Искусство смешного возвышенного. О фильме Дэвида Линча «Шоссе в никуда» – Славой Жижек
Хорошо известный в России словенский философ Славой Жижек говорит: кино – самое извращенное из искусств. Правда, извращенное не в смысле того, что оно порочно (хотя и в этом тоже), а в том, что увиденное нами на экране при внимательном прочтении зачастую имеет прямо противоположное значение, а лучше сказать – интерпретацию. И поскольку Жижек никогда не скрывал своего «извращенного» таланта за вещами очевидными видеть совершенно неочевидные, к кинематографу он относится наиболее трепетно: эта область культурной жизни всегда предлагает нам наиболее интересные темы для размышлений.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Видео
В продолжение сегожижек жижек
голова из книжек
книжки жижки
жижи книг
жижек пыжик
лыжи лижет
абсолют хрупчайший
трансгрессивный миг
Последняя переведённая на русский язык книга Славоя Жижека посвящена фильмам Линча, точнее «Шоссе в никуда». Но это только заявка: на самом деле Жижек в своей обычной манере пишет обо всём на свете, обстоятельно останавливаясь на давно облюбованном: тут и Холокост, и современная война (в Ираке и Югославии), и сталинский террор, и «Jasager» Брехта. Из словесного… коктейля (по определению автора предисловия Александра Павлова) выцеплю несколько интересных соображений.
Жижек утверждает, что Линч в своих фильмах проходит между двумя традициями изображения femme fatale в нуаре: как непристойного (скрытого) условия существования патриархального порядка и как бесстыдное (открытое) воплощение мужских желаний, опять же для этого порядка безобидное. Линч показывает как двойной ужас (серых будней Фреда и буйного наслаждения Пита из «Шоссе в никуда») рождает кафкианскую тревогу, но сама эта тревога является защитным механизмом, позволяющим обрести иллюзию бессмертия. Встреча с неприкрытым, разрушающим желанием – вот чего хочет каждый человек, чего его всячески лишают: поэтому Жижек клеймит героя Роберто Бениньи из фильма «Жизнь прекрасна» за то, что тот оградил своего сына от непристойного ужаса настоящего наслаждения – несколько садистская мысль. Наконец, пересечение фантазматического множества позволяет открыть «фундаментальную фантазию», до комического ужаса которой каждый человек обязан дойти самостоятельно: не очень понятно, что это такое, и примеры («бесшумные звуки», «секс самца обезьяны с женщиной-киборгом») едва ли помогают.
Книга дополнена статьёй про «Аватар», где Жижек разоблачает реакционный характер фильма: синекожим жителям Пандоры не остаётся выбора – их либо уничтожат люди, либо спасут – они в любом случае являются объектом для «белого человека».
Итог: пара часов веселья со старым словенским извращенцем. Что может быть лучше?
Как по мне, это была бы вполне неплохая работа Славоя Жижека, если бы она вышла под другим названием. Желающим найти ответ на вопрос: «что же такое „шоссе в никуда“ и что хотел нам поведать Линч?», рекомендовать книгу не стану. Если разве только вы заядлый поклонник Линча. В этой книге Жижек много размышляет, раздумывает, что-то сопоставляет, сравнивает, проводит параллели, философствует, и вообще показывает себя умным и знающим толк в кино человеком. Да что-то оно всё мимо. Не совсем по теме, так сказать. О самом «Шоссе» речи почти не ведётся. А если и говорится, то тоже всё как-то косвенно, что ли. Одним словом, определенной трактовки фильма вы в книге так и не найдёте. Но ничего, всё-таки кое-что познавательное из неё почерпнуть можно. И ещё. Это не самый лучший выбор, если вы собираетесь только начинать знакомство с теоретическим миром кинематографа. Рискуете не всё понять, так как Жижек иногда увлекается и начинает использовать терминологию, не совсем понятную человеку, не разбирающемуся в теории кино.