Софи Кинселла
Шопоголик на Манхэттене
3
На следующий день без пяти двенадцать я все еще сижу под софитами в студии «Утреннего кофе» и думаю, сколько же это продлится. Обычно эфир с моими ответами заканчивается к 11.40, но сегодня они так увлеклись этой дурындой, которая считает себя реинкарнацией королевы Шотландии, что все расписание полетело к черту. Люк должен появиться с минуты на минуту, а мне еще нужно успеть сменить этот тесный костюм…
– Бекки? – обращается ко мне Эмма, ведущая шоу, она сидит напротив меня на голубом диване. – Кажется, на этот раз мы столкнулись с серьезной проблемой.
– Действительно, – возвращаюсь я на грешную землю. Опускаю взгляд на лист, лежащий передо мной, потом сочувственно улыбаюсь в камеру. – Итак, Джуди, вы с вашим мужем унаследовали некоторую сумму. Вы бы хотели вложить средства в акции, но муж против.
– Я ему объясняю, но… все как об стену горох! – слышится возмущенный голос Джуди. – Он говорит, что на акциях мы все потеряем, а это не только мои, но и его деньги. Мол, если мне так уж хочется все спустить, я могла бы с тем же успехом пойти в казино…
– Все ясно, – вкрадчиво перебивает ее Эмма. – Что ж, Бекки, похоже, случай не из простых. Супруги не могут прийти к единому решению, куда вкладывать средства.
– Я его не понимаю! – вопит в динамики Джуди. – Нам выпал единственный шанс выгодно вложить деньги. Потрясающая возможность! Как ему это втолковать?
Она умолкает, и в студии воцаряется тишина. Все ждут моего ответа.
– Джуди… – задумчиво начинаю я, – могу я задать вам вопрос? Как сегодня одет ваш муж?
– В костюм, – отвечает Джуди обескураженно. – В серый костюм, в котором он ходит на работу.
– А какой галстук? Однотонный или с узором?
– Однотонный. У него все галстуки однотонные.
– А он мог бы надеть… скажем… галстук с персонажем из мультика?
– Никогда в жизни!
Я многозначительно поднимаю бровь.
– А можно ли сказать, что он вообще не слишком авантюрный человек, что он не любит рисковать?
– Да… пожалуй, – соглашается Джуди. – Теперь, когда вы об этом сказали, мне тоже так кажется.
– Ага! – вдруг вопит Рори с другого конца дивана. Рори – второй ведущий шоу. Он очень хорош собой, и когда дело касается флирта с кинозвездами – ему нет равных, но вот интеллекта ему явно недостает. – Кажется, я понял, к чему вы клоните, Бекки!
– Да уж, спасибо, Рори. – Эмма выразительно закатывает глаза. – Думаю, мы все уже поняли. Итак, Бекки, вы считаете, что если Билл не готов рисковать, то ему действительно лучше не вкладывать деньги в акции?
– Нет, – возражаю я, – вовсе нет. Билл, возможно, не до конца понимает, что риск бывает разный. Если вложить деньги в акции, то да, есть риск вскоре их потерять. Но если просто положить их в банк и оставить там на годы, то риск потерять их даже больше – со временем инфляция может съесть всю сумму.
– Ага! – с умным видом вставляет Рори. – Инфляция.
– Через двадцать лет они превратятся в ничтожную сумму по сравнению с тем, что могли бы принести, вложи вы их в акции. И если Биллу еще нет сорока и он хочет сделать долгосрочные инвестиции, то самый разумный выход – покупка сбалансированного пакета различных акций, пусть сейчас это и кажется рискованным вложением.
– Ну надо же, – Эмма восхищенно смотрит на меня, – я никогда об этом не думала.
– Удачное вложение капитала – зачастую лишь вопрос нестандартного подхода к проблеме, – скромно улыбаюсь я.
Черт, как приятно, когда мне вот так удается дать правильный ответ и сразить всех своими познаниями.
– Ну как, Джуди? Подходит вам такой совет? – спрашивает Эмма.
– Конечно! Я записала на видео эту передачу и сегодня же покажу ее Биллу.
– Правильно! – говорю я. – Только сначала посмотрите, какой галстук он надел.
В студии все начинают смеяться, и, помедлив, я присоединяюсь к ним, хотя на самом деле это была не шутка.
– И последний короткий звонок, – говорит Эмма. – К нам дозвонилась Энид из Нортхэмптона. Она хочет узнать, достаточно ли на ее пенсионном счету денег, чтобы уйти на пенсию. Энид, я все верно сказала?
– Да, верно, – раздается голос Энид. – Мой муж Тони недавно вышел на пенсию, и на прошлой неделе я взяла отпуск. Вот я и сидела дома с мужем, готовила еду, занималась хозяйством. И он… мы вдруг подумали, почему бы и мне не выйти на пенсию… Правда, я сомневаюсь, что сбережений на моем пенсионном счету достаточно, поэтому решила позвонить вам.
– А за счет чего вы хотели обеспечить себе пенсию, Энид? – спрашиваю я.
– У меня есть пенсионный счет, на который я отчисляла деньги с тех пор, как начала работать, – неуверенно отвечает Энид. – Кроме того, у меня есть еще пара сберегательных счетов… и недавно мне осталось небольшое наследство, которого должно хватить на погашение ссуды, что мы брали для покупки дома…
– Что ж! – восклицает энергичная Эмма. – Даже мне ясно, что у вас вполне достаточно средств, Энид. И хочу вам пожелать счастливой и спокойной пенсионной жизни!
– Да, – говорит Энид. – Конечно. То есть у меня нет причин откладывать выход на пенсию. Именно так и сказал Тони. – И она замолкает; на линии тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием.
Эмма кидает на меня быстрый взгляд. Сейчас ей наверняка в наушник орет Барри, наш продюсер, чтобы мы заполнили паузу.
– Удачи вам, Энид! – радостно говорит Эмма. – Бекки, что касается темы пенсионных сбережений…
– Подождите… секундочку, – слегка хмурюсь я. – Энид, конечно, у вас нет финансовых причин откладывать выход на пенсию. Но мы забыли о самом главном. Вы хотите на пенсию?
– Ну, – нерешительно начинает Энид, – мне уже за пятьдесят. Ведь в этом возрасте уже пора думать о переменах, разве не так? И потом, Тони говорит, мы сможем проводить вместе больше времени.
– Вам нравится ваша работа?
Опять молчание.
– Да. У нас хороший коллектив. Хотя, конечно, почти все они моложе меня. Но это неважно, нам вместе весело…
– Жаль, но у нас заканчивается эфирное время, – прерывает ее Эмма, которая последние минуты внимательно слушала, что ей говорят в наушник. Она улыбается в камеру. – Удачи вам на пенсии, Энид…
– Подождите! – быстро встреваю я. – Энид, пожалуйста, оставайтесь на линии, если хотите продолжить наш разговор. Хорошо?
– Да, – после паузы соглашается Энид. – Да, я хочу.
– А мы пока узнаем, что нам приготовила погода, – Рори всегда оживляется, когда финансовая часть программы подходит к концу. – Бекки, а как же ваше напутствие на прощанье?
– Как всегда, – я поворачиваюсь к камере. – Заботьтесь о своих деньгах…
– …и они позаботятся о вас! – хором подхватывают Рори и Эмма.
Мы замираем на мгновение, потом все расслабляются, и к нам подходит Зелда, помощница продюсера.
– Прекрасно! – хвалит она. – Просто отлично. Бекки, у нас на четвертой линии все еще висит Энид. Но если хочешь, мы быстренько ее сбросим…
– Нет, не надо. Я обещала с ней поговорить. По-моему, она вовсе не рвется выходить на пенсию.
– Как знаешь, – пожимает плечами Зелда, отмечая что-то в своем блокноте. – Кстати, в холле тебя ждет Люк.
– Уже? – Я смотрю на часы. – Ой… Скажешь ему, что я скоро?
Честное слово, я не собиралась так долго висеть на телефоне. Но Энид вдруг рассказала мне, что боится уходить с работы, что муж хочет сделать из нее домохозяйку, а она очень любит свою работу и даже решила пойти на компьютерные курсы, но муж считает, что это напрасная трата денег… В общем, я пришла в ярость. И выложила все, что думаю о ее муже.
И вот только я собираюсь спросить Энид, не хочет ли она обратиться в феминизм, как меня кто-то хлопает по плечу. Оборачиваюсь и вижу перед собой Зелду, которая явилась напомнить мне, где я нахожусь.
Еще пять минут уходит на то, чтобы извиниться перед Энид, сказать ей, что я спешу, потом мы долго прощаемся и раз двадцать благодарим друг друга за беседу. После чего я пулей мчусь в гримерку и переодеваюсь в более удобную одежду.
Оглядывая свое отражение в зеркале, я не могу сдержать довольной улыбки. На мне разноцветная майка, шорты из старых джинсов, новые босоножки, темные очки от «Гуччи» (купила на распродаже за полцены!) и мой любимый серо-голубой шарфик от «Денни и Джордж».
У Люка особое отношение к этому шарфику. Когда его спрашивают, как мы познакомились, он всегда говорит: «Наши взгляды пересеклись на шарфике от “Денни и Джордж”». Это почти правда. Люк одолжил мне денег, которых мне не хватало на покупку шарфика, и до сих пор заявляет, что я не вернула ему долг, так что часть шарфика по праву принадлежит ему. (Врет и не краснеет! Долг этот я ему сразу отдала.)
В общем, когда мы выходим в свет, я часто надеваю этот шарфик. И когда мы с Люком просто вдвоем – тоже. Ладно, скажу вам по секрету, иногда мы даже…
Нет. Этого я вам не скажу. И забудьте, что я об этом даже заикалась.
Врываюсь в холл и, взглянув на часы, понимаю, что опоздала на сорок минут! В кресле сидит Люк – подтянутый, красивый, в рубашке поло, которую я купила ему на распродаже в «Ральф Лорен».
– Прости, пожалуйста, – бормочу я, – просто…
– Знаю. – Люк складывает газету и встает. – Ты говорила с Энид. – Он целует меня и сжимает мою руку. – Я видел последнюю пару звонков. Молодец.
– Ты не поверишь, какой у нее ужасный муж, – возмущенно говорю я, шагая рядом с ним к машине. – Не удивительно, что она не хочет выходить на пенсию!
– Это было ясно.
– Он считает, что жена должна обеспечить ему комфортную старость, – гневно фыркаю я. – Предупреждаю, не рассчитывай, что когда-нибудь я соглашусь сидеть дома и стряпать тебе ужин. Ни за что!
Короткая пауза. Я поднимаю глаза и вижу легкую улыбку на лице Люка.
– Ну, в смысле… вообще стряпать ужин… кому-нибудь.
– Рад это слышать, – спокойно отвечает Люк. – И особенно рад, что ты не станешь мне готовить сюрпризов на ужин, вроде марокканского кус-куса.
– Ты понял, о чем я, – краснею я. – К тому же сам обещал никогда об этом не напоминать.
Мой пресловутый марокканский ужин состоялся вскоре после того, как мы начали встречаться. Я жаждала продемонстрировать Люку, как замечательно я готовлю. Ну так вот, я видела одну передачу по телевизору про марокканскую кухню. Там показывали, как легко все готовится, и как вкусно и красиво получается. К тому же в магазине на распродаже я увидела такую классную посуду в марокканском стиле. В общем, все должно было пройти просто волшебно.
Но боже мой, какой это был ужасный, водянистый кус-кус. В жизни не пробовала ничего противнее. И даже когда по совету Сьюзи я попыталась обжарить его с манговым соусом, лучше не стало. Зато уж получилось этой гадости столько, что я заполнила ею все кастрюли, сковородки, миски и даже…
Ну да ладно. Проехали. В конце концов, мы тогда заказали на дом отличную пиццу.
Мы подходим к кабриолету, что припаркован в углу стоянки, Люк жмет на брелок от сигнализации и отпирает двери.
– Тебе передали мою просьбу? – спрашивает он. – По поводу багажа?
– Да, конечно. Вот мои вещи.
И протягиваю ему нарядный крошечный чемоданчик, который купила в детском магазине. Чемоданчик обтянут белым льном, и по всему периметру на нем нарисованы маленькие красные сердечки. Этот чемоданчик я использую в качестве косметички.
– Это все? – изумляется Люк, а я подавляю смешок. Ха! И скажи мне теперь, кто из нас на самом деле едет налегке?
Ой, я так собой довольна! У меня в этом чемоданчике только косметика и шампунь, но Люку об этом знать не обязательно.
– Да, все, – слегка поднимая брови, отвечаю я. – Ты же просил не брать с собой много вещей.
– Просил. Но вот это… Не ожидал.
Пока он открывает багажник, я сажусь на водительское место и примеряюсь – достаю ли до педалей. Мне всегда хотелось покататься на кабриолете!
Хлопает крышка багажника, Люк обходит машину и с удивлением спрашивает:
– Ты сама поведешь?
– Только часть пути, – беспечно отвечаю я. – Я подумала, ты ведь устанешь всю дорогу сидеть за рулем, а это очень опасно, вот я и помогу.
– И в этих туфлях ты собираешься вести машину? – Он внимательно смотрит на мои оранжевые босоножки. Да, надо признаться, каблук высоковат, но я лучше промолчу. – Новые, похоже?
Я чуть было не соглашаюсь, но вовремя вспоминаю, что, когда мы виделись в последний раз, на мне тоже были новые туфли, и в позапрошлый… Странно. Удивительное совпадение.
– Что ты, сто лет назад купила. Вообще… это мои туфли для вождения.
– Для вождения? – скептически вторит Люк.
– Представь себе. – И, прежде чем он успевает еще что-нибудь добавить, я включаю зажигание. Боже, какая машина! Ревет как зверь и визжит, когда я включаю передачу.
– Бекки…
– Все под контролем! – Я не спеша качу к выезду.
Ох, вот это да! Интересно, меня кто-нибудь видит? Вот бы Рори и Эмма сейчас выглянули в окно. А этот парень, такой серьезный, думает, он крут со своим дурацким мотоциклом. Ха! А кабриолета у него нет! Будто нечаянно, я жму на гудок, мощный звук эхом прокатывается по всей стоянке, и как минимум три человека поворачивают голову. Хо-хо! Смотрите, какая я! Эй!
– Солнышко, – Люк наклоняется ко мне, – из-за тебя выстроилась очередь.
Я смотрю в зеркало заднего вида и замечаю, что за мной ползут целых три машины. Не понятно, с чего бы это – не так уж медленно я еду!
– Попробуй немного прибавить скорости, – предлагает Люк. – Километров двадцать в час для начала?
– Я и так еду не меньше двадцати, – огрызаюсь я. – Ты хочешь, чтобы я сорвалась с места со скоростью пятьсот километров в час? Между прочим, есть такое понятие, как ограничение скорости, если ты не в курсе.
На выезде со стоянки я улыбаюсь охраннику, который удивленно глазеет на меня, и выруливаю на дорогу. Потом показываю левый поворот, и, кинув последний взгляд в зеркало заднего вида, проверяю, нет ли позади восторженных наблюдателей в лице знакомых, вышедших полюбоваться на мое отбытие. Машины, плетущиеся следом, начинают нетерпеливо сигналить, а я останавливаюсь у тротуара и говорю Люку:
– Ну вот. Теперь твоя очередь.
– Моя очередь? Уже? – Люк смотрит на меня удивленно.
– Мне нужно привести в порядок ногти, – поясняю я. – И совсем не хочется видеть, как ты будешь корчить рожи всю дорогу до Сомерсета, – ты же уверен, что я не умею водить машину.
– Я вовсе не думаю, что ты не умеешь водить машину, – смеется Люк. – Разве я хоть раз такое говорил?
– А говорить не обязательно. Я и так вижу пузырь над твоей головой, и в нем написано: «Бекки Блумвуд не умеет водить машину».
– А вот и неправда. В пузыре написано: «Бекки Блумвуд не может вести машину в своих новых оранжевых босоножках, потому что у них слишком высокий и тонкий каблук».
Он вопросительно поднимает брови, а я краснею.
– Это мои туфли для вождения, – ворчу я, пересаживаясь на пассажирское сиденье. – И я их уже сто лет ношу.
Пока я достаю из сумочки пилку для ногтей, Люк устраивается за рулем, наклоняется ко мне и целует.
– Все равно спасибо за помощь, – говорит он. – Уверен, теперь я намного меньше устану в дороге.
– Вот и хорошо! – Я начинаю подпиливать ногти. – Тебе нужно беречь силы для завтрашних прогулок по лесам и полям…
Тишина. Я поднимаю глаза и вижу, что Люк уже не улыбается.
– Видишь ли, Бекки… я хотел обсудить с тобой завтрашний день.
Он медлит, и я смотрю на него не моргая, чувствуя, как пропадает и моя улыбка.
– В чем дело? – спрашиваю я, стараясь не выдать волнения.
Он опять молчит. И наконец резко выдыхает.
– Дело вот в чем. Появилась возможность расширить бизнес, и я… не хотел бы ее упустить. Приехали люди из США, и мне до зарезу нужно с ними переговорить. Срочно.
– А-а… Что ж, ладно. Если у тебя с собой телефон…
– Не по телефону. – Он смотрит мне прямо в глаза. – Я назначил с ними встречу на завтра.
– На завтра? – смеюсь я. – Но ты же не сможешь. Мы же будем в гостинице, за городом.
– Эти люди тоже будут там. Я их пригласил.
Я в шоке.
– Ты пригласил на уик-энд людей по работе? На наш уик-энд?
– Но только на одну встречу. Все остальное время мы проведем вместе.
– И сколько продлится ваша встреча?! – возмущенно восклицаю я. – Можешь не говорить. Целый день.
Поверить не могу. Я так давно этого ждала, так готовилась, с таким трудом упаковала вещи…
– Бекки, не так уж все страшно…
– Ты обещал мне, что выкроишь время для отдыха! Говорил, что у нас будут приятные и романтичные выходные.
– Так и будет.
– Да, в компании с твоими бизнесменами. Со всякими противными нужными людьми, помешанными на работе!
– Они не будут набиваться к нам в компанию, – улыбается Люк. – Бекки… – Он берет меня за руку, но я отдергиваю ее.
– Пожалуй, мне вообще нет смысла ехать, раз уж у тебя там намечена деловая встреча, – жалостливо говорю я. – С таким же успехом могу провести выходные дома. Знаешь… – я открываю дверцу машины, – пойду-ка лучше домой. Вызову из студии такси.
Я хлопаю дверью и шагаю по тротуару, цокая своими оранжевыми каблуками. Уже у ворот студии меня останавливает его голос, такой громкий, что все оборачиваются:
– Бекки, подожди!
Я медленно поворачиваюсь. Люк вылез из машины и набирает на своем мобильнике номер.
– Сейчас позвоню своему противному нужному человеку, чтобы отменить встречу.
Я скрещиваю на груди руки, прищуриваюсь и молча за ним наблюдаю.
– Алло? Соедините с номером 301, пожалуйста, с мистером Майклом Эллисом. Спасибо. – И говорит уже мне серьезным тоном: – Что ж, видимо, придется слетать в Вашингтон и встретиться с ним там. Или дождаться следующего раза, когда он и его коллеги вместе наведаются в Англию. При их сумасшедшей занятости это вряд ли случится в ближайшее время. Да что там, подумаешь, какая-то встреча. Ерунда. Всего лишь сорвется сделка, которую я планировал в течение…
– Ой, перестань! Пожалуйста, можешь устраивать свою дурацкую встречу.
– Ты уверена? – спрашивает Люк, прикрыв ладонью трубку. – Точно уверена?
– Уверена, – отвечаю угрюмо и пожимаю плечами. – Если уж она у тебя такая важная…
– Очень важная. – Люк серьезно смотрит мне в глаза. – Иначе я бы так не поступил.
Я медленно возвращаюсь к машине, а Люк прячет свой мобильник.
– Спасибо, Бекки. Правда, спасибо. – Он нежно гладит меня по щеке, потом включает зажигание и трогается.
Я перевожу взгляд на телефон, торчащий из его кармана.
– А ты в самом деле звонил своему важному клиенту?
– А ты на самом деле собиралась уйти домой? – спрашивает он вместо ответа, не отрывая глаз от дороги.
Вот почему тяжело заводить отношения с таким человеком, как Люк, – с ним никакие фокусы не проходят.
Около часа мы мчимся по загородным просторам, останавливаемся на ланч в деревенском трактире, а потом еще полтора часа едем до Сомерсета. Когда мы доезжаем до Блейкли-Холла, я чувствую себя совершенно другим человеком. Как приятно выбраться из душного Лондона. Я выхожу из машины, потягиваюсь и, честное слово, уже чувствую, что под влиянием благотворного деревенского воздуха мои мышцы стали сильнее, а я сама – стройнее и бодрее. Пожалуй, если выезжать за город каждые выходные, можно сбросить пару килограммов, а то и больше.
– Ты будешь доедать? – спрашивает Люк, не зная, что делать с почти пустой упаковкой крекеров, которые я грызла по дороге (если я не ем в машине, меня укачивает). – А куда эти журналы? – Он вытаскивает пачку глянцевых журналов, что лежали у меня в ногах, и едва удерживает их в руках.
– Я не буду читать здесь журналы! – возмущаюсь я. – Мы же на природе!
Нет, честное слово, Люк ничего не смыслит в загородной жизни.
Пока он достает из багажника сумки, я степенно шагаю к забору и с интересом оглядываю желто-бежевое поле – надо бы спросить, чем оно засажено. И знаете, я вдруг ощутила такое единение с природой. Как будто в глубине души я всегда была уверена, что умею ценить и понимать природу, только раньше этого не осознавала. Вот, к примеру, на днях я купила себе свитер из чистого льна. А недавно пристрастилась к садоводству. Во всяком случае, купила два таких симпатичных цветочка в керамических горшочках, на которых написано «базилик» и «кориандр». И вообще я решила завести побольше комнатных растений – из тех, что продают в супермаркетах, – и выставить их плотным рядом на подоконнике. (Они стоят-то всего 50 пенсов, и, если завянут, всегда можно купить еще.)
– Готова? – спрашивает Люк.
– Конечно! – топаю обратно, вполголоса проклиная деревенскую грязь.
По скрипучему гравию мы направляемся к гостинице, и, надо признаться, я поражена. Это большая старомодная усадьба с красивым садом, в котором расставлены современные скульптуры, и со своим кинотеатром (по крайней мере, так написано в брошюре). Люк тут и раньше останавливался и говорит, что это его любимый отель. Кстати, сюда приезжают всякие знаменитости! Например, тут была Мадонна (или, может, кто-то из «Спайс герлз» – в общем, звезда какая-то). Понятное дело, знаменитости всегда скрываются, живут в самых дальних укромных апартаментах, куда запрещен вход даже прислуге.
Но когда мы входим в вестибюль, я все равно на всякий случай внимательно оглядываюсь. Тут полно народу в стильных очках и дорогих джинсах, и вон та блондинка… она кого-то напоминает…
Ой, мамочки! От восторга я даже забываю, как дышать. Это он, да? Точно, он! Элтон Джон! Вон, стоит буквально в двух…
Элтон Джон поворачивается, и оказывается, что это всего лишь унылый дядька в куртке с капюшоном и очках. Черт. Но все равно, это почти Элтон Джон.
Мы подходим к стойке, и портье в стильном пиджаке расцветает улыбкой:
– Здравствуйте, мистер Брендон. И мисс Блумвуд. Добро пожаловать в Блейкли-Холл.
Он даже знает, как нас зовут! И представляться не пришлось! Понятно, отчего это место так любят знаменитости.
– Я поселю вас в девятом номере, – сообщает портье, пока Люк заполняет карточку, – с видом на розовый сад.
– Прекрасно, – отвечает Люк. – Бекки, тебе какую газету на утро заказать?
– «Файнэншиал таймс», – отвечаю, не моргнув глазом.
– Конечно. Тогда один номер «ФТ» для тебя, – пишет Люк, – и «Дейли уорлд»[2] для меня.
Я подозрительно на него поглядываю, но на его лице ни тени издевки.
– На завтрак будете чай? – спрашивает портье, что-то быстро печатая на компьютере. – Или кофе?
– Кофе, пожалуйста, – говорит Люк. – Тебе тоже, думаю. – Он вопросительно на меня смотрит, и я киваю в ответ.
– В номере для вас приготовлена бутылка шампанского – подарок от нашего отеля. Заказ еды в номер круглосуточно по телефону.
Да, это действительно первоклассное заведение. Тебя узнают в лицо, предлагают бесплатное шампанское и до сих пор даже не заикнулись о моей посылке. Наверняка понимают, что дело конфиденциальное. Понимают, что девушке не всегда хочется, чтобы ее спутнику сообщали о каждой посылке на ее имя. Ждут, когда Люка не будет рядом. Вот это, я вам скажу, индивидуальный подход. Да, хотя бы ради такого обслуживания стоит приехать в хороший отель.
– Если вам понадобится что-нибудь, мисс Блумвуд, – говорит портье, выразительно глянув на меня, – не стесняйтесь и обращайтесь прямо ко мне.
Догадываетесь? Тайный шифр и все такое.
– Хорошо, обращусь, – многозначительно улыбаюсь я ему, – буквально через минутку. – И кидаю косой взгляд в сторону Люка. Лицо у портье как-то странно меняется. Будто он понятия не имеет, о чем я говорю. Ну и выучка!
Люк наконец заполняет бланки и отдает их портье. Тот вручает ему огромный старомодный ключ и вызывает носильщика.
– Думаю, нам помощь не понадобится, спасибо, – с улыбкой отказывается Люк, поднимая мою крошечную сумочку. – Я не слишком отягощен чемоданами.
– Ты иди наверх, – говорю я, – а мне тут нужно… проверить кое-что на завтра.
Как только Люк скрывается из виду, я бегом возвращаюсь к стойке администратора. Портье что-то ищет в ящике стола. Он поднимает голову и удивленно на меня смотрит.
– А сейчас я ее заберу!
– Простите, мисс Блумвуд?
– Все нормально, – шепчу я с заговорщицким видом. – Теперь вы можете мне ее отдать, Люк уже ушел.
Тень понимания проскальзывает по его лицу.
– О чем конкретно вы…
– Вы можете отдать мне мою посылку. – Я еще понижаю голос: – И спасибо, что не выдали меня.
– Вашу… посылку?
– Да, экспресс-почту.
– Какую экспресс-почту?
В душе у меня нарастают смутные и ужасно дурные предчувствия.
– Посылка с моими вещами! Та самая, о которой вы столь тактично умолчали. О которой…
Выражение его лица не сулит ничего хорошего. Кажется, он понятия не имеет, о чем я толкую. Так, спокойствие, только спокойствие. Кто-нибудь просто обязан знать, где сейчас мое шмотье.
– Мне должны были прислать посылку, – объясняю я. – Примерно вот такого размера, и она должна была прийти сегодня утром…
– Простите, мисс Блумвуд, – качает головой портье, – но у нас на ваше имя нет посылок.
У меня внутри все так и опускается.
– Но… она обязательно должна была прийти. Я вчера отправила ее экспресс-почтой. На адрес вашего отеля, в Блейкли-Холл.
Портье хмурится.
– Шарлотта? – кричит он в соседнюю комнату. – Не было ли посылки для мисс Блумвуд?
– Нет, – отвечает Шарлотта, выходя в холл. – А когда она должна была прийти?
– Сегодня утром, – повторяю я в который раз, пытаясь скрыть тревогу. – Они же обещают, что доставят что угодно, куда угодно, к завтрашнему дню. У вас разве не «где угодно»?
– Простите, но сегодня ничего не привозили, – говорит Шарлотта. – А посылка очень важная?
– Ребекка? – доносится голос с лестницы. Я оборачиваюсь и вижу Люка, наблюдающего за мной через перила. – Что случилось?
Вот черт!
– Все в порядке! – весело кричу я. – Что могло случиться?
Я быстро отхожу от стойки – Шарлотта и портье даже не успевают ничего сказать – и спешу к лестнице.
– Точно все нормально? – улыбается Люк, делая шаг мне навстречу.
– Все прекрасно! – уверенно заявляю я, и голос звучит почти на октаву выше, чем обычно. – Все просто замечательно!
Нет, этого не может быть. У меня нет одежды. Вообще.
Я провожу уик-энд с Люком в классном отеле, и мне нечего надеть! Что делать?
Сказать ему правду я не могу. Просто не могу признаться, что крошечный чемоданчик – это всего лишь косметичка, вершина багажного айсберга. Он ведь был так доволен. Пути назад нет… Придется… импровизировать. Можно надеть его одежду, судорожно думаю я, когда мы заворачиваем за угол и оказываемся в еще одном роскошном коридоре, или… сорвать занавески, найти нитку с иголкой и… быстренько научиться шить.
– Все хорошо? – спрашивает Люк, и я слабо улыбаюсь ему в ответ.
«Спокойно, – твердо говорю я себе. – Просто… успокойся. Посылка обязательно придет завтра утром, нужно продержаться всего один вечер. По крайней мере, со мной моя косметичка…»
– Вот мы и пришли. – Люк останавливается у двери и открывает замок. – Как тебе?
Вот это да! На секунду заботы и тревоги испаряются, и я ошеломленно оглядываю просторную комнату. Теперь я понимаю, почему этот отель так нравится Люку. Апартаменты просто роскошные – такие же роскошные, как и квартира Люка, с огромной белой кроватью, с безразмерным стеганым одеялом, с навороченной стереосистемой и двумя кожаными диванами.
– Посмотри, какая ванная.
Я иду за Люком и заглядываю в обалденную ванную комнату. Огромная джакузи выложена мозаикой, а сверху громадный душ, и полочки уставлены флакончиками с ароматическими маслами. Да я в такой ванной могу все выходные провести.
– Ну, – Люк возвращается в комнату, – не знаю, чем бы тебе хотелось в первую очередь заняться… – Он открывает свой чемодан, и я вижу ровные ряды рубашек, выглаженных его домохозяйкой. – Но для начала, думаю, нам стоит распаковаться.
– Распаковаться! Конечно, – весело соглашаюсь я. Иду к своему чемоданчику, открываю замочек, но откинуть крышку не решаюсь. – А может… – говорю я так, словно эта идея только что пришла мне в голову, – спустимся в бар, выпьем чего-нибудь, а вещи разложим позже?
Отлично придумано! Мы пойдем в бар, напьемся, а утром я притворюсь сонной и проваляюсь в постели, пока не прибудет моя посылка. Ну слава богу. А то я уж думала…
– Прекрасно. Я только переоденусь. – Люк достает из чемодана брюки и чистенькую голубую рубашку.
– Переоденешься?.. А что, тут строгие правила этикета?
– Нет, не очень. Но все же не стоит идти вниз… в таком виде, – он указывает на мои шорты и улыбается.
– Ну разумеется! – смеюсь я, будто мне такая идея и в голову не могла прийти. – Тогда я… выберу себе платье.
Я поворачиваюсь к своему чемоданчику, открываю его и смотрю на любимую пудреницу.
Что же делать, что делать? Люк расстегивает рубашку. Спокойно берет чистую. Еще минута – и он спросит, готова ли я.
Так, нужны радикальные меры.
– Люк, я передумала! Давай не пойдем в бар. – Люк удивленно на меня смотрит, и я выдаю ему самую соблазнительную улыбку, на какую только способна. – Давай останемся тут, закажем ужин в номер и… – я делаю несколько шагов к нему, пытаясь распутать завязки на своей майке, – и посмотрим, к чему приведет эта ночь.
Люк пялится на меня, его пальцы застыли на пуговице.
– Снимай, – хрипло шепчу я. – К чему одеваться, если нам сейчас придется раздеть друг друга?
Улыбка медленно расползается по его лицу, глаза вспыхивают.
– Ты права, – говорит он и приближается ко мне, на ходу стягивая рубашку.
«Слава богу! – с облегчением думаю я, пока он борется с моими завязками. – Отлично. Это именно то…»
М-м-м…
Скажу вам, это чертовски замечательно.
