Софи Данло
Огонь и лёд
Глава 1
1
Обычная таверна «Меч и щит» – просторная, чистая, светлая. Из небольших окон падал прохладный свет, и он едва ли мог справиться с темнотой помещения. Поэтому на каждом квадратном столике стояло по свече в подсвечнике; а также – висели две круглые люстры со свечами, и несколько ламп на стенах со старыми мутными стёклами. У камина сидел бард – он играл на лютне простую ритмичную мелодию, но не пел.
За барной стойкой со множеством бочек – как на ней, за ней, так и у стены, и на полу – находилась хозяйка таверны: упитанная женщина с длинной косой. А её стройная дочка с улыбкой разносила заказы. В этой таверне в основном всегда были только городские стражники, иногда и другие представители уважаемых законом профессий.
Хозяйка таверны протирала помытые стеклянные кружки и посматривала на постоянного посетителя – он сидел справа от двери, ближе к одному из окон. Она знала его по имени, но никогда к нему не обращалась прежде – не довелось; а сейчас не обратится даже если бы и довелось.
Сте́фан – светлокожий, высокий, крепкий и широкоплечий мужчина тридцати трёх лет. Форма мужественного лица была прямоугольная; прямой нос был с небольшой горбинкой; волосы светлые – пшеничные, немного золотистые – были не длинные, так что локоны едва касались ушей; и у него была короткая борода, которая почти не скрывала подбородка и линий крепких, но не сильно широких нижних скул; а над светло-серыми глазами нависали густые брови.
Стефан был одет в тёмные штаны, в кожаные сапоги с отгибом; в синюю тунику из плотной ткани с рукавами до запястий и длиной немногим выше середины бедра; поверх был надет удлинённый жилет из прочной, но мягкой кожи – с ремешками-застёжками на груди и длиной немногим выше туники; на руках имелись простые потёртые наручи из кожи. И на талии был надет широкий ремень; на нём справа, ближе к спине крепился кожаный жёсткий кошель; по бокам – крепления для оружия, но без ножен. А чёрная утеплённая накидка с капюшоном была сложена и положена на колени.
Хозяйка таверны взглянула на одноручные небольшие, но увесистые топоры-близнецы с удобными прочными рукоятями и с простой гравировкой на металле: на головке и частично на лопасти с обеих сторон – они стояли рядом и облокачивались на стену; а затем вернула взгляд на посетителя. Он, как всегда, выглядел внушительным, грозным; а лицо, как всегда, было хмурым, будто он забыл, как улыбаться. Он попивал медовуху в большой стеклянной кружке, и ел жареные орешки, но не солёные – он терпеть не мог пересоленную еду, да и жареную не жаловал, но иногда всё же ел.
Хозяйка не понимала, почему Стефан до сих пор ходит в её таверну. Учитывая прошлое, он здесь не был желанным гостем. Но так как нет строго правила что эта таверна только для городских стражников, и некоторых иных профессии замка, то что-либо предъявить ему было невозможно. И, как всегда, хозяйка, стараясь выглядеть обычной, была напряжена – будто она каждый раз, когда приходил Стефан, ожидала, что он вызовет какие-то проблемы, или что начнётся потасовка. Но так ничего и не случалось.
Поднеся кружку ко рту и отпивая медовуху, Стефан смотрел на стену у камина – на картину с яблоневым садом; едва ли смотрел на посетителей; безотчётно проверял на ощупь сумку на боку, и кожаный мешочек во внутреннем кармане сложенной накидки. Хотя в этой таверне шанс быть обворованным был почти равен нулю. Стефан чувствовал на себе взгляд хозяйки таверны, но не смотрел на неё, лишь изредка – уголком глаза, и всегда видел сдерживаемое, слегка напряжённое лицо. Ему бы хотелось сказать, что ей волноваться не о чем, но всё что он ей говорил так это свой заказ, а в половине случаев он говорил это её дочке, которой явно не было до него дела. Впрочем, он уже привык к постоянным взглядам хозяйки, так же, как и к нудному пению барда, хотя днём это было больше подвывание однообразным мелодиям.
Опуская кружку и отправляя в рот пару орешков, Стефан взглянул на стражников возле стойки. Они ожидали, когда дочка хозяйки нальёт пенистого в их большие кружки. Эти стражники даже ещё не сняли униформы и оружия: одноручный меч на боку, и круглый небольшой щит на спине.
Униформа была простая, довольно удобная: штаны, высокие кожаные сапоги, красно-коричневая туника, поверх кольчужная туника с рукавами выше локтей, а поверх был надет удлинённый клёпаный жилет из плотной тёмной кожи; кожаные наручи с металлическими вставками и аналогичные наплечники. А на головах, точнее сейчас на барной стойке и стульях, носились кожаные шлемы с открытым лицом и тонкими металлическими вставками-пластинками.
На щитах был изображён красный герб: не очень достоверный, но узнаваемый медведь – в профиль, с косматой гривой и раскрытой клыкастой пастью; выглядел он: грозно, сильно, величественно. Герб этого королевства – Редбе́р; и по совместительству этого города – столицы – Хи́ллстоун.
Стефан заметил, что из униформы видимо окончательно исчезли кожаные наколенники и вздохнул – он этого не одобрял, но и в то же время ему было всё равно.
Эти стражники перешёптывались с усмешками, с издевательскими смешинками в глазах, и посматривали на Стефана. Тот, в очередной раз глянув на них, наморщил нос и стал суровее – казалось, он сейчас схватит свои боевые топоры и кинет в сплетников. Хозяйка таверны напряглась, что было видно по плечам, а рука, которая вытирала очередную кружку, замерла.
Стражники-сплетники похолодели, замолкли, отвернулись, и поспешили сменить тему на тривиальную. Когда Стефан отвёл от них взгляд и стал прежним, расслабилась и хозяйка, но не полностью.
Допивая медовуху, Стефан снова осмотрел таверну. Почти все посетители были городскими стражниками. И все, кроме тех, что у барной стойки, уже сняли и униформу, и щиты – были в обычной городской одежде, но некоторые с мечами или кинжалами на поясах. Но, несмотря на отсутствие униформы, Стефан легко мог отличить стражника от обычного жителя города, где бы он их не увидел.
И можно подумать, что Стефан ненавидит себя, раз до сих пор приходит в эту таверну, и каждый раз ловит взгляды, иногда слышит перешёптывания, и будто бы ждёт когда то, чего опасается хозяйка таверны, случится.
Видимо решив, что на сегодня хватит, он допил медовуху и собирался вставать, как за соседним столиком услышал мужской голос.
– Магическая тварь, я тебе говорю! – сказал мужчина и нервно заправил чёрные волосы за ухо. – Дух может какой-нибудь. Из тех проклятых земель.
Только привстав, Стефан сел обратно, прислушался и искоса глянул на черноволосого мужчину и его собеседника.
Оба были одеты в хорошую одежду, не как у знати, разумеется, но в качественную; и в отличную обувь. Сами они были чистые, причёсанные. Увидев лук с красивой резьбой и металлическими вставками, но простой колчан со стрелами у стула, Стефан сразу понял, что говорящий – это охотник, и не обычный. Обычные охотники одеваются попроще, оружие дешевле, менее качественное, да и посещают они иные заведения. А этот охотник точно добывает дичь для королевского стола.
Стефан взглянул на собеседника охотника и понял, что тот тоже явно работает в замке; заметил у него недавний лёгкий ожог у запястья, тут же отметил чистые руки, без мозолей, с аккуратным маникюром, но при определённом положении рук в слабом свете помещения виднелось несколько тонких шрамиков от порезов – и Стефан понял, что он один из поваров. Но не было понятно – для королевского стола, или же для слуг, проживающих в замке. Стефан подумал, что скорее всего второе – он помнил странную уверенность исходящую от поваров для королевского стола, и которую он никогда не мог понять. И этого не было в этом поваре.
Король Рудо́льф II был известен за расширение (незначительное) королевства, за смелость, за решительность, за ум. И за эгоизм, за нарциссизм, за любовь к роскоши и к чистоте. Несмотря на эти, и многие другие недостатки, была у его правления и хорошая сторона – всем слугам в замке хорошо платили, давали скидки на одежду и обувь у хороших портных, сапожников, и для некоторых магазинов одежды и домашней утвари. Поэтому все слуги всегда хорошо выглядели и беспрекословно соблюдали гигиену. Хотя эта доброта была скорее проявлением влечения к чистоте, порядку и роскоши Рудольфа – ему нужно было, чтобы и слуги соответствовали его большому богатому замку, словно они часть интерьера, хоть и полезная, и необходимая.
– Что за тварь? – удивился повар. – Где?
– Я не знаю, – ответил охотник. – Мне мой брат рассказал, что он услышал это в трактире «Берлога», та, что в той деревне недалеко от северного тракта. – Повар кивнул, давая понять, что он понял о каком месте говорит друг. – Наверное, где-то там и увидел. Так вот, я слышал, что местный охотник видел магическую тварь. Он рассказывал, что она размером с крупного барана, с хвостом, и с рогами. И летала! А цвет кожи синий, и она светилась!
– Да ладно?! – изумился повар. – И так близко к нам?! Ужас! Так если летает, тварь-то, наверное, дракон! Никак демон какой наслал.
– Да, не, – махнул рукой охотник. Он, морща лоб, задумался на пару секунд и почесал висок. – Они же больше вроде, драконы-то. Так что дух какой-нибудь, или какая-то иная тварина, мало ли что там в этих Горных Долинах водится.
– Это точно, – закивал повар. И на его лице появилось беспокойство. – А она опасна? Уже сотворила чего? Страже-то сказали? – И он покосился на некоторых из них, которые играли в карты, пили и делились сплетнями. А бард замычал в такт весёлой мелодии, но петь пока точно не собирался, берёг голос для вечера.
– П-ф! – издал охотник. – Чтобы их отправили что-то проверить за пределы города? Не-а. Для этого нужно чтобы что-то случилось, наверное. А в деревне стражников-то и нет вовсе, ты же знаешь.
– Да, не, – сказал повар. – Это-то понятно, что пока кого-нибудь не покалечат или не сожрут, никого и не пошлют. Я же о другом. Я подумал, если король слышал об этом, то мог послать, чтобы отловили. Ведьмы, демоны или нет, но тварюшка-то необычная. Ну, знаешь, чтобы на очередном балу похвастаться такой причудой из магических земель.
В заинтересованных глазах Стефана блеснула идея, а следом за ней затеплилась надежда.
– А, – произнёс охотник. – Да, об этом я и не подумал. Но я не уверен, что король об этом уже слышал. Хотя это дело времени, конечно же. Ох, жрецы опять причитать будут, что король наш опасность магии не воспринимает слишком серьёзно. Вспомнить хотя бы про ту стену.
Повар усмехнулся.
– Так они до сих пор из-за неё ворчат, – сказал он. – И ходят к нему с настоятельными просьбами решить проблему.
Стефан поднялся и убрал боевые топоры в крепления на ремне по бокам; надел плащ длиной до щиколоток и с завязками у горла, накинул капюшон и вышел из таверны, словно большая тень. Несколько посетителей провожали его взглядами, на парочке лиц вырисовывалось презрение – после того, как дверь за ним закроется наверняка прозвучит пара нелестных комментариев. А хозяйка выдохнула с облегчением.
2
Хиллстоун является центром королевства Редбер, и его главным городом. Он имеет три уровня: нижний, средний, верхний, и в центре, на пике – большой светло-серый замок, ограждённый высокой стеной и рвом. Каждый уровень города всё выше и выше не только из-за пологой и плавно возвышающейся земли, но и из-за того, что дома становились: лучше, больше, крепче, богаче.
Нижний город почти весь находился на равнине и был отделён от остального Хиллстоуна холмами с одной стороны; а также его окружала старая трескающаяся и в некоторых местах разрушающаяся стена. А чтобы её не было видно вдоль высадили деревья – половина из них ещё была молода и поэтому в некоторых местах виднелись зубцы и крупная кладка, такая же унылая и ветхая, как и здания в её объятиях.
Грязные улочки, несколько боле менее приличных улиц; дома были из дерева, часть только наполовину из камня – и все выглядели как кошмар королевского архитектора. Но были и совсем бедные улицы, где, залезая друг на друга, стояли полуразвалившиеся халупы. Там процветали: бедность, холод, иногда болезни, иногда голод. А в канализации там лучше вообще не заглядывать, хотя и там, помимо крыс, имелись свои обитатели.
За стеной и холмами находился остальной Хиллстоун. Сначала по пологому склону шёл средний город и обнимал верхний, и они оба были ограждены высокими стенами. Средний город был больше, объёмнее, чище. Почти все дома были из камня, но в основном все простые, хотя было несколько улиц обеспеченных жителей, но всё же недостаточно обеспеченных чтобы позволить себе жить в верхнем городе. Но и была парочка сомнительных улиц, где встречались дома из дерева, а каменные выглядели неухоженными, старыми.
Верхний же город сверкал превосходством, простором, богатством. Высокие большие поместья или дома поскромнее, но всё же вызывающие восхищение. Здесь была и большая площадь с фонтаном, и парк, и аллеи, и декоративный сад, и магазинчики с товарами со всего королевства и из соседних, и самый большой рынок во всём королевстве; и самый богатый и большой храм Света, в котором живут жрецы единственного Бога – и имя ему: Моара́ан.
Жемчужиной города являлся большой замок: с высокими стенами, со множеством башен. А в просторных внутренних дворах: сады, лабиринт со скульптурами, фонтаны и скамьи, цветочные арки, клумбы, пруды и мостики над ними; пышность, красота, изыск.
Недалеко от нижнего и среднего городов Хиллстоуна на приличном расстоянии и в дали находилось несколько фермерских участков, а дальше – за пролеском – поля с несколькими мельницами и амбарами. Остальное продовольствие выращивалось и везлось в сердце королевства извне – из ближайших деревень и ферм, которые будто жили сами по себе. Несколько мельниц можно было увидеть вдали только из некоторых домов в верхнем городе, или со стен и из башен замка.
Сейчас было видно, как пара десятков мужчин и женщин возится на холмах разделяющие город – приказ короля: «облагородить» пустующие холмы. Видимо из многих окон замка, в особенности из башен, был виден нижний город – низкорослый, пыльный, удручающий, неприветливый и, если вдруг посмотреть на него с высоты и издалека, будто кашляющий на тебя. Несмотря на то, что едва ли из замка можно было разглядеть нижний город, для короля он всё же портил вид.
Как бы жителям среднего и особенно верхнего города не хотелось, чтобы представители нижнего там и оставались, они не могут запретить им это напрямую. Хотя не значит, что не было никаких попыток для осуществления этой идеи, которую, к счастью, поддержали далеко не все.
И пока на холмах работники наслаждались перерывом, на городском рынке в среднем городе было оживлённо – светило бледное, но уже тёплое весеннее солнце, а в тенях ещё лежал снег; было множество луж, кое-где слякоть, но большую часть с утра сгребли лопатами на окраины рынка или к стенам ближайших зданий. Может этот рынок не мог похвастаться самыми роскошными шелками, мехами и дорогими украшениями, но здесь были всевозможные товары со всего королевства Редбер, и из соседних. От специй и карманного зеркала – до статуэтки и туфелек. Даже многие жители из верхнего города частенько заглядывают сюда или посылают своих слуг.
Двадцати однолетняя девушка Э́лис стояла возле одной из палаток с резными фигурками из дерева и смотрела на замок – и для этого ей пришлось поднять голову так, что затекала шея.
То, что пройти из нижнего в средний город было довольно легко Элис знает. Достаточно лишь не выглядеть так словно ты выдыхаешь из себя чуму или разбрасываешь вшей и стража, скорее всего, не обратит на тебя внимания. Пока ты, конечно, не сделаешь что-то, чего лучше не делать. Но Элис знает, как оставаться незамеченной; как затеряться в толпе. И в большинстве случаев у неё это получалось. Но только не в верхнем городе – там она сразу же бросалась в глаза, и стражники не спускали с неё пристальных подозрительных взглядов.
Элис была среднего роста, худого от природы телосложения, но не выглядела хрупкой, а так словно может вдарить; она была подтянутой, и казалось, что может увернуться от удара с проворностью и изворотливостью ласки, или похожего зверька. Симпатичное лицо было худое, черты лица – подбородок, верхние и нижние скулы – были чуть угловатыми, а щёки чуть впалыми, делая скулы ещё более выраженными, а лицо худым, но не сильно; из-за черт лица глаза вполне обычного размера казались больше чем они есть, и они были зелёными; кожа была светлая, прохладного подтона; светло-русые холодные волосы были заплетены в две толстые и немного небрежные косы – их кончики опускались до талии, а передние пряди слегка обрамляли лицо.
Элис была в тёмно-серых обтягивающих штанах с заплаткой на правом колене; в простых потёртых сапогах высотой до середины голени; в поношенной невзрачной тунике красно-коричневого цвета, которая напоминала короткое платье – с длинными рукавами, с круглым воротом, а подол был выше колен; на талии был надет корсет из плотной ткани и со шнуровкой по бокам; поверх него был надет кожаный потёртый ремешок с сумкой на правом боку, и с кинжалом в ножнах на другом; на плечах была выцветшая синяя накидка с капюшоном – без рукавов и длиной до колен.
Смотря на за́мок, Элис поморщилась и отвела взгляд. Глаза блуждали по толпе – искали, выбирали. Вдруг – взгляд остановился на упитанном мужчине с выпирающим животом. Он был в дорогом кафтане, в накидке с вышивкой по краям, который был так натянут на животе, что казалось пуговицы отскочат в любую секунду. Он с интересом рассматривал ковры, привезённые явно извне, так как такие в королевстве Редбер не делают. Взгляд Элис зацепился за крупный красивый кошель, который был украшен вышивкой красных и золотых нитей – и на её лице возникла довольная улыбка.
Она трижды поцокала и, словно с добротой и озорством ругая, прошептала:
– Ох, какая небрежность.
Элис надела капюшон, расстегнула сумку на боку и, поглядывая по сторонам, поплыла к жертве, словно маленькая рыбка среди бочек и колышущихся водорослей различных цветов.
Вдруг – разрезая привычный размеренный гомон рынка, раздался возглас и врезался в левое ухо Элис:
– Да ладно?! – воскликнул торговец посуды из фарфора с изящной росписью. Элис замедлила и без того медленный шаг и, не поворачивая головы, взглянула влево.
У алой палатки с низкими стеллажами стояла женщина в платье, в сапожках с низким каблучком, в тонких кожаных перчатках, и в накидке с мехом на плечах.
– Да, да, – сказала женщина с такими голосом и интонацией, будто подражала говорливой пташке; а движения и жесты были отрывистые, но мягкие, немножко игривые. – Я от слуг своих слышала, а они от королевских. Уже дважды видели то странное существо с крыльями и переливающейся синей кожей. Ох, правда, никто вблизи. Кто-то говорит, что демон наслал или ведьмин помощник, но вот только никого не видели. И уже поговаривают, что кто-то намеревается донести сей слух до ушек нашего премилого короля и его дочурки красавицы принцессы.
Купец нахмурился, поправил изысканную чайную чашку в стопке её близнецов.
– Так с этим, наверное, следует к страже идти, – сказал он.
– Ох, милый мой, – махнула рукой женщина и тихо, игриво хихикнула. – Нет, же, не для этого. А в надежде, что король наш премилый и пребогатый заинтересуется причудой живой и явно опасной, из земель запретных, и захочет поймать. А того, кто поймает эту чудную и редкую радость, точно денюжкой осыплет, и весьма-весьма сполна.
На этих словах Элис остановилась и в неё едва не врезался мальчишка-посыльный, который нёс баночки со специями в ящичке без верха. Элис проскользила среди жителей, словно змеюшка, и приблизилась к говорящим.
– Думаешь, заинтересуется? – спросил купец.
– А как же! – воскликнула женщина. – Я несколько раз была в замке. Ох, – она наигранно приложила кончики пальцев к груди, – эти залы! Столько роскоши, столько изыска! И были там и причудливости всякие.
Женщина подалась вперёд и чуть наклонилась к купцу, её глаза сверкнули, будто она собиралась не сплетничать, а играть в карты. А Элис, прячась в толпе, приблизилась, чтобы не пропустить ни слова.
– Ты же знаешь, что король наш наимилейший и наикрасивейший всё пытается впечатлить королеву из королевства Ро́узвинд. То он бал устроит, её пригласит, и показывает свои богатства, яства и прочее празднества. То она устроит и его пригласит. Хотя она-то возможно из вежливости, или просто играется. Я слышала, что норов у неё тот ещё. Хотя королева она справедливая, всегда за сотрудничество и договоры, нежели решать что-либо силой.
– О-о! – протянул купец, а знатная женщина выпрямилась. – Это точно удивит кого угодно. Даже королеву Ро́залин III. Так за такую возможность король наш наверняка заплатит золотом тому столько сколько тот весит.
Элис застыла, а мышцы лица разгладились; через секунду она расплылась в широкой улыбке, а глаза засверкали: радостью, предвкушением богатства и новой жизни. «Прощай нижний пыльный город!», – так и кричали они.
Женщина хихикнула, и кивнула.
– Это без сомнений, – сказала она. – Он никогда не был скуп, особенно на нечто что ему очень нужно.
– Хотя это, наверняка, опасно, – сказал купец. – А где видели то чудо? – На лице появилась лёгкая опаска. – И не дракон ли это? А то я слышал в королевстве Роузвинд не так давно дракона видели! Белого-белого!
Слух, или же новость, не удивили женщину – она уже слышала об этом, опять от своих слуг, а те в тавернах, на рынке, да на улице.
– Этого я не знаю, – сказала женщина. – Думаю, если бы это был дракон, то… не знаю, что-то бы предприняли уже? И разве драконы не большие? Так что может это дух какой-то? Или иное существо магии? А видели это существо возле леса, но вот какого я не знаю. Только то, что возле деревни Привал, та через которую дорога ведёт на северный тракт. Но я через ту деревеньку всего раз проезжала, а в окошко не смотрела. Так что не знаю о каком они там лесочке говорят.
– Ах! – вспомнив, ахнул купец. – Так может, возле той странной стены, которая появилась три месяца назад?
– Хм-м, – призадумалась женщина; она и сама об этом уже подзабыла. – Возможно, возможно. Ведь, как я слышала, стена точно не природного происхождения.
Купец помрачнел, кивнул.
– Магия, – сказал он. – Ох, и повезло же нам жить так близко к тем проклятым землям.
Женщина стала серьёзной.
– Надеюсь, – сказала она, – король наш премилый и премудрейший скоро решит этот вопрос. Магия под боком? Неслыханно! Им не место среди нас. Да и люди всё больше из-за этого нервничают. Может, пока что никто не пострадал, но к чему же так рисковать?
– Это точно, – поддакнул купец.
– Одно дело какое-то чудное существо в лесах прячется, хотя тоже небезопасно, и совсем другое – нечто как та стена. Ох, ужас. Кстати, а вы слышали, что дочурка короля, наша наимилейшая принцесса А́стрид, вроде как о замужестве подумывать стала.
– Ах! – в изумлении и восторге ахнул купец. – Да что вы? Всего-то восемнадцать годков! Мне-то думалось, что в королевских семьях с замужеством больше не спешат.
Далее разговор свернул в иное русло, и эти слухи, предположения и догадки совершенно не интересовали Элис. Она быстро всё обдумала, решила – и, пребывая в восторге, кивнула себе. Она нашла того мужчину с выпирающим животом и красивым кошелём, и всё-таки лишила его собственности, которая так небрежно висела на ремне и просилась в ловкие руки.
3
Большую деревню Привал окутывала прохлада вечера и лёгкий, словно дымка, туман. Остаточный, ещё не растаявший снег, лужицы, слякоть вперемешку с землёй – поблёскивали в бледных, слабо греющий лучах заходящего солнца, а его диск расплывался в дали и коснулся кромки деревьев.
Обычные улочки и улицы, небольшие дома из дерева или камня, и все были ограждены различными заборами, многие из которых нуждались в починке. Из множества труб валил дыб и, так как стояло безветрие, столбы устремлялись к небу и лениво рассеивались. На улицах зажигали редкие фонари на столбиках. И только одна дорога была вымощена крупной кладкой, и только она была расчищена от слякоти, хотя и на ней встречались лужицы. Она была широкой, и она проходила через деревню, разделяя её на две неровные части, и уводила дальше – терялась за поворотом и лесом, и выводила на северный тракт королевства Редбер; по которому можно было попасть в соседнее королевство с той стороны, и по которому можно было попасть на западный тракт, а по нему и в королевство Роузвинд.
Селян на улицах было немного, а те, что были куда-то спешили – побыстрее в помещение, подальше от стоящей влаги и нарастающей прохлады.
Справа от главной дороги, в свободе от однотипных домов, на возвышенности стояло двухэтажное бревенчатое здание с просторным крыльцом с четырьмя ступенями, а сбоку от них висела деревянная вывеска. Она немного взбухла от влаги и потемнела от времени, но надпись ещё была читаема: «Берлога».
Внутри трактира, справа от главного входа пылало пламя в большом камине. Впереди, у стены находилась стойка, за которой наливали напитки и подавали еду. И особые любители выпить и забыться сидели за стойкой, чтобы далеко не ходить за добавкой. Слева от двери, у стены деревянная лестница с перилами вела на второй этаж – к комнатам, которые здесь можно было снять. Всюду – у стен и в помещении – стояли небольшие круглые столы и разные стулья и табуреты. Почти все они были заняты – посетители в основном ели, пили, разговаривали, обменивались сплетнями, шутили и смеялись; двое у окна спорили; трое рядом с лестницей играли в карты.
У камина сидела женщина с двумя рыжими косами – играла на лютне весёлую мелодию и пела простую ритмичную песню. Двое пьяных мужчин танцевали, точнее пытались – их глаза сверкали радостью, а щёки пылали красным. Те, кто сидели вокруг и, которым были слышны слова песни, слушали с удовольствием, кто-то топтал в такт песне, кто-то похлопывал в ладоши или по столу.
Больше половины посетителей не были местными, и это было видно. Они, конечно же, были одеты, как и селяне – в простонародную одежду преимущественно тёмных невзрачных цветов; кто-то был одет получше, кто-то похуже; у кого-то одежда была потеплее, у кого-то полегче; и у некоторых было оружие, но у большинства – нет. Но неместные всегда чем-то выделяются среди сельчан, но не оттого, что в деревне, хоть и большой, в целом все друг друга знают, а словно те, кто жили вне деревни были другим подвидом королевства.
По другую сторону помещения от камина, ближе к лестнице – у окна со стороны двери слова барда терялись в голосах, в звяканье, в топанье. Здесь было темнее, и у тех, кто сидел в углу, едва ли можно было различить черты лица.
У окна, зашторенного старой потемневшей занавеской, которая словно умоляла отправить её на покой, сидел Стефан. Одноручные боевые топоры лежали на соседнем стуле, рукоятями к хозяину; рядом – фляга с водой. На столе стояла глубокая и пустая тарелка с ложкой и корочкой тёмного хлеба с зёрнами. Стефан был один, пил медовуху, ел несолёные орешки, периодически проводил рукой по силуэту мешочка во внутреннем кармане чёрной накидки, которая свёрнутая лежала на коленях; и, ведя себя естественно, прислушивался и посматривал налево – на соседний столик.
Недалеко от него, ближе к двери – у другого зашторенного окошка, сидела Элис. У неё на спине появился колчан со стрелами и короткий простой лук; на руках появились поношенные наручи из тонкой кожи. Она пила красное вино в пивной кружке, ела большое яблоко, срезая кусочки маленьким ножиком; и посматривала на тот же столик, что и Стефан.
Девушка-бард закончила песню – получила множество хлопков; и, отпив воды, она начала следующую балладу – более спокойную, немножко грустную, но оживлённую. Те, кто танцевали – сели, и в таверне стало чуточку потише. Но всё равно для любопытных Стефана и Элис не долетали слова, только мелодия и мотив.
За столом, куда были устремлены глаза и уши любопытных посетителей, сидело трое мужчин – в простой тёплой одежде невзрачных тонов. Они пили дешёвый эль в больших кружках, ели, приготовленные на огне: грибы, картошку и лук – руками и с общей большой тарелки, и один прикусывал всё это чёрным хлебом.
– Да вы чё?! – воскликнул тот, что держал кусок хлеба в руке, а его рыжие грязные кудряшки встряхнулись. – Я правду говорю! Я видел своими глазами! Существо точно магическое! Оно не похоже ни на одно животное! Небось демонская тваринушка!
– Да, верим, мы, – сказал мужчина с длинной бородой, – верим. Не ори тока. Я ж просто уточнил, чё ты начал-то?
– А где? – заинтересовался коренастый лысый мужчина. – За такое чудо-то поди много деньжат отвалят, не? Какой-нибудь богачишка из города. Не особо верующий и суеверный, так скажем.
– Так у леса, – ответил рыжий. – И точно отвалят, много отвалят. За эдакое чудо-то, и оно ведь больше, чем собака. И летает! И блестит, вроде…
– Летает? – удивился длинная борода. – Так это, поди дракон! Никак дьявол козни пытается устроить или ведьму на себе возит. А она не к добру, скоро ж сажать уже начнут.
– Да не-е, – махнул рукой рыжий. – Огня-то никто не видел. Да и разве ж, они не большие должны быть, не?
Длинная борода вскинул плечами, отхлебнул из кружки, и ответил:
– Так кто ж его знает-та.
– Дракон или нет, – сказал лысый. – Демонова тварюшка или нет, мы же всё-таки не в Роузвинд живём чтобы прям кричать и трястись от одного их упоминания. У нас-то сомневаются или вообще не верят, что каждая тварь из Горных Долин непременно подарочек от демонов. И я, между прочим, вхожу в число этих людей.
На лице длинной бороды промелькнуло лёгкое недовольство, но он ничего не сказал на этот счёт.
– А вот деньжат-то точно навалят, – сказал он. – Сейчас же наш королёк соревнуется с королевишной из Роузвинд. Они ж друг к дружку вечно на балы свои зовут, чё-то там всё меряются своими богатствами. Так вот, я слыхал от служанок и конюхов, тех, что в замке, что – то она бал закрутит и показывает огромные картины, таланты там всякие, типа фокусов вроде, да и на инструментах наверняка брямкают. То он закрутит и показывает фигуры там свои, зимний сад. Что ещё та? Да ваще всё, наверное, что есть, иль что новое появилось. И я слыхал, что кто-то тоже видел какое-то чудо, ну про то, что мы говорим, и королёк-то теперь подумывает отправить кого-нибудь отловить. Живым – в клетку посадит, а если мёртвым – то чучело прикажет сделать.
– Реально? – ахнул рыжий. – А кто видел-то? Что видели то? Я думал только я…
– Не знаю, – вскинул плечами длинная борода. – Вроде кто-то из охотников, ну тех, что для стола в замке охотятся. Но правда тогда уж темнело и он толком-то ничего и не разглядел. Но говорил, что оно летало и было размером с барана.
