полная версия

Софья Деркач
По собственному желанию

– Не торопитесь, – сказала Анна и продолжила, – слишком очевидно. Да и потом, стоит признать, что у нее был повод находиться этим вечером в офисе: они договаривались об этом с Ильей, а Алла забыла по его просьбе позвонить ей и сказать не приезжать. Вполне логично, что она приехала. И зачем ей понадобился отчет? Учитывая, что рабочего мотива у нее нет, он ей мог понадобиться только для отвлечения внимания, чтобы следствие подумало, что раз украли отчет, то дело в работе. Но на столе лежало столько всяких бумаг, как она так поняла, что это именно то, что нужно взять, чтобы сбить следствие с толку, учитывая, что она не имеет отношения ни к агентству, ни к этому бизнесу. Если она так и думала и специально взяла его, выбрав и найдя нужное среди всех бумаг на столе Ильи, значит, была в спокойном состоянии. А как можно быть в спокойном состоянии, захватить отчет, но забыть такую улику, как зонт?

– Да потому что я не убивала Нину! – вскрикнула Анфиса, – я ревновала, да, но я не убивала ее!

– Кстати чуть позже я нашла этому еще одно доказательство. Одна Анфиса убить действительно не смогла бы, – сказала Анна.

– Что значит одна? – раздраженно спросил Илья, – у вас маразм или что?

– Чуть позже я вернусь к этому и вы все поймете. Сначала я хочу рассказать про Аллу. Я даже и не думала ее подозревать: была на свидании с Борисом, до этого, как и любая девушка на ее месте сделала бы, поехала домой прихорашиваться. Никаких «но». Вот только на следующий день после смерти Нины приехал курьер и доставил на имя Аллы сумку, которую та сразу же узнала и сказала, что это Нина вчера попросила ее принять этот заказ. Опять же никаких «но» не появилось бы, если бы Александр любезно не предоставил бы нам с Владимиром доступ к почте Нины. И на этой почте было письмо от отдела доставки магазина, где она заказывала эту сумку. Ей написали, что доставить ее в 15:00 не смогут и просят перенести доставку на временной промежуток с 9 до 13. Нина ответила на письмо согласием. Угадайте, во сколько пришло это письмо? В 17:59. А Алла говорила, что ушла с работы в 17:15 и больше с Ниной не общалась.

Алла стояла спиной ко всем и смотрела в стену, скрестив руки на груди.

– Но ведь Нина могла позвонить Алле? – спросил следователь.

– Могла, но ведь это легко можно выяснить: просто связаться с ее телефонным оператором, если в телефоне не сохранилось в журнале вызовов. Алла знает, что никто ей не звонил, поэтому молчит сейчас, и поэтому призналась мне, что она возвращалась на работу перед свиданием, когда я ей рассказала о том, что знаю о письме. Может, вы сами скажете, Алла? – обратилась к ней Анна.

– Что говорить? Да, я вернулась на работу, потому что забыла зарядку, а другой у меня нет дома. Не рассказала, потому что не хотела проблем, – не поворачиваясь, сказала Алла.

– А как же рассказать про то, что вы встречались с Александром до Нины и пытались вернуть ваши отношения даже уже во время их отношений с ей? – продолжала наседать Анна.

– Да, я любила его, – повернулась Алла со слезами на глазах, – очень сильно любила, завидовала Нине, ненавидела ее, хотела вернуть Сашу. Очень долго хотела его вернуть. Вот только два месяца назад за мной начал ухаживать Боря, и я забыла и про Сашу, и про Нину, я, наконец, посмотрела назад и увидела, сколько всего я упустила в погоне не за своим человеком. Я не убивала Нину. Мне было стыдно перед ней за то, что я чуть не испортила нашу дружбу из-за мужика. Было бы логично меня подозревать, если бы это прошло два или три месяца назад, но не сейчас. Сейчас я хотела быть с Борей и хочу до сих пор. Я уже и думать не думала о Саше. Я клянусь, – тихо сказала Алла, и слезы еще сильнее потекли из ее глаз.

Борис молча взял ее за руку и приобнял.

– Ну, к сожалению, в делах с убийством клятвы не являются логичным объяснением, – развела руками Анна.

– Так Анфиса или Алла? – спросил следователь.

– Ни та, и ни другая, – ответила Анна, немного помолчав, – видите ли, я должна вам признаться: я незаконно побывала в кабинете Нины уже после того, как его опечатали. Я не знаю, как и на что смотрели вы, осматривая его, но я увидела там много интересного. Во-первых, у Нины на рабочем столе стоит очень много фотографий. И многие из них мне очень сильно помогли. Начнем с того, что вот тут вы можете видеть Нину, сидящую за своим рабочим столом, а в одной из подставок для канцелярских принадлежностей у нее стоит тот самый зеленый нож, которым ее убили, – Анна достала из сумочки распечатанное приближенное фото и передала следователю, – потом, кстати, на почте у Нины мы нашли еще и видео, в котором все говорили свои поздравления Илье на день рождения, и это было совсем недавно, и на видео угадайте, что? Правильно, тот же самый нож.

– И что? – спросил следователь, – это же нож, а не шкаф, его за секунду можно перенести куда угодно и по какой угодно причине. И почему убийца не мог взять нож с ее стола, а потом убить ее в кабинете Большакова, когда она, например, клала отчет на стол?

– Вот и я так подумала, пока не увидела в отправленных у Нины письмо, в котором она отправила отчет в электронном виде Илье на почту. Вы, кстати, уже, насколько я знаю, успели ознакомиться с этим отчетом и, как вы знаете, в нем не было ничего особенного. Но это сейчас неважно. Важно то, что письмо с отчетом Нина отправила в 6:29, а убили ее в 6:30. Понимаете? То есть, она спокойно загрузила документ в письмо со своего компьютера и рабочего места, еще и написала сообщение к письму, а значит, была спокойна, и через минуту ее убили! И тут я поняла: Нину убили в ее кабинете и перенесли в кабинет Ильи! Я уверена, если вы проведете какую-нибудь экспертизу в ее кабинете, то наверняка удастся найти на каких-нибудь поверхностях следы ее крови, которую убийца просто тщательно стер.

– Ну вы даете, – развел руками следователь, – но как это оправдывает Анфису и Аллу?

– Очень просто: убили ее в 18:30, а я была тут уже приблизительно к 18:45. Если бы Нину убила Алла или Анфиса, то ну никаким образом у них бы не получилось так аккуратно перенести тело Нины с такой быстротой, и нигде не наследив. Еще и все стереть за собой и уйти. Это просто невозможно. Это могло быть только так: мужчина, морально готовый к этому, убивает ее, берет на руки, сажает на стул в кабинете у Ильи, берет отчет, все вытирает в ее кабинете и уходит. Все.

– В состоянии аффекта можно и не то сделать, – вставил свое слово Василевский.

– Да, конечно, – кивнула Анна, – ничего из того, о чем я говорю, не оправдывает никого из здесь находящихся на 100 процентов. Всегда есть какие-то «но», всегда можно додумать, как это все-таки «могло» произойти. Но именно этот путь размышлений привел меня, как я думаю, к единственно правильному убийце.

– Так кто это? – спросил следователь.

– Уже совсем скоро, – сказала Анна и продолжила, – в общем-то, на этом этапе размышлений у меня остались два варианта: либо это сделал Илья Васильевич, либо Илья Васильевич вместе с Анфисой.

– Да у нее маразм! – вскрикнул Илья, – что вы ее слушаете? Вы серьезный человек, вы – следователь! Ее надо просто отвезти в психушку!

– Не переживайте так сильно, Илья Васильевич, – ответил ему следователь, – щас Анна Павловна закончит свой рассказ, и мы сами решим, кого и куда отвезти.

– Я еще и услышала ваш разговор с Анфисой, Илья Васильевич, в котором вы говорили про то, что уезжать не время, нужно переждать, что сделано – то сделано, и так далее. Хотя, несмотря на этот разговор, в котором вы, скорее всего, утешали Анфису, которая все это время была у следователя подозреваемой номер один, вариант Анфиса плюс Илья Васильевич я отбросила быстро. Опять же, их целых двое, они столько всего продумывают, а зонтик Анфисы забывают. Ну, как-то несерьезно. Но, Илья Васильевич, ну согласитесь, что вся картина в целом смотрится странно: Нина отправляет отчет вам на почту, вы о нем ничего не говорите, именно в вашем кабинете Нину оставляют, именно с вашего стола пропадает тот же самый отчет, о котором вы умолчали, у Нины появляется роман, и все подозревают, что именно вы были ее любовником, именно вам в тот вечер рассказали про махинации, которые творились за вашей спиной, и в которых Нина принимала активное участие, именно вы как ошпаренный вылетели от Игоря Алексеевича и вполне могли успеть прийти в офис, убить Нину и отправиться домой, – Анна замолчала и посмотрела на Илью.

Александр как будто вышел из транса, в котором находился со смерти Нины, направился к Илье, схватил его за галстук, притянул к себе и замахнулся кулаком. Иваницкий и Борис тут же подскочили и схватили Александра сзади, чтобы не дать ему ударить Илью. Анфиса пыталась оттащить Илью и всхлипывала.

– Я не трогал Нину, Саша, я клянусь тебе, я не трогал ее! У нас не было романа, я клянусь! – тараторил Илья.

– Романа кстати действительно не было, Александр, на одной из фотографий на столе Нины я видела ее фото в купальнике, у нее на пояснице огромное тату. А мы с Ниной и Аллой в марте ходили в спа-центр по подаренным вами сертификатам. Я видела Нину в купальнике, никакой тату у нее не было. Я спросила у Аллы, оказалось, Нина свела татуировку около года назад. Я распечатала фото Нины из аквапарка, где она со спины, приблизила и обрезала так, что видно было только кусок спины и руку. С этой фотографией я пришла к Илье Васильевичу, сказав, что я нашла это фото в офисе, и что за Ниной якобы следили. Он сказал, что это не может быть Нина, потому что у Нины тату на пояснице. Если бы у них был роман, он бы точно знал, что у Нины уже год как нет никакой тату. А так он обладал только информацией того времени, когда они действительно встречались. И чтобы соврать он не успел бы сообразить, потому что, по сути, сказать, что это была Нина, было бы ему выгодно: это поставило бы следствие на ложный след. Так что Илья не был любовником Нины, – объяснила Анна.

– Но ты убил ее! – закричал Александр, его руки дрожали, а на лбу выступила вена.

– Я не трогал ее! – кричал Илья, – я клянусь, я не видел, что она прислала мне на почту отчет, я просто не заметил! Но как только мне сказал об этом следователь, я сразу же ему показал это сообщение, он распечатал отчет прямо из моей почты, мы просмотрели его полностью, там не было ни-че-го экстраординарного! Я клянусь! Я не трогал Нину, я не знаю, зачем стащили этот отчет, я не знаю, почему ее перенесли в мой кабинет, я не убивал Нину, меня просто кто-то захотел подставить!

– Отчет – действительно, просто отвлекающий маневр, – кивнула Анна, – просто хотели, чтобы начали искать среди тех, кому нужно было скрывать какие-то рабочие махинации.

– Я клянусь, я не убивал Нину! – вскрикнул Илья.

– Конечно, не убивали, – спокойно сказала Анна, – ведь это Павел убил ее.

Повисло молчание. Александр разжал кулак, и Илья смог отойти от него.

Все по очереди смотрели то на Анну, то на Павла. Тут раздался громкий заливистый смех Оксаны:

– Паш, пойдем отсюда, – она взяла его за руку и поднялась с дивана, – ну это правда смешно даже. Паша – тут единственный честный человек, он муху не обидит, ему ваша Нина до лампочки.

Павел тоже улыбнулся и проследовал за Оксаной, тянущей его к выходу. Но в этот момент Василевский сделал жест рукой своим охранникам, пришедшим вместе с ним, и те закрыли собой проход.

– Папа, это что? – развернулась к нему недовольная Оксана, – пусть они отойдут, мой Паша никого не убивал! Это же смешно просто!

– Сядь, Оксана, – сказал Василевский, – я хочу дослушать эту даму. Если есть хоть один шанс, что она права, то я хочу учесть этот шанс. У меня одна дочь.

Оксана покорно опустилась на стул.

Павел подошел к следователю:

– Послушайте, я не хочу разговаривать с этой недо-мисс Марпл, мы же общались с вами, я забирал Оксану из салона красоты, мою машину видели там тогда, я, во-первых, не мог ее убить, а во-вторых, зачем? Я не общался с ней даже никогда! Только по работе, – объяснял он спокойно.

– А я могу утверждать, что вы врете, – также спокойно ответила Анна.

– Да мне плевать! – сказал Илья, – если вы спятили, то это не моя забота.

– Контролируйте свою речь, когда говорите с дамой, – строго сказал ему Владимир, все это время наблюдающий за всем происходящим со стороны.

– Я все-таки продолжу, – сказала Анна, – Как я и сказала, вас я даже и не думала подозревать, а тем более, ваше алиби подтвердилось: Оксана действительно была в салоне, и действительно вы ее забирали оттуда на своей машине.

– Так и какие тогда ко мне претензии? – развел руками Павел.

– Абсолютно никаких претензий к вам нет, – пожала плечами Анна, – только вот беременную девочку убили.

– Я никого не убивал! – крикнул Павел.

– Убили, и сами это знаете. Я подслушала ваш разговор с Ильей, где вы признавались ему в том, что когда-то много- много лет назад, только придя в компанию, вы поучаствовали в какой-то махинации за его спиной. Вы даже написали заявление по собственному желанию. Тогда я поняла, что тут может быть два варианта: либо вы просто кристальной честности человек, либо для чего-то вам это было нужно. От второй идеи я быстро отказалась, потому что с Ниной, как мне казалось, никаких точек соприкосновения у вас не было, да и в целом вы держались очень обособленно от всей этой истории, будто бы не имея к ней никакого отношения. Но я все-таки старалась до конца не отметать из круга подозреваемых никого: даже тех, у кого нет мотива. Так мне посоветовал мой старый добрый друг и первоклассный детектив Владимир Михайлович Петровский. Наверное, это и помогло мне в какой-то момент разглядеть вас, Паша. Дело в том, что я с самого начала чувствовала, что как только мы узнаем, с кем встречалась Нина, мы поймем, кто убийца. И вскоре я выяснила, что Нина встречалась с вами.

– Ничего страшного, что Паша – мой жених? – саркастично спросила Оксана.

– Ну, это уж вы у него спросите, ничего ли страшного, – ответила Анна, – Я долго не видела этого, долго не брала его в расчет, но в какой-то момент все сошлось. На видео, где все поздравляли Илью с днем рождения, отчетливо видно, какой пароль вбивает на своем компьютере Нина. Она вбивает цифры «29122018». В какой-то момент я поняла, что это дата. Потом я вспомнила, что в тот вечер у нас был новогодний корпоратив. А ведь девушки не ставят дату как пароль просто так. Значит, в этот день случилось что-то важное для нее. Я поискала в своих архивах и нашла видео с того вечера, я бы хотела показать его всем, – она подошла к своему компьютеру, вставила флешку и открыла видео. На экране появилась Нина, у всех изменились лица. Александр отвернулся. Когда видео закончилась, Анна продолжила, – все очень сильно напились кроме вас, Павел. Вы принимали антибиотики и поэтому развозили всех по домам в тот вечер. А ведь именно тогда Нина разругалась с Александром почти вплоть до расставания. Вы, скорее всего, развезли всех по домам, а последняя была Нина. Так и завязались ваши отношения, я думаю. Поэтому она и поставила дату себе на компьютер как пароль. Алла, ведь Нина последняя оставалась в машине Павла в ту ночь?

Алла испуганно кивнула.

– Это просто бред сумасшедшей, – спокойно ответил Павел, скрестив руки на груди.

– Ну, бред – не бред, – пожала плечами Анна, – вот только на столе у Нины стоят много разных фотографий, и одной из них нет в рамке. Я поискала в столе, опять же, да простит меня уважаемый следователь, и нашла это самое фото. Там стоит Нина рядом с мужчиной, они явно в отпуске в какой-то жаркой стране, но вот мужчина вырезан с фотографии. Видна только рука, обнимающая Нину за талию, и часы на ней. Видимо, она обрезала фото, потому что скрывала эти отношения, но все-таки иметь небольшое напоминание о любимом рядом в виде фотографии с отдыха, хотела.

– И что? Вы видели у меня такие часы или что? Дайте хоть посмотрю, за чью руку приняли мою,– усмехнулся Павел.

Анна достала из сумочки распечатанную фотографию снимка, который она достала из ежедневника Нины и сфотографировала на свой мобильный, и передала в руки следователю.

– Тут достаточно хорошо видно часы, – сказала Анна, – вам осталось только навестить ломбард на Маяковской,34 и спросить о наличии таких часов.

– Почему именно этот ломбард? – спросил следователь, разглядывая фото.

– Я увидела у Павла в компьютере, когда печатала отчет. Потом посмотрела в интернете, это часовой ломбард. Там принимают исключительно часы.

– Иными словами, вы рылись у меня на почте, – вскипел Павел и обратился к следователю, – а это не наказуемо? Или наказуемы у нас только придуманные дамами преступления? И что, что я сдал что-то в этот ламбард? Даже если это часы. Я хотел купить кольцо Оксане, но причем тут эта рука на фото. Послушайте, ну зачем мне оставлять тогда свою почту и эти ломбарды на компьютере и уходить, не закрывая кабинет, если это такая улика? – спросил Павел.

– Честолюбие. Вы считали, что раз не вышли ни на это фото, ни на вас в принципе, подтвердили ваше алиби, то у вас уже все получилось. И даже если бы кто-то увидел, что вы сдаете часы в ломбард, ну и что с этого? Фото этого у следствия не было, вы, наверное, подумали, что она его выкинула, так что даже если бы кто-то увидел, что вы сдаете часы, связать с Ниной это даже бы не подумал. Просто мне повезло найти это фото. В общем-то, оно не было особо спрятано, просто лежало в ежедневнике. Поэтому я не понимаю, что мешало вам просто также его найти и уничтожить, но, наверное, тогда все происходило в суматохе, а потом вы уже не рискнули возвращаться на место преступления. А может, она вам просто сказала, что уничтожила фото, вот вы и не переживали, – размышляла Анна.

Следователь подозвал одного из помощников и попросил его:

– Пошли кого-нибудь прямо сейчас в этот ломбард со снимком.

– Вы что, с ума посходили? Вы меня арестуете из-за того, что я сдал личную вещь в ломбард? – кричал Павел.

– Нет, вас арестуют не из-за этого. Если сейчас подтвердится, что вы сдали в ломбард эти часы, в чем я уверена, – начала объяснять Анна, – то подтвердится, что у вас с Ниной был роман.

– Каким образом мои романы относятся к убийствам? – кричал Павел.

Оксана испуганно смотрела на него.

– Прямым. Вы не замечаете, что вы каким-то очень чистеньким остаетесь во всей этой истории с махинациями в компании? Очевидно, что Нина была в курсе них всех. Завязав с ней отношения, вы тоже вошли в курс дела. Одновременно вы же встречаетесь с дочкой владельца компании. И, скорее всего, вы же и рассказали, либо анонимно сообщили о том, что в компании творится. Игорь Алексеевич, пожалуйста, ответьте честно, это же Павел передал вам информацию?

– Почти, – подумав, ответил Игорь Алексеевич, – документы мне передала Оксана, а той показал их Павел. Он сказал, что не знал, как поступить с ними, оставлять такую информацию за моей спиной он не может, но и против Ильи ничего делать не хочет. А Оксана взбесилась и принесла их мне. Кстати, он первый стал говорить о роли руководителя в жизни коллектива и о том, что за спиной хорошего начальника такое происходить не может.

– Вы же хотели поставить Павла на место Ильи Васильевича? – спросила Анна.

– Конечно, – улыбнувшись, ответил Василевский, – а что такого? Честный молодой человек, будущий муж дочери.

– А без всей этой истории вы бы уволили Илью Васильевича? – продолжала спрашивать Анна.

– Нет, конечно, – быстро ответил Василевский, – меня все устраивало в Илье. Да и Паша зеленый еще. Но тогда это казалось единственно правильным вариантом после всей этой истории.

– Понимаю, – кивнула Анна, – а теперь вопрос. Почему Нина помогала Павлу, если и сама была не чиста? Почему предоставляла всю информацию? Ответ очевиден. Они были в отношениях и Павел, скорее всего, пообещал ей «долго и счастливо», вот только для того, чтобы оно наступило, нужно сместить Илью и занять его место. Вот бы жизнь началась. Александр, ведь именно после нового года у вас с Ниной так и не ладилось. Именно после нового года вы стали подозревать ее в изменах. Кстати, Оксана, как вы познакомились с Павлом? Это была случайность, или вас познакомили какие-то общие друзья?

– Он подошел ко мне на вечеринке, – тихо произнесла Оксана.

– А вы об этой вечеринке кому-то говорили? – спросила Анна.

– На фейсбуке выкладывала, что пойду, – еще тише ответила Оксана.

– Ну, вот и все, – развела руками Анна, – У Павла был четкий план. Он завел роман с Ниной, познакомился с Оксаной, втерся в доверие, вошел в семью, стал подначивать Игоря Алексеевича рассказами о том, каким должен быть руководитель. Уговорил Нину составить информацию обо всех платежах, проходивших за спиной Ильи. Показал Оксане, якобы как случайные документы, попавшие к нему в руки. Естественно, Оксана показала все отцу, никому бы не понравилось, если бы его папу так дурили. Все это время свои отношения с Ниной они скрывали. И уже, кажется, все в его руках. Но, наверное, в тот вечер вы пришли сказать Нине, что все кончено. Ведь Большаков уже сидел дома у Игоря Алексеевича: больше Нина вам была не нужна. Впереди только свадьба с Оксаной и фирма ваша. Нину скорее нужно было убирать из вашей личной жизни. Но, я думаю, что Нина догадалась о том, что вы ее использовали и на эмоциях, к своему несчастью, чем-то вам пригрозила. Она ведь даже поменяла пароль на компьютере с даты начала ваших… Так сказать, «отношений» на какой-то другой пароль максимум за неделю до смерти. Значит, все поняла, поспешила вычеркнуть из жизни, фото убрала и, скорее всего, решила отомстить напоследок. Может, сказала, что расскажет все Василевскому, а может, Оксане. Она отправила сообщение за минуту до своей смерти со своего компьютера. Это значит, что она спокойно завершала рабочий день в своем кабинете, не подозревая ни о чем таком. А вы, вероятно, испугались какой-нибудь фразе с угрозой, которую она кинула в сердцах, схватили нож для бумаг с ее стола, и произошло то, что произошло. Затем вам нужно было замести следы. Вы аккуратно перенесли ее в кабинет Ильи, усадили на стул и, уходя, захватили отчет, который Нина туда положила, чтобы создать впечатление, что убийство было совершено по рабочим мотивам, которых вы иметь не могли, так как вы кристально чистый. Вместе с отчетом вы, кстати, случайно захватили мое заявление по собственному желанию. Может, оно вас натолкнуло на мысль сказать Илье о своем желании уволиться из-за случая столетней давности? Так сказать, чтобы подозрения отпали у всех и сразу.

– Я порядком устал, – сказал Павел со спокойным лицом, – у меня есть алиби, которое подтвердила Оксана, а также администраторша салона.

– Да, я была в этом салоне, – сказала Анна, – спасибо, что напомнили. Вы простояли на улице перед салоном минут 30-40, потому что запись Оксаны перенесли на более позднее время без ее ведома. Я даже их спросила, мол, как так: такой дорогой салон, а записи переносят, как хотят, без уведомлений. И вот, в чем странность, мне ответили, что о любой пятиминутной задержке они извещают клиента по телефону, и они переносят запись только в том случае, если кто-то звонит и просит об этом переносе, называя имя клиента и название услуги, на которую клиент записан. Так почему же это не могли быть вы, Павел? Вы позвонили, перенесли запись невесты на позже, чтобы спокойно заехать в офис, завершить тут все свои дела и приехать забрать Оксану, обеспечив себе алиби. Ведь никто не видел, что вы стояли и ждали. Все четко выразились: «Вы ЗАБРАЛИ Оксану». Так что алиби у вас, Павел, нет. Я думаю, что подняв журналы звонков салона за тот день, можно легко это доказать. А потом вы решили избавиться от часов, ведь вы, скорее всего, переживали, что Нина не выкинула фото, которое стояло у нее в рамке, а просто куда-то убрала. Нельзя было оставлять такую улику, которая могла указать на такое тесное ваше присутствие в жизни Нины. Хотя, полиция пошла явно не той дорожкой и поэтому вы, особо не боясь, отдали часы в ломбард. Ну не выкидывать же, если никто даже о них не заикнулся и никакое фото нигде не нашел и не заметил, – завершила Анна.

– А Анна Павловна заметила, – сказал Владимир.

Тут телефон у следователя зазвонил.

– Да, – ответил Иваницкий, – такие? Это точно? – спросил он в трубку, дождался ответа и убрал телефон в карман, – Ракитин Павел Валентинович, вы задержаны по подозрению в убийстве Нины Климовой, – сказал он, подойдя к Павлу и надев на него наручники, – он сдал именно такие часы, как на фото, в тот ломбард и вчера забрал деньги.

Павел встал и отвернулся к окну.

– А вы бы что сделали? – спросил он, смотря в окно.

Все молчали.

– Что бы вы сделали, если бы вы так все придумали, и все бы почти получилось. И тут она вам заявляет, что звонит Оксане. Она сама себе подписала приговор. У меня не было другого выхода, – затем Павел посмеялся и добавил, – как же глупо получилось с этими часами. Она сказала, что я ей противен, что сожгла все наши фото. Надо было обыскать все. Кто ж знал, что она такая…

Павел бросил взгляд на наручники, но, казалось, ничуть не смутился от своего положения. Он надменно оглядел окружающих и достал сигарету.

– Это обязательно? – спросил он.

– Обязательно, – ответил следователь.

Иваницкий надел на Павла наручники. Оксана закрыла глаза руками, Василевский сидел и смотрел в одну точку.

К Павлу сразу же подошел помощник Иваницкого и указал ему на выход, придерживая его за предплечье:

– Пройдемте, – сказал он.

Павел молча встал и направился к выходу.

– Спасибо, Анна, – подошел к ней Иваницкий и протянул руку, – не ожидал.

Анна ответила рукопожатием, слегла улыбнулась и промолчала.

– Вы все будете вызваны для дачи свидетельских показаний, – обратился Иваницкий ко всем, а затем развернулся и вышел вслед за помощником, который увел Павла.

Все были в шоке. Александр долго молча смотрел в след Павлу, а потом также молча ушел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

Глава 14

Анна не спала почти всю ночь, настолько ее взбудоражило раскрытое дело. С утра она встала за три часа до выхода (обычно она собиралась максимум за полтора) и села писать заявление по собственному желанию. Еще одно. Теперь уже абсолютно уверенное и сознательное. Она поняла, что достойна не только просиживать свою жизнь на нелюбимой работе. Даже если она не найдет себе работу сразу – неважно. В конце концов, муж платит алименты, дочь голодать не будет. Она абсолютно четко осознала, что может быть счастлива, может быть значима, может быть незаменима и важна. Написав заявление и собравшись, она посмотрела на часы и, поняв, что до выхода еще полтора часа, решила разобрать шкаф и выкинуть из него все, что напоминало ей о скуке, о нелюбимой работе, о неверном муже и о серости, в которую она сама себя вогнала, и из которой сама же себя и выгнала этим расследованием.

Тут в дверь позвонили. Она побежала к двери, надеясь увидеть Владимира. Вчера все получилось как-то скомкано, он довез ее до дома и поехал в участок давать показания. Она даже не успела поделиться с ним своими эмоциями, которые ее переполняли. Но, открыв дверь, на пороге она увидела своего бывшего мужа.

– Леша? – удивленно спросила она.

– А кто еще? – также удивленно спросил ее бывший муж, – Ань, можно я поживу тут немного? Мы поссорились с Ирой, а я не хочу с отель.

– Что так? – спросила Анна, вздохнув с разочарованием.

– Да, долгая история, я как-то представлял наши с ней отношения немного другими, чем они есть на самом деле,– начал изливать душу Леша.

– Да нет, я не про это, – прервала его Анна, – почему в отель не поедешь?

– А, ну, там дорого, а мне еще алименты платить, – объяснил Алексей, помявшись, – да и, я думаю, нам с тобой полезно это будет: мы сможем понять точно ли у нас точка…

Анна стояла и в шоке смотрела на него.

Тут в дверь опять позвонили.

– Это кто? – спросил Алексей и открыл дверь.

– Добрый день, – ответил ему Владимир и вошел в квартиру, – а это тебе, – он протянул Анне огромный букет белых роз, – вчера не было возможности тебя поблагодарить и поздравить с таким триумфом, но знай, что ты заслуживаешь букета в 10 раз больше.

Анна просияла, приняла букет и убежала ставить его в вазу.

– А, и еще, – крикнул Владимир ей в след, как будто не замечая стоящего посреди прихожей удивленного Алексея, – это тоже тебе, – Владимир протянул Анне красиво упакованную коробочку.

– А что там? – спросила Анна, вернувшись в прихожую.

– Открой, – сказал Владимир.

Анна разорвала упаковочную бумагу и увидела четыре книги Агаты Кристи.

– Я подумал, что теперь ты просто обязана прочитать классику детективного жанра, – улыбнулся Владимир.

– Спасибо, – поблагодарила Анна, широко улыбаясь.

– Ну что, пошли, довезу тебя? – спросил Владимир.

– Пошли, – Анна быстро убрала в сумку написанное заявление, накинула пальто, влезла в сапоги и вылетела на лестничную клетку вслед за Владимиром.

– Аня? – крикнул ей Алексей.

– Что? – спросил Анна, уже почти убежав.

– Это кто? – у Алексея явно было много вопросов, но начать он решил с этого.

– Это Владимир, – ответила Анна, надевая шарфик, – Леш, ты живи, пока квартиру не найдешь, ключи сам знаешь, где. Но давай не больше недели, хорошо?

Алексей молчал, вытаращив глаза.

– Ну ладно, двух, – сжалилась Анна, – постели себе на диване и вещи туда же сложи. Не распаковывай особо. Все, давай, до скорого!

– Аня! – крикнул ей Алексей еще раз.

– Ну что еще? – спросила Анна, закатив глаза.

– Я тебе тут только что говорил…

– А, ты об этом, – Анна вспомнила его потрясающее высказывание про поставленные или недоставленные точки, – ты больше так, главное, никогда не говори, а еще лучше, не думай. И знаешь, что? Возвращайся к Ирине, как поссорились – так и помиритесь, что вы как маленькие? – с этими словами Анна подмигнула ему и побежала вниз по лестнице.

– А кто это у тебя в прихожей? – все-таки спросил Владимир, когда Анна села к нему в машину.

– Да неважно, – махнула рукой Анна, – бывшего мужа любовница из дома выгнула.

– К тебе решил вернуться?

– Да мне все равно, что он там решил, – улыбнулась Анна.

– Последний день на работе, да? – спросил Владимир, довольный ее ответом.

– Да даже не день, отдам заявление, получу подпись и все. Хватит с меня времени, которое я уже в своей жизни потратила на нелюбимое дело, на плохого мужчину, на нелюбовь к себе, – ответила Анна.

– И где планируешь работать?

– Да пока не знаю. Буду искать что-то. Может, вообще книгу буду писать. Роман какой-нибудь… Или, чем черт не шутит, детектив, – засмеялась Анна.

– Согласись кстати, что эти «детективы» не дают скучать, – заметил Владимир.

– Это уж точно…

– Это я к чему: если ты не хочешь больше иметь в своей жизни скуку и обыденность, то почему бы не попробовать себя как мою помощницу? – предложил он.