Станислав Николаевич Минин
Камень. Книга седьмая
– Не отвергаю, – император переглянулся с братом и сыновьями. – И мы делаем все, чтобы этого не произошло.
– Свежо предание, да верится с трудом… – хмыкнул Александр и, в свою очередь, посмотрел на Петра Александровича, ища у того поддержки.
– Полностью согласен с Сашей, – кивнул тот. – Тайная канцелярия показала свою полную несостоятельность, как и все остальные спецслужбы, хотя первый звоночек у нас прозвенел еще в девятнадцатом веке, когда произошел конфликт прадеда Александра с церковными колдунами. Второй даже не прозвенел, а заверещал, когда дезертировавшего прямо во время ведения боевых действий Кузьмина безуспешно ловили практически двадцать лет и так и не поймали. – Он демонстративно скривился. – Родичи, давайте будем честными хотя бы перед собой, мы с вами оказались абсолютно не готовы к этой ситуации. И это я еще не говорю про то, что основной мишенью злодеев оказался Алексей, который является не только будущим императором Российской империи, но и уникальным ресурсом рода Романовых, представляющим собой огромную ценность.
– Ресурсом рода? – не выдержав, ухмыльнулся цесаревич. – Уникальная ценность? Дядька, ты бы хоть постеснялся так открыто демонстрировать свое потребительское отношение к моему сыну!
– Племянник, ты понял, что именно я имел в виду, – только отмахнулся тот и продолжил: – Коля, Вова, хоть вы признайте, что старый подход не работает, и надо что-то менять!
– Твои предложения, Петро? – кивнул император.
– Сан Саныч скажет лучше.
– Хорошо. Сан Саныч?..
Тот кивнул, откашлялся и начал:
– Уважаемые родичи, мы с Петром тут успели посоветоваться и можем предложить следующее. Во-первых, нашей с вами основной задачей на сегодняшний день является обеспечение безопасности Алексея. Исходя из этого, необходимо бросить все силы «Тайги» именно на это направление. Во-вторых, проследить, чтобы Кузьмин не только Алексея охранял и тренировал, но и уделял время занятиям с колдунами из «Тайги», повышая тем самым их профессиональный уровень и мастерство. В-третьих, вывести «Тайгу» из-под прямого подчинения Пафнутьева и вверить на первых порах племяннику, – Сан Саныч указал на цесаревича, – а со временем и отдать напрямую Алексею. Это все, конечно, надо будет делать с таким учетом, чтобы не пострадали текущие операции канцелярии, в которых участие колдунов Пафнутьев сочтет необходимым. В-четвертых, предлагаю завязывать с херней и вернуть Алексея на учебу в университет. Надеюсь, возражений ни у кого не будет?
Император с братом и сыновьями продолжили сидеть с заинтересованными лицами и ничем своего отношения к заданному вопросу не показали.
– Ладно, свое мнение потом выскажите, – хмыкнул Сан Саныч. – А я аргументирую. Считаю, что продолжение обучения в военном училище для Алексея является непозволительной роскошью, особенно в свете его личного негативного отношения к этой самой учебе и постоянного нахождения на гауптвахте. Идем дальше. События этой ночи показали, что с точки зрения безопасности училище для Алексея не самое лучшее место, тем более, если мы с вами приставим там к нему охрану, смотреться это все будет… некрасиво, и это еще мягко сказано. Следующим пунктом идет правило Волкодавов, на которое Алексей был вынужден постоянно сбегать, а на очереди, насколько я помню, дворцовая полиция… И это я еще не говорю про его обучение у Кузьмина. Коля, – Сан Саныч посмотрел на императора, – опережая твой вопрос, скажу сразу: надо просто создать под Алексея некий аналог того секретного факультета училища, на котором у нас готовят военных колдунов, заодно и канцелярских колдунов за парты на повышение квалификации там посадим. Это пока все, что мы с Петром хотели предложить, ну а всякие там мелочи можно уточнить по ходу.
Сан Саныч наконец уселся и уставился на Николаевичей в ожидании реакции, которая и воспоследовала:
– Саша, – вздохнул глава рода, – ты про самое волнующее вас лично забыл сказал. Давай уже, не стесняйся…
– И скажу, – кивнул тот. – Нас с Петром в свете последних событий очень волнует вопрос правила. Ты-то у нас эту процедуру уже прошел, как правильно отметил Алексей на последнем совете рода, а вот все остальные нет. Хотелось бы понять перспективы…
– Вопрос не ко мне. – Николай пожал плечами. – Сам у Алексея спрашивай.
– Понятно, – кивнул Сан Саныч. – И вполне предсказуемо. А что скажешь по поводу наших с Петром предложений?
– Они по большинству пунктов совпадают и с нашим планом мероприятий, однако… Все, опять же, упирается в виденье Алексея. Что скажете насчет желания церковных колдунов пообщаться с внуком?
Александровичи переглянулись:
– Информации для конкретных выводов пока маловато, но одно то, что они фактически спасли Алексея и сами завалили своего предводителя, внушает некоторый оптимизм с точки зрения безопасности внука и открывает простор для комбинаций.
– Мы тоже так думаем. И очень хотим пообщаться на эту тему со Святославом.
Оба Александровича заметно подобрались:
– Есть основания?
– Я вам сейчас дам почитать рапорты Белобородова и Кузьмина, да и Пафнутьев в этом же ключе свой независимый отчет составил. Если Алексей в своих показ… своем рассказе ничего не напутал, то разговор с его святейшеством обещает быть очень интересным.
– Заинтриговал. Когда Алексея навестить можно будет?
– Он сейчас отдыхает. Вот очухается, тогда и…
***
Проснувшись, почувствовал себя гораздо лучше, чем даже после Ваниного лечения на гауптвахте, да и время было третий час дня. Полюбовавшись в зеркало на собственную физиономию, успокоил себя тем, что Кузьмин в чем-то прав и седина добавит моему имиджу… серьезности. Сходив в душ, оделся в обнаруженный на самом видном месте спортивный костюм, явно специально привезенный из особняка, и вышел в гостиную. Там я застал самое настоящее сонное царство: дед Михаил, накрытый пледом, лежал на одном диване, на другом и тоже под пледом похрапывал Иван, а в одном из кресел сопел Прохор. Только я хотел тихонько прошмыгнуть в коридор, как под колдуном заскрипела кожаная обивка, он сам резко сел и уставился на меня сонными глазами, приложив указательный палец одной руки к губам, а другой показывая, чтобы я выходил.
В коридоре мне кивнули двое вскочивших с кушетки дворцовых, которым я кивнул в ответ и знаками приказал сесть обратно.
– Ваня, ты вообще спать не вполглаза умеешь? – шепотом поинтересовался я у уже одетого в его традиционные плащ и кепку колдуна, вышедшего вслед за мной.
– Не-а… – помотал головой тот, отгоняя остатки сна. – И после десятков лет практики это никак не мешает мне высыпаться. Да и ты так скоро научишься, с твоим-то количеством врагов. Царевич, – поморщился он, – а ты вообще куда собрался?
– Воздухом свежим подышать, – пожал плечами я. – Вроде чувствую себя лучше, вот и решил прогуляться.
– Как ты себя чувствуешь, – Ваня поморщился опять, – решаю я. А ну-ка…
Он закрыл глаза и продолжительно зевнул.
– Согласен, прогулка твоему растущему организму не повредит. Как и мне, впрочем, так что пошли.
– Подожди, надо дворцовых предупредить, если их дед Михаил с Прохором о нашем с тобой отсутствии спрашивать будут.
– Царевич, обижаешь! – хмыкнул колдун. – Генерал с Прохором только недавно легли и в ближайшее время вряд ли проснутся.
– Ясно, – вздохнул я. – Спасибо.
– Обращайся.
Пока мы с Ваней не спеша спускались на улицу, успел поинтересоваться у него состоянием курсанток. Получив обнадеживающий ответ, чуть успокоился, а уж когда колдун сообщил, что к девушкам допустили родичей, расслабился окончательно.
– Бабами твоими плотненько Лебедев занимается, император лично распорядился, а этих из «Тайги», – он указал мне на редких «гражданских» среди одетых в парадную форму дворцовых, – по твоей прихоти временно мне подчинил.
– Неплохой карьерный рост за столь короткий отрезок времени, господин Кузьмин, – не удержался от ухмылки я. – Еще вчера вы были в розыске, а сегодня у будущего наследника престола в наставниках пребываете и одним из самых секретных подразделений страшной Тайной канцелярии командуете.
– В том-то и дело, царевич, – Ваня всем своим видом демонстрировал недовольство, – что не хотел я в канцелярию проклятую возвращаться, очень не хотел. Тем более она сейчас у государя не фаворе после покушения на тебя.
После этих слов у меня перед глазами встал образ комнаты Демидовой и Хачатурян с валяющимся на полу Тагильцевым и спящими на кроватях девушками по бокам.
– В Тайную канцелярию, говоришь?..
***
Кузьмин буквально на физическом уровне почувствовал, как от великого князя пошла плотная волна ужаса, и опасливо отскочил от начавшего двоиться и троиться Алексея больше чем на три метра. Тот же, пребывая в задумчивости, этого маневра даже не заметил и спросил:
– В Тайную канцелярию, говоришь?.. – и опять замолчал.
Ужас постепенно пропал, а великий князь, переставший множиться, в конце концов продолжил:
– А кто тебе сказал, что ты туда возвращаешься, Ваня? Я тебя, яхонтовый ты мой, теперь никуда не отпущу, а подчиняться будешь только Прохору.
Колдун сглотнул и ровным голосом поинтересовался:
– А как же государь и цесаревич? Ну и остальные Романовы?
– Пока все будет, как они говорят, дальше посмотрим. Ты же сам хотел что-нибудь поменять, вот и… Надо с Прохором посоветоваться, ну и отца привлечь, это же его идея была, из вас с Прохором отдельную команду сделать. Деду Михаилу ни слова! Нечего старика во все это втягивать, еще с дедом Николаем поругаются.
– Понял.
– И Николая с Александром, братьев моих, надо обязательно привлечь. Давно хотел спросить, как они тебе?
– Толковые ребятишки, – уже деловым тоном ответил Кузьмин и решился подойти к великому князю ближе. – Да и Прохор после Афганистана о них неплохо отзывался.
– Вот и чудно! Кстати, Ваня, – Алексей оглядел колдуна, как будто видел в первый раз, – когда ты нас со своей семьей познакомишь?
Внутри у колдуна все похолодело, он по привычке сразу же начал искать двойное дно в вопросе царевича и ответил уклончиво:
– Надо будет как-нибудь…
– Не затягивай. – Алексей улыбнулся. – Сыновья тебя совсем не видят, а это не есть хорошо. Посмотри на меня, к чему приводит отсутствие… полноценной семьи. Да и Алексию надо с братиками познакомить. Ты ей про них говорил?
– Нет. – Кузьмин помотал головой.
И задумался. Царевич был во всем прав, с этой службой он сыновей совсем не видел, да и с Алексией через них можно общение наладить.
– Ваня, можешь семью в особняк перевезти, – продолжил тем временем Алексей. – И только не надо воспринимать мое предложение превратно, никакими заложниками они не станут, я к своим близким так не отношусь. Если не захочешь, можем недалеко от особняка жилье вам купить.
– Спасибо, я подумаю – кивнул Кузьмин. – Предложение действительно заманчивое. А за деньги не переживай, накопления есть.
И слегка напрягся: в ровный и привычный фон рассеянного внимания со стороны дворцовых и канцелярских колдунов вклинилось внимание конкретное и акцентированное.
– Царевич, у нас гости. Если глаза меня не обманывают, к нам желает присоединиться ее императорское величество Мария Федоровна с сопровождающими лицами.
– Я-то думаю, чего это птицы притихли, дворцовые попрятались и солнышко за облака зашло… – Алексей вздохнул. – А ведь прогулка обещала быть такой приятной…
***
После обмена взаимными приветствиями, «обзора» моей седины и обязательного отчета о здоровье бабуля взяла меня под локоток, подтолкнула вперед, как бы предлагая продолжить прогулку, и поинтересовалась:
– Алексей, ты пострадавших девушек собираешься навещать?
– Не думал пока об этом, мне Ваниного отчета хватило, что с ними все в порядке. А что?
– Надумаешь, вместе пойдем. – Императрица усмехнулась. – А то как застрянешь в палате у Демидовой с Хачатурян, остальные обидятся.
– Так я и знаю-то только их двоих, – пожал я плечами. – Чему удивляться?
– Тоже верно. Как тебе, кстати, Демидова? А то ее дед, князь Демидов, после произошедшего с внучкой на вашем с Евгенией союзе сейчас начнет настаивать с удвоенной силой.
Бабка повернулась к своим валькириям, одна из которых тут же подошла и протянула мне планшет с вставленными в него наушниками.
– Ознакомься с записью, Алексей, там как раз и услышишь официальную версию произошедшего в училище.
Отвечать на заданный ранее бабкой вопрос я не стал, а просто нацепил наушники и нажал на указанную иконку видеозаписи…
***
– Как вам погодка, дамы? – светским тоном поинтересовался Кузьмин у валькирий. – Хороша, не правда ли?
– Хороша, – кивнула старшая из пары.
– И часто вы так гуляете? – продолжил он. – Хотя… можете не отвечать, ваш прекрасный внешний вид со здоровым румянцем об этом прямо кричит. А вообще, дамы, как служба? Сильно государыня вас напрягает?
Валькирии переглянулись.
– Мужчина, а вы с какой целью интересуетесь?
– Да так… чисто для поддержания разговора. Кстати, мой патрон, – улыбающийся Кузьмин указал в сторону смотревшего что-то на планшете великого князя, – временно изволит проживать в Кремле, ну и я с ним. Вот и подумалось мне, может, заглянете после окончания смены к нам с великим князем в гости? Выпьем вина, послушаем хорошую музыку и пообщаемся по поводу, так сказать, обмена опытом организации охранных мероприятий особо важных персон?
– Мужчина, вы это серьезно? – изогнула бровь «старшая» и демонстративно оглядела Кузьмина с ног до головы. – Мы замужем.
– Так и я женат, – отмахнулся тот. – Но когда это кого останавливало. Так что, красавицы, когда вас ждать на рюмку чая?
Ответом ему было дружное фырканье валькирий, которым подобное предложение тем не менее польстило. «Младшая» уже собралась продолжить «флирт», но тут к ним подошла императрица, оставившая внука наедине с планшетом.
– И что у нас тут происходит? – прищурилась она, с первого взгляда уловив игривое настроение «компании».
– Нас этот господин вовсю путает, государыня! – еле сдерживая улыбку ответила «старшая». – Соблазняет вином, хорошей музыкой и разговорами на профессиональные темы. Уж не засланный ли он казачок, государыня? И нам следует незамедлительно писать рапорты генералу Михееву?
Мария Федоровна нахмурилась и строго посмотрела на принявшего смущенный вид Кузьмина:
– Рапорты отставить, казачок не засланный. – И, не выдержав, заулыбалась. – Ваня, а ты можешь развлекаться не так… демонстративно? Или служба у Алексея Александровича все же дает о себе знать?
– Виноват, государыня, – вздохнул тот. – Был сражен наповал красотой и очарованием ваших валькирий, не сумел удержать себя в руках… Обещаю всенепременно исправиться!
Мария Федоровна видевшая, что ее охранницам такое поведение колдуна и его последние слова доставляют определенное удовольствие, решила больше Кузьмина не воспитывать и, кивнув, вернулась к продолжавшему смотреть и слушать видеозапись внуку.
***
– Ну и как впечатления? – спросила меня бабка, когда я снял наушники.
Пожав плечами, ответил:
– Отличный монтаж канцелярские специалисты сваяли, просто высший класс! Да и я там весь из себя героический в очередной раз получился, аж скупая слеза навернулась!
Императрица хмыкнула:
– Теперь вижу, что с тобой действительно все в порядке, раз чувство юмора не покинуло. Так-то, Алексей, будь кто другой на твоем месте и не Романов, точно бы получил в торжественной обстановке не самый последний орден из рук императора, а так… Сам видел, главы родов пострадавших девушек только рты в улыбке растягивали, а про себя совсем другое думали. Но и они, заметь, твой поступок все-таки оценили.
Вздохнув, процитировал выученный еще в лицее отрывок из одной известной поэмы:
Нет, ребята, я не гордый.
Не заглядывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден,
Я согласен на медаль.
Бабка только покивала головой:
– Вот-вот! И я про это. Официальную версию запомнил?
– Запомнил.
– Вот и придерживайся ее, особенно в разговорах с Демидовой и Хачатурян. – Она опять хмыкнула, взяла меня под локоток и толкнула вперед. – Кстати, как тебе поведение князя Демидова?
– Бабушка, вот вы все меня дружно в полной отмороженности обвиняете, перевоспитать пытаетесь, а Сергей Владимирович еще похлеще исполняет, да еще и на людях. Где справедливость?
– Традиции, Алексей. – Она улыбалась. – Как-то так сложилось еще с девятнадцатого века, когда Демидовых все за неотесанных уральских деревенщин воспринимали, вот и продолжается до сих пор. И ущерба репутации Романовых подобное поведение Демидовых не несет, общество давно привыкло и серьезно к подобным перепалкам не относится. А на угрозу деда отправить в Екатеринбург кого-нибудь из Владимировичей для надзора обратил внимание? – Я кивнул. – Пустое! – бабка отмахнулась. – Я эти страшилки еще при твоем прадеде покойном слышала, ничем они так и не закончились. А почему? Потому что Демидовы Урал и часть Сибири очень давно и крепко держат, там все на них завязано, а, как известно, два медведя в одной берлоге не уживаются. И при всех своих закидонах место свое Демидовы знают и против Романовых никогда не пойдут. Об этом же свидетельствует и желание князя выдать за тебя свою внучку. Вникай, Алексей, в жизни пригодится.
– Впитываю, как губка. Но все равно обидно, что Демидовым подобное позволено, а мне нет. Хотя… – и решил немножко потроллить императрицу. – Бабушка, вот скажи мне как на духу, ты бы хотела, чтобы твой внук вошел в анналы истории и школьные учебники под прозвищем «Алексей Лютый»? А то «Алексей Отмороженный» звучит как-то неблагозвучно…
Она остановилась, придержав и меня, немножко подумала и, ехидно улыбаясь, ответила вопросом на вопрос:
– Как там тебя Прохор между вами кличет, Злобырем? Будешь себя плохо вести, я именно прозвище «Злобырь» в свете и запущу. Уверяю, именно под ним ты в анналы и попадешь. Веришь мне?
– Верить-то верю, бабушка, – ухмыльнулся я в ответ, – только это мой засвеченный позывной для работы под видом сотрудника Тайной канцелярии. В преступном мире столицы у Злобыря уже и репутация какая-никакая сложилась, полиция мной, говорят, злодеев вовсю пугает. Не веришь? Можешь у Кузьмина спросить, он подтвердит.
Императрица прищурилась, потом повернулась к колдуну и сделала ему знак подойти.
– Да, государыня?.. – приблизился он и обозначил поклон.
– Иван, что в преступном мире говорят про Злобыря?
– Государыня?..
Какое же удовольствие мне доставил вид растерявшегося колдуна! Нечасто я такое наблюдал в его исполнении за время нашего знакомства, ой нечасто!
– Иван, – поморщилась бабка, – соображай быстрей! Что в преступном мире говорят про канцелярского с позывным «Злобырь»? – она указала на меня.
На лице Кузьмина проступило понимание, он кивнул, посмотрел на меня и уже собрался что-то ответить, как я ему подмигнул. Колдун замер, сделав вид, что вспоминает, и с пафосом заявил:
– Много чего говорят, государыня. Слава про этого Злобыря среди контингента идет дурная, боятся они его до ус… до ужаса. Даже полицейские, с которыми он работал, Злобыря этого канцелярского опасаются, а потом уголовничков им и пугают, мол, лютует он здорово при малейших признаках сопротивления… – Кузьмин показательно вздохнул. – Злобырь, государыня, и есть злобырь, чего с него взять? – И с трагическим видом закончил: – Люди без причины так не назовут…
– Иван, – бабка, как и я, еле сдерживала смех, – тебе в театре выступать надо! Аншлаги гарантированы! Или сказки поучительные для детишек на досуге писать. А информацию обязательно проверю. Спасибо, свободен. – И когда довольный Кузьмин вернулся к валькириям, продолжила: – Он всегда такой?
– Всегда, – кивнул я.
– Да, подобрал себе твой отец друзей. – Бабка опять взяла меня под локоток. – Да и ты, как я посмотрю, с ними прекрасно уживаешься, даже, вон, с Виталием Пафнутьевым общий язык нашел, что удается далеко не всем. Посмотри, – она указала в сторону стоянки, на которую заезжали три «Волги» с гербами Романовых, – вот и девочки из лицея вернулись. Учти, я им утром уже все коротенько рассказала, да и на учебу их отпустили только потому, что Тагильцев мертв, а другие двое… продемонстрировали свою к тебе лояльность.
– Понял. Еще мне что-то знать надо?
Императрица задумалась на секунду.
– Вроде нет. А уж в том, что ты во время разговора с сестрами особо краски сгущать не будешь, я полностью уверена.
– Не переживай, бабушка, девочки от меня услышат самый лайтовый вариант, – пообещал я.
***
В плане общего самочувствия общение с любопытными сестрами «добило» меня окончательно, и в свои покои я возвращался только с одним желанием – лечь и лежать как можно дольше.
– Надо было тебя покормить, – ворчал Кузьмин, когда мы с ним шагали по последнему коридору. – Сейчас распоряжусь.
После легкого «полдника» возле моей кровати уселись дед Михаил с Прохором и, косясь на задремавшего в углу Ивана, принялись выяснять подробности моей прогулки, которую они благополучно проспали. Кратко отчитался.
– Деда, спасибо огромное за твою заботу, но, может, ты лучше поедешь домой? – закончив отчет, с улыбкой поинтересовался я. – В Кремле-то со мной уж точно ничего произойти не может.
– До вечера побуду точно, – кивнул он. – Да и команды оставить пост от его императорского величества пока не поступало.
– Деда, ты только не подумай, что я тебя гоню, просто…
– Да понял я! – только отмахнулся князь и повернулся к моему воспитателю. – Прохор, оставь нас и Ваню с собой забери. – И, дождавшись выполнения команды, вновь обратился ко мне: – Лешка, я тебя очень прошу, пожалей мои стариковские нервы и ходи везде только с охраной! Если бы не твое правило, я бы за эти полгода от постоянных переживаний внешне точно бы лет на десять постарел! И с другим своим дедом прекращай цапаться, не дело это, как кошка с собакой жить! И отца своего, Сашку, слушайся, он тебя любит и всегда любил. Обещаешь?
– Обещаю, – кивнул я. – Только…
– Никаких только! – перебил дед. – Хватит! Пора взрослеть! Я не вечный, как и Прохор с Сашкой, с кем потом останешься? С друзьями своими университетскими? Так у них через пару-тройку лет своя жизнь начнется, когда переженятся и замуж повыходят. Только родичи твои всегда рядом будут, только они не предадут! – он отвернулся и украдкой смахнул выступившую слезу. – На Пожарских всегда можешь рассчитывать, даже когда Гришка главой рода станет. От младшего, Кости, всего, конечно, ожидать можно, но Гришка Костю в чувство, если надо, приведет, он умеет это делать.
– Деда, ты чего? – я уселся на кровати.
– Молчи и слушай, Лешка! Моя вина в том, что бабушке твоей покойной позволил весь род против тебя настроить, сам не понял, как такое произошло. Но все равно не забывай дядьев и их семьи, общайся с братьями и сестрами двоюродными. Да и меня, старика, не забывай, заезжай почаще и к себе в гости приглашай.
– Хорошо, – совсем растерянно кивнул я.
А дед вздохнул и встал:
– Я все сказал, Алексей. И помни, что ты и Пожарский тоже. Не посрами эту фамилию.
– Не посрамлю.
Дед же, услышав последнее, удовлетворенно кивнул, развернулся и вышел из спальни, а я так и остался сидеть.
Через пару минут ко мне заглянул Прохор:
– Лешка, что у вас произошло? На Михаиле Николаевиче лица нет! Он уже второй бокал коньяка допивает!
– Видимо, сегодняшнее слишком близко к сердцу принял. Еще за мое отвратительное поведение переживает, – вздохнул я. – И за не отвратительное тоже. Похоже, и его я уже до ручки довел…
Воспитатель мои слова никак комментировать не стал, а просто уселся рядом и приобнял за плечи:
– Главное, сынка, что ты жив остался, остальное ерунда…
***
Военный министр князь Воронцов и начальник училища генерал Ушаков ожидали высочайшей аудиенции в приемной императора с половины девятого утра и были приняты только в восьмом часу вечера. За это время они успели выяснить у адъютанта государя, что здоровью великого князя Алексея Александровича, слава богу, ничего не угрожает, то же касается и доставленных в кремлевскую больницу курсанток, выпить с десяток чашек кофе и обсудить друг с другом множество вариантов дальнейшего развития ситуации, вплоть до заключения в Бутырку с… закономерным итогом. Вредных иллюзий оба кадровых военных не строили и понимали, что за произошедшее им все равно придется ответить.
В рабочем кабинете Николая Третьего, помимо его самого, присутствовали еще его три брата, родной и двоюродные, и сыновья.
– Господа офицеры, – император, так и не вставший со своего рабочего кресла, что являлось признаком крайнего раздражения, хмуро разглядывал стоящих у двери генералов, – буду краток. За проявленную халатность в вопросе обеспечения безопасности вверенного режимного объекта объявляю вам предупреждение о неполном служебном соответствии. Еще одно такое… чрезвычайное происшествие, сниму обоих с должностей, лишу воинских званий и пенсий. Вы меня услышали, господа офицеры?
– Так точно, ваше императорское величество!
– Замечательно. Что делать дальше, оба знаете, не маленькие, о проведенных мероприятиях и принятых мерах доложите в рабочем порядке. Свободны.
– Есть, ваше императорское величество!
Генералы развернулись через левое плечо, не забыв щелкнуть каблуками форменных туфель, и вышли в приемную, где переглянулись и громко выдохнули.
– Ваши высокопревосходительства, – встал со своего кресла адъютант, – прошу прощения, государь вам просил передать.
Он вышел из-за стола и вручил слегка опешившим генералам по брошюре с названием «Организация противодиверсионной борьбы». Те пригляделись к титульному листу и опять переглянулись: хорошо знакомым им императорским почерком там была выведена «дарственная» надпись: «На долгую память. Е.И.В Николай III»
– Спасибо, Анатолий, – поблагодарили они и чуть ли не строевым шагом покинули приемную.
До машин добирались молча, каждый думал о своем, и только когда прощались, Ушаков предложил:
– Садись ко мне, у меня коньячок припасен. Нам он сейчас явно показан.
– А давай! – кивнул министр и залез в «Волгу», успев при этом сделать соответствующий знак своему многоопытному водителю, а когда рюмки наполнились и машина плавно тронулась, сказал: – Знаешь, у меня тут внук спросил, за что я на службе деньги получаю? Начал ему перечислять: за должность, за звание, за выслугу лет. А он на меня смотрит круглыми глазами: «А за работу, деда?» А за работу, внучок, я получаю выговоры!
Ушаков усмехнулся:
– Да, старая шутка. – И отсалютовал рюмкой. – Ну, за то, чтоб не в последний раз!..
***
Еще утром полковник Литвиненко спокойно завтракал в лагере, разбитом на границе с Афганистаном, а после обеда оказался в Москве, в здании Военного министерства, в кабинете своего непосредственного командира генерала Воронцова-младшего.
– Дима, неужели и мои скромные заслуги оценили и генерала дают, раз персональные вертушку и борт выделили? – Литвиненко с чашечкой кофе развалился в кресле напротив хмурого Воронцова. – Ничем другим я такую щедрость родного министерства объяснить не могу.
– Ты, Коля, генерала теперь долго не получишь, – буркнул тот. – Как и многие другие.
– Что так? – Литвиненко обозначил легкую заинтересованность. – Сукно для лампасов на складах закончилась?
– Хватит ерничать! Ночью в московском училище какая-то херня случилась, все министерство на ушах стоит. Но никто достоверно ничего не знает, там Тайная канцелярия работает. Косят под учения, приближенные к боевым. Командование училищем под подпиской, Ушакова и моего отца вызвали в Кремль… Короче, полный кабздец.
– А я тут при чем?
– При том! Государь утром, когда отца на беседу вызывал, без всяких объяснений приказал тебя с Кудрей и Медвежонком откомандировать в распоряжение цесаревича.
– Ни хера себе! – Литвиненко аж присвистнул. – Вот это заворот! Дима, ты же умный генерал, поди и версию произошедшего в училище в голове у себя на основании этого приказа накидал?
– Накидал, а что толку? – поморщился Воронцов. – Уверен, и у тебя мыслишки правильные появились. Все, Коля, оперативную обстановку я тебе обрисовал, высочайший приказ передал, так что приступай к немедленному исполнению. Подчиненных своих найдешь на базе, они уже на низком старте. Проинструктируй их там как следует, а то голова у твоих головорезов еще не дай бог закружится от… заоблачных высот.
– Сделаю. Как со связью?
Воронцов вопрос понял правильно:
– Не знаю, Коля, решай сам. Ситуация неоднозначная. Вдруг вас всех троих сразу на неразглашение подпишут?
– Понял. Разрешите идти, ваше высокопревосходительство?
– С богом!
Часа через два Литвиненко, успевший заехать домой повидать семью и переодеться, прибыл на базу и сразу же принялся проводить инструктаж с двумя своими подчиненными:
– Слушаем внимательно, бойцы, и запоминаем. Сейчас мы с вами отправимся в Кремль, где поступим в распоряжение великого князя Александра Николаевича. Есть у меня такое ощущение, что на самом деле нашим непосредственным командиром будет другой человек, но выяснится это только на месте. Теперь же что касается вашего поведения и морального облика в целом. На кремлевские интерьеры и многочисленные произведения искусства раскрыв рты не пялимся, столовое серебро не тырим, выпиваем в меру, безобразия не нарушаем, за горняшками и валькириями волочимся культурно, сразу за жопы не хватаем. И самое главное, следим за внешним видом и не забываем регулярно стирать носки и трусы. Вопросы?
– Командир, – прогудел Медведь, – за что нас так наказали? – и с раздражением поправил модный шелковый галстук.
– За то, что ты, Косолапый, прошлым летом всю малину в подмосковных лесах сожрал! Еще глупые вопросы будут? Нет вопросов. Ну, присядем на дорожку…
***
Около восьми вечера решил все-таки поставить на зарядку телефон, отключившийся еще на гауптвахте, и тут же вздрогнул от входящего вызова.
– Романов, ты что, совсем охренел?! – от Викиного ора я даже отодвинул динамик подальше от уха. – Почему я должна себе места не находить и слушать Прохоровские бредни о том, что с тобой все в порядке? Трудно, что ли, позвонить?..
Вяземская продолжала кричать что-то еще, а я пока успевал просматривать сообщения о пропущенных вызовах, которых только от Вики было двадцать семь, а от Алексии пятнадцать. Слава богу, больше никто не звонил.
– Викуся, – вклинился я, – это ты меня Алексии сдала?
– Я! И что? Если Прохор отказывался тебе трубку передавать и звонки сбрасывал, вот я и решила через Леську действовать. Ты подлец, Романов! Чего я только себе не напридумывала!.. – и она пошла по второму кругу.
– Вика, у меня вторая линия, повиси… – И переключился на вызов Алексии. – Лесенька, у меня все хорошо, не переживай.
– Ты подлец, Лешка! – всхлипнула та. – Мог бы и сам позвонить! Почему я все опять узнаю от Вики, а Прохор тебе трубку отказывается передавать?..
