Соколова Анастасия
Хомопанк

Машина в очередной раз оказалась права: могущественный человек, с которым Александр хотел встретиться, и сам желал рандеву – не прошло и недели, как Оттон Вульф пригласил изобретателя к себе.

За Александром приехал водитель на шикарной машине, привез в аэропорт к отдельной взлетно-посадочной полосе, и изобретатель взошел на борт небольшого частного самолета самой последней модели. Выросший в бедности молодой человек даже испугался: с чего бы его так обхаживать?

Как раз перед отлетом Александру позвонил отец:

– Тебе уже заплатили? – первое, что спросил мужчина.

– Пап, работа только началась, – ответил Александр. – Ты как? У тебя всё в порядке?

– Без тебя всё плохо, но будет лучше, как только ты отправишь мне деньги. Кстати, сколько там будет?

– Я пока не знаю.

– Что?! – возмутился отец. – В какое дерьмо ты вляпался? На какую шарагу работаешь?

– Пап, это серьезная организация.

– Такая, что ты даже не знаешь, сколько тебе заплатят?!

– Мне и так оплатили все расходы с переездом. Обеспечивают проживание, питание…

– Это всё ерунда! С тебя потом еще три шкуры сдерут – бесплатный сыр только в мышеловке. А я не могу купить пива, ты понимаешь?

Александр на мгновение отодвинул телефон от уха:

– Это всё, что тебя волнует?

– Я тебя вырастил, выкормил, оплачивал университет, а ты меня бросил, неблагодарный, уехал неизвестно куда – никакой отдачи!

– Пап, я благодарен тебе за всё. Тебе было нелегко, особенно после того, как мама нас бросила…

– Эта сука здесь вообще ни при чем, – отец тяжело дышал в трубку. – Блядь, это всё было ошибкой – быстро собирайся и едь домой.

– Нет, – ответил парень.

– Ты что, не слышал меня что ли?

Александр выключил телефон.

Они прилетели к лазурному морю и величественным горам, и персональный водитель на самой дорогой в мире машине отвез изобретателя по горному серпантину в утопающий в зелени приморский город. Его поселили в лучшем из местных отелей, велев ожидать указаний.

Из номера открывался вид на сияющее бескрайнее море, а жители и гости города неспешно прогуливались по улочкам вверх и вниз. Где-то неподалеку от отеля играли на саксофоне. Александр вышел на широкий балкон и сел за стол, вдохнул полной грудью теплый летний воздух, наполненный ароматами цветов и морской воды.

Никогда раньше он не был на море – они с отцом вообще никуда не выезжали. Обращение, с которым он здесь столкнулся, радовало и пугало одновременно – слишком хорошо, чтобы быть правдой. С другой стороны, возможно, он действительно всё это заслужил? Первый раз в жизни, может, стоит расслабиться? Да, он бросил больного, алкоголика отца, но разве можно было не согласиться на работу в знаменитом научном городке? Разве такой шанс, выпадающий один раз в жизни, упускают? Заслуги, знания, высокий интеллект – всё это заметили, признали и выбрали именно его.

Только сейчас он вспомнил о Конноре – друге детства. Александр не рассказал ему, куда уехал, просто потому, что не посчитал нужным, – как говорится, счастье любит тишину. Он не хотел, чтобы друг задавал какие-то вопросы, а уже тем более не желал, чтобы Коннор тоже захотел попасть в городок. Они всегда соперничали – кто лучше. Начало этой борьбе положили шахматы, с тех пор по-другому и не бывало.

Отогнав все тревоги, Александр закрыл глаза, расслабился, и тут услышал стук в дверь. Изобретатель пошел открывать: в коридоре стояла неземной красоты девушка, с выразительными глазами, маленьким носиком, пухлыми губами и ямочками на щеках, в соблазнительно обтягивающем прекрасную фигуру платье – у молодого человека даже дыхание перехватило. Красотка коснулась тонкими пальчиками груди изобретателя – прерывистое дыхание недвусмысленно свидетельствовало о неприличных желаниях гостьи.

– Простите, – едва сдерживая себя, произнес Александр. – Вы, должно быть, не туда попали.

Но девушка довольно властно втолкнула молодого человека в номер, закрыв за собой дверь.

– Приветственный подарок, – страстно прошептала она, – от сэра Вульфа.

Исполнив все самые смелые желания Александра, незнакомка покинула номер. Когда Александр проснулся, он заметил на комоде записку: «У входа в отель, в 7 вечера». Значит, вот они – указания.

Предполагая, что сегодня у него состоится встреча с одним из самых влиятельных на земле людей, Александр приоделся – вместе с запиской на комоде лежали деньги.

В назначенный час изобретатель, предвкушая необыкновенное завершение дня, спустился ко входу. Без промедлений подъехала машина, водитель открыл Александру дверь и они отправились в путь.

Примерно через час машина остановилась у ворот готического замка: в таком несравненном великолепии достойны были жить лишь короли средневековья. Но старинное здание казалось совсем новым, будто его только возвели, не жалея средств. Во всех окнах горел свет, в парке журчали изысканные фонтанчики, а слуги носились туда-сюда, словно в замке проходил прием.

У красной ковровой дорожки, постеленной от ворот до парадного входа в замок, стоял… настоящий рыцарь, заслуженно прославленный многочисленными подвигами, отправленный на покой по выслуге лет: прямая, несмотря на весьма почтенный возраст, спина, сильное сухощавое тело, уверенный прямой взгляд. И хотя обе его ладони лежали на рукояти трости, но старик вовсе не опирался на нее.

Александр вышел из машины, подошел к старику и, благоговея перед его величием, сам не понимая почему, видимо, пробудилась память предков, церемонно поклонился хозяину замка.

– Александр Харт, – произнес старик.

Изобретателя передернуло – он ненавидел свою фамилию. Он носил фамилию матери – когда-то именно отец взял ее, чтобы скрыться от преследований за преступления бурной, бандитской юности. В минувшие времена мужчина принял решение начать всё с чистого листа: женился на прекрасной девушке, в которую был безумно влюблен, нашел приличную работу, занялся спортом и воспитывал сынишку в атмосфере заботы и доброты, но Эмилия Харт бросила мужа, убежав с каким-то богатеньким хлыщом, оставив мужа с малолетним ребенком на руках – потерянного, обиженного. Отец так и не оправился от удара: бросил спорт, перестал заниматься сыном, запил.

– Приношу извинения за напоминание, – старик протянул руку: – Оттон Вульф.

Александр пожал:

– Рад нашему знакомству.

Молодой человек был удивлен, насколько же сильна рука хозяина.

– Прошу, – пригласил Вульф.

Александр не верил своим глазам: витражи, колонны, остроконечные арки, сводчатые потолки, росписи и резьба – сумрачное великолепие готики поражало воображение.

Оттон привел гостя в уютную изысканную гостиную с камином, обставленную резной, обитой дорогой тканью мебелью. Золоченая потолочная люстра свисает со сводчатого расписанного роскошными орнаментами потолка, поддерживаемого полуколоннами с веерными нервюрами; фамильные портреты развешаны по стенам как напоминание о величии рода и преемственности поколений; на полу – тяжелые темные ковры; на комодах и столиках расставлены элегантные бесценные подсвечники.

Александр даже замешкался, не решаясь присесть на старинный диван у камина, в котором успокаивающе потрескивал огонь, – Вульф, заметив это, заверил гостя, что он может чувствовать себя как дома. Оттон лично наполнил бокал гостя отменным бренди, желая, чтобы Александр чувствовал себя свободнее.

– Сэр, – начал Александр, когда Оттон опустился на соседний диван, – хотел бы выразить вам свою искреннюю благодарность за сегодняшний… подарок.

– Пожалуйста, – ответил старик. – Тебе наверняка хочется знать, почему мне захотелось с тобой встретиться.

– Верно, – произнес изобретатель, сделав глоток бренди.

Он никогда раньше не пил столь, как показалось, благородный напиток. И располагающая атмосфера волшебным образом превратила мальчугана со двора в наследника дворянских предков.

– Прежде чем мы начнем разговор, хочу, чтобы ты знал – мне известно о тебе всё. Поэтому, если у тебя появится желание солгать, ты обречен – я вижу тебя насквозь.

Заметив испуг на лице Александра, Оттон поспешил разрядить обстановку:

– Слышал о Вульфах? – спросил он с улыбкой.

– Нет, а должен был? К сожалению (или к счастью), я не слежу за жизнью людей… вашего круга.

Оттон поднялся, оставив трость около дивана, медленно подошел к одному из портретов: с него в церемониальных торжественных одеждах с белым париком на голове на старика сурово взирал кто-то из древних Вульфов.

– Вот уже больше тысячи лет династия Вульфов играет ключевую роль в управлении обществом: мы выступаем гарантами стабильности в мире, где естественным состоянием человека является война всех против всех³. Именно благодаря безукоризненному выполнению своего предназначения моими предками у нас имеется возможность вести сегодняшнюю беседу.

Вульф снова опустился на диван, внимательно глядя на Александра:

– В отличие от многих других, безусловно, уважаемых мной родственников, я являюсь не только наследником имени – доктор химических наук, профессор и ученый, изобретатель и визионер. Потому то, что я скажу, имеет под собой весьма обоснованные доводы.

Тебе довелось взглянуть на машину, ИИ, которая анализирует все происходящие в мире события, составляя прогнозы с высочайшей долей вероятности воплощения предсказанного исхода событий в реальность. Последние десятилетия Вульфы активно пользуются этими данными для поддержания мира – каждый день мы решаем «проблему вагонетки»⁴. Простой человек обвинит нас в бесчувственности, коррупции и отдаленности от народа, тогда как на самом деле мы были рождены именно для того, чтобы защищать порядок от хаоса.

Пятьдесят лет назад машина предсказала события полномасштабного выступления против Сильных: на фоне безработицы, возникшей по итогам автоматизации средств производства из-за необходимости снижения издержек, люди перейдут в состояние войны с нами. Первые симптомы уже видны: труд работников, не задействованных в сфере развития технологий, обесценивается – пока обделенные получают копейки и терпят, но скоро вся их возможная польза будет исчерпана, аналогично тому как потеряли свою актуальность лошади в связи с масштабным распространением автомобилей. За сотни лет мы, Представители Защиты мирового порядка, накопили достаточно ресурсов, чтобы не нуждаться в дополнительных вливаниях со стороны налогоплательщиков. Таким образом, для сохранения мира и порядка было принято решение сократить число потенциальных протестующих до минимального количества, не способного оказать нам серьезного сопротивления. Речь идет не об убийстве или изолировании людей, а о чистке с помощью химического вещества, которое было названо «Туманом»: медленно и незаметно оно поможет снизить протестную активность. Действие Тумана, который будет использован в крупных населенных пунктах, рассчитано на несколько десятилетий, поэтому у каждого будет возможность сохранить собственную жизнь в обмен на отказ от благ, которые мы, Представители, выделили остальным в пользование.

Радикальное сокращение численности городского населения на самом деле не столь выгодно для нас, как может показаться, ведь мы должны принимать во внимание свойство человека заменить машину в случаях неполадок, но в текущих условиях это наименьшее из зол. Проект Комплекса будет способствовать минимизации потерь: на место людей, покинувших города или погибших, которые раньше работали на нас, придут кандидаты, созданные под наши запросы. Однако бесконтрольное увеличение количества кандидатов с условием нынешнего и будущего уровня развития технологий приведет лишь к тому, что мы вернемся к началу: волнениям, недовольствам и протестам. Поэтому в рамках работы Комплекса необходима разработка механизма, позволяющего нам избавляться от ненужных кандидатов, чтобы они не нарушали порядок и мир, и сохранить целостность и стабильность системы.

Таким образом, мы решаем несколько задач: предотвращаем войну и кризис, вносим существенный вклад в восстановление экологии в связи с сокращением инфраструктурных объектов, расширяем возможности технологического прогресса за счет полной автоматизации и, что немаловажно, контролируем развитие личности в нужном нам ключе, обеспечивая миропорядок на многие годы вперед.

За сотрудничество я готов предоставить необходимый доступ не только ко всем функциям ИИ, но и лично гарантировать сохранение твоей жизни и всех выбранных тобой людей – Туман никак на них не повлияет. Прибавлю к этому и пожизненное содержание – любые твои просьбы, не расходящиеся с нашими планами, будут удовлетворены. Всё, что тебе необходимо в работе, будет в твоем распоряжении. Если же ты решишь отказаться, напомню, что до приезда в научный городок Хиггса ты подписал бумаги, из которых следует, что твой проект принадлежит нам. В качестве жеста доброй воли я даю слово Вульфа, что мы отпустим тебя домой без каких-либо последствий. Конечно, ты можешь попытаться рассказать всем о том, что существует некий тайный заговор, однако ты ничего не сможешь добиться – Вульфы правят миром уже полторы тысячи лет: поверь, мы истинно искусны в этом деле.

Александр допил бренди, пытаясь осмыслить всё услышанное.

– Я, верно, должен благодарить вас, сэр, за то, что у меня есть выбор.

– Александр, – обратился Оттон Вульф к гостю, – ты достойный нашего внимания специалист, нет нужды принуждать тебя к чему-либо. Предупрежу только, что изменение мирового порядка неизбежно: все приготовления сделаны, консультации проведены. Ты либо с нами, либо нет.

Молодой человек поднялся, поставив пустой бокал на столик рядом.

– Благодарю за щедрое предложение, – вздохнул изобретатель. – Я надеюсь на вашу порядочность и не хотел бы, чтобы кто-то следил за мной.

Старик понимающе посмотрел на гостя, протянул руку для пожатия:

– Даю слово. Всё же, – сказал напоследок Оттон, – если передумаешь, то вот номер человека, который свяжет со мной, – мы рассчитываем на сотрудничество.

Изобретателя проводили к выходу – вдруг Александр обернулся и обратился к хозяину:

– Я никогда не задумывался об этом, пока вы не сказали… После бума покупок автомобилей, куда делись все лошади?

– Не трудно догадаться – бо́льшая часть верных, служивших людям тысячелетиями, животных отправилась в лучший мир.

Возвращаться домой было тяжело, но не только из-за того, что Александр услышал, а из-за встречи с отцом. Парень открыл дверь в квартиру, бросил сумку с вещами на пол – удивился: день, а в квартире горит свет.

– Пап? – позвал Александр.

Но никто не ответил. Сегодня выходной – отец не должен быть на работе.

– Пап? – парень прошел в гостиную, где мужчина по обыкновению смотрел телевизор, – никого.

Позвонил на мобильный – абонент недоступен. Возможно, Коннор подскажет, куда делся отец? Да и встретиться с другом не помешало бы – излить душу, пусть и не предполагалось рассказывать детали.

Изобретатель спустился несколькими этажами ниже, позвонил в дверь – открыла мать Коннора.

– О, Александр, – удивилась она – пахнуло алкоголем – сегодня выходной, мать Коннора пьяна.

– Добрый день, а Коннор дома?

– Коннор уехал, – ответила женщина.

Александр удивился:

– Уехал? Куда?

– Его пригласили на работу в какую-то лабораторию. Ты же знаешь, я в этом никогда не разбиралась. Занимается своей биологией.

Изобретатель был удивлен, что друг ему ничего об этом не рассказал. Хотя, откровенно говоря, и Александр не откровенничал с соседом о научном городке.

– А, ты наверно не знаешь, – произнесла женщина.

– Что?

– Твой отец в больнице.

– Куда? Куда его увезли?! В какую больницу?! – вскинулся Александр.

Получив адрес, молодой человек не медля помчался к отцу.

Но попасть в учреждение оказалось не так просто – отец находился в реанимации, куда посторонних не пускали. В какие только двери не стучался отчаявшийся сын, с кем только не разговаривал – бесполезно. Зная, в каком тяжелом психологическом состоянии находился отец, Александр бросил его, а в последний раз, когда они разговаривали, отпрыск даже не удосужился попрощаться.

Вышел врач, сообщив скорбную новость – мужчина скончался. Александр схватился за голову и осел на холодный пол.

Здесь его больше ничего не держало: в мыслях, словно обещающий защиту и заботу Мерлин, возник Оттон Вульф – рыцарь, дарующий избранному великое предназначение.

Разобравшись со всеми делами на родине, Александр вновь вернулся в готический замок, где его ждал еще более радушный прием; в этот раз Вульф выглядел необычно: смокинг и длинная, до пола, накидка поверх. Оттон велел и гостю надеть соответствующее одеяние. Изобретатель хотел узнать, чем вызвана необходимость переодевания, но ответа не получил. Списав всё на причуды старого могущественного аристократа, Александр переоделся и вышел из гардеробной.

Хозяин в окружении множества слуг, держащих в руках канделябры с горящими свечами, повел молодого человека за собой через великолепные залы, рассказывая:

– Для нас ты не предмет, не оружие, Александр, – Вульфы и иные Представители ценят и оберегают себе подобных. Сегодня у меня двойной праздник: соболезнуя твоей потере и протягивая руку помощи, я готов сделать для тебя даже больше, чем обещал, – ты станешь моим сыном. Давно наблюдая за тобой, я сделал свой выбор, как и ты – свой.

Оттон проследовал в великолепный парк – они прошли мимо фонтанов, аккуратно подстриженных кустов и цветочных полян, приблизившись к скрытой ветвями раскидистого дерева каменной чаше на пьедестале. Ночь, тишина, не слышно даже стрекота цикад, вода в чаше застыла – на неподвижной поверхности отражается пламя свечей в руках прислуги, окружившей участников церемонии.

– Сэр… – неуверенно произнес Александр.

– У тебя нет семьи, верно? – спросил Оттон.

– Полагаю, что… больше нет.

Вульф удовлетворенно кивнул:

– Ты станешь не только одним из нас, Представителем Защиты мирового порядка, но и получишь все привилегии, сопутствующие моей фамилии. Я предлагаю тебе будущее. Ты волен от него отказаться.

Александр вздохнул:

– Простите, сэр, но у меня был отец – не просите большего. Я согласен только на сотрудничество.

Оттон отвернулся, посмотрев в чашу.

– Что ж, я уважаю твое решение. Тогда начнем церемонию.

Молодой человек удивленно посмотрел на хозяина, но Вульф продолжал:

– Посмотри, пожалуйста, на небо.

Александр поднял глаза: ясная ночь, Млечный путь и звезды внутри него видны невооруженным взглядом. Одна из девушек запела неизвестную Александру мелодию; Вульф развел руки в стороны, запрокинув голову:

– Вселенная, Мать всего, – произнес Оттон, – тебе возношу свои молитвы. Ты создательница жизненного пути, защитница, хранительница. Сегодня я прошу тебя поприветствовать сына твоего: благослови его на праведное дело, даруй силу и направь.

Александр не задумывался о значении ритуала, ему просто хотелось заполнить пустоту, оставшуюся после смерти отца.

– То, что ты здесь, – объяснил Вульф, – есть часть плана Вселенной. И я, будучи инструментом Матери всего, исполняю ее волю, открывая перед тобой дорогу твоей судьбы.

Старик взял Александра за руку и, достав нож, полоснул острием по ладони – неглубоко, но больно; поднес руку гостя к чаше, несколько капель упало в воду, по неподвижной водной глади разошлись круги, а когда молодой человек взглянул на ладонь мгновение спустя, то не увидел ни крови, ни царапины. Пока изобретатель недоумевал, как так вышло, Вульф под песню служанки продолжал моление:

– Мать всего, благодарим тебя за бесценный дар жизни. Скоро твои дети вступят в Новую эру.

Глава 2. Римма

День покаяния – пятьдесят один год спустя.

Ей снилось, что у нее есть кошка – мягкое, пушистое, мурчащее существо – животное нуждалось в ней, а она в нем. Римма крепко обняла кошку, посмотрела в ее огромные, зеленые глаза, рассмотрела длинные усы, поцеловала в лоб.

– Ри, – позвал голос из реальной жизни.

Девушка перевернулась на другой бок.

– Ри, пожалуйста, мне надо тебе кое-что сказать.

Римма с трудом открыла один глаз:

– Мара, что такое? Что случилось?

Подруга выдержала паузу, и Ри успела снова погрузиться в сон.

– Они убирают меня, – горько произнесла Мара.

Девушка мгновенно проснулась, приподнялась на локтях.

– Что? Ты уверена? – обеспокоенно спросила Римма.

– Да, мне только что сообщила Система.

Ри прикусила губу, не зная, как поддержать подругу:

– Неужели не нашелся никто, кому нужны твои навыки?

– К сожалению.

Римма положила руку на плечо подруги, улыбнулась:

– Не расстраивайся, зато ты воссоединишься со Вселенной.

– Только это меня успокаивает – я сыграю свою роль в Цикле жизни. У тебя как?

Римма убрала непослушную вьющуюся прядь со лба:

– На следующей неделе у меня очередной отбор.

– Ты что-нибудь нарисовала?

Девушка поднялась, подошла к шкафу, вытащила оттуда холст: на нем были изображены склонившиеся над механизмами роботы – неотличимые от людей, взгляды сосредоточены и серьезны. Римма использовала только синюю и белую краску – казалось, на картине изображены инопланетные гости на межгалактическом корабле.

– Снова почувствовала? – спросила Мара.

Ри рисовала картины с закрытыми глазами, работала лишь кисть руки. Взмах – линия, взмах – другая, словно танцевала. Она погружалась в транс и отдавалась процессу, а потом, открыв глаза, оценивала результат.

– Да, – кивнула девушка. – Как обычно, ты же знаешь.

Мара опять погрустнела. Прозвучал сигнал к пробуждению.

– Доброе утро! – голос Системы разнесся по комнате Риммы, словно какой-то невидимка вдруг решил заговорить.

Жалюзи на окнах поднялись – открылся вид на потрясающей красоты безграничный сад: фиолетовые, розовые, красные, желтые, синие, зеленые, белые цвета золотились под оранжевым светом солнца. Птицы, как по указке, взмыли вверх, провозглашая начало дня, защебетали, зачирикали. Включилась медленная, спокойная фортепианная музыка – мелодия разнеслась по помещениям Комплекса.

– Сегодня День покаяния, – сказала Мара.

– И правда, – согласилась Ри.

– Я пойду к себе, – произнесла подруга.

– Не расстраивайся, – взмолилась Ри, – пожалуйста.

– Вселенная позаботится обо мне, – напоследок сказала Мара и вышла из комнаты.

Римма еще раз посмотрела на картину – завтра ее обязательно выберут.

Переодевшись в форму – строгий белого цвета брючный костюм, собрав в высокий хвост длинные, почти до пояса, темно-русые кудри, Римма вышла в коридор и направилась в сад, где должна была пройти церемония. Девушка решила прийти пораньше, чтобы поболтать с друзьями. Проходя мимо спортивного зала, застыла у двери: там упражнялся в стрельбе из лука парень, ее ровесник, который ей очень нравился, – Силан – высокий атлетического сложения блондин с карими глазами. Когда-то давно кто-то выложил на Рынок запрос на напарника-охотника, поэтому, когда Сил достиг восьмилетнего возраста, Система, проанализировав его данные, предложила ему посвятить себя карьере лучника, и, похоже, не прогадала: ходили слухи, что парень таки устроится.

Проходившие мимо друзья заметили, что она не сводит с Сила глаз, похихикали, как водится, поиздевались.

Они почти дошли до сада, как услышали крик:

– Иди сюда, тварь! – одна девушка схватила другую за волосы и со всего размаха бросила бедняжку в стену.

Та, ударившись, отшатнулась – по лбу побежала струйка крови, похоже, девушка поранилась.

– Ты что творишь? – возмутилась она.

– Тебя никто не выберет! – крикнула зачинщица. – Сдохни!

– Боишься конкуренции?

– Я? Взгляни на меня! По сравнению со мной ты просто уродина!

Римма посмотрела на стоящих неподалеку роботов – неужели Система не видит, что нужно прекратить насилие? Но Система молчала, иначе бы роботы давно зашевелились.

– Сука, – пострадавшая девушка вытирала кровь со лба. – У меня сегодня отбор!

– Ха-ха-ха, – засмеялась нападавшая. – Удачи тебе.

Подошла Мара и взяла Римму под руку.

– Кто это? – спросила Ри.

– Ты не догадалась? Посмотри на ее внешность – она метит на место эскортницы.

– Но разве можно так? Она переживает, что ее не выберут?

– Наверно, да – устраняет конкуренток.

– Но… даже если ее не выберут, в этом же нет ничего страшного. Не выбрали сейчас, выберут потом. Не выберут потом, так ей предстоит сыграть свою роль в Цикле.

Мара вздохнула:

– Не все так спокойно относятся к Уходу, как ты, Ри.

– Прости, я… сглупила просто.

– Ничего, пошли.

Кандидаты собирались в саду, рассаживались по скамейкам, тихонько переговаривались, но когда прекратилась музыка, замолчали и люди. Два робота вошли через центральные ворота в сад, встали около кафедры; через минуту на кафедре появилась она – Система – проекция ИИ в виде женщины в белом мужском костюме.

– Сегодня День покаяния, – произнесла Система. – Мы вспоминаем тех, кто погиб в переходные годы. Эти ни в чем не повинные люди умерли, чтобы у вас было лучшее будущее. Сегодня мы приносим бесконечную благодарность за их вынужденную жертву ради Нового мира, Новой эры. Одновременно мы напоминаем себе, что каждый человек должен служить выбранной цели, стремиться к совершенству, бороться и отстаивать свою пользу. То, к чему в своем развитии пришло человечество, поистине уникально – понадобилось несколько тысяч лет, чтобы реализовать проект устройства общества, где каждый из вас важен, нужен и полезен. Не все смогут найти применение в Новом мире – они остаются со Вселенной, изменив форму, участвуя в Цикле рождения и смерти. И те, кто погиб в Тумане, не исчезли – мы помним их здесь; их помнит земля: плоды, которые вы вкушаете, выросли благодаря этим людям.

– Дети! – Система воздела руки к небу, то же сделали и присутствующие, поднявшись со скамеек. – Возблагодарим Вселенную за бесценный дар жизни. Вселенная, мы молим тебя о прощении за тех, кто погиб в Тумане. Направляй, оберегай и помогай нам, Мать всего.

Кандидаты несколько минут стояли в тишине. Ри, несмотря на полное доверие Системе, все же взмолилась про себя: «Вселенная, Мать всего, помоги мне, пожалуйста, с отбором. Я знаю, что ты не оставишь меня. Ты моя надежда».

Голограмма за кафедрой исчезла – Система ушла, церемония в честь Дня покаяния была завершена. Роботы покинули место сбора, кандидаты разбрелись по Комплексу. Мара посмотрела на запястье – на голографическом интерфейсе высветилось сообщение о необходимости спуститься на подземный этаж. Девушка побледнела и судорожно вздохнула – ее время пришло. Ри приобняла подругу.

– Ты пойдешь со мной? – спросила Мара.

– Конечно, – ответила Ри.

– Зайдем сначала в мою комнату?

– У нас есть время, – успокоила девушку Римма.

В комнате у Мары было пусто, она никогда ничего не просила у Системы: стандартные кровать, стол, стул и шкаф – вот и вся мебель. Как только Мара вошла, на столе, над расположенной на нем специальной подставкой, всплыл голографический интерфейс и данные – ее рабочий компьютер.

– Не получилось у меня помогать, а? – заплакала девушка.

Она хотела стать личной помощницей – в них на Рынке была большая надобность, но Мара несколько раз не прошла отбор: девушка всё время давала клиентам неудовлетворительные ответы на вопросы в рамках визуализации различных жизненных и деловых ситуаций. Мара пробовала себя в другом деле – кулинарии и программировании, но из этого ничего хорошего не вышло. Система решила, что Мара должна уступить место более умелым и перспективным кандидатам.

Римме стало по-настоящему грустно, ведь она знала, что подруга не была глупой, просто… так ведь случается, что люди ошибаются. Да, она ошиблась много раз, но… неужели Сильные не ошибаются? Не терпят неудач? Почему, когда человек ошибся, его списывают со счетов, посчитав бесполезным?

«Вселенная позаботится о ней, я знаю», – успокаивала себя Ри, заглушая беспокойство.

Мара подошла к окну, бросила взгляд в сад, на кладбище:

– Ты будешь приходить ко мне?

– Конечно, Мара, о чем ты говоришь? Мы ведь друзья.

– Должно быть, много времени пройдет, прежде чем я наконец начну приносить пользу, – Мара смахнула рукавом кофты слезы. – Когда мое тело разложится настолько, что станет полезным удобрением для растений, насекомых, а в конечном счете – животных и… человека.

Ри покачала головой:

– Нет, Мара, давай… может, спросим у Системы? Может, она даст еще один шанс?

– Ты знаешь, что Система не ошибается, если алгоритм решил, что я бесполезна, значит, это так. И ведь она сделала такой вывод, основываясь на отборе, – всё честно.

– Почему люди не могут существовать просто так? – спросила Ри.

– Раньше так было, но они страдали, Ри, пытались выжить в конкуренции похуже нашей – представь: миллиарды людей! Чтобы жить спокойно, приходилось чем-то жертвовать. Даже совершать преступления.

– Так жили не все.

– Потому что одним повезло больше, чем другим?

Римма не знала ответ на этот вопрос. Интерфейс на запястье Мары вновь активировался, напоминая о том, что время истекло.

– Пора, – сказала подруга.

Они не спеша, чтобы Мара могла по дороге попрощаться с друзьями, спустились на подземный этаж. Там, в просторном помещении с множеством больничных коек, ее и остальных, кого выбрала Система, уже ждали роботы.

Римма оглядела присутствующих; здесь был и Аргус – парень, который никогда ни с кем не разговаривал, он всегда сидел около дерева в зале медитаций – либо просто смотрел в стену, либо читал. Ри слышала, что Система предлагала ему множество направлений деятельности, но Аргуса ничего не привлекло – он спокойно ждал часа Ухода.

Мара обняла подругу, легла на выбранную койку – то же сделали и остальные. Ри посмотрела на Аргуса – неужели он не пытался бороться за жизнь? Почему бесцельно растрачивал годы? Ее поразили умиротворенность и спокойствие в его лице. Ей захотелось взять кисть и нарисовать его прямо сейчас.

Мара сжала руку Риммы, девушка почувствовала стыд – ее подруга уходит, а она думает о том, как бы нарисовать Аргуса.

– Ты же будешь приходить, правда? – снова спросила Мара.

Ри поцеловала подругу в лоб:

– Не волнуйся. Я молю Мать всего, чтобы она позаботилась о тебе.

– Пусть она позаботится и о тебе.

Тем, кто был готов к Уходу, роботы сделали инъекции – люди заснули, чтобы уже никогда не проснуться.

– Ладно, всё, – Мара вытерла слезы, позвала робота.

Машина послушно подошла, добродушно улыбнулась – Мара кивнула, и робот сделал внутривенную инъекцию.

Римма всё это время крепко сжимала руку подруги. Мара ничего не говорила – она лежала, закрыв глаза. Ри чувствовала, как жизнь покидает ее тело – с каждой секундой Мара все слабее сжимала ее руку, пока не отпустила совсем. Наконец голова Мары безвольно упала набок, раскрытые глаза смотрели в пустоту.

Ри не смогла сдержать эмоций – она заплакала, упав перед койкой подруги на колени.

Перед завтраком Римма отправилась в сад, где в окружении пихт располагалось кладбище. Со стороны казалось, что это просто поляна: цветы, трава, кустарники, и лишь каменные плиты с высеченными именами на земле говорили о том, что здесь нашли свое последнее пристанище люди, которых посчитали ненужными, – не прошедшие отборы.