Стелла Грей
Двойной удар по невинности

Шаг, полукруг грудью и восьмерка бедрами на месте, поворот, и вновь собираем ножки. Я вскинула руки вверх и, вращая бедрами, присела, дождалась акцента и грациозной кошечкой выпрямилась. Музыка вела… шаг, впрогиб, вращение, волну вбок, а после… после меня поймали чьи-то сильные руки, аккуратно развернули и прижали спиной к груди.

Я недовольно нахмурилась, выныривая из захватившего меня течения. Клубы я не любила по одной простой причине: здесь очень часто тянули руки. Я ничего не имею против танца с мужчиной, но когда он ведет, а не тупо лапает.

Дернулась, пытаясь вырваться из объятий наглеца, но он меня удержал, а уха коснулся горячий шепот:

– Дай нам этот танец. Всего один, и после ты уйдешь, если захочешь.

Замерев, я осмысливала странное предложение, а потом повела плечами и попыталась оглянуться, но мне не позволили. Неизвестный откинул с моей шеи волосы, проведя пальцами по коже, от чего та мигом покрылась мурашками.

Одна песня закончилась, а после мига тишины на зал обрушились первые аккорды одного из моих любимых треков от Halsey.

Мужчина отстранился, и почти сразу мне на глаза легла мягкая повязка, погрузившая мир во мрак.

– Подчинись мне… в танце, – почти промурлыкал очень креативный партнер и медленно развернул к себе лицом.

Было большое, очень большое искушение… ударить ему по чему-либо. Но с другой стороны, меня в первый раз настолько красиво приглашали на танец, а мохито в крови требовало согласиться.

Я кивнула, вскинула руки, обнимая его за шею и зарывшись пальцами в волосы, и проговорила:

– Не разочаруй. Сделать так, чтобы женщина захотела подчиниться, может не каждый.

– Заставить нереально. – Хриплый смешок и едва ощутимый поцелуй, коснувшийся щеки. – Ты очень приятно пахнешь.

– Не скатывайся в банальность.

Он лишь вновь рассмеялся и… повел.

Знаете, как это – танцевать с партнером?

Это когда в океане появляется течение, которое ведет тебя туда, куда нужно ему. И самое лучшее, что можно сделать, – не сопротивляться.

Я расслабилась и отдалась на волю рукам мистера Х. Он был… правильным. Именно правильным. Не пытался ненароком потрогать меня за грудь или облапать попку, не прижимал к себе, вжимаясь бедрами, чтобы поделиться сомнительным удовольствием от ощущения его реакции.

Он меня вел.

Волны, прогибы, движения… и это все кончиками пальцев, очень корректно и вежливо. Во мне возрождалось все то, что было изучено в свое время на контактной импровизации и азах танцев в паре, и я откровенно наслаждалась взаимодействием.

Он, очевидно, не был профессиональным танцором, но направлял уверенно и понятно. Да и много ли надо, чтобы добиться от гибкого тела девушки того, чего оно и само хочет?

Летело время, трек сменялся треком, у меня начали побаливать ноги на шпильках и сбилось дыхание, но все равно не хотелось прерываться.

Мужчина уже откровенно обнимал меня, прижимая к себе, смело кладя ладони на бедра… Все ради ведения, естественно, но я уже сейчас понимала, что мне плевать на его очевидные мотивы. Плевать вообще на все.

Космос под повязкой взрывался сверхновыми от софитов и эмоциями, поднимающимися из глубины души. Хотя кого я обманываю? Сейчас балом правило тело.

Тело плавилось под уверенными руками, дыхание сбивалось уже не столько от танцев, сколько от близости и поистине крышесносного запаха. Я как мартовская кошка пьянела от дикой смеси дорогого одеколона и аромата мужского тела. И уже мои пальчики все больше и больше смелели, проводя по широкой груди, изучая сильную спину, и я с трудом удерживала себя от того, чтобы не спуститься ниже и не пощупать задницу. Классные мужские пятые точки – это моя слабость, и я желала быть уверенной в том, что у такого крутого самца она обалденная. Сходя с ума от его близости и своего желания, что уже разливалось по венам, зажигая кровь, я вскинула руки, запутываясь в жестких волосах, и вильнула ягодицами, дразня мужчину.

Уже знала, какого именно мужчину…

И мне сейчас было совершенно все равно на предполагаемое раздвоение личности.

Меня вновь развернули спиной, на этот раз чувствительно вжавшись пахом в попку, и, прикусив мочку уха, прошептали:

– Играешь, детка.

– Даже если так, то что?.. – Я откинула голову на его плечо, двигаясь в едином ритме с музыкой и мужчиной. И понимала, что хочу большего.

Он без лишних слов развернул меня к себе и содрал с глаз повязку.

Я сощурилась от непривычно ярких вспышек и внимательно уставилась на узкое породистое лицо в паре пядей от моего. Влажная кожа, лихорадочно блестящие глаза и ленивая, чувственная усмешка на подмороженной морде Клауса Сайн-Витгенштайна производила самое сокрушительное впечатление.

Он медленно поднял руку, провел большим пальцем по моему подбородку, заставляя вскинуть голову, и медленно наклонился к губам. Немец не торопился, он давал мне время передумать, но, судя по победному блеску в глазах, не сомневался в том, что я ему отвечу.

Поцелуй со вкусом мохито.

Сладкий, с легкими нотками мяты и лайма, и пьянящий, словно алкоголь в составе этого коктейля. Клаус определенно знал толк в поцелуях. Его прикосновения были дразнящими, ласковыми, искусно провоцирующими меня на ответ. А руки смелыми… наверное, даже слишком смелыми. Он прижимал меня к себе одной рукой, а второй то по-хозяйски сжимал ягодицы, то оглаживал талию, то поднимался к груди. Когда наглая лапа сжала сосок через тонкую ткань платья, я очнулась от навеянного музыкой и страстью дурмана.

Осоловело посмотрела в потемневшие от страсти глаза мужчины и выпалила:

– Мне надо выпить.

– Зачем? – прошептал этот искуситель, осыпая мелкими поцелуями шею и подбираясь к чувствительному ушку.

Но я уже успела прийти в себя, потому решительно его отпихнула и, пошатываясь на высоких каблуках, добавила:

– А тебе остыть.

И направилась к барной стойке.

Меня там радостно приветствовал бармен, заявив, что танцую я всем на зависть, и поставил передо мной шот с текилой, тоже за счет заведения. Я умилилась от щедрости, но тут же опрокинула в себя стопку. К тому моменту, как подошел немец, я уже съела лимон и медленно слизывала соленую кромку.

Он проводил взглядом движение моего языка, мрачно притянул к себе вторую рюмочку и, выпив, заявил:

– Поехали.

– Неа, – я помотала головой, – не натанцевалась!

– А по-моему, нам уже хватит, – он выразительно кивнул в область своих бедер.

Я послушно опустила взгляд и покраснела. Джинсы были узкими ровно настолько, чтобы заметить возбуждение и… впечатлиться.

В голове тем временем бегала мысль с транспарантом о том, что: «Немецкое порно – самое лучшее порно в мире!» – намекая, что у нас есть все шансы проверить это утверждение, и было бы круто ими воспользоваться.

– А кто про вас говорит? Я не натанцевалась! – Еще одна стопочка под внимательными взглядами мужчин.

Клаус тоскливо посмотрел на меня, потом снова на штаны и вздохнул:

– Предлагаю подкрепиться. Тут отличное пиво и закуски. Хочешь?

– Хочешь! – торжественно кивнула я и проследовала за блондинистым концентратом тестостерона к диванам. Но по дороге успела захватить выданный барменом лонг-айленд!

Мы присели на диван, немец смотрит на меня таким взглядом, что я давлюсь коктейлем, а мысль о немецком порно старательно полирует все тот же транспарант, мурлыкая под нос, что еще не поздно пощупать кое-чью идеальную за…

– Елена, расскажи о себе, – вдруг попросил Клаус, прерывая мои внутренние провокации.

Я даже подавилась от неожиданности.

– В досье не все, что ли?

Он только едва заметно поморщился и отмахнулся.

– Там нет главного. – Мужчина пересел поближе ко мне и уставился крайне проникновенным взглядом. – Чувств, мыслей, целей и стремлений.

Именно в этот момент нам подогнали пива с сырными палочками, и я решила, что как нельзя кстати.

Также не иначе как посланная свыше, к нам подсела хозяйка заведения – высокая гибкая блондинка Клара.

– И еще раз здравствуй… Клаус, – насмешливо фыркнула она и опустилась напротив. – У меня небольшая тема для беседы, надеюсь, уделишь несколько минут?

Судя по всему, ему отчаянно не хотелось этого делать, но пришлось.

Сообщив, что скоро вернется, немец отошел, оставив меня наедине с едой и пивом.

– Ты же моя прелесть, – глупо улыбаясь, сообщила я пенке в кружке. – Вот сейчас я тебя допью, отдохну чуть-чуть и пойду танцева-а-ать!

Но что-то пошло не так уже на этапе «отдохну»…

Диванные подушки выглядели так привлекательно, что я решила буквально на минутку на них прилечь, а потом, как в том анекдоте… ударилась виском об угол и ничего не помню!

Клаус

Из ресторана я вышел сам не свой. Сел в машину, кинул на соседнее сиденье кейс и обхватил руками руль. Ну, и куда дальше?

Мчать прямо сейчас в гостиницу к поганке? Извиняться за поведение днем, строить из себя хрен пойми кого, чтобы задобрить русскую фройляйн?

При мысли, что подобно идиоту припрусь под двери ее номера, натяну вежливую улыбку и буду ждать, когда же она соизволит мне открыть, пальцы сжались на кожаной оплетке руля.

Просто я уже сейчас знал, что в глазах поганки увижу торжество, а на ее сиськах все ту же майку с черепами. Причем снять и выбросить которую мне хотелось уже по двум причинам: первая – она была отвратительно раздражающей, вторая – такую грудь с тугими сосочками нельзя прятать под майкой.

В паху тягуче заныло.

Шайсе!

Нет, сегодня я точно не поеду к девчонке.

Нужно быть последовательным и выверенным в своих решениях. Думать головой, а не тем местом, которое сейчас ну очень хотело отправиться в гости к стройным ножкам фройляйн Елены. А значит, напряжение нужно снять, мысли прочистить, разум отрезвить.

Я взглянул на часы. Половина восьмого. Не так уж и поздно для звонка. Потянулся к телефону, быстро нашел нужный номер, по которому в последний раз звонил год назад в прошлый свой приезд в Кельн, и вслушался в длинные гудки.

– Клаус, не ожидала тебя услышать, – раздался томный голос с другой стороны, но я все же уловил в нем радостные интонации.

– Доброго вечера, Марлен, – вначале я все же решил поздороваться. – Я в Кельне. Решил справиться о твоих делах. Как сама, как супруг?

С той стороны тягостно вздохнули.

– Ты же сам знаешь… Ульрих, как и всегда, безынициативен.

Собственно, другого ответа я и не ожидал.

– Тогда я приеду. Через полчаса, – решил за нас двоих я, зная, что Марлен не откажет. Иначе бы просто не подняла трубку.

– Хорошо. Буду ждать.

Все коротко, четко и ясно. По уже давно отработанной схеме. Наверное, именно поэтому я и ценил Марлен. Мы были друг другу удобны.

Я завел авто и вдавил педаль газа. Выехал с узкой улицы и направился в центр Кельна. В огромную фешенебельную квартиру четы фон Дорт.

Преидиотская история. Еще один брак по расчету, что не редкость среди немецкой аристократии. Марлен была прелестной белокурой особой из обедневшего рода, берущего корни едва ли не от самого кайзера. И Ульрих. Не менее прелестный и белокурый, вот только исключительно заднеприводной. Все его достоинства заключались в фамилии рода и огромном состоянии, которое он мог унаследовать, только женившись на аристократке.

На момент заключения брака Марлен устраивало практически все. Особенно сумма, которую она получит после рождения первенца. А вот о том, что этого первенца Ульрих делать не собирается, ей не сообщили. Она вообще была не в курсе его весьма необычной ориентации.

Уже после свадьбы Ульрих сообщил ей, что ему плевать, с кем она спит, лишь бы не беременела, иначе экспертиза быстро докажет, что ребенок не от него. Себе же в сексуальных удовольствиях он и вовсе не отказывал, уже несколько лет имея постоянного партнера. А вот Марлен томилась одна в большой квартире в престижном районе. Постоянных любовников почему-то не заводила, отрываясь в те редкие разы, когда приезжал я.

Меня это устраивало.

Оголодавшая женщина всегда отдавалась с особой страстью, я же умел и любил брать ее как захочу. Тем более позволяла она все.

У дверей квартиры Марлен я был ровно в оговоренное время. Она открыла мне, стоя в черном полупрозрачном халатике. Таком коротеньком, что простора для воображения просто не оставалось. Слегка прогнется – и тут же обнажится упругая попка.

– Проходи, – кивком приглашая внутрь и тут же закрывая за мной двери, произнесла она. – Надолго в Кельне?

Я обернулся, внимательно оглядел ее еще раз с головы до ног.

Белокурая бестия с похотью в глазах. Она даже про Кельн спросила только ради вежливости, потому что губы уже призывно приоткрыты, а пальцы скользят по нижней кромке халатика.

Мой взгляд упал на туфли. Черные, на огромной платформе и с тонким каблуком.

Шайсе!

За такую обувь хотелось наказывать. Потому что теперь любые высокие каблуки ассоциировались у меня с извивающейся девчонкой на шесте. Той самой, от мыслей о которой я сегодня собирался избавляться.

– Подойди сюда, – игнорируя вопрос Марлен, потребовал я. Она сделала нетерпеливый шаг, и я тут же притянул девушку к себе, отдавая новый приказ на ухо: – У тебя есть десять секунд, чтобы я не передумал уезжать отсюда прямо сейчас!

В глазах Мадлен мелькнуло недоумение, но всего на мгновение. Она восприняла мою реплику игрой и с удовольствием в нее включилась.

Весьма проворно опустилась на колени. Прямо здесь, в коридоре. Преданно смотря мне в лицо и не отводя взгляда, расстегнула ремень, скрипнула молнией и немного приспустила брюки вниз вместе с трусами, в мгновение освобождая из плена тесного белья набухший член.

– Всегда поражалась его огромным размером и идеальной формой, – проворковала она.

– Пять секунд.

Ее язычок скользнул вокруг головки, а губки мягко обхватили и приняли ее всю в ротик.

– Три секунды.

Она проворнее заработала язычком, попыталась взять член как можно глубже, но сумела лишь на две трети. Я придержал ее за затылок, утыкаясь головкой в горло еще несколько секунд.

– Одна, – и тут же вышел. Мадлен закашлялась, но тут же получила новый приказ: – В спальню. На кровать и на спину.

Она метнулась исполнять. Покорная и послушная.

Я прошел следом, по пути окончательно избавляясь от брюк. Мадлен уже расположилась на огромной кровати, головой в подушки, но я хотел не этого.

– Не так! – бросил я, подходя к краю кровати. – Голову свешивай сюда.

Oнa сдeлaлa, кaк я скaзaл. Еe гoлoвa, запрокинутая вниз, оказалась между моих нoг. Я присел, коснувшись ее губ своим достоинством. Дальнейших указаний ей давать не пришлось. Марлен послушно открыла рот и стала медленно принимать в себя, все глубже и глубже. В тaкoй пoзe eй давалось это нaмнoгo легче. Нaкoнeц ee губы достигли основания члeнa, а нoс упeрся в мoшoнку.

Пoдaвляя рефлексы, oнa былa вынуждeнa чaстo сглатывать, прeкрaснo пoнимaя, чтo тaким oбрaзoм стимулирует головку, доставляя тем самым мне потрясающее удовольствие.

Я не двигался, наслаждался зрелищем подвластной возбужденной женщины. Полы ее халатика были раскинуты в стороны, открывая вид на прекрасную сочную грудь. Короткий взгляд на часы, и я засек время, а после ущипнул тoрчaщиe oт дикого возбуждения соски девушки. Сжал, потеребил, выкрутил. Марлен застонала и сильно засопела. Пятнадцать секунд – и я вытащил из нее свой кол. Oнa вдохнула почти болезненно и с криком, но я позволил ей лишь пару вдохов, а после снова вoшeл. На этoт рaз быстрo и рeзкo, бeз церемоний, нo нe стaл задерживаться. Нaчaл сoвeршaть размашистые, чaстыe движения, наслаждаясь мерным покачиванием ее груди в такт.

Вот только все равно не то…

Взгляд упал на не пойми откуда взявшийся здесь красный шелковый платок.

Особенно сильный толчок, и Марлен недовольно застонала и дернулась. Я резко вышел из нее.

– Встань на четвереньки и повернись к стене! – прорычал я, сходя с ума от картины, которую уже представил в своем воображении.

Марлен, моя послушная податливая куколка, с мягким стоном поднялась, перевернулась и исполнила. Встала, как я и просил, оттопырив чудесный зад и широко разведя ноги. Так, что две прекрасные туфельки на длинных каблуках оказались по обе стороны от моих бедер.

Мой взгляд упал на тумбочку. Там обычно лежали презервативы. Умница Марлен, она всегда тщательно готовилась к моему приходу, держа все необходимое под рукой. Взяв один из квадратиков, я надорвал шуршащий полиэтилен и растянул резинку по всей длине ствола, а после провел пальцами второй руки между ягодиц девушки, спустился к губкам, потерся о клитор. Немного раздвинул в стороны влажные и жаждущие проникновения складочки и приставил член для проникновения.

Мадлен протестующе дернула задом, намекая выбрать другую дырочку. Я лишь хмыкнул и переместился чуть повыше. Желание дамы – закон.

Обвел большим пальцем узкое колечко и подтолкнул себя навстречу ее попке. Марлен с видимым удовольствием сама медленно насадилась на член, сантиметр за сантиметром принимая его в себя. Во всю длину. Мышцы туго сжимали и пульсировали вокруг, и я толкнулся еще сильнее внутрь.

Девушка прогнулась в спине, так что ее белокурые волосы, расплескавшиеся на спине, просто умоляли меня накрутить их на кулак и натянуть подобно поводьям, а после продолжить бешеную трахающую скачку. Но вместо этого я помедлил, завис в наивысшей, самой глубокой точке, дотянулся до гребаного красного шарфика и накинул его на голову Марлен.

Она протестующе замычала, попыталась стряхнуть с себя шелковую тряпку, но я не позволил.

– Оставь, – одним словом подавил мимолетный протест я и все же зарылся пальцами в пышные локоны под ярким аксессуаром.

А потом трахал, долго и безжалостно, срывая сладкие стоны с губ любовницы, но почему-то видел и слышал под собой совершенно другую девушку.

Чертова поганка не желала выходить из головы.

А после, лежа в кровати, долго и бездумно протирал очки, пока Марлен докуривала сигарету перед следующим кругом нашего марафона и удовлетворенно мурлыкала:

– Как жаль, что ты бываешь в Кельне так редко. Но это даже к лучшему. В противном случае… Даже эталонный трах на эталонном члене имеет свойство приедаться.

Дитрих

Клара потащила меня не куда-то, а к себе в кабинет. Я бросил короткий взгляд на Лену, мгновение полюбовался, как длинные пальцы ласкают бокал с холодным пивом и гладят запотевшее стекло, оставляя росчерки капель воды.

Ух! Еще один такой бокальчик до дна, и она точно моя. Кто бы мог подумать, что все сложится так просто.

– Может, поговорим здесь? – останавливаясь в метре от диджейского пульта, крикнул я Кларе. – Зачем идти к тебе в кабинет?

– Там не так шумно! – перекрикивая музыку, ответила она. – Хочу с тобой кое о чем перетереть.

Хах! Как же, знаю, что ей нужно. Вот только не сегодня.

Я был уверен, что стоит мне уединиться с Кларой, и Елену увезет из клуба кто-нибудь более удачливый.

Я видел, какими взглядами пожирали ее фигурку вон, скажем, те арабы в дальнем углу или тот темнокожий парень в костюме у стойки. А девчонка горяча и явно готова уже на все.

Ее тело само шептало, как хочет меня. Да в принципе нажравшаяся девица сейчас вообще любого захочет с нормальным членом и железным стояком. Лишь бы трахнул качественно.

Поэтому отходить от русской цыпочки было чревато. Сегодня это гнездышко мое, а если повезет, то вместе с ней еще и бабкино наследство.

Вмиг я представил перекошенную рожу Клауса, когда он поймет, что я его обошел. И не просто обошел, а прикинувшись им же.

– Так о чем ты хотела поговорить? – крикнул Кларе, высвобождая руку из ее цепких наманикюренных пальчиков.

Она обиженно надула губки, потому что раньше я с ней такого не позволял. Все же она была очень нежной и мягкой партнершей. Очень ласковой, прямо как я люблю. Сейчас же я проявлял пусть и небольшую, но грубость.

– Кто эта русская? – спросила она, скрещивая руки на груди.

Отвечать или нет? Однозначно нет. Вряд ли Клару обрадует новость о том, что Елена может оказаться моей потенциальной женой. И хотя на это вакантное место хозяйка клуба никогда не претендовала, но определенная ревность с ее стороны все же присутствовала.

– Внучка одной знакомой. Попросили приглядеть.

– Приглядеть или трахнуть? – Ее кошачьи глаза нехорошо сощурились, и она опустила взгляд в район моего ремня. Там уже с час угадывался напряженный стояк.

– Одно другому не мешает. – Было бы глупо отрицать очевидное. Русскую я хотел до звона в яйцах, аж в глазах туманилось, когда она прижималась ко мне во время танцев и терлась своими сиськами. А эти стоящие сосочки, которые, казалось, вот-вот пропорят материю платья.

Она, наверное, вообще без башни, если не носила белье под таким нарядом. При мысли, что снизу на Лене трусиков тоже может не оказаться, в штанах стало еще теснее. В этот момент я впервые позавидовал любви Клауса к брюкам. Под ними стояк ощущался не столь болезненно, как под плотными джинсами. Аж выть хочется.

Клара вдруг неожиданно усмехнулась, глядя куда-то мне за спину:

– Тогда дерьмовая из тебя нянька. Сейчас уведут твою туристку.

Я обернулся и выматерился сквозь зубы.

Негрила, еще минуту назад тусовавшийся у стойки, уже вовсю терся у Елены и, кажется, пытался ее куда-то утащить.

– Сука, – ругнулся я больше на ситуацию, нежели на кого-то конкретного, и ломанулся вызволять детку.

Она как-то вяло перебирала ногами, идти никуда не хотела, тем более с неизвестным плодом любви гамадрила с макакой, но в целом вела себя более чем пассивно. Если бы я сам лично не контролировал все напитки, которые она пила, подумал бы, что ее накачали наркотой. Вот только девчонка была вдрызг пьяна и словно спала на ходу.

– Сука! – еще раз бросил, проламывая путь к ней через танцпол.

До этого момента я был уверен, что русская умеет пить. Что все русские умеют пить и вообще с рождения знают два слова: водка и балалайка. А потом выучивают третье: матрешка. Поэтому даже в мыслях не мог предположить, что она нажрется до беспамятства.

– Какие-то проблемы? – преградил путь негриле.

Он поднял на меня взгляд, потому что я оказался выше его на полторы головы, и в мгновение ока понял, что если девушку сейчас не отпустит, то проблемы точно появятся.

– Я доктор, хотел отвезти фройляйн в клинику, – пролепетал он.

– Вали-ка ты нафиг, доктор! – рыкнул я, вырывая из его рук показавшееся невесомым тельце. Отдавать Лену мне все же не захотели, пришлось применить немного силы и ткнуть наглеца кулаком в плечо. Самую малость, лишь бы руки разжались.

Наглец мгновенно оценил обстановку и свалил в неизвестность с весьма оскорбленным видом.

Елена подняла на меня голову и приоткрыла глаза. Ее мутный от алкоголя взор был далек от адекватного восприятия действительности. Девчонка икнула, пробормотала что-то по-русски, из чего я не понял ни словечка, и рухнула в руки.

Дерьмище! Похоже, секса сегодня точно не будет!

Ну а какой секс может быть с ужратой амебой, пускай даже с очень красивым телом и шикарными сиськами? Никакого.

С этими мыслями и превозмогая адский стояк, я вынес Елену из клуба и понес к машине. Где-то на середине пути она обвила руками мою шею и уткнулась в нее лицом, тепло дыша на меня чудным курносым носиком.

– Санта-Клаус, ты только подарки из штанов не доставай, – пьяно хихикнула она по-русски. – А то в этом году я себя очень плохо вела и не заслужила.

Второй раз за вечер я позавидовал Клаусу. На этот раз как полиглоту. Сколько он языков знает? Семь и эфиопский со словарем? Братец бы точно понял, о чем говорила деваха и при чем здесь Санта-Клаус.

Я уложил девчонку на заднем сиденье автомобиля, а после за двадцать минут домчал до гостиницы. Благо, у меня ума хватило пить в пределах допустимого для вождения. Вытребовал у консьержа ключ, объяснив, что хозяйка номера самую малость не в состоянии самостоятельно попасть к себе в апартаменты, а потом лично отволок Лену на третий этаж гостиницы. Открыл нужную дверь, дотащил ее до кровати и с задумчивым видом встал перед глобальной дилеммой: уехать или остаться?

Нет, секса сейчас, конечно же, не будет. Но ведь никто не мешает мне раздеть ее, скинуть одежду с себя и сымитировать бурную ночь, а утром устроить Лене пробуждение в моих нежных объятиях. Вряд ли она что-то вспомнит, зато будет поставлена перед фактом и никуда не денется. А дальше я, как честный малый, буду обязан на ней жениться, и она, будучи не дурой, обязательно согласится.

И вновь перед лицом всплыла кислая мина Клауса. Пожалуй, позову его шафером на свадьбу.

С этой мыслью я потянулся стаскивать с себя майку, но зазвонил телефон. Раздраженно глянул на экран и несколько долгих мгновений сомневался, поднимать или нет.

– Да, Клара, – все же ответил я.

– Дит, тут один из посетителей утверждает, что ты избил его! Он уже вызвал полицию! Приезжай скорее!

Дерьмо!

– Как выглядит?

– Афроамериканец.

– Млять! Еду! – Я бросил тоскливый взгляд на русскую девочку Лену. А победа была так близко… – Клара, подготовь пока записи с камер.

На той стороне трубки раздался какой-то весьма игривый смешок:

– А что мне за это будет?

Я закатил глаза к потолку. Вот же хитрая бестия! Даже эту ситуацию умело оборачивала в свою пользу.

– Нежно и ласково затрахаю до смерти, – пообещал ей, выходя из номера и закрывая за собой двери. – Все, как ты любишь.

– Ловлю на слове, – мурлыкнула она в предвкушении.

Я же готовился к разборке с полицией, негрилой и выстраивал стратегию собственной защиты, если дело зайдет далеко. Не зря же я лучший адвокат Берлина.