Софи Клеверли
Последняя тайна

Глава пятая
Айви

Как оказалось, о планах Генри Бартоломью мы смогли узнать намного раньше, чем ожидали.

Это произошло в тот же день, ближе к вечеру, когда мы все собрались на ужин в столовой. Как всег да, к окну раздачи образовалась очередь, в которой все толкались.

Мы тоже стояли в этой очереди, и Скарлет вдруг начала тыкать меня локтём.

– Эй! – воскликнула я. – Ты что?

– Смотри! – она кивнула на дверь.

В столовую вошёл Генри Бартоломью собственной персоной, и привычный гул голосов сразу же начал утихать – его появление заметили. А вот сам Барти, кажется, ни на кого вокруг никакого внимания не обращал, спокойно прошёлся по столовой, разглядывая стены и потолок. Руки в карманах, тёмные глаза что-то выискивают, высматривают – что именно, хотелось бы знать.

– Что он делает? – прошептала Скарлет.

Я промолчала, потому что на этот вопрос у меня ответа не было.

Мы так засмотрелись на мистера Бартоломью-младшего, что не заметили, как подошла наша очередь к окну выдачи.

– Кхм! – кашлянула повариха. – Шевелитесь давайте, мне некогда здесь целый день торчать!

– Простите, – промямлила я, подставляя свой поднос, чтобы получить вечернюю порцию традиционного жаркого.

К тому времени, когда мы с полными подносами подошли к своему столу, Генри успел закончить осмотр и уже направлялся к выходу. Что ему здесь было надо, и что он замышляет? Догадаться о чём-либо по выражению его лица было совершенно невозможно. Генри шёл, гордо подняв голову, и уверенно улыбался всем встречным учителям.

Миссис Найт, стоявшая в дверях, тихо сказала что-то входившей в столовую мисс Боулер.

Ну, о том, что за глотка у мисс Боулер, вы уже знаете, поэтому неудивительно, что её ответ услышали многие, кто был рядом. А дальше слова мисс Боулер стали стремительно растекаться, повторяться по всей столовой, словно круги от упавшего в пруд камня.

– Как это понять, что вы должны будете закрыть школу?! – вот что воскликнула наша преподавательница физкультуры, выслушав миссис Найт.

– Что? – переспросила Скарлет.

– Но почему?! – воскликнула Ариадна.

И тут все дружно закричали, зашумели, а побледневшая миссис Найт могла только стоять и смотреть на всё это. Потом она взяла себя в руки и громко крикнула, хлопнув пару раз в ладоши:

– Девочки! Девочки! Внимание, девочки! Тише!

Её услышали, и стало тихо.

– Пожалуйста, успокойтесь, поводов для паники нет никаких, – начала миссис Найт. Начала вроде бы уверенно, но все мы знали, что точно так же она разговаривает и в минуты самых сильных бед и потрясений. Прокашлявшись, директриса продолжила: – Как вы все уже слышали, у нашей школы появился новый владелец, мистер… Генри Бартоломью. Он поделился со мной своими планами. Мистер Бартоломью хочет… – И тут миссис Найт замерла на полуслове, уставившись в пространство пустым взглядом актёра, забывшего текст роли.

– Что это с ней? – шепнула мне Скарлет, но я шикнула на неё.

Миссис Найт сделала глубокий вдох и пошла на второй заход.

– Он хочет закрыть это здание.

И тишина вновь взорвалась, наполнилась гулом возбуждённых голосов.

– Но почему?

– А что будет со всеми нами?

– Куда мы в школу ходить будем?

– Хватит! – это была мисс Боулер.

На этот раз она крикнула так, что, по-моему, даже стулья под нами затрещали.

Я не могла не заметить, как дрожат руки у миссис Найт.

– Успокойтесь все, пожалуйста, – сказала она. – Речь шла о проверке безопасности здания. Возможно, его закроют лишь на какое-то время. Ничего ещё до конца не ясно. Давайте просто подождём и посмотрим, договорились?

Затем она многозначительно взглянула на мисс Боулер и покинула столовую.

– Ну что вы стоите? Чего ждёте? – напустилась на нас мисс Боулер. – Живо взяли ложки и за еду, пока не остыло! И хватит болтать!

И она, закончив отдавать приказы, с багровым, как варёная свёкла, лицом широкими шагами поспешила вслед за своей начальницей.

После этого тишина в столовой, как вы сами понимаете, продлилась недолго.

– Как вы думаете, она это всерьёз? – спросила Скарлет, наклоняясь над столом.

– Очевидно, – ответила я, сама не зная, что толком сказать. – А может быть, и ничего страшного не случится. Просто эта… ну… проверка, как она сказала. Проверят здание и уйдут.

– А у него действительно есть право закрыть школу? – уточнила моя сестра. – И если да, то может ли он закрыть её навсегда?

– Это ужасно, – сказала Ариадна. Она сморщилась так, словно готова была заплакать, но сдержалась. – Если школу закроют… нас всех разлучат! Куда мы отправимся? А что, если меня снова пошлют в мою бывшую школу? Вот гадство! Если там, конечно, согласятся принять меня назад после того, как выгнали.

– Мы не допустим этого, – твёрдо заявила Скарлет.

Я удивлённо подняла брови, глядя на неё. Не понимаю, как можно обещать подобные вещи.

Затем я склонилась над своей тарелкой, надеясь за едой привести в порядок свои мысли.

– Мне кажется, мы должны поступить, как говорит миссис Найт, – подумав, сказала я. – Не стоит впадать в панику, когда мы ещё не знаем даже, что собирается делать Генри Бартоломью.

Ариадна жалобно застонала и спрятала лицо в ладонях.

Я в растерянности прикусила губу, пытаясь разобраться в своих чувствах. Руквуд в последнее время сильно изменился, а вместе с этим изменилось и моё отношение к нему. И вот теперь появился человек, который имеет право угробить нашу школу. Да, именно угробить. Не подмочить репутацию нашей директрисы из мести, как это пыталась сделать мисс Фокс, а уничтожить всё подчистую, камня на камне не оставить. А если школу закроют, то не искать нам здесь больше разгадку старых тайн, не останется ничего, что хранит память о нашей маме. И новых приключений с Ариадной, Розой и другими тоже не будет.

А что, если случится самое страшное и нас с сестрой не переведут в другую школу, а отправят назад к мачехе? Но об этом мне даже думать не хотелось. Ведь Эдит уже не раз и не два давала понять, что скорее засадит нас со Скарлет в психушку, чем позволит жить в своём доме.

– Давайте не будем паниковать раньше времени, – сказала Скарлет, и это был редкий случай, когда моя сестра говорила так рассудительно. – Может быть, нам действительно нужно прислушаться к миссис Найт, тем более что у нас сейчас есть более важные проблемы.

– Более важные, чем возможное закрытие школы? – удивилась Ариадна.

– Представь себе, да, – Скарлет ткнула вилкой в её сторону. – Например, расшифровка записей нашей мамы. Мы должны узнать, что произошло, когда она писала эти заметки. Это может оказаться очень важно.

Моя сестра была права. Всё равно мы никак не могли повлиять на Генри с его планами – прямо сейчас, во всяком случае, – зато в наших силах было узнать, что за тайна скрывается за цифрами на листках, хранящихся в нашей музыкальной шкатулке.

Ариадна надула щёки, затем длинно, шумно выдохнула и сказала:

– Да, конечно. Попробую сделать это сегодня же вечером. Но только как мне это скрыть от Эбони?

– Скажи, что у тебя дополнительное задание по арифметике, – посоветовала Скарлет. – Это такая скука, что проверять тебя никому в голову не придёт.

– Между прочим, у меня на самом деле есть дополнительное задание по ариф… – начала Ариадна, но благоразумно оборвала себя на полуслове.

* * *

В ту ночь мне не спалось. Мысли мешали. Я не хотела больше думать о том, что случится с нами, если школу на самом деле закроют, и вместо этого пыталась понять ход мыслей моей мамы. Странная вещь – стоило мне решить, что больше не осталось ничего, что можно было бы о ней узнать, как мы с сестрой оказывались на пороге нового открытия.

Я мысленно молилась, чтобы Ариадна смогла расшифровать записки из музыкальной шкатулки. Пусть шифр, которым пользовалась мама, окажется тем же самым, которым она пользовалась раньше. Да и зачем, собственно, ей было изобретать новый шифр вместо того, что придумали Шепчущие? Интересно, откроются ли на покрытых цифрами страницах новые тайны, относящиеся к временам Шепчущих, вместе с которыми училась мама?

Эти мысли будоражили меня, не давали уснуть. Я сгорала от нетерпения.

Я села в постели, позвала шёпотом сестру:

– Скарлет, ты спишь?

– Что… Нет, – ответила она.

– Я глаз сомкнуть не могу, – сказала я. – Не могу дождаться, когда же мы узнаем, что в тех бумагах написано.

– Я тоже, – откликнулась Скарлет.

И тут раздался негромкий стук в дверь.

Час был поздний, свет везде давно погашен. Это означало, что за нашей дверью либо экономка, либо…

Мы со Скарлет одновременно откинули одеяла, соскочили с кроватей и бросились открывать дверь.

– Ариадна! – воскликнула я.

Она стояла у нас на пороге в ночнушке, поверх которой был надет свитер, и с пачкой бумажных листов в руке.

– Я расшифровала их, – прошептала Ариадна. В темноте я не могла прочитать выражение её лица. – Все листы. И подумала, что вам захочется узнать, что на них написано.

Глава шестая
Скарлет

Мы затащили Ариадну в комнату и как можно тише закрыли дверь. Я потянулась было включить свет, но Айви остановила меня.

– Ты что? А если экономка заметит?

Я не думала, честно говоря, что такое возможно, потому что час был поздний, а наша экономка, как известно, спит словно убитая, но…

Да, наверное, Айви была права. Рисковать мы не имеем права.

– Не волнуйтесь, – успокоила нас Ариадна. – Я свечу принесла.

Она села на пол и вытащила откуда-то огарок свечи в маленьком подсвечнике. Затем в другой руке Ариадны (и тоже каким-то волшебным образом) появился коробок. Наша подруга чиркнула спичкой, загорелся яркий огонёк, от которого занялся затем и фитиль свечки.

– Послушай, Ариадна, где ты держишь всё это барахло? – спросила я.

– В своих чемоданах, – спокойно ответила она. Да уж, чего-чего, а чемоданов у Ариадны хватало. – Я ваши листки без передышки расшифровывала весь вечер, с самого ужина. Несколько часов на это убила. Пришлось соврать Эбони, что решаю суперсложные задачки по арифметике. Так, для собственного удовольствия.

Мы уселись рядом с Ариадной на вытертый ковёр нашей спальни, прижались друг к другу, чтобы было теплее, и она вытащила листочки маминых записей и свой перевод.

– Так это тот самый старый шифр Шепчущих? – спросила я, глядя на листки.

– Да, к счастью. Это очень облегчило дело, хотя мороки всё равно было предостаточно, – сказала она и указала на листок со своими записями. – Начни отсюда.

И я начала негромко читать вслух.

1

Сегодня мы переехали в коттедж. Я никогда не думала, что вновь буду жить когда-нибудь так близко от Руквудской школы. Мортимер не имеет ни малейшего понятия о том, что именно здесь всё и началось. Он не знает даже, кто я такая на самом деле. Знать, что Руквуд совсем рядом, если смотреть по карте… Знать, что он может быть здесь… Всё это заставляет меня с новой силой вспоминать о прошлом. Я думала, что смогу забыть, но, оказывается, не могу. Память сохранилась, и она жжёт меня. Оказывается, после стольких лет я всё ещё помню наш старый секретный шифр. Думаю, именно с его помощью и следует сделать эти записи.

2

Сегодня многое прояснилось. Всю ночь я мучила себя. Слишком долго я бежала от своего прошлого, пряталась от него. Я не только о себе правду скрывала. Моя дорогая Эмми была убита, и я знаю, что её убийца до сих пор находится в Руквудской школе и не понёс никакого наказания. Возможно, я в корне неверно думала обо всём этом. Переезд сюда – это мой шанс разделаться с прошлым.

3

Я вновь оказалась в деревне Руквуд. Я убедила мужа, Мортимера, взять меня с собой, сказала, что мне неплохо будет для разнообразия побывать там. Я надела перчатки, безуспешно пытаясь скрыть под ними свои дрожащие руки. Я оставила мужа беседовать на церковном дворе с местным священником, а сама направилась в магазин. Прикрыла своё лицо шарфом, молясь о том, чтобы меня не узнали, и, по-моему, не привлекла ничьего внимания. Я поговорила с несколькими местными жителями, и мои худшие опасения подтвердились. Он действительно до сих пор управляет школой. Женщина, с которой я разговаривала, прежде всего огляделась по сторонам, словно опасаясь, что он может выскочить из-за угла. Они боятся ЕГО почти так же, как я, хотя, похоже, сами толком не знают почему. Мне передали слухи…

Здесь написанная Ариадной строчка обрывалась.

– Что случилось? – взглянула я на неё.

– Она оборвала себя на полуслове, – ответила Ариадна, передавая мне новый лист. Айви наклонилась, желая тоже взглянуть. – Вот отсюда продолжай.

4

Продолжаю. Закончить запись вчера мне помешало появление Мортимера. Возможно, прочитать этот шифр он не сможет, но я всё равно не хочу рисковать. Он просто спросил, над чем я работаю. Надеюсь когда-нибудь рассказать ему всю правду, но не сегодня, нет. Итак, о слухах насчёт директора школы (не хочу писать его имя). Он по-прежнему пользуется ужасной репутацией, но помимо этого говорят, что на самом деле ему эта школа не принадлежит, что он присвоил права на неё обманным путём. Это очень важно! Я должна глубже покопаться в этом.

– Вы поняли? – спросила я, обращаясь к Айви и Ариадне. – Возможно, мистер Бартоломью не был законным владельцем нашей школы! А это означает, что Генри не мог получить её в наследство. Это же всё меняет, буквально всё!

Я была взволнована и восхищена тем, что мы узнали связанную с мистером Бартоломью тайну так скоро после его смерти, и именно в тот момент, когда она была так нам необходима. Такое впечатление, что наша мама каким-то образом почувствовала это.

– Читай дальше, – кивнула мне Ариадна.

5

Думаю, слухи могут оказаться правдивыми. Я изучила всё, что смогла. На протяжении нескольких веков Руквуд принадлежал одной старинной семье, – каким образом он мог перейти к нему? Только что он был всего лишь директором школы, и вдруг – раз! – и я читаю в газете, что это поместье всегда принадлежало ему. Как такое может быть? Что-то здесь не так, но, боюсь, единственное место, где можно найти доказательства, находится внутри Руквуда.

6

Я совершила огромную, чудовищную ошибку. Я ни при каких обстоятельствах не должна была вновь переступать порог этой школы.

Айви ахнула.

Я взяла паузу и удивлённо подняла брови.

– Она вернулась? Сюда?! – воскликнула моя сестра. – Вот уж никогда бы не подумала…

И она замолчала, так и не договорив.

Мортимер согласился вновь привезти меня сюда. Он считает странным, что это место так сильно притягивает меня, но я с ним не спорю. На этот раз я оставила мужа вместе с его приятелем в кабачке «Лиса и гончие», а сама отправилась в школу. Шагая по длинной подъездной аллее, я словно погружалась в прошлое, в голове теснились воспоминания, которые я столько лет пыталась забыть. Секретарше я представилась как мать, подыскивающая школу для своей дочери, и мне позволили пройти осмотреть школу. На каждом шагу я чувствовала опасность, но мне нужно было искать доказательства против него. Кое-что я нашла в библиотеке, там оказались документы, проливающие свет на историю школьного здания, но этим всё и ограничивалось. Я поискала в других местах, даже в тайниках, о которых помнила с давних пор. Попадаясь кому-нибудь на глаза, я сразу прикидывалась любопытной мамашей. К сожалению, мои дальнейшие поиски успехом не увенчались.

Уже направляясь к выходу, я вдруг увидела ЕГО – директора школы, мистера Бартоломью. Он широким шагом направлялся навстречу мне по коридору. На долю секунды наши взгляды встретились, и у меня кровь заледенела в жилах. Я поспешно отвернулась и нырнула в первую попавшуюся классную комнату. До сих пор не знаю, заметил ли он меня, а если заметил, то узнал ли во мне девочку, которая много лет назад бросила ему вызов. Известно ли ему, что я была единственным свидетелем убийства Эмми? Очень боюсь, что известно. Боюсь, что он теперь узнает, кто я и где я живу. Как я могла совершить такую глупость? Не моё это дело, такие загадки разгадывать, и не сейчас, когда я счастлива, благополучна, когда я замужем. Если я собираюсь уничтожить ЕГО, мне нельзя действовать безрассудно. Я должна стать сильнее. Мне нужен план.

На этом записи заканчивались, больше страниц с переводами Ариадны не осталось.

– У неё было столько всего, но она так и не смогла одолеть мистера Бартоломью? – нахмурилась я.

– Зато мы смогли, – заметила Айви.

Я подняла голову и посмотрела на свою сестру. Взглядом со мной она не встретилась, а я заметила блеснувшую у неё на щеке слезу. Я понимала, что чувствует сейчас Айви. Мы с ней действительно сумели отомстить и за свою маму, и за её подругу. Это мы с ней остановили, наконец, директора.

Ах, если бы только мама могла хоть на минутку вернуться назад и узнать, что правосудие свершилось! Мне невыносимо было думать, что мама умерла, так и не закончив начатое дело, ушла из жизни, чувствуя себя проигравшей. Я сжала в кулаке переведённые Ариадной страницы.

– Это всё очень важно, – сказала Ариадна. – Возможно, ваша мама была на пороге какого-то открытия. Если мистер Бартоломью не был в действительности владельцем школы, то кому же тогда она принадлежала? Быть может, той старинной семье, о которой упоминается в записках?

Я неопределённо хмыкнула, но ничего не сказала, боялась показать, что готова заплакать.

Глаза Ариадны сияли в отблесках свечи. Она вытащила оставшиеся страницы – это, по всей видимости, были документы, которые мама нашла в школьной библиотеке, – пожелтевшие, многократно сложенные, исписанные витиеватым почерком и очень старые на вид листки.

– Их я тоже прочитала, – сказала Ариадна. – Между прочим, это оказалось не так-то легко.

Я, прищурившись, присмотрелась к верхнему листочку. Действительно, многие слова выглядели незнакомыми, словно на чужом языке написанными, однако слово «Руквуд» я смогла прочитать вполне уверенно.

– Что-нибудь полезное есть в этих бумагах? – спросила я.

– В них говорится о лорде и леди Руквуд. Немного об истории их семьи и истории школьного здания. Изначально это был загородный особняк, построенный в шестнадцатом веке. Позднее его не раз расширяли и перестраивали. Всё это довольно любопытно…

– А если вкратце? – нетерпеливо перебила я её.

Айви, по своему обыкновению, закатила глаза, возмущаясь моей бестактностью.

– Вкратце? – переспросила Ариадна. – Если вкратце, то я думаю, что ваша мама пыталась доказать, что этим домом на протяжении столетий владела одна-единственная семья, Вуттоны. По традиции дом переходил по наследству к старшему из детей, а если брак оказывался бездетным, то к одному из кузенов Вуттонов. В любом случае предполагалось, что дом всегда будет оставаться собственностью семьи. Тогда возникает вопрос: каким образом этот дом в конечном итоге оказался в руках мистера Бартоломью?

– Может, наступил момент, когда дом некому было передать по наследству? – предположила Айви, поглаживая старинные бумаги кончиками пальцев. – И тогда его передали мистеру Бартоломью, потому что тот хотел управлять школой.

– Я думаю, мистеру Бартоломью очень хотелось, чтобы именно так все и думали, – возразила я. – Но как всё было на самом деле?

– Это было так давно, – печально улыбнулась Айви. – Не знаю, сможем ли мы сейчас что-то откопать.

Ариадна согласно кивнула, не говоря ни слова.

Я смотрела на огонёк свечи и чувствовала, что и у меня внутри начинает всё сильнее разгораться искорка надежды. Нет, не бывает так, чтобы всё исчезло бесследно. Всегда остаётся ниточка, за которую можно потянуть.

– Погодите, – сказала я, переводя взгляд с сестры на нашу лучшую подругу и обратно. – Почему не сможем откопать? Очень даже сможем. Мы с вами, можно сказать, мастера открывать правду.

– Но после стольких лет… – начала Ариадна.

– Мы справлялись с такими задачками раньше, справимся и теперь. Вспомните сами: Шепчущие, мисс Фокс, семейная история Розы. Разве мы не раскрыли все эти тайны? – я ещё раз посмотрела на них и с широкой улыбкой добавила: – Правду нельзя скрыть навсегда.

Глава седьмая
Айви

В то утро нас разбудил не привычный звон колокола, а раздавшийся в коридоре шум. Зевая, я подошла к двери, приоткрыла её и высунула голову, посмотреть, что это там происходит.

А там, в дальнем конце коридора, стоял мужчина и о чём-то спорил с нашей экономкой.

– Бред какой-то! Я ничего подобного ещё никогда в жизни не слышала! – кричала экономка, размахивая руками. На ней всё ещё был надет домашний халат, волосы накручены на бигуди. – В конце концов, здесь спальни девочек, а не что-нибудь!

Стали открываться двери других комнат, из них начали высовываться другие головы.

– Я всё понимаю, мадам, – отвечал ей мужчина. Он был низеньким, седым, в очках, а в руке держал планшетку с зажимом для бумаг. – Но меня наняли для того, чтобы я провёл полную инспекцию здания.

– Меня не интересует, для чего вас наняли! – качала головой экономка. – Я не позволю вам расхаживать по этим комнатам, во всяком случае в то время, когда в них девочки! А лучше вообще никогда. Кто вам дал такое право?

Мужчину пылкие реплики экономки совершенно не задевали. Он перевёл взгляд с планшетки на свои часы и сказал, не глядя на сестру-хозяйку:

– Простите, но такое задание мне дал владелец этого здания.

– Сказал «простите», а на самом деле и не думает извиняться, – шепнула появившаяся за моим плечом Скарлет.

Она была права. Седой коротышка и не думал извиняться.

– Это несерьёзно, – сказала экономка, в очередной раз всплеснув руками. – Когда наша директриса узнает об этом…

– Когда ваша директриса станет владелицей школы, тогда она и сможет отдавать распоряжения, – перебил её мужчина. – А сейчас я вынужден настаивать на том, чтобы вы разрешили мне осмотреть комнаты.

Экономка набрала воздуха в грудь. Так она делала всегда перед тем, как накричать на нас, это я хорошо знала. Но затем она длинно выдохнула, сдулась, словно проколотый воздушный шарик, и уже немного тише сказала:

– Хорошо… Хорошо. Но вы сможете осмотреть комнаты позднее, ясно? Во время уроков.

На какое-то время повисло молчание, и я думала, что мужчина сейчас начнёт возражать, но он просто ещё раз взглянул на свои часы и сказал со вздохом:

– Ладно. Тогда я пойду сначала на четвёртый этаж. Но я вернусь. Мне нужно осмотреть все комнаты до единой.

И он, ничего не говоря больше, двинулся в сторону лестницы.

Экономка обхватила голову ладонями, а когда вновь опустила их, то очень удивилась, увидев возле себя нас – мы облепили её, как муравьи. Меня сюда за руку притащила Скарлет, хотя я бы и сама пошла, мне тоже любопытно было.

– Что происходит, мисс? – требовательно спросила Пенни, наша неугомонная староста.

– Кто этот мужчина? – спросила Скарлет.

Сначала экономка невнятно и тихо проворчала что-то себе под нос. Не знаю, что именно, но не очень приятное, это точно.

– Инспектор, – затем сказала она. – Его послал сюда новый владелец дома. Дал ему задание всё осмотреть, измерить, ну или ещё что-то там… Не знаю. Ну нет, только не в моё дежурство! И вообще в эти комнаты никто не посмеет войти без моего согласия, так-то!

Я обменялась взглядом со Скарлет. Мы обе понимали, что экономка может сколько угодно упираться, но ничего поделать с этим инспектором у неё не выйдет.

Дружно зажурчали голоса, начались разговоры о том, что всё это может означать.

– Так, что я вижу? Вы почему до утреннего колокола из постелей вылезли, а? – всполошилась экономка. – Никогда бы не подумала, что с вами, сонями, такое возможно. А ну, быстро по местам, досыпать!

Она разогнала нас по комнатам, но не успели мы снова лечь, как задребезжал колокол.

– С добрым утром! – сердито проворчала Скарлет. – Слушай, как ты думаешь, что ему здесь надо? Интересно, а о потайных комнатах он знает или нет?

– Понятия не имею, – хмуро откликнулась я, влезая в своё форменное платье. – Лестница в подвал сгорела, когда был пожар в библиотеке, а комнаты на четвёртом этаже заперты.

– К тому же в них всё равно ничего нет, кроме сломанной мебели, – закончила мою мысль сестра. – Всё это так, однако могут быть и ещё потайные комнаты, о которых мы пока не знаем. Если этот инспектор такой дотошный, так он же захочет в каждый уголок свой нос засунуть, как думаешь?

В словах Скарлет был смысл, не спорю.

– Ладно, будем надеяться, что миссис Найт ничего ему не расскажет. Да и сама она знает далеко не всё, – сказала я.

Если в Руквуде всё ещё остаются нераскрытые тайны, нельзя позволить Генри Бартоломью добраться до них раньше, чем это сделаем мы.

* * *

Я даже не слишком удивилась, когда, отправляясь на завтрак, увидела Генри, стоявшего у входа в столовую. У него в руках тоже была планшетка с приколотым к ней листком бумаги. На бумаге виднелись какие-то записи – возможно, сделанные инспектором.

Я хотела гордо пройти мимо него, словно он был пустым местом, но у Скарлет оказались другие планы на этот счёт.

Не заходя в столовую, она направилась прямиком к Генри и спросила:

– Что происходит?

Генри оторвался от своих записей и с улыбкой посмотрел на Скарлет. Я обратила внимание, какие белые и ровные у него зубы. Просто идеальные.

– Привет, – весело сказал он. – И тебе доброе утро!

– Доброе? – нахмурилась Скарлет, скрестив руки на груди. – Это потому доброе, что нас разбудил сегодня ни свет ни заря инспектор, которому приспичило измерить наши спальни? Ваш инспектор, между прочим!

– Мистер Хардвик? О, да, – всё так же весело откликнулся Генри. – Но боюсь, что это необходимо сделать. Мне нужно знать всё о состоянии этого старого здания, прежде чем решить, что делать с ним дальше.

Я попыталась оттащить мою сестру в сторону, но она, оказывается, ещё не закончила.

– А то, чего мы хотим, вас не интересует? Это совсем не имеет для вас никакого значения, да? – требовательно спросила сестра.

– Послушай… – коротко хохотнул Генри. – Как тебя зовут, девочка?

– Скарлет.

– Послушай, Скарлет, я бы не стал так сильно беспокоиться, но речь-то идёт о вашей безопасности, понимаешь? Вы же не хотите, я думаю, чтобы эта старая развалина в один не самый прекрасный день рухнула вам на головы? Так что провести детальную инспекцию здания, чтобы понять, в каком оно состоянии, просто необходимо, – тут он развёл руками так, словно хотел сказать: «Ну что я, право, могу поделать?», а затем легонько потрепал Скарлет по плечу. – Я уверен, что в конце концов будет принято решение, которое всех-всех устроит.

Он ещё раз одарил нас своей лучезарной улыбкой, сунул руки в карманы и пошёл прочь, весело насвистывая себе под нос.

– Да-а, – протянула Скарлет, глядя ему вслед.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Всё в порядке, – повернулась она ко мне. – Разведка боем. Мне нужны были ответы на мои вопросы, и я решила получить их, что называется, из первоисточника.

– Не уверена, что у тебя что-то из этого получилось, – заметила я и потянула её за собой в столовую.

– Ничего плохого не случилось, – она вырвала свою руку. – Правда, и толку от этого разговора было мало, согласна. Этот Барти считает себя очаровашкой, но на самом деле он змей самый настоящий!

Эту мысль я обдумывала всю дорогу до очереди на раздачу, а когда мы в неё встали, спросила:

– Змей, говоришь? А что, если он всё это… искренне?

– Ты что?! – прищурила глаза Скарлет. – Искренне? Да разве он может быть искренним или добрым? Он же сын мистера Бартоломью!

Я моргнула. Сестра, очевидно, была права. Но с другой стороны, не всегда же дети бывают похожими на своих отцов. Мы с сестрой – яркий тому пример, между прочим.

В этот момент к нам подошли Ариадна и Эбони.

– А вы-то где были этим утром? – повернулась к ним Скарлет.

– Что ты хочешь сказать? – наморщила свой носик Эбони.

– Мы только что проснулись, – зевая, пояснила Ариадна.

Я невольно рассмеялась. Да, Ариадна спать мастерица, это мне известно. К тому же вчера она до поздней ночи расшифровывала записки нашей мамы, так что неудивительно, что она весь утренний переполох в коридоре проспала. А Эбони?

– А я вчера почти всю ночь уснуть не могла, всё вчерашние события вспоминала. Только под утро и заснула, – словно прочитав мои мысли, пояснила Эбони.

Тут мы коротенько рассказали им и про инспектора, и про разговор Скарлет с Генри.

Слушая нас, Ариадна безуспешно пыталась пригладить на своей голове торчащий под каким-то немыслимым углом клок сереньких волос.

– Я думаю, в инспекции есть смысл, – сказала она, подумав. – Генри просто хочет понять, стоит ли это здание того, чтобы его ремонтировать. Или проще снести и построить на этом месте новое.

– Ну конечно, его нужно отремонтировать, – сказала Эбони. – Ведь это же не просто здание, а исторический памятник! – Тут, выбрав самый для этого неподходящий момент, жалобно чихнул радиатор парового отопления, выбросив в воздух густое облако пыли. Ариадна побежала затыкать его.

– Вот это и меня тревожит, Эбони, – ответила Скарлет. – Что они на самом деле за историей охотятся. За оставшимися здесь тайнами.

Я не знала, верить этому или нет.

– Но может быть, он просто хочет заработать какие-то деньги на этом здании? – неуверенно предположила я. – И если так, то хорошо это или плохо?

* * *

В этот день во время нескольких уроков нас ожидало неожиданное развлечение в виде визитов мистера Хардвика, инспектора. Учителя пытались – безуспешно, разумеется, – прогнать его, после чего, скрепя сердце, разрешали инспектору осмотреть свою классную комнату. Сами понимаете, что нам, ученицам, было непросто склонять французские глаголы или разбирать «Оливера Твиста», пока перед нами суетится этот господин.

Часто (пожалуй, даже слишком часто) инспектор замирал на месте и громко (пожалуй, даже слишком громко) произносил «Хм» и доставал свою рулетку. Затем что-то измерял и записывал на своей планшетке, при этом его карандаш так отвратительно скрипел, что хотелось заткнуть уши. Закончив писать, мистер Хардвик мог, например, опуститься на колени и уставиться на плинтус или, поднявшись на цыпочки, вытянуться, чтобы рассмотреть потолок.

– Клянусь, – сказала мне Скарлет на последнем уроке. – Если он ещё раз скажет своё «хм», я удавлю этого инспектора на его же чёртовой рулетке!

Как раз в это время мистер Хардвик подошёл к дальней стене нашей классной комнаты, где стоял камин – один из немногих остатков первоначального, старинного здания. Здесь инспектор потоптался, подумал, а затем раскатисто произнёс: «Хм-м-м-м».

Скарлет вскочила со своего места, но, по счастью, тут грянул звонок, и я поскорее увела свою сестру прочь, пока она тут дел не натворила.

* * *

Несколько следующих дней оказались примерно такими же. Уроки шли, как обычно, и я начала погружаться в привычный ритм школьной жизни, хотя всё время подсознательно помнила о грозовой туче, невидимо нависшей над всеми нами. Очень часто появлялся и вновь исчезал из вида снующий по всем коридорам мистер Хардвик с его неизменной планшеткой в руках. Скарлет даже пыталась однажды подсмотреть, что он там записывает, но вернулась ни с чем – не смогла разобрать его закорючки.