Станислав Ефимович Кушарский
2022. У подножия нового мира
Звонок в дверь раздался так неожиданно, что Сергей вздрогнул.
– Елка! – крикнула Дашка, выбегая из комнаты. – Елку привезли!
Да, да, внученька. Я сейчас! Сейчас посмотрю…
Открыв дверь, Плахин сперва увидел только елку, которая почему-то ровно стояла прямо посреди лестничной площадки. Елка была аккуратно замотана в мелкую сеточку.
Но затем елка слегка качнулась и из-за нее показался крошечный смуглый и узкоглазый человечек в красном колпачке с белым помпоном. Одной рукой он придерживал елку, а в другой держал электронный планшет с выключенным экраном.
Прямо рождественский гном какой-то. Но в современном варианте, конечно…
Не говоря ни слова, гном повернул планшет к Плахину, ловко нажав свободным пальцем на центральную кнопку.
На экране появилась миловидная китаянка.
«Здравствуйте, дорогой клиент! – произнесла она на вполне себе неплохом русском. – Наша компания глубоко благодарит вас за ваш заказ. Мы надеемся, что вы оцените наш товар, и станете нашим постоянным клиентом. Компания Али Хоум Экспресс желает вам Счастливого Рождества!»
Плахин улыбнулся. Такого он ещё не видел.
Дослушав запись, человечек поднес планшет к себе, что-то тихо проговорил в него, и снова повернул экраном к Сергею.
«Вы заказали у нас товар ель рождественское дерево Магия пять футов стоимостью 3999 рублей. Пожалуйста проверьте внешний вид и комплектность товара» – смешно путая падежи, проговорила китаянка с экрана.
«Так это просто такая программа-переводчик! – догадался Плахин. – Остроумно!»
– Да, я заказал это. Все в порядке! – сказал он, указывая на елку.
Гном зачем-то постучал пальцем по планшету. А, понятно, сказать надо прямо в него. Как окей, Гугл…
Плахин подошел к нему поближе и повторил снова прямо в экран.
Планшет перевел его слова на какой-то странный скрежещуще-лающий язык. Выслушав, человечек натянуто улыбнулся, и в свою очередь сказал в экран что-то ещё.
«Мы очень рады, что вы удовлетворены покупкой. Сегодня у нас проходит уникальная акция – вы за ту же цену получаете ещё и второй товар ель рождественское дерево Магия два фута бесплатно,» – добросовестно перевела китаянка.
Человечек ловко повернул елку, и Плахин увидел, что сзади к ней прикреплена ещё одна маленькая елочка в отдельной сеточке.
Сергей хотел сказать, что вторая елка ему вроде как не нужна, но планшет его опередил:
«Вы можете использовать ее сами, или подарить друзьям!» – закончила девушка с экрана.
Где те друзья, однако… Хотя не принято ведь у нас обычно отказываться от подарков.
Не зная, что сказать, Плахин только пожал плечами.
Гном, по видимому, принял этот жест как согласие.
«Пожалуйста, подпишите, что вы готовы принять заказанный вами товар ель рождественское дерево магия пять футов и подарок!» – сказала девушка и пропала. Вместо нее на экране появился текст с большой зеленой стрелкой, указывающей на слово «Signature» внизу.
Текст был, что странно, полностью на английском. «Fir Christmas tree Magic 5 feet plus gift» – прочитал Сергей в центре. Ну, это даже мне понятно… Вроде все верно. А как подписывать-то?
Плахин вопросительно посмотрел на человечка. Тот, все так же натянуто улыбаясь, показал ему указательный палец, покрутив им в воздухе.
Ах, вот как это теперь делается… Ну да, зато бумагу сэкономить можно.
Он размашисто расписался, с удовольствием глядя на свой автограф, оставшийся на экране.
Посмотрев на экран, человечек протянул ему елку. Плахин осторожно взял ее, чтобы не уколоться, и был очень удивлен, что иголки на ней какие-то мягкие, словно бы это была вовсе и не елка, а какая-нибудь лиственница. Так вот, наверно, почему они называют ее «Магия»…
Гном слегка поклонился и пошел вниз по лестнице.
Ну вот и всё! Можем заносить!
Открыв дверь, Сергей неожиданно услышал за спиной голос девушки из планшета:
«И помните, что в Рождество всегда случаются чудеса! До свидания!»
Плахин обернулся. Человечек был уже этажом ниже. Сняв с головы свой смешной колпачок, он совсем перестал быть похожим на гнома. Стал просто ещё одним разнорабочим из далекой южной страны, на которых уже давно никто не обращал внимания.
Хотя кто его знает, какие они на самом деле, эти гномы…
«Да, похоже, сегодня у меня настоящее Рождество! – подумал Сергей, рассматривая елку – подарок Арсения. – Как и положено празднику, с гномом, волшебством и подарком. А я ведь и забыл! Хотя раньше я всегда помнил про Рождество…»
Конечно, помнил. Только было это очень давно. Словно бы в прошлой жизни! Или даже в позапрошлой…
Тогда у него было Дело. Именно так, с большой буквы. Потому что ничего у него не было в жизни, кроме тех пяти больших магазинов с детскими товарами.
…Двадцатого декабря, накануне, Плахин лично объезжал их все. Хвалил, если все было как надо, но чаще устраивал разносы заведующим за то, что было, по его мнению, неправильно. Если не так, к примеру, висели гирлянды, или не там стояли товары со скидкой, не так радостно улыбались продавцы. Потому что входя в его магазины, все, и дети, и родители должны были почувствовать праздник!
Ну да, наше Рождество вообще-то празднуют гораздо позже, уже в январе. Но Плахин тогда нашел идеальный, по его мнению, выход – отмечать оба праздника. И всем это нравилось…
Вспоминать о том, как все это потом в одночасье исчезло, Плахин не любил. Но в последнее время почему-то вспоминал все чаще и чаще.
Так что очень хорошо, что сразу за дверью стояла Дашка.
– Деда! Смотри, нам привезли сразу две елочки! Ты знаешь?
– Да, Даша, знаю…
– Давай так – тебе большую, а мне маленькую? Ладно?
– Нет… Лучше мне маленькую, а вам с мамой большую. У вас ведь и комната больше…
– Ну давай так! А наряжать их когда будем?
– Наряжать? Будем наряжать, конечно. Но не сейчас. Попозже будем, к Новому году поближе. Игрушки ещё найти надо. Кажется, они где-то на антресолях лежали… А пока для наших елок надо найти место попрохладнее!
– Так за окно! – подсказала Дашка. – Там сейчас холодно!
– Ну да, за окно… Куда же ещё?
За окном все было по-прежнему. Улица, заставленная машинами, слякоть на тротуарах… И Пушкин в маленьком скверике.
…«Мы ненадолго, – зачем-то прошептал Плахин, осторожно вывешивая елки. – Вы ведь не обидитесь на нас, Александр Сергеевич?»
Памятник, как и всегда, промолчал. Будем считать, что все в порядке.
Дальше все было, как обычно. В девять вечера, несмотря на активные возражения, уложил Дашку спать, почитав ей сказку про Муми-троллей (обычно Дашка засыпала уже на второй странице), затем пошел на кухню смотреть телевизор.
Программа «Время» как раз закончилась, уступив место очередному патриотическому фильму. Странно, обычно ведь по выходным давали какой-нибудь концерт.
Ах да, у нас же сейчас пост…
Ладно, а что там по другим каналам?
Показывали какие-то бесконечные сериалы: на пятом – про ментов, по «России» – про несчастную любовь. НТВ Плахин принципиально не смотрел, это было чересчур даже для него. Что там дальше… Культура, потом Россия 24… Ну да, грузопоток по Крымскому мосту превысил прошлогодние показатели на… Очень хорошо, просто прекрасно, можно сказать… Только нам-то что с этого? Дальше идем. СТС, Шрек-2… Господи, сколько же можно! Когда-то Плахин и сам очень любил мультфильмы про смешного зеленого великана, но теперь их показывали на этом канале почти нон-стоп, даже Дашка их уже наизусть выучила.
Может, что другое найдется?
Но дальше шли религиозные каналы, их он почти никогда не смотрел. Понятно, на них постоянно была какая-то унылая говорильня. Вот и сейчас тоже…
Сергей машинально переключил дальше…
Хотя… Постойте-ка! Какое-то знакомое лицо мелькнуло, надо бы проверить…
Не может быть! Это же Пашка!
Да, он самый! Вот и табличка перед ним. Вальков Павел Петрович, историк. Так что никаких сомнений. Наш Пашка выступает по телевизору. Надо же, как жизнь-то изменилась! Ну что ж, Пашку мы, конечно, послушаем…
Обидно, что в тот самый момент, когда Плахин вознамерился послушать друга, ведущий жизнерадостно объявил о том, что наступило время короткой рекламы. Картинка сразу сменилась. Теперь на экране довольная полная женщина стала рассказывать о том, как она счастлива от того, что недавно купила какую-то удивительно хорошую сковородку, призывая всех немедленно последовать ее примеру.
Вопреки заверению ведущего реклама оказалась очень длинной. Но всё-таки закончилась.
…Передача называлась «Беседа с неверующим». На нее обычно приглашали двоих участников – какого-нибудь известного светского человека, который открыто заявлял о своем атеизме, и матерого священника. Целью было если не переубедить неверующего гостя, то хотя бы показать полную его несостоятельность. Поскольку канал был религиозный, ведущий аккуратно, чтобы не вызвать никаких подозрений в предвзятости, поддерживал священника. Гостей для программы тщательно подбирали, скандалы в эфире были исключены по определению. Это же не НТВ!
…Павел, конечно, очень изменился. Отличный костюм, зачесанные назад волосы, уверенный насмешливый взгляд. Он как будто даже моложе стал! Ну да, и живот, за который его ещё в школе дразнили, куда-то делся. Чудеса какие-то! Таким он никогда не был, сколько Сергей его помнил.
В оппонентах у Павла был моложавый голубоглазый священник с длинной светлой бородой, расчесанной на две стороны. Личность, широко известная в узких кругах, как говорится. Несмотря на его привычную улыбку, было заметно, что он явно нервничает.
«Тогда скажите-ка мне вот что, любезный Павел Петрович, – каким-то неприятным высоким голосом, растягивая слова, спросил он. – Отношение ваше к нашей церкви мы выяснили… А Бога вы, видимо, тоже отрицаете?»
Но что ответил Пашка, Плахин уже не услышал. Потому что Наташка, наконец, вернулась из театра. Вся довольная, сияющая… Она без умолку говорила, как ей все понравилось, какой красивый был театр, и какой Арсений на самом деле замечательный человек…
– А ты что про него думаешь? – вдруг спросила она.
– Доча, ты бы потише все-таки. Дашка же спит уже. А про него… Ты же меня уже спрашивала, вроде… Я ведь сказал, что, наверное, хороший.
– Очень, очень хороший! И Дашка ему понравилась! И ты… Ты ведь не против?
Определенно, это уже очень серьезно…
– Разве у меня есть выбор? – неумело улыбнулся Плахин. – Да и ты же у меня уже взрослая девочка, самостоятельная. Так что решай… Или ты уже всё решила?
– Конечно, папа! Спасибо! Ты самый лучший!
Она обняла его. Потом быстро схватила телефон, выскочила на лестницу.
«Понятно, у нее секретный разговор… И похоже, самый лучший для тебя теперь уже не я…» – грустно подумал Плахин. – Ну, дай Бог тебе счастья, доченька… Иди к своему хорошему! А за меня не волнуйся!»
…Телевизор на кухне все ещё работал, но программа «Беседа с неверующим» уже закончилась. Жалко… Ничего, завтра повтор должен быть, посмотрим. Да и спать пора.
А интересный сегодня был денек, однако…
Глава четвертая. Антресоли.
Воскресенье, 25 декабря 2022 года
Антресо́ль (фр. entresol) – верхний полуэтаж, встроенный в объём основного этажа в особняках и усадебных домах XVIII века и первой половины XIX века. Как правило, имеет низкий потолок. При этом приходится или делить большие окна этажа, или устраивать форменный низенький этаж с самостоятельными, сравнительно малой величины окнами.
Антресолью называется также верхняя часть высокой комнаты, разделённой на два полуэтажа[1]. В советских и постсоветских домах используется множественное число «антресоли», обозначающее секцию потолочного шкафа, отделённую под кладовые нужды (чаще всего присутствовала в домах 1945—1970 годов постройки; позже была заменена и (или) дополнена полноценной кладовой комнатой).
Из Википедии
Плахин проспал.
К счастью, сегодня не надо было вести Дашку в сад. Да и у Наташки выходной… Настоящее воскресенье!
Но вставать всё-таки надо…
Туалет, ванная, кухня…
А на кухне его уже ждали.
– О, дедушка наш проснулся, – улыбнулась Наташка. – А мы не хотели тебя будить! Яичницу? Или возьмешь бутербродами?
– Пожалуй, и тем, и другим возьму… И кофейку свари, пожалуйста, – Плахин с облегчением опустился на любимую табуретку с видом на Пушкина.
«С добрым утром, Александр Сергеевич…»
– Деда! – увлеченно жуя бутерброд с колбасой, начала Дашка. – А мы с мамой в кино собрались! «Аватар-3!» Пойдешь с нами?
– Да нет, наверное. Я потом как-нибудь с Интернета посмотрю…
Плахин в принципе не отказался бы посмотреть новый фильм о приключениях синих людей с далекой планеты. Но по выходным в кино обычно столько народу… Пусть вон молодежь идет, а нам спешить некуда, мы можем и подождать месяц-другой. Посмотрим потом все дома, к тому же бесплатно…
– Да, кстати, – сказала Наташка, разбивая яйца на сковородку. – С Интернетом сегодня какая-то непонятка творится. На всех сайтах дает ошибку.
– А мы проплатили? – озабоченно спросил Сергей.
– Ну да, разумеется, – кивнула дочь. – Только тут дело, не в провайдере, похоже. С мобильника тоже ведь ничего не открывается…
– Ну тогда по старинке будем жить! – улыбнулся Плахин, беря в руки пульт от телевизора. – Только с телеком, как при прежнем режиме…
– Ну да, – с сомнением сказала Наташка, ставя перед ним тарелку с яичницей. – Только как-нибудь без нас… Мы лучше в кино! А, может, все-таки с нами пойдешь?
– Нет, девочки, идите сами… К тому же мне ещё елочные игрушки надо найти, они там на антресолях где-то были. Тыщу лет туда не залезал! А кстати, может, Арсений с вами в кино сходит?
– Арсений сегодня работает, – отчего-то покраснев, сказала Наташка.
– Бедный! – сочувственно вздохнул Плахин. – Какой же он бедный, несчастный человек…
– Папа! – засмеялась Наташка. – Не продолжай!
– Это почему? – улыбнулся Плахин. – Дальше моё любимое как раз: «Надо подставить ему плечо, бросить спасательный круг человеческой помощи и сострадания…»
– Папа! – повторила дочь. – Мы это все уже знаем! Наизусть!
– Ну хорошо, хорошо… Дальше не буду! Когда у вас сеанс-то?
– Так… Мы и не знаем! Интернета-же нет! – пожала плечами дочь. – Пойдем с утра наудачу, а если ждать придется, по «Галерее» походим. А то Дашка уже из всего выросла… Да, солнышко? Хочешь в «Галерею?»
– В «Галерею?» – обрадовалась Дашка, вылезая из-за стола. – Конечно, хочу! Уже бегу!
– Так что, папа, ты нас рано не жди! – вздохнула Наташка. – Кино часа три, да ещё по магазинам… Потом она меня ещё куда-нибудь поесть затащит… Только к вечеру вернемся, часам к пяти в лучшем случае. Там, глядишь, и Интернет появится.
– Ну идите, девочки, развлекайтесь… А меня тут ждет, что называется, глубокое погружение…
А всё-таки, что же с Интернетом случилось? Может, хоть в новостях скажут?
25 декабря 2022 года. Выпуск новостей. (С комментариями С.Е.Плахина)
«Плановые учения по обеспечению устойчивости Рунета проходят сегодня по всей территории Российской Федерации. Об этом сообщил сегодня замглавы Минкомсвязи…»
Ах вот оно что… Ну и как у нас обстоят дела с устойчивостью?
«В ходе учений отрабатываются действия госорганов и операторов связи, которые позволят эффективно реагировать на возникающие риски и угрозы…»
Понятно теперь, как они собираются на них реагировать. Путем полного отключения, не иначе…
«В числе прочих задач будет проверена также целостность и безопасность работы интернета в случае внешних негативных воздействий, уровень защищенности абонентов сотовой связи…»
То есть, похоже, и связь нам скоро тоже отключат. Весело…
«Окончание учений намечено сегодня на пятнадцать ноль-ноль. Полный анализ будет дан в ближайшее время…»
Ну хорошо, хоть не так надолго. А то без Интернета как-то грустно жить…
«Газопровод «Северный поток-2» завершает сезон с рекордными показателями. Об этом сегодня на итоговом собрании акционеров заявил глава консорциума «Северный поток» господин… Всего конечным потребителям в странах Евросоюза было поставлено…»
Ну да, о Евросоюзе у нас никогда не забудут. Только лучше бы вы в Тихую свой газопровод провели. А то Федя свою церковь так и топит дровами всю зиму. Да и в Протоках бы газу порадовались…
«В Шотландии определились с датой референдума о вступлении в Евросоюз. Он намечен на второе февраля будущего года, немедленно после выхода страны из состава Великобритании, который, как известно, состоится первого февраля. Об этом заявила Президент Республики…»
Кажется, Великобритании больше нет… Ну, туда им и дорога. Вот этих, сказать по совести, нисколечко не жалко!
«Всеволод Гуров провел сегодня рабочую встречу с недавно назначенным губернатором Зауральской области Романом Ильичем Стрешневым…»
Симпатичный какой у них губернатор… А вот наш главный как-то неважно выглядит. Похоже, совсем заработался…
«В ходе встречи губернатор Зауралья доложил Президенту о проделанной в области работе, в частности, о подготовке к зиме…»
Вовремя он, однако. Видимо, там зима только к Новому году начинается…
Тоска…
Блин, у меня же дело есть, вдруг вспомнил Сергей. Надо же с антресолей игрушки достать!
…Задача казалась легкой только на первый взгляд.
Дом его был старым, построили его ещё в конце девятнадцатого века, когда забытая Богом Компанейская улица на окраине тогдашнего Петербурга стала активно застраиваться. Строили на совесть: квартиры на целый этаж, большие комнаты, высокие потолки… Улица получилась очень красивая, именно ее выбрали для установки первого в столице памятника Пушкину, после чего император Александр Третий высочайше повелел ее переименовать.
Потом, уже после революции, в их доме многое изменилось: после перепланировки и уплотнения вместо пятнадцати квартир образовалось аж семьдесят четыре. Новой власти были нужны люди. Много людей, которые должны были где-то жить…
Вот так и появилась тогда его квартира, которая когда-то была просто одной очень большой комнатой с тремя окнами на улицу. Не обращая внимания на лепнину на потолке, ее безжалостно разделили несколькими перегородками. Так и появились коридор, кухня и две комнатки – большая, которая так и осталась для Сергея комнатой родителей, и его маленькая. В этой самой маленькой комнате он и вырос, потом там Максим рисовал… А сейчас в ней снова жил Сергей. Круг замкнулся, что называется…
В дальнем от входа углу той гигантской первоначальной комнаты была гардеробная без окна; ее тоже поделили на две части: из одной образовались туалет и ванная, а другую отвели под кладовку. Пользуйтесь, граждане!
Получилось очень даже уютно, им все завидовали.
Несмотря на все переделки, одно оставалось неизменным. Высоченные трехметровые потолки с лепниной.
В комнатах это, конечно, хорошо, но для кладовки такие потолки вроде как и не нужны. Поэтому ее тоже разделили, но уже по высоте. Так и появились у них антресоли.
Собственно, в этом нет ничего удивительного. Такие антресоли ведь есть почти в любой старой питерской квартире, и везде они очень похожи.
Антресоли всегда забиты чем-нибудь, причем забиты полностью, под завязку. Куда деть, к примеру, старые журналы? В макулатуру? Вы что?! Там ведь столько интересного, вдруг потом захочется перечитать… Лучше мы их свяжем и закинем на антресоли. Подальше…
Старая обувь? Туда же! Вдруг дети у кого-нибудь подрастут…
Пустые банки, валенки, фотоувеличитель… Все туда! Главное – запихать поглубже, чтобы место ещё осталось.
Чтобы опустошить антресоли, нужна смена поколений. Когда умрет старая бабушка, и в ее квартиру вселятся, наконец, взрослый внук с женой, они все это безжалостно выкинут. Для них это хлам, а с хламом всегда поступают одинаково…
Это бабушка могла про каждую вещичку с антресолей рассказать целую историю. В этих вот туфлях она танцевала в Доме Культуры, когда первый раз увидела дедушку… С этим вот чемоданчиком уезжала на Целину… А вот радиоприемник, по которому Левитан рассказывал про Гагарина… И который ещё можно починить! Наверное…
Но внукам все это мешает. Им, скорее всего, хочется вообще не иметь антресолей. Зачем держать дома всякую рухлядь?
Да и с высокими потолками как-то получше…
Иногда, конечно, при разборке антресолей можно найти что-нибудь интересное. Антиквариат! Но это бывает очень нечасто. К тому же, для того, чтобы опознать настоящую ценность, надо очень хорошо знать историю… А история – наука скучная.
Но пока внуки ещё не добрались до антресолей, в почти каждой старой питерской квартире ждет своего часа своеобразная капсула времени. Кто-то, распечатав ее, не найдет ничего, кроме старья и хлама, который остается только выбросить. Но кто-то там, сквозь запахи книжной пыли и нафталина сможет ещё уловить дух ушедшей безвозвратно Эпохи… Эпохи, когда люди уже научились летать в космос, но никак не решались выкинуть старую сковородку или стоптанные ботинки. И не стоит их за это осуждать…
Хотя и восхищаться ими тоже не получается.
Антресоли в квартире Плахиных были очень большими, даже по питерским меркам. Почти два метра в длину! Чтобы достать то, что лежало в глубине, надо было залезть туда целиком…
А елочные игрушки, к сожалению, должны были быть в самом конце. Так что Плахин нисколько не лукавил, когда говорил про глубокое погружение.
Сергей и не помнил, когда они последний раз доставали их. Мама ещё была, вроде… Ну да, конечно, была! Кажется, он ещё в школе учился… Потом они елку ставить почему-то перестали.
Да, кстати, а почему? Что такое тогда произошло?
Не помню… Давно ведь дело было!
Ладно, это сейчас не важно. Так, ставим стремянку… Стоит вроде бы хорошо, не болтается. Поехали!
Поднявшись наверх, он решительно выдернул шпингалет, удерживающий дверцу в прошлое. Та вдруг резко распахнулась, чуть не сбросив его со стремянки вниз.
Сергей промолчал, хотя и с большим трудом. «В Санкт-Петербурге живут очень культурные люди. Когда они попадают себе молотком по пальцу, то вместо того, чтобы выругаться, читают вслух «Евгения Онегина», – вспомнил он фразу из своей молодости. Будем же культурными, блин…
К тому же, это была полностью его вина. Ближе всего к выходу стояли пустые коробки от его ботинок, места для которых на антресолях уже не было. Запихав их кое-как, Сергей тогда с силой надавил на дверь, чтобы защелкнуть шпингалет. Коробкам это, видимо не понравилось, они дождались момента, и попытались отомстить…
«А вот интересно, почему я их сразу не выкинул?» – вдруг подумал Сергей.
Хотя, по большому счету, понятно, почему не выкинул. Там же чеки остались, на обувь вроде бы есть какая-то гарантия. Вот кто и когда сдавал обувь по гарантии? Тогда почему мы бережем пустые коробки?
Да в пекло их! Там им теперь самое место…
Дальше стояла большая корзина с пустыми банками. Мама очень ими дорожила, каждый год делала варенье… Вот ещё и кусок пластыря на банке остался. Можно даже прочитать : «Клубника 99»… Вкусное было варенье!
А осталась от него только банка. И что это? Память? Ну да, наверное…
Хотя скорее, это всё-таки хлам. И банки эти, да и сама корзина, с которой они когда-то ездили за грибами…
Сергей осторожно опустил корзину с банками вниз, к обувным коробкам.
Дальше шли тюки со старой одеждой. Вот вещи Максима, из которых он когда-то вырос… Их так жалко было выбрасывать, ведь они же были почти новые. И отдать их было некому…
Бедный мой мальчик… Как бы хорошо нам всем было, если бы ты был с нами!
Вот эта курточка с зайчиком, тепленькая… Новая совсем. Ее тогда, перед той поездкой к Матушке, оставили дома. А потом… Это же память! Разве можно было ее выбросить?
Да… Тогда, наверное, было нельзя. А сейчас? Сейчас, наверное, можно.
Мамины вещи… Какие-то платья с кружевами, истлевшие вязаные кофты. Их тоже можно выбросить!
Надо же, сколько места образовалось! И рука уже не достает… Здесь, кажется, должна была быть старая швабра, ей так удобно было заталкивать всё поглубже…
Да, вот же она, сверху, на коробках! Отлично… Шваброй можно ведь и подтягивать к себе что-нибудь. Вот эту коробку, например…
Тяжелая какая! Пылесос «Panasonic»… Это я маме дарил, когда ещё у Козулича работал. Пылесос довольно быстро сломался, его сразу выкинули. А коробка осталась… А что там в ней?
О, Господи… Дамские романы, мама читала их тогда запоем. И названия зачетные, что называется… «Запретная страсть»… «Остров любви»… «Сладостное пекло»…
Вот туда мы это все и отправим. В пекло!
Плахин с сомнением посмотрел на образовавшуюся внизу гору мусора. Ещё чуть-чуть, и спускаться со стремянки будет некуда. Пожалуй, надо сделать небольшой перерыв. Перекусить, затем отнести всё это на помойку, и продолжить поиски… Только надо бы найти фонарик, а то там уже ничего не видно.
Да, кстати, а что я искал?
Елочные игрушки, с трудом вспомнил он. Заработался… Точно, надо передохнуть! Попить чаю с Александром Сергеевичем…
Но сначала всё же на помойку. А то потом сил уже не будет…
Плахин упаковал мусор в два больших зеленых мешка. Влезло все, кроме корзины с банками. Немного подумав, он связал мешки между собой веревкой, перевесил через плечо. И обе руки оказались условно свободны… Так что в одну возьмем корзину, другой будем придерживать мешки. Тяжеловато, конечно… Но так мы хотя бы за один раз управимся!
Погода, на удивление, была не такой уж плохой. Маленький плюс, никаких осадков. Даже солнышко периодически появлялось из-за облаков. И слякоть куда-то подевалась…
Скорее всего, именно по причине хорошей погоды на улице было необычно много народу. Большинство почему-то стояли, прислонившись к стенам домов; упершись взглядом в свои смартфоны, они безуспешно тыкали в них пальцами. Трясли их, поднимали повыше, стараясь, видимо, поймать волну…
Неприкаянные какие-то, подумал Сергей.
Были и такие, что так и шли куда-то, вообще не поднимая глаз от телефонов. Один из таких, мужчина немного помладше его на вид, чуть не налетел на него. Плахин с трудом увернулся. Банки в корзине жалобно звякнули.
– А, извините, я вас не заметил. Интернет вот пропал… – сказал мужчина. – У вас ведь тоже нет?
– Так учения же, разве вы не слышали? – ответил Сергей. – У всех нет! Но вы хоть под ноги себе смотрите…
– А вы не знаете, как на таком полную перезагрузку делать? – вдруг спросил мужчина, показывая ему свой телефон. – Может, поможет?
– Не думаю, – покачал головой Плахин и повернулся к нему спиной. Мешки были всё-таки очень тяжелые, да и говорить, по совести, совсем не хотелось. Пошел дальше…
– Ну да, я тоже не уверен… А что тогда делать-то? – рассеянно проговорил ему в спину мужчина. – Жить-то теперь как?
«А раньше вы как жили?» – хотел спросить Сергей. Наверное, если бы не тяжести, остановился бы, поговорил с ним. Сказал бы, что тысячи лет люди как-то жили без Интернета. Дома строили, детей растили, книги читали. И писали, между прочим! Вон, Пушкин, к примеру…
Да, Александр Сергеевич, посмотрите на нас со своего постамента. Как там один ваш коллега сказал: «Широк русский человек! Я бы сузил…» Вот и сузили нас. До размеров смартфона.
Поосторожнее, наверное, надо нам быть с желаниями. Всем, а уж писателям…
Ну ладно, вот и двор с помойкой. Добрались…
Возле контейнера стояли люди, кое-кто даже с мусором. Видимо, забыли, зачем пришли. Оно и понятно, не каждый день Интернет отключают.
– Я вам говорю, теперь и связь точно отрубят! – говорил молодой парень полной тетке. – Инфа сто процентов! Сразу после Нового Года…
– А городской? – испуганно спрашивала та.
– Могут и городской! – подзуживал парень. – Дожили! Давно пора было власть менять…
Стараясь не смотреть на них, Плахин быстро выкинул свои мешки и пошел обратно. Говорить с кем-нибудь ему расхотелось окончательно.
…И дело было вовсе не в том, что отключили Интернет. Совсем не в этом!
Дело было в другом…
Странно – как только он выбросил свой груз в контейнер, ему вдруг стало очень тяжело. Хотя должно вроде бы было стать легче. А вот не стало почему-то…
Потому что немедленно появилась другая тяжесть… Ведь, казалось бы, он сделал хорошее дело – мусор собрал и выбросил. Но в то же самое время он как будто предал память тех, кто был когда-то рядом с ним. Память о самых родных людях…
Да ладно, глупости все это! Разве это и есть память о них? Это же просто хлам! Старые, не нужные никому вещи. Рухлядь, которую не жалко. Не должно быть жалко!
Но почему тогда так муторно на душе?
А всего-навсего хотел достать елочные игрушки, подумал он. Но только чтобы до них добраться, надо разобрать ещё много чего. И выкинуть…
А может, не надо? Может, хватит на сегодня?
«Все! – решил Сергей. – Хватит! Больше ничего не выбрасываю! Просто найду ящик с игрушками, спущу его вниз – и ничего больше!»
Стало легче. Гораздо легче! Даже как-то неожиданно… Ну вот и славно! Сейчас придем домой, попьем чаю с Александром Сергеевичем, и за дело!
Когда он вернулся, на часах было без пяти два. Время новостей на втором канале:
«Учения по устойчивости Рунета проходят строго по плану. Об этом на специальном брифинге для российских журналистов заявил глава Минкомсвязи…»
На экране телевизора появился импозантный, красиво седеющий мужчина в безупречном светло-сером костюме.
«Все жизненно важные системы страны переведены на автономный режим работы и функционируют в штатном режиме. Это прежде всего касается сферы энергетики, транспорта и массовых коммуникаций…»
Неприятных вопросов министру никто не задавал. Видимо, журналисты подобрались проверенные.
«Президент Соединенных Штатов Америки господин… ввел вчера своим указом новый пакет санкций против нашей страны. Санкции вводятся против некоторых компаний энергетического сектора, а также касаются отдельных граждан России, которым будет запрещена любая деятельность…»
Эти не уймутся… Вроде и Президент у них другой, а всё туда же…
«И вот новость последних минут. Из железнодорожной базы Министерства Обороны России на территории Приволжско-Уральского Военного округа отправился на боевое дежурство новейший боевой железнодорожный ракетный комплекс «Баргузин-М»…
Так вот в чем дело! Вот, похоже, кому помешал Интернет…
«Проект, разрабатывавшийся в режиме полной секретности… Достойный ответ на происки заокеанских политиканов… Две ракеты системы «Ярс» с боевыми блоками «Авангард»… Нашему корреспонденту довелось стать свидетелем этого исторического события…»
На экране из депо выехал совершенно обычный с виду серый поезд с красными надписями по бортам. Новенькие двухэтажные вагоны, шторки на окошках. Вагон-ресторан в середине. Никогда бы не подумал, что там внутри вовсе не пассажиры, которые беспечно едут куда-нибудь в отпуск.
Господи, куда катится мир…
Хотя мир может делать всё, что ему угодно. Нас это пока, к счастью, не касается! К тому же у нас тоже есть важные дела. Елку надо все-таки нарядить. Тем более у нас в этом году сразу две елки! Так что продолжаем своё глубокое погружение!
Итак, что у нас тут? Стопка каких-то старых журналов. Вот мы их сейчас шваброй к себе подтянем, посмотрим… Блин!
