Сола Рэйн
Заткнись и улыбнись!
Глава 6
Спустя час моя квартира, наконец, опустела. Рут ушла первой. Следом за ней Эйден, который перед уходом прочел мне длиннющую лекцию о микроповреждениях мышц, аминокислотах, а еще о том, как важно не пропускать тренировки, особенно первые. Также он приказал мне принять горячий душ, а перед сном поплавать в бассейне. Конечно, хотелось немного побыть бунтаркой и отправить его советы в мусорный бак, но здравый смысл победил. Что, кстати, бывает не часто.
Стоя в душевой кабине под горячими струями, я снова и снова прокручивала в голове вопросы и ответы для вечернего интервью. Рут велела мне солировать на шоу, чтобы Эйден не сболтнул лишнего. На его мужские плечи легли самые сложные задачи – влюбленно улыбаться, почаще прикасаться ко мне и ограничиваться короткими ответами или кивками. Фостер отрепетировала с нами не только вопросы, но и наши движения, жесты, позы… Зрители должны поверить в то, что мы такие же влюбленные лапочки, как и наши экранные герои. По сюжету книги персонажи встречаются на танцевальном кастинге, и именно там между ними пробегает первая искра.
Ничего не напоминает?
Именно!
Рекламщики состряпали нашу «лавстори» практически по мотивам грядущей экранизации. Ход примитивный, но эффективный. Отказ от этой маркетинговой авантюры мог стоить мне роли, от которой зависит вся моя карьера, поэтому я согласилась. Не осуждайте меня. Неприглядная изнанка киноиндустрии напоминает монстра под кроватью: стоит актеру высунуть ногу из-под одеяла, как его тут же утащат в темноту.
Мои размышления прервал густой и сладкий, как патока, голос Зои:
– Хейли, ты дома?
Ох, я до сих пор не привыкла к тому, что дубликаты ключей от моей квартиры имеются у доброй половины Лос-Анджелеса. Я перекрыла воду, наспех вытерлась полотенцем, накинула халат и вышла из ванной.
Ее тощий зад, обтянутый яркой тканью платья, торчал из холодильника, откуда уже доносились чавкающие звуки. Иисусе, это не кухня, а социальная столовая.
– Неужели после Бакли там еще что-то осталось?
Она резко вскинула голову, стукнулась ею о верхнюю полку холодильника и громко выругалась.
– Хейли?
– А кого еще ты ожидала увидеть?
– Что ты здесь делаешь?
– Живу.
Зои подбежала ко мне и принялась грубо выталкивать из кухни.
– Эй, в чем дело?..
– Ты еще спрашиваешь?! Через десять минут у тебя примерка! Платье уже готово, но они не отдадут его, пока не увидят на тебе.
– Проклятье! Как я могла забыть?.. Я ведь сама назначила время…
Зои не обращала внимания на мои причитания. Она уже разговаривала по телефону с водителем, попутно заваливая кровать вещами из шкафа.
– Машина будет через две минуты. Вот, – она протянула мне желтую футболку и джинсовые шорты. – Быстрее надевай.
– Отвернись!
– Хе-е-ей-ли, – протянула она, поворачиваясь ко мне спиной. – Я умираю, как хочу подробностей! Ты знаешь, что всего за пол дня на твой Инстаграм подписалось более полумиллиона человек? Ваш поцелуй стал громким трогательным «Вау» для всего мира…
– Не сейчас, Зои, – вздохнула я, надевая нижнее белье.
– Просто скажи – это было по-настоящему?
Воспоминания о поцелуе и об эпизоде на кухне жаром пронеслись по моему телу, распускаясь маками на щеках. Признаюсь, Эйден профессионально расставляет сети. Наверняка он одной лишь улыбкой способен срывать с девчонок трусики. Ну а мне просто нужно немного обуздать свои зарвавшиеся гормоны, и иммунитет против чар Бакли будет выработан.
– Он всего лишь на пару секунд прилип своими губами к моим, понятно? Не превращай это в «Девять с половиной недель» 2.
«Шах и мат, проклятые гормоны!»
Собрав волосы в хвостик, я натянула бейсболку и надела солнечные очки.
– Я готова.
Зои вручила мне мобильный телефон и поцеловала в щеку.
– Поторопись, Золушка, пока твое платье не превратилось в лохмотья!
Я кивнула, всунула ноги в угги и выбежала из квартиры.
Подаренные Эйденом вещи неожиданно оказались самыми полезными в моем гардеробе. До сих пор не могу поверить, что в середине августа ношу эти плюшевые сапоги и при этом не схожу с ума от жары. Ну, Лос-Анджелес – это не Даллас. Здесь можно моментально обгореть на солнце, а через полчаса уже стучать зубами от холода, находясь в тени.
Водитель уже ждал меня возле белоснежного Рендж Ровера.
– Добрый день, мисс Спенсер.
– Добрый день, э-э-э…
Я не знала имени этого парня, потому что видела его впервые.
– Этьен, – сказал он с легким акцентом, открывая для меня дверцу.
Я поблагодарила его и села на заднее сиденье. Когда он завел мотор, я назвала адрес и попросила ехать как можно быстрее.
– Фрэнк нанял вас на постоянную работу?
– Да, мисс Спенсер. Теперь я ваш водитель. Звоните мне в любое время.
– Просто Хейли.
– Окей, Хейли, – я заметила в зеркале заднего вида как сжались морщинки вокруг его темных, почти черных глаз.
– Ваш акцент… Его почти не слышно, но свое имя вы произнесли как-то по-особенному.
– Я француз. В Соединенных Штатах живу уже около пятнадцати лет.
Ого… По виду Этьену было не больше тридцати. Напоминал он скорее охранника, чем водителя. Высокий, широкоплечий, короткая стрижка и несколько боевых шрамов на лице. Одет он был во все черное. Видимо, чтобы усилить устрашающий эффект.
– Мисс… то есть, Хейли, мы приехали.
– Отлично, я скоро вернусь.
Какой же я оказалась врушкой!
Четыре с половиной часа – ровно столько понадобилось времени профессионалам, чтобы с нуля придумать мне новый образ на вечер. Я едва не опоздала на съемки! А все потому что, в платье, о котором говорила Зои, я просто не влезла. Да-да-да, тот самый шоколадный торт, который я съела вчера в ресторане, вылез мне боком. В прямом смысле этого слова! При росте сто пятьдесят семь сантиметров я вешу пятьдесят шесть килограмм. Во время примерки меня позорно взвесили. Вчера было пятьдесят пять, а до начала съемок я должна похудеть до пятидесяти. Фрэнка точно хватит удар.
«Молодец, Хейли! Идешь к успеху семимильными шагами!»
Сидя перед большим зеркалом в гримерке, я старалась не смотреть на свое отражение, пока визажист размахивал кисточками перед моим лицом. Она сказала, что моя кожа слишком бледная, и нужно как следует над ней поработать, чтобы я не выглядела лягушкой под софитами. Знала бы она, какой денек у меня выдался… Тут и Обама побледнел бы.
– Три минуты до эфира, – послышался нетерпеливый голос Эйдена за дверью.
– Готово.
Аманда, кажется так ее звали, взяла меня за подбородок, приподняла лицо и вздохнула:
– Красавица!
– Спасибо, – кисло улыбнулась я, поднимаясь с кресла.
Сейчас зеркало показывало мне хорошенькую Хейли, с большими серыми глазами, широкими, но аккуратными бровями и гладкой персиковой кожей. На мне было горчичное платье-рубашка с разлетающимися рукавами от Лелы Роуз и чудовищно неудобные черные босоножки, которые я возненавидела с первого взгляда. Но денежки за скрытый пиар этого обувного бренда уже поступили на мой счет, поэтому жалобы не принимаются. Фрэнк редко пользуется словом «Нет», когда с ним связываются спонсоры.
Я вышла из гримерной и наткнулась на своего «любимого», вокруг которого уже суетилась симпатичная разносчица воды. Одного взгляда на Бакли было достаточно, чтобы мой эмоциональный диапазон начал фонить. Сукин сын как всегда был безупречен – светлые джинсы с потертостями, рубашка-поло на тон темнее и серые лоферы с кисточками. Я подошла к нему и ласково провела рукой по его щеке. Модная трехдневная щетина, которая была неотъемлемой частью его имиджа, приятно защекотала ладонь.
– Я уже успела соскучиться, – промурлыкала я, краем глаза наблюдая за тем, как его новая поклонница трусливо сдает назад и растворяется в коридоре.
Выражение лица Эйдена было бесценным. Мне пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Я впервые увидела его таким растерянным и изумленным одновременно.
– Что это было, Техас? – прищурившись, спросил он.
Громоподобный рев режиссера освободил меня от ответа, и мы, натянув свои лучшие улыбки, полетели на жаркий свет софитов.
Глава 7
Шоу началось с того, что ведущий, Джек Монтеро, представил нас зрителям. Мы расположились на небольшом оранжевом диванчике, а Джек сел напротив нас, в такое же яркое кресло. Он выглядел так, как и должен выглядеть пожилой итальянский мужчина с грин-картой – дорого, дерзко, и с полным белоснежным зубным рядом. Обменявшись с нами дежурными комплиментами, Джек вывел на большой экран видео-нарезку из ситкома, в котором я снималась, а также отрывки из различных фильмов с участием Бакли. Затем на мониторе замелькали кадры нашего вчерашнего ужина, и теперь я уже с бо́льшим интересом наблюдала за происходящем на экране.
Черт возьми, мы действительно талантливые актеры!
На видео мы постоянно улыбаемся и смеемся, касаемся друг друга, в общем, выглядим самыми настоящими влюбленными.
Я перевела взгляд на Эйдена, и он подмигнул мне.
Запись завершилась нашим поцелуем, и публика на съемочной площадке громко зааплодировала. Мне пришлось какое-то время поморгать, чтобы прогнать глупые сентиментальные слезы.
После ряда расслабляющих вопросов, мы, наконец, перешли к тем, к которым тщательно готовились.
– Вы правда познакомились на кастинге? – спросил Джек.
– На последнем, – кивнул Эйден, и я заметила, как потеплел его взгляд.
– У нас было всего несколько секунд, чтобы представиться друг другу, а затем хореограф включил музыку, и мы продолжили знакомство уже на языке танца, – выдала я очередной кусок заученного текста.
Бакли улыбнулся ведущему и опять закивал, как китайский болванчик.
– Книга рассказывает нам историю двух профессиональных танцоров, а о ваших танцевальных достижениях почти ничего не известно… Как думаете, вы справитесь с этими ролями?
– Ни я, ни Эйден не считаем себя профессиональными танцорами. Мы просто актеры, которые умеют танцевать. Но с нами на съемках будут работать всемирно известные хореографы, которые просто не позволят нам не справиться!
– Как проходит ваша подготовка к съемкам экранизации?
– Мы придерживаемся жестких диет, – с невозмутимым лицом ответил Бакли. – Посещаем тренажерный зал, где занимаемся по усиленной программе, а с завтрашнего дня у нас начинаются уроки танцев.
Пять дней в неделю по четыре часа в день, между прочим. С таким графиком, мне кажется, что я попросту не доживу до начала съемок.
– Кстати, а вы читали саму книгу?
– Я даже не знал о ее существовании до начала кастинга, – смущенно рассмеялся Эйден. – Но после того, как меня утвердили на роль, сразу же прочитал. Классная история. Мне понравилась.
В мыслях тут же возник образ завернутого в клетчатый флисовый плед Бакли с кружечкой дымящего какао в одной руке и с пухлым томиком любовного романа в другой…
– А что насчет тебя, Хейли? – обратился ко мне ведущий.
– Четыре раза! – И это было чистой правдой. – Я нахожу много общего между собой и своей героиней.
– Что, например?
– Хм… – задумалась я. Этого вопроса не было в списке Рут. – Например, любовь к танцам… а еще я и Пейдж слушаем одну и ту же музыку, безумно скучаем по своим старым друзьям после переезда на новое место. И мы обе никогда ранее не влюблялись…
Эйден тут же залился кашлем и схватился за стакан с водой. Джек засиял, а по зрительному залу пронеслись мелодраматические вздохи.
О, нет.
Нет!
Нет!
Нет!
Это что, прозвучало как признание в любви?
Но это же чушь собачья!
Я просто неправильно выразилась. Слово «ранее» относилось только к Пейдж, не ко мне! Надеюсь, Бакли ничего там себе не нафантазирует.
Следующий вопрос заставил меня моментально забыть о возникшем чувстве неловкости от неуклюжего ответа.
– Эйден, всего неделю назад на этом диване, заливаясь слезами, сидела Кейт Кальвино. Она рассказывала мне, как тяжело переносит ваш разрыв. А что бы ты сказал ей, если бы сидел в тот момент рядом?
Это один из тех вопросов, которые Рут приказала им убрать из интервью.
Что происходит?
Я старалась не смотреть на Эйдена и вести себя так, словно этот вопрос меня не шокировал. Краем глаза заметила, как напряглась его челюсть.
– Я бы сказал Кейт плакать дома, а не перед каждой камерой, которая попадается ей на глаза.
Ауч.
В павильоне повисла гробовая тишина. Ведущий онемел и изумленно уставился на Бакли. Мне показалось, что на какой-то миг даже операторы застыли.
– Типичный стрелец, – решила я разрядить обстановку.
Зрители тут же оживились и принялись посмеиваться. Эйден взял мою руку, переплел свои пальцы с моими и чуть сжал их. Наверное, этим жестом он сказал «спасибо», и я осторожно сжала его руку в ответ.
Тем временем Монтеро наконец перестал мысленно подсчитывать, сколько Бенджаминов Франклинов принесут ему рейтинги этого эфира, собрался с духом и перешел к финальным аккордам телешоу.
Съемочную площадку мы покинули через служебный вход. Эйден шел впереди и разговаривал с кем-то по телефону, а я устало плелась за ним, мечтая поскорее стащить с себя проклятые босоножки.
Когда мы свернули в сторону освещенной парковки, меня вдруг накрыла волна паники. Повинуясь неясному побуждению, я обернулась назад и вгляделась в прохладный полумрак. Между двумя высокими кирпичными зданиями открывался узкий проход, в начале которого, скрестив руки на груди, стояла Кейт и смотрела на меня. Длинные белоснежные волосы издалека казались густым призрачным туманом, который обволакивал ее тонкий силуэт. Мое сердце застучало так, что вот-вот было готово выскочить из груди. Я не видела ее глаз, но чувствовала на себе ледяной пристальный взгляд.
– Эйден, – прошептала я, пятясь назад.
Зацепившись за что-то дурацким каблуком, я стала терять равновесие. Сильные руки подхватили меня за талию, не позволяя упасть, и, вдохнув знакомый аромат горной свежести и мяты, я вдруг почувствовала себя в безопасности. Эйден развернул меня лицом к себе, и синие глаза впились в меня так же цепко, как и его руки.
– Что случилось, Хейли?
Я застыла. Он был так близко. Я чувствовала его теплое дыхание на своих губах. От волнения пересохло в горле.
– Кейт… – я прочистила горло и добавила: – Эта чокнутая следит за нами.
– Кейт? – фыркнул Эйден.
Я сбросила с себя его руки и сделала шаг назад.
– Ты мне снова не веришь, да?
Он окинул меня взглядом, полным скептицизма.
– Кальвино сейчас отдыхает на вилле родителей, в Санта-Кларите. Она указала свою геолокацию в Инстаграме.
Этот негодяй еще и ее социальные сети отслеживает! Поверить не могу…
– Ну тогда это долбаный призрак! – Я ткнула пальцем в ее сторону и потеряла дар речи. Проход между домами был пуст.
– Этого не может…
– Хейли, тебе просто показалось.
Эйден говорил со мной тоном, которым разговаривают с душевнобольными людьми, и это окончательно вывело меня из себя. Я наклонила голову вниз, так, чтобы волосы полностью закрыли лицо, и принялась расстегивать босоножки. Слезы катились по щекам, но демонстрировать их Бакли я не собиралась.
Наконец, оказавшись босой, я выпрямилась и зашагала в сторону своей машины. Эйден предпринял попытку схватить меня за локоть, но я тут же выдернула руку.
– Пошел к черту!
– Да ты просто ненормальная! – зарычал он.
Я на ходу вскинула руку и продемонстрировала козлу средний палец.
Пусть катится в ад на пару со своей шизанутой подружкой.
Глава 8
Этьен остановил машину возле обшарпанного двухэтажного здания, на котором не было ни единого опознавательного знака, и я вопросительно вскинула бровь.
– Это и есть танцевальная студия?
– Ага, – кивнул он. – Просто она на ремонте.
– На ремонте? Но, это же небезопасно…
– Полностью безопасно. Ваши страховщики уже побывали здесь вчера и все как следует осмотрели. Большинство ремонтных работ пока ведется снаружи.
– То есть в помещении никого кроме нас не будет?
Это было бы идеально!
– Ну еще охрана и рабочие, наверное.
Фрэнк упоминал о том, что наши уроки танцев будут проходит в каком-то уединенном месте, но я и подумать не могла, что ему удастся найти нечто подобное. Тем более в районе Беверли Хиллз. Вот пронырливый барсук! Надеюсь, папарацци не скоро пронюхают этот адрес…
Поднявшись по ступенькам к входной двери, я машинально пригладила волосы, которые собрала в строгий узел на затылке, помахала на прощание Этьену и вошла в помещение.
– Второй этаж, – устало пробормотала пожилая темнокожая женщина, не отрывая глаз от маленького телевизора. – Четвертый зал.
Я поблагодарила ее, взлетела по лестнице и постучала в высокую дубовую дверь под номером четыре.
– Там нет никого, – раздался голос Эйдена за моей спиной.
Я развернулась и увидела его самого, лениво подпирающего стену и потягивающего кофе из бело-зеленого стаканчика «Старбакс». На нем была свободная белая майка с эмблемой «Доджерс», спортивные штаны цвета хаки и обалденные серые «найки» из лимитированной коллекции.
– Привет.
– Привет, – прохладно ответил он, уставившись на мои ноги в облегающих нежно-розовых леггинсах.
По правде сказать, розовый в моей жизни был примирительным цветом. Он словно повышал мой уровень дружелюбия. Наверное, именно поэтому я и нацепила на себя сегодня все розовое, включая носки и спортивный бра, чтобы с пофигизмом солнечного хиппи терпеть общество Бакли.
– Прошу прощения за опоздание, – послышался низкий мужской голос с португальским акцентом.
Этот акцент хорошо мне знаком. Кузина моего отца родом из Бразилии. Я посмотрела на его обладателя и услышала, как церковный хор в моей голове громко спел «Аллилуйя». Если этот смуглый красавец – наш инструктор по танцам, то я готова здесь ночевать. Высокий, стройный, с короткими волнистыми волосами и темно-карими глазами, оттененными густыми ресницами. Он подошел к двери, отпер ее своим ключом и жестом предложил нам войти.
Танцевальная студия оказалась потрясающей. Потолок, высокие стены и гладкий деревянный пол были выкрашены в белый цвет. Вдоль одной стены, полностью покрытой зеркалами, тянулся длинный балетный станок. На окнах висели плотные черные шторы, все остальные немногочисленные предметы интерьера тоже были черными. Воздух, пропитанный свежим ароматом лимонной полироли, приятно пощипывал нос. Только сейчас я поняла, как сильно соскучилась по танцам!
Я посмотрела на Эйдена, который тоже с любопытством разглядывал зал, и на мгновение представила, как мы вместе скользим по этому паркету под песни Дина Льюиса.
– Где Джессика? – спросил он.
Вопрос Эйдена выдернул меня из фантазий и вернул к реальности. Джессика Джулс – всемирно известный хореограф современного танца из Нью-Йорка, которая еще на кастинге заявила, что будет нашим главным инструктором как до, так и вовремя съемок фильма.
– Травма колена, – ответил южный бог красоты, задергивая шторы. – Если лечение пройдет успешно, то к началу съемочного процесса она вернется к работе. До тех пор я буду вашим инструктором. Меня зовут Давид Морейра.
Зал погрузился во мрак. Давид взял в руки маленький пульт, и после двух щелчков с потолка полился мягкий рассеянный свет и непонятно откуда зазвучала ритмичная музыка. Эйден тоже представился, и они пожали руки. Когда карие глаза вопросительно посмотрели на меня, я моментально забыла свое имя. И угадайте кто, как долбаный диснеевский бурундук, тут же пришел на помощь?
– А это Хейли, моя девушка, – заявил Эйден и нахально положил руку мне на плечо.
Отличная работа, приятель.
Теперь осталось только ногу задрать и пометить свою территорию.
– Рад знакомству, Хейли.
– Взаимно, – я пожала Давиду руку и робко улыбнулась в ответ. Его ладонь была гладкой и горячей.
– Ну, – хлопнул он в ладоши. – Начнем с разминки.
Через двадцать минут я чувствовала себя горящей летящей кометой. Мое тело словно вышло из спячки, и мне нравилось это ощущение.
– Хейли, я хочу взглянуть на твою растяжку, – Давид похлопал рукой по деревянному поручню.
О. Мой. Бог. Ну почему это звучит так горячо?
Ну держись, южанин. Мне есть что тебе показать!
Я забросила левую ногу на высокий поручень и плавно заскользила по нему, демонстрируя глубокий шпагат. Эйден, маячивший за моей спиной, с шумом вдохнул воздух.
– Моя девочка, – с гордостью произнес он, и я чуть было не свалилась, услышав эти слова.
– Хорошо, – спокойно сказал мне Давид. – Теперь немного потанцуем.
Он снова нажал кнопку на своем пульте, и на смену дерзкому хип-хопу пришел мягкий инди-рок.
– Просто подвигайтесь, ребята. Забудьте о моем присутствии. Я просмотрел видео с ваших кастингов, но мне этого мало. Хочу увидеть своими глазами, как вы взаимодействуете в танце и как чувствуете музыку.
Он сделал звук громче и ушел в дальний угол, чтобы не смущать нас.
Эйден протянул мне руку, и я неуверенно вложила в нее свою. Он тут же закрутил меня, притянул к себе и прошептал:
– Ну что, вдарим рок в этой дыре, енотик?
И мы вдарили.
Танец с Бакли напоминал прогулку по раскаленным углям. Было страшно, опасно, но дьявольски интересно. Мои ноги практически не касались паркета. Я летала в разные стороны, взмывала в воздух, крутилась вокруг его талии… В его сильных руках я чувствовала себя уверенно. Мое тело дрожало от адреналина, и я молила Всевышнего, чтобы эта песня никогда не заканчивалась.
– Достаточно, – громко сказал Давид и выключил музыку. – Хейли, где твои бедра?
– Прошу прощения? – растерялась я.
– Твои бедра не танцуют. Ты очень зажата.
– Она не может полностью расслабиться на первом занятии, – заступился за меня Эйден. – С ее бедрами полный порядок, уверяю тебя.
Из уст Бакли это прозвучало двусмысленно. Я залилась краской и принялась сосредоточенно расправлять свою майку, чтобы чем-то занять руки.
– Бедра играют важную роль в парном танце, – продолжил Давид. – Именно они предоставляют свободу движениям.
Он пересек зал и подошел ко мне. Его длинные смуглые пальцы играли с пультом, а темные глаза с хищным блеском смотрели на меня. Мне вдруг стало неуютно под этим острым взглядом.
– Возможно, тебе понадобятся дополнительные занятия. Эйден более раскован в танце, ты не должна тянуть его назад.
– Черта с два, – выплюнул Эйден. – Я сам займусь ее бедрами, приятель.
Они сцепились взглядами, как в дуэли. С каждой секундой лицо Бакли становилось все мрачнее. Давид был первым, кто отвел глаза.
– Посмотрим, – процедил он. – На сегодня все. Завтра начнем разучивать танец. У вас по графику тренажерный зал утром и вечером?
– Да, – подтвердила я.
– Вечерний зал полностью отменяем, вы мне нужны живыми на занятиях. С вами уже работают диетологи?
– Еще бы, – фыркнул Эйден и подмигнул мне.
Я сжала губы, чтобы не заулыбаться. Напряжение, возникшее между нами после вчерашнего вечера, все еще не спало, но должна признать, что танец определенно снизил его градус.
– Отлично, – Давид достал из заднего кармана одну визитку и протянул мне. – Звоните в любое время.
– Спасибо за занятие, – я одарила его своей самой лучезарной улыбкой.
– Пожалуйста. Кого-нибудь подвезти?
– Спасибо, дружище, но мы обойдемся без твоего школьного автобуса.
Эйден поднял с пола свою спортивную сумку, затем мою, схватил меня за руку и выволок за дверь. Я даже не успела попрощаться с Давидом!
– Что за первобытные замашки? – зашипела я, когда он продолжил тянуть меня за руку, спускаясь по лестнице в холл. – Эй, отпусти! Я должна позвонить водителю.
– Я сам отвезу тебя.
– О, не надо! Вдруг со мной случится очередной приступ галлюцинаций, и ты потеряешь управление во время того, как будешь закатывать глаза.
Он проигнорировал мои слова, молча подтащил к своей белоснежной Ауди и распахнул дверцу.
– Сама сядешь или тебе помочь?
Что-то в его тоне заставило меня прикусить язык, и я покорно опустилась на кожаное сиденье. Он забросил наши сумки в багажник, сел за руль и повернулся ко мне.
– Дополнительных занятий не будет, запомнила?
– Это не тебе решать, – отрезала я, глядя в его прекрасные синие глаза.
– Хейли, Давид – скользкий тип.
Я натянуто рассмеялась.
– Ты – моя девушка, – задействовал он свой самый любимый аргумент.
– Только по бумагам!
Он выругался и хлопнул ладонью по рулю.
– Черт, я не могу разговаривать с тобой серьезно, когда ты выглядишь, как бешеный фламинго.
Мои глаза поползли на лоб от возмущения.
– Да как ты см… – я не успела договорить, потому что мерзавец схватил меня за шею и притянул к себе.
Он провел горячим языком по моим губам, и те предательски разомкнулись, желая продолжения. Заметив это, он медленно отстранился и оскалился, как довольный лев.
– Видишь, а ты говорила только по бумагам.
Сукин сын.
– Сегодня вечером у нас свидание, – заявил он, заводя мотор.
– Если выкинешь еще раз что-то подобное, то до вечера просто не доживешь, – сквозь зубы процедила я.
– Ты чертовски сексуальная, когда злишься.
Я положила ладонь на внутреннюю сторону его бедра и нежно погладила, наблюдая за тем, как начинает вздыматься его грудь от возбуждения, а затем как следует ущипнула. От неожиданной боли Эйден выругался и резко вдавил в пол педаль газа. Машина дернулась вперед, и я зажмурилась.
– Спенсер, ты самая чокнутая девушка из всех, кого я знаю.
– Звучит как признание в любви, – я невинно похлопала глазами.
Он запустил руку в свои безупречные волосы, очевидно, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, втянул носом воздух и сказал:
– Поехали домой, любовь моя.
Я сбросила кроссовки и забралась с ногами на сиденье.
– Поехали!
Эйден задержал взгляд на моих ядерно-розовых носках, покачал головой и рассмеялся.
