Станислав Ржевский
В лабиринте мироздания. Естественная подоплека «сверъестественных» явлений
После рассмотрения иллюзий следует коснуться вопроса о возможной роли галлюцинаций в становлении умственных представлений древних народов. Если иллюзии только искажают воспринимаемую реальность, то галлюцинации могут совершенно подменить ее. При этом очевидна тождественность данного феномена с многочисленными примерами мистических видений, на которых основываются верования древних людей. Особенный интерес вызывает тот факт, что галлюцинации психически больных нередко воспроизводят мотивы этих верований; жертвы шизофрении зачастую рассказывают о том, что их посещают ангелы или демоны, им видятся картины ада и рая, образы сотворения мира и гибели вселенной[41].
Возникает вопрос: насколько со временем менялась устойчивость человеческого восприятия к галлюцинациям, к прорывам эндогенных импульсов в сферу восприятия? Конечно, можно предположить, что на ранних стадиях развития человеческое сознание могло легче переходить от внешних импульсов к внутренним, стирая границы между действительными и воображаемыми явлениями. Здесь стоит вспомнить вышеописанную гипотезу «распада двухпалатного разума», при всей ее неоднозначности. Но на данный момент нельзя привести твердых доказательств того, что первобытные люди были более склонны к галлюцинациям.
В связи с данным вопросом стоит рассмотреть такое явление, как эйдетизм. Так называется способность к яркому образному представлению (либо даже галлюцинаторному восприятию) ранее увиденного и запомненного. Отмечено, что эйдетическая память, позволяющая буквально рисовать перед глазами ранее запомненные сцены и предметы, визуально наблюдая их образы, в большей мере свойственна детскому возрасту. Хотя вовсе нельзя сказать, что дети больше подвержены галлюцинациям, нежели взрослые. Напротив, галлюцинации в детском возрасте – относительно редкое явление. Возможно, эйдетические картинки по своим механизмам отличаются от патологических галлюцинаций. Интерес представляет собой оценка изменения эйдетических способностей человека в ходе эволюции. Конечно, отождествление свойств психики детского возраста с ее первобытным состоянием является весьма условным, из этой аналогии не следует делать далеко идущих выводов (хотя, как было сказано выше, дети проявляют черты магического мышления). Тем не менее стоит задаться вопросом: не могли ли наши предки в большей степени обладать эйдетическим воображением, рисующим яркие, образные картины, смешивая их с восприятием реальности? Имеется гипотеза, согласно которой натуралистичные рисунки наскальной живописи можно считать материальным воплощением эйдетических проекций[42]. В самом деле, очевидно, что находящийся в пещере первобытный художник не мог выполнять рисунки животных (зачастую очень крупных) с натуры. Предположение об эскизах, создаваемых на пленэре для последующего их перенесения на стену пещер, также сомнительно. Судя по всему, доисторические мастера рисовали по памяти, у них была возможность ярко представлять ранее увиденные образы. К тому же несколько удивительным выглядит тот факт, что многие рисунки созданы в темных глубинах пещер. Применялось ли для их создания искусственное освещение? Дело в том, что именно темнота способствует проявлению зрительных эйдетических образов – в таком случае восприятие окружающей действительности не перекрывает их поток. Конечно, это предположение трудно подвергнуть строгой проверке – таков удел палеопсихологии, пытающейся реконструировать умственную жизнь людей, давно исчезнувших и не оставивших после себя письменного наследия.
У первобытных людей была еще одна возможность вызывания галлюцинаций. Она становится очевидной при исследовании современных шаманских ритуалов, являющихся наследием древнейших форм религии. Для общения с духами шаманы принимают природные галлюциногенные вещества, доводят себя до исступления ритуальной музыкой и танцами. Нельзя отрицать, что нашим далеким предкам были легко доступны многочисленные природные богатства с психоделическими свойствами. Известны наскальные рисунки, весьма недвусмысленно изображающие шляпочные грибы, которые могли быть галлюциногенными.
В измененном состоянии сознания человеку могут являться всевозможные фантастические существа; то же самое зачастую происходит при развитии психозов. Многие жертвы шизофрении и белой горячки утверждают, что видели всевозможных духов – добрых или злых; на рисунках психически больных людей можно увидеть причудливые и страшные образы являющихся им существ. Исходя из воспринимаемых предметов и явлений реальности человеческий мозг создает обобщенные абстракции. При развитии галлюцинаций в сферу восприятия могут проникать такие обобщенные образы; например, образ врага воплощается в обличье демона или чудовища, сохраняя свойственные ему качества: агрессию и чужеродность. При этом значительный интерес представляет тот факт, что изображения демонов у многих народов имеют химерный характер: в их облике сочетаются человеческие и животные черты. Это свойство может свидетельствовать о чрезвычайной древности происхождения таких образов. Да и славянский Велес (или Волос) считался «скотьим богом», его образ хранил первобытный зооморфизм.
В связи с данным вопросом стоит уделить внимание феномену зооморфизма в первобытном творчестве. Наиболее древние люди могли остро ощущать свою связь с животным миром, кроме того, от наличия животных как источника пищи и материала для создания предметов материальной культуры (одежды, оружия, посуды) зависело их выживание. Стоит предположить, что на самых ранних стадиях развития люди могли воспринимать себя как некий род животных. Отсюда проистекают культы животных и божеств, имеющих животное или полуживотное обличье. Наследием таких представлений являлась политеистическая система зверобогов Древнего Египта, распространенный в Индии культ священных животных. Осознание особой человеческой природы и антропоморфизм в мировоззрении – следующий этап развития, пришедший на смену первобытному тотемизму и культу животных. С некоторых пор древние люди стали представлять богов человекоподобными, наделять их человеческими атрибутами, отношение к животным сделалось более утилитарным.
Наиболее распространенными объектами изображения для древних художников являлись растения и животные, играющие важнейшую роль в повседневной жизни. Изначально человеку было присуще предметное мышление, и рисунки его воспроизводили подобия окружающих вещей, но в дальнейшем, по мере формирования абстрактного мышления, элементарные рисунки стали складываться в орнаменты и символы, содержащие в себе следы биоморфных образов.
Возможно, по этой причине орнаменты и декоративные элементы и в наши дни зачастую воспроизводят очертания природных объектов – эти образы легко распознаются и воздействуют на подсознание. Цветочные мотивы присутствуют в большинстве известных орнаментов из творчества различных народов, а геральдические животные в качестве символов и поныне изображаются на гербах и эмблемах.
Наиболее древние артефакты изобразительного искусства – статуэтки и наскальные рисунки представляют собой натуралистичные изображения не только животных, но и химерных существ, полулюдей-полуживотных, как вышеупомянутая статуэтка человекольва или рисунок с человекооленем из пещеры Труа-Фрер и многие другие произведения. Существуют также совершенно фантастические изображения человекоподобных фигур. Какие только гипотезы не выдвигались насчет этих причудливых рисунков – вплоть до посещения Земли инопланетными расами (излюбленная уфологами гипотеза палеоконтакта). Однако есть куда более приземленные объяснения – удивительные существа на первобытных рисунках могут быть плодом фантазии, смешивающей человеческие и животные формы, галлюцинаторными образами, увиденными в ходе шаманских практик, а также фактической зарисовкой людей в ритуальных костюмах, для создания которых использовались части тел животных[43].
Химер первобытного искусства унаследовала античная мифология – стоит вспомнить, к примеру, образ кентавра с лошадиным туловищем, или козлоподобных сатиров. Затем, в христианские времена, злые духи изображались в уродливом зооморфном обличье, весьма напоминая персонажей языческих мифов, только выставленных в крайне негативном свете. Подобные образы также можно найти в рисунках исламской и буддистской традиций.
Помимо натуралистических изображений животных и фантастических химер значительное место среди наскальной живописи занимают абстрактные узоры, своего рода первобытные орнаменты, отличающиеся простотой и беспредметностью. Зачастую они представляли собой скопление пятен и грубо прочерченные сетки. Существует весьма интересная гипотеза, касающаяся связи такого рода первобытного искусства с галлюцинаторными феноменами – она предполагает, что в абстрактных произведениях древней живописи и рисунках современных примитивных народов запечатлены типичные изображения фосфенов и геометрических галлюцинаций (так называемые константы формы или «узоры Клювера»), возникающих под воздействием природных психоделиков, а также в ходе некоторых неврологических расстройств[44],[45] (смотри главу «Многообразие галлюцинаций»).
При изучении реликтовых форм мышления может показаться, что они были исключительно малоэффективными; отсюда возникает пренебрежительное отношение к их наследию – современным религиям и мистицизму. Действительно, скорость прогресса во времена их распространения была ничтожной в сравнении с современностью.
Однако не следует принижать роль эпохи преобладания магического мышления в процессе эволюции человека. Начиная с определенного времени, первобытные люди имели развитый интеллект и тонкое восприятие, они строили жилища, обрабатывали металл и создавали замечательные произведения искусства. Наши далекие предки выживали в крайне суровых климатических условиях, приспосабливаясь к последствиям природных катаклизмов, таких как глобальное оледенение. Можно привести еще множество примеров достижений древнего интеллекта, которым человечество обязано своим выживанием и процветанием. Необходимо понимать, что любая историческая форма мышления является адаптацией к окружающим условиям и имеет ценность в контексте своей эпохи.
Тем не менее магическое мышление лежит в основе множества мистических верований, распространенных и в современности, более того – его элементы проявляются при развитии некоторых видов психопатологий. Так возникают овеянные мрачным ореолом феномены на грани мистики и психиатрии. На этой почве возникли оккультные, эзотерические мифы. Далее в данной книге будут подробно рассмотрены отдельные проявления подобных мифов и их реальные предпосылки.
II. Иллюзии восприятия
Под иллюзиями подразумеваются нарушения восприятия, искажающие картину реального мира. В случае галлюцинаций в сфере восприятия возникает информация, не имеющая эквивалента в реальности, иллюзии же только изменяют восприятие действительно существующих предметов и явлений. Многие иллюзии, называемые физиологическими, сопровождают человека постоянно и являются неотъемлемой частью его нормального восприятия. Они проявляются у всех людей примерно одинаково.
Однако при развитии психических расстройств могут возникать патологические иллюзии, существенно искажающие восприятие. Такое прискорбное состояние психики свойственно для шизофрении и других психозов. Болезненные иллюзии отличаются индивидуальностью – здоровые люди не испытывают их в той же обстановке, кроме того, больные склонны терять критическое отношение, подчиняя свои убеждения воздействию иллюзий[46].
Ошибки восприятия, обусловленные неправильным распознаванием информации, приводят к возникновению парейдолии. Данный феномен проявляется в том, что на месте неясных образов различается нечто[47]. Традиционно такие явления назывались игрой воображения. Термин «парейдолия» чаще всего употребляют в отношении зрительных иллюзий – это те случаи, когда в беспорядочных пятнах угадываются некие образы, чаще всего лица и фигуры живых существ. Примером парейдолии является известная забава с угадыванием фигур в очертаниях облаков. Особенно устойчивые парейдолические образы возникают при рассматривании симметричных структур, причина этого явления будет рассмотрена ниже. Однако аналогичное явление имеется и в акустическом восприятии – в шумах и хаотических звуках может угадываться несуществующая структура, слышаться музыка и голоса.
Периодически возникают известия о «чудесном проявлении» каких-либо изображений, получающих религиозное толкование – они называются «нерукотворными». Христиане могут видеть в них очертания иконографических образов, мусульмане – письмена из Корана. Такие иллюзорные картинки обнаруживаются в разводах от влаги, на коре и на срезах деревьев и так далее. Конечно, восприятие подобных образов обусловлено предсуществующими шаблонами в психике религиозных людей. Неудивительно, что мусульмане склонны видеть арабское начертание Имени Божьего, а христиане – образы Иисуса и Девы Марии. Довольно интересно, что именно естественные процессы создают условия для возникновения подобных иллюзий – их первооснова действительно является нерукотворной. Другое дело, что именно человеческое восприятие и воображение завершают картину там, где природа наметила лишь штрихи и смутные очертания.
Еще один курьезный пример проявления парейдолии связан с псевдонаучной деятельностью профессора Валерия Алексеевича Чудинова в области эпиграфики и палеографии. Он претендовал на открытие и расшифровку древнейших памятников славянской письменности. Надписи на древнерусском языке виделись ему на многих артефактах (чаще всего – именно на их фотографиях), но, пожалуй, самое забавное – считывание букв из мнимых геоглифов на спутниковых фотографиях. Рассматривая снимки российских лесов, Чудинов видел на них славянские письмена, якобы выведенные стволами деревьев, как пунктиром[48]. Что и говорить, древесные геоглифы создаются в наше время – так, в честь юбилея Победы в Великой Отечественной войне в Воронежской области была высажена надпись «70 ЛЕТ ПОБЕДЫ». Она отлично просматривается с самолетов и видна на спутниковых снимках. Но для кого же могли стараться наши славянские предки, создавая фигуры, видимые только с небес? Кроме того, исследователю стоило бы задуматься о возрасте лесов, в которых обретались «древние знаки». На самом же деле, если открыть спутниковый снимок практически любого лесного массива и начать присматриваться, то в его очертаниях можно узреть нечто поддающееся осмыслению. И если ваш поиск нацелен на славянские письмена – не исключено, что вы их увидите. В искусственных насаждениях может прослеживаться некоторая геометричность в силу их спланированной посадки. Естественные леса выглядят более стохастично, но и при их наблюдении воображение может дорисовать нечто упорядоченное и знакомое. Судя по всему, тем же феноменом парейдолии объясняются и другие «сенсационные открытия» профессора Чудинова.
В психиатрии также описано такое явление, как апофения, что означает склонность к построению воображаемых взаимосвязей между несвязанными событиями и явлениями. Апофению можно расценивать как иллюзию наличия структуры в наборе несвязанных данных. Как было сказано в предыдущей главе, апофения является характерным признаком магического мышления. По всей видимости, она играет существенную роль в развитии мистических представлений от древности и до наших дней. Поиск совпадений, наделенных смыслом, попытки вывести нумерологические закономерности, вера в приметы и предзнаменования – вот типичные ее проявления[49].
Так же как и другие иллюзии, апофения в некоторой степени может проявляться у здоровых людей. Обычно она возникает после случайных совпадений, которые ошибочно интерпретируются как закономерность. Но психически больные зачастую становятся склонными к апофении в гораздо большей степени. Убежденность в существовании связи между разрозненными событиями может быть связана с формированием бредовых идей. Так, параноики склонны придумывать свои собственные «теории заговора», выстраивая систему из кажущихся взаимосвязей. Помимо традиционно существующих примет и ритуалов, психически больные могут создавать свои собственные, непонятные окружающим – но при этом они будут убеждены в реальности их действия.
С древних времен иллюзорные трюки использовались фиглярами и фокусниками, служили для развлечения публики (а порой – для умышленного введения в заблуждение), храня ореол таинственности, пока не подвергались разоблачению. В дальнейшем исследование иллюзий позволило лучше понять принципы функционирования органов чувств и анализаторов нервной системы. Бесполезно было бы пытаться изложить в этой главе все иллюзионные опыты, придуманные человечеством, однако здесь будет приведен краткий обзор наиболее характерных иллюзий, касающихся различных сфер восприятия, что поможет дальнейшему объяснению разного рода загадочных феноменов.
Иллюзии свойственны всем чувствам человеческого организма. Наиболее известны зрительные иллюзии, но помимо них существуют еще слуховые, тактильные (телесные), обонятельные и вкусовые.
Иллюзии осязания называются тактильными или телесными (если они касаются восприятия собственного тела или его частей). Простейший пример тактильного обмана чувств – иллюзия Аристотеля. Чтобы почувствовать ее, необходимо скрестить указательный и средний палец руки и вложить меж ними продолговатый предмет (например, карандаш), а затем начать двигать его между пальцами. Вскоре возникнет устойчивое ощущение того, что пальцев касаются два одинаковых предмета. Изначально предлагалось держать между пальцами небольшой круглый предмет вроде горошины – однако при скольжении вытянутого предмета эффект проявляется сильнее. Данная иллюзия возникает из-за непривычного расположения пальцев – если правая сторона указательного и левая сторона большого пальца одновременно ощущают один предмет, нервная система интерпретирует это как наличие двух предметов по обе стороны пальцев. Как можно видеть, наше восприятие предпочитает «подгонять» необычные ощущения под более привычные схемы. Другой вариант реализации данной иллюзии – мнимое удвоение носа, возникающее в том случае, если водить по носу скрещенными пальцами[50].
Существует особый род тактильных иллюзий, в которых зрительное восприятие вносит коррективы в осязательные ощущения. Так, из двух шаров одинакового веса, но разного размера тяжелее кажется тот, что больше размером – это так называемая иллюзия Шарпантье[51].
Взаимодействие зрительного и тактильного восприятия проявляется в развитии телесных иллюзий, в которых задействованы механизмы формирования представлений об образе тела. Одним из первых экспериментов такого рода была иллюзия резиновой руки. Он заключается в следующем: испытуемый одну руку кладет на стол, другую прячет под стол (либо за экран, расположенный сбоку). На столе перед ним лежит резиновая модель руки, которую для убедительности следует вложить в пустой рукав его одежды. Экспериментатор синхронно прикасается двумя кисточками к настоящей руке и резиновой – после нескольких минут раздражения испытуемый начинает ощущать, словно макет руки является его частью тела и воспринимает прикосновения. При этом отмечено, что температура второй руки испытуемого, оказавшейся «не у дел», снижается. Подобный эффект можно наблюдать и с компьютерной виртуальной моделью конечности[52].
Имеется еще одна вариация данного эксперимента. Если поставить на стол зеркало и положить руки по обе стороны от него, а затем, глядя на отражение одной руки, попросить ассистента дотронуться до ладони и провести по ней, может возникнуть отчетливое ощущение в другой руке, находящейся за зеркалом. Обманутый зеркалом, наш мозг принимает отражение за вторую руку и индуцирует в ней ощущения, соответствующие прикосновениям.
Аналогичный эксперимент с отражением можно провести следующим образом: встать боком перед зеркальной поверхностью, за которой есть свободное пространство, одну руку поместить за зеркало, другую – перед ним и начать синхронно поднимать и опускать руки, глядя на отражение. Вскоре возникнет ощущение, что отражение – это и есть вторая рука, спрятанная за зеркалом. Далее, если резко согнуть пальцы невидимой ладони, то же самое движение непроизвольно повторит другая – ведь наш мозг ожидает «увидеть» результат этого действия в зеркале.
Вышеописанный зеркальный эффект предлагалось использовать для лечения фантомных болей в ампутированных конечностях и для развития моторики конечностей с нарушенными функциями (так называемая «зеркальная терапия»). После ампутации конечностей пациенты могут испытывать локализуемые в них болевые ощущения: кажется, что болит отсутствующая рука или нога. В старину этот феномен приводился как аргумент в пользу существования «тонких тел человека», однако современная медицина объясняет его патологической активностью тех участков мозга, которые должны были получать сигнал от утраченной конечности. Трудность в лечении фантомных болей заставила искать неординарные решения. Действия здоровой руки посредством наблюдаемого отражения должны «переноситься» на больную или отсутствующую конечность. Предполагалось, что упражнения со здоровой рукой при наблюдении ее зеркального отражения позволят избавиться от фантомных спазмов и болей в отсутствующих конечностях, а также стимулировать восстановление моторики в случае их повреждения. Обзор исследований в данной области показал некоторую эффективность зеркального метода, хотя и не во всех рассмотренных случаях[53].
В усложненном виде эксперименты с телесными иллюзиями могут заставить испытуемого почувствовать обладание целым «чужим телом», представленным манекеном. Согласитесь, мотив вселения в чужое тело вызывает явные ассоциации с мистическими преданиями. Более того, возможно создать иллюзию обладания не материальным предметом, а «фантомной конечностью», место которой занимает пустое пространство. В вышеописанном эксперименте можно и не выкладывать на стол резиновую руку, а только имитировать прикосновения к несуществующей конечности – все равно это вызывает иллюзию наличия руки, испытывающей тактильные ощущения.
На этом достижения экспериментального моделирования телесных иллюзий отнюдь не ограничиваются. Было установлено, что можно внушить человеку чувство обладания целым «фантомным телом», не имеющим материального эквивалента в пространстве. Эта иллюзия получила название «опыт внетелесного существования» (out-of-body-experience). Для ее реализации на испытуемого, который сидел на стуле, надевали шлем виртуальной реальности. К шлему подключали две видеокамеры, которые располагались за его спиной в двух метрах от него: в результате тот наблюдал стереоскопическое изображение собственной спины. Экспериментатор стоял за спиной и двумя палочками совершал синхронные прикосновения к груди испытуемого и к груди «иллюзорного тела», то есть к области пространства, находящегося перед камерами. Испытуемый в шлеме видел, как палочка прикасалась к пустому пространству, и одновременно с этим чувствовал прикосновения к своей реальной груди. После двухминутной стимуляции он начинал ощущать себя сидящим за собственной спиной и наблюдающим за собой сзади[54].
Подобные эксперименты представляют собой большой интерес в связи с изучением феномена «внетелесных путешествий». Однако следует уточнить, что испытываемый многими людьми «внетелесный опыт» является куда более сложным явлением, нежели иллюзорное перемещение чувств за пределы собственного тела. Такого рода опыт, как правило, сопровождается яркими видениями и характерными вестибулярными ощущениями – полетом, перемещением в пространстве. И возникает он без помощи всяких технотронных приспособлений.
При засыпании естественным образом, а также вследствие упражнений по мышечной релаксации может возникнуть ощущение изменения формы и размера частей тела, а также чувство раскачивания рук, на самом деле неподвижно лежащих. Сторонниками реальности «внетелесных путешествий» данные феномены интерпретируются как частичный выход «астрального тела» за пределы физического. Однако после знакомства с вышеприведенными иллюзиями, очевидно, что подобные ощущения могут возникать вследствие естественных соматосенсорных явлений (смотри главу «Феномен внетелесных путешествий»).
Описана также телесная иллюзия длинной руки – она возникает при синхронных прикосновениях к реальной руке и ее удлиненной копии (это может быть рука манекена или ассистента). Для создания сходной иллюзии Пиноккио экспериментатор садится на стул и с завязанными глазами одновременно дотрагивается до своего носа и до носа ассистента, который стоит перед ним, – это влечет за собой кажущееся удлинение собственного носа.
Кожная иллюзия кролика (также известная как кожная сальтация) заключается в том, что при попеременном и быстро чередующемся нанесении ударов или прикосновений в двух различных частях тела (например, в области локтя и запястья) возникает ощущение серии ударов на протяжении всего расстояния между крайними точками, словно тактильный стимул «скачет» по коже (Фрэнк Гелдард и Карл Шеррик)[55].
Наконец, стоит вспомнить распространенную детскую забаву: один человек пытается разводить ладони в стороны, другой, обхватив своими руками, напротив, стремится их сжать. После минуты-двух такой «борьбы» противодействие прекращается, и тогда одному из них кажется, что между его ладонями находится какой-то осязаемый предмет – чаще всего описываемый как шар. С точки зрения физиологии нет ничего удивительного в том, что после прекращения мышечного усилия возникают остаточные ощущения иллюзорного характера.
Как бы ни были удивительны тактильные иллюзии, но гораздо чаще приходится сталкиваться с обманами зрения. Даже самой способностью воспринимать произведения изобразительного искусства человек во многом обязан феномену зрительных иллюзий. В конечном итоге любое живописное полотно, любой графический рисунок или фотография состоят из множества элементов изображения – пятен, штрихов, точек и тому подобное. Однако зрительное восприятие позволяет нашим чувствам выстраивать из этих единиц целостные образы, обладающие объемом, цветом и внутренней динамикой.
Человек воспринимает видимые предметы в соответствии с окружающим их контекстом. Этим свойством психики успешно пользуются художники, создающие с использованием приемов уподобления загадочные, сюрреалистические образы. Примерами такого рода богато творчество литовского художника Микалоюса Константинаса Чюрлениса (в частности, его картины – «Солнце в созвездии Весов», «Покой» и так далее).
Плоское изображение не может содержать достаточное количество информации для реалистичной передачи предметов, однако человеческое сознание способно достраивать картину, наделяя изображение мнимыми атрибутами. Из сочетания темных и светлых пятен возникает иллюзия объема, перспективное изменение масштаба и контрастности создает иллюзию глубины, наличие симметрии и асимметрии придает картинке статичность или динамичность.
Некоторые сочетания геометрических фигур создают эффект видимого искажения элементов изображения. В частности, это относится к иллюзии Эренштейна (стороны квадрата, вписанного в концентрические окружности, кажутся искривленными).
Восприятие цвета также зависит от окружающего контекста. Один и тот же тон может выглядеть по-разному, в зависимости от фона, на котором он изображен. Серое пятно, помещенное в окружении цветных пятен, в иллюзорном восприятии приобретает некоторый оттенок, которого в действительности не существовало (иллюзия хроматического контраста).
Кроме того, видимый цвет предметов может изменяться в зависимости от интенсивности и оттенка освещения. Человеческий глаз обладает так называемым свойством цветопостоянства – в пределах широкого диапазона яркости освещения восприятие тонов практически не изменяется. К примеру, цветные предметы выглядят практически одинаково при комнатном и уличном освещении. Однако по мере снижения интенсивности света способность к сохранению цветопостоянства ослабевает. В очень тусклом освещении (например, в лунном свете) отдельные цвета становятся неразличимы, так как часть светочувствительных клеток на сетчатке глаз выпадает из процесса зрительного восприятия. В лунную ночь, при отсутствии искусственного освещения, можно убедиться в том, что видимое человеком изображение становится практически монохромным (так называемый эффект Пуркинье). Еще одним примером является действие так называемого дальтонического прожектора – осветительной установки, дающей два пучка света, окрашенных в дополнительные тона цветового круга (например, голубой и желтый); в лучах подобного освещения предметы кажутся практически монохромными.
К луне относится еще одна известная иллюзия – вблизи горизонта она кажется больше в размере, чем при нахождении высоко в небе. Впрочем, эта иллюзия касается не только луны, но и других объектов в небе – в том числе созвездий. Как ни странно, объяснения этой иллюзии до сих пор противоречивы. По одной из версий, разгадка заключается в относительности восприятия размера в зависимости от окружения. Находящиеся у горизонта предметы кажутся удаленными, возможно, поэтому зрительное восприятие стремится компенсировать кажущееся удаление, увеличивая видимый размер. Так же может проявляться эффект мнимого уменьшения размера лунного диска, когда он оказывается отдален от горизонта, в пустом пространстве.[56]
В норме иллюзии не должны отягощать восприятие действительности, напротив, они помогают выделять главное в потоке воспринимаемой информации, моментально распознавать привычные образы. Здесь стоит вспомнить широко известный опыт с чтением текста с частично замененными или пропущенными буквами (иллюзия невнимательности Ясперса) – как правило, люди с большим читательским опытом быстро прочитывают и понимают подобные надписи, не замечая ненормальностей в тексте.
Но, пожалуй, наиболее важными образами для человеческого подсознания являются не текстовые символы, а изображения природных объектов – деревьев, животных, а также человеческие лица. Так сложилось издревле – вглядываясь в окружающее пространство, первобытные люди должны были моментально различать приближение животных или других людей, ведь от этого зависело их выживание[57]. И в наши дни одной из самых распространенных парейдолических иллюзий остается наблюдение человеческих лиц и фигур животных, которые могут видеться в абстрактных изображениях.
