Станислав Сергеевич Кольцун
Последний заступник Земли
– Вы всё говорите "он", – заметил американец. – Там что, всего один инопланетянин на таком огромном корабле?
– Более того, сэр, это вообще не корабль. Этот гигантский объект – и есть один огромный инопланетянин. И он даже не является живым существом в нашем понимании. Если сильно упростить, то это искусственный интеллект.
– Вот как…
В зале на минуту повисла тишина, политики переваривали услышанное.
– Ладно, пускай это огромный компьютер… – заговорил русский. – Если так, то какое ему дело до людских бед, он ведь должен быть бесстрастным, равнодушным или что-то вроде того.
– Да, мы привыкли так себе представлять искусственный интеллект. Но он ведь плод другой цивилизации. Наши компьютеры – да, они бесстрастны. Какими часто пытаемся быть мы. И, пожалуй, зря пытаемся. И нашим компьютерам, как часто нам самим, нет дела до чужих страданий. Мы такие, – он обвел собеседников укоризненным взглядом. – У них все иначе.
– То есть он такой сострадательный – и поэтому готов уничтожить целую цивилизацию?
– А я не говорю, что он во всем прав. Я даже не думаю, что могу как-то судить о его правоте или неправоте. Но убийство миллиардов людей, похоже, не противоречит его логике, – доктор развел руками. – Это инопланетная, да еще и машинная логика, у нее свои законы. Пожалуй, я не возьмусь вам ее разъяснять: сам до конца не понимаю.
– Ясно, что ничего не ясно… – пробормотал русский.
– Что же побудило этот сверхразум передумать? – спросил американец.
– Мы долго говорили, – Чандрасекар устало взъерошил волосы и вздохнул. – Я попытался убедить его, что в людях есть много хорошего. Я много повидал в этой жизни, вы знаете, сами ведь выбирали, кого отправить на переговоры, так что досье читали. Война с Пакистаном, гуманитарные миссии в Африке, переговоры с террористами… За свои семьдесят лет я прожил, наверное, семь жизней… Поэтому когда пришелец приводил факты человеческих злодеяний, я отвечал историями проявлений человечности в тех же ситуациях. Он упомянул о ядерной катастрофе, отравившей целую страну. Я рассказал о героизме тех, кто устранял последствия. Он напомнил о концлагерях, я – о взаимовыручке их узников, о стойкости маленьких людей перед грозными государствами.
– Жаль, что не было возможности записать ваш разговор, – улыбнулся американский полпред, откидываясь на спинку стула. – Интересно было бы послушать. Без сомнения, ваш подвиг увековечат в книгах и фильмах. Своим красноречием вы спасли мир.
– Нет, – покачал головой Чандрасекар. – Мир спасете вы.
Полпреды растерялись.
– Что вы имеете в виду?
– Мое "красноречие" действительно побудило пришельца передумать, но он не просто так помиловал человечество. Он сделал это на определенных условиях.
Снова напряжённая тишина. Никто не хотел задавать следующий вопрос. Доктор вздохнул и продолжил:
– Он потребовал, чтобы мы прекратили боевые действия во всех горячих точках – раз и навсегда. Это нужно сделать немедленно. Еще он требует, чтобы в ближайшие десять лет мы втрое сократили вырубку лесов и уменьшили углеродный след в десять раз. В тот же срок мы обязаны полностью прекратить использование всех нефтепродуктов. И речь не только о топливе. Речь обо всех производных нефти, вплоть до пластмассы.
– Вы с ума сошли? – вскинулся американец. – Пластик везде, из него делается буквально всё! Чем вы замените… – он махнул рукой, бесполезно было перечислять. – Вся промышленность завязана на пластике. Если его запретить, миллионы людей останутся без работы.
– Вы думаете, он не знает? – спокойно ответил доктор. – Думаете, его интеллекта, сумевшего пересечь межзвездные пространства, недостаточно, чтобы понимать, чего нам будут стоить эти изменения?.. Видимо, он считает, что мы уже вполне развиты, чтобы найти пути решения этих проблем.
– Так и подсказал бы сам!
Доктор развел руками. В глубине души он наслаждался тем, как его слова бесят этих людей.
– И это я еще не сказал самого важного.
– Боже, что еще?
– Причиной голода, нищеты, части болезней и многих войн он справедливо считает пропасть между богатыми и бедными. И гордиев узел всех этих проблем он требует разрубить…
– Нет, молчите! – перебил американский полпред.
– Пусть говорит! – потребовал русский.
– Он требует упразднить товарно-денежные отношения. Полностью убрать из нашей жизни деньги. Найти какие-то другие стимулы для человеческой деятельности. Любовь к ближним, стремление к саморазвитию, любовь к труду…
Они смеялись над ним.
– То есть… Всемирный коммунизм? – зло спросил американец.
Доктор развел руками:
– Я бы так не сказал. Вы ведь человек образованный, понимаете, что коммунизм – это не только отсутствие денег. И многие черты такой системы нашему инопланетному судье и покровителю тоже не понравятся.
– Я больше скажу, – заговорил молчавший до сих пор полпред Китая. – Мою страну все эти условия тоже не устроят. Коммунизм – это правильно, но отказаться от пластмассы… и от денег… Это… – он попытался подобрать экспрессивное и при этом приличное слово, но сдался и выдал нейтральное: – …нонсенс.