Первое движение, два неловких бугра шевельнулись на куске тела. Это неуловимое дёрганье, дало тепло всему остальному. Цель была понятна, нарост что побольше начал активно и бесшумно шевелиться из стороны в сторону, налепливая на себя пластилин от большого куска. За пару минут получилось что-то вроде криво слепленной и шишковатой руки. Можно было ползти, словно раненный боец по-пластунски. Кусок пополз, на ощупь кривой рукой, он был слеп, был глух, он быль всего лишь куском непонятной детской игральной массы, но внутри у него дикая жизнь уже правила свой бал.
Наткнувшись на какой-то острый край непонятно чего, он разрезал свой отросток на конце на две части. Получилась небольшая клешня, этого было достаточно. С большим усердием, вслепую он начал шевелить бугром поменьше и налепливать готовой клешнёй на него куски, скоро появилась более удачливая вторая рука, нащупав острый край, была готова и клешня на конце. Он не мог дальше двигаться без ощущения пространства, ему нужно было зрения, он этого не понимал, зато клешни уже сами рьяно начали собирать мелкие частички мусора со всего поблизости, в том числе и с пластилинового тела, оставляя не большие кратеры на однородной грязной массе. Ловко скрутив два небольших шарика из мусора, размером со спичечную головку, клешни водрузили их на шишку на конце куска. Он увидел.
Увиденное в первый раз его не удивило, он не мог понять поражаться ему или чему –либо или нет. Просто белый пластик и какие-то прямоугольные предметы, неуклюже повернувшись, он увидел через стекло тьму и яркие появляющиеся и тут же исчезающие вспышки. И он увидел её, вода. Вода плотным потоком лилась за окном, она испугала его, как ни молния, ни темная ночь. Трепещущий страх стал его первым испытанным чувством. Вторым же чувством, стало смирение. Эта страшная вода, являлась частью всего, жизни, смерти. Он принял это и смирился. Так он долго просидел на окне, заворожённый потоком страшной силы, пока редкие капли дождя, совсем не прекратили своё существование.