Станислав Миллер
Хранитель
Лишь в магазине мне удалось перевести дух: вереницы людей, охрана, никаких собак. Я провел внутри гораздо больше времени, чем планировал. Идти назад пешком так и не рискнул – опасался, что вновь столкнусь с «Хондой» или Псом, поэтому вызвал такси. И почему всякой дряни суждено случаться одновременно, как будто где-то пробивает плотину?
Таксист взглянул на меня обеспокоенно, хотя ничего не сказал. Я и сам был не в настроении заводить разговор. Мне хотелось закрыться в квартире на все замки и не впускать никого, кроме Камилы. Никогда не думал, что в тридцатилетнем возрасте испугаюсь какой-то собаки.
«Не какой-то, – вспыхнула не самая приятная мысль, – а огромной туши, которая преследует тебя уже третий день. И не забывай о «Хонде». Заодно они, конечно, не действуют, но как-то наверняка связаны».
– Как? – неожиданно спросил я. Таксист подпрыгнул на сиденье и подозрительно скосился в мою сторону.
По поводу «Хонды» у меня были некоторые догадки. Кто бы ни сидел за рулем, он наверняка искал, где спрятаны документы компании. А вот откуда взялась псина, я так и не знал. Может, мой запах ей показался знакомым или еще что. Как бы то ни было, мне вовсе не хотелось бегать от нее до конца жизни.
Поразмышляв немного, я принял несколько решений. Во-первых, посчитал необходимым перепрятать документы. У Камилы был гараж, доставшийся в наследство от деда – отличное место, про которое никто не мог знать. Во-вторых, решил установить сигнализацию не позднее завтрашнего дня. А что касается пса… Что ж, настало время позвонить в службу по отлову бездомных животных.
***
Камила задерживалась после работы. Я предлагал ее подвезти, но она отказывалась, а потом вдруг перестала отвечать на звонки. Такое с ней бывало только после ссор. Помню, как однажды пришел с корпоратива далеко за полночь, так она целый день разговаривала со мной, как с соседом-алкашом с пятого этажа: односложно и подчеркнуто нейтрально. В другое время я бы не придал ее опозданию большого значения, однако сегодня не на шутку разволновался. Пес, может, и не имел ничего против Камилы, а вот преследователи на «Хонде» могли взяться за нее, чтобы добраться до столь желанных документов. И как это раньше не пришло мне в голову?
Я вздрогнул от звука дверного звонка. Метнулся к двери, посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояла Камила. Целая и невредимая. Только на лице застыло грустное выражение.
Стоило мне открыть замок, как дверь тут же с силой ударила меня по лбу. Камила влетела в квартиру и упала на пол. Следом за ней внутрь ворвались трое вооруженных мужчин. Одного из них я узнал сразу – лысого со шрамом на щеке. Сейчас он сжимал в руке пистолет, однако нож с выкидным лезвием наверняка тоже был при нем. Лысый закрыл дверь, наставил на меня ствол и спросил:
– Кто еще в квартире, кроме вас двоих?
– Никого, – выдавил я.
– Очень хорошо.
Лысый ухмыльнулся и ударил меня рукоятью пистолета по лицу. Я не успел заслониться руками. Мир вокруг содрогнулся. На щеке вспыхнуло болезненное пятно. Затем чья-то сильная рука опрокинула меня, уткнув лицом в пол. Камила пронзительно завизжала. Один из дружков Лысого отвесил ей пощечину и визг оборвался.
– Только посмейте еще хоть раз прикоснуться к моей жене! – заорал я.
– А вот это, дружок, зависит от тебя, – процедил Лысый.
Он схватил меня за волосы и потянул. Теперь вместо узоров на полу я видел двух дружков Лысого. Один стоял, прислонившись к стене и поигрывая пистолетом. Его лицо напоминало мне свиное рыло: жирное, потное и с огромным приплюснутым носом. Маленькие глазки едва можно было разглядеть в складках кожи. Футболка толстяка задралась кверху, обнажив волосатое брюхо.
Второй обхватил Камилу сзади, прижав нож к ее шее. Тощий паренек лет двадцати пяти. Ничем не примечательный, если не считать какого-то неестественного возбуждения, застывшего в его глазах с расширенными зрачками. Рука, держащая нож, дрожала. Тощий паренек определенно был под кайфом.
С этим дохляком я, пожалуй, мог бы справиться один на один, если бы он не держал Камилу в заложниках. Опыт в уличных драках у меня имелся. Кроме того, когда-то я неплохо боксировал – занял второе место на городских соревнованиях. Правда, потом обучился юриспруденции – искусству, которое позволяет причинять боль без физической силы. Однако с тремя людьми, да еще и вооруженными, мне ни за что не справиться. Не та ситуация, чтобы играть в героя.
Лысый надавил коленом мне на позвоночник, склонился к уху и прошептал:
– Догадываешься, зачем мы пришли к тебе в гости?
– Это ты мне скажи. Я никого не приглашал.
Плохой ответ получился. Лысый приложил меня головой об пол. В ушах зазвенело, в глазах задвоилось. Теплая струйка крови покатилась по лбу и закапала на ламинат.
– А у нас тут парень не из робких, верно? – Лысый обратился к своем дружкам. – И телка у него красивая. Прямо слишком красивая для какого-то провинциального крючкотвора с мелким членом. По-любому у нее дикий недотрах. Но мы втроем это можем исправить. Верно, братва?
Свиное рыло закивал, растянув рот в похотливой ухмылке. Тощий, не отпуская нож от шеи Камилы, второй рукой залез ей под блузку и принялся тискать грудь. Я снова заорал и дернулся, пытаясь встать, но получил лишь мощный удар в ухо.
– Твоя телка останется целой и невредимой, если проявишь к нам дружелюбие, – сказал Лысый. – Спрашиваю еще раз. Знаешь, зачем мы пришли?
– За бумагами компании.
– Вот этой другой разговор! – Он радостно хлопнул ладонью об пол. – И где же они?
Правда могла привести к непоправимым последствиям. Нет, я вовсе не собирался бороться за будущее компании ценой жизни и чести Камилы. Дело было не в этом. Я подозревал – был уверен – эти уроды не остановятся после того, как получат документы. Они даже не слишком заботились, что их поймают. Перчаток не надели, лиц не скрывали. Наверняка видели камеру, висящую над подъездом. Да они повеселятся вдоволь, а потом избавятся от лишних свидетелей!
В чулане с бумагами лежали давно забытые гантели и ящик с инструментами. Старый молоток лучше, чем отсутствие оружия. Я прикинул, что вполне мог отвлечь непрошенных гостей и добраться до ящика, но дальше-то что? Какие у меня шансы победить в этой схватке? Куда проще лежать и надеяться на милость преступников.
– Че замолк-то? – Лысый отвесил мне оплеуху. – Рассказывай, где бумаги?
Я мешкал с ответом. Изо всех сил пытался сообразить какой-нибудь отвлекающий маневр, но получалось плохо, к тому же время играло против меня. В тот момент, когда я открыл рот, чтобы выдать нелепость, вроде «бумаги в сейфе, а код известен только мне», из спальной послышался грохот битого стекла и опрокидываемой мебели. Свиное рыло и Тощий повернули головы на звук, как по команде. Лежа на полу, я не мог видеть реакцию Лысого, но готов поспорить, что он сделал то же самое.
