Софи Тенолд
Хороший актёр. Мы сильнее
Прозвенел звонок. Все стали собираться, а он не торопился. Весь шум стих. Чарльз подумал, что остался один, но, обернувшись, увидел Эшли. Она смотрела на него, как мать смотрела на обиженного ребёнка, которому не достался шарик в виде единорога. Спокойно, с добротой, с улыбкой.
– Мы квиты. – сказала она.
Чарльз быстро преодолел расстояние между ними. Эшли обняла парня за шею и запрыгнула на него, обвив ногами его торс. Он закружил её и посадил на подоконник, продолжая обнимать за талию:
– Я чуть не убил Энви. – ухмыльнулся Чарльз и потянулся к девушке.
– Молодые люди, а мы вам не мешаем? – прервали их. Эшли сразу спрыгнула с подоконника и спрятала глаза в пол, как провинившаяся девочка-подросток.
Из-за двери выглянули Мейсон, Джо и Рэй. Они втроём откровенно ржали. Чарльз на секунду поник из-за того, что их прервали, но затем заржал, глядя на Эшли. Та закрыла лицо ладошками от стыда.
– И долго вы скрывать планировали? Чья была идея? – выгнул бровь Мейсон.
– Её. – показал пальцем на девушку Чарльз, и зал снова наполнился смехом.
– В кафе всё расскажете. – перевёл тему Джо. – Идём быстрее, я с утра ничего не ел. – пожаловался барабанщик.
– Ого. – усмехнулся Рэй, последний выйдя из зала. – Зачем себя так мучить?
Когда Орлы получили заказы, Мейсон, Джо и Рэй осуждающе посмотрели на пару. Чарльз не собирался оправдываться. Он с самого начала предупреждал, что всё так и будет. К ним подсела Моника. Кому сейчас было хреново, так это Эшли. Она сидела и жевала волосы.
– Ну-ну, ангелочек. Не переживай ты так. – говорил Чарльз, похлопывая её по плечу. Он злорадствовал и кайфовал от этого. Он решил дать ей время. Сам протянул руку Мейсону и пожал её. – Моё почтение. Снимаю шляпу. Так грамотно бесить меня только ты можешь. Я даже сначала и не понял. – с неподдельным уважением говорил блондин. Потом он посмотрел на Джо. – Про тебя вообще молчу. Чуйка. Сойдутся скоро. Я тебе едва по глазу не дал.
– Я заметил. У меня от страха чуть сердце не остановилось. – ответил Джо. Весь стол рассмеялся. – Школьники лучше вас скрываются.
– Ещё же догадались в разное время прийти. – подхватил Рэй.
Чарльз увидел, что Эшли успокоилась. Уже наблюдала за парнями и улыбалась, хотя щёки всё равно были румяными.
– А как вы догадались? – спросила Эшли, на что Джо молча развернул её спиной к столу и убрал волосы с шеи.
Чарльз хмыкнул, но сдержал смех. Он прикрыл рот рукой, а потом поправил волосы, качая головой. Слов не было. Он чувствовал, если откроет рот, то не перестанет смеяться. Пресс уже и так болел. Глаза блестели от слёз.
– Что там? – не двигаясь спросила Эшли. Моника сделала фотку и молча протянула телефон подруге. Та вскрикнула и уткнулась лбом в стол. – Какой позор… Это такой позор…
Парни начали громко смеяться, что студенты стали на них оборачиваться и спрашивать друг у друга о причине такого громкого веселья. А Моника положила телефон на стол с фотографией гематомы на шеи у Эшли…
[1] Она моя рана в сердце.
Я живой.
Она моя рана в сердце.
Я весь горю.
Она моя рана в сердце.
С ней я поднимаюсь на такие высоты,
На которых я еще не бывал.
[2] Альбом “Blurryface” группы twenty one pilots. Песня “Tear in my heart”.
[3] Хуманизация – изображение живых существ, неодушевлённых объектов и абстрактных понятий в виде людей.
Ты можешь довериться мне?
Cross my heart, hope to die
This is our ride or die
You can confide in me
There is no hiding, I swear[1]
“Him & I” – G-Eazy & Halsey
Девушка сбросила вызов и на эмоциях, радостно и возбуждённо, обернулась на Орлов. Они шли по коридору чуть сзади неё по направлению к актовому залу, ловя на себе привычные взгляды студентов. На них смотрели как бы невзначай, через плечи друг друга, закрывая шкафчики или делая такое движение, которое бы не выдавало бы их истинное желание увидеть кумиров, фаворитов. Не прошло и минуты после телефонного разговора, а Эшли уже поздоровалась с пятью студентами, назвав каждого по имени, в голове припоминая интересы каждого. Чарльз поравнялся с девушкой, а она уже испугалась, что вот-вот и все вокруг догадаются об их отношениях. За ними все наблюдали, точно видели, как она смотрела на парня, и как он смотрел на неё… Нельзя было не видеть. Эшли неспециально, не нарочно делала вид, что не замечала Чарльза. Голова сама не поворачивалась в его сторону. От этого она краснела и выдавала себя ещё больше.
– Кто звонил? – поинтересовался парень, хотя сам прекрасно знал ответ. Он знал это, потому что давно выучил её мимику, настроение, привычки. И потому как она оживилась; слегка качала головой, Чарльз делал вывод, что всему причиной был Лукас.
– Люк. – снова улыбнулась Эшли. – У него сегодня математический турнир. Улетел в Чикаго ещё до Нового года, чтобы готовиться к нему.
Девушка говорила с гордостью, граничащей с хвастовством. Он не раз уже защищал честь школы на международных уровнях, был победителем олимпиад, притом ему это легко давалось. По крайней мере, Лукас никогда не показывал своей сестре, что ему трудно. Такой у него был характер. Всегда делать всё на высшем уровне с таким видом, словно он не приложил и каплю усилий, словно проделанная им работа мелочь, пыль, которую он небрежно смахнул. Верно, небрежно. Лукас любил добиваться целей, демонстрируя лёгкую небрежность и даже равнодушие, тешившее его самолюбие глубоко в душе, втайне ото всех.
– В детстве я очень часто летал с отцом в Чикаго. – задумавшись, произнёс Чарльз. – Была одна актриса… – прищурился он, пытаясь выудить воспоминания из подкорки сознания. – Знаешь, отец ведь не фанат искусства. Он сухой и приземлённый до тошноты. А в Чикаго летал постоянно ради спектаклей. Ради одной актрисы. – блондин задумался, будто анализируя свои слова, а затем усмехнулся. – У этой актрисы ещё дочь была – моя ровесница. Тоже играла в спектаклях. Втрескалась в меня по уши. Ещё делала вид, что я ей не нравлюсь, а сама краснела каждый раз, когда задирал её. Ревнуешь? – ухмыльнулся он.
Девушка нахмурилась и споткнулась. Если бы Чарльз не придержал её, то она точно упала бы. Эшли подозрительно улыбалась, не понимая, шутил ли сейчас парень или нет. Его воспоминания до удивительности имели сходства с её собственными. Как такое было возможно?
– Ещё скажи, что мистер Кинг каждый раз дарил этой актрисе букет дельфиниумов. – бросила девушка.
– Дарил. – прищурился Чарльз. Они смотрели друг на друга. И одновременно в их глазах пронеслось нечто странное, что-то непонятное для них самих. Первая отвернулась Эшли, зажав зубами передние пряди. – Знаешь, до сих пор помню огненные, длинные кудри этой актрисы. – говорил Чарльз, руками показывая, насколько пышные были волосы. Он так увлёкся этим разговором. – И аромат её духов был резкий: апельсин с корицей.
Эшли молчала. Неужели…
– Ты же тоже в детстве в театре играла. Что если мы с тобой ещё до универа встречались?
– Кинг, э… – растерялась девушка, услышав от Чарльза то, о чём сама она думала. Но эта фраза отрезвила Эшли. Та мысль, промелькнувшая на секунду в её голове, лишь иллюзия. Обман, который она сама бы желала принять за действительность. – У нас в Чикаго театров мало? Да и вообще, тебя бы я точно запомнила. До университета я тебя никогда не встречала. – отрезала она.
По Чарльзу было видно, что он намеревался что-то сказать ей, указать на излишнюю веру в её память. Однако он закатил глаза и цокнул, явно смеясь над Эшли.
– Ну почему сегодня не отменили репу спектакля… – обиженно и лениво произнёс Джонатан. – Так ещё и к первой паре…
– Сегодня выступают только три группы. – улыбнулся Рэй и открыл дверь в актовый зал. – Ради этого отменять всем?
Стоило Орлам войти в зал, как они уставились на Зиммермана, разговаривавшего с… Дэниелом. Впервые после комы он появился в университете. Чарльз и Эшли переглянулись между собой. Орлы медленно приближались к режиссёру, до них уже доносились отрывки разговора.
– Я не знаю. – в своей самоуверенной манере говорил Дэниел. – Поставьте вместо меня Кинга. Или проведите кастинг повторно. Не знаю. Не мне же вас учить. – с пренебрежением и нерасторопностью произнёс он. Дэниел выглядел расслабленно. Он медленно водил рукой, забыв или даже не зная о субординации. – Вы же изначально не хотели давать мне роль Ромео. Так дайте её достойному человеку. Я хочу получить главную роль честно. Без помощи отца.
– Ли. – твёрдо сказал Зиммерман.
Орлы стояли за спиной Дэниела и слушали его. У Эшли перемешались чувства. Она с трудом сдерживала улыбку, глядя на Чарльза, уверенная в нём. Роль его. Безусловно. Для чего Дэниел поступал так? Отказ от главной роли, естественно, трудное решение, а для самовлюблённого и амбициозного студента с большой любовью ко всему простому – подавно. Эшли была благодарна Дэниелу, хотя и чувствовала себя и Чарльза победителями, его – побеждённым.
– Отец думает, что я бездарь, не могу сам добиться успеха, раз покупает мне роль даже в выпускном спектакле. Так знайте. Мне это не нужно. И проявлять ко мне снисхождение тоже не нужно. Я его чувствую за километр. Если вы считаете меня заурядным, то так и скажите. Дайте шанс достойному.
– Здравствуй, Кинг. – сказал Зиммерман, проигнорировав монолог Дэниела. – Работайте оба. – закончил режиссёр и удалился, оставив всю компанию в недоумении. Хотя больше всех был поражён Дэниел, ожидавший, что его непременно лишат роли без всяких раздумий.
– Джульетта, – улыбнулся Дэниел и поздоровался с девушкой очень театрально, пафосно.
Эшли улыбнулась. Как часто люди менялись, оказавшись между небом и землёй? Многие утверждали, что не боялись смерти. Что это единственное, чего нельзя избежать, и, несомненно, она настигнет каждого. Но как только смерть представала на расстоянии вытянутой руки, то мигом прежний человек, сам того не сознавая, исчезал. Он стремился к свету, рушил в своей голове фундаментальные убеждения и взгляды, нравственно не являющимися правильными, но удобными, лишь бы остаться человеком. Запомниться людям достойной личностью и встретить смерть, не виня себя за деяния в прошлом. Доверие к таким людям могло быть бесспорным, ведь теперь главным судьёй для них были не знакомые, авторитеты, а они сами.
Слова Дэниела расположили Орлов к нему. Эшли это чувствовала. Парень сделал шаг навстречу Эшли, но Чарльз нахмурился, разрушив весь дружеский настрой.
– Отойди от Эшли. – коротко сказал Чарльз. Его голос был ниже обычного – он ещё не угрожал, лишь предупреждал, но девушка совсем не понимала его реакции. Разве он не был удивлён, благодарен за такой поступок?
– Я с миром. – улыбнулся Дэниел и поднял руки, «сдаваясь».
– Даже не подходи к ней. – ещё спокойнее сказал Чарльз, покачав головой. Эшли безумно не нравилось, что парень вместо неё решал, общаться ли ей с Дэниелом или нет. Ещё одно его слово, и она точно не смолчит… В какой-то момент они оказались втроём. Орлы разбрелись по всему актовому залу. – С Клэр урок не усвоил?
– Что? – выдохнула Эшли. Она ничего не знала про эту девушку, но по тону Чарльза поняла, что история мрачная, до конца не изведанная, хоть предельно ясная.
– Бывшая. – опередил Дэниел и улыбнулся. – Забрала мои деньги и улетела в Европу.
– По их словам. – враждебно прервал Чарльз. Он не пытался доказывать что-то Эшли. Всё время он не отводил серьёзного взгляда от Дэниела. – Ноешь, что нет той единственной. А ты посмотри, как ваша семья поступает с твоими спутницами.
Дэниел продолжал улыбаться. Точнее выдавливать из себя улыбку. И его попытки казались жалкими. Он прикусил губу и посмотрел на свои ботинки. От Ли девушка часто слышала о его стремлении найти настоящую любовь. Во всех его словах было море наивности, высочайших требований, и капля реалистичности.
– К чему ворошить далёкое прошлое?
– Не хочешь о далёком? Можно о недавнем вспомнить. – сказав это, Чарльз механически прикоснулся к своему шраму у виска, и только сейчас обратил внимание на Эшли. – Если тебе не плевать на Эшли, то не приближайся к ней. Без тебя ей безопаснее.
Дэниел сглотнул слюну, медленно наклонил голову, изучая Чарльза и обдумывая их разговор, и рассмеялся. Он смеялся, закрывая лицо руками, натягивая кожу. Блондин коснулся ладони девушки, намереваясь взять её за руку, а она её одёрнула. Эшли почувствовала тяжесть, неприятный груз. Она делала глубокий вдох и долгий выдох. Она молча оставила парней. Сделала несколько шагов от них и остановилась, не соображая, в какую сторону ей пойти.
– Дорогая, ты что такая бледная? – спросил Джонатан.
– Что между Дэниелом и Чарльзом? Я уверена, ты знаешь. – спросила Эшли, оборачиваясь на Рэя, подошедшего с другой стороны. Тот почесал свою шею. Он неловко бросил взгляд на Джонатана и, взяв девушку под локоть, увёл её подальше от барабанщика. Джонатан растерянно улыбнулся, выдохнув, издав звук взрыва, и угловато отвернулся от них, а затем переключил внимание на знакомых.
– Дэн, Джошуа и Чарльз были как братья. – протягивал каждую гласную Рэй.
– А что случилось? – настойчиво спрашивала Эшли.
– Он точно меня убьёт, если я расскажу тебе. – искривился парень. – Хотя тебе он никогда об этом не расскажет, правильно? Конечно, из добрых побуждений. – оправдывал себя Рэй. – Он вообще к тебе всегда хорошо относился. Грубил, но из уважения. – тихо тараторил он. – А так ведь всегда защищал. Даже побольше Мейса. Хотя сам в этом не признается…
– Рэй. – приостановила его Эшли. – Что произошло между Ли и Кингом?
– Ты в курсе, что миссис Ли – крёстная Чарльза? – собрался с духом музыкант. Эшли, услышав это, прикрыла глаза. Как это? – Их мамы были лучшими подругами. Дэн, Чарльз и Джошуа чуть ли не всё время проводили вместе. Потом миссис Кинг умерла. – последнее слово Рэй не смог произнести, а просто пошевелил губами. Он так подробно знал эту историю… Мейсон тоже был посвящён в неё, наверняка. А вот, что Джонатан не имел ни малейшего понятия об этом, для Эшли было открытием. Даже неприятным. – Мистер Кинг начал пить. Забил на бизнес. Многое делал Чарльз. Ты не представляешь, как ему… – Рэй прервался на полуслове, не желая полностью раскрывать все карты. Даже он не хотел показывать слабости Чарльза… Разве это было стыдно? – Семьи Ли и Кинг долгое время были успешными бизнес-партнёрами, пока не пришла Клэр (она была девушкой Дэниела). – снова она… Эшли затаила дыхание, готовая услышать тайну, секрет. – Она рассказала Чарльзу, что Ли собираются забрать долю в бизнесе. А на следующий день Клэр пропала. Ни записки, ни связи с ней, ни активности в соц.сетях – ничего. Только сухая информация от Ли-старшего, что она забрала деньги их семьи и сбежала в Европу. Ты веришь? Мы нет. Чарльз тогда требовал объяснений от Дэна и Джошуа, но те сказали, что они ничего не знали. А затем прекратили с ним общение. Полностью. Спустя несколько лет от миссис Ли он узнал, что близнецы не только знали обо всём, но даже и помогали их отцу. Иначе бы их лишили денег, наследства. Дэн даже извинялся перед Чарльзом, но бесполезно. Чарльз не прощает предательства. Никогда.
Эшли по-новому смотрела на Дэниела. Она изучала его профиль, стараясь найти на лице отпечаток прошлого. Затем так же на Чарльза.
– Не смотри на них. – отвернув голову Эшли, сказал Рэй.
Началась репетиция.
Эшли поочередно работала с Чарльзом и Дэниелом. Прикасаясь к каждому, она словно знакомилась с парнями заново. Девушка была собранна. Она выполняла поставленные задачи. С мыслями она решила повременить, они не были помехой для репетиций. Но она два раза получила замечание от Зиммермана. Во второй раз как будто с нотой разочарования.
– Не верю я! Не. Ве. Рю. – отчеканил режиссёр, сняв и надев очки.
Одни и те же сцены отрабатывались раз за разом. Разумеется, замечания были и к другим актёрам, но Эшли это не волновало. Она слышала только свои минусы.
– Между тобой и Чарльзом пропала искра! Где она? – уже злился Зиммерман. – К Ромео нет вопросов. Джульетта – сухая.
Всю репетицию Чарльз пытался помочь девушке: поддерживал, брал за руку, подсказывал, поднимал настроение и настрой, но кроме гнева Эшли ничего не испытывала. Такая помощь её только злила. Разве она просила помогать? Зачем он это делал?
После окончания репетиции Эшли убежала раньше, чем Чарльз предложил ей провести время с ним. Она нашла в парке уединённые скамейку и села на неё, вставив наушники в уши. Ей нужно расслабиться. Ей нужно выпустить пар… Но почему тогда она, наоборот, себя сдерживала? Она закрыла глаза, накрыла уши руками, поджала ноги, поставив их на скамейку.
В пять конкурс.
Впереди целый день.
У каждого случаются такие дни… Но ведь она – не каждые. Она должна быть лучше. Что если её уберут из главной роли? Как она в лицо Габриэллы посмотрит?
Эшли открыла сценарий и принялась читать его.
За оставшийся учебный день девушка пришла в себя. Она не забыла о репетиции, но уже не фокусировалась на ней, чтобы не сбивать свой настрой и настрой парней. Рэй, Моника и Эшли поехали к Чарльзу. Пока парни возились с инструментами, обсуждая абсолютно не интересные мужские темы, как выразилась Моника, девушки пили кофе на кухне. Банка кофе открывалась только тогда, когда в гостях была Эшли. Франц провела аналогию: для одних показателем серьёзных намерений была зубная щётка девушки в квартире парня, а для Кинга банка кофе.
– Джо говорит, в этом году мы поженимся с Рэем. – резко сменила тему Моника. Так кардинально, неожиданно. Сначала Эшли молчала, потому что пыталась перестроиться. Затем, потому что не понимала, как такое могло прийти в голову Джонатану. А потом, потому что Моника и Рэй даже полгода вместе не были… Это неразумно. Нелогично. – А что? Он знаком с моей семьёй, я с его. Сыграем свадьбу, а там уже дети…
Они ведь были ровесницами. Но мысль о детях… Невозможно.
– Не смотри на меня так ошарашенно. – рассмеялась Моника. – Точно. У нас же певица вся в карьере. – иронизировала она.
– Не вижу ничего смешного. Мне нужно построить карьеру. Появится возможность – я ей воспользуюсь. У меня принцип. – «номер четыре», – про себя подумала Эшли.
– А если эти возможности помешают вам с Чарльзом? – хитро улыбнулась Моника.
– Между ним и карьерой я выберу карьеру. – твёрдо ответила девушка, не подумав. Она точно знала, чего она хочет, и не собиралась что-то менять. – Парень, семья – ещё успею.
Из спальни Чарльза зазвучала музыка. Парни играли на гитарах, то громко, то тихо напевая. Моника с осуждением посмотрела на Эшли и пошла к ним. Впрочем, подруга часто на неё так смотрела. Но это происходило от непонимания друг друга. Они были разными, и обе прекрасно это знали. Моника каждый раз осуждала Эшли, а спустя время принимала её точку зрения со словами: «но я бы так никогда не сделала».
***
– Ангелочек, расслабься. Получай удовольствие. – усмехнулся Чарльз, стоя за кулисами.
Эшли ещё в начале мероприятия заметила среди зрителей Райана Белла. По её коже пробежали мурашки. Волнение от неё в ту же секунду отступило. Она стала сосредоточеннее, целеустремлённее, решительнее. Пока Орлы между собой оценивали выступление конкурентов, комментируя их шутками, девушка наблюдала за музыкантами, отмечая их высокий уровень подготовки. В прошлом туре они были менее уверенными и слаженными. Теперь же смотрелись на сцене достойно.
Милые обманщицы ушли за кулисы под громкие аплодисменты. Магнолия и Элла сразу спустились в зал, а Одри осталась вместе с Мейсоном. Брюнетка даже не рассчитывала на победу и не особо к ней стремилась, зато горячо болела за Орлов. Она даже сказала что-то Эшли, но та пропустила всё мимо ушей.
Орлы вышли на сцену.
Прожектора направили на девушку. В полном зале тишина. На сцене фиолетово-синяя подсветка. Эшли слышала своё дыхание, не видела ничего. Рэй коснулся клавиш…
Cross my heart, hope to die
To my lover, I’d never lie[2]
Нежный и мягкий голос Эшли, струны гитары Чарльза. Слова Эшли подхватил Мейсон. Он запел громко, смело, сильно. Девушка дополняла песню своим звучанием. Она приблизилась к солисту и взяла вверх в припеве. После. Прожекторы осветили Чарльза.
Лишь барабаны Джонатана и рэп. Песня набирала мощи. Одновременно с Чарльзом, строки протягивал Мейсон. Девушка ощутила приятную дрожь в теле, её щёки покраснели. В центре оказалась Эшли и по обеим сторонам от неё – Мейсон и Чарльз. Зал как будто замер… Противостояние огня и льда. Мейсона и Чарльза. Тепла и холода. Девушка посмотрела на Чарльза. Всё это время он смотрел на неё. Он читал, пел для неё.
Спокойная и собранная, она сохранит хладнокровие,
И она будет разъезжать со мной, пока всё не закончится.
Calm and collected, she keeps her composure
And she gon' ride for me until this thing over
В конце концов, только он и я…
Оставалось пару аккордов. Эшли, завороженная, смотрела на парня. В его ледяные глаза, сейчас излучающие теплоту и восхищение девушкой. Последний звук фортепиано… Свет погас. Остался только контровой, описывающий лишь силуэты музыкантов.
Чарльз взял девушку за шею. Приблизил её к себе и поцеловал. Это было быстро, пылко, безудержно. И зрительный зал озарился бурными овациями, криками «браво», свистом.
– Прости. – отрывисто прошептал Чарльз.
Эшли улыбнулась и прильнула к губам парня.
Это их песня. Песня про них. Только он и она…
Победа была присуждена единогласно Орлам. Не было громких криков, ярких эмоций, слов. Всё и так был ясно. Такого исхода ожидал каждый. Только наивный дурак мог надеяться на иной исход. Мейсон только сказал: «молодцы». Другого говорить не стоило. Теперь группа должна была представлять университет на уровне штата.
Но это позже. До первого этапа ещё долгий месяц. А пока в доме Одри снова была вечеринка. На ней даже были те, кого Одри бы сроду не позвала раньше. Вначале Эшли удивилась этому, а потом тому, что сама стала делить людей на «первый» класс и «второй».
Весь вечер Эшли проводила в компании Джонатана и Чарльза. Мейсон и Одри официально объявили, что встречаются, как будто без этого никто не догадывался. Келли и её подруги долгое время выпытывали подробности отношений Эшли и Чарльза, а блондинка отвечала и довольно развёрнуто. Ей почему-то нравилось рассказывать однокурсницам о том, как они постоянно спорили, как впервые поцеловались, как соперничали, хотя думала, что от этих подробностей она устанет или разозлится. Ещё веселее стало, когда Чарльз стал давать свои комментарии и выводить девушку.
Когда от духоты, алкоголя и песен Эшли почувствовала лёгкий дурман, они вышли на балкон. Чарльз зажёг сигарету, и девушка протянула руку. Блондин медленно с подозрением вложил в её ладошку одну и поделился огнём. Она делала вид, что не замечала отрицательного настроя парня. А он делал вид, что не замечал её понимания. Эшли прикрыла глаза. После первой затяжки голова закружилась, и она опёрлась о перила, улыбаясь. Чарльз облокотился спиной и посмотрел в небо, выдыхая арахисовый дым.
Они не разговаривали. Каждый думал о своём. Иногда Эшли пыталась угадать, что на уме у парня. Казалось, будто он приземлённый и логичный, но однажды, когда они сидели на скучной паре и больше слушали постукивание ногтями их одногруппницы, чем слова лектора, Чарльз спросил: «если клиент однорукий, на маникюре ему делают скидку пятьдесят процентов?». С тех пор Эшли всегда было интересно, о чём думал парень. Он ведь не догадывался, насколько он удивлял её и даже восхищал воображением и диапазоном мыслей. Она никогда не угадывала его мысли, но знала, что он непременно их расскажет.
– А я ведь часто себя оскорбляю. – произнёс Чарльз чересчур серьёзно. Непонятно было по интонации. То ли он задавал вопрос, то ли утверждал. Девушка вначале хихикнула, а потом нахмурилась. – Для меня же «Мейсон» и «придурок» взаимозаменяемые слова. Не смотри на меня так, ангелочек. Ну он же реально туповат. Ладно. – смирился Чарльз, не увидя поддержки его слов в глазах Эшли. Он развернулся и положил локти на перила. – Все постоянно слушают от меня, что у него нет вкуса абсолютно. А мы же с ним буквально Ctrl C – Ctrl V. – рассуждал он. Эшли ухмыльнулась. По её мнению, они были разные. Во всём. – Ну даже девушки: Паркер, ты, София. – на последнем имени парень поперхнулся. – Получается, у меня тоже вкуса нет. – заключил Чарльз, а потом обвёл глазами Эшли. – Нет. Ну вкус определённо есть.
– Расскажи о Софии. – прервав его попросила девушка.
Она лишь раз слышала историю. Слишком кратко, неполно. Эшли даже никогда не задумывалась об этом, но ведь София точно сильно повлияла на Чарльза. Даже сейчас её имя вызывало сильную реакцию у парня. Он вглядывался в лицо Эшли, как будто вводил её в транс, чтобы она не захотела слушать его. Но она ждала. С каждой секундой её любопытство увеличивалось. Наконец, Чарльз тяжело выдохнул, собрался и:
– Ты мазохистка? – от этого вопроса девушка прыснула. – Мне было бы неприятно слушать про твоих бывших. – сказал он, а у Эшли внутри что-то сжалось. Он так ревностно избегал любых, даже малейших, причин обиды девушки. То, чему он придавал большое значение, она по ценности даже единицы не давала.
– Ты любил её?
– Любил. – коротко и не сразу ответил он. – Очень. София была далеко не идеальна. В ней было много минусов, во мне тоже. Но она была очень красивой. В каждом её жесте и слове было столько уверенности… Она шикарно готовила. Кэтти её любила. – предавался воспоминаниям он. На лице Чарльза была тень улыбки. Смотрел он куда-то вниз, максимально отделившись от Эшли. – Я её, можно сказать, боготворил. – усмехнулся. – Рядом с ней я чувствовал себя сильным. Во всех вопросах она доверяла мне. Это потом я уже понял, что ей было просто плевать. С Энви ей было интереснее.
– Скучаешь по ней? – вырвалось у Эшли.
Чарльз повернулся к ней и выпрямился. Пока он говорил, он не сделал ни одной затяжки. Он выкинул свою сигарету, отобрал у Эшли и тоже выбросил:
– Хватит тебе. Идём обратно – замёрзнешь.
Из колонок доносились песни The Weeknd. Горели красные, оранжевые, жёлтые огни. По всему дому гулял жар. Чуть алкоголя, чуть любви фанатов, чуть тепла от Чарльза – рождалась новая глава в истории Эшли.
Вдруг заиграла музыка из мюзикла. Как по волшебству, гостиная опустела. В центре оказалось несколько танцоров-парней. Они встали в позы, а со стороны послышались восторженные аплодисменты. Чарльз и Эшли переглянулись, и он подал ей руку. Они выбежали в центр. К остальным танцорам приблизились их партнёрши. На припеве они танцевали выученную комбинацию. На лицах были искренние улыбки, не сравнимые не с одной на сцене. Чарльз закружил девушку. Места почти не было. Но чувство наполненности, будто находилась в одной дружной семье, будоражило кровь. Неужели все просто решили станцевать?
Эшли встретилась глазами с девушкой, та со всеми эмоциями – величием и грацией напевала и пританцовывала. Она рассмеялась. Все соприкасались спинами, руками, ловили взгляды друг друга.
Песня закончилась. И студенты громко зааплодировали и закричали. Необъятное счастье захлестнуло всех. Девушка крепко-крепко обняла парня, удивив Чарльза. Тот даже замер. Началась медленная композиция. Лирический кавер “This love” – Maroon 5. Парень взял Эшли за руку, а второй обнял её за талию. Она вспомнила их первый танец. Тогда она злилась на него за все его выходки и с нетерпением ждала окончания песни, а теперь она была на вечеринке, в толпе, в объятиях Кинга, и слегка заливалась краской. Её руки казались невесомыми, словно ей не принадлежали. Она прикоснулась к волосам Чарльза и улыбнулась. Они были вместе, и по-другому быть не могло. Эшли просто не представляла иначе. Но как так вышло, что два человека, больше всех бежавших от любви, оказались теми, для кого отношения стали главным стимулом, главным смыслом? Очень просто. Такие люди больше всех нуждались в крепком плече и понимающем взгляде. Теперь они не могли друг без друга.
Конечно, могли, но так звучало романтичнее.
This love has taken its toll on me
She said Goodbye too many times before[3]
– Ты веришь в судьбу? – спросил Чарльз. Девушка усмехнулась и выгнула бровь. – Почему?
– Если судьба существует, то, значит, люди могут не работать, не расти над собой, ведь ничего от них не зависит. – ответила она. С Моникой ей не раз приходилось задумываться о таких вещах, поэтому Чарльз не застал её врасплох. – А я считаю, каждый сам может и должен контролировать свою жизнь. Верить в судьбу – полагаться на неё. А я выучилась полагаться только на себя.
Чарльз хоть и продолжал незаметно улыбаться, его тяжелый выдох выдавал его истинное настроение. И дело было не в вере девушки, а в её неспособности положиться на людей, на него, в частности. Она не была дамой в беде, но сколько раз он её выручал? Сколько раз она его? Они раз за разом доказывали друг другу свою надежность, внутреннюю силу, преданность. И раз за разом этого было недостаточно.
– Ангелочек, спорим на желание, что судьба существует? – предложил он.
– Ты не сможешь никак доказать. – прищурилась девушка.
– Знаю, что смогу. – ухмыльнулся Чарльз. – Окей. Спорим, что я заставлю тебя поверить в судьбу?
– Я уверена, ты пьян. – победно улыбнулась девушка, но ответила на рукопожатие.
– Я уверен, ты проиграешь.
[1] Положа руку на сердце, клянусь,
Мы либо вместе, либо никак.
Ты можешь довериться мне,
Я не буду прятаться, клянусь,
[2] “Him & I” – G-Eazy & Halsey
[3] “This love” – кавер John Stevens
