Софья Сергеевна Маркелова
Созерцатель
Он буквально признался ей, что ненавидит собственную дочку.
И, конечно, в это она поверила сразу и куда охотнее, чем в его россказни о призраке. А, значит, уже давно подозревала и только искала подтверждение.
За стенкой надрывалась Лиля, никак не желая успокаиваться. Ей тихо вторила Саша. Игорь слушал, закусив губу. Может, прав он был, когда думал, что рановато ему становиться примерным семьянином? Как-то всё это слишком сложно, слишком запутанно. Саша твердила, что быть хорошим родителем – большой труд. Но Игорь не хотел, возвращаясь вечером с изнурительной работы, работать ещё и дома: строить по кирпичикам отношения с супругой, должные быть безукоризненными и лишёнными любого намёка на подростковую угловатость, а после с организованной методичностью воспитывать ребёнка, хоть сам он за собственную взрослость до конца поручиться не мог. Игорь не хотел пересиливать себя раз за разом, переступая порог дома.
Женщины в комнате вскоре затихли. Не было больше слышно визгливого плача Лили, да и Саша, кажется, прекратила лить слёзы.
Игорь понемногу успокоился, расцепил переплетённые пальцы, сполоснул в раковине вспотевшую шею и взмокшее лицо. Глянув на себя в зеркало и не заметив там никого иного, кроме морально опустошённого и презираемого самим собой человека, Игорь решил отложить пока в дальний ящик крамольные мысли. Когда в квартире стояла такая приятная уху тишина и благодать, то бежать отсюда совсем и не хотелось. Надо было попытаться помириться, склеить то, что пока ещё имелось.
Он осторожно постучал костяшками пальцев в дверь, а после, так и не получив ответа, всё же зашёл в комнату. Прогонят, так прогонят.
– Саша, прости меня.
Возле детской колыбели, спиной ко входу, стояла жена Игоря. Такая хрупкая и худенькая на вид, она легко держала на руках свёрток, в котором угадывалась спящая Лиля, и молча его баюкала, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. В комнате царила идиллия.
– Я погорячился, – миролюбиво произнёс Игорь, подступая на шаг ближе. – Вы с Лилей – самое дорогое, что у меня есть. И мне стоит уделять вам обеим куда больше времени, ты права. Я посмотрю, что можно сделать с работой и как уменьшить количество рабочих часов…
Он легко коснулся пальцами плеча Саши, разворачивая жену в свою сторону. Вот только смотрела на него вовсе не Саша. На знакомом лице, будто неснимаемая маска, проступала непроницаемая угольная чернота, обрамлённая каштановыми прядями Сашиных волос. Из-под локонов на Игоря с видом победителя взирал один-единственный глаз, горящий ослепительным белым светом.
А на руках женщины, распахнув ротик с посиневшими губами, безжизненно лежала малютка Лиля, замолчавшая навек. Но в наступившей тишине для Игоря больше не было ни удовлетворения, ни тем более счастья. Лишь оглушающая беспросветная боль, такая же тёмная и бездонная, как нечеловеческий зрачок, возбуждённо плясавший в ореоле белка Созерцателя.
Созерцателя, упивавшегося столь волнующим его зрелищем.
