Sonya McGrey
Однажды в Мейсоне
Стены светлые с несколькими картинами разных размеров. Была впечатлена выбором малоизвестных художников нашего времени. Например, Моника Штельман. Она писала чисто пейзажи. И вот я увидела прекрасное творение центрального парка в Нью-Йорке. Закат с алыми облаками, которые частично закрывали высокие здания. Чуть пониже – пруд с утками, которых кормила малышня.
Мне больше нравилось, как она это писала. Масляные краски как-то по-другому передавали суть картины. Она казалась более живой за счет плавных штрихов.
До такого мастерства мне далеко. Я предпочитала обычную гуашь. Меньше мороки. Я ведь не профи.
Напротив окно во всю стену, где видны темнеющее небо, свет в окнах и огоньки фонарей. На такой высоте вечер казался фантастическим.
Основная достопримечательность кабинета была справа. За столом сидел Джон Рид в черном кожаном кресле. Он перебирал какие-то бумаги и бубнил себе под нос, словно старая бабка. Позади него были полки с книгами, архивными папками и сувенирами. Разглядеть последнее не удалось, слишком малы они были.
Слева было просторно. У стены расположились широкий диван черного цвета и два небольших кресла, на одном из которых важно восседал Эйдан. Перед ним был стеклянный столик с несколькими папками и чашкой, наверно, кофе.
–– О, я удивлен такому визиту! – Оторвался от своих бумаг Джон. Он ехидно смотрел на меня, слегка улыбаясь.
–– Не принимай это на свой счет, – протараторила и скривилась. – Я по делу, – сказала и нагло сала в кресло напротив него.
–– Слушаю. – Он взял ручку и начал щелкать ею, наваливаясь на спинку своего трона.
–– Раз твоя задница не появилась в школе, то я решила притащить свою. Сегодня оповестила группу о выборе номеров.
–– Ты могла бы передать через Джека или позвонить мне.
Я прикусила губу. Подловил меня, зараза. Он, наверно, подумал, что я соскучилась и прибежала к нему. Не-ет, все совсем не так. Надо съязвить, чтобы отбросить его мысли.
–– Могла, но решила проверить твою работу. Вдруг ты какой-нибудь офисный таракашка, возомнивший себя главой компании, нагло расхаживающий по царской земле, – произнесла первое, что пришло в голову.
Я обернулась, так как позади послышался смех Джека, который уселся рядом с Эйданом. Они оба закрыли рты руками, чтоб было не слышно. Двинула бровями и вновь уставилась на Джона. Он усмехнулся и посмотрел на меня.
–– Умеешь ты произвести впечатление.
–– Как же иначе? Я тот еще кексик с изюминкой, – довольно произнесла я.
–– Скорее кексище с кучей изюма.
–– Во всяком случае, это у меня имеется. Теперь поговорим о деле.
–– Продолжай.
–– Я придумала два номера. И твоя просьба о большем была отклонена. Лично я впервые делаю это, поэтому начнем с малого.
–– Ладно. Тебя не уговорить.
–– Точно. Первые выйдут девчонки. Споют песню и покажут себя в танце.
–– Споют? А ты? – Брови его сдвинулись к переносице.
–– Пока отдохну.
–– Я надеялся и на тебя посмотреть.
–– Перебьешься. Мал ты еще для этого. Не будешь бесить меня, глядишь, устрою тебе веселье. А так, я буду в стороне. Дальше выступит группа Роберта. Песня тоже подобрана. Кстати, раз нас собралось так много, то потребуются беспроводные микрофоны на каждого. В моих планах очень много номеров, где будет присутствовать танец. С обычным быстро устаешь, и совсем нет нужного эффекта.
–– Хм, интересно. Я найду десяток. – Он сощурил глаза.
–– И чтоб через две недели они были! – гаркнула я. – Иначе голову тебе оторву.
–– Да понял я, понял, – засмеялся он, выставив ладони вперед.
–– Раз понял, то не смею больше задерживать. Мне нужно вернуться домой к семи.
Забирая Джека в охапку, я вышла из кабинета. Остановилась и очень громко вздохнула. Друг опять засмеялся.
–– Зубы что ли тебе выбить? – протянула я и покосилась на него.
–– Зачем?
–– Чтоб не ржал.
–– Да ну тебя! Встреча, между прочим, прошла спокойней, чем я себе воображал. – Он обнял меня за плечи и повел к лифту.
–– Представлял, поди, рукопашный бой с твоим братом?
–– Не исключал, – широко улыбнулся парень.
Через полчаса машина Джека остановилась у моего дома. Я потрепала его волосы с улыбкой и попрощалась с ним, отблагодарив за возню со мной. Он протянул мне кулак, и я ответила.
Вышла из авто и потопала домой. Бабушка готовила ужин, а дед сидел в кухне рядом с ней и что-то говорил. Я подошла к ним, чтоб отметиться.
–– А где ты была?
–– В офисе Джона. Рассказывала ему про подготовку.
–– О-о! – протянул дед, вытягивая лицо.
–– Это не то, что вы подумали, пожилые пошляки.
–– Мы еще в самом соку, дорогая, – звонко засмеялась ба. Это хороший знак. Все же она не злилась.
–– То-то же слышу скрипы ваших костей. Ладно, скоро спущусь на ужин.
Глава 14
Прошла неделя. Я бы сказала – пролетела. Все эти дни я только и занималась уроками, потом репетировала с девчонками и брякала по клавишам синтезатора.
Первое мне давалось с небольшим трудом. Я буду, наверно, первым неучем в школе, так как все крутила в голове второе.
Репетиция с подругами мне больше нравилась – их учила и сама радовалась такому счастью.
Каждый день мы занимались в балетном зале, который пустовал по назначению. Лет пять назад еще кто-то да интересовался балетом, но все по-тихоньку угасло. Теперь он служил нашим пристанищем.
Зал небольшой, с хорошим ремонтом. Стены и потолок нежно-персикового цвета. Пол немного темнее оттенком. Заходишь и попадаешь в рай мороженого. Ложись и вылизывай…
Справа были невысокие окна в количестве пяти штук. Они прекрасно освещали зал в дневное время.
Слева во всю стену разместилось зеркало метра два высотой. Над ним была комната, окно которой выходило в зал. Это для гостей или родственников устроено, чтоб глазели на своих чад. Раньше по периметру были перила, но так как никто не занимался балетом, то их убрали.
С занятий физкультуры пылились скамейки. Мы их оставили. Девчонки сидели на них, когда я показывала им танец. Кстати, они вообще молодцы. Быстро схватывали, ведь сами занимались и все понимали. Правда я трусила первое время. Ну, в качестве их препода. Они видели мою нервозность и поддерживали, как могли.
Третье – бряканье по клавишам, – я устраивала для того, чтобы не наступил творческий кризис. Игра на синтезаторе каким-то образом настраивала меня на музыкальную волну. Хотелось еще больше творить чудес под названием «выкусите все, я встала на праведный путь!»
За неделю мы с девчонками разучили танец. Они уже и песню выучили. Договорились в понедельник репетировать на сцене, а потом и Джону Риду покажем.
Кстати, Роб тоже хорош. Они группой уже почти выучили наигрывание аккордов. Им осталось все воссоединить и тогда получится шедевр.
Больше всех трудилась Чарли. Мне ее даже было жаль. Она сначала с нами танцевала, потом бежала в актовый зал и там наигрывала на синтезаторе. Подруга говорила, что ей не трудно, а даже интересно. И все же мне казалось, что поступила я глупо, оставив их расхлебывать то, что заварила. Всех заняла, а сама будто трусила. Однако меня никто не осуждал. Как сказала Чарли, командиры на войне держатся в стороне. Все достается армии. Вот тут так же. Я отправила их сражаться для благотворительного вечера, а сама сидела, грубо говоря, и командовала.
В пятницу я миленько подкатила к деду. Он сидел в гостиной и смотрел вечерний футбол. Я присела к нему с двумя стаканами молока с кубиками шоколадного льда.
–– Деда, можно я спрошу у тебя кое-что?
–– Сэм, ты чего? Конечно.
–– Завтра Чарли справляет свой день рождения. Мы все собираемся сделать ей сюрприз в клубе. Меня не простят, если я не приду.
–– И, я так понимаю, это мероприятие будет поздним вечером?
–– Да, – тихо сказала я, по-щенячьи глядя на деда.
–– Знаешь, я думаю, ты поняла свою ошибку. Наказывать тебя нет смысла. Можешь идти. Я поговорю с Маргарет.
–– Спасибо! – завизжала я и накинулась на деда. Правда, разлила все молоко на его светлую футболку. Он от этого захохотал, так как напиток был вообще не теплый.
–– Скажи мне, дорогая, ты справляешься с тем, что на тебя взвесили? – поинтересовался он, завязывая пояс на халате. Дед успел переодеться, пока я пялилась в телевизор, ничего не понимая в футболе.
–– Ты про главенство в группе? – спросила у него, повернув голову. Он кивнул. – Наверно. Друзья меня поддерживают. Они ведь сами занимались этим и понимают, как это непросто – придумывать и продумывать номера. Я думала, что облажаюсь, но нет, еще держусь.
–– Значит, твои друзья верны тебе и полностью доверяют. Не подведи их.
–– Не подведу. Кстати, я все же набралась смелости позвонить маме.
–– И что она?
–– Была очень рада. За полчаса я рассказала ей все и была удивлена, что она не злится на меня, ведь я ей здо́рово попортила репутацию, да и пару седых волос подкинула. Чувствовала себя глупой малолеткой с тараканами в голове.
–– Ну, если перевоспитать тараканов, глупость пройдет. Пенни никогда на тебя не злилась. Она же твоя мама и понимает, что это временно. Подростковый период недолго длится.
–– Поди, она и вам добавила годиков? – усмехнулась я.
–– Не без этого. Каждый подросток чем-то не угождал родителям. Это свойственно вашему возрасту – меняться, изучать что-то новое. Так было и будет.
–– Я предупреждаю заранее – завтра приду очень поздно.
–– Хорошо. Я верю, что ты не сделаешь никаких глупостей.
Мы обнялись. В голове крутилось, что я спокойно проведу субботний вечер в клубе с друзьями. Но я даже не догадывалась, что могло случится.
Второй клуб Джона, в котором я еще не была, открыл свои двери в девять вечера. Эмили и Джек поехали за Чарли, а мы все устраивали. Удивлена была присутствию Адама и Робера, ведь они не очень-то любили такие места. И все же день рождения подруги воссоединил нас. Джон и Эйдан бегали из кухни к нам, обговаривая закуски и напитки.
Парни надували шары, а мы с девчонками украшали часть второго этажа, который дали нам в распоряжение.
Ближе к десяти, когда должна прибыть именинница, я решила спуститься вниз для поднятия настроения. То есть, потанцевать. Я видела уже в хлам натрескавшихся мужиков, которых охрана выводила на улицу. С такими разговор короткий.
Под громкую музыку я полностью расслабилась. Полный кайф ждал меня впереди, когда я напьюсь молочных коктейлей и буду бушевать. Но… все пошло не так.
Сзади кто-то пристроился. Обнимал меня и задирал майку, чтоб коснуться бюстгальтера и то, что под ним. От такой наглости я вообще обалдела. Повернулась и увидела пьянющую морду молодого паренька, глаза которого были приоткрыты, а губы расплывались в довольной улыбке. Я оттолкнула его, но он снова полез. Тогда моя рука замахнулась и залетела ему в нос.
Он схватил меня за майку и попятился назад, закрывая место удара. Естественно, я потянулась за ним. Тогда он, еле стоявший на кривых ногах, свалился, разрывая мою одежду. За такое я врезала ему снова. Он распластался на полу, разгоняя девчонок. Одна из них наклонилась к нему, что-то бормоча. Потом эта рыжая девица злобно уставилась на меня, встала и подошла вплотную.
–– Ты совсем офигела? Это мой парень! – заорала она.
–– Держи его при себе. Пусть руки не распускает, а то оторву!
–– Ах ты!..
Она врезала мне по лицу. Я отстранилась. Меня такой расклад вообще не устраивал, но пока я крутила в голове план действий, эта мартышка схватила меня за волосы и стукнула лицом о свое колено. Было не больно, но из носа точно пойдет кровь.
Больше она мне ничего не успела сделать. Прибыла охрана с двумя копами, которые нас разняли. Ну зашибись вечерок!
Один коп взял меня за локоть и повел к выходу. Я лишь бросила короткий взгляд на второй этаж, когда меня вышвырнули на улицу.
Полицейская машина накатила на меня волну чего-то знакомого. Ах да, было дело. Это как раз тогда, когда я укурилась с парнями травы и меня понесло. Тогда-то я особо ничего не помнила, но сейчас прям – ух!..
Меня посадили рядом с той девицей и ее пареньком на заднее сиденье. Они решили поиздеваться? Я им все волосы повыдираю там, где они растут.
Но второй коп, сидящий на пассажирском сиденье, заверил нас в том, что если мы начнем нечто подобное, то загремим на нехилый срок.
Вранье, но рисковать не стоило. Я лишь уперлась лбом в окно и наблюдала за проезжающими мимо нас машинами.
Самое обидное то, что я ни в чем не виновата. Ну, решила потанцевать. И чем это кончилось? Да, приездом в здание полиции.
Друзья, наверно, все видели. Как стыдно мне теперь показываться им на глаза. Испортила всем праздник.
Меня посадили на стул перед шерифом. Вот морда знакомая, хоть что делай.
–– Са-ман-та Кла-арк! – довольно растягивал он, рассматривая какие-то бумаги. – Давно не виделись.
–– Ларсен? Ты что ли? – засмеялась я. – Неужто тебя сюда перевели да еще и шерифом сделали? Поздравляю!
–– Я надеялся, что больше не увижу твою сладкую мордашку. А судьба-то – злая штука. У меня шрам остался на носу от твоего замаха.
–– Ой, прости, я ничего не помню.
–– Как же? – усмехнулся он. – Ты мне его разбила своим кулаком, когда я забирал тебя из клуба в Форсе. Да, выдался вечерок.
–– Прими соболезнования, – сухо произнесла я.
–– И что на этот раз? – спросил он у тех, что привезли нас.
–– Драка в клубе, – ответил один. Второй посадил рыжую за свой стол. Эта зараза сидела рядом. Руки так и чесались размазать ее харю.
–– И кто начал? – спросил Ларсен.
–– Она! – сказали мы в раз, указывая друг на друга.
–– Вообще-то ее пьяный паренек с бурлящими гормонами. Ты бы ему ноги чаще раздвигала, чтоб к другим не приставал.
–– Ах ты, зеленая ведьма! – зарычала она.
–– Выпендривайся, ага! – засмеялась я.
–– Так, девчонки, рты закрыли, – прорычал Ларсен. – Хосе, уведи их в разные камеры, чтоб друг друга не поубивали. Мясо здесь ни к чему.
–– И когда отпустишь? Мне срочняк как надо обратно.
–– Во-первых, тебя туда уже не пропустят. Во-вторых, сидеть ты будешь до тех пор, пока я не стану добрым.
–– Мне в школу надо ходить, идиота кусок. И ты не можешь держать меня здесь дольше, чем полагается.
–– Почему же?
– Это мой первый косяк в Мейсоне. И я, вообще-то, не виновата. Эта курва сама начала. Я лишь врезала ее пареньку, чтоб руки не распускал. Те прошлые обиды оставь в Форсе. Здесь я чиста.
–– Посмотрим, Кларк. Уведите! – довольно произнес Ларсен.
Хосе, смуглый и высокий коп, взял меня за руку и повел по коридору в маленькую камеру, где сидела упоротая молодежь. Ту рыжую заперли через камеру от меня. Потом ей подкинули паренька, предварительно почистив ему лицо. А вот обо мне никто не подумал! Ничего, что у меня разодрана майка, разбита губа и немного опух нос? Меня будто от крови почистить не надо.
Лишь бы не звонили маме. И особенно Маргарет и деду. Такого позора я не переживу. И вообще, раньше меня только забавляли такие делишки, но сейчас я поняла, что совсем не здо́рово быть запертой с какими-то придурками в одной камере…
Скамейки были заняты лежащими на них парнями. Девчонки мирно сидели в уголочке и смотрели в одну точку. Вы что курили, дети?
Одного парня я за шкирку выкинула на пол, а сама улеглась на скамейку. Он, похоже, вообще ничего не понял. Развалился и начал что-то бубнить.
Я закрыла глаза. Вот кого, а Ларсена я меньше всего хотела видеть. Он часто меня ловил в Форсе и сажал за решетку. Потом впаривал маме, что нужно лучше следить за мной. Первый раз он поймал меня, когда я разбила машину мужика, который поставил ее не там, где надо. Мама платила штраф. Потом он и на граффити меня поймал. Подумаешь, решила город приукрасить. Опять штраф. Заставляли меня смывать, но это сделали другие: те, кто на испытательном сроке. Вот им работенки-то!
Потом и на драке меня словил. Тогда, как он сказал, я вмазала ему. И было за что! Нечего постоянно меня в участок водить как на экскурсию. Чего я там не видела?
Так-то мужик хороший. Прикольный. Все смеялся надо мной. Не женат. И семьи тоже нет. Только мама в доме престарелых. Это я уже надыбала у тех, кого он ловил. Так сказать, искала компромат.
Я продолжала лежать. Скука смертная. Раз меня выкинули с вечеринки, то я ее здесь устрою. Начала хлопать по своим ляшкам и мыкать, потом и слова пела. Но до конца мне не дали это сделать. Дверь камеры открылась.
–– Кларк, на выход, – послышался грубый голос Хосе. А я думала он няшка.
Встала и пошла за ним по коридорам, заворачивая майку так, чтоб не было видно грудь, на которую, кстати, косо поглядывал Ларсен.
Рядом с шерифом стоял – та-дам! – Джон Рид. Он что-то втирал пышноволосому копу с голубыми глазами. Я подошла к ним.
–– Она точно ваша знакомая? – с тихим смехом спросил Ларсен. – Уж больно буйная она и остра на язычок.
–– Несомненно. Спасибо, шериф. В долгу не останусь.
–– А ты, Кларк, – служитель закона наставил на меня свой палец, – поосторожней. В следующий раз я буду предельно строг с тобой.
–– Ой, завязывай, – простонала, привычно кривя лицо. – Признай, я тебе не по зубам.
–– Тот еще орешек. Теперь вали, пока я добрый.
В сопровождении Джона я вышла из здания полиции. Свежий воздух и никакого запаха перегара и дешевых сигарет. Я поперла вперед, подальше от Рида.
–– Сэм, постой! – крикнул он и схватил меня за запястье.
–– Отвали! – громко фыркнула я, пытаясь вырваться. А он крепко держит!
Рид промолчал, и лишь одним движением руки впечатал меня в стену.
–– Ты могла бы быть благодарной за то, что я тебя вытащил, – монотонно заговорил он.
–– На спасибо нарываешься?
–– Было бы не плохо.
–– Перебьешься. Меня бы и без твоей помощи отпустили. Чего приперся?
–– Твои друзья переживают за тебя. У Эмили и Чарли истерика началась. Я оставил их и поехал за тобой, а ты ведешь себя совсем не пристойно. Вот что я сделал? – Он отступил на шаг. – Что я вообще такого сделал, что ты меня так ненавидишь? Обозвал? Да ты уже это за комплимент считаешь и совсем не обижаешься! Что еще? А нет больше ничего! Я вообще не понимаю, чем заслужил твои грубость и презрение. Я хотел и хочу быть твоим другом. Почему ты отвергаешь меня? Оу, я, кажется, знаю. Ты просто эгоистка и трусиха. Ты печешься только о себе, совсем не принимая других всерьез.
Он резко развернулся и отошел к своей машине, которую я даже не заметила. Он уперся на нее руками, медленно опуская голову. А я просто стояла и не могла сделать движение. Ступор. Оцепенение. Потеря дара речи. Я уставилась на тротуар и пыталась хоть что-то разглядеть.
Я хотела ударить его. Хотела, чтобы он заткнулся и не произносил ни единого слова. Но все вмиг прошло, когда он сказал, что хотел и хочет быть моим другом. За что я его ненавидела? Раньше я не находила четкого объяснения, ссылаясь на раздражительность по отношению к нему. Но где истинная причина?
Наверно, он прав. Я – трусиха и эгоистка. И мне, впрочем, многие плохие слова подходили, но он их не упомянул. Подчеркнул только самые главные мои недостатки. Эгоистка. Да, я, возможно, и такая. Форс тому подтверждение. Ведь жила я ради себя. Все для себя. Не жалела никого вокруг. Самолюбка. А трусиха? В чем же заключалась такая моя сущность? Вот этого точно не знала. Наверно, я боялась резких перемен, которые внезапно случились. Я приехала сюда и начала новую жизнь. У меня друзья и… один единственный, кто в их число не входил – Джон Рид.
Я медленно передвигала ногами в его сторону. Прохлада на улице отрезвила меня, ведь я в рваной майке и джинсах. Встала позади него, не решаясь заговорить. Я боялась. Боялась больше разозлить его или огорчить?
–– Спасибо, – тихо произнесла я. Джон повернул голову в мою сторону, нехотя отрываясь от машины.
–– Что ты сказала? – чуть громче спросил он.
–– Спасибо, что вытащил меня, – говорила я, не поднимая головы. Не хотелось видеть его глаза.
–– Пожалуйста, – сухо ответил он и отвернулся от меня. Я этого и ожидала. Последовала за ним и протянула руку.
–– Мир?
Он покосился на меня. В темное время суток, где лицо освещал далекий фонарь, трудно разглядеть эмоции. Я не знала, что делала, но понимала – это единственный способ как-то загладить вину.
–– Нет, Сэм, не мир, – ровно произнес он.
Моя рука опустилась, и я почувствовала стыд. И как я вообще могла надеяться на подобное? Я столько недель пилила его и ненавидела, а тут предложила мир. Глупость.
–– Друзья? – весело спросил он и протянул руку.
Я улыбнулась. Было что-то детское в этом. Такая радость в приобретении друга, что хотелось прыгать и носиться с воплями от счастья, но я лишь пожала его руку, сдерживая смех.
–– Друзья.
Большая черная машина отъехала от здания полиции. Больше не хотелось видеть его. Джон привез меня к магазину, который работал 24 часа. Там было немного из еды, напитков и попутной одежды с обовью, так же некоторые детали для машины и дома. В общем, универсам.
Я оставалась в авто. Мое лицо еще было в крови, хоть я и пыталась убрать засохшие кусочки.
Через три минуты Рид вышел с бутылкой минеральной воды, льдом и новой белой майкой для меня.
–– Выглядишь как кошка после отметки территории, – засмеялся он, заводя мотор.
–– Много же ты о них знаешь, – ответила ему.
–– Я позвонил в клуб. Все ждут нас.
–– Ладно. Давай приведем меня в порядок и поедем.
Мы припарковались подальше от ярких фонарей, чтоб проезжие меньше видели мою побитую харю. Джон обработку ран взял в свои руки. Намочил кусок ткани, который, видимо, тоже купил, и начал вытирать остатки крови. Протер нос, губы и подбородок. Спустился на шею и ключицы. А дальше все! Ничего нет!
После он взял мою ладонь в свою и протер припухшие костяшки. Да, выглядела я как боец с ринга, а не как кошка.
Все это время я наблюдала за ним. Его движения были аккуратными, словно он боялся прикоснуться ко мне и сделать больно. И, признаюсь, я не испытывала к нему неприязнь. Моя ненависть прошла, и появились новые необычные чувства. Мне уже не хотелось язвить ему и грубить, ведь в Мейсоне только он слышал это чаще, чем кто-либо другой. Я устала от этого. Устала быть такой неугомонной и неадекватной. Как бы это не звучало, но мне хотелось спокойной жизни. Или я говорила это, потому что устала от сегодняшних событий и мне просто надо поспать.
Пока Джон мыл руки остатками воды на улице, я быстро сняла свою майку и надела новую. Все, теперь можно поздравлять Чарли с днем рождения. Боже, они меня убьют.
Я приложила лед к носу. Жжение прошло и было ощущение, что весь холод пробирается до мозга. Б-р-р…
–– Как ты вообще в полиции очутился?
–– Ну, ты навела шороху, – он усмехнулся, заворачивая на дорогу. – Я, к несчастью, увидел только концовку: как та девчонка тебя об колено. И можешь не объяснять. Шериф мне все рассказал. Правда, он долго не мог поверить, что ты не причастна, – снова усмехнулся он. Я убрала лед, почесала нос и снова его приложила. – Девчонки хотели ехать со мной, но я отговорил их. Меня шериф больше послушает, чем эмоциональную Эмили.
Значит, Джон сам решил разобраться. Интересно, он уже знал, что будет или это уже стечение обстоятельств? Во всяком случае, никто не мог догадываться и даже думать о том, что произошло более двух часов назад.
–– И что ты имел в виду под: «Я в долгу не останусь»?
–– Вложу капитал в полицейский участок.
–– И много?
–– Прилично. – Авто завернуло на главную улицу. – Дорого же ты мне обошлась, – засмеялся он.
–– Тебя никто не просил приезжать. Я бы достала его, и он бы выпустил меня.
–– Не сомневаюсь.
–– Значит, я всю жизнь тебе должна?
–– Ты что? Я ведь ничего не прошу. Достаточно того рукопожатия и нужных слов.
То ли я покраснела, то ли лед добрался до щек. Они начали гореть. Заморожу сейчас все свое лицо, потом буду ходить морда кирпичом. Смешно.
Лед убрала. Выкину, когда приедем.
–– Надеюсь, он не звонил предкам. Тогда меня точно на цепь посадят.
–– Нет, не звонил, только собирался. Можно сказать, я во время приехал.
–– Спасаешь мою шкуру дважды. И что на второй раз требуется от меня?
–– Я еще не придумал, – усмехнулся он. Я фыркнула.
Подъехали мы к клубу. Я тряслась туда заходить. Вдруг опять что-то произойдет? Тогда я вообще без носа останусь. И вряд ли меня потянет сегодня танцевать. Не хотелось бы еще проблем на свою бирюзовую голову.
Джон провел меня через охрану в зал, а там и на второй этаж. Все сидели. Даже никто не пил, не разговаривал и не двигался. За исключением трясущихся ног подруг.
–– Боже мой, Сэм! – вскрикнула Эмили и подбежала ко мне, крепко обнимая. – Что за черт ты устроила? У меня чуть сердце не прихватило.
–– Успокойся. Все хорошо. Джон вытащил меня.
–– Черт, Сэм, больше так не делай, – выругался Джек.
–– Простите, ребят. Мне очень жаль, что я испортила вам вечер.
–– Ничего ты не испортила. Живо садись, – приказала Чарли, взяла меня за руку и посадила рядом с собой. – Обойдешься без своих коктейлей. Наказана. Дэни, давай наливай!
Вот с этого и началось. Мне раз за разом наливали текилу, пихали в рот лайм или сыпали соль. Гадость кошмарная. И губу щипало от такой кислятины.
Я старалась пить не так много. По чуть-чуть, чтоб вообще что-то соображать. За мной приглядывал Джон. Он сказал, что если мне станет плохо, то отвезет домой. Я с благодарностью кивнула.
Уже тепленькие на голову мы пошли танцевать. Было абсолютно пофиг, что и кто натворил. Мы всей нашей компанией разместились в центре танцпола и зажигали хлеще всех во всем мире. Наш друг – хозяин клуба, а значит, нам дозволено все, кроме как употребления большого количества спиртного. Но и это не обошло нас стороной. Видимо, Эйдан и Джон на хорошем счету у родителей моих друзей, иначе так просто бы вряд ли кто отпустил.
Девчонки сидели на плечах парней, пританцовывая. Я и Чарли забрались на маленькую сцену и тусили на пьяненькую голову.
Продолжение вечера оказалось куда лучше, чем его начало. Я думала, что просто повеселюсь с друзьями и опять обкидаю Джона плохими словами. Однако я и предположить не могла, что все будет куда интересней. Я получила хороших лещей от рыжей незнакомки, попала в полицейский участок, напомнила о себе уже шерифу Ларсену и стала другом тому, кого я презирала. Жизнь вообще веселая штука. Не знаешь, что выкинет. Но ведь все бывает не так, как мы хотим. Верно?