Софи Сорель
Не прости и не прощай
Глава 1
Звук будильника вырвал меня из крепких объятий тревожного сна. Я лениво перевернулась на правый бок и протянула руку к прикроватному столику. Приоткрыв один глаз, я взглянула на экран мобильника: без десяти минут шесть. Я отключила мобильник и решила, что могу позволить себе ещё десять минут дрёмы. Всего десять минут. А потом снова в бой. Как там в известном стихотворении? Покой нам только снится!
Когда я закрыла глаза и уже почти погрузилась в тревожный сон, зная, что у меня осталось всего несколько минут, я почувствовала, как сильная рука мужа обвила меня за талию и потянула к себе. Он тут же уткнулся носом мне в затылок. Костик придвинул меня к себе вплотную, и я ощутила его возбуждение. Его губы скользнули по шее, а рука начала задирать шелковую ночную сорочку.
– Кость, не сейчас, – устало сказала я. – Мне пора собираться.
– Мы недолго, – певуче мурлыкнул он и попытался перевернуть меня на спину. Я поддалась, и муж тут же начал стягивать с меня трусики.
Его рука скользнула мне между ног.
– Ты не возбуждена, – в голосе мужа послышался упрёк.
– Конечно нет. Я ещё толком не проснулась. И в отличие от мужчин, нам, женщинам, нужна хоть какая-то прелюдия. По крайней мере мне.
– Сейчас будет тебе и прелюдия, и все остальное, – растянулся в плотоядной улыбке муж.
На мобильнике снова сработал будильник, но Костика это, кажется, еще больше раззадорило. Наверное, нужно уступить. Мелькнула в голове мысль. Мы уже очень давно не занимались любовью. Я все время так уставала на работе, что единственным моим желанием было спать, спать и только спать. Да и сам Костик все реже намекал, что он хочет близости, а когда он её хотел, то всегда это было как-то не вовремя. Вот как сейчас.
– У нас будет время и на прелюдию, и на все остальное, если ты сам отвезёшь Вику к моим родителям. Иначе я опоздаю на работу, а у меня с утра важная встреча.
– Я? С утра к твоей матери? Ну уж нет, – поморщился муж и тут же откинулся на спину. Кажется, возбуждение тут же испарилось.
– Я же не заставляю тебя там рассиживаться. Забросишь Вику, и все, – я перевернулась на бок и пробежала кончиками пальцев по его широкой груди.
– Нет, давай сама, ладно? – покосился он на меня и, чуть виновато улыбнувшись, положил мне руку на затылок, пытаясь притянуть к себе и поцеловать.
– Сама так сама, – я отодвинулась от Кости и выбралась из постели, за что получила недовольный взгляд. – Если мы сейчас займёмся любовью, а потом мне ещё и Вику самой везти, то я точно опоздаю, и шеф меня за это по головке не погладит.
– Задолбал твой шеф, – тут же огрызнулся Костя. – Я бы давно от такого взвыл.
– Мне тоже не сладко, но я не могу позволить себе роскошь потерять работу, – нахмурившись, сказала я. – Кто-то же должен работать.
– Опять начинаешь, – разозлился Костя. – То про свою мать с утра, то про работу.
Он сел в кровати и зло посмотрел на меня.
– Я тоже могу начать предъявлять.
– Да? – приподняла я бровь. – И что же ты мне можешь предъявить?
– Да хотя бы то, что мы не трахались уже месяцев семь, если не год.
– Ну, извини. Если бы ты хоть чуть-чуть помогал мне, хотя бы с Викой, я бы, может, не так уставала. А если бы наконец нашёл работу, то глядишь, вообще все стало бы замечательно.
Мы обменялись злыми взглядами.
– Ты же прекрасно знаешь мою ситуацию, – процедил сквозь зубы Костя.
Я глубоко вздохнула и попыталась, как могла, сгладить очередную ссору.
– Кость, но ведь другие бывшие спортсмены занимаются чем-то.
– Чем? – рявкнул он. – Предлагаешь мне пойти физруком в школу? Кому ещё я нужен?
– Почему нет? В школах сейчас неплохие зарплаты, тем более есть куча секций. Ты мог бы тренировать детей.
– Да-да. Тренировать детей, носить треники с растянутыми коленями и выслушивать от тупых мамаш речи о том, что их спиногрыз – настоящий гений.
Муж выбрался из постели и, громко хлопнув дверью спальни, вышел.
– Ванну не занимай, – крикнула я ему вслед.
Вот так всегда. Стоило мне начать разговор о работе, и Костик взвивался, злился, и в результате мы ссорились.
А ведь когда-то все было по-другому. Костик был подающим большие надежды спортсменом. Он серьезно занимался кикбоксингом. Брал одну награду за другой. Все прочили ему невероятную карьеру. Мы познакомились, когда мне было девятнадцать. Мы с подружками попали в клуб, где Костя и его партнеры по команде отмечали его очередную победу. Простая студентка, я не могла не влюбиться в красивого, мускулистого парня, руки которого были сплошь покрыты татуировками, отчего он казался ещё опаснее и сексуальнее.
Он обратил на меня внимание. Пара встреч, несколько свиданий, и у нас закрутились отношения. Через два года, когда я окончила вуз, мы поженились.
Костик разъезжал по миру, участвовал в соревнованиях, почти никогда не проигрывал.
А потом он попал в автомобильную аварию. На обледенелой дороге его машина вылетела на встречку и по касательной врезалась сначала в один автомобиль, потом во второй, потом в третий.
В аварии муж сломал кисти обеих рук и получил перелом левой ноги. Травмы оказались такими серьезными, что Косте потребовалось множество сложных операций, чтобы соединить все косточки правильно, но даже после этого врачи не давали гарантий, что он сможет вернуться в большой спорт. В кикбоксинге, где руки и ноги – твоё главное оружие, подобные травмы были сродни смертному приговору. Мы потратили кучу денег, чтобы муж восстановился, но это не помогло. Через год после аварии врачи вынесли вердикт – заниматься спортом на профессиональном уровне Костя больше не сможет.
Он долго и упрямо ходил в зал, советовался со своим тренером, тренировался, даже попробовал выступить в одном турнире. Результат – последнее место. И Костя опустил руки. Сначала депрессия, потом апатия, а теперь равнодушие. Ко всему.
Четыре года назад я забеременела. Костик всегда очень хотел детей, но все как-то было не до этого. Когда я узнала, что беременна, то была на седьмом небе от счастья. Я была уверена, что рождение ребёнка подвигнет мужа на то, чтобы смириться с концом карьеры и начать жить обычной жизнью. Найти себя в чем-то другом, помимо спорта.
Я ошибалась. Нет, он, конечно, очень радовался рождению Вики, носил и до сих пор носит дочку на руках, но появление ребёнка мало что изменило. Дочке уже три года, а Костик до сих пор даже не попытался найти работу. Со дня аварии, произошедшей пять лет назад и до сегодняшнего дня все висит на мне. И с каждым месяцем становится только хуже.
Когда Костик вышел из ванной, я попросила его разбудить Вику. Но пока я принимала душ, муж ушёл, громко хлопнув дверью. Даже не зашел к дочери.
Вот так всегда. Поссорились – и он сбежал. Наверняка поехал к этому своему Вадику, у которого он пропадает иногда по двое-трое суток. Теперь они с другом напьются и перемоют мне все косточки. Костик будет жаловаться на то, какая непонимающая у него жена. Как же я устала от всего этого. Как же я устала!
Но делать нечего. Пора поднять Вику, отвезти её к бабушке и отправиться в офис.
День начался отвратительно. И утром мне кажется, что хуже быть не может. Однако события, произошедшие вечером, показали, что я ошибалась.
Глава 2
– Мам, справку я у врача взяла, так что завтра Вику отведу в сад, но забрать ее придётся тебе, – сказала я маме, завезя дочку к своим родителям.
Как хорошо, что Вику мы прописали здесь и место в садике здесь же получили, иначе, если бы Вика ходила в сад где-то неподалёку от нашего района, то мама уже не смогла бы помочь: мы жили слишком далеко друг от друга.
– А что, Константин не сможет ее забрать? Сразу бы и домой отвёз, – сказала мама.
– У него дела… – неуверенно произнесла я, и эту неуверенность моя мамуля тут же считала.
– Какие у него дела? – фыркнула мама. – Или работу нашёл?
– Ну, кое-что наклевывается, – тут же соврала я. – Все, я побежала. До вечера.
Я чмокнула маму и Вику в щеку и умчалась. Рассказывать маме о ссоре с Костиком я не собиралась. У нас с ней были тёплые отношения, но в подробности наших проблем с мужем я ее не посвящала, особенно последнее время. Так спокойнее. И мне, и ей.
Мои родители Костю не любили никогда. Папа, один лишь раз взглянув на него и увидев полностью закрытые татуировками руки, сделал вывод: от такого ничего хорошего не жди. Мама тогда тактично промолчала. Они думали, что вряд ли у нас с Костей что-то получится, но ошиблись. Однако, когда я объявила родителям, что мы собираемся пожениться, ни отец, ни мама вмешиваться и отговаривать не стали. И в какой-то момент мне даже начало казаться, что они не просто смирились, но и полюбили Костю. По крайней мере, никаких претензий не высказывали и с ним всегда держались очень вежливо.
Это было раньше, а сейчас, когда вот уже пять лет Костя сидит дома, мама иногда брала на себя смелость намекнуть, а то и прямо сказать: пора как-то менять ситуацию. Мол, Костик, авария и операции в прошлом. Мы тебе, конечно, сочувствуем, что со спортом пришлось завязать, но у тебя семья. Пора бы начать работать.
Сначала я Костю перед родителями оправдывала, а потом поняла, что они правы: ему просто было удобно пребывать в вечной депрессии и ничего не делать. Мой отец, к слову сказать, был одним из тех самых физруков в школе, о ком Костик отзывался так презрительно. У папы была своя баскетбольная секция при школе, и его ребята добивались неплохих результатов.
Когда стало ясно, что в большой спорт Костику не вернуться, папа по доброте душевной предложил ему пойти к ним в школу, открыть секцию кикбоксинга. Отец был уверен, что Костя, с его-то былой славой, мог добиться больших успехов и на поприще тренера.
– Мне хватает, что ты и твоя мать мне мозги выносите с этой работой, – ухмыльнулся Костик. – Ещё не доставало работать бок о бок с твоим отцом. Сам найду, чем заняться.
На этом все и закончилось.
– А воз и ныне там, – вздохнула я, усаживаясь за руль.
Хорошо хоть, что разозлившийся на меня с утра Костик не уехал на нашей машине.
Когда я по утренним московским пробкам наконец-то добралась до офиса дизайнерской фирмы, где работала уже много лет, часы показывали без пятнадцати десять. Рабочий день начался четверть часа назад.
Не успела я переступить порог и прошмыгнуть за свой стол, как дверь в кабинет Дениса Григорьевича распахнулась, и он рявкнул:
– Лада Михайловна! Зайдите-ка ко мне!
Я закатила глаза, но без слов поднялась и отправилась к начальнику. Он уже снова сидел за столом и нервно постукивал тупым концом карандаша по полированной поверхности.
– Вы опоздали!
– Извините, этого больше не повторится.
– Это уже третий раз за неделю! Какое оправдание на этот раз?
– Пробки? – безразлично пожала я плечами.
Денис Григорьевич мог орать на меня сколько влезет, он на всех орал. Все равно не уволит, потому что клиенты меня любили, и большая часть заказов сыпалась на меня. Иногда как из рога изобилия.
– То пробки, то бабки, то конец света, – проворчал он. – Что с квартирой Фёдорова.
– Так вчера сдала! – тут же повеселев, ответила я. – Осталось дождаться мебели из Италии.
– Значит, закончила? Мебель мы и без тебя примем, – потирая руки, ответил Денис Григорьевич. – Отлично, Лада Михайловна! Просто отлично!
Это его «просто отлично» обычно означало, что начальник готов озадачить меня новым заказом. Сегодня не стало исключением.
– Помнишь Снежану Аркадьевну Кожевникову?
– Помню, конечно. В прошлом году я делала ей квартиру.
– Именно, и она снова хочет тебя!
– Новую квартиру купила?
– Нет, теперь загородный дом. Там заказ на огромные бабки, Лада Михайловна, так что вы уж постарайтесь.
– Будет сделано! – улыбнулась я.
– Поедете к ней за город сегодня. Она готова встретиться с вами в шесть.
– В шесть? – ахнула я.
– Да.
– Но мне за ребёнком надо…
– Лада Михайловна, – вздохнул Денис Григорьевич, – я все понимаю. Пеленки, распашонки, мужья, любовники. Я все понимаю, но не могу я ей отказать. Деловая женщина, нет у неё времени встретиться с тобой раньше. К тому же не каждый же день я заставляю вас задерживаться на работе, а вот опаздываете вы с завидной регулярностью, – не преминул упрекнуть начальник. У него была странная манера все время переходить с «ты» на «вы» и обратно.
– Хорошо, – скрепя сердце, согласилась я.
– Вот и умница.
После обеда я отправила примирительное сообщение Костику: «Коть, я задержусь сегодня допоздна, новый заказ за городом, не могу не поехать. Заберёшь Вику от моих?» Ни ответа, ни привета.
Когда стрелки часов показали начало пятого и мне пора было ехать к клиентке, наконец-то пришло ответное сообщение от Костика: «Я у Вадьки. Выпил. Сегодня у него останусь. У нас мальчишник. Чмок».
Чмок! Твою мать! Как круто. Он, видите ли, обиделся, поехал к своему разлюбезному Вадику, и, конечно, они решили отметить это дело. Мальчишник. Как же меня все достало. А больше всего меня бесит снедающее чувство собственной вины: ведь могла бы утром уступить, притвориться, промолчать про собственную усталость и тем более промолчать про его работу, вернее, про ее отсутствие, и тогда не было бы ссоры, поездки к Вадику. Все было бы хо— ро— шо. Твою мать! Как же я устала от такого «хорошо».
Спустившись на парковку, я позвонила маме:
– Мам, я сегодня поздно приеду с работы. Клиентка за городом живет, не хочется мучить Вику. Ей завтра в сад.
– А твой что? – для проформы спросила мама и, не дожидаясь ответа, добавила: – Не волнуйся, Вику завтра отведу и заберу.
– Спасибо, мам.
– Ладуш, ты хоть есть не забывай, ладно? Замучилась ты у меня совсем.
– Пока, мамуль.
– Пока, детка.
Что ж, с этим покончено. Впереди встреча с клиенткой и наверняка непростой вечер…
Глава 3
Чтобы добраться до загородного дома Снежаны Аркадьевны вовремя, пришлось ехать окольными путями. Как хорошо, что несколько лет назад, когда я меняла машину, я послушала Костика и купила кроссовер, а не обычный седан, иначе бы убила всю подвеску. При мыслях о муже настроение тут же упало ниже некуда. Обычно после его «мальчишников» с Вадиком ссора затягивалась. Иногда мы могли не разговаривать несколько дней, а потом я делала первый шаг: извинялась, сводила все на нет, делала вид, что ничего не произошло. Правда, надо отдать Костику должное, он тут же забывал о своей обиде, обнимал меня и тоже извинялся, говоря что-то типа:
– Прости, малыш, мне тоже было плохо из-за нашей ссоры, но ты же знаешь, как мне трудно сделать первый шаг.
В следующий раз все повторялось. И ещё раз. И ещё. С завидным постоянством.
К тому моменту, как я подъехала к дому клиентки, начал валить снег. Отлично. Если погода разбушуется, то домой я буду ехать часа три, если не больше. Но делать нечего. Я отогнала машину под навес, где стоял автомобиль, видимо, хозяйки дома, и вылезла из машины, пытаясь разглядеть в темноте дом. Что ж, Снежана Аркадьевна всегда отличалась хорошим вкусом. Мне понравилось то, что я увидела. Вообще, с этой женщиной работать было приятно. Она была дотошна к деталям, но при этом всегда прислушивалась к мнению дизайнера, то есть к моему. Мы плодотворно с ней поработали прошлый раз, и я буду рада отдекорировать для неё и этот шикарный дом.
Я ещё не успела дойти до двери, как она распахнулась. На пороге стояла сама Снежана Аркадьевна.
– Лада, дорогая моя, рада вас видеть! Проходите.
Внутри дом не был столь шикарен, как снаружи – он был гол. Посреди гостиной стоял лишь неприглядного вида набор кожаной мебели, надо сказать, изрядно потрёпанной.
– Как видите, пока не шикуем, – улыбнулась Снежана Аркадьевна. – Только старый диван да кресла из моего старого офиса.
– Это поправимо, – улыбнулась я в ответ и, кивнув на ее заметно округлившийся живот, добавила: – Поздравляю.
Надо же! Снежана Аркадьевна беременна, а ведь ей должно быть лет пятьдесят, плюс-минус.
– Спасибо, – улыбнулась она.
– Какой срок? – вежливо поинтересовалась я.
– Шесть месяцев. И у нас с вами, Лада, три месяца на все про все. Мы с мужем хотим въехать в новый дом сразу после рождения малыша.
– Постараемся, – кивнула я.
– Извините, Лада, – развела руками Снежана Аркадьевна, – даже кофе пока вам не могу предложить. Кухня, сами понимаете, пока отсутствует, как и все прибамбасы. Дом совсем новый, буквально на прошлой неделе оформила сделку по покупке. Но скоро муж приедет, я попрошу его заскочить в кафе. – Женщина потянулась за мобильным.
– Не стоит беспокоиться, – снова вежливо улыбнулась я. – Давайте перейдём сразу к делам.
– Люблю ваш подход. – Одобрительно кивнула Снежана Аркадьевна.
Она была из тех, что называют деловая леди: самостоятельна, обеспечена, упакована по полной программе, независима и весьма влиятельна. Ладе казалось, что в прошлом году, когда она занималась интерьером для квартиры Снежаны Аркадьевны, у той не было никакого мужа. По крайней мере, она ни разу не упоминала его в разговоре. А вот теперь за словами о том, что сейчас приедет муж, последовала еще одна фраза:
– Давайте я вам в общих чертах расскажу, что хочу я, а муж расскажет, какого плана интерьер ему нравится. Ну а вы своим профессиональным взглядом посмотрите и сделаете из этого некий симбиоз.
– Хорошо. Предлагаю тогда пройтись по дому и осмотреть все помещения.
В течение следующего часа мы ходили по многочисленным комнатам, Снежана Аркадьевна говорила, что хотела бы сделать в той или иной пока пустующей комнате, а я строчила заметки на телефоне.
Когда мы закончили с помещениями на третьем и втором этаже и уже спускались в просторный холл, входная дверь распахнулась и по пустому дому разнеслось эхо мужского голоса:
– Малыш, я приехал. Погода – жесть. Надо было выбрать другое время для осмотра твоей покупки.
– Муж, – обернувшись, подмигнула мне Снежана Аркадьевна. – Он здесь тоже впервые. Решила сделать ему сюрприз, ну и сразу обсудить интерьер.
Она спустилась до первого этажа, а я так и замерла на самом верху лестницы, вцепившись в перила так, что побелели пальцы. Я смотрела на то, как муж моей клиентки входит в дом, смахивается с тонкой не по сезону куртки снег, обнимает Снежану Аркадьевну и запечатлевает на ее губах поцелуй, а потом вручает ей шикарный букет чайных роз. Ее муж. Ее муж? Черта с два! Это был не кто иной как мой Костя!
Я так и стояла, словно мои ноги залили цементом, и смотрела вниз, не веря собственным глазам, пока Снежана Аркадьевна не окликнула меня и не сказала:
– Лада, спускайтесь. Я вас познакомлю со своим супругом.
И мне ничего другого не оставалось, как спуститься. Каждый шаг давался мне с таким трудом, будто я заново училась ходить. А ещё я видела, как по мере моего приближения, вытягивалось изумлённое лицо Костика.
– Значит, мальчишник у Вадика, – произнесла я, прямо глядя ему в глаза.
Костик молчал, я ловила недоуменные взгляды Снежаны Аркадьевны, а сама стояла перед ними и не верила, что все это происходит в реальности.
– Костя, это дизайнер Лада, которую я хочу нанять, чтобы она обустроила наше гнездышко, – все ещё улыбаясь, сказала Снежана Аркадьевна. – Я не стала предупреждать тебя о ее приезде, так как не знала, получится ли все организовать на сегодня…
– Гнездышко? – усмехнулась я, прерывая Снежану Аркадьевну. – Это и есть ваш муж?
Костик стоял истуканом и во все глаза испуганно смотрел на… нет, не на меня, а на Снежану Аркадьевну. И до меня тут же дошло: ему плевать, что я узнала, – он боялся потерять ее. Господи! Сколько же он уже обманывал меня, если Снежана называет его мужем и ведёт себя так, будто они и правда женаты? Она же… Она же беременна! Беременна от моего мужа?
– Мне не совсем понятна ваша усмешка, Лада, – пока ещё вежливо, но с претензией произнесла Снежана Аркадьевна, повернувшись ко мне, – но да, это Константин, мой муж, и этот дом я купила для него.
– Я знаю, как его зовут, – визгливо ответила я, но даже не попыталась взять себя в руки.
– Знаете? – тут же нахмурилась Снежана Аркадьевна.
– Не просто знаю. Видите ли, я замужем за Костей вот уже восемь лет.
– Не поняла, – нахмурилась Снежана Аркадьевна. – Костя, что это такое говорит Лада?
Она обернулась к мужу, к «нашему» мужу, но его уже и след простыл.
Глава 4
Мы обе долго стояли и смотрели друг на друга: я шокировано – она слегка удивленно.
– Значит, вы жена моего Константина? – наконец медленно проговорила она.
– А вы, выходит, любовника называете мужем? – нервно, с презрением ответила я.
– Лада, – тяжело выдохнула она, – я понимаю, что ситуация патовая, но давайте сядем и спокойно все обсудим.
Снежана Аркадьевна кивнула на диван, и я, будто робот, поплелась за ней. Я спрятала лицо в ладонях, пытаясь совладать с эмоциями. Эта женщина… Эта Снежана Аркадьевна сидела прямо, будто проглотила палку, и внимательно смотрела на меня.
– Вы знали, что он женат? – наконец спросила я, подняв на нее глаза. Снежана Аркадьевна уже полностью пришла в себя. На лице ее читалась решительность, которой я позавидовала, потому что у меня внутри все клокотало и тряслось.
– Знала, но…
– Знали, и вот так запросто играли с ним в семью? – взорвалась я.
– Не кричите, – спокойным, но холодным тонном, от которого, наверное, ее подчинённые писают кипятком, произнесла Снежана. – Я действительно знала, что Константин женат, но я совсем не думала, что так… – Она задумчиво уставилась в окно, за которым по-прежнему падал снег.
– Как «так»? – ничего не поняла я.
– Лада, мы с Константином знакомы уже очень давно. Почти четыре года.
– Четыре года? – ахнула я. – И все это время вы…?
– Да, мы сошлись с ним буквально через несколько месяцев после знакомства. Я знала, что он спортсмен, попал в аварию, долго восстанавливался, но так и не вернулся в спорт. Уже когда наш бурный роман был в полном разгаре, Костя признался, что он женат, хотел бы от жены уйти, но не может.
– Почему же? Совесть не позволяет? – с горькой усмешкой спросила я.
– Костя сказал, что в аварию тогда он попал вместе с вами и что вы после этого остались инвалидом, парализованы и не можете себя обслуживать ни в чем. За рулем был он, а потому вы пострадали по его вине…
От слов Снежаны глаза у меня вылезли на лоб.
– И вы поверили в эту чушь?
– А почему мне было не поверить? – Пожала она плечами. – Большую часть свободного времени Костя проводил со мной, разве что по ночам возвращался к вам, но и то не всегда.
Конечно, не всегда! Подумала я. Вот они, оказывается, «мальчишники» с Вадиком. От собственной наивности меня затошнило.
– И что же, вы не интересовались, как это он так бросает жену-инвалида и столько времени проводит с вами?
– Он говорил, что нанял жене сиделку.
– Сиделку? Сиделку? – из горла вырвался истеричный смешок. – А то, что нашей дочке три года, он вам не говорил? И то, что я полностью содержу семью, а он вот уже пять лет, как ни черта не делает? Вы же наверняка знаете, что он не работает! Вы его содержите?
– Я богатая женщина, – с легкой улыбкой на накрашенный губах сказала она, а мне стало так омерзительно, что я почувствовала: меня вот-вот вырвет.
– Сколько вам лет, Снежана Аркадьевна? Пятьдесят или около того? Да Костя ведь совсем мальчишка по сравнению с вами! Вы что, не могли найти мужчину, подходящего себе по возрасту?
– Ну, знаете, – наконец и она потеряла самообладание. – Вы не смеете меня оскорблять!
– Ещё как смею! – вскочила я с дивана. – Костя сочинил вам сказочку, в которую только полный идиот способен поверить, а вы и рады! Просто вам так было удобно, вот вы и делали вид.
– Убирайтесь, истеричка! – звенящим от негодования голосом произнесла она.
– Уберусь, не волнуйтесь. – Я подхватила шубу и начала надевать её, направляясь к выходу.
– Я этого так не оставлю, – прошипела она мне вслед. – Вы потеряете не только мой заказ, но и вообще работу.
Я бросила на неё злой взгляд через плечо:
– Вам мужа моего мало, так хотите меня ещё и без работы оставить? – Я увидела, как она замерла, будто впервые задумавшись над своими словами. – Не волнуйтесь, – сказала я. – Костик теперь весь ваш будет. И днями, и ночами. Радуйтесь, старая вы кошелка.
– Ну вы и дрянь! Вы зря со мной связались. – Глаза ее сузились и теперь в них читалась явная ненависть.
– Да пошла ты к черту со своими угрозами, – крикнула я.
Я с силой захлопнула за собой дверь и побежала к машине, стоящей чуть в стороне, в темноте навеса. Интересно, если бы Костик разглядел номера, он бы свалил сразу? Конечно! Трус! Трус и предатель!
Я села за руль и уже через минуту выехала с участка Снежаны, которую теперь язык не поворачивался называть по имени отчеству. Господи! Он не просто мне изменил с кем-то там. Он завёл постоянную любовницу. Любовницу, которая называла его мужем, супругом, а он, как он там её назвал? Малыш? Снежана старше его лет на пятнадцать. Малыш! К тому же она была в положении! Беременная любовница моего мужа только что выставила меня вон и грозилась лишить работы. Нарочно не придумаешь.
Я не верила, что это происходит со мной, что все только что произошедшее было правдой. По щекам потекли слезы, глаза застило так, что я почти не видела дороги. Мне пришлось притормозить на обочине и подождать, пока рыдания, давящие грудь, не вырвутся наружу.
Я все эти годы была с ним. Радовалась его победам, переживала, когда он попал в аварию, места себе не находила, когда мы узнали, что не быть ему больше спортсменом. Я терпела его агрессию, скандалы, депрессию, безразличие. Потому что думала – мы семья. В горе и в радости. В горе и в радости, черт возьми!
И что в результате я получила? Четыре года Костик, как оказалось, жил на две семьи. Сейчас, пока я плакала, сидя в машине, в голове всплывали все ситуации и моменты, которые, наверное, должны были меня насторожить, но почему-то не настораживали. Его вечное нежелание слишком много времени проводить с Викой. Костик постоянно ссылался то на одну причину, то на вторую. А все ведь было так просто: в то время, когда я просила его посидеть с дочерью, он не мог, так как уезжал к Снежане. Все эти участившиеся обиды, и как результат – ночевки у Вадика. А Вадик, гаденыш, наверняка все знал и покрывал Костика.
Сволочь, какая же он сволочь.
Я вытерла остатки слез и услышала, как звонит мобильник.
– Привет, подруга, – раздался радостный голос Машки.
– Привет, – всхлипнула я.
– Так-с, спокуха! – сразу сориентировалась Машка. – Что стряслось?
– Ой, Маш. Кажется, конец света.
– Ну, понятно, Костя в очередной раз учудил, – протянула она. – Ты где?
– В машине, – снова начала рыдать я.
– Так, прекращай реветь и давай ко мне. Вика ведь у твоих?
– Ага.
– Вот и отлично. Тогда давай, вытирай слезы, и я тебя жду.
