Софи Тенолд
Хороший актёр. Я сильнее
– Откуда такие выводы? – сдерживалась она.
– Пробовал. – хмыкнул блондин.
Эшли с притворным пониманием закивала, перебирая в голове варианты кофе, которые могли не понравиться Чарльзу. Американо? Латте? Фраппучино?
– Если ты не любишь кофе, значит, просто не нашёл свой вкус. – заключила девушка и наконец сделала большой глоток сладкого рафа.
– Я быстрее по универу в твоей юбке прогуляюсь, чем когда-либо ещё выпью эту дрянь. – нагло ответил он.
– А давай пари, – сказала Эшли, облокачиваясь на стол, сокращая расстояние между своим визави, чем вызвала ухмылку у блондина. – Если до конца этого года, ты выпьешь стакан, чашку, кружку кофе, не важно. То ходишь по универу в мини-юбке (моя на тебя не налезет, но, думаю, одна из твоих подружек обязательно поделится). – любезно заметила она.
Споры и пари были слабостью Эшли. Она не могла устоять перед возможностью стать первой ещё в чём-то. Азарт для неё был так же важен, как для рыбака удочка.
– Если этого всё же не случится… – Эшли посмотрела в потолок, стараясь придумать что-то.
– То ты бьешь татуировку с моим именем. – закончил Чарльз и протянул правую руку девушке.
Рэй и Джонатан издали одобряющие звуки, больше похожие на распевку буквы «о». А Мейсон шёпотом сказал девушке:
– Эшли, не стоит.
Девушка проигнорировала его. Она хитро улыбнулась, глядя на оппонента:
– Где?
– Под грудью. – с вызовом ответил Чарльз.
– Сойдёт. – протянула руку она. – Джонатан, разруби.
Барабанщик разрубил.
– Смело, смело. – закивали Рэй и Джонатан с явным интересом.
– Зря, – только и сказал Мейсон.
* * *
– Ангелочек до сих пор дуется на малыша Энви. – в своей манере сказал Чарльз. После его слов Рэй вручил несколько баксов Джонатану и Чарльзу. Те не без удовольствия вложили деньги в карман.
– Вы так и будете языками чесать? Или делом займёмся? – грубо спросил Мейсон и взял в руки микрофон. Остальные неохотно встали на свои места и взяли инструменты.
На протяжении трёх дней утро Эшли начиналось с извинений Мейсона. Но его попытки никогда не пользовались особым успехом. Одри каждый раз закатывала глаза, когда Эшли вопреки своему желанию снова и снова уходила от ответа. На репетициях блондинка осваивалась всё лучше. Иногда она задерживалась в актовом зале и учила новые песни. Рэй предлагал аккомпанировать ей, но Эшли отказывалась. Одной всегда было проще.
Сегодня Мейсон уже не извинялся.
– Мейс, я поиграю сегодня на твоей гитаре? – спросил Чарльз и взял инструмент солиста.
Скоро Орлы должны были снова выступать в клубе. И Эшли пела бы четыре песни. Парни не стремились разучивать что-то новое, поэтому было трудно найти что-то подходящее для девушки.
За эти три дня количество подписчиков в социальных сетях у блондинки увеличилось в пять раз минимум. В коридорах к ней подходили и снисходительно улыбались, узнавая подробности её вступления в группу.
С Одри она проводила реже времени из-за репетиций и постоянной компании Орлов. Хотя только с Паркер она желала делиться впечатлениями, мыслями.
– Эш, давай прогуляемся? – в конце репетиции предложил Мейсон. – Это глупо, ведь…
– Хорошо. – прервала его оправдания девушка.
Энви повёл её в парк, находящийся недалеко от университета. Погода в этот день располагала для прогулки. На голубом небе виднелись перистые облака. А солнечные лучи грели. Их свет, словно драгоценные камни, блестели в воде в фонтане. Семьи неспешно прогуливались вдоль дорожек.
От такой идиллии настроение у Эшли впервые за несколько дней улучшилось. Рядом с ней шёл Мейсон Энви и не решался что-то сказать.
– Эш, я не знаю, сколько ещё мне придётся извиняться, чтобы ты меня простила. – опустил он голову вниз. – Но я буду просить прощения столько, сколько потребуется. Я проявил полное неуважение к тебе. И я совершенно без понятия, как загладить свою вину. Но ты мне нравишься. Сильно нравишься уже три года.
«Нравлюсь?»
Эшли не смогла сдержать улыбки. Она почувствовала жар на щеках, наверняка, она покраснела. Неужели это правда? В груди вдруг приятно кольнуло. Где-то в сердце. Мейсон выглядел таким милым в этот момент. Пропал весь пафос, надменность и самоуверенность.
– Прощу тебя, если купишь мороженое. – улыбнулась Эшли.
Он без вопросов подошёл к маленькой лавке с мороженым, явно приободренный. Себе купил шоколадное, а девушке клубничное. Они не спеша гуляли, взявшись за руки.
– Я так рад, что ты стала петь с нами. – воодушевленно говорил Мейсон. – Все вокруг только и делают, что говорят о тебе.
Эшли видела, как важно было мнение окружающих для Мейсона. Но ей это было неинтересно. Она отвела взгляд и стала наблюдать за людьми вокруг. Мимо них прошёл парень. После каждых трёх шагов он перекладывал портфель с документами из одной руки в другую. Одет был в дорогой костюм и явно спешил на официальную встречу. Шагал искусственно широко, казалось, будто ему самому было неудобно. Эшли сама попробовала так пройтись. Мейсон улыбнулся.
– Ведь, пока ты была непопулярной, мы не могли общаться. Сама понимаешь, где был я, где ты. Но сейчас всё изменилось. – говорил Мейсон. – Ты рада?
– Ага. – озадаченно ответила Эшли и нахмурилась, обдумывая его слова.
Но время шло и пара находила общий язык.
В парке пахло сахарной ватой и горячими хот-догами. Мейсон и Эшли не торопясь прогуливались по дорожке и наблюдали за тем, как маленькие дети играли вблизи фонтана. Мейсон оживлённо рассказывал о его предпочтениях в музыке. Его глаза горели, а с лица не сходила улыбка. Девушка наблюдала за ним и с трудом отводила от него взгляд. В животе словно порхали бабочки. Раньше Эшли казалось, что это чувство чересчур романтизировали, но сейчас она не могла подобрать более точного описания, чем полёт прекрасных голубянок, которых в детстве она ловила с папой. Эшли уже была готова забыть о поступке Мейсона. Она услышала сзади велосипедиста.
Она резко одернула рыжеволосого. Мимо них промчался парень в шлеме и в очках. Девушка не рассчитала силы и могла упасть, но Мейсон вовремя схватил её за талию.
Эшли замерла. Затаила дыхание. Между их лицами оставалось совсем небольшое расстояние. Рядом с ними ребёнок надул мыльные пузыри. Лёгкий ветерок взъерошил волосы обоим и направил прозрачные пузыри с кристальными переливами в их сторону.
– Привет. – еле выговорила Эшли.
– Привет.
– Как дела?
– Хорошо. Как дела? – улыбнулся он.
– Хорошо.
Они замолчали, изучая глаза друг друга.
– Можно тебя поцеловать? – прошептал Мейсон.
– Разве об этом спрашивают?
Парень потянулся к Эшли. Он нежно коснулся её губ. Блондинка провела ладошкой по его щеке. Она чувствовала бабочек…
[1] Ты знаешь,
Что должно быть сказано,
Это высказано вслух,
Но никогда не было произнесено
Верный звоночек
How did you know?
It's what I've always wanted [1]
“I’m God” Clams Casino
Вечером того же дня Орлы выступали в клубе. Эшли исполняла уже больше песен. Она всё так же волновалась, но рядом с ней была Одри, которая находила способы отвлечь подругу от негативных мыслей.
На сцене Джонс была неотразима. После исполнения одной песни она даже услышала, как кто-то скандировал её имя. На несколько секунд время будто замедлилось…
На секунду будто пропали все звуки. Она стояла в центре небольшой сцены и смотрела вниз – на зрителей. И они аплодировали. Аплодировали ей. Мечтала ли она, что испытает подобное так скоро? Эмоции были непередаваемые. Тогда она посмотрела на Мейсона, не отводившего от неё глаз. Он поцеловал девушку, вызвав восхищенные возгласы у толпы и чувство полёта у девушки.
Затем Орлы вместе с Одри отправились на диванчики. Только Эшли воспротивилось и хотела уйти в общежитие, но Мейсон вовремя взял её за руку и закружил в танце.
Девушка медленно покачивалась в такт музыке и отводила взгляд, стоило Мейсону взглянуть на неё. У него всегда были такие горячие ладони. И такой добрый взгляд… Эшли хотелось, чтобы песня “Creepin” The Weeknd не заканчивалась…Но диджей сменил трек.
Девушке до жути захотелось пить, и она отошла к барной стойке. Заказала бутылку обычной воды и выдохнула.
Эшли схватили за руку и резко развернули. Перед ней предстал здоровый мужчина, лет сорока, с рыбьим взглядом и лбом, покрывшимся испаринами, в компании ещё двоих таких же. Он похотливо улыбнулся ей и никак не отреагировал на попытки девушки сбежать, наверняка, даже больше развеселился от этого. Эшли сильно напряглась и стиснула и без того узкие губы.
– Пустите, – дёрнулась она и забегала глазами по всему клубу.
– Всё путём, девочка. Я буду обходителен с тобой. Можешь называть меня Стивом.
У Эшли сильно скрутило живот от страха. Девушке срочно нужно было что-то придумать.
– Отпустите, пожалуйста.
Амбалы усмехнулись и потянули её к уборной.
– Девушка попросила отпустить. – грозно сказал Мейсон.
Эшли бросила взгляд в его сторону и мысленно порадовалась. Мейсон сложил руки на груди и злым немигающим взглядом смотрел на трёх мужиков, а за ним не менее грозно стояли Чарльз, Рэй и Джонатан. Эшли снова дёрнулась, но хватка Стива совсем не ослабла.
– Твоя девка? – усмехнулся он.
– Моя девушка. И советую вам убрать свои шпалы от неё по-хорошему.
– А не то что? – подал голос другой амбал и расхохотался.
– А не то будем решать этот вопрос по-другому.
Эшли почувствовала, как громила с силой сжал её локоть, и от боли в глазах появились слёзы. Девушка сквозь зубы втянула воздух.
– Вы не понимаете? – агрессивно спросил Мейсон.
Мейсон не успел договорить, Чарльз со всей силы врезал самому мерзкому из троицы. Стив сразу же отпустил Эшли и схватился за свой сломанный нос, из которого уже хлынула кровь. Девушка вскрикнула от испуга и подбежала к парням, переводя дыхание. Чарльз хотел нанести удар следующему, но людям в толпе удалось разъединить их прежде, чем это случилось. Мейсон удивленно вылупил глаза на блондина. Тот, стискивая зубы, растирал костяшки. Когда их взгляды пересеклись, Мейсон хмыкнул и отвернулся.
– Милая, с тобой всё в порядке? Эй, Эш? – интересовался рыжеволосый, но не получал ответа.
Эшли стояла в объятьях своего парня, но неотрывно изучала лицо Чарльза. Он тоже смотрел на неё. Брови были нахмурены, а взгляд тяжёлый. Правда таким он был недолго. Чарльз усмехнулся, покачал головой и скрылся в толпе. Но даже когда девушка потеряла его из виду, она продолжала смотреть ему вслед. Он спас её…
* * *
На следующий день, к несчастью Эшли, она снова направлялась в этот клуб. Она шла в компании Рэя и Джонатана. Парни между собой обсуждали тему, по их мнению, интересующую и девушку тоже. Однако ни приглашения одногруппников на вечеринки, ни ссоры Келли с Алексом не были в мыслях у Эшли. Она молча шла и смотрела себе под ноги.
Вчерашняя ситуация заставила задуматься, а правильно ли она поступала? Пока Эшли спокойно училась, ничего подобного с ней не происходило. Если девушкам вроде Одри могло показаться это страшным, но захватывающим воспоминанием, заставляющим почувствовать себя главной героиней фильма, то для Эшли это выступало явным звоночком для прекращения данного спектакля.
Посчитали бы её слабой, если бы она сейчас отказалась петь в их группе? Какие бы сплетни распространили Джонатан и Рэй? Что сказали бы Габриэлла и брат?
Глупо.
Эшли, Джонатан и Рэй вошли в клуб и застали не самую приятную картину.
– Да ты мне уже вот где, – процедил Чарльз, указывая на свою шею. – Хочешь командовать – вперёд! Я ухожу.
Чарльз схватил свою чёрную кожанку и прошёл мимо только что вошедших, задев плечом Джонатана и Эшли.
– Кинг, остановись. – приказал Мейсон.
– Иди к чёрту! – напоследок бросил блондин и вышел из зала.
Эшли проводила взглядом парня. Что произошло? Она посмотрела на остальных. Но те, словно ничего не случилось, настраивали свои инструменты.
Им пришлось репетировать неполным составом. Кинг, в глазах Эшли, стал ещё более безответственным и эгоистичным. Она не хотела додумывать или выдвигать собственные теории, но девушка была больше, чем уверена, что Чарльз, как обычно, не следил за своим языком, вот и получил выговор.
Но после того, как ушел гитарист, Мейсон стал более собранным. Девушка думала, что он будет взвинчен. Но всё оказалось наоборот.
* * *
Перед Эшли лежал сценарий, который ей предстояло выучить за двадцать минут. Это не было проблемой. Проблема заключилась в том, что задание было групповым, объединявшее будущих режиссеров, сценаристов, операторов, актеров и продюсеров.
В начале учебного дня преподаватель распределил студентов по пятеркам, и методом жеребьёвки выявили чувство, которое нужно было раскрыть каждой команде. Джонс досталась надежда. В первый раз услышав задачу, девушка подумала, что для неё надежда? И, озвучив свои мысли режиссёру и остальным, столкнулась со снисходительными взглядами. Эшли не любила надеяться, знала, что в конечном итоге это приносило гораздо больше боли чем счастья. Надежда существовала для слабых как средство утешения. А Эшли не слабая. Нет.
Сценарист и режиссёр уже продумали сценарий и идею. Продюсер разобрался с техникой и локацией. Поэтому их и след простыл. Первые трое быстро нашли общий язык и под предлогом подготовки задания прогуливали пары. Эшли сидела в коридоре и учила слова. А за ней наблюдала студентка-оператор, сложив голову на ладошки.
Блондинка специально ушла в ту часть университета, где коридоры пустовали. Она предвкушала минуты в тишине и уединении. Но Ло, так она попросила себя называть, последовала за ней. Сколько бы Эшли не пыталась сосредоточиться, она снова и снова читала первые строки сценария и забывала их. Передние пряди светлых волос уже намокли от того, что девушка их жевала. Она чувствовала взгляд на себе, слышала чужое дыхание. Это нервировало.
Эшли отложила листы бумаги и посмотрела на Ло. Та открыла рот, но так и ничего не сказала.
– Я тебя слушаю.
– Почему ты поёшь с Орлами? – протараторила девушка.
Ожидаемо. Этот вопрос ей задавал каждый. Эшли заученным текстом отвечала: «Мне предложили, я согласилась». Таким образом, не утоляла любопытство студентов. Она и сама не понимала, что она должна была сказать.
– А как вы с Мейсоном? – без зазрения совести спросила Ло. – Ну, то есть. Сам Энви выбрал тебя. Вы как бы разные… – виляла она. – Его же все знают. А ты. Ты…
– Ты меня отвлекаешь. Мне нужно выучить роль. – прервала Эшли и отвернулась. Ло рассмеялась и ушла.
Стоило девушке остаться одной, как она сразу же погрузилась в работу. Ей несколько раз звонил Мейсон, а затем сдался и отправил сообщение. Он предлагал сходить в кафе. Девушка коротко отказалась и продолжила. Хоть на мгновение, но она улыбнулась.
Одно дело, когда в кафе звала Одри. И совершенно другое, когда приглашал Мейсон. Он всегда оплачивал кофе и десерт, которые заказывала Эшли. Во время ланча обнимал её за плечо и делился тем, что покупал себе. Они разговаривали на разные темы и находили много общего, каждый раз смеясь и улыбаясь заметив новое сходство. За последние несколько дней девушка чувствовала себя такой любимой и нужной, что появлялся страх всё это потерять.
После учебного дня девушке предстояло репетировать песни. Её радовало, что появился заработок, но то, ради чего она стала солисткой, было отодвинуто на второй план, а это не могло не волновать девушку. Неопределенность не пугала её, но раздражала, как назойливая муха, от которой ожидаешь, что она улетит, но этого не происходило, и приходилось довольствоваться её жужжанием.
Эшли открыла дверь и неосознанно улыбнулась. Она увидела Чарльза. Он обсуждал что-то с Мейсоном. Ни тени от произошедшей ссоры…
– Разве Чарльз не ушёл? – прошептала на ухо Мейсону Эшли в перерыве между песнями.
– Как ушёл, так и пришёл. – заговорщически ответил лидер группы, откровенно вглядываясь в лицо гитариста. – Наша блонди любит придираться к мелочам и истерить. – добавил Мейсон и рассмеялся.
Эшли озадаченно посмотрела на парня. Такую ехидную фразу она слышала от него впервые. Но больше её настораживала причина их размолвки с Кингом. Мейсон не любил, когда его исправляли. А Чарльз, вероятно, указал ему на ошибку. Нетрудно предположить, что было дальше. Девушка с подозрением изучала профиль Мейсона и думала, как скоро она сама надоест ему.
Репетиция подошла к своему логическому завершению.
Мейсон всегда хвалил группу, даже, когда были заметные ошибки, но стоило Эшли заметить это, как парень втягивал воздух сквозь губы и начинал улыбаться с раздражением. Девушка сколько не пыталась понять причину такой реакции, не понимала. Но её совсем это не останавливало.
– Мейсон, здесь мы должны начать с затакта. – осторожно говорила она.
– Дорогая, я прекрасно это знаю. Не стоит мне указывать, окей? – он вроде и подбирал слова, но скрыть раздражение, плавно переходящее в агрессию, у него не получалось. Почему остальные игнорировали это? Джонс чувствовала явную недоработку в их номерах. Поэтому в конце репетиции была недовольна проделанной работой.
Чарльз ушёл первый. За дверью его уже ждала высокая мулатка. Заметив её, Мейсон всунул в руку Джонатана купюру. Для них это было обычным делом. Они постоянно спорили, и спорили на деньги. Эшли не могла привыкнуть к этому. Она не видела в этом смысла. Однажды Джонатан предложил ей спор, но Эшли односложно отказалась. Больше он не предлагал…
Мейсон и Джонатан почти сразу же ушли. Эшли хотела пойти с ними, но увидела, как Рэй достал чехол от гитары и принялся настраивать её. Девушка поднялась к нему на сцену.
– Давай я помогу тебе?
Рэй обратил внимание на девушку и лучезарно улыбнулся. Он поправил свои кудри и задумался.
– Настраивать гитару умеешь?
Эшли медленно кивнула и села рядом с парнем. Девушка видела со стороны, как это делал Рэй на выступлениях, и ничего сложного не находила. Рядом с ней лежал чехол от гитары Чарльза, а внутри в специальном отсеке были дополнительные вещи для неё. Блондинка осторожно достала маленькую вещицу, которую постоянно использовал парень. С виду это был небольшой экран с зажимом. Эшли прикрепила его на головку грифа гитары. Сама не заметила, как стала жевать прядь волос. Одри всегда говорила: «не предлагай помощь, если не знаешь, как помочь». Но Джонс считала иначе и в данный момент из-за этого чувствовала жуткую неловкость. Рэй наблюдал за ней.
– Кнопочка сзади. – спокойно подсказал он.
Эшли кивнула и нажала. Она в тишине выполнила своё задание, а дальше они перешли за синтезатор.
– Ты ходила в музыкальную школу? – нарушил молчание парень.
– Да. – ответила она, не отрываясь от раскручивания болтиков.
– По тебе видно. – в своей доброй манере сказал он. На этих словах Эшли посмотрела на него с недоумением. – Ты, когда поешь, микрофон вот так держишь. – говорил Рэй, а сам поднёс кулак к губам, большой палец вытянул и коснулся подбородка, имитируя в руках микрофон. – Так делают только окончившие музыкалку. И то, редко.
Девушка смущенно улыбнулась. Она и не замечала этого – пела по привычке.
– Признавайся, какой у тебя инструмент?
– Не то, чтобы я прям играю. Я давно закончила. Лет семь назад. – неуверенно говорила она.
– Не принижай свои способности. Пианино? – стал гадать Рэй и сразу же попал в точку.
Эшли кивнула. Наверняка Рэй тоже учился в музыкальной школе. Она хотела продолжить разбирать инструмент, но парень ожидал, когда Эшли сыграет на синтезаторе. Джонс не хотела ударить в грязь лицом, поэтому отнекивалась, но, глядя на Рэя, милого и искреннего, сдалась.
Она села и формально размяла пальцы. Девушка смотрела на клавиши и судорожно пыталась вспомнить какую-нибудь мелодию. Только одна напрашивалась на ум, но девушка снова и снова отметала эту идею подальше. Однако ничего дельного на ум не пришло.
I love you like a love song baby
– It's been said and done.
Эшли тихо запела, подстраивая темп и акценты. Иногда она сбивалась, и выходили слишком долгие паузы. Каждый раз девушка замирала и переставала дышать. Но стоило найти нужную клавишу, песня продолжала литься.
Обычно аккомпанемент сопровождал пение, но в этом случае всё было наоборот.
Закончив, она облегченно выдохнула в ожидании критики Рэя. Наверное, для него её выступление было кровью из ушей. Но он зааплодировал Эшли.
– Я же ничего не сделала… – смутилась она и опустила взгляд на свои руки.
– После перерыва в семь лет это было хорошо. – улыбнулся Рэй. – Красиво поешь.
И снова наступило молчание. Девушку оно совсем не напрягало, но Рэй, хоть и был далеко не самым общительным и разговорчивым, старался находить новые темы, чтобы не было длинных пауз. Эшли, увлечённая поручениями Рэя, не всегда улавливала нить разговора, ограничивалась пониманием сути.
Он учился в музыкальной школе с шести лет. И уже к своим двадцати двум годам умел играть более чем на двадцати инструментах. Пока он это рассказывал, он сыграл на барабанной установке, синтезаторе. Хотел продемонстрировать свои умения на гитаре, но обе уже были сложены. Все аранжировки для каверов сочинял он.
– Правда, для Джонатана я ничего не прописываю. Ему проще самому придумывать на готовую мелодию. – пожал плечами шатен. – Да и Энви в нотах не спец. Кстати, – смущенно почесал затылок парень. Эшли только сейчас заметила, насколько тихо он всегда разговаривал. Ей всегда приходилось прислушиваться. – Я и для тебя кое-что написал. Может быть, тебе будет так проще. – натянуто улыбнулся Рэй и протянул ей листы с нотами.
Эшли осторожно взяла в руки тексты песен, будто в её руках была не бумага, а хрупкий хрусталь. Она взглянула на нотный стан, и так впрямь было проще.
– Я заметил, ты любишь петь на фальцете. Я переписал твою партию и партию Мейсона так, чтобы это звучало в унисон. – объяснял Коллинз. – Но только бери на терцию ниже.
Девушка словно снова стала подростком. В голове проносились воспоминания с музыкальной школы. Вибратто, тембр, терция…Увы, большинство слов, всплывавших в памяти, для неё теперь были лишь набором букв.
Эшли почувствовала какое-то приятное ощущение. Щёки слегка покраснели, а легкие будто увеличились в размерах. Рэй слушал её, анализировал голос, подбирал подходящие для неё партии…Такая мелочь, но воспринималось так же, как и позирование художнику. Живописец внимательно вглядывался в лицо модели, а затем легкой кистью выводил линии, а чувствовалось, словно рука дотрагивалась до лица и изучала скулы, губы, глаза, вызывая мурашки и щекотание в животе.
– А почему только ты после репетиции остаёшься? – вдруг спросила Эшли, отчего брови Рэя поднялись, выражая удивление. Это было нечестно, что порядок за всеми наводил только Рэй.
– Ну… – запустил ладонь в волосы и протянул Рэй. – У других дела…
Спустя несколько минут они управились со всем. Возможно, Эшли и Рэй были похожи чем-то, поэтому им легче остальных было понять друг друга. А может, девушке так казалось из-за приятных эмоций, которые спустя время уйдут, как и мысль об их сходстве.
После репетиции Эшли и Одри прогуливались по парку общежития. Хоть время было вечернее, народу было немного. Ветер шелестел листья. Птицы пели. И разговоры прохожих сливались в унисон. Солнце заходило за горизонт, и его лучи проходили сквозь ветви деревьев, играя с тенями и оттенками.
– Летом в Италии так весело было. – вздохнула Одри. – Может ещё слетаем на недельку? Сейчас билеты недорогие.
Эшли в шутку закатила глаза. Она знала, что Одри в любой момент могла сорваться с места и отправиться в путешествие. Эшли бы так никогда не поступила. В первую очередь нужно было бы всё распланировать, просчитать и только потом уже покупать билеты.
Вдалеке Эшли заметила знакомые фигуры. Мейсон шёл в компании Рэя и Чарльза. Пара заметила друг друга почти одновременно. Мейсон помахал девушке, и они двинулись навстречу. Одри со всеми поздоровалась и сразу нашла тему для разговора с Рэем и Чарльзом. Все уже привыкли к приветствию двух солистов, и поэтому не стали задерживаться, а пошли вперёд, соединившись в одну компанию.
– Привет.
– Привет. Как дела? – спросил Мейсон и заправил прядь волос Эшли за ухо.
– Хорошо. Как дела? – улыбнулась она.
– Хорошо.
Рыжеволосый поцеловал Эшли и, обняв её, закружил, заставляя ту взвизгнуть от неожиданности, а потом рассмеяться. После недолгих убеждений Мейсона все вместе пошли в кафе.
Официант попался совсем нерасторопный. Вначале все ждали, когда он примет заказ, а затем ждали сам заказ. Но только Эшли это досаждало. Остальные влились в один разговор, где по большей части говорили Чарльз и Одри. Брюнетка постоянно смеялась от шуток гитариста и привносила что-то своё. Со временем Рэй и Мейсон переключились на Эшли, заметив, как та не заинтересована в беседе. Энви обнял девушку за плечо, чем заметно улучшил ей настроение.
В кафе играла незамысловатая музыка, которая расслабляла и раскрепощала. Рэй и Мейсон вспоминали общие истории из школьных времён, а Чарльз иногда вставлял какую-нибудь колкость и снова обращал внимание на Одри.
Рэй и Чарльз знали друг друга ещё с детского сада. Всегда и везде были вместе. В старшей школе, по желанию блондина, они вместе перевились, где и познакомились с Мейсоном. Забавно было наблюдать за тем, как Рэй рассказывал о начальных классах, а Мейсон снова и снова увиливал и вдавался в подробности последних двух лет обучения.
В голове у Эшли проносились воспоминания её школьных лет. В первых классах у неё не было ни подруг, ни друзей. Зато классная руководительница уделяла ей большое внимание: иногда подкармливала печеньем, слушала истории из театра мамы. Ещё Джонс помнила мальчика, который приходил со своим отцом, дарившим алые розы Габриэлле на премьеры спектаклей. Мальчик постоянно задирал маленькую Эшли, пока взрослые не видели. Только один раз за всё время он был очень грустным, и вместо того, чтобы дёрнуть её за косичку в знак приветствия – обнял и сказал: «Прости меня.» С тех пор она никогда не видела его. Хотя Габриэлла обещала, что они ещё обязательно встретятся.
В средней и старшей школе Эшли была отличницей. И среди одноклассников нашлась одна девочка, ставшая подругой для неё. Она была высокой и молчаливой. Вне школы они проводили немного времени вместе. Обычно Джонс уходила на танцы, вокал или в театральную школу…
* * *
– И так, результаты вашей последней практики. – чинно сказал преподаватель и поправил очки. Эшли не сомневалась, что её работа была лучшей. И Мейсон, сидящий рядом с ней, обнимал её за плечо и шептал: «Победа твоя». Рядом вальяжно сидел Чарльз и слушал Одри. Когда её подруга и гитарист Орлов успели сблизиться, для Джонс было непонятно. Но ясно было, что ни его ни её результаты не волновали.
Преподаватель перечислил почти каждого студента.
– Первое место разделили Чарльз Кинг и Эшли Джонс.
Что?
Эшли округлила свои большие серые глаза и бросила изумленный взгляд на Чарльза. Тот рассмеялся и зааплодировал, а затем приблизился к Одри и тихо сказал ей:
– С одного дубля сняли и пошли в молл.
Одри рассмеялась, а вот Эшли было не до смеха. Не агрессия. Нет. Гнев. Её охватывал гнев. Она смотрела на нагло ухмыляющегося блондина и не понимала, как он мог быть с ней наравне? Вероятно, Чарльз почувствовал взгляд на себе и посмотрел в сторону Эшли:
– Поздравляю, ангелочек. – сказал он и подмигнул блондинке, отчего она фыркнула.
Мейсон продолжал гладить плечо девушки, но Эшли этого не чувствовала. Её раздирало любопытство. Что Кинг сделал такого, что занял первое место?
Ясно.
Как только пара окончилась, блондинка убежала в университетский парк. В наушниках, жуя светлые пряди, она смотрела короткометражный фильм с участием Кинга. Равнодушие.
Ему нужно было сыграть равнодушие.
Девушка заплакала. В первый раз за последние несколько лет.
Она видела пустой взгляд парня. Пропустила через себя ту безнадежность и бессилие, которое испытывал его герой, до того, как стал просто телом. Без чувств, эмоций, боли. Герой не жил, а существовал. Цветовая гамма была приближена к черно-белой, но даже так Эшли ощущала холодные, ледяные глаза парня. Она смотрела в них и плакала. Ей было страшно смотреть в них, ведь там была пустота. Сколько человек должен был испытать, прочувствовать, чтобы стать настолько равнодушным? Никаким. Чарльз не сыграл. Он прожил свою роль. Девушка не была уверена, что смогла бы так же.
Чарльз должен был выиграть.
От этой мысли Эшли втянула воздух. Она вынула наушники из ушей, достала одноразовые платочки и, вглядываясь в экран телефона с включенной фронтальной камерой, убрала подтёки.
Она нашла Чарльза. Эшли ждала, когда он останется один. Ждала долго. К нему постоянно тянулись компании. И с каждой он обменивался базовыми фразами. Всем отвечал одинаково.
– Чарльз. – окликнула Эшли. Парень закатил глаза. Блондинка набрала побольше воздуха в грудь и отвернулась. – Я видела твою работу. Это очень сильно.
Чарльз самодовольно ухмыльнулся, но промолчал. Ни шутки, ни самодовольной реплики? Блондинка набрала побольше воздух в грудь и отвернулась:
– Одному. Так сыграть…Я восхищена. – сжала кулаки она.
Но Чарльз рассмеялся и, даже когда остановился, не стал ничего говорить. Он будто искал подвох. Он слегка прищурился и спрятал руки в карманы джинс:
– Ты в курсе, что работа была в команде? – он театрально изобразил осознание. – Ангелочек не просто не умеет проигрывать, она не умеет работать в команде. – Максимальный балл не я получил, а наша пятерка. Смотри. С такими успехами недалёк день, когда я превзойду тебя.
Последние слова, как горячей водой на свежую рану. Эшли на мгновение потеряла дар речи. Одна мысль, что он будет лучше неё, разозлила её, напугала, разочаровала, обеспокоила. Девушка не рассчитывала на слова благодарности за комплимент, но и к такому ответу она готова не была.
– Нет. – только мотнула она головой.
Один. Два. Три.
Эшли старалась успокоиться. Взять себя в руки. Но перед ней стоял абсолютно невыносимый человек. Он свысока смотрел на неё, слегка наклоняясь, снисходительно делая ей одолжение, уменьшая их разницу в росте. Чарльз скрестил руки на груди, и Эшли мельком заметила красные костяшки.
Он спас её…
Девушка вспомнила противные, огромные руки амбала с клуба. Вспомнила, как он сжимал её локоть, а другой рукой бессовестно изучал её тело. Дыхание сбилось. Она обняла себя руками и опустила взгляд вниз.
– Спасибо, что спас меня в клубе. – чуть слышно произнесла она.
До Чарльза явно не сразу дошло сказанное. Но, уловив ход мыслей девушки, расслабленно убрал руки в боки.
– Что? – придуривался он.
– Спасибо за помощь. – прокашлялась девушка и, повторив чуть громче, подняла взгляд на Чарльза и нахмурилась.
Он приложил ладонь к уху, изображая глухоту, за что получил полный взгляд осуждения:
– Ладно. Не за что. Знал, что малыш Энви ничего не сделает.
– Не говори так. – покачала головой Эшли.
