянул в зеркало. Вот честно, лучше бы не делал этого! Прямо сюжет из голливудского ужастика! Как там обычно бывает? – Глеб уткнулся в кружку и замолчал.

– Там много чего бывает, – не выдержал Левка. – И что еще за трюк с пустой кружкой? Не надо делать вид, что увлеченно пьешь чай. Или мы сами должны додумать, что ты там увидел в зеркале? Хорошо… – и он повернулся к сестре. – Ну-ка навскидку перечисли.

– Сейчас, – с готовностью откликнулась та, – Инопланетяне, монстры, зомбаки, или…

– Мертвяки! – опередил ее брат. – Твои личные мертвяки!

Пустая солдатская кружка выпала из рук и покатилась к костру.

– Да, – опустил голову Глеб. – Там сидели бабушка с дедушкой. Сидят, улыбаются…

Вот будто тайком в машину подсели, когда могилки их навещали. Ох, батюшки святы, у меня прямо-таки волос дыбом поднялся. Помню, заорал сильно. Тут чувствую, Ирка меня толкает и тоже кричит. Вперед взглянул, а нас прямо на скалу несет. За скалой поворот крутой, а с другой стороны обрыв. Вот уж не знаю, как выкрутиться удалось. Машину юзом понесло, даже не видел куда еду. И вас не видел. Извините, еще раз.

– Хватит уже извиняться, – хлопнул его по плечу бывший шурин. – Ты молодец! Другой с перепуга крутанул бы руль, да в обрыв. Все остались живы, вот что главное! А теперь давай свою версию про смысл.

– Да! – встрепенулся Глеб. – Нам надо было встретиться именно у этой горы! Вот если бы мы дальше проехали, что там с нами могло случиться? – взглянул он на Лику. – Ты же толком ничего и не объяснила. Что случилось с городом? Почему на трассе так много брошенных машин? Почему Новороссийск закрыт? И как я понял, вы же тоже возле Гораксены встретились?

– Ну что, сестренка? – подмигнул брат. – Твоя очередь раскалываться. Валяй!

– Да что тут раскалываться? Как-то все незаметно и постепенно получилось, – и Лика задумалась, вспоминая минувшую зиму.

Потом не торопясь, словно восстанавливая события, начала рассказывать. О том, что первыми исчезли коты и птицы, а затем постепенно стали пропадать люди.

Так и опустел город… потихоньку и незаметно. Не забыла поведать про странную старушку, что наверняка дружна с туманом. Умолчала только про то, как упилась абсентом и словила глюки со скульптурой невесты. Почему умолчала? Да кто знает? Человек часто не говорит всей правды по разным причинам. Может шустрая бабулька, бодро шныряя туда-сюда, и правда существует.

Но вот ожившая невеста, потерявшая свадебный букет, это скорей всего сон на скамейке в зимний вечер.

– Совсем пустой город? – подозрительно поглядывая на рассказчицу, осведомился брат.

– Не веришь? Значит я в покойницу жену, заглядывающую к тебе в окно, поверила, а ты…

– Ой, да что я, – отмахнулся Левка и налив в солдатские кружки воду, поставил их на раскаленный камень.

– А вот я не понял, как Новоросс закрыт? Кто его закрыл? – подал голос Глеб.

– Стена там образовалась. Такая мягкая прозрачная, но фиг пройдешь.

– Это специально! – стараясь не разбудить Ирен, возбужденно зашептал бывший муж. – Чтобы ты поехала именно по этой дороге!

– Да хватит уже! – рассердился Левка. – Специально, нарочно! Вот только интересно, кто это все делает? Лика, лучше расскажи, что тебе на горе привиделось?

– Но горе? – задумчиво протянула сестра. – Я будто бы очутилась в какой-то комнате. Знакомой и незнакомой.

– Ты еще про рисунок задвигала, – напомнил брат.

– Да… Помню, в руках у меня карандаши. Много карандашей… и вдруг они начинают рисовать дома, улицы, деревья… и все это становится как бы настоящим. Особенно врезалась в память Гораксена без верхушки и скульптура белой невесты, – и, моргнув, Лика замолчала.

– А дальше что?

– Э-э-э, как бы все…

– Не густо. Рисующие карандаши, символ города на набережной, гора без верха… фигня полная, – Левка внимательно посмотрел на сестру. – А чего испуганная такая? Смотри, глаза выкатятся.

– Глаза выкатятся? – вспомнив пустые бельма на лице невесты, Лика зажмурилась, стараясь прогнать видение. – Какой ужас… Ужас и бред.

И тут в тишине раздался свист. Такой слабый, вроде вдалеке, но в то же время совсем рядом.

Небольшой отряд замер…

Левка только прочистил горло, чтобы что-то сказать, как раздался второй свист. Нет, даже не свист, а посвист такой…

Все разом завертели головами, стараясь понять с какой стороны звук.

Но тот был отовсюду; таинственный и непонятный он кружил между испуганными людьми, и даже прикасался к ним. Ощущение не из приятных…

Почувствовав холод в груди, Лика хотела было крикнуть брату, что ей плохо, но не успела.

– Что это за фигня еще? – продолжая крутить головой, возмутился Левка, как заметил, сестра снова изменилась.

Вот неуловимо, а изменилась; застыла лицом и стала такая чужая-чужая.

– Вам нечего боятся, – произнесла она. – По легенде, так свистит дух леса, когда люди находят клад. Достойные люди, – легкая усмешка.

– А если недостойные? – пролепетал Глеб, моля бога, чтобы жена не проснулась в такой неподходящий момент.

– Недостойные? – Лика принялась делать непонятные движения руками; будто снимала с пальца перстень, а потом надевала его обратно. – Недостойные были бы уже мертвы. Свист превратил бы их мозг в кашу.

– Так мы же слышали этот посвист, – заметил Левка.

– Вы слышали, – царственно кивнула сестра. – А те не успели бы услышать.

Очередной раз, сняв с пальца невидимый перстень, она размахнулась и зашвырнула его далеко в траву.

Не понимая зачем, мужчины проследили траекторию полета невидимого кольца, а когда повернулись к Лике, то та лежала без сознания.

– Лисенок! – испугавшись, брат принялся трясти ее за плечи и хлопать по щекам.

Глеб бестолково суетился рядом, а брошенная Ирен продолжала смачно храпеть.

С хрипом втянув воздух, Лика встала на колени, откашливаясь и сплевывая густые слюни.

– Да что же это такое, – беспомощно произнесла она, утираясь рукавом.

Тут сверху посыпались мелкие камушки и послышались шаги.

– Кто здесь? – раздался из-за зарослей кизила мужской голос.

Отряд невольно затаил дыхание.

– Чего молчите? – не унимался незнакомец.

– А чего, в самом деле, молчим-то? – прошептала Лика.

– Да хрен его знает, – настороженно отозвался Левка. – Кто тут может бродить? Ты же сама сказала, что люди исчезли!

– Но я же не исчезла!

– В данном случае еще разобраться надо, – вставил Глеб. – Мертвый он, или живой?

– Чего? – брат и сестра даже не сразу поняли; о чем речь.

– Точно, – хлопнул себя по коленке Левка. – Вдруг мертвяк?

– Хватит чушь нести, – разозлилась Лика. – С вами ваши покойники разговаривали? Вот то-то же! Может это лесник? Бываю в горах лесники?

– Да я откуда знаю, – недовольно фыркнул брат.

– Вы там уснули, что ли? – по тону незнакомца было слышно, что он еле сдерживает смех.

– Не понял, он там угорает над нами? – Левка поднялся и распрямил плечи. – А чего мы боимся? Он один, а нас как-никак четверо.

– Три с половиной, – бросив взгляд на жену, поправил Глеб.

– Ребята! – раздалось сверху. – Поверьте, я живой! Не буду врать, что лесник, хотя и живу в горах. Как вы попали туда? Дорогу не могу найти.

– А вы нас что, слышали? – удивился Левка.

– Причем каждое слово! Сейчас время суток такое, каждый звук за версту слышен. Покажете тропку?

– Сейчас, – взяв беретту, Левка направился к зарослям, но вернулся через минуту с весьма недоуменным выражением на лице.

– Заблудился, – коротко бросил он.

– В смысле, не нашел тропинку по которой мы шли? – не поверила сестра.

– Ну да. Ее нет…

– Что, дорога потерялась? – догадался гость. – Понятно… Кто ее первый увидел, тому она и покажется, – выдал он непонятную фразу.

– Что за бред мы тут слушаем? – вяло возмутилась Лика, и направилась к зарослям.

Левка осторожно двинулся за сестрой.

Вскоре они вернулись назад, приведя с собой высокого, смуглого красавца.

– Это Остин, – важно сообщил Левка. – А это Глеб и его спящая жена Ира.