Софи Тенолд
Хороший актёр. Мы сильнее
Скелеты в шкафу
And you can run to the hillside,
And you can close your eyes,
But you're not gonna, not gonna deny,
No, you're not gonna, not gonna deny my love,[1]
“Can’t deny my love” – Brandon Flowers
День изначально стал складываться путано, как-то бессвязно, будто части пазла были из разных наборов. Будто синими карандашами выводились красные линии. До пары оставалось чуть меньше десяти минут, когда Эшли открыла двери университета и не заметила Чарльза, обычно приезжающего за час до начала. От таких раздумий девушку отвлёк рингтон телефона. Она увидела имя звонящего и оглянулась по сторонам, прикусывая губу и неохотно приподнимая брови. Габриэлла.
– Дакота, – вместо приветствия возмущённым тоном начала она. – Почему ты не рассказывала мне, что с вами работает Зиммерман?
Габриэлла стала рассказывать про совместные работы с Зиммерманом. Эшли медленно мерила шагами расстояния от аудиторий и смиренно выслушивала её, подмечая, что про режиссёра и их работу она отзывалась эмоциональнее, чем о дочери. Наверное, в тринадцать лет Эшли расстроилась бы, но ей было не тринадцать. И одобрение матери было последним, чего она жаждала.
– Я обязательно приеду на спектакль.
Эшли остановилась. Затаила дыхание. В мгновенье она почувствовала тяжесть телефона. Вот-вот он мог выпасть из рук. В этот момент Эшли ощутила, будто она прыгнула в воду. Всё вокруг помутнело, голоса стали приглушенными, и самым громким звуком был стук её сердца. Мама никогда не ходила на выступления.
– Дакота. Эшли. Слышишь меня?
Девушка хотела произнести что-нибудь, но рот словно заклеили. Она промычала и затихла. Снова попробовала сказать что-то, но слова застряли в груди.
– Приезжай.
Закончить разговор побудила Келли, которая явно спешила. Она выглядела настороженно-любопытной и оживлённой. Она схватила Эшли за руку и повела в парк со словами: «тебе нужно это видеть». Блондинка предположить не могла причину спешки, но это пробуждало в ней азарт и интерес.
На одной из дальних скамеек, спрятанной за кронами деревьев, сидела милая парочка. Это был Чарльз в компании красивой девушки, которую Эшли никогда не видела раньше.
– Ты знаешь её? – пытливо спросила Келли, постепенно меняя выражение лица с растерянного на осуждающее. Она хотела пойти к ним вместе с Эшли, но та её остановила.
Приближаясь, блондинка всё яснее видела две вещи. Первая, девушка смущённо-заигрывающе смеялась и трепала Чарльза по волосам. Вторая, эта девушка была удивительно красива. У неё была настоящая, широкая, заразительная улыбка, русые длинные вьющиеся волосы, загорелая кожа. Она кротко встретилась взглядом с Эшли. У девушки были глаза изумрудного цвета, излучающие добродушие ко всему вокруг и уверенность. Она перестала смеяться. На её лице осталась спокойная улыбка, с которой она прощалась с Чарльзом, говоря «увидимся» и касаясь его предплечья.
Чарльз только сейчас заметил Эшли. Он кивнул на прощание и поднялся на ноги, поправляя волосы. Он мимолётно поцеловал Эшли и сунул руки в карманы, направившись в сторону университета. Чарльз не избегал разговора, а точно ждал вопросов от девушки.
– Кто это?
– Она? Фанатка. – усмехнулся он и снова запустил ладонь в светлые пряди.
Эшли прищурилась, глядя в спину Чарльза, и хитро ухмыльнулась. Подобная история не была первой. Такое происходило постоянно: и со стороны Чарльза, и со стороны Эшли. Только в этот раз всё как-то отличалось. Парень молчал, а когда она увидела его профиль, то уловила его задумчивый, даже потерянный взгляд.
В танцевальном зале они встретились с остальными Орлами. Те в один голос высказали:
– Джонс плохо влияет на Кинга. Впритык пришёл.
Чарльз и Эшли неестественно улыбнулись.
Мистер Купер, прежде чем приступить к основной части урока, уделил внимание Орлами и сделал лёгкий поклон головы, поздравив их с победой в конкурсе и выразив гордость. Зал был оглушён аплодисментами. Эшли поправила прядь волос.
Уже в первые минуты разминки девушка почувствовала жар по всему телу. Чуть позже проступили первые испарины на лбу. Всё шло по одному и тому же сценарию, пока преподаватель не остановил музыку, хлопнув в ладоши:
– Сегодня в качестве эксперимента я дам вам задание, которое обычно даю на своих мастер-классах. Наверняка, кто-то на них присутствовал. – после этих слов возникла пауза. Несколько студентов подняли руки. В их числе была Эшли. Чарльз, стоявший рядом, закатил глаза и покачал головой, с издёвкой глядя на блондинку. – Тем легче. Попрошу разделиться на пары: парень-девушка. Благо, вас равное количество.
Эшли сразу вспомнила мастер-класс и осознала с восторженной боязнью и подступающей тревогой, какой эксперимент замыслил мистер Купер. Не успел он договорить, как посыпались вопросы. Чарльз и Эшли негласно взялись за руки.
– Он попросит придумать связки, а потом импровизировать. – сосредоточенно принялась объяснять она, пока остальные студенты искали себе партнёра. – Я уже однажды выполняла такое задание от мистера Купера. – говорила Эшли, а Чарльз смотрел по сторонам, качая головой в ритм музыки, которую он прокручивал у себя в голове. – Эй!
– У вас есть несколько минут, чтобы придумать какие-нибудь связки, поддержки, взаимодействия. Затем, я буду включать различные мелодии, под которые вы будете импровизировать. – давал указания мужчина, в ответ выслушивая недовольные стоны. – Что замычали? Я на ферме или в танцевальном классе? – энергичнее произнёс он. – Настоятельно не рекомендую цепляться за жанр. Сегодня прозвучат классика, рок, поп-музыка, хип-хоп.
Эшли победно хмыкнула, глядя в глаза Чарльзу. Время пошло. Краем уха девушка услышала заведомые извинения Джонатана перед своей партнёршей и хищно улыбнулась. Они должны были стать лучшими…
Девушка старалась придумать что-то трепетное, романтичное с искрой. Она следила за своим отражением в зеркале. Выходило довольно неплохо. Чарльз скучающе и безынициативно делал то, что просила партнёрша, лишь изредка ухмыляясь. После того, как объявили, что остаётся пять минут до конца подготовки, уверенность Эшли полностью испарилась. Сошла на нет. Иссякла. Хоть как скажи, от этого её не прибавиться. Она стала оборачиваться, смотреть на остальных.
Мейсон и Одри пробовали сложную поддержку, Рэй и Оливия, соприкоснувшись спинами, медленно садились на пол. У них должно было получиться очень эмоционально. Даже Джонатан с Райли выглядели лаконично. Они использовали приём-зеркало. Девушка делала движение, а парень за ней повторял. Из этого рождался уже сюжет. У всех было так интересно, красиво, необычно… А у Чарльза и Эшли ужасно. Просто ужасно. Блондин выглядел совершенно спокойным. Он посмотрел на девушку и выгнул бровь, спрашивая, когда же она успокоится. Как её раздражала постоянная самоуверенность Чарльза. Хоть бы поделился! Будто бы прочитав мысли, он прищурился:
– Не жуй волосы, ангелочек. – сказал он и убрал с её лица передние пряди. – Просто скажи, что тебе страшно, и мы будем последними. – до раздражения приторно-заботливым тоном говорил Чарльз.
– Мне не страшно. С чего ты взял? – усмехнулась и выпрямила плечи. – Кто из нас двоих боится… – закивала головой Эшли и резко перестала. Он же специально её выводил.
– Мы первые! – бесцеремонно заявил Чарльз.
– Кинг! С ума сошёл? – громким шёпотом спросила она и покрутила пальцем у виска.
– Слушай, будут выбирать лучший дуэт. Моя и твоя гордость не позволит отдать это звание кому-то другому. – стал говорить Чарльз и скрестил руки на груди. – Кто-то говорил, что Джонс никогда не проигрывает. – договорил он и повёл Эшли в центр зала.
Преподаватель на свой выбор поставил мелодию. Послышались первые ноты. Опять! Эшли со страхом и отчаянием посмотрела на Чарльза. Музыка совсем не подходила для той комбинации, что они она сочиняла. Play with fire. Страсть, чувства, эмоции. Ощущение было, будто Эшли приморозили к полу, и она не смогла сделать даже шаг. Чарльз, легко вошедший в образ, встал сзади партнёрши и наклонился к её уху.
– Танцуй. – бархатно шепнул он и резко развернул Эшли к себе.
Эшли прыгнула. Чарльз поймал её и закружил. Адреналин и волнение, которые она испытывала в данную секунду, с болью отзывались в висках. Она медленно обошла его и провела рукой по его плечам. Чарльз взял её руку и притянул к себе. Раскрутил в одну сторону, затем в другую. Он так уверенно вёл девушку за собой, что она смогла отпустить все мысли и полностью отдаться музыке. Они танцевали. Чувствуя дыхание друг друга. Предугадывая действия друг друга. Будто это была очередная игра, состязание. Шахматная партия. Они танцевали. То приближались, то резко отдалялись. Её волосы летали в разные стороны.
Play with fire.
Вспышка.
Это не случайность. Не импровизация. Эшли знала этот танец! Она видела его раньше! Видела во снах. Много раз протанцевывала вживую, мысленно. В голове всплывали воспоминания. Она знала, какое движение будет дальше.
Нет. Это не могло быть правдой…
Эшли посмотрела в глаза Чарльзу. В его синие, манящие, сведущие глаза!
Она не могла поверить…
Воздух в лёгких заканчивался. Эшли положила свою ладонь на щёку Чарльза и грациозно сделала шаг, следуя за ногой, которая уходила в ронд. На последнем припеве скопившиеся эмоции хлынули бурей. Эшли запрыгнула ему в руки. Он закружился. Мягко опустил её ноги, не отдаляясь. Чарльз провёл рукой до талии и крепко обвил её. Второй рукой взял ладонь девушки. Он сбивчиво дышал и неотрывно следил за взглядом Эшли. Он повёл её в танце.
– Неплохо танцуешь. – вызывающе проговорил Чарльз.
– Уж получше тебя. – неуверенно, с тёплым подозрением, ответила Эшли так же, как несколько лет назад.
И она снова увидела его ямочки на щеках. В финале Чарльз взял одной рукой девушку за шею, а второй бедро, которое она подняла, и наклонил почти параллельно полу.
Музыка оборвалась. Все громко, восторженно захлопали, выкрикивая «браво» и свистя. Но не это заставляло кровь кипеть, сердце колотиться.
– Это ты! – прерывисто прошептала Эшли. – Ты был со мной на мастер-классе! – она как завороженная несколько раз повторила.
Чарльз вернул её в вертикальное положение и попытался сдуть выбившуюся прядь своей челки.
– Я.
– Ты победил. Я верю. – произнесла Эшли.
Ей хотелось смеяться, прыгать, кричать, бегать, но она едва могла стоять на ногах. Если бы парень не держал её, то она точно упала бы. Упала бы! От усталости. От невообразимого, необъятного чувства влюблённости в жизнь, в музыку, в этого невыносимого человека! Но хаос в голове превращался в гармонию.
– 3:8. С тебя желание, ангелочек.
Мистер Купер подмигнул им и продолжил занятие. Эшли разглядывала Чарльза, вспоминая мастер-класс шестилетней давности.
– Ты всегда знал, что это была я? – шёпотом спросила она, наблюдая за Одри и Мейсоном.
– Нет. – кратко ответил он, а затем, чуть больше подумав, отвлёкся от танцующей пары. – Первая мысль возникла, когда ты пришла с новой стрижкой и новым цветом волос. Но тогда я забил. А потом ты сама рассказала всё на вечеринке Паркер.
– Ты тогда выпил. – медленно произнесла девушка, водя глазами по полу. – И когда Рэй говорил, что никогда не влюблялся в присутствующих, ты тоже выпил. – громче закончила Эшли, что некоторые стали на них оборачиваться.
Девушка вглядывалась в лицо парня, а тот непроницаемо свысока смотрел на неё. Она выпрямила спину. Она с наигранной серьёзностью держала зрительный контакт, соревнуясь в солидности. Тот улыбнулся и положил свою ладонь на макушку девушки, словно маленькому ребёнку:
– Тот парень с мастер-класса тоже не мог забыть тебя.
После была репетиция спектакля, на которую девушка шла с неохотой и скованностью. Последняя репетиция стала для неё позором. Эшли несколько вечеров подряд тратила на отработку роли, смотрела много фильмов, спектаклей, чтобы развить насмотренность, и вроде чувствовала себя уверенно, но послевкусие замечаний режиссёра не исчезало.
Сегодня за основу Зиммерман взял сцену на балу. Эшли замечала, что с каждым днём Дэниел становился лучше, а она на его фоне начинала меркнуть. И если раньше большинство недочётов находили у парня, то теперь девушка его опережала. Нет. Нельзя было сказать, что Эшли ужасно работала. Она работала неполно. Да, неполно.
К счастью для Эшли, Зиммерман остался довольным от репетиции фрагмента и последние полчаса выделил на отработку начала. Здесь она уже не была задействована. И во время участия Дэниела, Эшли стояла за кулисами. Но когда Дэниел поменялся с Чарльзом, Зиммерман попросил спуститься Эшли в зал.
Заиграла музыка. 2000-е. Главные улицы Вероны. Народ. Роскошь и бедность. Честь и бесчестие. На сцене мелькают лица героев: Ромео, Меркуцио, Бенвилио, Лоренцо, Розалин… Нет лишь Джульетты. Хаос. Поток.
– Джонс-младшая, – наклонился к уху Зиммерман, не переставая следить за действием. – Обратите внимание на Кинга и Расмуссена. – наставническим тоном говорил он.
Девушка наблюдала за обоими. Джонатан угловато двигался, но искренне и эмоционально, по-настоящему исполнял свою роль. Эшли не видела ничего искусственного. Всё гармонировало так, как и должно. Чарльз. В нём соединялись юношеские наглость и амбиции, чистота чувств и стремления, кажущиеся слишком идеальными, чтобы воплотиться в жизнь. Внутренняя сила, энергия приковывали к себе взгляд. Эшли уже не могла смотреть на кого-то другого.
– Оба профессионально работают на сцене. – констатировала Эшли.
– Верно. Оба актёра прекрасно исполняют свои роли. Но в чём разница?
Эшли стала вглядываться. Искала малейшие детали, особенности. Сказать, что Чарльз лучше? Это не вариант. Где подробности, доводы? Но ведь она это знала! Чувствовала!
Джонатан: И дольше спора нет на свете,
Чем рознь Монтекки с Капулетти!
Вражду великих двух семей
Разрушит лишь любовь детей.
И тех детей единую судьбу
Отныне на себя беру!
– Джонатан играет себя. – медленно, по слогам произнесла Эшли, догадавшись.
Парень прекрасно исполнял роль, потому что он был собой. Лоренцо подходил Джонатану. Это было полное сочетание образа и актёра.
– Именно. – усмехнулся Зиммерман, сняв очки и снова надев. – В отличие от Чарльза роль Джонатана полностью ему подходит. Это нетрудно. Профессионализм оценивается тогда, когда вы можете перевоплотиться в совершенно иной для вас образ. Кому сложно, так это Чарльзу. Но посмотрите, как он справляется. – довольно кивал режиссёр. Девушка понимала, о чём он говорил. – Ещё на кастинге я заметил между вами связь. И она меня завлекла, понимаете? – с большей заинтересованностью продолжил Зиммерман, развернувшись корпусом на Эшли, совсем не наблюдая за происходящим на сцене. Он жестикулировал. – А теперь это пропало. Кинг и Ли сейчас на равных. И Кинг борется, а вы нет. – с этими словами он тыкнул пальцем в неё. – Вы, Джонс-младшая, далеко не Джульетта. И я не жду от вас мгновенного преображения. Я жду готовность открыться к моим словам. Чтобы быть блистательным актёром недостаточно понимать – нужно чувствовать.
Эшли с благодарностью кивнула и посмотрела на сцену. Она не знала, что ещё ответить и как отреагировать. Но она понимала, что от неё требовалось. Понимала!
Когда репетиция закончилась, Орлы разделились, на удивление Эшли. Мейсон и Рэй в компании Моники и Одри пошли в парк. Джонатан забыл домашнюю работу, у которой срок заканчивался сегодня, и Чарльз согласился свозить его до квартиры. Барабанщик мог взять его ключи от машины и съездить самостоятельно, но Чарльз никогда никому не доверял свой форд – состоянию своей машины относился бережнее, чем к своему здоровью.
У Эшли внезапно появилось желание купить клубничный молочный коктейль, а от сладкого было отказываться неприлично. По крайней мере, так говорил её папа. В кафе оказалось много свободных мест. Вдохнув аромат клубники и холода, девушка почувствовала, как тяжёлые мысли с репетиции покинули её.
Эшли сделала глоток коктейля и прикрыла глаза. Кислинка ягоды, за которой следовала сладость, соединялась с холодным пломбиром. Девушка через трубочку втягивала густой напиток с небольшими усилиями. Она облизнула губы и улыбнулась. Прекрасно. Она вновь хотела прикрыть глаза, но заметила, как девушка, с которой они встретились в парке, села к ней за стол.
Эшли снова подметила, что девушка была очень красивой, женственной. При взгляде на неё глаза получали эстетическое удовольствие. Если бы она снималась в кино, то камера бы однозначно её любила.
– Приветик. – ровным, негромким и мелодичным голосом произнесла она и виновато улыбнулась. – Я хотела извиниться за утреннюю ситуацию. Неудобно вышло. Прости, как тебя…
– Не делай вид, что не знаешь моего имени. – равнодушно сказала Эшли и сделала глоток коктейля.
Незнакомка два раза безмолвно моргнула, не потеряв лица, и кивнула, соглашаясь со словами Эшли. Она выглядела милой. От этого и настораживала…
– Тогда, наверняка, и ты знаешь кто я.
– Не имею ни малейшего понятия. – скучающе ответила Эшли.
– Я – София. – улыбнулась девушка и мягко протянула свою руку. Эшли на мгновенье замерла, остановив свой взгляд на зелёных глазах девушки. Прошла лишь секунда, но для неё она растянулась в часы. Ей не нужно было пояснений, она сама всё поняла. Она не ответила на приветственный жест, даже не заметив протянутую руку. – Бывшая невеста Чарльза. – сказав это, София замолчала в ожидании реакции Эшли, но её не последовало. Она молча сделала глоток коктейля. – Когда он предложил встретиться, я была так удивлена. Всё-таки много лет не виделись. А он изменился. – задумалась она. С восхищением и даже какой-то тоской по прошлому, представляя образ парня, говорила София. – Возмужал. Сильнее стал, умнее. А стрижётся всё равно так, как я ему советовала. Он всегда ко мне прислушивался. Как вспомню, мы были такими наивными и глупыми…
– Прости, с чего ты решила, что мне это интересно? – прервала её Эшли.
София растерялась. Не сразу ответила, но снова доброжелательно улыбнулась:
– Я думала, тебе нужно знать, что твой мужчина до сих пор думает обо мне. Возможно, до сих пор любит.
– Если вдруг у меня появятся такие мысли, я спрошу у Чарльза. – встав из-за стола, сказала Эшли. – Слушать людей со стороны – не в моих принципах.
Блондинка оставила Софию наедине с непониманием и обидой. Она пошла в сторону нужной аудитории, анализируя сложившийся разговор. На что всегда рассчитывали люди, которые вторгались в чужие отношения? На мгновенное разрушение? Раздор? Вспышки ревности, рождающие ненависть? Эшли ни капельки не ревновала. Из-за этой черты характера Мейсон когда-то с раздражением и возмущением спросил: «В чём причина твоей холодности?» А она что ответит?
Она заметила в толпе Чарльза и сжала губы. Орлы беззаботно разговаривали о предстоящей лекции, отказываясь от предложения Джонатана прогулять её. Девушка подошла к Чарльзу и улыбнулась с лёгким прищуром:
– Представляешь, встретилась с твоей фанаткой.
Прозвенел звонок.
Студенты вошли внутрь, а Чарльз даже не стал скрывать удивление и неудовольствие. Эшли стандартно разложила маркеры, стикеры, ручки, тетрадь. Чарльз раскрыл ноутбук, пока преподаватель начинал читать лекцию.
– И как тебе София? – приблизился к девушке Чарльз.
– Милая. – прошептала Эшли, почти не двигаясь, боясь помешать лектору. – Пока не стала говорить, что ты до сих пор её любишь.
– Ты же понимаешь, что это бред?
– Понимаю. – кивнула она. – Только не понимаю, зачем солгал. – нахмурилась Эшли, чуть сильнее надавив на маркер, из-за чего линия стала ярче нужного.
– Боялся, что ты не так всё поймёшь. – очевидным тоном сказал Чарльз. – Вчера говорил про свою любовь к ней, а сегодня ты видишь нас вместе. Не знаю, что она наплела тебе, но не верь ей.
– Она сказала, что ты возмужал. – ухмыльнулась Эшли.
В ответ Чарльз черкнул ручкой в тетради Эшли. А вот этот поступок уже был поводом для громкого скандала. Девушка закатила глаза и отодвинулась от парня. Ей так нравилась эта страница…
В конце учебного дня Орлы, Моника и Одри собрались у Чарльза дома. Парень не выглядел нервным, но его внимательный взгляд за всеми гостями выдавал в нём недоверчивость. И его опасения не были напрасными. В его квартире была единственная картина с чёрно-белой абстракцией, и Моника умудрилась её разбить, демонстрируя стойку на руках. Парни, естественно, заржали, полностью поддержав девушку, а Чарльз чуть ли не испепелил её взглядом. И весь вечер он смотрел на Монику, как на врага народа. Эшли была уверена, что больше парень никогда не позовёт Орлов к себе. Во всяком случае, Моника могла больше не надеяться на повторное приглашение.
Наконец, шумная компания стихла, и они сели за просмотр фильма. Был выбран «До встречи с тобой» как компромисс. Никто не хотел его смотреть, но атмосфера располагала к чему-то романтическому. Все переместились на диван. Эшли обвела взглядом друзей. Мейсон обнимал Одри, а та, положив голову на его плечо, накручивала прядку волос на палец. Рэй сидел на полу, скрестив ноги, пока Моника заплетала ему косички. Чарльз и Эшли то и дело друг друга тыкали, толкали, закрывали глаза – мешали смотреть фильм с видом максимальной непричастности. С краю сидел Джонатан, уплетая за обе щёки чипсы.
– В итоге с Магнолией прогорело? – спросил Чарльз у барабанщика.
– Типа того. – широко улыбнулся он.
Никто не обращал внимание на их разговор. Эшли чувствовала, будто они хранили общую тайну. Блондин придвинулся к Джонатану и не стал ничего говорить, пока девушка не подсела к ним.
– Не зацикливайся на ней.
– Да, в принципе, и так ясно. – согласился он. – Просто пока больше ничего не хочется. Типа больно и всё такое.
Чарльз-коуч продолжил свою мотивационную речь, а Эшли отвернулась от них, полностью обратив внимание на экран. Она не должна была смущать парней. Этот разговор её точно не касался. Но фильм занимал её меньше. Неужели Джонатан переживал? Она одна не замечала? Вдруг ему требовалась поддержка? Эшли в сотый раз убеждалась, что она была обделена проницательностью.
Эшли осталась у Чарльза.
Когда они проводили последнего гостя, оба отправились на кухню. Радовало, что посуды было немного. Чарльз её мыл, а Эшли протирала сухим полотенцем. На колонке играл плейлист twenty one pilots, и в паузах от разговоров парень негромко подпевал.
Вдруг девушка услышала посторонний голос в квартире. Сначала она подумала, ей показалось. Но потом он повторился. Она проверила спальню и гостиную, но никого не было. Чарльз выгнул бровь и выключил воду.
– Дакота, ты уверена, что вы отмыли весь метамфетамин? – спросил Джошуа.
Галлюцинации?
Джошуа в тюрьме. Его здесь не было. Это неправда.
На всякий случай надо было проверить. Эшли включила воду, намылила губку и стала усердно мыть посуду.
– Ангелочек, я нормально помыл. – непонимающе сказал Чарльз, но девушка не слушала его.
Ещё чуть-чуть. Эшли улыбнулась. Она повертела тарелку, наблюдая, как капли переливались на свету. Она ещё раз намылила губку. Начала заново тереть. Снова вертела. Тарелка выскользнула из рук и разбилась.
Конечно! Гениально! Эшли рассмеялась, схватила стакан и бросила на пол. Нужно разбить и купить новые! Осколки разлетелись по всей кухне. Чарльз молниеносно поднялся на ноги:
– Что ты делаешь?
– Думаешь, это поможет? – хрипло спросил Джошуа. Его голос звучал отчётливо, точно он находился за спиной у Эшли.
Девушка стала оборачиваться, ходила туда-сюда. Она почувствовала укол в ноге. Осколок впился в подушечку. Потекла кровь. Кровь приклеивала к полу. Пол был испачкан. Это было неправдой!
Эшли сжимала голову со всей силы, чувствуя боль. Это должно прекратиться. Всё пройдёт.
– Эшли, остановись! – предупреждающе вытянул руку Чарльз. У него был напуганно-злой взгляд.
Она не послушала. Снова разбила тарелку и бокал. Она смеялась.
– Джонс! Что с тобой? – он крепко схватил её за руки, удерживая.
Эшли со всей силы пыталась выдернуть руки из его хватки. Она тянула, но он сжимал ещё больше. Чарльз пытался поймать её взгляд, но она вырывалась.
– Джошуа здесь! Ты не слышишь? Дай мне!
Она вырвалась и схватила ещё одну тарелку, но Чарльз перехватил её руку. Он забрал посуду и медленно положил её на столешницу, другой рукой удерживая запястья Эшли.
– Успокойся. – размеренно произнёс он, глядя в глаза.
Эшли кивнула. Она упала на пол и стала собирать осколки. Ладони были исцарапаны. Они становились липкими от крови. Чарльз сел на пол и крепко обнял девушку, чтобы она не могла двигаться. Эшли дёргалась, смеялась, ругалась. А он продолжал сжимать её руки. Джошуа противным шёпотом издевался над девушкой. Она хотела закрыть уши, но не могла! Из глаз полились слёзы. От безысходности, от бессилия.
– Отпусти! Отпусти! Отпусти!
Он мешал ей. Эшли злилась на него, кричала, а он не отпускал. С каждым рывком сопротивляться становилось сложнее. Время как будто остановилось, но, в действительности, прошло минут сорок.
Повсюду валялись осколки. Футболка Чарльза была в крови. Руки, джинсы, блузка девушки были испачканы. Взлохмаченные волосы, красные глаза. Эшли перестала слышать Джошуа и задрожала. Она почувствовала озноб.
Чарльз громко выдохнул и поднялся на ноги, протянув руку девушке:
– Пойдём. – хрипло сказал он.
Он аккуратно провёл её в ванную. Там открыл аптечку и стал обрабатывать ладони Эшли, затем стопы. Чарльз ничего не говорил – он был напуган. И она это видела. Он чувствовал страх, растерянность. Парень избегал любого зрительного контакта, будто это он сделал что-то не так. А Эшли не чувствовала ничего кроме жжения от перекиси, попадавшей в раны. Она пустым взглядом рассматривала стены. Всё это происходило не с ней. Её не касалось. Ей даже стыдно не было.
– Иди в спальню.
Девушка послушала его, а он вернулся на кухню. Эшли легла и укрылась толстым, прохладным одеялом, вслушиваясь в тихое звяканье осколков, шорканье тряпкой по полу. Она услышала, как Чарльз в полной тишине ударил кулаком по столешнице. Это конец.
Глубокой ночью Эшли поднялась с постели и заварила себе кофе. Кухню освещали огни из панорамных окон. Жёлтый, блёклый цвет. Приглушённый шум машин. Девушка смотрела на пол, где несколько часов назад Чарльз пытался успокоить её приступ. Она словно смотрела на это со стороны. Шоркая ногами, Чарльз вышел на кухню и, уставши щурясь, протёр глаза.
– Если хочешь, давай расстанемся. – безэмоционально произнесла Эшли прежде, чем парень успел что-то сказать.
– Что? – мигом проснувшись, спросил он и сел на соседний стул.
– Не надо терпеть меня. – медленно поставила кружку кофе на стол. – Я же ненормальная. – задумалась над формулировкой она. Но, в целом, девушка сказала всё верно.
– Ангелочек, – тихо произнёс он, осторожно взяв Эшли за руку. – С тобой не всё в порядке, я вижу. Но ты не ненормальная.
Эшли посмотрела на их скреплённые ладони, а затем в глаза Чарльза. Он сам до конца не знал, что говорил.
– Мы справимся. Я что-нибудь придумаю. – заверял он.
Почему-то девушку испугало это «мы». Она убрала свою ладонь и обняла себя за шею. Участие и беспокойство Чарльза сковывало её. Она ощущала себя будто на северном полюсе, когда ноги и руки переставали шевелиться от неимоверного холода. Тишина напрягала. Эшли не смотрела на него, а он старался поймать её взгляд. Девушка выпрямила спину, подняла голову и решительно посмотрела ему в глаза:
– Это я отравила Одри три года назад. А в декабре я чуть не зарезала Джошуа.
Чарльз ухмыльнулся. Он даже начал смеяться, поправляя свои волосы. Но потом он замолчал. Тень осуждения и нежелания воспринимать слова за действительность промелькнула в его лице. Эшли достаточно оттолкнула?
Парень ничего не говорил, а продолжал изучать девушку, стараясь найти объяснения, шутку в её словах, розыгрыш. Но не находил. Чем дольше он молчал, тем важнее становился для Эшли ответ. С каждой секундой она всё больше и больше порывалась ему рассказать обо всём, чтобы он понял, что она не плохая, не зло, не монстр. Чтобы он не расставался с ней. Но она сдерживала себя. Это его выбор. Он должен был принять его сам.
[1] Ты можешь убегать в горы
И можешь закрывать глаза,
Но ты же не станешь, не станешь отвергать,
Нет, ты не станешь, не станешь отвергать мою любовь,
