Смеклоф
Жить ярче!
Ты – женщина, ты – книга между книг, Ты – свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты – женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты – в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся – от века – на тебя!
(Женщине, 1899 г.)
Валерий Брюсов
Глава 1. Чёрный кот
Глупо замирать посреди улицы, но он выглядел точь-в-точь как во сне. Такой же притягательный и необыкновенный. Повинуясь напряженно заколовшему сердцу, Настася сделала шаг. А парящий неподалеку Эрот достал стрелу, натянул тетиву и прицелился. Солнечные блики брызнули на оперение. Необузданное чувство слетело с лука, пронеслось над серой бесчувственной толпой и врезалось в её грудь. Внутри всё сжалось. На короткий миг образ стал ярче и прекраснее, но стрела любви не пробила сердце насквозь, а отскочила, упала в грязь и потерялась среди десятков ног прохожих.
Настася вздрогнула и потянулась за незнакомцем, пытаясь продлить чудесный полёт. Но опаляющего чувства больше не было. Осталась пустота и недоумение.
– Ты чего? – удивилась подруга.
– Показалось.
– Пошли быстрее, перерыв закончится, а я есть хочу.
– Успеем.
Она перепрыгнула через низкое ограждение и вышла на трамвайные пути.
– Давай здесь перейдём! – крикнула Настася, оборачиваясь.
Мимо ларьков тянулся бесконечный поток людей. Сжатые, угрюмые лица. Скованные движения. Усталые мысли. А вместо подруги стоял притягательный незнакомец и обиженно качал головой.
– Нельзя быть такой легкомысленной! Везение отпугнёшь! – долетел его насмешливый крик.
Совсем рядом отчаянно заверещал колокольчик и взвизгнули колёса, но Настася не слышала их, не в силах оторваться от сияющего образа и прищуренных глаз. Из них изливалось волшебство. Тёплое, нежное, обволакивающее. Оно струилось вокруг, играло в волосах, щекотало шею, но вдруг царапнуло по спине. Настася вздрогнула и сверкающая пелена потухла, отброшенная оглушительным звоном и скрежетом тормозов. Она начала заторможено поворачиваться… от удара её отбросило в сторону и последнее, что мелькнуло перед глазами, было испуганное лицо водителя трамвая.
Тьму и боль отогнал чужой голос.
– Сходите?
Её трясли за плечо. Несильно, но слишком навязчиво. Поэтому пришлось посмотреть.
– Сходите? – повторил сухой старик, с осуждением глядя на её отсутствующий вид. – Встанут у дверей и стоят! – громко добавил он и, отпихнув Настёну, пролез к выходу.
Она и правда зависла. Где она? Что здесь делает? А трамвай? Он ей что приснился?
– Чумовая! – бросил старик и соскочил на асфальт.
Двери закрылись и автобус дёрнулся с места. Настёна схватилась за поручень, чтобы не улететь в салон. Она что, уснула? Стоя как лошадь? Они вроде специально так спят, чтобы убежать при опасности. А ей-то чего бояться? Она оглянулась. Сонные люди не обращали на неё внимания. Лучше уж быть кобылой, чем ловить глюки. Она встряхнула головой. У неё в роду сумасшедших не было, вроде… Это всё от стресса: на работе конец сезона – все носятся как ужаленные. В институте последний семестр перед дипломом. Бабуля так заболела, что пришлось занимать деньги на крутые лекарства. Цены такие, будто таблетки волшебные – выпьешь и сразу поправишься. Ещё эта геркулесовая диета. Так есть хочется, что уже сил никаких нет. Может, видение от нехватки витаминов? Скорее от всего сразу. Надо бы притормозить и выдохнуть, но времени на передышку нет. Начались преддипломные консультации и из офиса пришлось отпрашиваться с боем. Начальник недовольно жевал губу и дал отгул только после обещания отработать.
Она вышла на следующей остановке. До института придётся топать через парк, не ждать же другой автобус, чтобы проехать пятьсот метров. Идти пешком, а потом слушать нудную консультацию настоящий зашквар, но Настёна успокаивала себя, что это в последний раз. Через полгода защита и конец мучениям. Она устало вздохнула и свернула на заваленную жёлтыми листьями аллею. Октябрь выдался холодным и мокрым. На скамейке сидел молодой человек, поглощённый толстой потрёпанной книгой. Какой-то знакомый. Острые скулы и нос с едва заметной горбинкой напоминали…
– Притягательный и необыкновенный? – заморгав, выдохнула Настёна и остановилась.
Огляделась, словно из-за дерева должен был выпорхнуть крылатый мальчуган. Там, естественно, никого не было. Поэтому она облегченно хихикнула и подошла к скамейке.
– Извини, ты из нашего института?
Молодой человек недовольно оторвался от чтения и, подняв глаза, замер с открытым ртом.
– Не везёт», – проворчала она себе под нос. – Слишком необыкновенный.
И закатила глаза, собираясь уйти, но парень прочистил горло и хрипло выпалил:
– Во сне тебя видел.
Сердце сжалось, а воздух зазвенел от летящей стрелы…
– Берегись! – раздался испуганный голос и тот самый звон колокольчика.
Она только успела подумать: «Откуда в парке трамвай?», когда велосипедист хватаясь за прокручивающийся руль, влетел в неё на всей скорости. Настёну отбросило назад так, что затылок угодил в чугунную урну.
Снова темнота.
– Просыпайся! Вставай, лежебока, на работу опоздаешь!
Настя повернулась, не отрывая голову от подушки.
– Я отпросилась, – пробормотала она и испугалась собственных мыслей.
Конечно, бывает, когда снится, что спишь. Но видеть сон во сне, да ещё два раза умереть, встретив того самого – это уже чересчур! Она вскочила. В комнате ничего не изменилось: тот же старый компьютерный стол, встроенный шкаф и полка с телевизором. На окнах недавно купленные на распродаже шторы с крупными красивыми лилиями.
Она пригладила растрёпанные волосы. Институт уже в прошлом, да и не было рядом с ним никакого парка. А где в наше время стоят чугунные урны? Разве что на ВДНХ. Что за ерунда приходит во сне?
Она встала и потянулась. Накинула халат и вышла в коридор.
– Ну, наконец-то! – крикнула с кухни мать. – Поторопись. Завтрак я сделала, но времени уже много.
– Успею, – буркнула Настя и заперлась в ванне. – Заболеть, что ли?
Сны словно высосали все силы и на реальную жизнь их уже не осталось. Многим хочется застрелиться по утрам, но не у всех в зеркале такое. Перекурносый нос, перепухлые губы и перераскосые глаза. Если бы не приставка «пере» со всем этим ещё можно было жить, а так оставалось только искать свой последний трамвай или велосипед.
Она включила воду, набрала в ладони и брызнула в лицо. Соберись, тряпка! Всё не так плохо, как кажется. Бывает и хуже, наверное… Вздрогнув от дверного звонка, она поморщилась. Кого ещё принесло с утра пораньше?
– Открой! У меня руки грязные, – крикнула мать с кухни.
Пришлось тащиться в прихожую, но, заглянув в глазок, она окончательно проснулась и с невнятным писком прижалась лбом к двери. На лестничной площадке переступал с ноги на ногу парень из сна. Так ведь не бывает? Это уже безумие какое-то!
– Кто там? – не своим голосом спросила Настя.
– Сосед новый! – крикнул молодой человек. – Не сверлите, пожалуйста, у меня штукатурка с потолка сыпется!
– У нас дрели нет! – ответила Настя и съехала на пол.
Так с ума и сходят: сначала бредовые сны, потом галлюцинации, а дальше крутые, дорогие волшебные лекарства.
– Кто там? – выглянула из кухни мать, вытирая руки полотенцем.
– Тебе снились мужчины, которых ты потом встречала? – растерянно спросила Настя, поднимаясь с пола.
– Постоянно.
– Я серьёзно!
– Давай завтракать и бегом собираться, а то опять опоздаешь!
Настя надула губы, но тут же одёрнула себя. Куда их ещё надувать и так на пол лица. А вот заставить себя уйти, не заглянув в глазок, не получилось. Она снова прижалась к двери. Пусто! Галлюцинация растворилась. Поэтому пришлось-таки встретиться с геркулесовой кашей, поджидавшей её за столом. Сразу вспомнился сон. Теперь понятно откуда она там.
– А папа тебе снился?
– Вот ещё, – глухо проворчала мать. – Хотя исчез как сон. Это уж точно.
– Извини, – пробормотала Настя.
Отец их бросил. Его образ давно померк и воспоминания приходили всё реже. Забылась внешность, как он говорил и смеялся, но тоска, несмотря на мамину желчь, осталась. С ней так просто не расстанешься. Отвлекали всякие дурацкие мелочи. Вроде мерзкой склизкой каши. Правда на неё ещё надо было настроиться. Сделать несколько глубоких вдохов. Смотреть строго перед собой. Отключить обоняние, вкус и чувство самосохранения. Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Тогда вязкая жижа быстро проскакивает, особенно если запить её чаем.
Настя показала чистую тарелку, чмокнула мать и побежала одеваться. Второй раз за неделю опаздывать не стоило. Начальник обязательно впаяет штраф. Тем более, завтра суббота и можно будет вдоволь отоспаться. Скоро мучения закончатся!
Она вздрогнула. Дежавю прямо-таки преследовали. С этим надо что-то делать. Если так пойдет дальше, можно заработать нервный срыв. Стоит посоветоваться с Машкой, она психфак заканчивала. На ходу настрочив смс, Настя втиснулась в рабочую блузку и подхватила сумочку. Крикнула до вечера и выскочила из квартиры, захлопнув дверь. Вниз она всегда спускалась пешком. С четвертого этажа недолго, да и какая-никакая, а тренировка. Каша кашей, а физические нагрузки тоже нужны. Нельзя же целый день задницу просиживать.
После безумного утра день не мог взять и вдруг стать обыкновенным. У почтового ящика торчал новый сосед, напевал какую-то мурню под нос и гладил развалившегося на перилах чёрного кота. Обернувшись на топот, он улыбнулся.
– Здравствуйте!
– Доброе утро, – пробормотала Настя, оступилась и подвернула ногу. – Ай!
Прихрамывая, она спустилась к двери.
– Вам помочь?
Она даже не оглянулась. Парень из сна приносил одни несчастья. От него, как от чёрного кота, лучше переходить на другую сторону улицы. Зачем эта галлюцинация вообще переехала в её дом? Нога болела, и пока она доковыляла до остановки, успело уехать два автобуса. А следующий, как назло, не торопился. Он и ехал потом так, что обгоняли пешеходы. В общем, на работу она всё-таки опоздала. Хотела незаметно прошмыгнуть в офис, но натолкнулась на того, кого меньше всего хотела встретить. Начальник заторможено крутил ложку в кружке, перегородив весь коридор перед кофейным аппаратом.
– Опять опаздываем, Хвостова? – вместо приветствия хмуро проворчал он.
– Доброе утро! Я ногу подвернула, – ответила Настя. – Может, даже сломала, но всё равно геройски доскакала до работы.
– Штраф за опоздание, чтобы скакала побыстрее, – буркнул он и побрёл к своему кабинету, продолжая долбить ложкой по краю кружки.
– Тебя бы сначала трамваем сбило, потом велосипедом, а сверху урной по голове. Я бы на тебя посмотрела, – прошептала Настя и, поздоровавшись с секретарем на ресепшене, похромала к своему столу.
День не заладился.
Компьютер не хотел грузиться. Телефон выдавал короткие гудки. Подписанный директором договор, который она забыла вчера отправить с курьером, некстати подвернулся под чашку и жадно впитал утренний чай.
– Надо было заболеть, – обиженно протянула Настя, пытаясь спасти договор, но заварка, как назло, попала именно на чернила, и подпись расплылась. А когда на мониторе наконец-то появилось изображение, куда-то запропастились все ярлыки.
– Я проклята!
Пусть снова под трамвай, велосипед, лишь бы проснуться и начать всё заново. Она сжала виски.
– Ну, пожалуйста.
Зазвонил телефон.
– Тебя ждут в переговорной! – сообщила секретарь.
– Кто?
– Какое-то общество или объединение ОТКП… Сама разбирайся!
– Я таких не знаю! – вскрикнула Настя, но связь уже оборвалась.
Она резко вскочила, и окаянная чашка совершила вторую подлость за пять минут. Перевернулась и обрызгала блузку, расплывшись пятном ещё и по брюкам. Вытираясь на ходу салфеткой, сдерживая предательские слезы, Хвостова бросилась в туалет. Привела себя в порядок, повторяя что всё хорошо и у самых крутых профессионалов бывают промашки, но от этого они не перестают быть профессионалами.
– То что не убивает, делает нас наглее, – уверенно сообщила она зеркалу и пошла в переговорную.
Пресловутое объединение ОТКП прислало сразу двух представителей. Встать при встрече они не потрудились. Молодой, но уже седой парень сразу расставил приоритеты:
– Ваше портфолио рассмотрено! Но мы отдадим контракт только при вашей максимальной лояльности.
Настя выдавила дежурную улыбку и села напротив. Второй оторвался от планшета и уставился на неё с победоносной улыбкой, от которой у неё задёргалась щека. Подруга Машка тут не поможет. Лекарства от галлюцинаций назначает только психиатр.
«Притягательный» и необыкновенный протянул визитку, а седой продолжил давить:
– Вы согласны?
– Одну минутку, – попросила Настя и выскочила из переговорной.
Что происходит? Он её преследует? Но залезать в сны не научились даже самые навязчивые ухажеры. Так ведь бывает только в фантастическом кино. Да и то, только если на дурнушку сваливается неожиданное наследство, о котором она ничего не подозревает. Женихи сразу выстраиваются в очередь и превращают серую жизнь в сплошную романтику, но в реальной жизни всё наоборот. Да и никакого наследства у неё нет!
Она передумала идти за своей визиткой и вернулась в переговорную, сразу уставившись на несчастливую галлюцинацию.
– Что вам от меня нужно?
Он улыбнулся.
– Какая вы хваткая! Помимо лояльности нам нужна…
– Конкретно от меня? – разозлилась Настя, но в ответ получила только новую порцию ухмылок.
– С вами всё в порядке? – уточнил седой.
– Нет! – вскрикнула Хвостова.
– Тогда, я поищу кого-нибудь более уравновешенного.
Он задрал подбородок и гордо вышел, а противная галлюцинация исчезать не собиралась. Медленно поднялась из-за стола, потянулась, обошла кругом и шепнула в ухо.
– Два фантома скочурились. Очередь за тобой и ещё одной несмышлёной девицей. Не скажешь, где её искать? Может зачтётся…
– Я куплю перфоратор! – пообещала Настя.
Его лицо растянулось в невообразимой улыбке. Как у кота из мультика про Алису. Он встряхнулся и грациозно вышел за дверь, просунув напоследок руку и дурашливо помахав на прощание. Почему-то от этого стало совсем жутко.
Настя осталась в переговорной, пытаясь собраться с мыслями. По спине бегали мурашки, а от недоброго предчувствия холодели руки. Время тянулось медленно, скрежеща минутной стрелкой по настенным часам. Решив, что всё равно не сможет работать в таком состоянии, она пошла к начальнику.
– Извините, – жалобно проговорила Настя, заглянув в кабинет. – Мне нужен отгул, я себя плохо чувствую.
– Проходи, садись.
Он снова пил кофе. Когда только успевает наливать.
– Наши партнеры не получили договор.
– Я случайно пролила на него чай. Я всё исправлю! – заверила Настя.
– Представители ОТКП решили, что ты неадекватная и будут сотрудничать с другой.
– Там, мой, снизу, – жалко пробормотала Хвостова.
– Ты систематически опаздываешь на работу. У тебя двадцать пять незакрытых договоров. Самая низкая эффективность в департаменте.
– Я…
– Ты можешь идти домой, – перебил начальник. – И в понедельник можешь не приходить. Расчёт получишь в бухгалтерии.
Настя кивнула и закрыла за собой дверь. А что ещё ожидать от такого дня? Теперь остаётся одно – месть. Найти и убить соседа снизу – он заслужил. Глупость конечно, но она так злилась. Молча собрала вещи и не отвечая на вопросы коллег, вышла из офиса. Мама расстроится. Теперь бегать, работу искать. Опять нервотрёпка… Отвлёк зазвонивший телефон. Взглянув на экран, она прижала мобильник к уху.
– Привет, Маш! Да, хочу встретиться. Да хоть сейчас, меня с работы выгнали. Давай в нашей «Шоколаднице».
Настя спустилась на улицу. До кафе можно было дойти пешком, но нога по-прежнему болела. О поездке на трамвае не хотелось даже думать. Такси дорого, а безработным надо экономить. Оставалось метро.
Доковыляв до ближайшей станции, она спустилась по эскалатору и попала в давку. Под землёй непрекращающиеся людские пробки стали таким же проклятьем, как на дорогах.
– Почему вы все не на работе? – проворчала Настя, пробиваясь к платформе.
– Поезда следуют с увеличенным интервалом, сохраняйте спокойствие! – объявили по громкой связи.
Кто-то дёрнул за сумочку. Хвостова обернулась, но в этот момент её толкнули. Она оступилась, и подвернутая нога взорвалась от боли. Ойкнув, она сделала ещё один неловкий шаг к приближающемуся поезду. Люди как будто специально расступились, и бездна с грязными шпалами и рельсами приблизилась. Настя покачнулась. Ещё чуть-чуть. Она пыталась удержать равновесие, но сила тяжести клонила её вниз. Оставалось только кричать и звать на помощь, но в горле встал сухой ком, так что не вырвался даже писк. Зато чья-то рука ловко вцепилась в локоть и потянула назад на платформу.
– Полегче, милочка, – ласково шепнула дама в длинном старомодном платье, перчатках и странной плоской шляпе.
– Спасибо, – ошалело пролепетала Хвостова, но из открывшихся дверей хлынул поток пассажиров, и её спасительница потерялась.
С трудом выдержав одну остановку в душном вагоне, Настя выскочила на станцию и, старательно перепрыгнув начало эскалатора, поднялась наверх. Непрекращающиеся неприятности становились всё опаснее. Добираясь до кафе, она чуть не попала под выскочившую из подворотни машину. Водитель не только не извинился, а ещё и обругал последними словами. Поэтому в «Шоколадницу» она ввалилась всклокоченной и бледной. Заказала «Облепиховый твист» и с чувством решительного мазохизма самый калорийный салат.
– Ещё и пирожное съем, – мстительно заметила она своему отражению в окне.
Маша пришла через пять минут. Как всегда самоуверенная и нелепая в своих огромных очках. Мужикам нравился вид школьной училки, видимо поэтому серой мышке, в отличие от более эффектной Насти, всегда доставалось больше внимания.
– Что с тобой стряслось? – чмокнув подругу в щёку, спросила она и заказала кофе.
– Парня встретила. Трамваем сбило, потом велосипедом. Сосед снизу припёрся на работу, видите ли из-за меня у него штукатурка сыпется. Меня уволили, а он только ухмылялся, – затараторила Настя. – Если затоплю его, мне станет лучше?
– Обязательно, только объясни всё по-порядку.
– Сама не понимаю. Мне уже страшно…
Она рассказала о метро и машине, прибавила пролитый чай и подвёрнутую ногу. Картина действительно вырисовывалась жуткая.
– Считается, что человек сам создаёт себе проблемы через подсознание, чтобы обратить своё внимание на то, что делает неправильно.
– Я что сама во всём виновата?
– Обычно да. Но сейчас, нет, – протянула Маша, крутя в руках кружку. – Тут что-то другое. Как бы это не прозвучало от меня, но психология тут бессильна…
– Шутишь? – ещё сильнее нахмурилась Настя.
– Нет! Тебе нужен колдун!
– Ты меня ещё на битву экстрасенсов отправь.
Маша поморщилась.
– Если ты не веришь, это плохо. Значит не поможет.
– Ну уж если колдовство не поможет…
– В церковь сходи, свечку поставь.
Настя закатила глаза.
– Ты сегодня в ударе. Ещё астролога предложи.
– А что! – поправив очки, заметила Маша. – Может у тебя сегодня неудачный день?
– У меня вся жизнь неудачная.
Она без аппетита поклевала салат, но вопреки обещанию пирожное заказывать не стала. У кого-то от стресса начинался жор, а у неё наоборот, кусок в горло не лез. Хотелось куда-нибудь спрятаться, свернуться калачиком и ни о чём не думать.
– Ты торопишься? – заметив, как подруга косится на часы, спросила она.
– Прости, позвони мне вечером. Я обязательно что-нибудь придумаю, посоветуюсь с кем надо. У меня сейчас солидный клиент, не могу его отменить. Всё будет хорошо. Держи хвост пистолетом!
Не убеждённая Настя кивнула. Допила облепиховый компот и долго смотрела вслед подруге. Домой не хотелось. Иначе придётся рассказывать матери про работу, а этот неприятный разговор хотелось отложить до понедельника. Она тоскливо уставилась на жёлтые деревья за окном, пока не заметила ту самую плоскую шляпу и решительно встала. Случайности перешли все положенные границы. Пора переходить в наступление! Вылетев на улицу, она подбежала к той самой даме, расхаживающей посреди аллеи с плакатом «Честное гадание на суженого». Рядом, за сеткой шёл какой-то ремонт. Что-то доказывали на ломаном русском гастарбайтеры и ругался здоровенный рыжий прораб. Летела пыль и валил вонючий дым от сварки.
– Спасибо большое! – искренне проговорила Настя. – Не успела вас поблагодарить. Вы меня спасли. Как вас зовут?
– Варвара.
– Очень приятно. Благодарю.
– За что? Два твоих фантома уже погибли. Если так продолжится…
– Вы за одно с этим?
На огороженной площадке взвизгнула электропила.
– Твоя судьба…
– Что? – ошарашенно переспросила Настя, отступив на шаг назад.
Из-за шума она плохо расслышала. А может вообще показалось? Но плакат «Честное гадание на суженого» говорил об обратном.
– Позволь посмотреть, – попросила Варвара и дёрнула спасённую девушку за руку. – Линия судьбы исчезла! – испуганно вскрикнула она.
– Вы что, сектанты?
Ладонь удалось вырвать, попытка побега провалилась. Со стройплощадки завопили.
– Берегись!
Забор смело. Из пыльного облака вылетела труба с приваренными кусками арматуры и накрыла её.
Темнота и боль. Это уже не просто невезение, а самый настоящий кошмар.
Щипало пересохшие глаза.
Анастасия несколько раз моргнула и с сомнением посмотрела в монитор. Где она? Стол, ноутбук и махровый халат. Дома! Простуда сжала горло, нос даже с каплями отказывался дышать, а тело бросало то в жар, то в холод. Она всё ещё пыталась работать, но больная голова обещала свести на нет все усилия. Лаконичный модерновый дизайн на глазах расползался в какой-то колхоз.
– Ночью снится трамвай и велосипед. Днём долбанутые строители. Что дальше? – пробормотала она. – Маньяк-убийца?
Не найдя на экране ничего интересного, она переползла на диван и завернулась в одеяло. Размышления попытались пробиться через тяжелую, опухшую от простуды голову и сообщить, что не бывает таких снов и видений. Что проблемы слишком серьёзны, чтобы не обращать на них внимания, но не смогли. Хотелось спать и ни о чём не думать. Глаза слипались и под тяжелыми веками уже вырастали из тьмы другие миры. Мрачные и беспросветные. Давящие и бесконечные. В них не было ничего кроме липкого страха и отчаяния.
Она смотрела под ноги и боялась пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. Но её всё равно потянуло вперёд и вверх. Сопротивляться было бесполезно. Сияющее золотое пятно, похожее на подкову, нет на какой-то древний музыкальный инструмент со струнами, вибрировало и заставляло её душу отзываться и трепетать. Чарующая музыка успокаивала, а слова щекотали уши: «Слышу, слышу шаг твой нежный, шаг твой слышу за собой. Мы идем тропой мятежной к жизни мертвенной стопой».
Она не хотела возвращаться. Не хотела лезть наверх к ослепляющему свету. Её устраивал покой, тьма и пустота. Но чтобы воспротивиться волшебной музыке, надо было вспомнить название инструмента. Арфа? Нет, что-то такое же древнее, но…
Оглушительный звонок разметал всё в клочья, и заставил Анастасию выбраться из-под одеяла. Она нехотя добрела до двери и, сощурившись, посмотрела в глазок. Молодой человек с острыми скулами и горбинкой на носу переминался с ноги на ногу.
– Не шумите, пожалуйста, – гаркнул он. – Я с ночной смены, спать хочу.
Анастасия распахнула дверь, чуть не задев его по плечу.
– Ты кто такой? Что тебе от меня надо? – закричала она.
Парень отступил на шаг и улыбнулся.
– Три-ноль. Ты следующая!
– Что? – Анастасия хотела пнуть его ногой, но он ловко отскочил и сбежал по лестнице.
– Тебе конец! – весело крикнул он с другого этажа.
Она захлопнула дверь и закрыла на цепочку. Потом на задвижку. Прошла на кухню и поставила чайник. Что происходит? Всё окончательно запуталось и перемешалось в голове. Она смутно помнила какой-то трамвай. Потом вроде бы парк. Дальше противный начальник и потерянная работа. Варвара в плоской древней шляпе. Разве обычному человеку снятся такие правдоподобные, слишком подробные сны с предысторией? Или она сходит с ума? Вот подумала, почему мамуни нет дома? Но они давно не живут вместе, а память настаивает, что с утра её разбудила мать и приготовила овсянку. Ужас какой! Мерзкая каша с липкими комками. Вот только если всё это приснилось, а на самом деле она пыталась поработать, то почему этого не помнит?
Анастасия налила чай, добавила мёда и вернулась в комнату. Забралась под одеяло вместе с чашкой. Отпила. В сновидении её звали Хвостова, а по-настоящему Хвостикова. Ещё одно дурацкое совпадение или издёвка подсознания? Дотянувшись до ноутбука, она вбила в поисковую строку фамилию из сна. Выскочило несколько вариантов. «В результате несчастного случая на Сиреневом бульваре погибла девушка. Из-за нарушения техники безопасности при проведении строительных работ в районе дома 2А скончалась двадцатисемилетняя Хвостова А.Н…»
Анастасия выронила чашку, залив подушку кипятком. Взвизгнула, горячий чай пролился на коленку, и подскочила, потирая ногу. Быстро шмыгнула за стол. Ещё раз перечитала новости. Поискала в других Интернет-изданиях. Везде одно и то же. Несчастный случай и скоропостижная смерть.
Не вспомнив других фамилий, она набрала «девушку задавил трамвай». Электронные газеты выдали «Сегодня в первой половине дня вблизи станции метро Войковская двадцатилетняя гражданка Хвостовская по нелепой случайности погибла под колёсами трамвая…».
Анастасия закрыла лицо руками. Непонятно из-за чего и почему она вдруг стала экстрасенсом и видит смерть своих однофамилиц. Кто же тогда этот парень с острыми скулами и зачем он её преследует?
Подобрав стакан, она повесила подушку на стул, чтобы просушилась. Взяла градусник и сунула подмышку. Может у неё огромная температура и бред? Может пора вызывать скорую? Но ртутная полоска остановилась на тридцать семь и две и дальше подниматься не собиралась. Значит всё дело в лекарствах. Наверное, какая-то побочка. Она выпила антигистаминные и легла. Надо больше пить, спать и ни о чём не думать. Только не как у мамуни. Только не как у неё… Нет, всё это какая-то ерунда! На самом деле такого не бывает. Вот выздоровит, потом будет разбираться, что к чему. Дома она в безопасности. Ни маньяков, ни строителей, ни тем более трамваев, здесь точно нет. Она продолжала убеждать себя, ожидая спасительную дремоту, но вместо этого услышала отдалённый стук. Слишком ритмичный, чтобы оказаться случайным. Кто-то упорно бил по двери. Анастасия встала и на цыпочках прокралась в коридор. Если это снова тот парень, самое время вызвать полицию. Она заглянула в глазок, но там красовалась плоская шляпа.
– Открой! Мне нужно с тобой поговорить! Тебе грозит опасность!
– Вы что цыганка?
Дверь приглушила дурацкий вопрос, но Варвара всё равно расслышала.
– А что похожа? Я пытаюсь сохранить хотя бы эту твою жизнь. Совсем не хочешь жить?
– Кто вы? Как меня нашли?
Анастасия прижалась головой к холодной планке с цепочкой, но туман рассеиваться не собирался. Может быть это всё-таки не на самом деле?
– Помнишь скуластого в чёрной одежде? Это чёрный кот. Он приносит несчастья. Его послали, чтобы уничтожить каждого фантома твоей души.
– Вы сумасшедшая?
– Тогда ты тоже, – отрезала Варвара. – Три смерти в один день. Ты должна всё прекрасно помнить! Обычно люди моментально забывают жизнь своих фантомов. Списывают на сны, на усталость и болезни. На плохое настроение, галлюцинации и психические заболевания.
– Я нормальная, – пробормотала Анастасия и повернулась к зеркалу в прихожей, но вместо отражения в нём застыло бесформенное пятно.
Стекло тихо лопнуло и расползалось трещинами. Её передёрнуло, всё это уже чересчур. Мамуня всегда говорила, что зеркала – это зло. В них смотрятся одни эгоистки, а фотографируются только тупицы. Но сколько бы негативной энергии они не собирали, вот так вот трескаться, это уже за гранью… Надо успокоиться. Такого не бывает. Она спит. Сама не заметила, как уснула. При температуре такое бывает. А значит ей ничего не угрожает. Ведь сон не может навредить человеку?
– Что вы хотите?
– Помочь. Иначе зачем бы пришла? Впусти меня.
Анастасия сняла цепочку, открыла дверь и махнула в сторону кухни. Может так всё быстрее закончится? Сон ведь не может длиться вечно.
Варвара склонила голову, но прежде чем войти сделала странный знак. Сомкнула пальцы и потёрла один о другой, а потом махнула рукой направо и налево. Табличку «Честное гадание на суженого» оставила в прихожей, а полиэтиленовый пакет взяла с собой. Только сняла длинный чёрный плащ. Оказывается, на ней было не платье, а непонятная хламида, из тех что когда-то носили римляне или греки, с яркой драгоценной фабулой на плече.
Хвостикова заперла дверь на замок и завела гостью на кухню.
– Чаю хотите? Не знаю, что предлагать вымышленным дамам из сна…
– Ах вот, почему ты меня пустила. Я уж начала волноваться, что у тебя кукуха поехала, – проворчала Варвара. – Но если тебе так легче, пока думай, что спишь. Запомни на всякий случай, что обращаться надо кирия, а не дама. У эллинов так не принято. К мужчинам кириос. А чай я буду, но сначала покажи руку.
Анастасия вспомнила аллею и строительную площадку, прикосновение холодного металла. Пальцы задрожали, но она всё-таки протянула ладонь тыльной стороной вверх, так что задрался рукав пижамы.
– Пока всё хорошо, – успокоила Варвара. – Ты не выходила из квартиры, когда пришёл черный кот.
– Нет. Я его прогнала.
– Ну да, смелостью такие не блещут. Хорошо, что не выходила, значит, у тебя есть время и возможность всё изменить. Наливай чай. Я пока начну рассказывать, – женщина поправила шляпку и уставилась в пустой коридор, будто что-то там видела. – Твоя судьба найти истинную любовь, объединить фантомы и получить высшее право самой выбирать как жить.
– А разве не все так могут?
Чайник был ещё горячий, поэтому сильно греть его не пришлось, только заварку обновить.
– Вы зеленый пьёте?
– Ты вот девочка вроде взрослая, а всякие глупости говоришь.
– Вы не любите зелёный чай? – не поняла Анастасия.
Варвара усмехнулась.
– Жить как хочется, не может почти никто. Есть куча правил, ограничений и традиций. Они любого замыкают в такие рамки, что с трудом получается жить даже как получится, не то что как хочется. Поэтому высшее право даётся только тем, кто его заслужит. Так решили олимпийцы – так тому и быть. Истинные судьбы людей открываются пророчицам, а те передают эти знания логосу и богине.
Хвостикова налила чай и поставила на стол вместе с маковым рулетом.
– Самый дурацкий сон в моей жизни. Какое-то безумное кэролловское чаепитие. Чеширский кот есть. Вы, видимо, Болванщик, раз меня оболваниваете, а я по вашему Мышь-Соня? Совсем за дуру меня держите? Какие богини, логосы и пророчицы?
